Выйдя из машины, я и маленький Эдди, который мирно посапывал на руках у Рене, оказались в плотном кольце беснующихся родственников и, присоединившейся к ним , Эллис, а миссис Вебер, сохраняя ледяное спокойствие, грудью прокладывала нам путь к дверям клиники. Эдвард кидался, то ко мне, то к сыну, но Рене никого не подпускала к ребёнку, справедливо заметив, что сперва необходимо провести с ним все медицинские манипуляции, которые не было возможности сделать дома. А наши новоиспечённые дедушки, Карлайл и Чарли, поняв тщетность своих попыток, хоть одним глазком, взглянуть на внука, просто пожали друг другу руки и крепко обнялись. Эллис же, голосом, по высоте граничащим с ультразвуком, отчаянно верещала, подпрыгивая возле Рене, что она врач, и требовала немедленно отдать ей ребёнка. На что моя мама, свысока взглянув на неё, как на назойливое недоразумение, заявила, что роды принимала у меня она, а не эта, так называемая, доктор, и СВОЕГО внука она доставит в палату самостоятельно. При этом вид у мамы был на столько пуленепробиваемый, что даже настырной Эллис пришлось сдаться и отступить. От всей этой суматохи, шума и молниеносно развивающихся, в последние часы, событий, у меня закружилась голова, и я начала медленно оседать на землю. Последнее, что я помнила, это сильные и нежные руки мужа, подхватившие меня, и его чарующий голос, повторяющий, вновь и вновь, слова любви.
Очнулась я уже в палате, которая за пару часов моего забытья, была превращена в филиал Диснейленда. Сначала я даже зажмурилась от этого буйства красок. Повсюду висели разноцветные воздушные шары, все горизонтальные поверхности занимали мягкие игрушки, от самых маленьких до огромных, прямо напротив моей кровати сидела здоровенная плюшевая панда, способная своими угрожающими размерами конкурировать с Кинг-Конгом, а на полу были расставлены вазы с неприлично шикарными букетами цветов. И посреди всего этого великолепия стоял Эдвард и с обожанием смотрел на меня. Увидев, что я открыла глаза, он подошёл и опустился на колени перед моей кроватью, взял мои ладони в свои руки и поцеловал каждый пальчик, затем склонился к моему лицу и покрыл его поцелуями, перемежая их нежными словами и жаркими признаниями. Я обвила его шею руками и притянула ближе к себе, стараясь продлить эти минуты безграничного счастья. Мурашки, извечные спутники таких моментов, растрогано промокая глаза, кружились в вальсе под аккомпанемент наших сердец. Когда я уже начала терять связь с реальностью, Эдвард мягко отстранился от меня и, обведя взглядом комнату, спросил: «Тебе нравится?» Вообще-то, я не любила всякие излишества, но, очутившись в таком волшебстве, с любовью подаренном моим мужем, и чувствуя себя сказочной принцессой, я была просто счастлива, о чём и сказала ему. Лучезарно улыбнувшись и чмокнув меня в кончик носа, Эдвард произнёс: «Всё для тебя, любимая! Для тебя и нашего сына.» «А когда его принесут?» - спросила я. «Прямо сейчас. Мы просто ждали, когда ты придёшь в себя.» «Ты его уже видел?» «Да! Он очарователен! Впрочем, как и его мамочка.» С этими словами, муж вновь приблизил своё лицо ко мне и подарил ещё один, лишающий меня остатков разума, поцелуй.
И в этот миг распахнулась дверь, и на пороге возникла (кто бы сомневался!) Эллис, держащая на руках нашего малыша. С укором посмотрев на нас и заявив, что мы неисправимы, вызвав этим наш смех, она подошла к кровати и положила рядом со мной наше маленькое чудо. Эдвард помог мне сесть, подложив мне под спину подушки, и я, наконец, взяла на руки доказательство нашей с ним любви. Вдвоём с мужем, мы, затаив дыхание, любовались очаровательным личиком спящего Эдди-младшего, а Эллис, смахнув слёзы умиления, удалилась, не желая портить интимность момента. Внезапно малыш забавно сморщил носик и распахнул глаза. Два бездонных серых озера из-под густых чёрных ресниц с интересом смотрели на меня. Да, фирменный взгляд Калленов передаётся по наследству!
Продержав нас в больнице ещё пару дней, Эллис, наконец позволила Эдварду забрать своё семейство домой. Слава Богу, на этот раз, решили обойтись без сирен и мигалок. Мама с папой и Эдвард приехали за нами на «Вольво» моего мужа. Рене, конечно, постановила, что наилучшей кандидатурой для транспортировки малыша на своих руках, является она, и я решила, что проще будет согласиться. Подъехав к нашему дому и выйдя из машины, мы заметили Джейкоба, несущего коробку с тортом. Увидев нас и поняв, что удалиться на безопасное расстояние он уже не успеет, парень, испугавшись за свою покупку, предусмотрительно поставил торт на газон, подальше от себя, и поздоровался с нами. Мы поприветствовали его и прошли в дом. Джейк уже облегчённо выдохнул, радуясь, что, на этот раз, встреча с нами не нанесла ущерб его продуктам, как вдруг сработала автоматическая система полива нашего газона. Струя воды подбросила коробку с тортом, и та, сделав сальто, плюхнулась к ногам соседа, вывалив своё содержимое неаппетитной кучкой на его кроссовки. Проклиная свою несчастную судьбу, Джейкоб, с обречённым видом, поплёлся домой за веником и совком.
Просидев в тот день у нас до самого вечера и замучив своими нравоучениями, Рене, наконец, была, практически силой, увезена папой домой. Взявшись за руки, мы с Эдвардом поднялись в нашу спальню и, подойдя к колыбельке нашего сыночка, долго стояли, обнявшись, и смотрели на него. И в эти мгновения самым важным для нас было крохотное сердечко этого маленького чуда, которое своим ровным биением наполняло наш мир нежностью, покоем и любовью...
Вот и закончился этот рассказ. Но жизнь продолжается, не уставая подбрасывать всё новые и новые сюжеты. Может быть и история моей Беллы получит своё продолжение...Кто знает...
Всех позитивно настроенных читателей жду ЗДЕСЬ. Также буду очень рада вашим комментариям.