Когда-то, очень давно, в совершенно другой жизни, я не умела танцевать и боялась самого слова «танцы». Теперь я другая. Все изменилось, изменилась я сама. Теперь я танцую стриптиз профессионально.
Сегодня я устала, только что отработав свою вечернюю программу, а теперь мне еще предстояла встреча с приватным клиентом. И все ради денег.
Поначалу я действительно собирала деньги на колледж, а потом поняла, что обманываю себя и с каждым днем все глубже утопаю в болоте, из которого нет выхода. Ведь сначала был только стриптиз. Потом я пристрастилась к кокаину, и это заставило меня заниматься с клиентами не только танцами... Но вот что интересно: в такой жизни я не видела ничего странного. Будто все, что со мной произошло - заслуженно.
Мактуб, как говорят арабы. Одним больше, одним меньше. Я даже научилась получать удовольствие от такой жизни. Только иногда ко мне, словно вторая кожа, липло отвращение к своему телу, и тогда я хотела бросить все и вернуться в Форкс, найти работу, выйти замуж и начать жить. Однако я понимала всю невозможность такого развития событий. Я бы не смогла справиться сама. Я мечтала, как и Мария из моей любимой книги Паоло Коэльо «Одиннадцать минут» на чудо, на встречу с мужчиной, который поможет мне вырваться из этой трясины. Обычно в моих мечтах лицо этого мужчины было очень похоже на лицо Эдварда. Да, пусть я не отдаю себе отчета в этом, но подсознательно продолжаю его любить. И не прекращала любить никогда. И именно потому что люблю его, надеюсь, что он никогда не узнает, где я и что со мной произошло.
Когда он бросил меня, было очень тяжело, и это еще мягко сказано. Чтобы жить дальше, я наглухо закрыла все воспоминания о том времени, и только слово, данное Эдварду, удерживало меня от глупостей. Мне страшно вспоминать тот год, то время. Даже, несмотря на все, что я пережила потом, именно этот год был самым ужасным в моей жизни. И я его одолела. В жизни после Эдварда, в жизни без него, я начала строить новые планы, ставить новые цели. Только им не суждено было сбыться. А ведь все из-за него. Ведь и он частично виноват в том, что я теперь стою тут, предлагая свое тело первому встречному мужчине за деньги, а иногда и за кокаин... Если бы его не было, если бы он не возник в моей жизни, все было бы по-другому. Я бы уже окончила колледж, вышла замуж и жила бы, наверное, счастливо...
Но, как и то, что год, проведенный без Эдварда, был самым ужасным в моей жизни, так и год, проведенный с ним, был самым лучшим. Я часто задавала себе вопрос: стоил ли он моего теперешнего положения? И не знала ответа. Я готова была стать для него вампиром, но не терять своего достоинства. Что же хуже: стать вампиром-убийцей или проституткой? Кто знает…
Он уехал навсегда. Единственное, что я знаю, что он где-то есть, жив, существует. Может даже, нашел себе подходящую пару. Все возможно. Это только в семнадцать лет казалось, что любовь бывает только раз. Возможно, он полюбил другую. Прошло ведь десять лет.
Сейчас я собиралась танцевать для очередного клиента, который заказал не только танец, но и меня. За последние пять лет таких клиентов было много. Я не помнила их имен, не помнила их лиц и давно перестала их считать.
По словам Деррика, моего сутенера, этот тип, конечно, со странностями, но не извращенец. Он предпочитает делать это в полной темноте, так, чтобы его не видели. Сначала я не хотела, но Деррику всегда удавалось уговорить меня. Он клялся, что этого типа часто крутят по телику, и он не желает светиться. Я согласилась, ведь Деррик ни разу не подводил меня в выборе клиента.
Когда я вошла в комнату, первое, что бросилось мне в глаза, это слабый свет светильника у стены. Его хватало только на то, чтобы выхватывать стул, находящийся рядом с ним. Я повернула голову вправо - там, у дальней стены, должна была находиться кровать. Отсюда я видела только ее очертания. Мужчина сидел на ней боком, повернув ко мне голову. Деталей я разглядеть не могла. Видела только силуэт, но этого было достаточно, чтобы разглядеть роскошные волосы до плеч, развитую мускулатуру. И еще мне показалось, что он сидит с голым торсом или одет в очень обтягивающую футболку, так, что ее не заметно. Что ж, за годы работы я видела и не таких странных типов.
Я подошла к стулу и поставила на пол сумку. Такое чувство, что нахожусь под микроскопом или на сцене в пятне света, ничего не различая дальше вытянутой руки. Зато для него это было очень удобно.
Я решила сразу начать. «Раньше сядешь, раньше выйдешь»...
Я подсоединила плеер к колонкам, включила музыку... и начала свой танец. Это только раньше я не умела танцевать, теперь я делаю это очень красиво. Так красиво, что мужчины платят за это деньги. Вот и сейчас я показывала ему все, что умею, так как этот тип заплатил за приват довольно внушительную сумму. Я танцевала все чувственнее и чувственнее, мое дыхание становилось горячим, а грудь наполнялась желанием.
Внизу живота начинал разгораться костер. Почему так? А потому, что танцуя, я всегда делала это только для одного мужчины. Эдвард. Я представляла его во всех этих мужчинах, которые пялились на мое тело и мне становилось легче. Не я одна несла на плечах груз, он помогал мне в этом, своим присутствием в моих мыслях.
Посмотри, что я сейчас буду делать, посмотри мне в глаза. Видишь в них огонь?
Обычно в этом месте клиент подходил ко мне сам или подзывал к себе... Этот же сидел в напряженной позе и ждал. Всего лишь очередной клиент. Посмотрим, что он будет дальше делать. Я ловко освободилась от трусиков и оседлала стул. Когда я начала его насиловать, клиент не выдержал...
- Остановись, - резко приказал он.
Я так и застыла верхом на стуле с разведенными в сторону ногами. Должно быть, со стороны это выглядело чертовски возбуждающе, это завело меня еще больше и захотелось поскорее заняться сексом. Да, именно так я отношусь к своей работе, иначе можно просто сойти с ума. Я стараюсь любить свою работу. Наверное, именно поэтому я так популярна среди клиентов клуба... и именно поэтому некоторые из них готовы платить снова и снова за возможность побыть со мной... Мужчины ведь не дураки... Они тоже могут чувствовать, настоящая это страсть или подделка. Подделки же не любит никто.

В Форкс я вернулся благодаря видению Элис. В нем какие-то подростки проникли в наш коттедж развлекаться, а, уходя, оставили тлеющий окурок. Кому-то из нас надо было срочно ехать, ведь он был нашим домом, и мы рано или поздно планировали вернуться туда. Так как у всех нашлись свои срочные дела, пришлось отправиться мне. Как хорошо, что никто из них не умеет читать мысли, иначе бы они узнали мою самую главную тайну... Белла.... Для них она теперь была не просто вчерашним днем, она была очень далеким вчерашним днем. Они думали, что я уже давно забыл о ней, особенно после того, как я перестал избегать женщин. Однако я помнил... Рана в сердце, полученная десять лет назад все еще кровоточила.. Поэтому, решив проблему с подростками, я не удержался. Мне захотелось еще раз увидеть ее дом, побывать на месте, где в первый и в последний раз в своей жизни я познал настоящее счастье и где сам же его и разрушил. И еще пришло время узнать что-нибудь о Белле.
Это был способ доказать себе, что я справился, что начал жить заново. Боль не может продолжаться бесконечно, к ней привыкаешь, она становиться твоим спутником и ты просто перестаешь ее замечать. Ее вроде бы и нет, но я знаю, где-то в сердце она притаилась и ждет своего часа. Поэтому, возможно, то, что я узнаю, вернет эту боль, но я должен быть уверен, что у нее все в порядке, что она полюбила, выучилась в колледже и у нее уже есть дети. Все это я надеялся выудить из головы Чарли. Но вместо Чарли увидел в доме Беллу.
Теперь я был бесконечно благодарен Элис за видение. Я ведь и в мечтах не надеялся, что увижу ее в Форксе. Все эти долгие десять лет я придерживался своего решения не вмешиваться в ее судьбу, и никому из родных, даже Элис, не разрешал подглядывать за Беллой.
Когда же я увидел ее в окне, мне показалось, что я сошел с ума. Но разве у вампиров бывает сумасшествие? Я чуть не упал с дерева, на которое взобрался за секунду до этого. Неужели она все еще живет в Форксе? Казалось, и не было этих десяти лет. Белла все так же сидела на кровати в своей комнате, раскачиваясь из стороны в сторону. Она все так же любила слушать музыку в наушниках.
Наверное, если приглядеться внимательнее, я увижу, что это тот же плеер, что и был раньше. Интересно, что она слушает? Из-за наушников я не мог ничего расслышать. И почему у меня такое чувство, что она сейчас заплачет. Что же она делает в Форксе, в доме своего отца, в своей старой комнате?
А вот, собственно, и Чарли. Он вышел из машины с целой кучей свертков, страшно довольный. Все мысли Чарли вертелись вокруг его выхода на пенсию и грандиозной вечеринки по этому поводу. Белла вышла его встречать и тут мысли Чарли приняли нужное мне направление. Все встало на свои места. Белла приехала навестить Чарли и организовать помощь в проведении праздника. Она тут ненадолго и уже через неделю уезжает в Лос-Анджелес. Я никак не мог выудить из мыслей Чарли, где живет Белла в Городе Ангелов, чем занимается. Похоже, он просто не думал об этом на данный момент.
Через полчаса она вернулась в свою комнату. Какая же она стала красивая. Гибкая фигурка Беллы сновала по комнате, готовясь ко сну. Вот она сняла с себя маечку, и я перестал отдавать себе отчет в том, что делаю.
Я, не отрываясь, изучал каждую деталь ее фигуры. Белла изменилась, в ней появилась некоторая грация, плавность, тягучесть и зной Аризоны, которую она так любила. Каждое движение Беллы было насыщенно чувственностью опытной женщины. Кто-то другой, не я, разжег в ней этот огонь. Другой мужчина. Мне было от этого больно. Я увидел то, чего подсознательно больше всего боялся. Однако если отбросить свой эгоизм, я должен радоваться, что она сумела меня забыть, сумела кем-то заменить.
Белла стояла посередине комнаты в одном лифчике. Казалось, она смотрит прямо на меня. Мне даже стало как-то не по себе, вдруг она меня видит? Не мудрено, ведь сейчас я ее пожирал глазами. Люди всегда чувствуют, если на них смотрят. Вот она потянулась к застежке лифчика. Я застыл как изваяние, превратился в дерево, на которое взобрался, и весь горел в ожидании. Она медленно развела руки в стороны, и лифчик соскользнул к ее ногам. Она была прекрасна. Я пожирал ее грудь и тело глазами, еще чуть-чуть и я бы мог, наверное, прожечь ее взглядом.
Мне мерещилось, что она издевается надо мной. Нет, она не может меня видеть. Она просто человек. Когда она обхватила себя руками и начала медленно, как в танце, раскачиваться из стороны в сторону, я уже собирался ворваться к ней в комнату. Я весь горел, как некогда в предсмертной агонии превращения. Стало наплевать на все годы разлуки, это была моя Белла и она была несчастна. Я уже был готов к прыжку, когда она резко развернулась ко мне спиной и стала снимать с себя джинсы, но уже без былой медлительности и чувственности. Казалось, в ней что-то переключилось на другую волну. Все, что она теперь делала, она делала повседневно. А вот это что-то новое. На ее пояснице красовалась татуировка, и не просто, а целое произведение искусства - она тянулась вдоль всей ее поясницы, красиво подчеркивая спину. Это был знак Афродиты. Я не раз за годы своей учебы изучал древнегреческую мифологию и очень удивился, увидев на ее спине этот знак. Однако на бледном фоне татуировка смотрелась очень красиво. Это отрезвило меня, и я понял, что чуть было не разрушил последние десять лет жизни. Жизни, полной мучений по поводу правильности своего поступка. Десять лет угрызений совести, потому что я ее бросил.
Белла запахнула на себе халат и подошла к окну с сигаретой в руках. То, что она теперь курит, меня не обрадовало. Отсюда я мог видеть название марки сигарет - красные Marlboro, довольно крепкие мужские сигареты. Она достала зажигалку и прикурила. Мне сразу бросилось в глаза название клуба, выбитое на зажигалке: «Афродита» и рисунок, который повторял один в один рисунок ее татуировки. Белла или фанат древнегреческого бога или частая посетительница этого заведения.
Когда она уснула, я пробрался в комнату и всю ночь не сводил с нее глаз, запоминая каждую черточку ее изменившегося лица, впитывая слегка изменившийся, но ставший еще более желанным запах. Утром мне пришлось уйти, но я знал, что пока она будет здесь, я буду приходить к ней каждую ночь, наслаждаясь возможностью быть рядом.
Весь следующий день погода радовала местных жителей, но не меня. Было тепло и солнечно, и я сидел дома, с нетерпением ожидая сумерек.
Когда вечером я занял свой пост, меня ждало разочарование. Чарли как раз разговаривал с Беллой по телефону. Она решила уехать сегодня утром. Может быть, как и мне, ей было больно находиться тут, не терпелось уехать отсюда?
- Береги себя, Белла, - сказал Чарли на прощание.
- Не волнуйся, па, я приеду следующим летом. Обязательно.
Из мыслей Чарли я уловил, что он очень в этом сомневается, понял то, что Чарли очень беспокоит Белла. Он, как отец, замечал и ее осунувшийся вид, и то, что она курит и то, что она меняла уже не одну работу и так и не окончила колледж. И во всех неудачах Беллы он винил меня. Вот это уже было интересно.
Неужели я действительно в чем-то виноват? Неужели я сломал ей жизнь? Нужно было во всем этом разобраться.
Сегодня ночью, как только Чарли заснет, я вернусь сюда и постараюсь найти адрес Беллы, я найду ее и сделаю все возможное, чтобы наладить ее жизнь, оставаясь при этом в тени.