Название: Фуга
Автор: -
Рейтинг: R
Пейринг: Эдвард/Белла, Холли/Эдвард
Жанр: Dark, Deathfic
Саммари: У всех есть разные способы справиться с неприятностями на жизненном пути, но иногда их воздействие оказывается настолько сильным, что не остаётся иного выхода, кроме как попытаться забыть обо всём и начать жить с чистого листа...





Стоя под окном комнаты своей любимой, я внимательно всматривался в него, улавливая каждый звук, доносившийся оттуда.

Сегодня Белла безумно меня напугала: то, что я уловил в её мыслях, когда Эсми назвала её этим чужим, непривычным именем, ужаснуло меня. Мелькнувшие в её голове мёртвые, тусклые карие глаза, которые я так любил, явно были не тем, что я ожидал увидеть в мыслях Беллы. Последовавшее за этим признание, что она неважно себя чувствует, поселило в моём мёртвом сердце тревогу, от которой я так и не смог избавиться.

Сейчас, стоя во дворе её дома, я пытался понять, что же произошло. Утром всё было просто замечательно, и его омрачало только то, что Белла не смогла выспаться. На протяжении всей ночи она то и дело кричала и подскакивала на кровати, после чего прижималась ко мне, как потерянный котёнок, и засыпала под мой успокаивающий шёпот. Но сейчас что-то явно было не так, и я был полон решимости выяснить, что именно.

Вдруг из её комнаты донёсся тихий стон, и я уже хотел взлететь наверх и прижать её к себе, несмотря на то, что она попросила меня дать ей побыть одной, но то, что последовало за этим стоном, вогнало меня в ступор. Оцепенев, я слушал поток мыслей, заполняющих голову Беллы. Воспоминания, которые так отличались от тех рассказов, что я слышал из уст Беллы, были кошмарными. Детский дом, Лесси, которая была так добра к ней, а потом Ричард... Я скрипнул зубами, подавив в себе желание тут же отправиться на поиски этого ублюдка. Именно такие существа, как он, и становились моими жертвами раньше. Но этот Ричард был хуже всех насильников и убийц, чьей кровью я когда-то питался. То, что он делал с бедной, маленькой, такой хрупкой девочкой, просто не умещалось в голове. Когда в её мыслях вспыхнуло воспоминание об её четырнадцатом дне рождения, я тихо зарычал, сжав руки в кулаки. Сквозь накрывшую меня пелену ненависти, которую я изо всех сил пытался сдержать в узде, я смотрел, как этот сукин сын сжимает каштановые волосы девочки в кулаке, как он держит её руки, которыми она пытается ударить его, как он, смеясь, шепчет « с днём рождения, дорогая», и резко входит в неё, не обращая внимания на её крики и текущую по её ногам кровь.

Видеть это было невыносимо, но я не мог сдвинуться с места, не мог пошевелиться, погрузившись в воспоминания этой бедной, сломленной девушки. То, что последовало за «подарком», повергло меня в ещё больший шок. В мыслях Беллы я видел воспоминание о том, как от её души откалывается кусок, становясь отдельной, самостоятельной личностью. Боль и ненависть этих мыслей просто зашкаливала, и я дрожал, рыча, глядя на то, как она снова и снова вонзает в тело этого ублюдка нож.

Дальше я уже не мог думать, не мог оценивать то, что появлялось в голове девушки: я просто погрузился в её мысли и вместе с ней переживал каждое мгновение. Чувствовал её непонимание, когда она просыпалась в незнакомом месте. Её боль и ненависть, когда она видела светловолосых, сероглазых мужчин. Её ярость и беспощадность, когда тёмная сторона её души вырывалась из плена и мстила Ричарду, убивая ни в чём не повинных мужчин. Её ужас и неверие, когда она встретила Беллу. Я вздрогнул, увидев это воспоминание: мёртвые, потускневшие глаза моей Беллы были тем, что я мечтал никогда не видеть. А потом... Потом поток иссяк, и она, судя по всему, заснула.

Девушка наверху не помнила меня. Она не помнила Чарли и Рене, не помнила своих одноклассников и мою семью. Не помнила ничего, что произошло за прошедшие два месяца.

Тряхнув головой, я бросил последний взгляд на окно, ставшее таким привычным за последнее время, и побежал домой.

Мне срочно нужно было поговорить с Карлайлом.

ххх

- Судя по всему, это диссоциативная фуга*, Эдвард. Плюс раздвоение личности, - пробормотал Карлайл. Его сосредоточенный взгляд был взглядом врача, который не позволяет себе испытывать к своим пациентам какие-то эмоции, - говоришь, она никого из нас не помнит?

Я покачал головой.

- Она помнит Эсми, - тихо проговорил я, стараясь не прислушиваться к мыслям окружающих: их сочувствие сейчас было для меня пыткой, - но только ту встречу в больнице два года назад.

Из груди стоящей рядом с Карлайлом Эсми вырвался всхлип.

- Бедная девочка! – сказала она пропитанным сочувствием голосом, - нужно было расспросить её об её жизни подробнее, может, мы смогли бы ей помочь...

- Мы можем помочь ей сейчас, - решительно сказал Карлайл, - ей срочно нужна помощь психолога, и, скорее всего, только мы сможем хоть что-то сделать, не навредив ей, Эдвард. Ты сам прекрасно понимаешь, что мы не можем обратиться в обычные больницы, она просто не сможет им обо всём рассказать: на её руках кровь более сорока ни в чём не повинных мужчин, сынок. Её тут же посадят в тюрьму, невзирая на состояние её психики. А ты, я думаю, с таким исходом не согласен.

- Она совсем другая, Карлайл, - прошептал я, подняв на него взгляд, - даже то, что я могу слышать её мысли... Это Холли, не Белла, и я совсем её не знаю.

- Ты увидел всю её жизнь, Эдвард, - вдруг прошипела молчавшая до этого Розали, - хочешь сказать, ты можешь оставить всё, как есть? Позволить ей самой пытаться собрать себя воедино, самой справляться с воспоминаниями обо всей этой крови и убийствах? Если это так, братец, то ты просто бесчувственный урод, который ничем не лучше этого Ричарда, - она яростно выплюнула это имя, сверкая глазами, - ты просто...

- Стой, Розали, - громко сказал я, - я не собираюсь пускать всё на самотёк. Конечно же, мы поможем ей.

По телу разлилось тёплой волной спокойствие, но оно тут же растворилось в моей боли. Я потерял её, потерял Беллу, и сил Джаспера было недостаточно, чтобы заставить меня смириться с этим.

- Почему, ты думаешь, я могу слышать её мысли, Карлайл? – спросил я равнодушным тоном, пытаясь не дать себе рассыпаться на куски прямо перед своей семьёй.

- Скорее всего, дело в том, что личность Беллы была плодом воображения Холли, - охотно пустился в рассуждения Карлайл, - то есть и её мысли не были реальны. Мыслила её придуманная личность, а сама Холли в этот момент была запрятана где-то глубоко внутри. На самом деле, - вдруг оживился Карлайл, - она всё равно была там, Эдвард. И все эмоции и действия пропускались через фильтр личности самой Холли, поэтому Белла действовала так, как Холли хотела бы вести себя. И ещё момент, - Карлайл прищурился, внимательно глядя на меня, - я понимаю, что ты сейчас ошеломлён, Эдвард, иначе ты сам смог бы поставить диагноз и понять, что из него следует, - я вопросительно посмотрел на него, - вспомни, как проводится лечение фуги. Пациенту помогают вспомнить, что происходило с ним во время приступа, - я сдержанно кивнул, пытаясь сдержать надежду, что уже пробивала себе путь в мои мысли, - так что Холли может вспомнить всё, Эдвард. И ты полюбил девушку, которой стала бы Холли, не будь у неё такого ужасного, тёмного прошлого. Ты нужен ей, Эдвард, - прошептал Карлайл, - и пусть она тебя не помнит... Я уверен, ты ей просто необходим. Давай так. Ты сейчас пойдёшь к ней и всё расскажешь. И приведёшь её сюда, если она согласится принять нашу помощь.

Тут до меня донеслись мысли непривычно молчаливой Элис.

Я не вижу её будущего, Эдвард. Зато я вижу, как ты рассказываешь Чарли об её смерти. Будь осторожнее, хорошо?

Я кивнул и направился к выходу из дома. Карлайл был прав: Холли нуждается в помощи, и я должен был сделать для неё всё, что в моих силах.

Только вот мне никак не удавалось выкинуть из головы воспоминание о мёртвых глазах Изабеллы Свон...

ххх

Холли восприняла всё на удивление спокойно. В её мыслях я видел, насколько она растеряна и напугана. Когда я рассказал ей о вампирах, она лишь пожала плечами и кивнула. Думаю, дело было в том, что сейчас она могла смириться с существованием кого угодно: вампиров, оборотней, барабашек или леших. Она просто была рада помощи, и ещё она верила мне, сама не понимая почему.

В её мыслях иногда мелькали обрывки воспоминаний о том, что происходило за прошедшие два месяца. Она вспомнила Джессику и мистера Баннера, вспомнила она и наш поцелуй прошлой ночью.

Даже не верилось, что это было вчера. Тогда я чувствовал себя не столетним вампиром, а семнадцатилетним мальчишкой, сейчас же я был уставшим стариком. В голове всё смешалось, и я вдруг понял, что чувствовала Холли, когда лица светловолосых мужчин становились лицом Ричарда: сейчас происходило то же самое. Сквозь тёмные круги и лихорадочный, незнакомый блеск глаз Холли пробивалось нежное, так любимое мной лицо Беллы, и я понимал, что ещё немного и я стану первым вампиром, сошедшим с ума.

Чарли зашевелился, просыпаясь, в соседней комнате, и я понял, что нужно торопиться.

- Мы можем помочь тебе, Холли, - быстро сказал я, стараясь не смотреть на её лицо, - ты согласна? Тогда мы пойдём в мой дом прямо сейчас.

Она помедлила лишь секунду прежде чем ответить.

- Согласна, конечно, - выдохнула она, краснея. Нежный румянец на её бледных щеках делал её полной копией моей Беллы, но как только я подумал об этом, в голове тут же вспыхнули мёртвые карие глаза, - и Эдвард...

- Да? – устало пробормотал я.

- Прости, - шепнула она, касаясь моей руки. Опережая мой вопрос, она продолжила, - за то, что лишила тебя Беллы. Прости за то, что я – не она. Мне очень жаль.

ххх

Вот уже два месяца Холли жила у нас. Чарли мы объяснили, что она заболела очень редкой и при этом крайне заразной болезнью. Конечно, было странно заставлять его думать, что с его дочерью всё может быть в порядке, но на этом настояла Эсми, да и мы с Элис видели, что так будет лучше: за это время Чарли свыкнется с мыслью о том, что Белла может умереть, так что известие об её кончине он воспримет не так плохо, как мог бы.

Я с Холли общаться не мог. Она была милой и доброй, ещё более застенчивой, чем была Белла, и благодарность за нашу помощь исходила от неё волнами. Но я не мог заставить себя быть рядом с ней: остановившиеся карие глаза так и не покидали моих мыслей.

Удивительно, но больше всех с ней сблизился Джаспер. Они постоянно разговаривали обо всём на свете, и в мыслях брата я видел, что общество Холли доставляет ему истинное удовольствие даже несмотря на то, что горло его горело от запаха её крови. Иногда к ним присоединялась Элис, но чаще всего они проводили время в компании Розали, которая, естественно, прониклась к этой девушке сочувствием. История Холли была ещё хуже, чем история Розали, и красавица-вампирша чувствовала себя обязанной защищать её от всех неприятностей.

Холли больше ничего не вспомнила из того, что происходило во время приступа, и Карлайл уже начал намекать мне, что скорее всего именно моё присутствие становилось катализатором для её памяти. Но я... не мог. Не мог быть рядом и не мог уехать на Аляску, как мне предлагала Элис – я почему-то нуждался в том, чтобы быть неподалёку от Холли, пусть и не показываясь ей на глаза и стараясь не слушать её мысли.

ххх

Мы всей семьёй отправились на охоту, оставив Холли с Джаспером. Я пригнулся, увидев горного льва, настороженно оглядывающегося по сторонам. Уже приготовившись прыгнуть, я оцепенел, услышав мысли застывшей рядом со мной Элис.

- Джаспер, слушай, а какого цвета у тебя были глаза? – спросила Холли, не глядя на Джаспера, который стоял рядом и чистил картошку, передавая её девушке. Холли сосредоточенно резала картошку на одинаковые небольшие ломтики и бросала их в кастрюлю.

Джаспер усмехнулся и, отвернувшись к мойке, ответил:

- Серые.

Дальше всё произошло мгновенно. Рука Холли молниеносным движением устремилась к спине Джаспера, и зажатый в ней нож ударился об его холодную, твёрдую кожу, не причинив ему ни малейшего вреда. Но дальше... Дальше нож отскочил в сторону и вонзился в руку девушки, которая с разочарованием смотрела на разорванную футболку Джаспера и не обращала внимания на полившийся из раны поток крови.

Джаспер же зажмурился, втянул носом воздух и, распахнув свои чёрные глаза, развернулся и вонзил клыки в шею Холли.

Я услышал крик Элис: «нет!» и рванулся к дому. Я летел туда, двигаясь быстрее, чем когда либо: я просто не мог позволить ей умереть.

Влетев в дом, я ринулся на кухню, где на полу в луже крови лежала бледная, как смерть, Холли. Её восхитительный, божественный запах не имел никакого значения, когда я опустился рядом с ней на колени и провёл по её щеке своими ледяными пальцами. Такая прекрасная, такая сломленная... Как я мог игнорировать её, не замечать очевидного? Она и была моей Беллой, только кроме такой невинной и чистой души Беллы в ней было ещё много тёмного, того, что она всей душой ненавидела, от чего она хотела избавиться.

Я продолжал гладить её щёку, не видя жутких, рваных ран по всему её телу, видя лишь её сливочную кожу, её пухлые губы и каштановые локоны, когда вдруг услышал, как легонько трепещет её сердце. Это даже не было стуком, это было лёгкой дрожью, что прошла по всему её телу. Но дрожь росла, и трепыхание перешло в ровное биение, котороё всё ускорялось и ускорялось, пока не превратилось в лихорадочный стук сердца человека, обращающегося в вампира. Я поднял на руки маленькое, такое хрупкое тело девушки и отнёс его наверх, положив на кровать, которую Элис когда-то купила специально для визитов Беллы.

Я слышал доносящиеся снизу звуки- вся моя семья убиралась на кухне, не обращая внимания на манящий запах крови: слишком сильно мы все полюбили эту девушку. А я смотрел на то, как дрожат её ресницы, и с нетерпением ждал, когда они взметнутся вверх, открывая алые глаза Холли. Мне хотелось как можно скорее извиниться за то, каким болваном я был. Хотелось как можно скорее сказать, что люблю её.

ххх

Мы с Холли стояли около могилы и смотрели на памятник с надписью: «Изабелла Свон. 1991 – 2008. Господь забирает лучших». С фотографии на нас смотрела девушка, похожая на мою любимую как две капли воды.

- Я никогда себя не прощу, - прошептала Холли, проводя рукой по серому камню, - знаешь, когда я пришла в себя в её комнате, мне больше всего хотелось выпрыгнуть из окна. Но я чувствовала, что живу ещё и ради Беллы. Как будто я обязана жить, потому что забрала эту возможность у неё. И сейчас, когда впереди у меня целая вечность... я всё ещё чувствую себя обязанной сделать это. Прожить эту вечность, искупая свою вину. Как будто то безумное, убийственное чувство вины, что раздирает меня изнутри, должно стать платой за то, что её смерть помогла мне получить всё. Я стала цельной, я встретила тебя и стала счастлива, в то время как Белла умерла, не начав даже жить. Семнадцать лет – что это за возраст?

Я прервал её, приложив к её тёплым губам палец.

- Ты за семнадцать лет испытала столько, сколько другие не испытывают и за всю жизнь. И ты смогла сохранить в себе свою человечность, Холли. Почему-то мне кажется, что сама Белла уже давно простила тебя.

Холли только кивнула и, присев на корточки рядом с памятником, положила к его подножью охапку белых роз. Она шептала «прости меня» снова и снова, а я вдруг понял, что тусклые карие глаза в моём сознании пропали, и на их место пришло улыбающееся лицо девушки с портрета на памятнике. Лицо девушки, с которой я даже не был знаком.

Холли поднялась и взяла меня за руку, а я поклялся себе, что вечность этой сломленной девушки, которой хватило сил справиться со всеми ужасами, посланными ей судьбой, будет счастливой.

Потому что она заслужила это, как никто другой.

Примечания:

*Диссоциативная фуга (от лат. fuga — «бегство») — болезнь, характеризующаяся внезапным, но целенаправленным, переездом в незнакомое место, после чего больной полностью забывает всю информацию о себе, вплоть до имени. Память на универсальную информацию (литература, науки и т. д.) сохраняется. Сохраняется и способность запоминать новое. Во всех остальных отношениях, кроме амнезии, больной ведёт себя нормально.

Больные в состоянии фуги могут придумать себе другое имя и биографию и не знать, что они больны. Они могут найти другую работу (обычно никак не связанную с прежней) и вести внешне нормальную жизнь.

Причиной диссоциативной фуги является психическая травма или невыносимая ситуация, в которую попал больной. Фуга носит защитный характер, поскольку даёт больному возможность получить отпуск от своих проблем.

Диссоциативная фуга длится от нескольких часов до нескольких месяцев, изредка дольше. Потом больной вспоминает свою биографию (обычно внезапно), но при этом может забыть всё, что происходило во время фуги. Выход из фуги часто сопровождается резкими отрицательными эмоциями: больной снова возвращается в неприятную ему ситуацию.