2024-4-25

17

0

0

Кетрин
Мой сон был тяжелым и глубоким. Я как будто провалилась в бездонную пропасть, я настолько измучивала себя работой и тренировками в последнее время, что просто разучилась видеть сны. Я боялась кошмаров. И сейчас я проснулась от странного чувства, что нахожусь между двух стихий: спереди меня обжигает раскаленный жар, а за моей спиной леденящий душу холод. Контраст ощущался настолько остро, что сон моментально как рукой сняло, и я безуспешно пыталась сообразить, где я и что со мной происходит.
– Тшш, разбудишь маму, – строгий шепот любимого доносился сзади.
– Папочка, ну пожалуйста, я тихонечко, – и спереди закопошился Олег, пытаясь как можно плотнее придвинуться ко мне и перетянуть на себя одеяло.
Я притянула сына к себе, прижимаясь губами к его кучерявой макушке. А Эдвард обхватил нас обоих, легонько ущипнув Олега за бок, и мой сын ойкнул и дернулся, угодив макушкой прямо мне в подбородок.
– Папа! – обиженно прошипел малыш, безуспешно пытаясь увернуться от щекочущих его пальцев.
– Таки разбудил, – хмыкнул Эдвард где-то в районе моего уха, – доброе утро.
И его губы ласково прошлись по моей шее, вызывая по всему телу приятную дрожь от мимолетного холодного прикосновения.
– Доброе, – и я блаженно расслабилась между двумя своими любимыми мужчинами, наслаждаясь моментом.
Ох, я бы всю жизнь хотела так просыпаться! А Эдвард продолжал провокационно целовать меня сзади, но это нисколько не мешало ему щекотать Олега. Малыш змейкой извивался под его рукой, пытаясь забиться под меня и спрятаться от папы за моей широкой спиной.
– Мамочка, он меня щекочет, – успел пожаловаться мне Олег сквозь радостный визг.
– Ну держись, ябеда, – Эдвард перегнулся и ловко выхватил прячущегося за мной сына, приподнял над собой, придерживая его руками за бока, на что малыш замахал ручками и ножками в воздухе и звонко расхохотался.
Перевернувшись на бок, я снисходительно наблюдала за их безудержным весельем. Сейчас бы еще чашку кофе с молоком в постель, и счастье было бы полным.
Но не в этой жизни. На самом деле мое счастье было очень иллюзорным, учитывая то, о чем я узнала в своем времени.

---

Моя защита была полностью истощена, и брат переживал, что ее даже не хватит на переход. Но все обошлось, временной коридор мы преодолели без происшествий, проблемы начались уже дома, когда я сняла злополучный браслет. Столь необходимая мне защита уже не исполняла своих прямых функций, связанных с обеспечением моего здоровья, действие ее уже было прямо противоположным – она медленно, но верно убивала меня.
Когда я от нее избавилась, многие мои внутренние органы уже не могли функционировать самостоятельно, за время своего бездействия они атрофировались, и я угодила прямиком в реанимацию. И хоть уровень развития медицины в моем времени был на порядок выше, чем в XXI веке, тем не менее врачам пришлось приложить немало усилий, чтобы привести меня в чувство. Я долго еще не могла нормально питаться, и мама буквально отпаивала меня куриными бульончиками и топленым молоком, используя только натуральные продукты, которые было очень трудно достать в моем времени.
Но все образовалось, за пару недель я потихоньку оклемалась и вернулась к своей работе в Патруле времени. Судить за нарушение Закона меня не стали, и это только благодаря неимоверным усилиям моего брата, которому удалось убедить высшее начальство, что я стала жертвой чьей-то хитроумной комбинации. Нам даже поручили провести расследование и найти виновных, чему я была несказанно рада.
Мы разобрали всю ситуацию по кирпичикам, проанализировали каждую деталь до мельчайших подробностей. И результаты были неутешительными: кто-то охотился именно на меня. Причина охоты была очевидной – моя чересчур развитая способность проникать в чужие сознания. И, судя по всему, врагов было несколько.
И неясной была роль во всем этом Вальки, моего лучшего друга. Слишком много было совпадений, он исчез как раз в момент начала охоты. Он явно что-то знал, и мы решили попробовать найти его. Наша вылазка в 1905 год была неутешительной: все сводилось к тому, что его защита истощилась, и он погиб. Мы с братом пришли к выводу, что Вальку просто устранили, чтобы он не мешал добраться до меня. Горечь утраты постепенно сменялась еще более решительным желанием найти виновников его смерти, и я все чаще и чаще строила планы мести неизвестным пока мне врагам.
И, конечно, я сразу стала искать Калленов, но здесь меня ждал очень неприятный сюрприз. В моем времени не было никаких Калленов. Вернее, людей с такой фамилией было достаточно много, были и всевозможные Хейлы, но это были вовсе не те, кто был мне так нужен.
И их не было не только в моем времени. Их не было вообще, как будто кто-то стер следы их пребывания на земле. Никаких упоминаний, никаких документальных свидетельств. Я побывала в этом маленьком городке вблизи Сиэтла, чтобы найти хоть какие-нибудь сведения о них. На месте особняка Калленов я обнаружила обнесенный рядами колючей проволоки тренировочный центр подготовки спецназовцев. И в мэрии городка не было никаких свидетельств о том, что на том месте было какое-либо жилье.
На месте школы, где я проучилась целых три дня, высился современный учебный центр. Но в сохранившемся, как ни странно, архиве не было никаких данных об учениках по фамилии Каллен или Хейл, не говоря уже о Кетрин Джонс. С цифровых фотографий выпускного вечера того года, когда младшие Каллены должны были закончить школу, противно улыбались Эмили Блант и ее подружки, скалились Брэд Нельсон и другие члены бейсбольной команды, но ни Эдварда, ни Элис, ни кого-либо другого из семьи мне так и не удалось обнаружить. Были даже данные о Мелани и Патрике Стивенсонах, которые проучились в школе всего около месяца, а потом неожиданно исчезли, даже не забрав документы.
И меня уже совсем не удивил тот факт, что доктор Карлайл Каллен никогда не работал в местной больнице. На месте виллы на берегу океана, которую подарил мне Эдвард, возвышался роскошный пятизвездочный отель. Сама вилла фигурировала в документах, я даже нашла ее фотографии, и она простояла до середины XXI века, но среди ее владельцев никогда не было Кетрин Джонс.
Остров Эсме в то время якобы принадлежал какому-то арабскому шейху, и, судя по всему, там, вдали от мирской суеты, он прятал свой гарем. Приблизительно такая же ситуация была и с другой недвижимостью, принадлежащей Калленам, документы на которую мне показывал Джаспер. Было такое впечатление, что мне все это приснилось. Конечно, хотелось верить, что Каллены сами уничтожили все напоминания о своем существовании и сменили фамилию. Но так идеально подчистить все следы скорей всего было им не под силу, тут чувствовалось чья-то более могущественная рука.
И в итоге было решено, что мне необходимо вернуться в XXI век и разбираться здесь. Брат нехотя согласился на такой вариант, особенно ему не нравилась идея отпускать меня одну. Пришлось клятвенно пообещать ему, что буду вести себя благоразумно, на что он только скептически поджал губы. Но другого выхода не было, мы должны были непременно узнать, что происходило на самом деле. По большому счету, это было именно то, чего я добивалась, чего хотела – быть рядом с Эдвардом и Олегом. И только я могла оградить их от опасности.
Но все было не так просто. Для перемещения необходимо, чтобы два времени оказались на параллельных витках временной спирали, и такой возможности пришлось ждать несколько месяцев. Также был вычислен момент, когда я смогу попасть обратно, в результате получалось, что я смогу пробыть в XXI веке полгода. Этого времени как раз было достаточно, чтобы разобраться во всем, без значительного ущерба для моего здоровья. Если, конечно, моя защита не будет повреждена. Но я старалась не думать о плохом, меня ждала встреча с Эдвардом и сыном, и ради этого я готова была стерпеть все, что угодно.
Во время перемещения я очень нервничала, что не найду своих дорогих вампиров, но все мои сомнения и страхи рассеялись, стоило моему сыну обвить меня своими маленькими ручками.

---

Когда я вернулась, здесь тоже не все было в порядке. Каллены собирались переезжать, и связано это было с хозяйничающими в Сиэтле новорожденными вампирами. По последним выпускам новостей Джаспер сделал вывод, что их около десятка. И, с точки зрения Джаспера, опасность представляли не сами новорожденные вампиры, а неизбежная карательная экспедиция от Вольтурри.
Наибольшую подозрительность во всей этой истории у меня вызывало место, где происходило большинство зверских убийств. Промышленные доки Сиэтла, где я так удачно расправилась с рыжей вампиршей. И где в 1962 году от меня ускользнул человек, которого мы ловили за многочисленные нарушения законов времени.
– Не кажется ли тебе, что все это связанно с твоим очередным неожиданным появлением? – поинтересовался Джаспер, улучшив момент, когда никого не было поблизости.
– С чего ты взял? – я сделала вид, что удивилась, хотя сама уже не раз задумывалась об этом.
– Извини, я не хочу тебя обидеть, – слегка неуклюже оправдался он, – но неприятности, случившиеся с нами за последний год, были связаны исключительно с тобой.
Я понимала, что он нисколько не упрекает меня, он не один раз уже доказал, что готов биться за меня, но в тоже время он был прав. Истинной причиной всех неприятностей Калленов была я.
– Что ж ты не настоял, чтобы меня оставили в лесу? – ехидно поинтересовалась я.
– Какого ты обо мне мнения, – обиделся он, – только не вздумай соваться в Сиэтл сама, против такого количества вампиров тебе никакие медальоны не помогут.
А я и не собиралась, но на всякий случай проверила, на месте ли медальоны. То, что я нашла их в дупле, несколько успокоило меня, в случае необходимости можно было бы вполне ими воспользоваться.
Переезд уже несколько дней откладывался по разным причинам, да я и не видела в нем особого смысла. Для тех, кто преследовал меня и Калленов, даже время не было проблемой, что уж говорить о пространстве. И остров Эсме совершенно не казался мне надежным убежищем, тем более по документам он числился на ее имя, и те же Волтурри при желании смогут без труда добраться до нас.
Проще было спрятать меня и Олега где-то невдалеке, например, на подаренной мне Эдвардом вилле. И Эдвард как раз предложил побыть там пару дней втроем: я, он и наш сын.

Сборы были долгими и хлопотными. Розали с Элис напихали для Олега два огромных чемодана одежды, причем я заметила, что там кроме легких вещей были еще совершенно, на мой взгляд, ненужные в разгар знойного лета теплый спортивный костюм и чуть ли не комбинезон на меху.
– Ему будет достаточно нескольких футболок и шорт, – попробовала возразить я.
– Что ты знаешь об уходе за детьми? – презрительно скривила губы Роуз, – он за пять минут успевает запачкаться так, что его мать родная не узнает!
– Ничего, походит грязным, – возразила я, – мне, между прочим, бабушка в таких случаях всегда говорила: тут лето, дача и ты не барыня.
– Вот, вот, – поддержала сестру вездесущая Элис, – сразу видно, что до барыни тебя еще учить и учить надо!
– Вечером может быть холодно, – продолжала причитать Роуз, – а вдруг ветер с океана подует? Между прочим, твой сын реагирует на холод не так, как мы, и его нужно одевать по погоде!
Я беспомощно закатила глаза. Может, действительно, они правы, я была настолько далека от своего ребенка, что даже не знаю, как его одевать?
– Я тебе тоже кое-что положила, не забудь надеть перед сном, – подмигнула мне Элис, показывая мне кусочек чего-то нестерпимо кружевного и розового.
Тут я уже точно знала, что спорить не имеет смысла, проще будет убедить Эдварда сказать Элис, что я это надевала и ему безумно понравилось. Правда, аргументы должны быть уж очень вескими, но я уж как-нибудь справлюсь.
А с кухни слышались тяжелые вздохи и причитания Эсме, которая паковала еду для Олега в огромную сумку-холодильник.
– Мама, мы на один день, – пытался урезонить ее Эдвард, – завтра вернемся. А ты наложила еды на целую неделю.
– Что ты понимаешь в человеческой еде, – ахала Эсме, – ребенок должен полноценно питаться, и ему не только кровь нужна, но и мясо, молочные продукты и сладости.
Эдвард обреченно вздохнул, но перечить не смел. В конце концов, не в руках ему эти сумки нести, хотя, что уж говорить, в руках для него тоже не проблема.
– Малыш, напоминай маме, что тебя нужно кормить, – обняла Эсми Олега, – а то она сама ничего не ест, и про тебя забыть может.
Что, что, а от кроткой Эсме такого удара ниже пояса я даже не ожидала. Неужели я настолько плохая мать, что даже накормить своего сына не в состоянии? Хотя, если быть честной, готовить я толком не умею, разве что яичницу пожарить могу. Да и когда мне готовить было, я практически не бывала дома, то задания, то тренировки, то экстремальные развлечения. А когда я все-таки доползала домой, там меня всегда ждала мама с поздним ужином, и я безжалостно набивала свой желудок перед сном всякими вкусностями. При воспоминании о маминых яствах у меня потекли слюнки, и я постаралась отогнать от себя эти видения, ведь еще минимум полгода кушать мне не придется.
Результатами сборов были два чемодана, две огромных сумки, сумка-холодильник и еще штук пять пластиковых пакетов, мне было даже страшно посмотреть, с чем. Но судя по тому, что из одного из них торчали какие-то ноги, я рискнула предположить, что там игрушки, хотя на вилле была полностью оборудованная детская. Эдвард послушно потащил все эти тюки в гараж.
А там, возле серебристого вольво Эдварда, задние двери которого были распахнуты настежь, были разложены штук пять детских автомобильных кресел всевозможных цветов и размеров, и Эммет, чертыхаясь, почесывал свой затылок в раздумьях, какое именно кресло установить.
Попытки Эдварда запихнуть все вещи в багажник небольшого вольво были сродни разгадыванию сложной головоломки наподобие бессмертного тетриса, где нужно большое количество предметов утрамбовать в ограниченное пространство. Но как он не старался, закрыть багажник так и не удалось. В результате он понял, что решение этой задачи ему не по зубам, и часть сумок была сложена на заднее сидение.
А остальные в этот момент принимали активное участие в выборе кресла. В результате долгих дискуссий кресло, наконец, было выбрано, и даже установлено в машину. И тут мы заметили, что только что крутящийся у всех под ногами ребенок куда-то исчез. После непродолжительных, но активных поисков он был обнаружен на одной из горок детского городка, а еще чуть позже пойман совместными усилиями всех членов семьи.
И вот уже Эммет усадил отчаянно вырывающего из его железной хватки Олега в автомобильное кресло и закрепил его ремнями. Но моему свободолюбивому сыну, привыкшему вертеть всеми своими родственниками, как ему вздумается, это не понравилось, он дернулся со всей присущей маленькому полувампиру силой, и крепления разлетелись. Эммет обиженно запричитал, снова вытаскивая ребенка вместе с креслом из машины.
– Надо было сказать ребенку, чтобы он не дергался, – наставительно прорычала Розали.
Эдвард, уже не сдерживая своего раздражения, отпихнул Эммета и установил в машину другое кресло, первое, которое попалось ему под руку.
– Олег, – строго спросил он, поднимая сына на вытянутых руках, – ты хочешь поехать со мной и мамой?
Олег послушно закивал.
– Маленьких детей нельзя возить в машине без специального кресла, – назидательным тоном продолжал Эдвард, – если ты еще раз порвешь ремни, нам придется оставить тебя дома.
– Я больше не буду, папочка, – как самый послушный ребенок, согласился Олег.
– Как ты разговариваешь с ребенком? – ахнула Розали, – ты же занижаешь его самооценку!
После еще десяти минут активных диспутов об эффективности различных методов воспитания детей мы, наконец, уселись в машину. У меня гудела голова и было такое чувство, что я весь день напряженно работала. Дурдом отдыхает. Я представляю, что будет, если мы все-таки соберемся переезжать на остров.
– А Тедди? – подал голос Олег, когда Эдвард уже заводил машину.
– Ох, забыли, – всплеснула руками Розали и отвесила подзатыльник Эммету.
Здоровяк быстро сбегал за огромным плюшевым медведем, без которого мой сын якобы не мог спать. Мягкую игрушку с трудом впихнули на заднее сидение салона, и Олег счастливо затих, обнимая своего любимца. В результате машина была набита до отказа, как будто мы уезжали как минимум на месяц.
И в довершение ко всему Эсме наклонилась к открытому окну вольво с моей стороны и просунула мне какой-то мелко исписанный листок бумаги.
– Я здесь расписала по часам, когда и что давать Олегу, – несколько смущенным голосом проговорила она, – чтобы тебе легче было.
– Спасибо, – как можно более вежливо поблагодарила я.
А я даже не догадывалась, насколько все запущено. Наконец после еще минут десяти причитаний и строгих напутствий нам таки удалось отъехать от особняка Калленов. Родственники старательно делали вид, что смахивают слезы, и чуть ли не махали нам вслед платочками. И только Джаспер внимательно наблюдал за всем происходящим со стороны, пряча снисходительную усмешку в ладонь, и у меня возникло подозрение, что он просто кайфует от подсмотренных эмоций.

День на вилле промелькнул незаметно. По-детски искренне радовался воде и солнцу Олег. Мы валялись на маленьком пляже, купались, баловались, спорили и смеялись. Мы были настоящей семьей, мама, папа и сын, и мне хотелось запомнить, сохранить это ощущение в своем сердце. И я откинула все свои тревожные мысли и пообещала себе сегодня просто быть счастливой.
Вдоволь наплававшись, я устроилась на берегу, наблюдая, как Эдвард с сыном резвились в воде. И воспоминания услужливо подбрасывали мне картинки из моего раннего детства, когда мы всей семьей отдыхали в Крыму. Меня всегда удивляло, почему моя мама чаще всего смотрела, как мы с отцом и братом весело плескались в теплом море, и очень редко принимала участие в наших играх. И только теперь я знала ответ на этот вопрос: маме было очень приятно любоваться со стороны, как счастливы ее самые любимые люди.
– О чем задумалась? – спросил Эдвард, устраиваясь возле меня на мелкой гальке.
От его мокрого тела веяло приятной прохладой, и я уютно устроилась на его плече.
– О своем детстве, – честно призналась я.
– Расскажешь? – и он с надеждой заглянул в мои глаза.
А почему бы и нет? Что тут такого криминального, если я немного расскажу о себе, конечно, не вдаваясь в подробности.
– Моя семья каждое лето отдыхала на море, – начала я, – и отец принимал активное участие в наших с братом играх в воде. Наверное, от него нам передалась любовь к плаванию. Мы с братом плавали наперегонки, и всегда заплывали очень далеко, так что люди на пляже переживали, что мы утонули.
– А на каком море вы бывали? – осторожно поинтересовался Эдвард, словно боясь спугнуть мою неожиданную откровенность.
– Черное, – ответила я, и, поддавшись неожиданному порыву, уточнила: – Крым.
– Все-таки ты русская, – догадался он.
– Не совсем, – я уже говорила лишнее, но не могла остановиться, – я живу в Киеве. Вернее, буду жить, – поправилась я.
– Украина? – задумчиво переспросил Эдвард, – я слышал о ней.
Что ни говори, а географию он знал хорошо. Что ж, будем надеяться, что я своим признанием не сильно изменила ход мировой истории.
Мы смотрели, как возле воды Олег складывал из камней замысловатые замки. И одна башенка у него никак не получалась, он уже несколько раз мостил камушки разных размеров и форм, но в итоге она все время обрушивалась. Но малыш сосредоточенно хмурил бровки и начинал все сначала.
– Мама, папа, – наконец не выдержал он, – помогите мне!
– Олегу нужна сестричка, – усмехнулась я, – а то он вырастет эгоистом среди такого обилия родственников.
– Нет, – Эдвард резко отстранился, так, что я скатилась с его плеча, – даже не смей думать об этом.
Я с недоумением смотрела на него, не понимая причины его гнева. Он медленно поднялся на ноги, запустил пальцы в свои непокорные волосы и стал напряженно всматриваться вдаль, словно хотел увидеть что-то за полоской горизонта. Я невольно залюбовалась его роскошной мускулистой фигурой в одних плавках, переливающейся на ярком солнце, как будто вся его кожа была усыпана бриллиантовой крошкой.
– Эд, – и я обвила его сзади, уткнувшись носом в его крепкую спину, – я не имела в виду ничего конкретного, это были просто мысли вслух.
На самом деле я несколько кривила душой. Еще в детстве я была уверена, что у меня будет такая же семья, как и моя. Любящий муж и двое детей, старший мальчик и младшая девочка. И мне не хотелось расставаться с этой мечтой, хотя я прекрасно понимала, что сейчас не самое подходящее время рожать второго ребенка. И, самое противное, это самое подходящее время может никогда не наступить.
Эдвард медленно развернулся, размыкая мои слабые объятия, и обхватил мое лицо своими прохладными ладонями.
– Я очень боюсь за тебя, – пробормотал он, стараясь как можно глубже заглянуть в мои глаза, и его взгляд был полон неподдельной тревоги, – и я не хочу, чтобы ты еще раз прошла через этот кошмар.
– Дети всегда даются нам в муках, – возразила я, отводя взгляд, потому что он неосмотрительно предлагал мне свое сознание, и мне пришлось бороться с искушением покопаться в его мозгах.
– Нет, – и он ожесточенно замотал головой, по-прежнему удерживая мое лицо, – только не в таких. Не такой ценой.
И он закрыл мой рот глубоким поцелуем, не давая мне больше ничего сказать.
– Родители, – строго окликнул нас Олег, – вы поможете мне, или, как всегда, все придется делать самому?

Олег после переизбытка впечатлений никак не мог заснуть. Он долго ворочался, стараясь устроиться поудобнее, пытался что-то мне рассказывать, не выпуская мою руку из своей. Свободной рукой он обнимал огромного медведя Тедди, чем-то напоминающего добродушного дядюшку Эммета.
А я перебирала в памяти события сегодняшнего такого суматошного, но все-таки очень хорошего дня, предвкушая, что предстоящая ночь тоже должна стать незабываемой. И я не заметила, как задремала, сидя возле его кроватки.
– Пошли спать, мамаша, – и холодное дыхание Эдварда приятно обожгло мою шею.

– Я слышал, Элис приготовила для меня сюрприз, – и мой любимый вальяжно развалился в кресле в нашей спальне с таким видом, как будто он купил билеты в первый ряд на очень занимательное представление.
– Давай заключим сделку, – предложила я, – я сделаю все, что ты захочешь, а ты скажешь Элис, что ее сюрприз был просто потрясающим.
Эдвард сделал вид, что он сосредоточенно обдумывает мое предложение, а я стояла перед ним, теребя свою майку, якобы в раздумьях, снимать ее или нет.
– И? – нетерпеливо приподнял бровь он, – я долго буду ждать?
– А ты чего-то ждешь? – деланно удивилась я.
– Раздевайся, – по-хозяйски распорядился Эдвард, закидывая ногу за ногу.
– Как скажешь, – покорно согласилась я.
Снова захватив край майки, я медленно потянула ее вверх, задержав на какое-то время в районе груди, а затем более резким движением полностью сняла ненужный кусочек ткани. Эдвард следил за моими действиями несколько насмешливо, его золотистые глаза таинственно мерцали в полумраке комнаты, а тонкие аристократические пальцы отбивали нетерпеливую дробь по подлокотнику кресла.
– Дальше, – тихо потребовал он чуть хрипловатым голосом.
Мои руки опустились на застежку шорт, освобождая пуговицу. Безропотно поддалась змейка, и шорты соскользнули к моим ногам. Теперь я замерла перед ним практически обнаженная, если не считать чисто символических трусиков.
Легкая надменность постепенно сходила с его лица, золотистые глаза интенсивно темнели. Его движение было практически неуловимым для меня, прохладная рука обхватила мое голое бедро и потянула на себя, и я мгновенно оказалась на его коленях.
– А как же стриптиз? – еще смогла прошептать я, когда его руки уверенно заскользили по моей спине, заставляя меня выгнуться дугой от вихря неописуемых ощущений, – тебе не понравилось?
– Ты слишком медлительна, – недовольно прорычал он, захватывая зубами мой сосок.
И я таяла под его уверенными прикосновениями, забывая о действительности. Его руки, его губы перемещались по моему телу с невероятной скоростью, и я застонала от сладкой, невыносимой истомы, не в силах контролировать неиссякаемый поток своих чувств.
И я пропустила тот момент, когда мы переместились на кровать, и он навалился на меня всем телом, намертво вдавливая в простыни. Его жадные и требовательные поцелуи удерживали меня на тонкой грани между наслаждением и болью, он настойчиво раздвинул мои ноги, и я послушно обхватила его бедрами, сжимая со всей доступной мне силой, впиваясь ногтями в его каменную спину.
И вдруг, когда я уже чувствовала его твердость, упирающуюся вниз моего живота, Эдвард неподвижно замер надо мной, к чему-то напряженно прислушиваясь. Его только что полные желания глаза постепенно наливались плескающейся через край яростью. Мои тренированные инстинкты сработали молниеносно, мне понадобилось всего мгновение, чтобы переключиться и сосредоточиться на возможной опасности.
Быстро скатившись с кровати, Эдвард увлек меня за собой, на ходу ухитрившись натянуть на себя штаны. Я успела схватить майку и шорты, и мы почти синхронно выскочили в темный коридор, двигаясь в сторону детской. Я не знала, что происходит, но времени спрашивать явно не было. Я успела кое-как одеться, пока он поднимал с кровати спящего Олега. Придерживая малыша одной рукой, второй он подтолкнул меня к лестнице на первый этаж.
– Что? – одними губами спросила я, когда он прижался к стене в темном холле, останавливая меня свободной рукой.
– Вампиры, – прошептал он, осторожно передавая мне так и не проснувшегося ребенка, – двое. Они будут нападать.