♦ Глава 6.1. Эпитафия ♦
«Ты поймешь, когда я возненавижу тебя, поскольку люблю тебя так страстно, что это разрушает мою душу».
Жюли де Леспинас
Вторник, 10 июня Джаспер - Ты помнишь тот первый раз, когда мы напоили Эл? Она танцевала на твоем кофейном столике в маленьких черных шортиках и настаивала, что забросит программу Антропологии и станет девушкой «Hooters» [торговая марка двух американских частных ресторанных сетей].
- Да, она просила меня лично профинансировать операцию по увеличению ее груди, говоря, что так, по крайней мере, она увеличит свои слишком маленькие чашки, - ответил Эдвард, смеясь, отчего засмеялся и Джаспер, вспоминая тот вечер. Джаспер пришел рано утром, надеясь поговорить с Эдвардом и помочь ему расслабиться, чтобы он был, по крайней мере, готов открыться Изабелле, когда она появится на пороге его дома позже.
Изабелла позвонила ему в панике прошлой ночью, практически умоляя его быть здесь, чтобы она могла поговорить с Эдвардом. Конечно же, он согласился. Джаспер сделал бы почти что угодно для Изабеллы Свон, включая и попытку укротить льва, которым выступал Эдвард Каллен.
- Господи. Вау. Как давно это было?
- Семь лет назад, - Эдвард вздохнул и посмотрел на плитку под своими ногами, ударяя лежащий камушек своей обнаженной ногой. Он снова вздохнул, откидывая голову на спинку металлического стула в патио и смотря на безоблачное небо, прежде чем закрыть глаза. – Я не могу поверить, что знаком с тобой уже так долго.
- Восемь лет, на самом деле. Я мирюсь с твоей задницей уже восемь лет, - Джаспер усмехнулся.
- Спасибо. Серьезно, Джаз, - Эдвард открыл один глаз и взглянул на Джаспера, который кивнул в знак понимания такого редкого для Эдварда момента сентиментальности. – Итак, ты поговорил с Эл? Она приходила прошлой ночью и сказала, что ты звонил ей и… м-м, рассказал ей все.
Джаспер кивнул.
- Да, мы общаемся время от времени. Вначале это было очень странно, знаешь. После м-м… разрыва. Но стало легче с годами. – Джаспер пожал плечами.
- Мама и папа будут рады видеть тебя. Ты знаешь, они все еще надеются, что ты вытащишь свою голову из задницы и женишься на моей сестре, - Эдвард улыбнулся Джасперу.
- Моя голова не находится в моей заднице. Просто… это было очень давно, Эд. Хорошо? Мы теперь совершенно другие люди. Кто сказал, что осталось хоть что-то, что можно спасти?
Эдвард поднялся в своем кресле, положив локти на колени и смотря прямо на Джаспера.
- Слушай, Джаспер. Я не эксперт по части этого дерьма. И мне давать советы о любви… вероятно, эквивалентно тому, что мать Тереза будет консультировать Пэрис Хилтон делать или не делать минет или еще какое-то дерьмо, но могу я что-то сказать? – Эдвард дождался кивка Джаспера. – Не жди слишком долго. Не позволяй этому пройти мимо. Люди оставляют тебя… люди умирают... когда ты меньше всего этого ожидаешь. Не закончи тем, что превратишься в такое сожалеющее дерьмо, как я. – Глаза Эдварда наполнились слезами на мгновение, и Джасперу пришлось сражаться с собственным эмоциональным ответом на подобные слова Эдварда. Он сглотнул, прежде чем положил руку на колено Эдварда.
- Я не стану, Эд. Обещаю, - Эдвард просто кивнул, а затем момент прошел.
- Ты виделся с ней с тех пор, как она переехала в Сиэтл?
- Нет, я хотел позвонить и встретиться за чашкой кофе или еще чего-то. Просто… это…
- Странно смотреть на мою сестру теперь и знать, что когда-то ты трахал ее до бесчувствия?
- Господи, Эдвард. Ты обязательно должен быть таким грубым? Кроме того, я не трахал твою сестру до бесчувствия… никогда.
Эдвард выгнул бровь в любопытстве, смотря на него.
- Серьезно? Ты никогда… что ж…
- Ты действительно спрашиваешь меня о том, был ли у меня когда-либо секс с твоей сестрой? Серьезно?
- Конечно. Мне нужно знать, должен ли я убить тебя. Учитывая, что я главный подозреваемый в деле по убийству. Одним большим, одним меньше.
- Это не смешно, Эдвард. И нет; ответ на твой вопрос – нет. Она была молода, когда мы встречались. Я любил ее… но это все. Мы никогда не доходили до этого, ладно?
- Ты все еще любишь ее, Джаспер. Хочешь ты признать это или нет. Я знаю тебя лучше, нежели ты считаешь. – Эдвард шутливо постучал пальцем по виску. Джаспер просто закатил глаза.
- Не важно, Эдвард. Можем мы просто забыть об этом?
- Пока. Но просто помни… Путь истинной любви никогда не бывает гладким.
- Кто сказал это?
- Шекспир.
- Мудак. – Джаспер усмехнулся Эдварду.
- Итак, когда приедет мисс Свон? – Эдвард, к счастью, сменил тему, занимая свое предыдущее положение и лениво уставившись в небо, его нога поднималась вверх и вниз, и это был единственный знак, что выдавал его беспокойство от предстоящего разговора.
- Она будет здесь скоро. Когда она позвонила мне прошлой ночью с просьбой, не против ли я прийти сюда сегодня, то сказал ей, что мне нужно вначале немного времени наедине с тобой. Ты знаешь, поговорить и все такое.
Эдвард молча кивнул, все еще изучая невидимые облака. Краткое, но удобное молчание длилось, пока Джаспер наконец-то не нарушил тишину.
- Как ты, Эдвард? Серьезно?
Эдвард вздохнул.
- Я в порядке, кажется. Все это как будто сюрреалистично. В одно мгновение я твердо стою ногами в реальности и, по крайней мере, принимаю то, какой теперь является моя жизнь. В другое, однако, я совершено отрицаю, что что-либо из этого реально.
Джаспер кивнул.
- Этого следовало ожидать, Эд. Никто не думает, что ты будешь «в порядке» в ближайшее время. Ты ведь понимаешь это, не так ли?
- Думаю, да. Мне будто хочется орать на всех и вся или рыдать целый день. И я знаю, что это не здорово. Я пытаюсь сдерживаться ради всех.
- Тебе не нужно пытаться сдерживаться ради кого бы то ни было, Эдвард. Тебе нужно горевать. Ты имеешь на это право.
Эдвард снова вздохнул, бросив быстрый взгляд на Джаспера, прежде чем обратить свой взор на небо.
- Ты говорил с семьей Тани? – Эдвард покачал головой так быстро, что Джаспер почти пропустил это. – Эдвард, тебе нужно позвонить им.
- Они уже знают. Хорошо? Элис сказала, что позаботилась об этом.
- Они знают и обо всем остальном?
- Что я убил их сестру? Вероятно. Я не смотрел новости, но видел всех этих репортеров снаружи. Я не идиот. Я знаю, они, вероятно, повсюду, включая и замороженную пустыню Аляски.
- Довольно честно. Однако тебе придется встретиться с ними в какой-то момент. Например, на похоронах. – Эдвард издал болезненный стон на этом слове. – Мне жаль, Эдвард. Я не хотел…
- Нет. Нет. Я имею в виду… вот, что будет дальше. Я знаю. Я просто… Я не могу даже заставить мой мозг работать в этом направлении, даже хотя и знаю, что придется.
- Ирина и Кейт позаботятся обо всем?
- Да. Что ж. Они распланируют все… Я, м-м… Я покрою все, что не покроет полис страхования жизни Тани. Я думаю, он у нее был небольшим, судя по бумагам.
Джаспер кивнул.
- Ты собираешься пойти?
Эдвард вскинул голову и посмотрел задумчиво на Джаспера.
- Да. Я должен пойти. Не из чувства долга по отношению к Тане, хотя отчасти и пойду из-за этого. Но мне нужно… ради себя, чтобы убедиться, что все это реально. Словно иначе все это не станет реальностью.
Джаспер снова кивнул.
- Это твои первые похороны после… ты понимаешь?
Эдвард кивнул.
- Да. Это первые похороны, на которые я пойду после смерти моих родителей.
- Ты будешь в порядке?
Эдвард пожал плечами.
- Честно? Я не знаю. Я имею в виду… Я был так молод, когда они умерли. Мне было двенадцать. Я знал, что они мертвы. Я знал, что они всего лишь раковины тех, кем были когда-то. Но я был в шоке, я оцепенел. Моя тетя была там. Она сказала мне поцеловать их на прощание, что я и сделал. Я только помню, что они были холодными. Я в действительности не понимал важности всего этого в то время. Я был слишком молод, чтобы осмыслить эту часть. Но все чувствовалось просто… пустым. Как будто я никогда вновь не буду счастлив.
- Да… - Джаспер своими глазами умолял Эдварда продолжить, ведь знал, как редко тот открывается. Он хотел держать это окно открытым так долго, насколько возможно, прежде чем Эдвард силой захлопнет его.
- Я думаю, именно тогда… в тот момент… понимаешь, когда я поцеловал их на прощание… понял, что они действительно ушли. Что мой отец никогда не вернется, чтобы отвести меня на еще одну бейсбольную игру. Что моя мама никогда больше не испечет мне печенье. Именно тогда мое сердце действительно разбилось.
- Ты вроде как перестал быть ребенком в тот момент, да?
- Да. Я как раз находился на краю той пропасти, понимаешь. Двенадцать. Все еще ребенок, но все же и не совсем. Остальная часть моего детства была отнята у меня после этого. Я понял, насколько жестока жизнь была в тот момент, когда большинство детей вокруг меня все еще не представляли этого. Никакого представления. Потому я повзрослел действительно быстро.
- Как, по-твоему, ты справишься с… похоронами Тани?
Эдвард вздохнул.
- Я не знаю. Я имею в виду… эти другие, хотя и не совсем. Кто-то, кого я любил, все же умер. Так что, все такое же. Но в то же время они другие. Может быть, поскольку мои родители умерли случайно, и я никак не был связан с этим. Я не играл никакой роли в этом, хотя я так много лет верил в противоположное. Но Таня… Таня умерла не случайно, Джаспер. Я скорблю, да. И я скучаю по ней… Господи, как я скучаю по ней. Но, по крайней мере, с моими родителями я не чувствовал этой вины, которую чувствую сейчас.
- Мне жаль, Эдвард.
- Не стоит. Как я уже сказал, это было давно. Я справился с этой потерей.
- Да. Тебе удалось справиться. – Джаспер тщательно подбирал слова, молча умоляя Эдварда глазами не закрываться; впустить его.
- Что ты имеешь в виду? – Лоб Эдварда нахмурился от любопытства, и он снова наклонился, положив локти на колени, внимательно изучая Джаспера.
- Я не хочу переступать границы, Эдвард. Хорошо? Это просто… ты действительно справился. И ты многое сделал со своей жизнью, учитывая все обстоятельства. Но ты справился только со смертью своих родителей. Твоя рана не зажила. Похоже, что ты просто… прекратил взрослеть эмоционально в какой-то момент. Как будто ты слишком боялся снова открыться, чтобы тебе больше никто и никогда не причинил боли.
Эдвард смотрел на Джаспера, казалось, вечность, его глаза сузились. Джаспер понял, что окно возможности закрывалось быстро, и ему нужно было действовать.
- Я просто… Эдвард. Я знаю, что следующие пару дней будут невероятно тяжелыми, хорошо? Ты никогда не представлял, что вновь переживешь подобную боль. Это все, что я говорю. Я здесь, если нужен тебе.
Эдвард удивил Джаспера, поднявшись на ноги и обняв друга, грубо притянув его в свои объятия.
- Спасибо тебе, Джаспер. Для понимания. Я действительно не заслуживаю тебя в качестве друга. – С этим Эдвард повернулся и вошел в дом, оставив Джаспера пораженным.
Черт возьми. У Эдварда Каллена только что был эмоциональный прорыв, и он, Джаспер Уитлок, был этому свидетелем. Может быть,сегодняшний день пройдет не так уж плохо, в конце концов.
Изабелла - Кофе? Ты определенно знаешь, как сделать мужчину счастливым, - Джаспер улыбнулся Изабелле и пригласил ее в холл, проводя в кухню Эдварда. Он взял подставку с кофе у нее и провел девушку в экспансивную кухню, поставив чашки на гранитную столешницу.
- Вау, - Изабелла осмотрелась, отмечая со вкусом сделанное и, очевидно, недавно отремонтированное пространство кухни, всю эту нержавеющую сталь и шкафы из вишневого дуба, которые придавали тепла этому помещению. – Мило.
Кашель позади Изабеллы заставил ее повернуться на звук, и она нерешительно улыбнулась Эдварду, когда он появился из того, что, как она предполагала, было гостиной.
- Доброе утро, Эдвард. – Эдвард кивнул в знак приветствия и с любопытством посмотрел на чашки с кофе. – Я купила кофе для вас, парни. Подумала, что могу принести такую ветвь мира.
Эдвард слегка улыбнулся и потянулся за чашкой кофе, на которой было нацарапано его имя черным маркером.
- Суматра, черный. Я подумала, что ты сильный, но простой, без каких-либо излишеств парень. Вероятно, соевое, четвертное, обезжиренное, невероятно горячее карамель-макиато это не совсем в твоем стиле.
Эдвард удивил ее, улыбнувшись и сделав глоток из своей чашки.
- Спасибо за кофе, Изабелла. – Изабелла улыбнулась ему и позволила себе выдохнуть. Может быть, этот день будет не таким плохим, как она ожидала. Или, может быть, Джаспер просто обладал невероятно успокаивающим воздействием на тех, кто находился рядом с ним. Она всегда была странно спокойна и собрана рядом с этим парнем, что было одной из причин, почему она практически умоляла его прийти сегодня сюда для ее следующей доблестной попытки допросить Эдварда Каллена.
- Из, он действительно не такой плохой. Я не уверен, почему ты так беспокоишься.
- Не такой плохой? Джаспер. Ты, очевидно, не видел, как он реагировал на меня, когда я пыталась вытащить хоть какую-то информацию из него в воскресенье в окружной тюрьме. Мне бы больше повезло, если бы нужно было определить местоположение Святого Грааля.
Джаспер только рассмеялся.
- Не позволяй ему запугать тебя. Он, может быть, и ведет себя как лев, но внутри на самом деле просто большой котенок. Поверь мне.
Изабелла фыркнула и закатила глаза
- Дикий, бешеный амбарный кот, может быть.
- Из, - засмеялся Джаспер. – Если тебе нужно, чтобы я был там, я буду. Я просто дразню тебя. Я приеду немного пораньше, чтобы поговорить с ним, может быть настроить его на более непринужденный лад.
- Ох, хвала Господу на небесах.
- Всегда пожалуйста, Иззи, - Джаспер засмеялся и повесил телефон, прежде чем у нее было время запротестовать насчет использования ее нежеланного и удивительно раздражающего прозвища.
Рука Джаспера на ее спине вытряхнула девушку из воспоминаний, и она улыбнулась ему.
- Начнем? – Изабелла кивнула и последовала за ним в огромную двухуровневую гостиную Эдварда. Она не могла скрыть своего удивления из-за дома Эдварда. Не только из-за его невероятных размеров, но он был впечатляюще украшен прекрасными предметами современного искусства и некоторыми из самых прекрасных образцов мебели. Слишком дорогие предметы искусства были разбросаны по всей комнате, и Изабелла не могла скрыть своего благоговейного трепета.
- Эдвард, твой дом действительно милый, должна сказать.
Лоб Эдварда нахмурился на минуту, и он посмотрел на нее, пожимая плечами.
- Спасибо. Это, м-м… Таня украшала это место. Это все ее работа. – Он махнул рукой в воздухе, указывая на все это прекрасное декорирование в гостиной.
- Что ж, - произнесла Изабелла, подмечая пожимания плеч Эдварда, - она проделала невероятную работу.
Эдвард нервно засунул руки в карманы своих темных джинсов.
- М-м, присядешь? – он посмотрел на Джаспера, нуждаясь в каком-то подтверждении того, что ведет себя правильно.
- Конечно. Спасибо, - Изабелла села на ближайший диван, а Джаспер последовал ее примеру. Эдвард остался стоять, нервно расхаживая по комнате.
- Эдвард, - Джаспер окликнул своего друга, который встретился с ним взглядом и, похоже, значительно расслабился. Он тяжело вздохнул и плюхнулся в огромное кресло, что стояло напротив Изабеллы.
- Я действительно не знаю, как сделать это. – Он посмотрел на Изабеллу с выражением неловкости и нервно задвигался в кресле, его нога маниакально поднималась вверх-вниз.
- Все в порядке. Мы не делаем ничего. Мне просто нужно услышать все от тебя… твоими словами, что ты помнишь, без давления детективов, которые наблюдают за тобой.
- Эд, помни, что Изабелла на твоей стороне. Она здесь, чтобы помочь, так что, попытайся вспомнить все, что сможешь, чтобы она могла сделать свою работу. - Джаспер умоляюще посмотрел на Эдварда, и тот покачал головой.
- Я попытаюсь.
- Спасибо тебе. – Изабелла и Джаспер кивнули и поблагодарили его одновременно, смотря друг на друга краем глаза и улыбаясь.
- Эдвард, почему бы тебе не начать с того, чтобы организовать мне экскурсию по дому, чтобы я могла лучше познакомиться со всем. – Изабелла не упустила короткую вспышку паники в глазах Эдварда.
- Я м-м… Я не… Я не поднимался наверх… до сих пор.
- Все в порядке, Эдвард. Мы останемся на первом этаже сейчас и поднимемся, когда ты будешь готов. Я должна все посмотреть, но не прямо сейчас. Хорошо?
Эдвард кивнул, и выражение облегчения, которое появилось в его глазах, соприкоснулось с чем-то в сердце Изабеллы.
- Почему бы тебе не рассказать мне о той ночи? Отведи меня туда, где все началось, если ты не против. – Эдвард кивнул и поднялся с кресла, направляясь через кухню, где остановился сразу же за задней дверью.
- Мы отправились на ужин, а когда вернулись домой, то вошли в дом через эту дверь.
- Где ты стоял? Прямо там?
- Да. Таня была за столешницей; рядом с раковиной вон там.
- Вы, ребята, уже ссорились?
- Нет. Напряжение в воздухе было ощутимым, но ни слова еще не было произнесено.
- Ладно. Ты сказал, что Таня бросила тарелку тебе в голову. Она схватила ее вот оттуда, - Изабелла указала в сторону стеклянного шкафа, внутри которого стояли разнообразные тарелки, - и бросила ее в тебя вот сюда? – Изабелла указала на дверь, откуда она вышла ранее.
- Да.
- Ладно. Итак, ребята, вы ссорились здесь. Ты помнишь, как запирал дверь?
Лоб Эдварда нахмурился в замешательстве.
- Точно не помню. Я довольно закрытый человек; думаю, я автоматически запер бы дверь без как-либо задних мыслей.
- Ладно. У кого-то есть ключ от твоего дома?
- Нет, но несколько близких друзей и члены семьи знают, где я храню запасной ключ, - ответил Эдвард, кивая в сторону Джаспера.
- Ладно. Можешь сказать мне, кто все те люди, которые знают о дополнительном ключе?
- Джаспер, моя сестра Элис, мои родители и, что ж, Таня. Я не верю, чтобы знал кто-либо еще.
Изабелла осмотрела кухню, ее глаза остановились на белой коробке, которая была сигнализацией дома.
- Ты включил сигнализацию в ту ночь?
- Нет. Что ж… я установил ее до того, как мы ушли в ресторан, и отключил, когда приехали домой. Снова просто автоматическая реакция.
- И ты включил ее до того, как вы… поднялись наверх?
Эдвард вновь нахмурился в отчаянии, прежде чем быстро качнуть головой.
- Нет. Я думаю, включение сигнализации было последним, о чем я думал.
- Ладно. Хорошо, итак, что случилось дальше?
- Что ж, мы поссорились, и Таня ушла наверх собираться.
- И ты последовал за ней наверх?
- Не сразу. Я ждал несколько минут, прежде чем последовал за ней. – Эдвард задумчиво посмотрел на лестницу, ведущую наверх, через всю кухню, и его глаза заполнились воспоминаниями.
- Ладно. Почему бы тебе не показать, что еще находится на первом этаже? Просто покажи дом, если ты не против, - Изабелла думала, что немного отвлечь его будет хорошим планом.
- Конечно, - Эдвард повернулся и направился по коридору к задней части кухни. В конце коридора оказались две идентичные комнаты, находящиеся по две стороны. Эдвард указал на левую комнату, которая была от пола до потолка заполнена разнообразными CD-дисками и музыкальными инструментами.
- Это моя музыкальная комната.
Изабелла заглянула в комнату, ее глаза остановились на гигантском рояле напротив окна.
- Прекрасный рояль.
- Спасибо. Сейчас он просто собирает пыль. Я не играл уже давно. – Изабелла заметила вспышку боли в словах Эдварда. Он прочистил горло и указал на комнату справа. – А это мой домашний кабинет.
Изабелла усмехнулась полному хаосу, царившему в комнате, понимая, что Таня, вероятно, позаботилась о том, чтобы эта комната находилась как можно дальше от взора посетителя. Каждый уголок был усеян бумагами и книгами, сложенными в стопки на почти любой поверхности, что высились в каждом закоулке.
- Вау. У тебя, м-м, много книг. – Изабелла боролась с желанием войти в комнату и лениво просмотреть его литературную коллекцию, понимая, что это, вероятно, было самым священным местом Эдварда.
- Это моя слабость.
- Быстрые машины и книги. Я впечатлена. – Изабелла улыбнулась ему и повернулась, направляясь обратно по коридору.
- Спасибо, что показываешь мне свой дом, Эдвард. Он действительно милый. Давай сядем где-нибудь внизу и пробежимся по деталям, как ты на это смотришь? – Снова Изабелла не пропустила выражения облегчения, которое появилось на лице Эдварда, когда она не стала настаивать на том, чтобы продолжить ее тур по дому на верхнем уровне. В какой-то момент ей придется подняться наверх, но прямо сейчас она довольствовалась просто тем, что он разговаривал с ней и чувствовал себя комфортно.
- Эдвард, - произнесла Изабелла, опускаясь на один из плюшевых диванов. – Тебе приходит на ум кто-то, кто мог бы мстить тебе? Хоть кто-то?
- Многие люди ненавидят меня, мисс Свон.
- Кто-то определенный? Вроде больного мозоля?
- Что насчет Джейн, Эдвард? – Джаспер посмотрел на друга, очевидно заинтригованного этой мыслью. – Она определенно ненавидит тебя.
- Кто такая Джейн? – Изабелла переводила взгляд с Эдварда на Джаспера. Эдвард пожал плечами.
- Она моя бывшая девушка, и была не очень счастлива от того, что мы расстались.
- Не очень счастлива… в стиле бурлящей дамочки из «Рокового влечения»? Или, скорее, просто типичная драма бывшей?
- Определенно. У нас были проблемы с ней пару раз. Ей не нравился я, и ей определено не нравилась Таня. Думаю, это связано с тем, что теперь ее собственность принадлежала Тане – ее мужчина, если хочешь так.
- Какие у вас были проблемы?
- Она преследовала меня. Вспышки гнева на публике. Она преследовала Таню несколько раз. Преследовала и меня. У Тани определенно было больше проблем с ней, нежели у меня, однако.
- Ты предпринимал какие-то юридические шаги, чтобы остановить ее?
- Да. Было выписано защитное предписание какое-то время назад, после чего она стала придерживаться его условий, поэтому его не продлили.
- Ты знаешь, когда он истек?
- Где-то в прошлом году, как мне кажется.
Изабелла кивнула, это было уже началом.
- Ладно, хорошо. Ты можешь вспомнить о каких-либо врагах, которые могли быть у Тани?
Эдвард сжал пальцами переносицу, задумавшись.
- Нет, на самом деле… нет. У нее была пара проблем с ее коллегами, но ничего настолько серьезного, что привело бы к такому финалу.
- Ладно. Как зовут ее босса?
- Джеймс МакКэффери. Он мой друг с давних времен. Я помог ей получить эту работу в газете после окончания университета.
- Ладно. Как думаешь, он может знать кого-либо в офисе, кто испытывал бы неприязнь к Тане?
- Возможно, - Эдвард пожал плечами. – Однако Таню ненавидело не так уж много людей. Она… она была… хорошим человеком. Вспыльчивым, но хорошим. Я не думаю, что кто-либо сделал бы с ней подобное. За исключением меня. – Его последние слова были произнесены таким тихим шепотом, что Изабелла притворилась, будто не услышала их. Казалось, что Эдвард всегда балансирует на опасной грани между чувством вины и принятием. В одно мгновение он, казалось, готов был полностью принять тот факт, что то, что случилось, было всего лишь трагической случайностью, но не делом его рук, а в следующую минуту страстно желал отправиться в тюрьму. Если бы только она могла заставить его поверить в собственную невиновность. Хотя она только что встретила этого парня, но без сомнений знала, что он не был убийцей Тани. Она просто должна была заставить и его самого понять это… и узнать, кто сделал это.
- Эдвард, как думаешь, ты сможешь рассказать о… о ребенке? – Эдвард смотрел на нее мгновение, ломая руки на коленях.
- Я, м-м, я не знал, что она была беременна, если ты об этом спрашиваешь.
- Таня не говорила тебе, что была беременна?
- Нет. Задним умом крепок, или как там говорят. Я понял теперь, что она пыталась рассказать мне… причем уже на протяжении нескольких недель.
- Почему ты думаешь, она просто не сказала тебе прямо?
- Думаю, моя сестра подобрала правильные слова, мисс Свон. Она сказала, что это возымело бы эффект прогулки трансвестита на церковном собрании. И, вероятно, была права.
Джаспер разразился хохотом, прежде чем прикрыл рукой рот, все еще смеясь, пожимая плечами в знак извинения Изабелле и Эдварду.
- Думаешь, она бы в конечном итоге рассказала тебе?
- Думаю, да. Я бы обязательно узнал об этом рано или поздно. – Эдвард остановился, зажимая пальцами переносицу. – Ты знаешь… ты знаешь, на каком сроке она была? Они говорили?
- Да. Она была на пятнадцатой неделе, Эдвард, согласно отчету медэксперта.
- Могут они… могут они сказать… они назвали пол ребенка? – Эдвард посмотрел на Изабеллу, его глаза блестели от слез.
- Я не спрашивала, - Изабелла наклонилась вперед, положив руку на колено Эдварда. – Я могу спросить, если ты хочешь.
Эдвард просто кивнул.
- Хорошо. Эдвард, теперь я должна попросить тебя о кое-чем болезненном. Мне очень жаль, - Изабелла посмотрела на Джаспера, молча умоляя его о помощи. – Эдвард, нам нужно провести тест на отцовство.
- НЕТ! – Эдвард вскочил со своего кресла, огонь пылал в его глазах. – Абсолютное чертовое нет!
- Эдвард, мы должны сделать тест на отцовство. Обвинения против тебя…
- Меня не заботят эти чертовые обвинения, Джаспер! Я НЕ буду ставить под вопрос верность Тани или портить ее репутацию подобным образом. Разве тебе не кажется, что я уже нанес ей достаточный ущерб?
- Эдвард, я понимаю тебя. Но, говоря гипотетически, если мы узнаем, что ребенок не был твоим, тогда одной проблемой для нас станет меньше. Ты не можешь быть виновен в убийстве своего ребенка, если он не был твоим. Это поможет облегчить вину, которую ты чувствуешь. Это не изменит обвинений, но это поможет нам убедить присяжных.
- Нет, - Эдвард посмотрел на Джаспера. – Нет. Нет. НЕТ!
- Эдвард, это одно из первых, на что присяжные обратят внимание в суде. Да, Таня мертва, и да, этого уже ничто не изменит. Но ребенок, Эдвард? Мы должны устранить этот фактор, если можем.
Эдвард повернул голову к Изабелле, сосредоточив свой убийственный взгляд на ней.
- Вы говорите, что моя девушка была городской шлюхой, мисс Свон?
- Нет, я не…
- Что ж, она не была. И я не собираюсь делать этот чертов тест на отцовство. Ребенок был моим, и я убил его. Конец гребанной истории. Capisce? [итал., «понимаешь»] – Эдвард почти зарычал на Изабеллу.
- Capisce, - прошептала Изабелла, кивая головой и смотря на Джаспера. – Я думаю, мы, вероятно, закончили на сегодня.
Джаспер кивнул и посмотрел на Эдварда.
- Я позвоню тебе позже, хорошо? – Эдвард взглянул на него, будучи все еще сердитым, но кивнул головой спустя несколько мгновений. Изабелла и Джаспер направились к двери, храня молчание, слушая сердитые, полные ярости проклятия Эдварда, которые раздавались в утреннем воздухе.
Эдвард - ЧЕРТ! – голос Эдварда прогремел в пустом доме, и он рухнул в кресло, в котором сидел ранее, схватившись за волосы. Какого хрена, что ему делать? Они действительно только что попросили его сделать тест на отцовство и назвать Таню шлюхой? Какого черта, о чем они думали? Если он поведет себя настолько глупо, чтобы сделать тест на отцовство, то добьется только того, что публично поставит под сомнение ее любовь к нему и ее верность. И он определенно ни при каких условиях не сделает этого. Этот ребенок был его. Эдвард знал это, Джаспер знал это; даже Изабелла знала это. Просто потому, что они отчаянно хотели спасти его задницу, еще не значило, что он собирается прыгать в подобные нелепые крайности, лишь бы избавиться от своей вины. Если бы это было определяющим фактором того, состоится у него свидание с гильотиной или нет, Эдварда все равно не волновало бы это. Он даже не шелохнулся бы.
Поднявшись с кресла, Эдвард медленно направился к лестнице, схватившись за перила и поставив ногу на нижнюю ступеньку. Он знал, что должен подняться наверх. Он не мог избегать этого вечность. Однако он знал, что как только поднимется, больше не сможет отрицать жестокой правды, которая лежала перед его глазами. Таня была мертва… и она никогда не вернется. Он не сможет больше услышать ее голос, доносящийся из душа, когда она напевает известную поп-песню каждое утро, или закатывать глаза, когда она станет набивать свой уже и так полный шкаф новой дизайнерской одеждой. Он никогда не проснется и не увидит ее прекрасного спящего умиротворенного лица рядом с ним, и он никогда не почувствует ее теплое тело под собой, занимаясь с ней любовью. Войти в ту комнату означало намного больше, и он не знал, сможет ли справиться с этим. Ни сейчас; ни когда-либо.
Он поставил ногу на следующую ступеньку, пытаясь задержать неизбежное. Он посмотрел налево на снимки их двоих из разнообразных путешествий, которые развешала Таня. Он кратко улыбнулся, поглаживая стекло, которое защищало его любимый снимок из Лондона, сделанный снаружи какого-то случайного книжного магазина на Чаринг-Кросс. Была зима, и они были одеты в пальто и шарфы, крепко обнимая друг друга. На щеках обоих красовался розовый румянец из-за мороза. Эдвард поднял ногу, смотря на их снимок в Сен-Мартене, ноги Тани обвивались вокруг его спины, а ее руки обнимали его за шею, когда она игриво целовала его в щеку. Он прошел мимо их снимка в Эшвили, Париже и на Фиджи, прежде чем наконец-то достиг последней ступеньки и нервно посмотрел на дверь в конце коридора. Отчаяние поселилось в его животе. Господи, он не мог сделать этого. Нет. Он должен. Он должен принять тот факт, что Таня мертва и не вернется. Собравшись, он заставил себя направиться к двери. Он положил руку на ручку и втянул воздух, закрывая глаза и открывая дверь. Он стоял так несколько минут, будучи не в силах открыть глаза и встретиться лицом к лицу с реальностью. Он мог видеть полуденное солнце, которое проникало в окно через его закрытые глаза. Дрожа, мужчина открыл один глаз, который мгновенно сосредоточился на пустой кровати.
Она была застелена, никаких признаков беспорядка. Казалось, это был любой другой день, когда он приходил домой с работы, так как Таня всегда настаивала на том, чтобы заправить кровать, прежде чем уйти из дома. Он вдохнул от облегчения и тихо поблагодарил Элис, что позаботилась об этом. Эдвард открыл второй глаз, поворачивая голову к большому окну и с трудом дыша, когда воспоминания о том времени, когда он в последний раз стоял у этого окна и страстно занимался любовью с Таней, набросились на него. Он увидел шезлонг, который стоял в противоположном углу, и рухнул на пол. Все было таким же, но как-то совершенно изменилось.
Смерть Тани высосала жизнь не только из нее самой, но и каждую унцию жизни из его дома и его мира. Он знал это теперь. Слезы, которые он сдерживал со вчерашнего дня, наконец-то пролились, и Эдвард слепо пополз к огромному шкафу Тани, забираясь внутрь. Он рыдал, окруженный ее запахом, опьяненный смесью сирени и ванили. Он пронизывал каждую часть его тела, и мужчина свернулся на полу ее шкафа, рыдая.
Он не знал, как долго лежал там, рыдая, но прошло довольно много времени, так как полуденное солнце сменилось красно-оранжевыми оттенками дневных лучей. Эдвард перевернулся на спину, понимая, что в какой-то момент схватил одну из ее рубашек и прижался к ней, пока плакал. Теперь она была уничтожена, светло-розовый шелк немного порвался и был испорчен слезами, но Эдварда это не волновало. Он просто лежал там, смотрел перед собой в полоток и дышал Таней.
Он приподнялся, опираясь локтями на колени и осматриваясь. Эдвард заметил множество коробок с вещами, которых никогда раньше не видел, спрятанных под грудой лишней одежды и других вещей, которые он практически умолял Таню пожертвовать на благотворительность снова и снова. Он никогда не понимал этой необходимости владеть тринадцатью разными пальто или сорока семью парами обуви, но к его аргументам всегда были глухи. Краем глаза мужчина заметил обувную коробку, крышка которой была слегка приоткрыта, и угол бумаги торчал из нее. Боясь, что он вторгается в личную жизнь Тани или удовлетворяет свое внезапное любопытство, Эдвард медленно потянулся к ней, несомненно притягиваемый этим крошечным кусочком бумаги. Он вытащил его из коробки и поднял к своим налитым кровью глазам.
- О Господи, - Эдвард ахнул, когда его взгляд остановился на размытой серо-белой пленке ультразвука, которая, скорее всего, принадлежала их ребенку. Он нахмурился, пытаясь разобрать эти неразличимые капли, находя то, что могло быть либо головой, либо хвостом чего-либо, и посмотрел на дату. Четырнадцатое апреля. Сегодня было десятое июня, так что этому снимку было почти два месяца. Быстро подсчитав, Эдвард понял, что, должно быть, это было первым ультразвуком их ребенка, и когда Таня официально узнала, что беременна. Эдвард ухмыльнулся с мрачным юмором, когда понял, что купил Астон Мартин как раз несколько дней спустя, и Таня совсем разозлилась, требуя, чтобы он продал его и купил что-то более практичное. Эдвард тогда рассмеялся ей в лицо… с каких пор они стали практичной, традиционной парой? Он еще больше разозлился, спрашивая, может она хочет, чтобы он продал и ее Ауди ради минивена, на что Таня прокляла его и ушла прочь. Должно быть, этот снимок три на пять стал причиной именно этой ссоры.
Эдвард нахмурился, вытащил коробку из-под груды ненужной одежды и осторожно поднял крышку. Зернистые снимки были разбросаны поверх случайных вещей, будучи более подробными, и Эдвард жадно задышал, когда увидел очертания лица ребенка, его глаза, нос и маленький ротик во всех ярких и шокирующих подробностях.
- Черт возьми, - Эдвард смотрел на снимок с благоговением, потирая большим пальцем лицо ребенка – его ребенка. Он посмотрел на низ, увидев слова «Мальчик Каллен», написанные белым на снимке.
- Эй, малыш, - Эдвард закусил губу, его глаза мгновенно наполнились слезами, пока он изучал снимок своего сына.
Снимок был датирован четвертым июня, всего за два дня до смерти Тани. Да, именно поэтому она затеяла их последнюю ссору, отчаянно желая дать ребенку шанс на стабильную и более традиционную домашнюю обстановку. Эдвард откинулся назад на полу, прижимая снимок своего сына к груди, и зарыдал. Он так облажался с Таней, он никогда не был мужчиной, на которого можно опереться, и парнем, в котором она нуждалась и заслуживала. Но самое худшее – он не смог примириться, как бы сильно не пытался, с тем, как облажался со своим сыном. У него даже никогда не будет возможности вдохнуть, увидеть этот мир своими невинными глазами. Он никогда не сможет прокатиться на велосипеде, поиграть в бейсбол, станцевать под любимую песню или съесть любимое блюдо. Он никогда не узнает любви своей матери или любви другой женщины. Эдвард, возможно, облажался с Таней и разочаровал ее, но он определенно подвел своего сына.
Эдвард лежал еще пару часов, застряв в лимбо между злостью, депрессией и принятием правды. В одну минуту он чувствовал, будто принимает реальность такой, какой она была, но в следующее ощущал, словно по спирали катится в неконтролируемую депрессию, желая, чтобы он смог умереть прямо сейчас внутри шкафа Тани. В других случаях Эдвард чувствовал себя совершенно не в силах справиться с абсолютным гневом, который чувствовал по отношению к себе и к миру вокруг него; ярости настолько дикой, что почти разрывала его тело на части. Почему у них осталась возможность продолжать свое жалкое существование, тогда как Таня лежит под шестью футами земли? Почему?
Его телефон завибрировал у него на бедре, и Эдвард провел рукой по глазам, пытаясь стереть слезы. Он слепо схватил телефон, понимая, что за оконом уже стояли сумерки, и сосредоточился на звонившем.
- Черт возьми, - он открыл телефон и выдохнул взволнованное приветствие.
- Эдвард? Это Кейт. Нам нужно поговорить.
Перевод: Teo
Редактура: LanaLuna11
Почтовый голубь: Mari:)
...что в 
0
