Когда я вернулась со школы, дом пустовал. За остаток учебного дня я не заговаривала с Эдвардом, но не смогла сдержаться от пары мимолетных взглядов в его сторону. Он снова был холоден и безжизненно равнодушен ко всему окружающему, и это пробуждало во мне неясное, едва видимое чувство вины.

Ричард был странно тихим и молчаливым, что отличалось от его обычно веселого и общительного духа. Друзья Ричарда теперь чаще бросали на меня ненавистные взгляды украдкой, и я понимала причину этого. Кажется, я своей отдаленностью от парня делала ему больно. Чувство вины усилилось.

Но во мне было слишком много от человека, а потому я повела себя вполне по-человечески – убежала от проблем в уютную прохладу родного дома.

Как только входная дверь за мной захлопнулась, я с облегчением выдохнула. Сегодняшний день был полон потрясений и эмоций. Старательно избегая воспоминаний о нашем поцелуе с Эдвардом, я пыталась думать о завтрашней контрольной по матанализу и дальнейших отношениях с мистером Бернсом после утреннего инцидента. Но это слабо помогало отвлечься от аромата его теплых губ (только для меня таковых), мягких объятий (для всех остальных девушек болезненных) и всепоглощающей страсти, охватившей нас обоих (в этом я была уверена). Что это? Почему я позволила ему ослабить постоянный контроль здравого смысла над мои существом?

За этими размышлениями я не заметила, как поднялась на второй этаж, где находилась его комната. Эдвард занял одну из двух гостевых комнат, ту в которой было больше пространства, но почти отсутствовала мебель. Кровать, дубовый стол у окна, старый жесткий стул – вот и все убранство столь большой по площади спальни. Раньше я редко бывала здесь, не замечая очарования этой комнаты, но теперь мое мнение о ней изменилось. Возможно, менялась я сама?

Темные стены холодного цвета индиго в свете солнца, светлые лучи которого робко пробивались через стекло огромного окна во всю высоту стены, казалось, отливали теплым бирюзовым. Мягкий ковер песчаного цвета напоминал о песке на берегу соленого моря. Эта комната дышала, в буквальном смысле дышала. – морским бризом, сладкой свободой или уютом родного уголка, направление ветра менялось вместе с поворотом головы.

У Эдварда было неповторимое чувство вкуса.

Я провела ладонью по гладкой поверхности стола, на котором стояла лишь обычная настольная лампа. Ничего лишнего, не так ли?

Сев на скрипучий старый стул (откуда он у меня?..), я посмотрела в окно на яркое полуденное солнце, деревья, покачивающиеся в такт ветру, и меня затопило чувство невыразимое чувство умиротворенности. В ту минуту короткого беспричинного счастья я поняла, что мне стоит сделать, чтобы искупить свою вину.

Завтра я подойду к Ричарду и скажу ему, без утайки, как много он для меня значит и сделал, сам того не подозревая. Я подарю ему еще одну призрачную надежду на совместное счастье, но вместе с тем, дам ему и несколько дней, а может, и месяцев того счастья, что переполняло меня сейчас.
Некоторым для того, чтобы быть счастливыми нужен кто-то, кто дарует им это счастье. А некоторым достаточно и того, что солнце сегодня светит ярче обычного, а птицы поют особенно заливисто.

Для того, чтобы искупить свою вину перед Эдвардом, мне нужно лишь помочь ему принять себя, свою сущность и научить жить его не как на бурлящем вулкане в ожидании неминуемого конца, а счастливо и беззаботно.

В дубовом столе было по три ящика с каждой стороны. В первом справа вставлен серебряный ключ, но сам ящик оказался не заперт.

Для того, чтобы помочь Эдварду, мне нужно побольше узнать о нем и его прошлом. В том, что я сейчас делаю, нет ничего предосудительного.

Я аккуратно вытащила из ящика три стопки писем, перевязанных черной лентой на манер восемнадцатого-девятнадцатого веков. Мгновение – и первая ленточка красиво спикировала на поверхность стола.

Перед тем, как с головой погрузиться в жизнь Эдварда Каллена, я настороженно прислушалась. Птицы, шум воды в ручье неподалеку, машины на трассе, но едва уловимых шагов слышно не было.

Все письма были написаны на старом пергаменте, и я невольно почувствовала себя героиней романа. Рассмеявшись, от столь глупых мыслей, я погрузилась в чтение.

15 октября 1918 года, Чикаго

Милый Эдвард,
От тебя нет новостей уже несколько месяцев, но кровавый след тянется за тобой, подобно шлейфу беззакония. Я понимаю, ты расстроен, но нам всем сейчас приходится несладко. Папа очень подавлен, а мама плакала бы все дни напролет, если бы только могла. Я стараюсь поддерживать их, но пока слабо получается.
Зачем ты убиваешь так много людей? Для утоления нашей жажды достаточно и одного человека, как установил недавно папа. Эдвард, он почти все время проводит в своем кабинете, забросил работу и исследует нашу природу. Думает, что это может помочь. У нас совсем не осталось денег, а находиться в опасной близости от людей мы не рискуем. Конечно, мы больше не нуждаемся в обычной пище, но ты ведь знаешь, мы снимаем это жилье у мистера Довера, а он не любит ждать оплаты.
Где живешь ты? Надеюсь, ты не убил какую-нибудь невинную семью богатых помещиков и не поселился в их доме? Эдвард, я верю, мы можем оставаться людьми!
Напиши мне. Умоляю.

Твоя любящая и неунывающая сестра Элис

P.S. Эммет развлекается вовсю. Передает тебе привет и приглашает на охоту с горными гризли, на которую он снова уезжает послезавтра. Как будто бы еще не убедился, что в сто крат сильнее этих несчастных медведей.

Дочитав до конца, я невольно улыбнулась доброте Элис и браваде Эммета, рвению спасти семью после роковой ошибки мистера Каллена и любви миссис Каллен. У Эдварда была замечательная семья, почему же он так отдалился от нее?

Я снова углубилась в чтение, надеясь найти ответ на свой вопрос в чернилах, бумаге и далеком прошлом.

18 января 1919 год, Чикаго

Эдвард, почему ты не отвечаешь мне? Ради любви, связывающей нашу семью, вернись домой! Я и мама очень по тебе скучаем!
Папа места себе не находит. Представляешь, он все так же не выходит из своего кабинета, разве что раз в неделю на охоту. Ума не приложу, как ему удается так редко охотиться! Мне очень стыдно, но я начинаю хотеть пить уже через два дня после последней охоты, но папа говорит, что это нормально, так как я еще слишком юна в новой сущности, а ему легче потому, что уже взрослый по этим меркам. Эх, вот несправедливость, да? Даже в новой ипостаси папа взрослее нас!
Эдвард, а как часто жажда овладевает тобой? Ничего не могу поделать, мне безумно стыдно. Маме тоже, она все время ходит грустная, будто ее тошнит от самой себя. От Эммета толку мало, его жертвами обычно становятся мускулистые громилы, совершавшие ранее какие-нибудь злодейства, пуская в ход свое единственное достоинство – силу, поэтому никаких угрызений совести он не чувствует. Я тоже пробовала охотиться исключительно на преступников, но мне все равно их жалко, Эдвард. Зато благодаря нам уровень преступности Чикаго резко упал! Здорово, правда? Конечно, если не брать во внимание загадочные убийства тех самых преступников…
Удивлен, как я нахожу тебя, Эдвард? Если бы ты был чуть более скрытен, возможно, мне стало бы чуть сложнее тебя отыскать! Сейчас я бы показала тебе язык, а ты бы щелкнул меня по носу, изображая праведный гнев… я очень скучаю…

Элис

Меня затопило чувство нежности к этой маленькой девочке, жизнь которой в одночасье перевернулась с ног на голову – ей пришлось столкнуться с нищетой, стать убийцей и свидетельницей развала родной семьи…Где сейчас эта Элис? Мне бы очень хотелось поговорить с ней. Было в этой девочке что-то волшебное, как будто она из сказки.

Кажется, 3 июня, Аляска

Я потеряла счет времени. Даже не помню, какой сейчас год. Эдвард, дорогой, надеюсь, ты в порядке? Элис постоянно рассказывает нам, как ты проводишь свое время, но я не уверена, что ей можно полностью доверять. Помнишь, у нее были психические расстройства, и Карлайл даже думал поместить ее в клинику доктора Хайда? Ее видения в новой ипостаси стали еще четче. Она постоянно что-то видит. Меня это пугает. Адрес на каждом письме тебе Элис выводит с предельной уверенностью, что оно дойдет до своего адресата. Она рассказывала, что сейчас ты живешь в Нью-Джерси, в одном из самых престижных отелей на деньги, украденные из одного из банков Нью-Йорка. Это правда? Если это так, умоляю, скажи об этом. Я очень беспокоюсь о ней.
Карлайл продолжает свои исследования. Я верю, хочу верить, что он на правильном пути. Элис писала тебе о нашем незавидном финансовом положении? Нам пришлось покинуть Чикаго и продать дом. Сейчас мы живем на Аляске в маленьком коттедже на берегу реки. Здесь почти все время идут дожди, а о ласковых лучах солнца можно только мечтать. Так было нужно, чтобы скрыть нашу природу от людей. Ты ведь уже знаешь, как выглядит наша кожа на солнце?
Эммет уехал на поиски других вампиров по просьбе Карлайла. Твой брат и рад стараться – новые впечатления, приключения, ты же знаешь нашего Эммета. Сам Карлайл завтра уезжает в Италию. По его сведениям там обосновалась группа древних вампиров. Истории предания о них уходят корнями еще в Средние Века.
На днях пришло письмо от Эммета. Он сейчас в маленьком городке Рочестере, где встретил прекрасную девушку. Ее зовут Розали Хейл. По-моему, твой брат в кои-то веки по-настоящему влюбился, Эдвард. Но меня это пугает. Не уверена, как долго проживет эта бедная девушка, прежде чем Эммет потеряет над собой контроль. Пишу эти строки и, будь я человеком, мои руки бы затряслись. Я так скучаю по возможности выплакаться, милый.
Мы с Элис вскоре останемся совсем одни. Неизвестно, когда вернутся Эммет и Карлайл. Приезжай, сынок. Я люблю тебя.

Эсме

P.S. Элис заглянула через мое плечо и, пробежав глазами по написанным мною строчкам, усмехнулась и сказала, что сегодня 6 ноября 1923 года. Как быстро и незаметно летит время…

Знаете, сейчас, когда я рассказываю вам эту историю, все эмоции и чувства немного притупляются через бумагу. Не могу передать бурю, которая бушевала внутри меня, когда я узнала получше Эсме Каллен. Господи, как же мне было жаль ее! И как зла я была на Эдварда! Неужели после таких трогательных писем он не позволил себе написать хотя бы пару строк, чтобы успокоить мать и сестру?!

А Карлайл? Да, он потерял контроль над собой, но как много делал для того, чтобы искупить свою вину! Усилия и попытки помочь найти выход из сложившейся ситуации уже заслуживали снисхождения к нему. Но как поступил Эдвард? Я быстро пробежала глазами стопку писем. Элис, Эсме, вот попалось письмо от Эммета, Розали…

Розали?...

Что произошло с этой девушкой после знакомства с Эмметом Калленом? Сбылись ли опасения Эсме?

Я решила читать все письма по порядку, поэтому взяла свое любопытство под уздцы и снова погрузилась в прошлое. На этот раз моим проводником вновь стала Элис.

25 марта 1930 года, Нью-Джерси

Мы идем по твоим следам, бойся, братец, у-у-у-у!
Ладно, шутки в сторону. Вчера я видела, как в одном из публичных домов Лос-Анджелеса ты устроил настоящую оргию! Развлекаешься вовсю, Эдвард?
Сейчас ты точно приподнял бровь в удивлении, изящно и безукоризненно, что сводит с ума бедных молоденьких девушек. Почему тебя и маму продолжают удивлять мои способности? Я-то давно уже к ним привыкла. Скажу тебе, это весьма удобно видеть будущее. Например, так я всегда могу посмотреть, что ты собираешься делать. Не злись, ладно?
Мама хочет показать меня врачу, представляешь? Считает, что я окончательно спятила. Это обидно, знаешь ли. Только ты верил мне, когда я видела цветные картинки в голове. Помнишь, как мы маленькие сидели под лестницей в нашем старом доме в Чикаго, я плакала и повторяла, что нормальная и действительно вижу то, что вскоре произойдет, а ты гладил меня по спине и говорил, что веришь мне? Ну же, я знаю, что тяжело, будто воспоминания о прошлой жизни кто-то тайком от нас стирает ластиком, но постарайся, прошу! Помнишь, как я предсказала, что кошка Билли Кросвера попадет под колеса экипажа, а через два дня так оно и случилось? Тогда ты во мне больше не сомневался. Эммет постоянно подшучивал над нами, конечно, он же старше, многое понимает и бла-бла-бла… Напиши маме, что идея показать меня психиатру полный бред. Навряд ли он найдет какие-то повреждения в головном мозге, зато после тщательного исследования заметит, что мое сердце не бьется. Это может изрядно шокировать бедного врача, не правда ли?
Ты, наверное, заметил, что у меня отличное настроение. Этому есть причина, Эдвард. Пока не буду тебе говорить, это сюрприз. Но совсем скоро я стану безгранично счастливой! У меня будет сразу три хороших новости, совсем скоро, обещаю!
Жизнь налаживается, и я вижу свет…Ха-ха, это снова шутка!

Твоя вторая половинка Элис

Отложив письмо, я невольно поджала губы. Конечно, что еще я могла ожидать от Эдварда? Его семья бедствует, а он развлекается в компании девиц легкого поведения! Получается, это его постоянное развлечение на протяжении многих-многих лет…

Бедная Элис…Сколько ей лет, интересно? Если еще маленькой девочкой родные держали ее за сумасшедшую…Это не вязалось с моими представлениями о любящих и понимающих Эсме и Карлайле.

А вот Эдвард ее поддерживал. Хотя тогда он был еще ребенком, его характер с того времени мог ожесточиться. И все же, как маленький мальчик, понимающий и верящий в свою сестру, мог так измениться?

Получается, Элис Каллен действительно видит будущее. А Эдвард читает мысли. Почему так происходит? И обладал ли Эдвард своим даром, будучи человеком, но скрывая это, боясь последовать в дом с желтыми стенами за сестрой?

Слишком много вопросов и слишком мало времени до возвращения Эдварда.

Заинтригованная тремя хорошими новостями, которыми Элис закончила свое повествование, я поспешила взять следующее письмо, теперь уже от Эсме.