Название: Фуга
Автор: -
Рейтинг: R
Пейринг: Эдвард/Белла, Холли/Эдвард
Жанр: Dark, Deathfic
Саммари: У всех есть разные способы справиться с неприятностями на жизненном пути, но иногда их воздействие оказывается настолько сильным, что не остаётся иного выхода, кроме как попытаться забыть обо всём и начать жить с чистого листа...



Действие происходит во время «Сумерек», перед первой встречей Беллы с семьёй Калленов.

Я словно смотрелась в зеркало: девушка, с которой мы были похожи, как близнецы, изумлённо оглядывала меня своими карими глазами. Вот она мило улыбнулась мне.

- Ничего себе, - выдохнула она, - да мы с тобой как две капли воды! В смысле, одинаковые, - она звонко засмеялась и протянула мне руку, - меня зовут Изабелла Свон, но лучше просто Белла. А тебя?

Но я не могла ответить этой милой девушке. В горле рос комок негодования, и внутри меня всё кипело и бурлило. Ненависть, зародившаяся в самой глубине моего существа, росла, пока наконец не выплеснулась наружу: я подлетела к Изабелле и сшибла её с ног, нанося удар за ударом по её мягкому телу, так похожему на моё собственное. Я яростно избивала её, не обращая внимания на то, что её крики эхом отдаются в моей голове, посылая по телу болезненные спазмы. Я рычала и злобно шипела, а в конце концов уже просто кричала, повторяя одно и то же.

- Тебя не должно быть! Есть только я, а тебя не существует! Не существует!

Мои кулаки с неестественной силой продолжали врезаться в бесчувственное, окровавленное тело девушки, и я всхлипывала, то крича, то шепча: «тебя нет... нет... нет».

Закричав, я распахнула глаза и тут же окунулась в золотистый взгляд своего любимого вампира. Он гладил меня по щеке и шептал: «Тшш, Белла... Всё в порядке, это просто сон».

- Эдвард? – изумлённо воскликнула я хриплым, всё ещё сонным голосом, - как ты здесь оказался?

Его губы изогнулись в моей любимой кривоватой улыбке.

- Через окно, - тихо пробормотал он.

- И давно ты так делаешь? – усмехнулась я, садясь на кровати и откидывая одеяло в сторону.

Эдвард закатил глаза и немного смущённо ответил:

- Всего пару месяцев.

Я поперхнулась. Это значит, что он наблюдал за мной по ночам с момента моего переезда в Форкс? Слышал, как я храплю, видел, как я пускаю во сне слюни? Может, он ещё и за тем, как я переодеваюсь, наблюдал? Видимо, увидев вспыхнувшее в моих глазах негодование, Эдвард тут же пододвинулся ещё ближе и пристально заглянул в мои глаза. Золото его взгляда плавилось, перетекало, и я тут же забыла, почему я вообще на него злилась. Да что уж говорить, я забыла даже, как меня зовут! Его бархатистый голос окончательно выветрил из моей головы даже малейшую мысль о том, что он сделал что-то не так.

- Ты очень привлекательная... когда спишь, - прошептал он, и я тут же почувствовала, как в животе завязывается тугой узел. Он был до безумия хорош собой, даже его запах вызывал во мне волну желания. Я закрыла глаза, пытаясь избавиться от власти, которую имел надо мной его пронзительный взгляд, и почувствовала прикосновение холодных, твёрдых губ к своей щеке.

- Белла... – донёсся до меня его тихий шёпот, а затем его губы накрыли мои.

Это было самое восхитительное ощущение за всю мою жизнь, в животе порхали бабочки, помахивая крылышками в такт бешеному биению моего сердца, но почему-то я не могла избавиться от мысли, что что-то не так. Поцелуй был волшебным, и Эдвард был тем, про кого я могла бы сказать, что именно с этим человеком мне хочется провести всю свою жизнь, но вся эта ситуация вдруг стала казаться мне неправильной. Словно было что-то, что-то очень важное, что я выпускала из виду, хотя оно, казалось бы, лежит себе на поверхности и ждёт, когда же я обращу на него внимание. Распахнув глаза, я окунулась в черноту глаз своего любимого вампира.

- Белла, - серьёзно проговорил он, напрягшись, - что я сделал не так?

Я закатила глаза и рассмеялась. Тревожное ощущение, охватившее меня во время поцелуя, исчезло, и опасения Эдварда показались мне крайне забавными.

- Не так? Ты шутишь? – я шутливо щёлкнула его по носу, наблюдая за тем, как его глаза потихоньку приобретают оттенок тёмного золота, - ты в порядке?

- Сколько вопросов, - всё ещё немного напряжённо рассмеялся он, - да, я в порядке. Кажется,я сильнее, чем думал, - самодовольно проговорил вампир, взъерошивая свои волосы, - слушай, как ты смотришь на то, чтобы с утра заехать ко мне в гости?

Я шокированно смотрела на него, чувствуя, как тело сковывает страхом. В гости? Это значит, я познакомлюсь со всей его семьёй... А если я им не понравлюсь? Глупая девушка-человек, возомнившая себя достойной быть рядом с таким идеальным существом, как Эдвард. Да и Розали от меня явно не в восторге...

Все эти мысли вылетели из моей головы, когда я наткнулась на встревоженный взгляд Эдварда.

- Неужели ты боишься? – спросил он наполовину расстроенно, наполовину шутливо.

- Да, - призналась я, но тут же добавила, - вдруг я им не понравлюсь?

Эдвард пару секунд шокированно смотрел на меня, прежде чем хмыкнуть.

- Белла, ты просто поразительна, - проговорил он, пытаясь сдержать смех, - ты идёшь в дом, полный вампиров, жаждущих выпить всю твою кровь, до капли, и единственное, что тебя беспокоит – так это то, понравишься ли ты им?

Я нервно хихикнула, покраснев. Эдвард мягко улыбнулся и заправил выбившуюся прядь волос мне за ухо. Его ледяное прикосновение послало дрожь желания по всему моему телу, и я попыталась отвлечься, наблюдая за тем, как его пальцы прижимаются к коже моего запястья, оборачиваясь вокруг него. Да, признаю, это был не лучший метод.

Вдруг я зевнула, и тут же поняла, насколько сильно я хочу спать. Эдвард погладил меня по голове и немного подтолкнул, укладывая на подушки.

- Человекам пора спать, - смеясь, прошептал он, и накинул на меня одеяло, - мы обсудим всё с утра. Спокойной ночи, Белла.

Проигнорировав то, как от этих слов тревожно сжалось моё сердце, я кивнула и перехватила его руку.

- Ты останешься? – пробормотала я сонно, - пожалуйста.

- Конечно, - раздался в тишине комнаты бархатный шёпот, а затем я почувствовала, как ко мне прижимается его холодное, твёрдое тело, - спи спокойно, любимая.

Радостно вздохнув, я немного передвинулась и опустила голову на его плечо, после чего тут же погрузилась в сон.

Я словно смотрелась в зеркало: девушка, с которой мы были похожи, как близнецы, изумлённо оглядывала меня своими карими глазами...

ххх

Серебряное Вольво мчалось по дорогам Форкса, а я сидела, вжавшись в сиденье, и метала убийственные взгляды в Эдварда.

- Ну что ты испепеляешь меня взглядом, Белла? – насмешливо спросил он, не отрывая глаз от дороги, - с нами ничего не случится, поверь.

Ещё пару минут посверлив его взглядом, я побеждённо вздохнула и попыталась забыть о том, с какой скоростью мимо нас проносятся деревья. Я смотрела на свои руки и думала, как же пройдёт встреча с Калленами.

С утра Эдвард всё-таки уговорил меня поехать. Конечно, я всё равно безумно переживала, но видя, как радуется этой поездке Эдвард, я просто не могла ему отказать. Он так редко бывал похож на обычного беззаботного семнадцатилетнего парня...

Слишком скоро Вольво свернул с шоссе и мы подъехали к огромному дому. Он был великолепен: сочетание тёмного дерева и стекла, классики и модерна... Я, распахнув глаза, ошеломлённо смотрела на него. Да, не таким я представляла себе жилище вампиров. Эдвард же только усмехнулся, прекрасно понимая причины моего удивления, и, приобняв за плечи, потянул меня ко входу.

Каллены ждали нас в гостиной. Все они чем-то занимались: Эсми и Розали резали салат, Эммет поджаривал на сковороде мясо, Карлайл и Джаспер о чём-то тихо разговаривали, а Элис сжимала меня в объятиях. Я неловко похлопала её по спине.

Тут Эсми подняла на меня взгляд и замерла. Я тоже ошеломлённо смотрела на эту женщину и пыталась сдержать навалившийся на меня приступ тошноты.

- Холли? – неверяще прошептала Эсми.

При звуке этого имени моё сердце пропустило пару ударов,а потом забилось с удвоенной силой. Я не хотела думать об этом. Что-то очень тёмное, такое знакомое и ненавистное пыталось вырваться внутри меня на свободу, но я взяла себя в руки и улыбнулась маме Эдварда, чувствуя себя с каждой секундой всё лучше и лучше.

- Нет, вы меня с кем-то перепутали, - пробормотала я смущённо, - меня зовут Белла, - добавила я, проигнорировав тревожный укол где-то в районе сердца.

- Белла, дорогая, прости меня, - быстро затараторила Эсми, молниеносно подлетев ко мне, - ты просто очень похожа на одну девушку...

- Неважно, миссис Каллен, - быстро сказала я, снова почувствовав тошноту, - всё в порядке.

Эдвард наклонился к моему уху и, обдав его ледяным дыханием, прошептал: «ты точно в порядке?» Я отрицательно покачала головой. Он тут же выпрямился и решительно произнёс:

- Белла заедет в другой раз.

Я хотела запротестовать, но сил хватило только на слабое: «извините». Мне хотелось оказаться дома, в своей такой привычной спальне, закутаться в одеяло и забыть об этом... Да даже инцидентом это было не назвать. Подумаешь, перепутали с кем-то. В мире полным-полно похожих людей.

Тихий голос Эдварда вырвал меня из моих размышлений. Я с удивлением поняла, что мы уже сидим в Вольво около моего дома.

- Белла, - тихо сказал он, - знаешь, когда Эсми назвала тебя Холли, я, кажется, услышал твои мысли. На мгновение.

Меня передёрнуло.

- Мы можем обсудить это завтра? – прошептала я, не глядя на него, - я правда неважно себя чувствую.

- Да, конечно, - виновато пробормотал Эдвард, - мне оставить тебя?

Меня просто раздирало на части. Половина меня хотела, чтобы Эдвард обнял меня, прижал к себе и отогнал своим дыханием все сомнения и кошмары. Но вторая, более рациональная часть понимала, что мне нужно в себе разобраться, понять, почему я так отреагировала на совершенно невинные слова. Поэтому я, так и не глядя на него, кивнула.

Он только вздохнул и, наклонившись ко мне, поцеловал мою горящую щёку.

- Всё в порядке, Белла, - прошептал он, погладив меня по руке своими ледяными пальцами, - я заеду за тобой завтра, хорошо?

- Хорошо, - ответила я и всё-таки, собравшись с духом, взглянула на него.

Я не увидела ни капли осуждения в золотистых глазах. Там лишь горело беспокойство. Я выдавила «прости» и выскочила из машины. Практически подбежав к входной двери, я залетела в дом и перевела дыхание. Знакомый запах дерева, кожи и рыбы тут же окутал меня, и я наконец-то расслабилась. Скинув с ног кеды, я прошла на кухню.

Чарли стоял у холодильника, безуспешно пытаясь впихнуть в него огромную миску с рыбой.

- Давай помогу, пап, - сказала я со смехом, подходя к нему и забирая миску.

- Спасибо, Белз, - усмехнулся он, отдуваясь. Я с лёгкостью разместила рыбу на полках холодильника и, захлопнув дверцу, опёрлась на неё рукой, бросив победный взгляд на Чарли, который так и стоял рядом, готовый, если что, помочь. Но он не смотрел на моё лицо. Его сосредоточенный взгляд был устремлён на моё запястье.

- Пап? Ты в порядке? – осторожно спросила я.

Чарли вздрогнул и поднял на меня взгляд.

- Да, Белз, прости. Я просто был уверен, что у тебя на запястье есть шрам. Помнишь, с того раза, когда ты поехала со мной на рыбалку и, упав, напоролась на сломанную ветку? Ох и плакала же ты! – с ностальгией проговорил Чарли, - что, Рене всё-таки заставила тебя убрать его? Она, помнится, всё расстраивалась, что у тебя будет огромный шрам на таком видном месте.

Его последние слова я еле-еле расслышала: в ушах шумело, и вся комната расплывалась перед глазами. Тошнота на этот раз была ещё сильнее, чем в доме у Калленов. Мне срочно нужно было подняться к себе в комнату, я чувствовала, что вот-вот потеряю сознание, а пугать Чарли не хотелось: каким бы сдержанным он не был, я знала, что он очень меня любит и заботится обо мне, поэтому если бы он знал, в каком я состоянии, это напугало бы его до чёртиков.

- Да, Рене всё-таки уговорила меня обратиться к врачам, - выдавила я, пытаясь увидеть хоть что-то сквозь пляшущие перед глазами чёрные точки, - я устала, пап, пойду к себе.

Его «отдыхай, Белз» утонуло в окутавшем меня густом тумане. Я кое-как добралась до своей комнаты и, заперев дверь на щеколду, рухнула на кровать. Меня будто разрывало на части, и из глубины моей души что-то рвалось наружу, на этот раз не обращая внимания на мои слабые потуги сдержать это в узде. Голову наводнили воспоминания о моей жизни, и я поняла, что они исчезают, одно за другим. Смеющееся, ещё совсем молодое лицо Чарли – исчезло. Отчитывающая меня Рене – исчезла. Одноклассники в Финиксе – исчезли. Майк, Анжела, Джесс, Бен – растворились. Каллены – пропали. Когда в голове появилось лицо Эдварда, я из последних сил, плача, ухватилась за него. Всё, что происходило между нами за последние пару месяцев, проносилось у меня перед глазами. Чёрный, ненавидящий взгляд Эдварда на нашем первом уроке биологии. Инцидент с фургоном. Разговоры в столовой. Поездка в Порт Анджелес. Прошлая ночь, когда он впервые поцеловал меня... Они исчезали, оставляя после себя лишь пустоту, и я не могла это остановить. Когда золотистые, лучащиеся радостью глаза человека, имени которого я уже не помнила, растворились в темноте, всё прекратилось. Я обвела глазами незнакомую комнату, наслаждаясь звенящей тишиной, царящей и в помещении, и в моих мыслях, но это продлилось недолго. Внутри меня будто что-то со звоном порвалось, и в голову хлынул поток воспоминаний, мыслей, чувств, эмоций. Я, застонав, закрыла глаза и, перестав сопротивляться, погрузилась в этот поток с головой.

ххх

...Передо мной сидит на корточках красивая женщина и, улыбаясь, гладит меня по голове.

- И как тебя зовут, сладкая?

- Холли, - шепчу я застенчиво.

- А меня Лесси. Хочешь быть моей дочкой?

Я радостно киваю и крепко обнимаю её за шею. От неё вкусно пахнет конфетами и цветами. Неужели моя мама всё-таки пришла за мной? Сестра Молли говорила мне и другим детям, что когда-нибудь за нами могут прийти наши мамы, но пока что этого не происходило. И вот – моя красивая, светловолосая мама разговаривает с сестрой Молли. Надеюсь, она не передумает. Я тут же решаю, что буду послушной, прилежной дочкой, чтобы она больше никогда не уходила от меня.

Мама Лесси подходит ко мне, улыбается и протягивает руку.

- Пойдём? – спрашивает она, подмигивая, и я счастливо кричу: «Да!»...

...Ричард снова кричит на маму, а я плачу и ничего не могу сделать – он связал меня и кинул на кровать. Мама тоже плачет и уговаривает его не обижать меня, а он в ответ лишь громко смеётся и сильно бьёт её по лицу. Она, вскрикнув, падает и ударяется виском об угол стола.

Лёжа на полу, она смотрит прямо на меня остановившимся, потухшим взглядом, а ковёр вокруг неё заливает кровью.

И хоть мне всего шесть лет, я тут же понимаю, что моя мама снова ушла от меня...

...Я несу тяжёлый поднос с едой, который так и норовит выскользнуть из моих слабых пальцев. Ричард же только ругается и обещает снова запереть меня в подвале на неделю, если я не пошевелюсь. Уже подойдя к нему, я спотыкаюсь, и с подноса падает кружка с чаем, заливая светлые брюки Ричарда. Он кричит и, вскочив на ноги, бьёт меня по лицу.

Сил сопротивляться уже нет, и я только слабо вскрикиваю, когда он хватает меня за волосы и тащит в подвал. Он бросает меня на холодный пол и, ругаясь, запирает дверь, оставляя меня в темноте. Но я уже не боюсь ни темноты, ни крыс, ни холода. Когда рядом есть Ричард, все остальные страхи кажутся лишь нелепыми предрассудками.

Свернувшись калачиком на ледяном полу, я загадываю желание: умереть и отправиться на небо к маме. Я верю, что оно исполнится, ведь сегодня мой день рождения: мне исполнилось двенадцать лет...

...Ричард лежит рядом со мной и тихонько похрапывает. Я же пытаюсь сдержать всхлипы, чувствуя, как по ногам стекает кровь, пропитывая простыни. Всё тело болит, а низ живота при каждом движении будто вспыхивает огнём. Я аккуратно соскальзываю с кровати и иду на кухню. Обычно Ричард перед сном приковывает меня к батарее, но сегодня он забыл это сделать: ещё бы, он ведь нашёл такой хороший способ поздравить меня с четырнадцатилетием.

На негнущихся ногах я подхожу к раковине и включаю воду. По щекам текут слёзы, пока я дрожащими руками пытаюсь смыть кровь с ног. Меня знобит, и из груди вырываются судорожные всхлипы.

В глазах пляшут чёрные точки, а в душе вдруг поднимается холодная ненависть, которая гасит внутри меня все остальные чувства. Я вижу лежащий в раковине нож и сжимаю его в руке. Подавив желание воткнуть его в свой живот, я осторожно, практически бесшумно прокрадываюсь в спальню Ричарда. Он всё так же безмятежно спит, раскинув руки в стороны.

Я стою рядом с ним и, как только меня начинает точить червячок сомнения, в голове тут же вспыхивают воспоминания обо всём, что он делал со мной и с мамой. Все синяки и шрамы на моём теле вспыхивают болью, а завершающим аккордом становится возродившееся ощущение чего-то чужого, чего-то огромного и такого твёрдого, что вторгается в моё тело, разрывая меня изнутри. Я растворяюсь в горящей тёмной ненависти и ярости, и на моё место будто приходит другая девушка, беспощадная и решительная. Она яростно кричит и, глядя в серые испуганные глаза своего мучителя, раз за разом вонзает в его сонное тело острый нож. Она безумно смеётся, когда он пытается закричать, но лишь хрип и бульканье вылетают из его разрезанного горла. Она танцует, разбрызгивая кровь во все стороны и купаясь в этой тёмной жидкости. Она наслаждается мягкостью его светлых, медового цвета волос, которыми он так гордился, пропуская их сквозь пальцы и, отрезая прядь за прядью, скидывает на пол. Напоследок она плюёт в его неподвижное, мёртвое лицо и, прихватив с собой нож, идёт в ванную комнату. Впервые за последние восемь лет она принимает ванну, наполненную душистой пеной, и поёт что-то, радостно жмурясь.

Вот она выходит из ванной и, порывшись в шкафу, находит мамины джинсы и футболку. Дрожащими руками она одевает их на себя. Идёт в кабинет Ричарда и забирает из сейфа все деньги, скидывая их в стоящий рядом кожаный портфель: она знает, что они принадлежат ей, а Ричард лишь украл их у мамы, когда её не стало. Усмехнувшись, она думает, как же хорошо, что Ричарду иногда было лень даже сходить самому в магазин и он, открыв при ней сейф, отдавал ей деньги и приказывал сходить за покупками.

Выйдя из дома, она с наслаждением втягивает носом прохладный ночной воздух: разливающиеся в нём запахи цветов, сырой земли, жареного мяса и дыма складываются для неё в запах свободы...

...Открыв глаза, я понимаю, что нахожусь в какой-то светлой, просторной комнате. Рядом с мягкой кроватью, на которой я лежу, стоит тумбочка, а на ней я вижу недоеденную булочку и много, много денег. Рядом с ними лежит какая-то карточка, и, поднеся её к глазам, я вижу, что это мой ISIC, только вот возраст указан на четыре года старше. Что ж, мне все говорили, что я выгляжу намного старше своих лет.

В голове нет ни единого воспоминания о том, как прошла ночь: последнее, что я помню, это то, что я стою, сжимая в дрожащих пальцах нож, и смотрю на спящего Ричарда.

Вскочив с кровати, я подбегаю к двери и осторожно открываю её. За ней оказывается коридор с мягким ковром на полу, и я вдруг вспоминаю это место: мы с мамой пришли сюда сразу после того, как она забрала меня из детского дома. Я помню, как мне понравился её номер и как я бегала по коридору, утопая босыми ногами в длинном, мягком ворсе ковра.

Ричарда нет поблизости, и я почему-то уверена в том, что в моей жизни его больше никогда не будет. И на моём лице впервые за последние восемь лет появляется широкая, счастливая улыбка...

...Я пытаюсь успокоиться, глядя на водителя автобуса, на котором я еду в Финикс. Его медовые волнистые волосы посылают волны яростного жара по всему моему телу, но я держу себя в руках, понимая, что этот человек не имеет ничего общего с Ричардом. Чтобы отвлечься, я вспоминаю милую женщину, с которой случайно встретилась в больнице.

Мне впервые пришлось обратиться к врачам: сломанную руку сам не вылечишь. Так глупо получилось: я споткнулась и кувырком слетела вниз по лестнице. Войдя в больницу, я растерялась: вокруг сновали толпы людей, и я понятия не имела, к кому мне обращаться, куда идти. Милая женщина с волосами карамельного цвета подошла ко мне и помогла во всём разобраться. Я вспомнила её болезненную бледность, синяки под глазами и такое странное имя – Эсми.

Водитель объявил мою остановку, и я тут же выскочила на улицу, переводя дыхание. После каждой встречи с медовыми блондинами с серыми глазами я обычно просыпалась, понятия не имея, что я делала прошедшим вечером: последним моим воспоминанием обычно бывали лица этих мужчин, которые превращались в лицо Ричарда.

Эти потери памяти мне совсем не нравились, поэтому я старалась как можно меньше времени проводить рядом со светловолосыми, сероглазыми мужчинами.

Не глядя на водителя, я схватила свою сумку и направилась к стоящему рядом с остановкой отелю...

...Я потягиваю Колу и не могу отвести глаз от человека, сидящего рядом со мной за стойкой. В груди поднимается волна ненависти, и я уже не способна её сдерживать: слишком он похож на Ричарда. Те же волосы, те же глаза, такие же пухлые, тёмно-красные губы, впалые щёки и широкие чёрные брови.

Вот он поворачивается ко мне, улыбается, подмигнув, и я разлетаюсь на сотню осколков, уступая место уже знакомой, такой чужой и в то же время настолько похожей на меня девушке. Она улыбется незнакомцу в ответ и, соскользнув с высокого стула, подходит к нему, соблазнительно покачивая бёдрами. Она что-то жарко шепчет ему на ухо, с удовлетворением наблюдая, как растёт выпуклость на его брюках. Она тянет его за собой к выходу и дальше, в тёмную, безлюдную аллею, по пути одаривая его лёгкими поцелуями и пылкими взглядами. Она опускается перед ним на колени, расстёгивая ширинку и гладя его набухший, пульсирующий член. И именно она взмахивает острым ножом, который я почему-то всегда ношу с собой. Она смеётся, подставляя лицо под бьющий из паха мужчины поток крови. Она не видит лица незнакомца – он для неё является Ричардом, и именно в Ричарда она вонзает острое лезвие ножа. Мужчина кричит и стонет, но рядом нет никого, кто мог бы ему помочь: она всё рассчитала.

Крики вскоре затихают, его тело обмякло, но она не останавливается. Лёгкими, воздушными взмахами ножа она отрезает пряди его медовых, волнистых волос и смеётся, глядя, как они, крутясь, падают на чёрный от крови асфальт. Плюнув напоследок прямо в тусклые серые глаза, она, пританцовывая, хватает свою вместительную сумку, отходит в сторону и, достав из неё влажные салфетки, вытирает следы крови со своей кожи. Скинув с ног туфли и засунув их в сумку, она осматривает своё багровое платье, на котором разводы крови смотрятся, как экзотичный, абстрактный рисунок, и, немного истерично засмеявшись, лёгкой походкой проходит до конца аллеи и заворачивает за угол.

Оставшийся за спиной девушки мужчина стал отличным подарком на её шестнадцатый день рождения...

... Я словно смотрюсь в зеркало: девушка, с которой мы похожи, как близнецы, изумлённо смотрит на меня своими карими глазами. Вот она мило улыбается мне.

- Ничего себе, - выдыхает она, - да мы с тобой как две капли воды! В смысле, одинаковые, - она звонко смеётся и протягивает мне руку, - меня зовут Изабелла Свон, но лучше просто Белла. А тебя?

Но я не могу ответить этой милой девушке. В горле растёт комок негодования, и внутри меня всё кипит и бурлит. Ненависть, зародившаяся в самой глубине моего существа, растёт, пока наконец не выплёскивается наружу: я подлетаю к Изабелле и сшибаю её с ног, нанося удар за ударом по её мягкому телу, так похожему на моё собственное. Я яростно избиваю её, не обращая внимания на то, что её крики эхом отдаются в моей голове, посылая по телу болезненные спазмы. Я рычу и издаю злобное шипение, а в конце концов уже просто кричу, повторяя одно и то же.

- Тебя не должно быть! Есть только я, а тебя не существует! Не существует!

Мои кулаки с неестественной силой продолжают врезаться в бесчувственное, окровавленное тело девушки, и я всхлипывая, то кричу, то шепчу: «тебя нет... нет... нет».

Прошла целая вечность, прежде чем я остановилась. С глаз будто спала пелена, и я в ужасе смотрю на неподвижную груду плоти, которая только что была милой, симпатичной девушкой. Беллой. В голове будто что-то взрывается, и я плачу, шепча извинения, которые она уже никогда не услышит.

В голове звучит властный, решительный голос.

Я – это ты, а ты – это я. Ты не можешь больше сопротивляться этому, Холли. Просто прими меня, стань цельной. Смотри, к чему привело то, что ты так не хотела признаваться даже самой себе, что я – это часть тебя.

Но я не хочу, не хочу слышать этот голос. Я ненавижу его, ненавижу ту, что сидит где-то глубоко внутри меня, ту, чьи поступки я даже не хочу помнить. Моя тёмная, безумная, яростная, решительная, несчастная половина... Словно в тумане, я обыскиваю Беллу, находя в её сумочке права и деньги, расчёску, телефон и маленькую фотографию двух обнимающихся людей в рамке. Симпатичный, темноволосый мужчина с усами и стройная женщина с рыжеватыми волосами смотрят друг на друга, будто никого, кроме них, в этом мире не существует. Сзади на маленькой рамке я вижу подпись: «любимые мама и папа».

В глазах темнеет, голос в голове кричит, не переставая, но я не могу разобрать ни слова. Все мои воспоминания будто скрываются в глубине моего существа, туда уходят и Ричард, и мама, и сестра Молли, и все светловолосые мужчины, что лишились жизни только из-за своих волос и глаз. Я плачу, закрывая все эти воспоминания на замок, чувствуя, что Холли исчезает. В мыслях всплывают другие воспоминания: о счастливом детстве, о загорелых одноклассниках, о любимом цвете и фильме.

Я еду по указанному на правах адресу и радостно улыбаюсь встретившей меня у порога женщине.

- Привет, мам! – кричу я и бросаюсь ей на шею.

- Вау, Белла, - говорит она, обнимая меня в ответ, - обычно ты ведёшь себя более сдержанно...

ххх

Я открыла глаза и с удивлением обнаружила себя в комнате с деревянным полом, бледно-голубыми стенами, высоким потолком, пожелтевшими кружевными занавесками на окнах - все это было мне совершенно незнакомо. На столе у окна стоял старенький компьютер, а от модема тянулся провод к телефону. В потертом кресле-качалке сидели старые, потрёпанные куклы.

Увидев дату на висящем над столом календаре, я не поверила своим глазам: последним, что я помнила, было палящее летнее солнце Финикса, а если верить календарю, на дворе уже стоял ноябрь. За окном шёл дождь, небо закрывали свинцовые тучи, а вид двора, заросшего травой и деревьями, явно говорил о том, что я нахожусь далеко за пределами Аризоны.

Вдруг кресло-качалка скрипнуло, и я подпрыгнула от страха, увидев парня, будто возникшего в ней из воздуха. Я не знала его, но в сердце что-то кольнуло. Такой красивый... Тёмно-бронзовые взъерошенные волосы, глаза цвета тёмного золота, бледная гладкая кожа... В его взгляде была решительность и иногда мелькала боль.

- Как ты здесь оказался? – хрипло спросила я, и в ответ на мои слова его лицо исказилось в гримасе страдания, но он быстро взял себя в руки.

- Через окно, - тихо сказал он, - Бе... – он запнулся и, поморщившись, продолжил, - нам нужно поговорить.

Вдруг всё произошедшее навалилось на меня. Воспоминания обо всём, что я делала, прикрываясь потом потерей памяти... То, как я сваливала это всё на тёмную половину своей души, не желая признавать, что я и она – это один и тот же человек. Изуродованное мной тело Беллы, и последовавшая за этим самая длительная потеря памяти изо всех, что у меня были. И ещё этот незнакомец, вид которого заставляет моё сердце судорожно колотиться. Боль, мелькающая в его глазах, и такой равнодушный тон...

Я просто не могла всего этого вынести и начала оседать на пол, теряя сознание.

Последним, что я почувствовала, прежде чем окончательно провалиться в темноту, были ледяные руки, которые аккуратно поддерживали меня, не давая упасть.