Кэт
Память. Зачем она людям? Они очень быстро забывают счастливые слайды. А горькие остаются навсегда. Наверное, они нужнее, чтобы не повторять их. Я не повторю, мне хватит тех, что есть…

Год назад

Что это пищит? Пытаюсь открыть глаза. Получилось. Яркий свет лампы мигом во мне оживил события прошедшего дня. Калейдоскоп памяти замелькал так быстро, что пришлось зажмуриться.
Андрей, мой Андрей… Молчащий сотовый. Мои звонки. Вне зоны доступа…
Каждая клеточка меня наполнена любовью. Мчусь на своём Харлее. Хочу побыстрее оказаться у него. Его дверь. Ключ. Душно. Мало света. Комната. Кровать. Двое. Рядом с ним не я… Дверь, где же дверь?! Лестница. Скорость. Дом. Тёплая ванна… Больно!.. Какая красивая красная вода… Говорят, что сердце разбивается тихо…Нет, оно не бьётся, оно улетает, такое нежное, любящее, оно улетает из тебя и тебе не поймать его, его не упросить остаться, оно не слушается. Летит, унося на своих нежных крыльях все, ради чего живёшь. Оно не забьётся в тебе, не затрепещет, не запорхает у горла от переполняющего счастья. Вместо него остаётся пустота… Какая красивая красная вода…

Всё, что было в моей жизни до того, как сердце улетело, рухнуло. Он был для меня всем, а я для него всего лишь эпизод…

Моя семья из тех семей, которые имеют дом на Рублёвке, квартиру в Москве, дом в Лондоне и Майами. Мой отец добился всего сам, и я уважала его за это. Отец. Самый любимый мною человек. Лучший из всех людей. Он дал мне всё, но я терпеть не могла всего пафоса, связанного с такой жизнью. Детство – няня, английская школа, музыкальная школа.
Я решила, с меня хватит. Поэтому, когда надо было выбирать где учиться дальше, я поступила в выбранный наугад технический университет, кстати, хороший, и переехала в общагу. Это было по мне. Отец перестал возражать, когда я, дабы показать свою неординарность, сразу после переезда проколола бровь. А мама… Мама жила в своём заглюченном мире и выплывала из него, когда была нужна очередная порция денег на устроительство выставок её работ. Мамины работы - это скульптуры, имеющие большой успех у публики её круга. Они нравились бы и мне, если бы не крали так надолго её у нас с отцом. В общем, я любила их, моих предков. Но Его я любила больше, я тонула в нём, я была им, с ним, каждую минуту. И всё бы так и тянулось, но случилось вчера, и я оказалась на этих белых штампованных простынях, с трубочками, пищащими коробочками, мигающими лампочками и пустотой… А я и не знала, что пустота такая тяжёлая…

Через месяц после больницы

- Я сказал, поедешь! Билет уже куплен и он в один конец! – орал отец, - Может хоть научишься чему-то хорошему. Курсы визажистов могут пригодиться, ты же любишь быть независимой.
- Ну чему меня может научить этот скучный, серый город? Я сама его могу поучить - я не хотела уезжать.
- Помолчи. Иди, собирайся и точка. Будет так, как я сказал!
Можно было бы броситься ему на шею, заплакать, попросить остаться, вместо этого я развернулась на пятках и вышла из кабинета, умудрившись даже не хлопнуть дверью.
Через час моя сумка была собрана, и кофр с гитарой надёжно застёгнут на все замки. Гитара – подарок отца, была со мной всегда. Она всегда всё понимала, страдала и радовалась вместе со мной и никогда не предавала меня.
Я заскочила в общагу сказать, что уезжаю и, возможно надолго, чтобы моя подруга Даша, натура безумно романтическая, не подумала, что меня украли инопланетяне для опытов.
- Ты едешь в Лондон?! – похоже, Даша находила это прелестным.
- Да.
- Поверить не могу! Вот счастье.
- Если бы не настойчивость отца, я бы осталась, Дашунь, не грусти, - пыталась пошутить я.
- Я буду очень скучать, но я рада, что из серости будней и уедешь в..
- В такие же серые будни. В Лондоне такие же серые дни, что и здесь, я это знаю.
- Ладно, можно я попрошу тебя?
О нет, только не это. Я знала, что будет за просьба.
Эта шизофрения Даши началась чуть больше года назад.
Сумерки. Для меня, как и для большинства нормальных людей, это слово не значит ничего, кроме времени суток. Времени суток, когда Солнце ещё не убралось с небосвода, а Луна, медленно карабкаясь, нетерпеливо подвигала светило.
А подруга моя слетела с катушек после прочтения книги «Сумерки», а позже, посмотрев кино, окончательно и бесповоротно ушла в крутое пике идолопоклонничества по актёру, игравшему главную роль,… как его… фамилия напоминала мне не самый любимый мною овощ.
- Катя, ты не можешь мне отказать. Ты любишь меня и не хочешь, что бы я сошла с ума от знания того, что ты так рядом с ним и не возьмёшь мне автограф.
Автограф?! Я видела однажды по телеку, что творили фаны, когда видели его близко и мне в эту орущую толпу?
- Даша, нет.
Она посмотрела на меня, как кот из мультика «Шрек», это всегда работает у неё безотказно.
- Ладно, - согласилась я, препираться было всё равно бесполезно. И какой прок спорить с ней, когда на нас со всех стен смотрел этот её обожаемый актёр?

Снова Нью Йорк
Ну вот она, Дашкина мечта. Я могу взять не один автограф у него...

Он играл несколько самых насыщенных сцен фильма. Началась репетиция, и мне почему-то жутко захотелось посмотреть, что же сегодня снимают. Сцены на улице смотреть было легко, они всем были видны. А сегодня снимали в доме и в офисе. Я протиснулась через толпу помощников и осветителей и издалека попыталась разглядеть Роба.
Да, сцена была насыщенная. Он долго орал на Пирса Броснона, а потом свет переставили, и он играл сцену с Эмили, когда она просыпается после переезда к нему домой. Я не досмотрела её до конца, почему-то стало трудно дышать, когда он подошел к партнерше и стал целовать ее… Ревность старой ржавой иголкой кольнула сердце. Почему? Это же его работа… но, честно говоря, Паттинсон, можно быть менее усердным в киношных поцелуях. Я злилась на себя. Нет, я не упущу теперь своё сердце. Оно вернулось ко мне, и я слышу, как оно бьётся…

Съемки на сегодня закончились. Все, в том числе и мы с Вики стали собираться.
- Вики, иди, я догоню. Только возьму вещи, - сказала я и стала заталкивать в свой рюкзак, снятую из-за жары летнюю куртку.
Из кармана куртки выпал мобильник и скользнул под ящики с аппаратурой. Я полезла доставать его, а когда выползла, увидела рядом с собой пару мужских кроссовок. И что ж такое? Это был Роб. Только не смотреть ему в глаза, только не смотреть…