Название: Лыжня и рифмы, день чудесный
Обложка: 11
Жанр: Romantic / Humor
Рейтинг: R
Пейринг: Белла / Эдвард; Розали / Эммет; Эллис / Джаспер
Бета: +
Саммари: Рождественские каникулы и любимое хобби, что может быть лучше? Особенно, если на склоне ты встречаешь неуклюжего лыжника-рифмоплета.

---

- Элли, ты не видела куда я положила термобельё? – перебирая кипы вещей в ящике комода, спросила я.
Иногда кажется, что в этом доме есть чёрная дыра, о существовании которой не знает никто, кроме меня, потому что только мои вещи она постоянно засасывает.
Снизу послышался топот, стук и звонкий мат. Отлично, Элис вновь уронила наше снаряжение.
- Изабелла Свон, ищи свои трусы сама! – грозно прокричала она снизу, и я искренне улыбнулась.
Дверь распахнулась, в комнату вплыла гора одежды, которую венчала блондинистая макушка Розали.
- Черт, - пропыхтела она, - знаешь, Белли, это уже наше шестое совместное Рождество и выезд на Капрун, и каждый год я говорю себе, что он последний. Но нет, эта коротышка в трусах с котенком постоянно нарушает мои планы!
Розали рухнула на постель и глубоко вздохнула. Да, сборы не самая приятная часть поездки, ибо взять желаемое количество вещей у нас никогда не получается из-за малой вместимости нашей машины: две трети пространства и без того занимает нашей снаряжение.
Так что собираемся мы с шумом и грохотом, приправляя это все обилием непечатных выражений, и каждый раз мне кажется, что из-за нас на ушах стоит вся округа.
Но все когда-нибудь заканчивается, и сборы не исключение. Некоторое время спустя мы, навьюченные сумками и чемоданами, все-таки вышли во двор.
Снег большими хлопьями падал на землю в причудливом танце, но таял тут же, буквально на глазах. Вечная проблема Европы – никакой приличной зимы, лишь жалкое подобие осени с лужами неприятной жижи вокруг.
Роуз запрыгнула на переднее сиденье, Элис разместилась на заднем. Ну а почетная роль водителя по праву принадлежала мне. По законному праву, то есть: у меня, в отличие от них, был документ, позволяющий мне управлять транспортным средством.
Роуз и Элис это вполне устраивало. Всех все устраивало, кроме меня. Поставить им ультиматум и заставить самих учиться вождению, правда, мешал элементарный инстинкт самосохранения. Уж коли Элис решиться сесть за руль, то в обязательном порядке соберет бампером все деревья вокруг и, будьте уверены, зацепить еще парочку прохожих чисто из любви к искусству; а уж Роуз ни в жизнь не отвлечется от зеркала заднего вида. Не стоит и объяснять, что там она не ситуацию на дороге будет разглядывать, а себя любимую.
Дорога заняла часов шесть, если учитывать и периодические остановки. Погода была ужасной, снег залеплял лобовое стекло, и ехать на привычной для меня быстрой скорости не удавалось. Еще и напрягаться приходилось больше обычного, так что, пока во время перекуров подруги ошивались около машины и весело болтали, я просто откидывалась на спинку сидения и прикрывала глаза.
К вечеру все беседы сами собой сошли на нет: Розали уже тихонько похрапывала, уперевшись лбом в стекло, Элис все еще держалась, но временами тоже проваливалась в сон. И вот уже небо стало темнеть.
- Белла, - сонно пробормотала Элис, - перед мостом поверни направо и езжай по серпантину в гору.
- Это еще почему? Наш отель не там, - в замешательстве ответила я.
Наклонившись ко мне, Элис заговорщицки улыбнулась. Придерживаясь рукой за спинку моего сидения, она шепнула:
- А кто сказал, что мы едем в тот же отель?
Розали заерзала и промычала что-то невразумительное. Отлично, что она всё ещё спит. Иначе истерики не миновать.
- Ты, - угрожающе прошипела я, сжимая руль, - что опять ты придумала? Элис, ты что, не помнишь, как мы уже один раз уехали в пансион по твоей задумке? Отвалили такую прорву денег, что нас там с ковровой дорожкой встречать должны были, и чем все обернулось в итоге? – Молчание в ответ. – Вместо обещанного вида из окна на гору, мы смотрели в окна здания напротив, где разве что не снимали порно! А уж о нашей трехъярусной кровати я вообще молчу!
- Теперь все по-другому, я обещаю! Тогда меня просто обманули, а на этот раз я попросила выслать фотки. – Ее губы дернулись в виноватой улыбке, исчезнувшей при моем грозном взгляде. – Тут нужно будет повернуть.
Силы меня уже почти покинули, так что сейчас спорить совершенно не хотелось. Я разочарованно вздохнула. Ну конечно, Элис не могла не ввязаться в очередную авантюру. Отосплюсь – если там, куда мы едем, будет, конечно, кровать – и всыплю ей по первое число за такую самодеятельность, чтобы неповадно было потом самостоятельно организовывать нам сюрпризы на ночь глядя.
- Могла бы хоть раньше сказать, ей-богу, Элис, - простонала я, включила поворотники и сильнее вцепилась в руль.
Впереди виднелись огоньки украшенных зданий, а по бокам от нас светились ночные канатки. Мы в горах. Внутри разлилось знакомое тепло, а от радости чаще забилось сердце. С детства обожаю угрожающие громадины гор, люблю взглядом скользить по их острым снежным пикам, ощущать, как захватывает дух от одного вида этих вершин, которые в скором времени удастся покорить. А уж с чувством, когда ты на полной скорости катишься по склону вниз, не сравнится ничего! Я едва ли не наяву почувствовала, как в лицо дует свежий ветер, как хрустит под ногами снег, представила, как стремительно проносятся мимо ряды припорошенных снегом елей. Определенно, это то, ради чего и стоит жить. Даже Элис и ее шило в известном месте не мешают наслаждаться приключениями.
Обилие снега вокруг не могло меня не порадовать. В прошлом году во время нашего пребывания здесь вокруг была глина, грязь и лужи, поэтому нам пришлось отвисать в саунах и косметических салонах вместо того, чтобы кататься на бордах.
Сон с Элис как рукой сняло. Она, все еще не отклеиваясь от моего сидения, указывала мне дорогу. Совсем скоро мы свернули с проезжей части на почти лесную узкую колею. Свет фар выхватывал из темноты только кусочек дороги и частокол тоненьких стволов деревьев. Вот тут-то я уже напряглась значительно больше.
- Ты вообще уверена, куда нам ехать? – минут десять спустя я потеряла всякую надежду.
- У меня карта есть. Да и к тому же мне все объяснили. А еще фотка, смотри, - она протянула мне бумажный квадратик. Все, что я смогла разобрать из-за темноты салона, это очертания дома.
- Ни зги ж не видно, Эл.
Она хмыкнула.
- Ну ничего, я его узнаю. По сути, он должен быть где-то близко… Поворачивай! – Я повиновалась, и мы снова оказались на совершенно незнакомой мне местности. – Метров сто вперед, и мы у цели, - удовлетворенная Элис откинулась на заднее сиденье и потянулась. – Давай, там будет много домов, не проскочим мимо.
Она не обманула: действительно, стоило нам проехать совсем чуть-чуть, как впереди замаячила подсвеченная уличным фонарем маленькая улочка с деревянными коттеджами по обе стороны. Элис ткнула пальцем в один из них.
Я припарковала машину рядом и с облегчением откинулась назад. Для большинства людей вождение в удовольствие, но, когда водительский стаж едва-едва достигает отметки в два года и ты несешь ответственность за жизни людей рядом, удовольствие уступает место волнению и страху.
- Какого черта… - прохрипела только что проснувшаяся Роуз. - Где мы?
- Добро пожаловать в кошмар, Розали. Будешь подопытным кроликом в новом эксперименте этой восторженной идиотки, - так же тихо ответила я, выходя из машины.
Розали, будучи совершенно не в курсе происходящего, засыпала Элис вопросами, пока мы шагали к снятому шале. Надо сказать, пока ничего дурного не случилось, даже наоборот. Домишко выглядел премило: маленький, деревянный и светлый. Разглядеть цвет стен я не могла из-за сгустившихся сумерек. Дай Бог, чтоб не розовый, и тогда все будет вообще замечательно.
- Отопление-то там есть? – с тоской спросила Розали. – А Интернет?
Я хмыкнула.
Крыша шале была застлана толстым снежным слоем, а над ней нависали широкие лапы высокой ели. Эдакая маленькая рождественская сказка посреди горного австрийского леса. Какой уж там Интернет, в сказке-то…
У двери висела небольшая металлическая коробочка с клавишами. Элис пошарила по карманам и выругалась сквозь зубы:
- Черт.
Что ж, кажется, рождественская сказка превращается в нечто совсем не сказочное.
- Что не так? – заволновалась Розали.
Элис, тащившая в руках две сумки, молча пихнула свой багаж нам в руки, а сама принялась расстегивать спортивную куртку.
- Он где-то здесь, точно знаю, - бормотала она, не обращая на нас внимания. – Вот, вот, все, нашла…
Она выудила клочок бумаги и посветила на нее телефоном.
- Слушай, можно было это и в машине сделать, - не скрывая раздражения, я переминалась с ноги на ногу. – Или только я должна за нас всех отвечать?
- Все уже нормально, Белла, хватит нервничать. Главное, что код я додумалась записать на бумажке, - с этими словами Элис постучала по клавишам и вытащила из коробочки три ключа от домика. Отворила двери и пропустила нас внутрь.
Нужно отдать ей должное, на этот раз авантюра, в которую она ввязалась, оказалась не такой уж и опасной. Внутреннее убранство дома радовало глаз: камин, связка дров рядом, ковер с густым высоким ворсом, фотографии горных склонов на стенах, причудливые вазочки и деревянные фигурки на полках. Гостиная, кухня и три спальни – все оформлено со вкусом, мило и уютно. Был тут и телевизор, и даже ванная комната, и даже сауна, и кухня тоже ничего, хотя бы костер не придется разводить, чтобы пожарить яичницу. Надо бы не забыть завтра встать пораньше, чтобы не допустить Элис к готовке, сделала я мысленную заметку.

Вскоре мы, вымотанные дорогой, разошлись по своим комнатам и договорились завести будильники на семь часов, чтобы успеть к вельвету на горе. Белье в спальне пахло мускатным кондиционером, и я, без сил свалившись на постель, быстро уснула. Снился мне снег, ели и горы…
Будильник еще не успел прозвенеть, а меня уже разбудил громки грохот. Элис, которую нельзя подпускать к плите и на пушечный выстрел, всё равно, похоже, пробралась на кухню, пока все спали. Если я скажу, что готовить она не умеет, то еще обойдусь с ней слишком мягко. Мало-мальский кулинарный талант – или даже здравый смысл, если быть точной, – заменялся у нее самозабвенным желанием творить – вернее, вытворять – на кухне шедевры гастрономического искусства, достойные, как она выражается, аж десяти мешленовских звезд. То, что звезд всего три и никакого отношения к кулинарии как таковой сей рейтинг практически не имеет, Элис по большей части не волновало. Воодушевление, с которым она отдавалась любимому делу, граничило с маразмом и застилало ей глаза. Однажды даже в одном из таких порывов она посыпала курицу шоколадной крошкой и подала с объемной плошкой соуса чили. Случай из тех, о котором забыть просто невозможно.
С разочарованным стоном я села на кровати: уже половина седьмого. Пытаться заснуть бессмысленно. Нужно вставать. Элис-то тоже не лыком шита, перехитрила меня.
- О, Белла! – воскликнула она, когда я, завершив все утренние процедуры, появилась на кухне. - Ты так рано проснулась!
- Чтобы спасти нас от отравления, - заглянув через её плечо, я увидела недожаренные яйца с помидорами. – Элис, я тебе уже миллион раз говорила, готовка – это не твое. У меня из пластилина блюда получатся съедобнее, чем вот это. - Я брезгливо потыкала в недо-яишницу лопаткой. Элис насупилась.
Пришлось все взять в свои руки. Накинув фартук, я выбросила испорченные продукты и принялась заново поджаривать яйца. Тем временем подруга пыталась давать мне весьма ценные наставления. «Сахарком посыпь, вкус незабываемый будет, - и еще: «Яйца нужно непременно разбивать об стол, так раскрывается весь букет ароматов». Но я не обращала на нее внимания. Недовольная моим полным равнодушием, Элис ускакала поднимать Роуз, а мне осталось только заварить кофе. Что ни говори, а утро все-таки удалось.
Разговор за завтраком крутился вокруг предстоящих спортивных развлечений. Это отвлекло обиженную Элис, и она принялась в красках живописать свои планы на сегодняшний день
Покончив с утренней трапезой, мы переоделись в лыжные костюмы.
На улице снег снова валил огромными хлопьями. Дух Рождества буквально потрескивал в воздухе вместе с приятным горным морозцем.
- О, кажется, мы далеко не первые, - простонала Элли, указывая на очередь к подъемникам.

Единственное, что я не любила в горах – это ожидание в очередях на канатки. Спустя полчаса мы все-таки оказались наверху, и я впервые за долгое время вздохнула полной грудью, и горный воздух, наконец, наполнил мои легкие.
Горы-горы, как же я по вам соскучилась…
- Так, девочки, цепляем доски и по четырнадцатой до сноуборд-парка, там встречаемся, окей? – спросила я, осознавая, что это практически бесполезно: скорее всего пересечемся мы лишь на обед. У каждой из нас свой стиль езды – Элис любит прыжки, Роуз экстрим и перилла, я отдаю предпочтение скорости и фрирайду. Катаемся мы поэтому, как правило, по отдельности. Кто во что горазд. А потом делимся впечатлениями.
Закрепив доску, я поднялась со снега и стала набирать скорость, маневрируя между лыжниками.
Самое отвратительное в занятиях сноубордом – это лыжи и люди, которые на них стоят. Они просто не дают нам, сноубордистам, ровного пространства для разгона, не понимают, что нам оно необходимо как воздух. Не мешало бы им подумать, что от этого и их безопасность напрямую зависит.Я, как полная идиотка, отцепила одну ногу и поковыляла на свой страх и риск по склону до места спуска с горки.
- Эй, Белз, смотри! – прокричала Эл и, убедившись, что привлекла мое внимание, филигранно выполнила сложный прыжок на кикере. Зацепила, правда, самым краем доски сугроб, но по крайней мере не свалилась кубарем на землю.
Из-за своей неумеренной прыгучести Элис получала травмы чаще всех нас. В последний раз ее "Смотри!" закончилось вывихом лодыжки и впустую потраченным отпуском. Мы с Роуз тогда еще прыгали вокруг нее, на цыпочках ходили. Да-да, именно тот случай, когда она заставила нас отведать той самой курицы в шоколаде и чили. Больной-то нельзя было отказать…
Роуз пролетела следом за ней, даже не посмотрев на меня.
Особой любовью к прыжкам я не отличалась. Питала, скорее, большую страсть к скольжению по перилам и хафпайпу. Едва-едва я прочувствовала, как набираю скорость, ощутила, как убыстряется пульс и ветер бьет в лицо – впереди уже замаячил сноуборд-парк. Я группировалась и приготовилась влететь на стартовый кикер. Вот сейчас-то я и оттянусь на славу…
Однако лыжник, который совершенно внезапно остановился в нескольких метрах от меня, нарушил мои планы. Скорость была слишком большой для того, чтобы развернуться или хотя бы остановиться, поэтому с криком «Идиот!» я влетела в его спину. Кубарем мы покатились вниз. Тупицам-лыжникам повезло хотя бы в том, что во время падения лыжи они могут сбросить, как ящерицы хвост, и это значительно облегчает их участь. А вот доля сноубордистов намного тяжелей: доска тащится за нами до самого конца.

Пролетев пару метров, мы, наконец, остановились. Придя в себя, я не без иронии отметила, что лыжник-остолоп оказался подо мной – в проигрышной, так сказать, позиции.
- Ты совсем кретин?! – завопила я, скатываясь с парня. – Кто, мать твою, останавливается посреди склона?
Парень повернулся в мою сторону, медленно снимая лыжный шлем.
- Ты шутишь, детка? Это ты летела на скорости, и вообще, виноват всегда тот, кто сзади!
Я села на месте. Коктейль адреналина и гнева забурлил в моей крови.
- Не умеешь стоять на лыжах, не суйся на красные склоны, - прорычала, поправляя крепления.
А этот… «мужчина» спокойно поднялся на ноги и принялся поднимать свои лыжи, оставшиеся валяться позади меня. Собрав всю свою экипировку, он выпрямился и уставился на меня.
- Детка…
- Не называй меня так, - грозно прошипела я, удивляясь наглости этого неумехи. Мало того, что мешает, так еще и фамильярничает, как… Я отстегнула доску и для пущей убедительности замахнулась на него.
- О-кей, крошка, - гадкая улыбочка появилась на его лице и добавил: - На горе рядом со мной ты лишь жалкая сошка, - оттарабанил, двигаясь при этом так комично, словно бы все его тело сковали судороги.
Это что, типа, рэп?
Я закатила глаза. Мало того, что на лыжах стоять не умеет, так еще и с головой проблемы… Угораздило же меня!
- Ну, сам напросился, - предостерегающе хмыкнула я. Воткнула доску в снег и, подбоченясь, ехидно продолжила: - Уж если крутость показать хотел, не забывай, что лыжника простой удел (и выражаясь даже без затей) – чтоб сноуборду ты мешать не смел.
Озорная искорка, вспыхнувшая в его взгляде, распалила огонь ненависти в моей груди еще пуще.
- Детка, тебе ни рифмы, ни горы не даются.
Только я хотела ответить этому напыщенному засранцу, как рядом со мной затормозил еще один лыжник, в которого с воплем «осторожно, чувак» влетел идиот под номером три. Просто какая-то черная полоса везения у меня сегодня!

Матерился второй самозабвенно и с воодушевлением, пока оба «акробата» отряхивались от снега.
- Эй, чувак, - начал третий, - какого черта ты тут застрял?
Вопрос адресовался новоявленному поэту, певцу сих горных местностей. Обернувшись, он ответил своему милейшему другу.
- Да вот хочу научить эту курицу следить за дорогой.
- Вы смотрите-ка, кто тут кого учить собрался! – возмущенно прорычала я, привлекая к себе всеобщее внимание. – Если под курицей ты себе подразумеваешь, то даже не старайся: уже все потеряно!
Громкое раскатистое «о-о-о» разнеслось рядом с нами. Видимо, появившиеся друзья мерзкого тараканишки решили не связываться со мной. Поправили лыжи и по-тихому слились. Мы с первым снова остались один на один.
- Продолжим баттл? – Он поиграл бровями.
- Не вижу подходящего соперника, - и я, стремительно зацепив доску, поехала вниз под летящий в спину громкий смех этого идиота.
Я вновь набрала комфортную для себя скорость, пролетев до конца склона и останавливаясь лишь рядом с подъемником. Очереди, как ни странно, не было, и я жутко обрадовалась одиночеству в кабинке. Удобно расположив доску, прикрыла глаза в намерении успокоить расшалившиеся нервы и перевести дух. Но умиротворение длилось совсем не долго. Послышался грохот. В первый момент я решила, что в кабинку влетел слон, пока не узнала нового знакомого, возникшего словно из ниоткуда. Он шумно врезался в дверцу, распахнул ее и буквально ввалился внутрь. Заметил меня, широко улыбнулся и иронично заметил:
- Надо же, у меня сегодня прям день Сурка.
Этот таракан рухнул на сиденье напротив меня и вытянул свои длинные ноги.
- Не мог бы ты подобрать свои конечности? – недовольная таким положением вещей, я сдвинулась в сторону. Не хватало, чтоб он еще и доску мне задел.
- Тебе мало место, детка? Сложно поместиться на скамейке для четырех? – Ноги он не убрал. Наоборот, решил меня попровоцировать. Я глубоко вздохнула. Не ведись, Белла, не ведись. Больше всего таким типам нравится, когда жертва теряет контроль над собой.
- У тебя проблемы с памятью? Не называй меня так. – Сдаваться я, однако, не собиралась.
Подавила желание обматерить этого, с позволения сказать, спортсмена.
- Крошка, тут проблемы только у тебя, а если спросишь ты меня, то я скажу, что радостнее дня не видел я, наверно, с октября. – Парень был чрезвычайно доволен собой.

Я поморщилась:
- Тебя-меня-дня… какие унылые рифмы. Или это у тебя какой-то вид словесного недержания? Тогда прости, над убогими не смеюсь.
Я равнодушно отвернулась к окну, давая понять, что присутствие этого экземпляра в кабинке меня никак не заботит. Да я вообще его не замечаю, сижу тут одна, думаю о прекрасном… Вон, горы какие красивые, жаль только, что отпуск всего-то неделю, пролетит – и не заметишь…
- И как бы ты меня не называла, а все равно ты мне на спуске проиграла. – Да этому человеку просто неведомо отчаяние. Или какие-нибудь иные чувства, кроме радости. Может, он постоянно улыбается, потому что дурачок? Псих какой-нибудь… еще и не отвяжется теперь всю неделю – кто их, пришибленных, знает…
- Давай-давай, еще пара реплик в таком духе, и говорить тебе будет нечем, - пригрозила я, а сама поймала себя на мысли, что невольно придумываю, как бы так свильнуть с этой горки куда-нибудь, где нет нового знакомого.
К моему удивлению, сосед по подъемнику затих. Угрозы, что ли, подействовали? Я исподтишка взглянула на него. Сидит, уставился в одну точку, руки сложил на животе. Думает, наверное. Размышляет.
Но спустя пару минут все мои надежды тихо доехать до вершины развеяло его весьма смелое предложение:
- Как на счет небольшого соревнования? Ты, склон и я, никакого слияния, - нет, это определенно какое-то расстройство речи. Что-то там в мозгу у него неправильно работает. Я попыталась вспомнить, проходили ли мы на психологии нечто похожее…
Однако с ответом я затянула. Собеседник смотрел на меня выжидающе с каким-то уж слишком довольным видом. Я состроила ехидную гримасу:
- Скорее, будем только мы со склоном, а ты останешься далеко позади. – Но соврала бы, сказав, что азарт во мне не проснулся. Даже наоборот, захотелось доказать этому тараканишке, кто здесь главный, и отомстить за испорченный первый в этом году спуск с горы.
- Ладно, ты я и склон, - отбросив свои дурацкие рифмовочки, нормальным тоном предложил он. – Сегодня. После закрытия канатки.
А он, кажется, вполне серьезен. Я заколебалась: ввязываться ли в это? Но на ненужные размышления ушло всего несколько секунд. Проникновенно на него посмотрев, я согласилась:
- Отлично. Встречаемся в пять на горе возле проката.
За словесными препираниями я и не заметила, как мы уже почти добрались до самой вершины склона. Подхватив борд, приготовилась к выходу, но несносный тараканишка окликнул меня:
- Я сделаю тебе рождественский подарок, детка, - нагло улыбнулся он, - дам минутную фору.
- Не стоит. Не хочу ждать тебя внизу не просто час, а аж час и целую минуту, чтобы посмотреть, как позорно ты финишируешь последним, - выплюнула я, понадеявшись, что голос мой звучит ехидней некуда. – А вот, кстати, мой подарочек: трассу выбрать можешь сам. Профессионалы уступают любителям.
Двери кабинки открылись, и я, наконец, выскочила на свежий воздух. Обернувшись, поймала на себе пристальный взгляд зеленых глаз. Он покачал головой, хохотнул и тоже выскочил из кабинки. Ничего не говоря, направился в противоположном от меня направлении.
А парень-то симпатичный. И высокий. Я смотрела в его удаляющуюся спину. И плечи широкие, и синий костюм с зелеными вставками ему очень даже идет.
Я потрясла головой. Ага, сейчас мы еще дойдем до того, что у него определенно есть литературные таланты… Не дело это, Белла, не дело.
Роуз и Элли буквально перехватили меня посреди склона и затащили в обеденную зону, чтобы обсудить цитирую: «Встречу с судьбой!» в парке для сноубордистов. Розали без умолку трещала о накаченном незнакомце, который помог ей починить крепление, а Элли распиналась о красавчике-поваре, подрабатывавшем здесь в четырехзвездочном отеле. Отлично, именно повар ей и нужен, иначе помрет с голодухи. Главное, чтоб не сушист какой-нибудь, а то ведь Элис глистов подцепит, лечи ее потом…
О своей судьбоносной встрече с мерзким тараканишкой я даже заикаться не стала. Не упомянула и о предстоящей схватке. Было у меня какое-то безотчетное суеверное убеждение, мешающее обсуждать подобного рода вещи – вот сейчас накаркает кто-нибудь из них, и я проиграю. Нет уж, лучше просто вернусь к ним торжествующим победителем.
День прошел незаметно. Мы катались, то и дело пересекались, подкалывали друг друга и восхищенно описывали свои приключения. Я даже и не заметила, как стало смеркаться. Прежде чем девчонки стали собираться в шале, мы сделали еще пару совместных спусков.
Мне на руку сыграло то, что не в моих привычках рано уходить со склона. Нет уж, я катаюсь до последнего, пока ноги не подкашиваются. Элис и Роуз прекрасно об этом знали, поэтому и ушли, даже не позвав за собой: понимали, что откажусь. Я с ними распрощалась и направилась к месту встречи.
Проверив время, поняла, что морозить пятую точку в ожидании соперничка мне предстоит еще как минимум минут двадцать, если он, конечно, не опоздает. Или если вообще не решит меня продинамить. А что, за ним, наверное, не заржавеет…
- Смотрю, кому-то не терпится проиграть? – раздалось позади меня совершенно неожиданно.
О… гадкий, гадкий таракан!
- Не хотелось откладывать удовольствие от победы в долгий ящик, – весело улыбнувшись, прощебетала я. – Думала, кстати, что ты не явишься. Но, выходит, с благоразумием у тебя совсем туго, если все-таки пришел.
Соперник опустил лыжи на снег и принялся разминать мышцы. Попрыгал, подергал руками, даже пару раз присел. Я отстраненно наблюдала за его подготовкой, налепив снисходительную улыбочку
- Ты всегда такая дерзкая или только при отсутствии половой жизни? – завершив гимнастику, осведомился он. Из его рта вырывались клубы белесого пара.
Я скривилась и хмыкнула.
- Ты пробуждаешь во мне мои лучшие качества. – Отвернувшись, схватила борд и уселась на землю, чтобы закрепить его. Не помешало бы, конечно, тоже размять мышцы перед соревнованием, но мне совсем не хотелось терять лицо и показывать, что все мое пренебрежение всего лишь какая-то там напускная маска. Да я его одной левой сделаю, даже напрягаться не придется.
- Ах, это ты так отвратительно каталась всего лишь потому, что меня рядом не было? – усмехнулся он, наклонившись к земле.
Впервые в жизни я не нашлась, что ответить. Молча сцепила зубы. Ну ничего, посмотрим, как он будет острить, когда придет вторым. Там-то я уж отведу душу. Промолчав, я поднялась.
Он закрепил лыжи. Ну, просто само спокойствие и великодушие: улыбается, двигается неторопливо, то и дело на меня косится и подмигивает. А у меня чуть ли пар из ушей не валит.
- Мы поедем по двенадцатой, - произнес он, пальцем тыча в карту трассы. Указал путь и взглянул на меня.
- Она же в лесу, - в замешательстве начала я, стараясь, чтобы голос звучал как можно уверенней. Еще подумает, что я боюсь… - Освещения нет, да и я трассу почти не знаю. Опрометчиво в темноте ехать непонятно куда.
- Что, испугалась? – поддел меня он.
Я фыркнула.
- Еще чего. Не хочу просто потом бегать и искать тебя по всей горе. У меня, знаешь ли, своих дел по горло.
- Я-то трассу знаю, зачем меня искать, - расплылся он в наглой улыбочке.
Наклонившись ко мне так, что наши носы буквально соприкасались, он тихопродолжил:
- Тебе нечего бояться, когда я рядом.
Ну вы посмотрите на этого нахала… хотя, должна признать, что такое нахальство ему даже к лицу…
- Что ж, я так и знала, что ты смухлюешь и подберешь трассу, которую заведомо прекрасно изучил, - сложив руки на груди, заявила я. – Но поскольку из нас двоих профессионал тут точно не ты, то я тебе немного подыграю и не стану тащить на свою трассу. Дам тебе фору, так сказать. Поехали, - скомандовала я, отгоняя ненужные мысли и не слушая его ответ, развернула доску к склону. – На старт, внимание… марш!
Я оттолкнулась и стремительно покатилась вниз. Отлично укатанная трасса позволяла выделывать сложные маневры, обходить препятствия, балансировать на грани. Доска скользила по снегу, как лезвие по льду.
Я забылась. Казалось, что нахожусь в коконе ветра, снега, холода и скорости, что вокруг нет ничего и никого, что только и существует эта гора, а я – только ее часть, я дышу вместе с ней…
В такие моменты я чувствовала себя свободной.
Кажется, моему партнеру нравилось это так же, как и мне. Признаться честно, катался он отменно. Явно не самоучка: техника отточенная, движения четкие… почти профессионал.
Темнеть стало еще к половине пятого, а сейчас, когда мы прошли лишь одну четвертую пути, небо стало темно-синим. А темнота в горах совершенно иная: она поглощает все вокруг, пробирается внутрь тебя… Завораживает и страшит одновременно.
Мне приходилось напрягать глаза, чтобы разбирать дорогу впереди. Все-таки не самая лучшая идея – ехать по практически незнакомой трассе в почти ночной темноте, да еще и нестись сломя голову… Не ровен час налечу на какое-нибудь дерево, отскребай потом от него – не отскребешь…
Но не в моих правилах искать отговорки. Сноуборд – экстремальный вид спорта, именно этим он меня когда-то привлек. Здесь, на склоне, когда ты обуздал стихию, когда ты породнился с нею, все твои чувства обостряются, ты находишься на грани своих возможностей, ты подходишь к черте, к точке невозврата… Ты подбираешься так близко, так стремительно, что крышу сносит от самой только мысли: одно неверное движение – и ты потеряешь все. Одно неверное движение – и стихия поглотит тебя.
Углубившись в свои мысли, я и не заметила, как соперник остался позади, а я вырвалась далеко вперед. Мне бы радоваться, но тот факт, что я оказалась практически посреди леса в полном одиночестве, удовлетворения отчего-то не приносил. Я остановилась.
И, кажется, я уже совсем не на трассе… Или на трассе? Снег здесь не такой утрамбованный, но лыжня вроде есть - значит, кто-то тут катается…Но колея совсем узенькая, на сноуборде проехать почти невозможно…
Двенадцатая, хоть и лесная трасса, но должна быть намного удобнее и более приспособленной для сноубордистов.
Страх сковал моё тело. А еще и соперника не видно, а он-то, по идее, не должен так уж сильно от меня отставать. Сколько я тут стою? Минуту? Две?
Он уже должен был пронестись мимо, оглашая окрестности своим победоносным криком.
Я сняла перчатку. Ну вот какого черта лесные трассы не принято освещать? Что им, от этого убудет, что ли? А потом ищи-свищи тех, кто потерялся в этих чертовых хитросплетениях дорожек, поворотов и лыжных колеек…
Сюда бы Роуз. Или Элис на крайний случай. Вот они часто по этой трассе спускались, изучили ее вдоль и поперек, в отличие от меня, всегда предпочитавшей главные и расчищенные от деревьев спуски.
- Эммм… Стихоплет? – пискнула в неизвестность. Прекрасно, даже имени его не спросила. – Ну, ты… лыжник! – вновь прокричала я. Глухая чаща откликнулась тишиной. – Это уже не смешно! – А вот уже и паника цепкими пальцами схватила меня за горло. Я кое-как проехала пару метров вниз, останавливаясь на самой обочине и схватившись за толстый ствол дерева. Достав телефон из кармана, проверила связь. Вернее, убедилась в ее отсутствии.
И что мне теперь делать? Куда идти? И идти ли вообще?
Ждать рассвета?
Холод на улице не такой уж сильный. Градусов пять с утра было. Ну, к ночи поднимется до десяти максимум. На горе – холоднее. Но моя спортивная экипировка не из дешевых, замерзнуть в ней не удастся, если я буду постоянно двигаться. Если здесь есть лыжня, значит, это явно какая-то из трасс, тут ездят люди, куда-то уж она видет… Возможно, если отправиться вниз, то рано или поздно я набреду на какой-нибудь указатель. А там уже и карта есть, и домик наш найду, и таракана этого потом найду, обязательно найду…
Ладно, Белла, где наша не пропадала… Главное, сохранять ясный рассудок. Не поддаваться эмоциям. Слава Богу, в лесу хоть ветра нет. Итак уже начаала замерзать, стоя на месте.
Я все-таки крикнула еще раз. Липкие щупальца страха отпускать меня не хотели.
А если с ним что-то случилось? Сердечный приступ, там, я не знаю… если он лежит сейчас там, на снегу, и ему нужна помощь?
Он, конечно, тип еще тот, но… при мысли о том, что соперник находится в беде, стало еще больше не по себе.
- Рифмоплетка! – послышался отдаленный крик позади меня. Я почувствовала, как в груди загорается надежда. Облегченный выдох сорвался с губ. Он там! На трассе!
Не веря в удачу, я со всех ног бросилась вверх. Но тяжелые ботинки, снег, борд в руках, который я не могла бросить, и сильный уклон горы значительно усложняли задачу. Я пыталась звать его, но из-за сбившегося дыхания ничего не получалось. Сцепив зубы, просто брела вперед.
Ну вот найду я тебя, мало не покажется…
Неожиданно меня подхватили руки, и я оказалась в сугробе. Надо мной нависал лыжник.
- Где мои пирожки, красная шапочка? – Да он тут еще и шутить вздумал, подлец…
- Сейчас из тебя делать буду! - Дотянувшись до отброшенных палок, я что есть силы принялась колотить ими по его спине. – Какого черта? Ты куда, чтоб тебя лавиной засыпало, подевался, а? Да я тебе…
Он, перехватив мои запястья, прижал их к холодной земле и в упор посмотрел на меня.
- Успокойся, - сказал так проникновенно, что я захлебнулась проклятиями. Затихла и уставилась на него. В темноте кое-как можно было разобрать лишь его силуэт и очертания лица.
- Послушай… как тебя зовут? – наконец, поинтересовался он, убедившись, что я не собираюсь отвесить ему новую порцию оплеух.
- Изабелла, - ответила я, поджав губы. И правда, наверное, избиение нужно отложить до лучших времен – сейчас силы тратить нужно на другое.
- Я Эдвард, приятно познакомиться, - усмехнувшись, он и принял вертикальное положение. – Ты сделала нехилый крюк. Свернула не туда, а я тебя бегал искал. Между прочим, мне по этим местам ехать еще неудобнее, чем тебе. Благо хоть остановиться додумалась и голос подать. Не нашел бы иначе.
- Ну, значит, пошли обратно, снова стартуем и продолжим соревнования, - развела я руками. Нечего было меня на незнакомую трассу тащить, ворчит тут еще. Наверное, просто недоволен тем, что я при таком исходе бы выиграла.
Эдвард оглянулся.
- Пока мы доберемся до склона, часов семь уже будет точно. Да еще кто тебя знает, опять заблудишься. – Все с ним ясно. Понял, что я все-таки сильнее и не видать ему первого места, как своих ушей.
- Нет уж, я настаиваю… - расплылась я в довольной улыбке.
- В другой раз продолжим, - отрезал он. – Где ты живешь?
Я поджала губы. Ну уж погоди, отловлю тебя как-нибудь на склоне и заставлю сдержать слово.
Он протянул мне руку, помог подняться с мокрого снега. Отряхнувшись, я выудила из кармана карту и подсветила телефоном, указывая местоположение шале. Благо, заранее обвела место красным маркером. И Розали, и Элис тоже заставила это сделать. Еще подумала тогда, что они, с их легкомыслием и беззаботностью, непременно заблудятся, как пить дать. Хотела им бумажечку со адресом, своим телефоном и именем прилепить, чтоб уж наверняка без вести не пропали… А оказалось, вот, сама вляпалась по самые уши.
- Одному факту я определенно рад, - изучив карту, Эдвард поднял взгляд на меня, - нам с тобой по пути.
Этого еще не хватало…
Но отчего-то я не почувствовала такой уж досады. Уже нагулялась в одиночку по лесу, с меня хватило.
- Не беспокойся, я вполне могу справиться без посторонней помощи, мне провожатые не нужны, - вопреки охватившему облегчению, я злобно на него зыркнула, взяла борд в руки и направилась вверх по склону. Доберусь до равнины, а там уже определюсь с дальнейшим маршрутом. Или спрошу у кого-нибудь дорогу.
- Жаль тебя огорчать, но дом в другой стороне, - усмехнулся он, указывая в противоположном направлении.
Я остановилась. Сложила бы руки на груди, да борд мешался.
- Ну и чего ты стоишь? Вперед тогда, к звездам, - недовольно подначила его я и с угрюмым видом принялась спускаться. А про себя не могла не отметить, что вниз идти куда сподручнее, чем ковылять с черепашьей скоростью вверх.
В темноте тонуло все, и путь пришлось подсвечивать фонариками на телефонах. А минут через пятнадцать мой мобильный сел – пришлось тащиться за Эдвардом. Его сотовый работал.
- Дорога не близкая, давай хоть поговорим, - начал Эдвард, всматриваясь в лесную чащу. – Чем по жизни занимаешься?
С одной стороны, чем меньше он знает – тем лучше, ни к чему ему тут выуживать факты моей биографии. А с другой, как-то неуютно мне тащиться по темному тихому лесу в абсолютном молчании. Неловко даже.
- Мне двадцать три года, учусь на маркетолога, заканчиваю последний курс. – Он скосил на меня заинтересованный взгляд. – Что такое?
- Вот так и думал, что чем-то подобным занимаешься, - он усмехнулся. Я не видела его лица.
- Не буду вдаваться в подробности твоей логики, лучше расскажи, чем занимаешься ты в свободное от стихоплетства время.
Эдвард повернул вправо и пожал плечами.
Все еще темно. Далеко я, видимо, забрела.
Эдвард остановился и принялся внимательнее изучать карту.
- Угораздило же тебя, детка, свернуть на лыжную трассу. Видишь, - он подозвал меня к себе. Я приблизилась и склонилась над листочком, - вот тут сход с горнолыжной трассы на обычную, - он ткнул пальцем. – Там ты и завернула.
Я, сведя брови к переносице, всматривалась в хитросплетения различных маршрутов.
- Слушай, давай потом с этим разберемся, - махнула рукой я, - ты мне так и не ответил.
- Я журналист. Работаю в журнале, - он окинул меня оценивающим взглядом. – Ты такие вряд ли читаешь.
Его колкость, как ни странно, не вызвала желания парировать.
Эдвард спрятал карту и снова направился вперед. Лыжи он тащил в одной руке. Я невольно его пожалела: горнолыжные ботинки-то совсем не предназначены для долгих прогулок – ему, должно быть, совершенно неудобно.
Кольнуло чувство вины. И все ведь из-за меня. Совсем на склоне голову потеряла, поехала непонятно куда, а ему теперь со мной возиться… И ведь не бросил же, побрел в самую чащу…
Не зная, как загладить вину, я протянула:
- Я тут с подругами отдыхаю. А ты?
- С друзьями, - просто ответил он. – Ты их видела.
Разговорчивым Эдвард не был, но мало-помалу мне удалось выудить из него кое-какую информацию: в бизнес-журнале он вел колонку про экономику, в другом – писал про кино, еще подрабатывал на телевидении. Те самые акробаты, что врезались друг в друга еще днем на склоне, - его друзья Эммет и Джаспер. Я и не заметила, как мы разговорились, словно старые друзья, и уже вышли на освещенную широкую дорогу.
Оказалось, что не такой уж этот стихоплет неприятный, как показалось на первый взгляд. Он даже забрал у меня борд, заметив, что я тоже еле волоку ноги. Шутка ли, целый день на доске. Даже для меня, с моей отличной физической подготовкой, тяжеловато.
А я почувствовала совершенно непонятный приступ благодарности. Так мне его жалко стало, когда он до кучи еще и мою доску себе на плечо закинул, что я принялась трещать без умолку.
Мы вошли в лыжный городок. Убранство домов здесь походило на нечто совершенно сказочное: маленькие, разноцветные, украшенные светящимися гирляндами зданьица, будто сошедшие с рождественских открыток. В тусклом желтом свете фонарей тонула вся округа, драгоценной золотой пыльцой сверкали снежинки. Как-то так, должно быть, и выглядит волшебство. Даже уже обледеневшая каменистая речушка, через которую перекинулся деревянный мостик, казалась родной и необъяснимо знакомой. Вспомнилось, как мы с отцом когда-то рыбачили на берегу почти такой же реки, на Аляске, и как я, маленькая еще девчонка, озиралась вокруг и с неуемным любопытством рассматривала умиротворенные, будто спящие пики неприступных гор. Вот и сейчас вершины, подсвеченные желтоватым светом канаток, нависали над всем этим муравейником, наблюдали за глупой суетой и насмехались над ничтожеством и недолговечностью всего человеческого существования.
- Думаешь о чём-то серьёзном? – спросил Эдвард, поправляя снаряжение на плече.
- Просто думаю, как люблю горы, - впервые за все время нашего общения искренняя улыбка появилась на моём лице.
Эдвард вновь свернул, но уже в знакомом мне направлении. Здесь еще вчера вечером мы ехали на машине.
Разговор плавно перетек в тему природы и е могущества. Эдвард даже рассказал, как однажды в Перу, когда снимал репортаж, прямо на его глазах произошло извержение вулкана.
- Я тогда подумал, что все, чем я занимаюсь, - сказал Эдвард, - все, чем мы все занимаемся, - сущая ерунда. Мы летели на вертолете над этим вулканом, и даже с большой высоты его жерло казалось мне таким огромным, способным поглотить все на свете, и меня в том числе…
Я даже позавидовала его профессии: он мог путешествовать по миру, видеть то, что мне увидеть, возможно, не удастся никогда. Он, не переставая, рассказывал все новые и новые байки, одна другой интереснее. Говорил, конечно, что все это случилось с ним, что он сам все видел, а я, пускай и относилась к этим историям со здоровым скептицизмам, даже поймала себя на том, что верю ему.
Совершенно для себя неожиданно я обнаружила, что мы уже оказались у нашего домика.
Мы остановились возле крыльца и Эдвард осторожно поставил сноуборд в секцию для инвентаря.
- Что ж… - одновременно произнесли мы, и он потупил взгляд.
- А первым-то никто так и не пришел, - я улыбнулась, и ответная улыбка озарила его лицо.
- И вторым тоже, - подытожил Эдвард.
- Но мы еще поборемся, - предупредила я.
Я огляделась.
- Вон тот, предпоследний, наш, - угадав мои мысли, пояснил Эдвард.
Я кивнула и стянула шапку. Подумала еще, что, наверное, ужасная у меня сейчас прическа. Попыталась пригладить волосы.
- Спасибо за эм… вечернюю лесную прогулку, - протянув руку вперед, я переступила с ноги на ноги от смущения.
Отвела взгляд.
- С наступающим Рождеством, Белла, - ответил он и пожал мою ладонь.
Я скользнула взглядом по его лицу и облизала губы.
- С наступающим Рождеством, Эдвард.
Он медленно выпустил мою руку. Попрощался и двинулся вперед, по освещенной дорожке, лыжи все так же были закинуты на плечо. Я стояла на крыльце, не в силах сойти с места, и мяла в руке шапку. Совсем скоро он остановился рядом со своим коттеджем, обернулся, повременил и скрылся за дверью, а я все стояла и стояла, пялясь в непроглядную горную темень.
Первым делом, зайдя домой, я погрузилась в горячую ванну, пытаясь отогреть замёрзшие ноги. Укутанная толщей теплой воды, я почувствовала, как расслабляются мышцы и слипаются глаза
Насыщенный день, Белла, насыщенный день.
Сегодня я уснула быстро, изнуренная затянувшимися лыжными приключениями. Вот только сны мои были неспокойны.
Во сне снова снился тот же склон, и я катилась вниз, а рядом, маневрируя, ехал Эдвард, смотрел на меня своими зелеными глазами и рассказывал о вулкане в Перу.
Солнечный свет пробивался сквозь занавески, и скрыться от него под одеялом совершенно не получалось. Смирившись с тем, что в Рождественское воскресенье я проснулась в семь тридцать утра, направилась на кухню, чтобы сварить себе кружечку горячего шоколада.
Мы с девчонками любили Рождество. Все давно прекратили верить в Санту, но подарки друг для друга все равно прятали в носки. Стремились сохранить дух праздника.
Устроившись с горячей чашкой у окна в гостиной, я удивилась обилию выпавшего в этом году снега. Накинув куртку и шарф, я, взяв с собой горячий шоколад, вышла наружу.
Кругом резвились дети, кто-то уже шагал к подъемникам, кто-то потягивал кофе на крыльце, а на площадке соседнего дома кто-то пытался построить снеговика. Кто-то так сильно напоминающий мне… Эдварда?!
По мере того, как я приближалась к нему, все сомненья улетучивались. Это действительно был он. Эдвард. Эдвард, который лепил снеговика в восемь часов утра в Рождество.
Воспользовавшись тем, что он не заметил моего присутствия, я обошла его сзади и, не давая о себе знать, наблюдала за старанием скатать последний шар для головы.
- По-моему, пропорции совершенно нарушены, - громко заметила я. Снеговик и впрямь походил на какую-то невразумительную грушу.
Резко развернувшись в мою сторону, он улыбнулся, ослабляя полосатый шарф. Утер лицо рукой и, запыхавшийся, пояснил:
- У нас традиция: каждый год тот, кто позднее всех приходит с горы в ночь перед Рождеством, на следующее утро должен построить снеговика прежде, чем все проснутся. Между прочим, третье Рождество подряд эта участь выпадает мне, - пожаловался он. – Думал, хоть в этом году высплюсь.
- Ну… - прочистив горло, я подняла на него взгляд. - Похоже, что это моя вина, так что… позволишь?
Он отошел в сторону, поднимая руки вверх. Я передала ему кружку с горячим шоколадом и начала выравнивать накатанные им ранее шары.
- С рождеством, кстати, - поздравил он, отпивая из моего стакана. Ладно, ему повезло, что я не брезгливая.
- И тебя. А друзья-то где?
Эдвард усмехнулся, кивнув головой на мой дом. Мой дом?!
- Я даже не удивляюсь. Картошку передай? – Он не просто передал – одну он кинул мне, а вторую, вырезав в ней зрачок, прилепил к снеговику сам. – Ладно, а теперь морковку.
- Я сам хочу поставить морковку, - насупился он. Как маленький, право слово.
- Если это сделаю я, то у тебя не будет никаких проблем в следующем году. Дай мне морковку. – Он замотал головой, пряча овощ за спиной. – Эдвард, не будь ребёнком и отдай мне чертову морковку!
Нет, это уже абсурд – я пришла ему помочь, а он выделывается и не отдаёт мне морковку!
- Морковка вещь необходимая, но для тебя она незримая, и если хочешь ты её достать, тебе со мной придётся поиграть. – Ну, прекрасно. Мы вернулись к тому, с чего начинали. Порочный круг какой-то… Только на горку я ним больше не пойду.
- Играть с тобой нет времени, отдай морковь и кончим с прениями.
Я оперлась рукой о недоделанного снеговика. Так-то вот, мы сами с усами.
- Наверное, жаркой была ночь, раз ты меня тут гонишь прочь, - с озорством принял вызов он.
Зардевшись, я пнула снег, прямиком полетевший ему в лицо. Получи!
- И краснота не помогает, тебя она не оправдает!
- Мне оправданья не нужны, отдай морковь и отдохни!
Сама и не заметила, как я, поддавшись глупому инстинкту, принялась доганять Эдварда, нарезающего круги у снеговика. Так мы и носились друг за дружкой, попутно выкрикивая приходящие в голову рифмы и споря, кому достанется морковка.
- Я отдохну, но лишь тогда, когда откроется гора, и я смогу тебя побить в сраженьи, что не успели завершить.
- О, милый, ты не спишь ночами, обо мне с тоской мечтая?
Неожиданно ситуация изменилась, и я принялась убегать от него спиной вперед.
- Не злись, малышка, но тогда тебя обставить не составило труда.
Разозлившись, я резко подалась вперёд, повалив нас в снег. Мы кувыркались, спорили, ругались, смеялись, пока не поняли, что за нами наблюдают.
Громкий заливистый смех отвлек нас. На крыльце моего дома собрались все наши друзья. Джаспер нежно обнимал Элис, а Эммет стоял позади Розали, расположив свои руки на её талии. Вы только посмотрите, картина маслом: влюбленные голубки нашли друг друга.
- Кажется, твои подруги приглянулись моим друзьям, - усмехнулся подо мной Эдвард.
- Могу сказать тоже самое о своих девчонках, - я заглянула в его зеленые глаза. Он застыл, уставившись на меня.
Воспользовавшись моментом, я выхватила морковь из его рук и понеслась к снеговику, добавляя последний штрих.
Месть не заставила себя долго ждать. Эдвард в мгновенье повалил меня в соседний сугроб, нависая сверху.
- Ты играешь не по правилам, Изабелла.
- Как и ты, Эдвард.
Между нами повисло молчание. Лёжа в холодном снегу, мы наслаждались моментом близости наших тел, рассматривая друг друга. Его взгляд потеплел, а губы сложились в кривоватую ухмылку.
- Не хочешь приготовить мне горячий шоколад, Изабелла?
- Только если ты срифмуешь его со словами «я виноват», Эдвард.
Поднявшись, он потянул меня за собой, осторожно переплетая наши пальцы. И мы, держась за руки, с глупыми улыбками на лице направились к нашему крыльцу, где уже собрались все остальные.
Шоколад мы сварили, я и Эдвард, каждый по своей кружке. Ну а уж у кого он все-таки получился вкуснее – уже совсем другая история.
PS: У меня, конечно же.