Гермиона беспокойно сновала от кабинета к кабинету, ловко варьируя между спешащими по коридору коллегами. Удерживая на весу несколько плывущих перед ней стопок документации, она крутила головой, пытаясь углядеть кого-то в толпе. Совершенно определенного, абсолютно конкретного «кого-то». Но светлая макушка, которую она с таким упрямством высматривала в снующем туда-сюда ульи работников Министерства, нигде на горизонте не маячила.

Вот уже несколько дней она упорно избегала любых встреч с Малфоем. Если он вдруг возникал где-то впереди, то она резко поворачивала назад или забегала в ближайшую дверь, чтобы не попасться ему на глаза. Или, если видела его идущую на отдалении спину, то намерено замедляла шаг, даже когда очень спешила. Но, казалось, Драко намерено пытался испортить все ее планы, постоянно возникая из ниоткуда прямо у нее перед носом. Хотя, может, она и сама не так уж жаждала не привлекать его внимание.

И каждый раз, стоило ей все же столкнуться с объектом своего странного наваждения, она вся цепенела и замирала. Мысли улетучивались из головы, а кровь в ушах стучала так громко, что ей приходилось переспрашивать, что он сказал. И это было очень неловко. Поэтому, после таких случаев, она старалась еще сильнее и пряталась каждый раз, едва улавливала поблизости его фигуру или голос, облюбовав уже все углы министерских коридоров.

Так и сегодня, она старательно сканировала обзор вокруг себя, чтобы не дай Мерлин не впасть в очередной необъяснимый транс. Причину своей непонятной реакции на близость Малфоя она найти не могла, как ни старалась. Гермиона не была бы собой, если бы не изучила все возможные секции Магической Библиотеки на предмет заклинаний и зелий, которые могли бы дать подобный эффект. И была на сто процентов уверена, что Драко опоил ее или зачаровал, потому она и чувствует такое влияние.

Но сколько бы она ни рыла книги носом, а результата это не приносило. Да и Малфой не проявлял никаких признаков того, что задумал какую-то пакость. Не то чтобы она вообще верила, что это возможно… Точнее, она старалась так не думать, чтобы лишний раз не выглядеть в глазах проигравшей стороны насмехающимся победителем. Ей и так было сложно из-за статуса героини, которым ее окрестила пресса. Ее колдографии появлялись в газетах едва ли реже, чем снимки Гарри. Как и колдографии Рона, Джинни, Невилла… Первое время они были «под прицелом» круглые сутки, и каждый раз после очередного щелчка затвора выходила статья, в которой их, национальных героев, ставили в противовес ходящим по улицам с опущенными головами «прихвостням Темного Лорда».

Поэтому Гермиона быстро отбросила эту теорию – тем более, что не нашла подтверждений своим опасениям. Ей хотелось поговорить об этом хоть с кем-то, но рядом был только Живоглот, который вряд ли мог помочь. Ее подруги были слишком заняты личной жизнью, которая бурлила так сильно, что подходить к познающим радость взаимоотношений парочкам казалось опасным делом… Так что выбора у нее не было. По крайней мере, она убеждала себя, уверяя, что в этом состояла главная причина ее последующего поведения.

Отважившись на эксперимент, в первый раз Гермиона решила начать издалека. Неспешно подошла к Драко сзади, пока тот аккуратно перекладывал шарики пророчеств, и… стала ждать. Хотя долго ей томиться не пришлось, потому что едва она сделала последний шаг к бывшему слизеринцу, как колени чуть ослабли, и ей пришлось ухватиться за первую попавшую под руку опору – спину Малфоя. В тот же миг в ее голове пронеслось две мысли, прямо друг за другом: хорошо, что в момент, когда она неосознанно его толкнула, в руках он не держал пророчеств, и плохо, что она так нелепо выдала себя. Ругая себя последними словами, она сослалась так и не сказавшему ни слова ошарашенному Малфою на природную неуклюжесть и, все еще ощущая в носу покалывание от его терпкого аромата, унеслась дальше по Залу Пророчеств, растворяясь в темноте длинных коридоров.

Следующая попытка так же не увенчалась успехом. Вернее даже будет сказать, что она увенчалась провалом, когда ее застукали в общей гардеробной Отдела Тайн, в которой она припала носом к вороту малфоевского пальто. И ей чертовски повезло, что это был не сам Драко или не кто-то их местных сплетниц, а всего лишь рассеянный Захария Смит, который даже не заметил, как дернулась от неожиданности в сторону покрасневшая Гермиона.

Возможно, ей уже тогда стоило задуматься от серьезности своих симптомов, если она опустилась до того, чтобы… понюхать одежду Драко Малфоя – того самого! Но нет, она решилась на третий – последний – опыт. Который, к слову, работал до сих пор и весьма удачно. Она пошла от обратного и стала избегать встреч с Драко, а не искать их. Но даже мысли о нем – а точнее о том, как бы уйти от столкновения с ним – заставляли сердце стучать так сильно, что, казалось, каждый, кто находится в пределах нескольких метров от Гермионы, слышит, как оно отбивает свою песню. Если бы кому-то вздумалось в такой момент измерить ее давление, то этот человек уже в панике вызывал бы колдомедика, потому как явственно услышал бы ничем не оправданную тахикардию.

К тому же, ее ужасно злило навязчивое мельтешение в Отделе старшей Гринграсс, которая вообще не должна была находиться на их этаже без специально выписанного временного пропуска. Но она находилась и делала это с завидной регулярностью. И что больше всего задевало Гермиону, так это явное расположение Малфоя, который с улыбкой ее встречал и позволял под руку уводить себя на обед. Тогда, беспокойно поглядывая на блестящие в дневном свете на правом запястье часы, Гермиона кусала губы и беззвучно чертыхалась, сетуя на то, что с последнего взгляда, оказывается, прошло меньше минуты.

На подобных моментах Гермиона ловила себя все чаще, и ей определенно не нравилось это странное собственническое чувство. Какое бы ей должно быть дело до того, где он, с кем и что делает? Словно мантру она повторяла эти слова, но никак не могла заставить разум поверить, что все действительно так. Сердце больно царапало острыми коготками, и казалось, что все внутри нее обливается кровью, натягивается от напряжения, но никак не может порваться – чувство неопределенности и ожидания, которое так требовало выхода, сводило с ума еще больше. От мыслей о Драко с этой фифой в груди что-то переворачивалось, а на глаза глупым, беспричинным образом наворачивались неправильные слезы. И удивительным образом именно в этот день Малфой куда-то пропал слишком надолго, а она уже стала скучать по их импровизированным «салочкам». Его обычно неожиданно возникающий как по волшебству – что, кстати, было иронично – силуэт не попадался на глаза, а это нервировало еще больше плюсом к и так расшатанному самоконтролю, заставляя что-то внутри досадливо сжиматься, вызывая тоску.

Подобное состояние пугало Гермиону и вынуждало всерьез задуматься о том, чтобы обратиться к специалисту, но каждый раз, когда она представляла, что скажет на приеме, то сникала, быстро отбрасывая эту идею. В чем прок от задумки, если она даже не может по-человечески сформулировать то, что ее так беспокоит! Ну в самом деле, не говорить же, что близость бывшего сокурсника, с которым у нее были не самые лучшие отношения, заставляет ее сердце ухаться куда-то вниз… Или что по коже начинают бегать мурашки от его случайного взгляда… Или что она ревнует его к…

Стоп, что? Ревнует?

Гермиона резко остановилась. Округлившимися глазами, словно не веря собственным мыслям, она медленно осознавала, что только что произошло. Крутя головой, отрицая очевидное, она быстро отлевитировала бумаги в нужный кабинет и, едва за ней захлопнулась дверь, понеслась в сторону кабинета Боуда, чтобы загрузить мозги новым заданием. Ей срочно нужно было отвлечься от навязчивых мыслей о Малфое, которые настоящим пчелиным роем бились о стенки ее головы, запертые в неволе. И для этого она выбрала простой, незатейливый способ – уйти с этой самой головой в работу. И все равно, проговаривая каждое прочитанное слово или высчитывая каждый сделанный шаг, перед глазами стояло чуть насмешливое лицо Драко.

Может, поэтому, чуть позже, когда он вдруг вырос словно из-под земли, оказавшись перед ней, она не сообразила, что это вовсе не мираж, не очередная иллюзия или фантазия, а настоящий Малфой. Малфой, лицо которого удивленно вытянулось, когда она так и не остановилась, спеша навстречу и чуть ли не с разбегу из-за спешной ходьбы врезаясь в него, из-за чего они оба упали на пол.

Внезапно все исчезло: Министерство, спешащие по своим делам работники и даже мысли из ее головы, которые так настырно пытались завладеть всем ее вниманием. Теперь же безраздельная власть над ней принадлежала парню – мужчине, – который внимательным цепким взглядом смотрел на нее, будто пытался что-то углядеть в испуганных глазах. Над его бледной бровью нависла непослушная челка, которая так нравилась Гермионе в его новой стрижке, и ей безумно захотелось поднести руку и убрать ее в сторону. Растянуть удовольствие, коснувшись кожи горячего лба, нежно потеребить пальцами прядь волос. А после, отбросив ее назад, провести рукой через волосы, спуститься ладонью к его щеке и приблизить к себе точеное лицо…

Но пока ее руки крепко сжимали сильные плечи, а левая, та самая, которую словно бы ударило током пару недель назад в Общем зале, горела от жара его кожи. Случайно во время падения оказавшаяся за воротом его рубашки, ее ладонь дрожала на его шее. И когда она перевела взгляд на свою руку, осознала, что только что произошло, то резко дернула головой в сторону его лица, изо всех сил стараясь взглядом убедить его, что это было не специально. Но одергивая руку, она замерла, а потом снова посмотрела на свое запястье, которое, удержав стальной хваткой на месте, сжимала сильная ладонь. Успев немного во время своих манипуляций выпутаться из-за воротника его накрахмаленной рубашки, которая так соблазнительно выглядывала из-под расстегнутой форменной мантии, ее рука была настойчиво возвращена на место под сверлящим взглядом. Убедившись, что она не собирается одергивать пальцы снова, Драко поднял руку и нежно, словно и вовсе не касался, отбросил с ее глаз длинную кудряшку, выбившуюся из прически. Внутри что-то оборвалось, и она почувствовала себя легкой-легкой, парящей в небесах или летящей в пропасть – она не понимала точно, что произошло, да и в тот момент ей это было неважно. Она спешила с невероятной скоростью навстречу чему-то, что долгое время отрицала, задавливала в зародыше и не давала даже намеку просочиться сквозь тонкие поры. И пока ее душа пела от накатившего безумного счастья, ее тело ликовало, дрожа и конвульсируя, словно бы рвалось выпустить заколотившееся еще быстрее, чем раньше, сердце на волю, чтобы оно наконец встретилось с тем, к кому так долго и так упорно стремилось.

Поэтому, когда его рука нежно очертила ее скулу, оставшись обжигающим прикосновением на ее лице, Гермиона, словно получив знак и поддавшись порыву, повторила его жест, отбрасывая с высокого лба ту самую прядку, а после, зарываясь пальцами в мягкие светлые волосы и вызывая на лице Малфоя легкую улыбку. А в ответ ее губы растягивались еще шире, обнажая ровный ряд белых зубов и самое сильное в мире чувство счастья. На глаза снова навернулись слезы, но теперь уже совсем другие. А сама она больше не собиралась бегать от него и от себя тоже…

Автор: Shantanel

Предыдущая глава || Следующая глава