Глава 16

Белла

Я сильно пожалела, что заговорила вслух перед всеми. Потому что теперь все ожидали, чтобы я автоматически вернусь к постоянному общению, что снова стану совершенно нормальной. Не стану. И какая-то часть меня знала, что никогда по-настоящему и не буду. Мною переосмыслена эта «нормальность», потому что я не смогу вернуться к образу жизни, который вела ранее. Я должна осознать это, из-за чего в животе возникло неприятное ощущение, вызвавшее желание заползти в постель и весь день прятаться под одеялом или же полностью потеряться в книге, чтобы не приходилось размышлять о собственной жизни. Но с этим я ничего не могла поделать. Мне оставалось теперь улыбаться и тепло приветствовать своего отца, Джейка и Билли. Итак, натянув фальшивую улыбку, я обняла папу, затем Билли, и, махнув в сторону Эдварда, представила его.

Чарли был суров, Билли хорош, а Джейк...

Во-первых, он слишком крепко пожал Эдварду руку.

Во-вторых, он зарычал, да, зарычал, на него.

В-третьих, сказал Эдварду: – Клянусь Богом, если ты причинишь ей боль, я выслежу тебя и убью, раз мне не довелось покончить с тем ублюдком, с которым она встречалась раньше.

Я закрыла ладонями уши Адели и кинула на Джейка свирепый взгляд.

***

На следующий день Джейк играл с Аделью во дворе. Сказать по правде, это было очаровательно: он был настолько большим, а она такой маленькой. Парень встал на карачки, кроха забралась ему на спину, толкая ногами его в бок, чтобы заставить свою «лошадку» идти быстрее, а парень ухмылялся и сносил это. Мы с Эдвардом находились в моей старой комнате, из окна которой я видела остальных, играющих под ветвями дерева, посаженного после моего рождения. У Эммета было такое же. Для некоторых людей это были просто растения, но для меня – чем-то большим. Мое дерево было очень ценным: когда Чарли с мамой посадили его во дворе, то аккуратно вырезали на стволе мое полное имя и дату рождения. Каждый год в этот день папа наносил на кору мой возраст, и то же самое он проделывал и для Эммета.

Вернувшись домой из больницы после рождения Адели, я вырезала ее имя и дату на дереве, которое Эммет высадил для нее рядом с моим.

– Давай, я подержу ее, – сказал Эммет, протягивая руки. Я кивнула и осторожно передала ему мою прекрасную девочку. В один из редких солнечных дней в Форксе мы стояли снаружи перед деревцем Адели. У меня в руке был карманный нож Эммета. Я опустилась на колени и очень аккуратно, стараясь не повредить дерево, начала вырезать «Адель Эванджелин Свон 14/07/2003».

Снова поднявшись, я заплакала, думая о своем желании, чтобы это случилось не так, а совсем иначе.

Вспоминая тот день, я почувствовала, как от слез защипало глаза. Я хотела Адель и любила ее больше, чем могла себе представить. Ничего не могла поделать, но испытывала желание, чтобы в тот день там был ее настоящий отец. Сейчас мои родители разведены, но когда мое имя только вырезалось, они были женаты и рядом со мной, а я знала любовь и матери, и отца.

Но у Адели этого не было. Ее биологический «отец» мертв, но даже если бы и был жив – не позволила бы приблизиться к ней. Я сама нечасто оказывалась рядом, осознавая, что эти пару лет являлась ужасной мамой, но собиралась все исправить.

Но я не могла решить вопрос с ее папой. Вообще никак. У нее были Эммет с Филом, но в действительности они не заменяли отца, независимо от того, насколько ее любили.

– Эй... ты в порядке? – спросил Эдвард, подойдя ко мне сзади и обняв за талию. Не задумываясь о последствиях того, что случится, если он поймет, я покачала головой, но не могла поделиться мыслями. Ни в коем случае. Как и ожидалось, он поцеловал меня в макушку.

– В чем дело?

Я закрыла глаза и, не видя другого выхода, снова покачала головой.

Эдвард

Что-то беспокоило Беллу с конца прошлого вечера. Сейчас она призналась в том, что произошло нечто, но не собиралась рассказывать, что именно. Ну, хорошо. Я мог с этим справиться. Для себя я решил, что у нее ПМС, и не собирался проявлять любопытство.

– Хочешь побыть в одиночестве какое-то время? – спросил я, задаваясь вопросом, как же мне выяснить. Я не эксперт, когда дело касалось женщин. Белла кивнула, все еще глядя в окно. – Хорошо, – сказал я, с неохотой медленно отпуская ее. – Я приду и проверю тебя через какое-то время, ладно?

Она снова молча кивнула, обнимая себя. Мне не нравилось оставлять ее в одиночестве в подобном состоянии: она выглядела такой уязвимой, такой одинокой, такой... юной. Я заставил себя выйти из комнаты, бесшумно закрыть дверь, спуститься по лестнице и, засунув руки в карманы джинсов, выйти через заднюю дверь во двор к Джейкобу, Эммету, Роуз и малышке Адели. Я в раздражении сел и прислонился спиной к одному из деревьев, слишком беспокоясь за Беллу, чтобы присоединиться к остальным, игравшим сейчас в прятки, и посмотрел на окна спальни. К моему удивлению, Белла все еще стояла там, глядя вдаль. Пока я наблюдал за ней, ее лицо исказилось, а тело задрожало от надрывного рыдания. Она прикрыла рот рукой, начав плакать. У меня разрывалось сердце: видеть ее в таком состоянии и знать, что она не хотела, чтобы я был рядом с ней. Она опустилась на пол, исчезая из виду. Я встал. Мне было все равно, что она сообщила мне о желании побыть одной. Я не мог позволить ей в этот момент остаться в одиночестве. Меня остановила большая красноватого оттенка рука.

– Нет, – заявил Джейк тихим и спокойным голосом. – Не в этот раз. Что-то подсказывает мне, что прямо сейчас она не нуждается в тебе. – С этими словами он прошел через заднюю дверь и направился к Белле. Моей Белле.

– Он прав. Может быть, ей нужно поговорить не со мной, а с кем-то другим, кого она знает немного лучше, – сказал я себе, ощущая абсолютную бесполезность. Я почувствовал, как маленькая ручка потянула мою, и взглянул на Адель, которая с надеждой смотрела на меня.

– Поиграем? – спросила она своим милым ангельским голоском. Я молча покачал головой. Ее плечи поникли. – Пожалуйста, ты можешь считать...

– Я же сказал «нет»! – ответил я резче, чем намеревался, и мгновенно ощутил вину, когда ее нижняя губа начала дрожать, а глаза наполнились слезами.

Она отпустила мою руку, повернулась и убежала от меня.

– Адель! Я... прости, – сказал я, но она кинулась в объятия Роуз, которая озадаченно посмотрела на меня. – Пойду, прогуляюсь, – заявил я достаточно громко, чтобы Розали услышала, а затем развернулся и пошел по подъездной дорожке, не зная, куда направлялся. Я почувствовал, что снова сбегал, но понимал, что для всех было бы лучше, если бы я оставался вдали, пока не разобрался со своими мыслями. По крайней мере, я не заставил бы кто-то другого плакать.

Белла

Я не могла толком объяснить, почему плакала, ведь в действительности не было определенной причины. Просто... все сразу свалилось в кучу и обрушилось на меня, я была сбита с толку и ничего не могла объяснить Эдварду. Нет, это бы очень сильно поставило его в тупик, а я не в силах говорить с ним о себе, так что просто сидела на полу у стены и заливалась слезами. В последнее время я много плакала, чего не делала со времен гормонального всплеска в период беременности. Я услышала шаги босых ног на деревянном полу и глухой стук, когда кто-то сел рядом со мной. По теплу, исходящему от человека, я поняла, что это Джейк. У него всегда была аномально высокая для людей температура, поражающая врачей в больнице Форкса. Он обнял меня одной горячей рукой и прижал к себе, пока я плакала, а другой гладил меня по волосам.

– А сейчас выкладывай. Что случилось? Вы с Эдвардом поругались или что-то еще? Он выглядел довольно... как бы подобрать правильное слово? Удрученным?

Ну, здорово. Я умудрилась причинить боль Эдварду. Мне нужно было что-то, на чем писать, и перестать так сильно плакать, по крайней мере, остановить рыдания. Я встала и огляделась. Вот. Посреди кровати лежали блокнот и ручка, которые я использовала сегодня утром.

Я написала:



Он читал через мое плечо, а на бумагу капали мои слезы. Я сердито вытерла глаза, ненавидя плач, и услышала, как Джейк раздраженно выдохнул и сказал:

– Я хочу знать, что беспокоит моего лучшего друга, Белла. Меня не волнует, если тебе придется писать вечность.

Как будто это самое очевидное в мире. Итак, я писала, а Джейк читал из-за моего плеча.



Это все, что я смогла написать, прежде чем Джейк обнял меня. Я едва могла дышать.

– О, Белла... Прости. Это вроде бы моя вина, да? Мне очень жаль. Боже... Обещаю, что пойму, когда ты будешь молчать, ладно? И еще я поговорю с остальными о тебе, – сказал Джейкоб, и по его тону я поняла, что в глубине души он осуждает себя.



Я написала это, едва он отпустил меня, а затем поцеловала его в щеку. Он слегка улыбнулся и потрепал меня по волосам.

– Ладно. Но это еще не все, – сказал он, хорошо меня зная. Я кивнула.



Я быстро написала, чувствуя более злость, чем грусть, а еще – разочарование. Джейк вздохнул, поглаживая меня по плечу.

– Боюсь, что с этим я ничего не могу поделать, Белла, дорогая. Хотел бы я быть там и добраться до этого ублюдка, который сделал с тобой такое, – его голос стал жестким и холодным, что всегда происходило, когда он говорил о... ну, об этом.

Джейк тяжело воспринял известия. Тяжелее, чем Эммет, чем мой папа. Я предполагала, что, возможно, из-за того, что он единственный, кто поддерживал меня, доверяя моему суждению о Брэндоне. Мои брат с отцом слышали слухи о нем, видели его насквозь, несмотря на то, что он вел себя, как хороший парень. Джейкоб не понял этого и ненавидел себя всякий раз, когда ему напоминали. Он очень винил себя. Я знала, что ничего не могла сделать или сказать, чтобы он почувствовал лучше и перестал осуждать себя, потому что уже испробовала все это, так что просто пропустила эту ложь и двинулась дальше, ненавидя наблюдать подобную боль моего лучшего друга.



Я остановилась на минутку, а потом с легкой улыбкой написала:



Джейк расхохотался.

– Да, немного. Вроде как ты вырвала страницу из книги, но... это всегда так похоже на тебя. И я понимаю, что ты имеешь в виду, – Джейк вздохнул и потер шею. – Ненавижу это говорить, но я не могу найти ничего плохого в Эдварде. С тех пор, как вы приехали сюда, я перебрал каждый его шаг, каждое слово, но ничего не обнаружил. Он кажется хорошим парнем... словно идеально подходит тебе, – закончил он. Мне почудился намек на отторжение в его голосе? Наверное.



Джейк кивнул.



Написала я, а потом посмотрела на Джейка. На этот раз я знала, что заметила в его глазах: ревность и боль, может быть, даже грусть. Мне захотелось узнать причину, но он не позволил мне спросить.

– Думаю... Кажется, он хочет иметь возможность исполнять эту роль, – сказал Джейкоб. Для кого-нибудь, кроме меня, его лучшего друга на протяжении четырнадцати лет, он звучал бы нормально. Но, я знала лучше. Ему было грустно, я поняла это. – Я вижу, как он смотрит на нее, на тебя. Это настоящая... любовь. Кажется, он готов броситься под пули ради любой из вас. Как... – он покачал головой, не в силах закончить фразу.

Я задавалась вопросом, что он хотел сказать, но, конечно, не поняла его.

– Ты сейчас в порядке? – поинтересовался Джейк, откашлявшись. Я кивнула, и он улыбнулся. – Думаю, тебе нужно вздремнуть, да? – понимающе спросил он. Мне всегда нужно было поспать после чего-то подобного.

Я с покорным видом кивнула. Он засмеялся и, прежде чем я поняла, подхватил на руки меня, одеяло и вынес наружу. Он поставил меня у моего дерева и разложил одеяло.

– Сегодня солнечно. Наслаждайся, пока можно, – сказал он в ответ на мой вопросительный взгляд. Я кивнула, чувствуя опустошенность, легла на одеяло и закрыла глаза. Он подошел и сел рядом со мной, прислонившись к дереву, «дереву Беллы», как он назвал его, когда мы были маленькими. Я слышала смех Эммета и Адели. Брат походил на медведя, а малышка – на ангельское дитя.



Тихо запел Джейк, когда я начала проваливаться в сон. Это казалось неправильным: он был моим солнышком, а не наоборот, это я должна петь эту песню.

А затем я уснула.

Джейк

Я смотрел на Беллу, которая теперь спала. Мы были лучшими друзьями с тех пор, когда мне было четыре года, и я любил ее с тринадцати лет. Я давным-давно должен был сказать ей, но как это сделать? Просто однажды ляпнуть: – О, и напоследок, прежде чем уйти. Так случилось, что я люблю тебя и хочу провести остаток своей жизни с тобой. Ну, ладно, мне и в самом деле пора идти, уже почти обед. Пока, Беллз!

Конечно же, нет.

А теперь... и вот я здесь, мне восемнадцать лет, и наблюдаю, как она кем-то уничтожена. Может быть, если бы годы назад я набрался мужества и сказал ей... все было бы иначе.

Но сейчас я уже не узнаю, смог бы?

– Я всегда буду здесь, Беллз. Обещаю. Всегда буду ждать своего часа, на всякий случай... – сказал я, хоть она и не могла услышать меня. Я посмотрел туда, где Эммет играл в прятки с Аделью. Я любил малышку и был там, когда она родилась, помог доставить ее в больницу. Я... забыл захватить больничную сумку Беллы по дороге к двери. Ну что ж, сейчас мы все смеялись над этим. Я любил Адель и хотел иметь право называться ее папой, но этого не случится. Я прекрасно знал, что всегда буду рядом, там, на заднем плане, в ожидании... может быть, когда-нибудь Белла будет нуждаться во мне. Но, пока этот день не пришел, я не стану мешать. Борьба за нее... только навредит ей, а я не мог поступить так. И никогда не причиню боль моему солнышку.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit

Поделиться своими впечатлениями вы можете на ФОРУМЕ.