Название: Дорогой Санта!
Автор: cullen99
Картина: № 3
Жанр: Romance, Hurt
Рейтинг: G
Пэйринг: Белла Каллен/Эдвард Каллен
Саммари: Это было её письмо Санте.
«Дорогой Санта! С Рождеством!
Меня зовут Ренесми Карли Каллен и мне семь лет! В этом году я была послушной девочкой. Мне не нужны подарки и конфеты. Просто верни нам с мамой нашего папочку…»
___________________________________________________________________________________

- Мамочка! Вставай, нужно готовиться к Рождеству! Давай же, мам! – прыгая на моей кровати, тараторила Ренесми. Увидев, что её попытки разбудить меня, были тщетны, она принялась слегка трясти меня. Я лениво зевнула и перекатилась на другую сторону кровати.
- Солнышко, я встаю, - сонно пробормотала я и накинула своё одеяло выше головы. Но даже это не остановило мою дочь. Ренесми начала вытаскивать подушку из-под моей головы. Вот упёртый ребенок!
- Не правда! Ты сейчас снова уснёшь! Ты мне обещала приготовить шоколадное печенье! – я открыла один глаз и посмотрела на дочку. Малышка смешно надула губки и обиженно сложила руки на груди. Она была такой милой, когда злилась. Я слегка потянулась на кровати и, перекатившись на бок, повалила дочку и начала щекотать её. Её нежный, но задорный смех разносился эхом по спальне. И казалось, что по всему дому.
- Мамочка, перестань! – смеялась Ренесми, пытаясь выбраться.
- Ну, уж нет, юная леди! Ты мне выспаться не дала, поэтому получай, - рассмеялась вместе с ней я. Через несколько минут, мы лежали на кровати и пытались отдышаться от длительного смеха. Я притянула дочку в объятия и поцеловала макушку.
- Папа давно ушёл? – спросила я, гладя рыжеватые локоны дочери. Несси повернула голову и посмотрела на меня своими грустными зелёными глазами.
- Не знаю, мамочка, - ответила она и тяжело вздохнула.
- Ладно, давай. Нам ещё нужно печенье готовить, - сказала ей я. Вспомнив о сладостях, настроение дочери заметно улучшилось. Она весело рассмеялась и задорно захлопала в ладоши, - Иди, застели постель, переоденься, - скомандовала я, заметив, что Ренесми ещё одета в свою пижаму, - и почисть зубки. Тогда спускайся вниз, я приготовлю завтрак. Хлопья и оладьи тебя устроят, родная?
- Конечно, мамочка! – дочка оставила быстрый, мимолётный поцелуй у меня на щеке и скрылась за дверью.
Ох, который час? Я перекатилась на свою половину кровати и посмотрела на тумбочку, где стояли небольшие электронные часы. 8:37. Не рановато ли для печенья? Я возмущённо вздохнула упорству дочки.
Мой взгляд мимолётно упал на рамку с фотографией, стоявшей рядом с будильником. Наша с Эдвардом фотография. Я потянулась к ней и взяла её в руку. Не вериться, что мы уже женаты восемь лет… Я долго всматривалась в фотографию, вспоминая, какими мы тогда счастливыми были.
Мы случайно познакомились в университетской библиотеке. В то время, я решила найти дополнительный заработок и устроилась помощником библиотекаря на вечернюю смену.
Однажды, беззаботно слушая плеер, расставляя книги на стеллажи, я по злосчастному случаю, оступилась на стремянке. Вместе со мной, на пол полетели десятки книг с полок. Но, если им не удалось избежать встречи с полом, то меня спасли две сильные руки. Я тогда была настолько смущена своим падением, что просто не могла даже поднять взгляд на своего спасителя. Но всё же, после нескольких секунд колебаний я посмотрела на парня и… потеряла всякий разум. Возможно, это звучит банально, но это правда. Мне хватила одного лишь взгляда в эти зелёные бездонные глаза, чтобы моя душа сгорела дотла и возродилась из пепла. Хотя, моё полное возрождение настало моментально после того, как красивая, искренняя и такая завораживающая улыбка появилась у него на лице. Эдвард, оказался порядочным джентльменом и вызвался помочь мне сложить разбросанные книги. Мы настолько поглотились обсуждениями книг, что потеряли счёт времени. После этого мы были неразлучны. Через год наших отношений, Эдвард, зная мою любовь к Рождеству, сделал мне предложение именно в этот праздник. Нам было по девятнадцать лет. Мы были так молоды и беззаботны, и без памяти влюблены друг в друга. Это было лучшее Рождество в моей жизни. Веселье, снег, ёлка, подарки и… обручальное кольцо на моём пальце. Свидетельство того, что я принадлежу только ему.
Эдвард казался, так безупречен: его красота ослепляла, его глубокие познания и интеллект – завораживали, его черты характера – очаровывали. Я всегда любила только этого мужчину. Моего мужчину.
Я ласково провела большим пальцем по фотографии. Фотографии с нашей свадьбы. Это был лучший снимок из всех. Здесь, мы улыбались не в камеру, а друг другу. Мы улыбались нашему счастью. Так искренне и так правильно. Самый лучший день в моей жизни. Я, одета в белоснежное свадебное платье и роскошную фату, стояла у алтаря и прижималась к такому любимому и близкому мне человеку. Даже на фотографии, можно было заметить, как я теряюсь в пучине его глубоких глаз, как краснею под его пристальным взглядом. Эдвард бережно обнимал меня за талию, будто я была хрупкой фарфоровой куклой, и шептал слова любви. Ему так шел свадебный костюм! Чёрный пиджак и белая рубашка соблазнительно облегали его мускулистое тело, классические брюки подчёркивали стройность ног. А лицо… Светлая кожа, бронзовые волосы, мужественные скулы, пухлые губы… Его глаза… Его глаза светились радостью, триумфом. И взгляд полон нежности, счастья, безграничной любви. Я навсегда запомнила его таким. Его шепот… Его тихий, трогательный баритон до сих пор звучал в моей голове. Слова, от которых глаза защипали, сердце ускорило свой темп, к щекам прилила кровь. Слова, которые запали мне в душу.
«Я люблю тебя, Изабелла Каллен».
- Я скучаю по папе.
Я резко повернула голову на источник звука, и увидела грустное личико Ренесми, стоящую возле двери. Её глаза были полны слёз.
- Он снова будет работать на Рождество? – таким же разбитым голосом спросила дочь.
- Не знаю, сладкая, не знаю, - я быстро смахнула подступившие слёзы и попыталась отвлечь девчушку от грустных мыслей, - Спускайся вниз, я уже встаю.
Ренесми послушно кивнула и ушла.
- Я люблю тебя, - нежно прошептала я Эдварду на снимке и, поднеся к губам, поцеловала его. Но поток слёз, сдержать всё же не удалось. Я быстро поднялась с постели и, накинув на себя халат, помчалась в ванную, освежиться. Мои страдания – это последнее, что должна видеть Ренесми.

- Мамочка, оладьи получились очень вкусные, - улыбнулась мне дочка, жадно поедала завтрак.
- Кушай, - ответила я, делая глоток крепкого кофе из кружки.
- Мам, я Санте письмо написала, но оно корявое получилось. Я сейчас его перепишу красиво, а потом, ты поможешь мне нарисовать что-нибудь? Ты же знаешь, Санта любить смотреть рисунки!
- Хорошо, только прожуй, прежде чем говорить. А то, ты похожа на поросёнка! – рассмеялась я над ней. – Что, поросёнок хочет нарисовать?
- Я не поросёнок! – запротестовала малышка. – Я просто, боюсь не успеть.
- Успеешь. Я уверена, Санта сегодня работает допоздна. Так что рисовать будем, художник?
- Давай, как эту, - Ренесми указала на картину, висящую на стене. – Мне нравиться эта твоя картина.
Я снова подняла взгляд на картину. Это была моя первая работа после длительного перерыва. Я нарисовала её после рождения Ренесми, когда мы только переехали в этот дом. Городская суета быстро наскучила нам, и мы решили перебраться в пригород. В ту пору, на улице стояла холодная и снежная зима. Не сладко, нам пришлось с Эдвардом, ездя по холоду, осматривая дома. И тогда, я впервые увидела его и влюбилась. Это был не дом, а просто мечта! Он был просто идеален.
Мы долго просили у инвесторов сделать все документы до Рождества, и наши молитвы были услышаны. Накануне сочельника мы официально въехали в этот дом.
Как только у нас появилось свободное время, мы начали украшать наш дом гирляндами, венками, рождественскими игрушками. Я помню, как Эдвард отважился самостоятельно полезть на крышу, чтобы прикрепить гирлянду. Правда, обошлось всё двумя прибитыми молотком пальцами и проклятьями в сторону производителей гвоздей.
И тогда, всматриваясь в эту зимнюю сказку, мне захотелось снова взять кисточку в руки и нарисовать пейзаж. Пейзаж нашего дома.
Казалось, что даже погода подстроилась под мои желания. Лопатый снег перестал идти, но редкие снежинки продолжали кружить над землей, холодная вьюга улетела в другую сторону, зимнее солнышко начало выходить из-под белых облаков. Лучики солнца освещали кроны деревьев и проходили сквозь заснеженные ветки. Снег забавно поблескивал и слегка переливался от солнечного света, как будто играл в зайчика. Небо приобретало чистый светло-золотистый оттенок, всё также укрыто голубоватыми пушистыми облаками. Большие, густые деревья раскинули свои могучие ветки, пытаясь поймать тепло солнца. Падающие снежинки, казались маленькими жемчужинами, из- за своей неестественной белизны. Их приятный нежный блеск, казался сверканием сотен маленьких бриллиантов.
Я вынесла свой мольберт и принялась изображать зимнюю мечту на бумаге.
Большой дом, стоял покрытый белоснежной, как первый снег, вагонкой. Его цвет не выделял, а наоборот, прятал дом в снежных деревьях. Голубые окна и двери чётко выделялись на фоне белого, придавая мягкость картине. Казалось, сам дом навевает некое спокойствие и тишину, чувство свободы и особенности. Крыша скрывала свой естественный серый цвет под слоем свежего снега. Если присмотреться, можно было увидеть, как из дымохода, тоненькой полоской валит дым. Поднимаясь к небу, он исчезал в поле видимости, и казалось, растворялся в воздухе. Можно было увидеть, как выразительные завитушки дыма поднимаются над деревьями и выделялись своим серо-голубым оттенком на фоне неба. С той высоты, на которой дым становился невидимым, можно было увидеть всю ближайшую окружность. Высокие деревьями и большие дома очаровывали своей белоснежностью. Разноцветные гирлянды, висевшие на доме, светились всеми цветами радуги, начиная красным и заканчивая фиолетовым. Это заставило меня слегка улыбнуться. Озорные огоньки на картине были подобны весёлым ноткам, лёгкому перезвону колокольчиков. Издали, слышался задорный смех детишек. Моё внимание привлёк небольшой одинокий фонарь, который Эдвард решил украсить рождественский венком с красным бантом. Проездная дорожка не была расчищена до конца, что создавало естественный эффект. Это придавало некий шарм картине.
Мой взгляд сфокусировался на Эдварде, который держал Ренесми на руках и надевал старую шляпу на голову снеговика. Что же, нужно отдать ему должное. За один час, мой муж просто превосходно справился с заданием создания снеговика. Снежный паренёк стоял, обмотанный старым шарфом, с варежками на руках и большой морковью, вместо носа. Глаза, рот и пуговицы – Эдвард сделал из небольших камушков. Возле крыльца, стояли деревянные сани, на которые мой муж садил дочку и катал по всему двору.
Последний взмах кистью был сделан. Я настолько увлеклась картиной, что не заметила насколько бледными и холодными были мои ладони. Я мимовольно залюбовалась картиной.
Всё это напоминало мне первую любовь – такую беззаботную, чистую, невинную и такую прекрасную. Первая любовь. Она была нежна, как светлые оттенки картины, она была чиста, как белый снег, она был особенна, как огоньки на гирлянде. Всё это было превосходно и идеально.
- Мамочка, ну так что? – вывел меня из раздумий веселый голос Ренесми.
- Конечно. Только, для начала нужно приготовить праздничный ужин.

Ближе к полудню основные блюда для ужина были готовы. Запеченный цыпленок, фаршированная рыба, уйма салатов – все они ожидали своей участи в холодильнике. Оставалось, только напечь новогоднее печенье, которым в последнее время очень заинтересована Ренесми. Я бегала по кухне в поисках муки для теста. Слава Богу, что все нужные продукты у нас есть, и мне не придется ехать в магазин. Найдя муку на нижней полочке, я начала искать в верхних тумбочках сахарницу. Ренесми изредка прибегала ко мне, чтобы спросить, как правильно пишется то или иное слово. Наверняка, уже строчит приличный список подарков Санте. Интересно, а что в этом году она хочет?
Я на носочках решила тихонько пробраться к ней в комнату и удовлетворить своё любопытство. Но, мою дочь, так легко не обмануть.
- Мамочка! Ты не должна видеть моё письмо! – запротестовала малышка, быстро пряча лист бумаги под стол.
- Я и не думала, сладкая, - соврала я. – Просто, тесто на печеньки уже сделано. Правда оно дрожжевое, так что придется немного потерпеть, - улыбнулась ей я и погладила по голове.
- Ничего, мамочка. А мы будет печь кексики?
- Кексы? Нет, солнышко. Я и не знала, что ты их хочешь. У нас нет ни изюма, да и мука закончилась.
Господи, зачем я ей это сказала? На глазах дочки подступали слёзы, её нижняя губа слегка подрагивала. Она сейчас расплачется. Моё сердце болезненно сжалось, когда я смотрела на это переполненное болью лицо.
- Мам, но папа любит кексы! Ты же знаешь это. Он всегда их готовил на Рождество. Почему в этот раз нет?
- Милая, понимаешь… - я присела у стула дочери и начала успокаивающими движениями гладить её спину.
- Что? Папа не придет? – теперь её слёзы тоненькими ручьями катились из изумрудных глаз. Если бы я сама знала точный ответ на этот вопрос. Ренесми всё также грустно смотрела на меня, ожидая ответа. Господи, дай мне не разрыдаться. Я была готова на всё, лишь бы больше видеть слёз дочери.
- Родная, конечно папа придет! – мой голос дрогнул. – Если хочешь, мы можем съездить в магазин вместе? – предложила я. Лицо Ренесми немного просветлело, но оставалось печальным.
- Мамочка, давай ты сама съездишь. А я дома посижу и письмо допишу.
Такая идея мне совсем не нравилась. Оставить её одну, даже на каких-то двадцать минут. Конечно, Ренесми и раньше иногда оставалась дома сама, пока я ездила за продуктами. Особой опасности здесь не было. Но тоска от грядущего расставания давало о себе знать.
- И ты сама говорила, что тесту нужно время. Я думаю, что ты быстро справишься. Ну, пожалуйста, мамочка. Пожалуйста, - жалобным тоном прошептала дочка.
Юный манипулятор.
Лицо Ренесми светилось детской надеждой. Как же мне не хочется расстраивать её в Рождественский праздник. Придется сдаться.
- Хорошо, всего лишь двадцать минут. Только сиди дома. Если что, сразу же звони, - строго ответила я и вышла из комнаты.

Дорога до магазина оказалась недолгой, так как я и предполагала. Правда, пришлось постоять в небольшой очереди – канун Рождества всё-таки. На улице пошёл снег, и казалось, что его больше, чем нужно. Хотя, думаю, снега много не бывает. Забрав все пакеты из машины, я пошла к дому. Надеюсь, Ренесми ничего не натворила.
- Ренесми, солнышко, я дома! – крикнула я, открывая входную дверь и заходя в дом, - Спускайся! Я ещё прихватила твои любимые желейные конфеты! – разуваясь, снова позвала я дочь. Ответом мне была гробовая тишина.
- Ренесми! – я кинула все пакеты на пол и побежала по лестнице в комнату дочери, - Ренесми! – в её комнате никого не оказалось. Паника начала захватывать меня. Лёгкая дрожь пробила моё тело. Я начала быстро бегать по комнатам, в поиске девочки. Мой голос срывался от истерического крика, к горлу подступил ком, пульс бешено гремел в ушах. Я была так растеряна и напугана. Слёзы начали катиться с моих глаз. Я мигом вытащила свой сотовый из кармана спортивных брюк и начала набирать номер мужа.
- Белла? Я сейчас занят – у меня совещание, - немного напряжённым голосом ответил мне Эдвард. Его ужасно раздражало, когда его прерывали на работе. Но мне сейчас было не до извинений.
- Эдвард, Эдвард, - заскулила я в трубку, глотая слёзы. – Приезжай, быстро. Ренесми, она… - я не успела закончить, как с моих уст сорвался жалобных всхлип.
- Что с ней? – обеспокоенно спросил муж.
- Её нету… Она куда-то пропала!
- Никуда не уходи. Я еду, - быстро ответил он и положил трубку.
Я зашла в гостиную и устало свалилась на диван. По щекам всё текли слёзы, горло больно сдавило от новых всхлипов. «Ренесми» - тихо повторяла я её имя. Господи, где она? В голову моментально начали лезть ужасные мысли о похищении. Сердце больно сжалось от этого. Где моя малышка? Если с ней что-то случиться, я просто не переживу. Я спрятала лицо в руках и нала жалобно молиться Господу. Чтобы Ренесми нашлась. Будь я проклята! Если бы я не поехала в магазин, всё было бы хорошо! Я так сидела ревела и обвиняла себя во всех человеческих грехах. Мысли истерически разбегались в разные стороны, боль убивала изнутри, голова начал гудеть. Господи, нужно привести себя в порядок и вызвать полицию. Я попыталась, сохранят спокойствие, но попытки успокоиться с треском разбивались. Нужно немного рассудительности. Быстро собравшись с остатками ума, я набрала девять-один-один, оставалось только ждать.

Пусть горит в аду, эта полиция! Они ещё смеют называть себя правоохранительными органами! Я со всей злостью кинула телефон в стену. Будь проклят, это капитан Девис! Я пыталась спокойно объяснить всю ситуацию полицейскому, но лишь ответил, что нужно подождать: «То, что её нет двадцать минут, не означает, что её похитили. Может, девочка просто пошла погулять? Или её забрали родственники, а вы забыли об этом. Мисс, обратитесь в полицию, если вашей дочери не будет дома двадцать четыре часа. Простите, мы ничего не можем сделать. До свидания. Счастливого Рождества». Целые сутки? Я просто не выдержу этого! Я умоляла его найти мою дочь, но он пожелал мне счастливого Рождества! Какое к чёрту Рождество?! Он хотя бы знает, что я сейчас чувствую? Господи, у меня была одна надежда на полицию, и она только что с крахом рухнула.
- Ренесми, солнышко, где ты? – прошептала я, смотря в одну точку. У меня не было сил шевелиться. Я не знала, где искать дочку. Моё солнышко, родная моя, я так люблю тебя. Я придумаю что-нибудь. Эдвард… Эдвард скоро приедет и найдёт тебя, Ренесми.
Моё внимание привлёк небольшой кусок бумаги на журнальном столике, возле дивана. Я потянулась за бумажкой, развернув её, я увидела корявый почерк дочери:
«Мамочка, не волнуйся! Я скоро приду! Мне надо нужно отдать письмо Санте! Я люблю тебя!»
Что? Письмо? Санте? Где же она могла сейчас найти Санту? Разве что, только в городе. Господи, в городе! В моей голове возникла страшная картинка, на которой Ренесми стояла заплаканная и растерянная посреди огромных зданий. Она потерялась… Слёзы новым потоком начали литься из моих глаз. Я найду её! Я поднялась с дивана, и почувствовал, как какой-то лист пристал к моей ноге. Это её письмо. Письмо, которое она назвала корявым и захотела переписать.
«Дорогой Санта! С Рождеством!
Меня зовут Ренесми Карли Каллен и мне семь лет! Про это письмо никто не знает, поэтому не говори, пожалуйста, мамочке. Я старалась писать без ошибок, но учусь только во втором классе и всех слов ещё не знаю. Надеюсь, ты поймёшь. Мы с мамой и папой живём в большом доме. У нас на крыше есть красивая гирлянда. Поэтому, думаю, ты быстро найдёшь наш дом. Если не пролезешь в дымоход, воспользуйся дверью.
В этом году я была послушной девочкой. Так мамочка говорит. Поэтому я хочу у тебя попросить кое-что. Мне не нужны подарки и конфеты. Я хочу папу. Я очень люблю своих мамочку и папочку и хочу, чтобы они были счастливы. И я хочу, чтобы наш папочка вернулся. Я знаю, что он сильно любит нас с мамой, но он постоянно работает, и я его почти не вижу. Я слышу, как каждый вечер перед сном мама тихо плачет у себя в спальне. Я не люблю, когда мамочка плачет. И не люблю, когда она становиться грустной. А ещё она перестала рисовать. Это очень плохо. Наверное, если бы ты увидел её картины, то согласился со мной. Она очень-очень красиво рисует! Она и меня раньше учила. Когда будешь оставлять подарки, посмотри мамины картины, пожалуйста. Тебе они понравятся. Они всем нравятся.
Я хочу, чтобы наша семья была счастлива как раньше. Когда я была маленькой, папа и мама всегда были рядом. Они игрались со мной. Нам было весело. Может, папа стал пропадать, потому что я выросла? И он перестал меня любить? Но я его люблю, очень сильно. Я, наверное, стало ему ненужной. Или он злой на меня. В прошлом году он забыл о моём дне рождении. Я не виню его и не злюсь. Я знаю, что у него есть другие проблемы. Я не хотела подарок на день рождение, я просто хотела, чтобы папа пришёл домой и помог задуть мне свечи на торте. Но он не пришел. Я боюсь, что он забудет меня. Он обиделся на меня? Я хотела попросить у него прощение, но никогда не вижу его. Поэтому, когда увидишь, передай ему что, я очень люблю его и прощу прощение. Пусть папа возвращается к нам. Хотя бы ради мамы. Я обещаю, что буду послушной и хорошей. Пусть только вернется.
Мне мама рассказывала, что есть такой фонтан желаний. Говорят, что если туда кинуть монетку и загадать желание, то оно сбудется. Я попросила у мамы пойти туда. И мамочка согласилась. Я тогда взяла свою большую копилку с монетками и спрятала в сумку. Мама привела меня туда и отошла за мороженым. Я высыпала все свои монетки, и загадал одно желание. Чтобы папочка вернулся. Пока оно не сбылось, но я верю, что скоро всё измениться. Только никому не говори о монетках.
Ещё я хочу братика или сестричку. Но это ты вряд ли сможешь сделать.
Поэтому, вместо кукол и розового пони подари нам с мамой нашего папу.
Чтобы тебе было легче его искать, его зовут Эдвард Каллен. Рабочий телефон 21-45-78. Надеюсь, твои волшебные эльфы справятся.
Счастливого Рождества, Санта Клаус!»

«Я хочу папу» «И он перестал меня любить?» - эти слова застряли в моей голове. Голова начала кружиться, и тошнота подошла к горлу. Я и не заметила, как всё письмо промокло от моих слёз. Боже мой, как она могла подумать, что папа её не любит? Она слышала, как я постоянно плачу, хотя я пыталась скрыть это от неё. Она до сих пор помнит, как он забыл про её день рождение. И она не злиться на него. Ренесми считает себя во всём виноватой. Пелена слёз снова заволокла глаза. Она так сильно любит папу и считает себя виноватой. Как она может так думать?
Я резко сорвалась с места и помчалась на улицу в одних штанах и футболке. Даже не удосужившись обуться и одеть куртку. Погода стала ещё паршивей, чем была. Поднялась метелица, холодный ветер раздувал волосы, мороз начал щипать пальцы. Огромные снежинки падали на землю, создавая белые сугробы. Я как можно быстрее шла к выходу из двора, но поскользнулась и упала на колени. Физической боли я не чувствовала, только огромная чёрная дыра поедающая всё изнутри. Закрыв лицо руками, я снова поддалась слабости и разрыдалась. С моих губ срывались громкие всхлипы, крики, стоны боли. Я уже хотела свалиться в снег, как тёплые руки подняли меня с земли.
- Белла, Белла! – встревожено шептал Эдвард, прижимая меня к себе. Я даже не слышала, как подъезжала его машина. Я крепко обняла супруга. – Пошли в дом, - сказал он и понёс меня в дом.
Эдвард быстро занёс меня внутрь и положил на диван в гостиной. Он вышел из комнаты и через несколько секунд вернулся обратно, уже без куртки, ботинок, но с пледом в руках. Эдвард заботливо укрыл меня и сел рядом.
- Там очень холодно, ты могла заболеть, - тихо прошептал он, пряча выбившуюся прядь волос за моё ухо. Его глаза быстро пропутешествовали по комнате. И остановились на большой нарядной ёлке. Его рот слегка приоткрылся, удивлённый красотой зелёного дерева:
- Красивая.
Да, в этом году ёлка была очень красивой. Золотистые и синие шарики были равномерно завешены, красные бантики заметно выделялись, блестящий дождик приятно радовал глаз, а огоньки гирлянды быстро мигали. На верхушке красовался большой золотистый ангел с белой звездой в руках. Его большие крылья были расправлены в стороны, будто вот-вот он собирался взлететь в небо. Мне всегда нравилась эта фигурка. Ангелы для меня всегда имели особое значение. Они дарили огонь радости, счастья, надежды. Надежды на лучшее. Мы с Ренесми изрядно постарались над украшением дома. Вспомнив о дочери, я снова поникла и заплакала. Эдвард сразу обратил своё внимание на меня.
- Белла, что случилось?
- Ренесми, она пропал, - невнятно пробормотала я.

часть 2