- Между прочим, ты так и не сказала мне свое имя в нашу первую встречу, - с ложной грустью и плохо скрываемым сарказмом проговорил он, прикасаясь губами к её щеке.

Легкий, как перышко, и вечно ускользающий, как смерть, жест, снова вызвал у нее его любимую улыбку. Любимую… у любимой. Любимой Светлой.

- Прекрати, я уже не Светлая, - зло отозвалась она, и резко отстранилась.

- Не мой выбор.

- Неужели?

- Все повторяется, дорогая. Я…

- Не называй меня дорогой!

- Родная?

- Даже не начинай.

- Мииилая, - смеющиеся глаза, заигрывающая улыбка и мягкие полные губы, намеренно растягивающие слово, до приторно-сладкого, как засахаренное яблоко, комплимента. До конца истинная тьма в самой сути, даже если он уже лишен титулов и привилегий жизни Темного.

- Дешевый трюк, Эдвард.

- Слаааадкая.

Да, это было его любимое занятие – доводить её до безумия, а потом сражаться, утопая в обоюдной ярости и нежности.

Девушка стояла, скрестив руки на груди, и сверля его самым уничижительным из своих взглядом. Этому трюку он сам научил её, вот теперь и пожинает плоды.

- Ученица превзошла учителя.

- Почему нет? Для тебя это нормально, - теперь в её глазах мелькнул огонек предупреждения. Эта тема была скользкой дорожкой, и результат мог быть непредсказуем ни для одного из них.

- Аро почти ничего о тебе не рассказывал. И не удивительно, ты ведь, по его глубокому убеждению, была слишком хороша, чтобы знаться с такими как он… как мы.

- Как ты…

- Да, как я. И все-таки ты здесь, - дерзко кивнул Эдвард.

Он едва успел заметить, как быстро её рука чуть приподнялась, а пальцы очертили в воздухе одну из ночных рун, и почти не успел ослабить взрывную силу удара в солнечное сплетение. Его отбросило на неизвестное расстояние в этом бесконечном пространстве, и он не смог удержать в себе стон боли.

Эдвард ненавидел боль. Ненавидел за то, что сейчас мог её чувствовать. Каждый аспект, все грани и виды боли, от резкой и острой, почти шоковой, незаметной, до мучительно ноющей, уничтожающей морально, гнетущей - такой, которую некогда он с наслаждением доставлял своим жертвам, и смотрел на их предсмертную агонию, слушая мольбы о прекращении этих мук.

Почти в тоже мгновение Белла оказалась подле него, искренне сожалея о своей несдержанности.

Сожаление - то немногое, что у нее осталось.

Сожаление, Эдвард и его любовь.

Их любовь.

- Что же ты, любимая, обижаешь меня? Разве это не я спас тебя от гнева отца? – невесело ухмыльнулся мужчина, вставая, и опираясь на протянутую руку девушки.

- Спас, но речь ведь не об этом. Помнишь, как мы встретились потом?

- Конечно, ведь ты нашла меня сама, а я больше не захотел тебя отпускать.

Эдвард завис в воздухе и без особого интереса наблюдал за очередным ненормальным человеком, штурмующим канат, натянутый над пропастью, над водопадом. Его уже давно не одолевали мысли о том, стоит ли предаться сомнительному развлечению и чуть подтолкнуть мужчину, присоединив к армии Темной челяди, или же оставить все на волю счастливого случая… вдруг он окажется более удачлив, чем остальные. Это было странно, потому что раньше он бы не стал даже думать. Труп мужчины уже болтался бы в воде гонимый бурным течением и ударялся о прибрежные и подводные валуны с такой силой, что при обнаружении тело было бы невозможно опознать.

Последние недели он продолжал задавать себя вопрос - Почему? - но в ответ перед его глазами представал образ Светлой, спускающейся с небес, облачающейся в земную одежду, легко и свободно гуляющей среди людей. Она не сказа ему свое имя, хотя скоро слухи о новой, пока только изгнанной, достигнут ушей всех и каждого. Шестерки зашевелятся в поисках, чтобы склонить её в ряды Темных еще до Падения. Интересно, а само Падение уже состоялось? Если так, то она и не вспомнит своего имени… настоящего. Тогда бы я звал её просто – Светлая, усмехнувшись, подумал Эдвард.

- Просто Светлая?

Обернувшись, он увидел девушку, парящую в небе. Её крылья гордо рассекали воздух, поддерживая равновесие всего тела, пусть уже не такие слепяще-белые… далеко не белые,… но все еще сильные.
Эдвард усмехнулся. – Читаешь мысли?

- Один из моих многочисленных талантов. Да и слышно тебя на другом континенте.

- Значит, наблюдаешь за мной? Это не обязательно. Достаточно просто позвать меня.

- Я здесь, чтобы ты не сотворил убийства, - она кивнула на давно забытого им канатоходца. И она обманывала. Повод – вот чем был для нее этот человек. Повод встретиться с ним.

Что тебе на самом деле нужно, Светлая? Она сморщила носик, совершенно недовольная тем, что он разгадал её «коварный» план и при этом уличил во лжи. Совсем еще ребенок.

- Я не ребенок! – яростно крикнула она и резко замолчала, прикрыв рот ладонью.

Свет не имеет право на злость и подобную страстность и резкость высказываний.

Она в отчаянии. Ей страшно.

Эти мысли обрушились на него внезапно, вместе с невероятным желанием оказаться рядом, прикоснуться, обнять и убеждать в том, что все будет хорошо, что он никому не позволит её обидеть, просто не подпустит близко.

И такого никогда с ним не было.

Нужно было отвлечься, сменить тему.

- Мне нет смысла убивать человека. К тому же всякое может случиться, например, ветер, - Эдвард театрально набрал в легкие побольше воздуха и подул. Бедный мужчина чуть пошатнулся, но устоял. – Обидно, хотя знаешь, канаты бывают такие не прочные, особенно если их чуть-чуть подпилить, - продолжил он и там, где только что была нога человека, появился самый настоящий напильник.

- Хватит дешевых фокусов, - опять взорвалась Белла, и напильник исчез.

И снова его пронзило неизвестное чувство.

Впервые за время своего существования (потому что такое понятие как «жизнь» для него всегда было пустым звуком, а значит негодным для применения) Эдвард смотрел на кого-то с таким восхищением. Сколько она уже не была на Небесах? Сколько у нее еще осталось сил? И одной благостности намерений уже недостаточно, чтобы их восполнять… Может, стоит просто поднять ей настроение?

К тому же он заметил…

- О, что это, седой волос? Да нет же - целая прядь. Что это, дорогая? - сказал он, наклонившись так близко, что его губы задевали её ухо.

- Называй меня дорогой почаще, и не доживешь даже до ближайшей ночи.

- Содрогаюсь при одной мысли. И все-таки Ваше имя, миледи? – Эдварда явно забавляло собственное лицедейство, и он был полностью готов к новому отпору, предложив свою руку. Тем больше его поразил вид её ладони в своей собственной.

- Изабелла, - тихо сказала девушка, сделав изящный реверанс.

- Белла, - интуитивно поправил он.

- Да, так мне больше нравиться.

В следующее мгновение несколько вещей случилось с ошеломительной скоростью. Эдвард наклонился, припав губами к её руке, но Белле это не понравилось, и она инстинктивно выставила вторую руку вперед. Ладонь развернулась и с плеча сразу соскользнула ему на грудь, где даже через футболку она почувствовала обжигающий холод. Мужчина вскрикнул и отпрянул от нее с такой силой, что спиной врезался в канатоходца, который, конечно, его не увидел, но тут же распрощался с жизнью. Кого это волнует?

- Что это? – её глаза метнулись к его телу. Футболка словно выгорала в тех местах, где проступали швы цвета раскаленного металла.

- Что ты сделала? – прошипел он, разорвав остатки ткани.

Теперь Белла могла видеть его целиком. Тело Эдварда, его грудь, была изуродована ужасным на вид шрамом. Он все еще алел, а мужчина, как пятилетний ребенок, продолжал скулить, смотря на себя так, словно впервые это видит.

- Тебе больно?

Эдвард, все еще ошеломленный, кивнул.

- Но этого не может быть.

- Черт, я знаю.

Не может. Испокон веков так уж было заведено. Темные не знают боли. Да – смертны, но холодны словно лед, а значит, ничего не чувствуют.

Эдвард был уверен - все дело в ней. В Белле.

Для него это стало новым, незнакомым и странным. Врожденный инстинкт подсказал мгновенно отпрянуть от девушки как от источника опасности. А еще лучше – убить.

Некоторое время они так и пребывали в этом состоянии.

Белла чувствовала на себе его взгляд, но сама до конца не могла понять, что произошло. Она не смотрела Эдварду в глаза, зато продолжала бесстыдно рассматривать его тело. В голове крутились сотни вопросов, главным из которых, конечно, был: откуда это взялось?

Девушка знала достаточно много про Темных, не зря же совершила несколько (десятков) вылазок в закрытые для нее разделы архива. Там она узнала о самых взрослых, а соответственно и самых сильных из них. Имя Эдварда встречалось всего несколько раз, и его «дело» было практически пустым. Среди Светлых считалось подвигом встретиться с ним лицом к лицу и вернуться живым, добыв хоть какую-то информацию. Учитывая неполных пол пергамента таковых счастливчиков было немного. Белла даже фыркнула, вспомнив, как один из Светлых с её курса в Академии перечислял способы, которыми мог бы его убить.

На девушку снова накатила усталость и тревога. Она почувствовала слабость, и уже не заботясь о том, что может подумать или сделать Эдвард, обернулась посмотреть на свои потускневшие крылья. Раньше они сияли, были источником света и тепла, но теперь, только осложняли её и без того нелегкое положение. На них словно собиралась грязь, пропитывая, отяжеляя, отнимая свободу и легкость парения. На самом деле это было влиянием её пребывания в мире людей в течение уже нескольких месяцев подряд. Свобода, которой она так завидовала, оказалось всего лишь иллюзией. Грязной в своем происхождении иллюзией.

Внезапно она почувствовала слабость…

- Я,… нужно на землю… - это было последнее, что Белла успела сказать, перед тем, как силы покинули её тело и она, словно камень, полетела вниз.

Первое, что Белла увидела, открыв глаза – пуговицы черной рубашки. Она не шевелилась, но оценив ощущения тела и его положение, поняла, что прямо сейчас полу сидит на коленях у Эдварда. Голова девушки покоилась на плече. Опустив взгляд на его живот, Белла также заметила несколько снежинок собравшихся в одной из складок.

- Где мы?

- А, ты проснулась. Не думал, что Светлые такие сони.

- Они и не такие. И я уже не Светлая.

- Глупости. Возможно, они дадут тебе шанс вернуться. Они ведь любят это… давать шанс.

Эдвард сам не верил в то, что говорил, и по скептическому выражению её лица понял, что рядом с ней терял не только способность ясно мыслить, но и хорошо врать.

- Кто я, по-твоему? – спросила Белла.

Это бы не тот вопрос, который он ожидал и хотел услышать, и уж конечно не тот, на который мог бы ответить, поэтому сменил тему… снова.

- Как ты себя чувствуешь?

- Уже лучше, - она хотела слезть с него и занять место рядом, но Эдвард плотно удержал её в кольце своих рук. – Я могу случайно снова тебя задеть.

- Не такая уж я и рухлядь. Переживу.

- Тогда что это?

Он на самом деле не хотел говорить об этом сейчас. Есть такие моменты, когда чувствуешь, что это просто не правильно. Не то время, не то место. Не с тем, с кем поговорить об этом хочется…

- Теперь ты не хочешь отвечать на мои вопросы, - грустно проговорила Белла.

- Это справедливо, - заметил он.

Она, молча, согласилась, и он был за это ей благодарен. Эдвард редко испытывал чувства благодарности. Темным это ни к чему, да и возможностей для этого практически нет.

Он гладил её шоколадные шелковые волосы и раскачивал из стороны в сторону, как отец свое любимое дитя. Он бы хотел забрать её боль,… от чего-то он был уверен, что прямо сейчас ей невыносимо больно. Но Белла не чувствовала боли в том понятии, который совсем недавно познал он. Физическая её сторона (и она знала это наверняка) была столь ничтожна, что с прошествием десятилетий она научилась не обращать на нее внимания, а муки душевные несравнимы с теми, что она некогда переживала на Небе. Как же давно это было, - подумала она, - кажется, что прошла целая вечность.

Шли часы. Они сидели и смотрели на закат, буйствовавший яркими красками наступающих сумерек.

- Свет меркнет… - тихо сказала Белла.

- Тьма восходит, - закончил Эдвард.

- Странно, что говорят именно так. Восходит Солнце, рождается день. Но Тьма? – ей всегда было интересно, кто придумал эту присказку…

- Восходит Тьма и Свет погибает.

- Но утром…

- Белла, ведь речь идет не о времени суток.

- Я понимаю, и все же…

- Белла, я не хочу тебя погубить,… тебе лучше уйти. Уйти сейчас, быстро и без оглядки. С рассветом не будет ни в одном из известных мне миров силы, способной отнять тебя у меня.

Но она не хотела уходить. Ни сейчас, ни когда-либо потом.

И если он её погубит… пусть…

И если у нее отнимут крылья… пусть…

И даже если свет померкнет… ей будет все равно.

Только пусть он будет рядом, пусть держит в своих руках, и пусть так ненавистные ей самой каштановые пряди волос превратятся в серебро. Возможно, это даже будет красиво. Он знал, что это будет невероятно красиво.

А она устала бороться с собой. Она устала прятаться, но всегда знать, где он, что он делает, убивает ли, просто развлекается или же остается недосягаемым в Подземельях. В ту ночь его глаза и его улыбка коснулись чего-то самой ей неизвестного, и когда Белла уже была одна, а страх и паника прошли, она стала воскрешать со скрупулезной точностью каждое действие и слово, каждый вздох и черты лица. Внутри нее бурлила огненная магма чувств, выжигая все, не оставляя выбора. Она не понимала, что происходило, не искала или не хотела искать этому названий.

- Ты не уйдешь? – вопрос Эдварда был тихим, неуверенным, а голос звучал почти благоговейно, если бы не так вымученно. Он знал, что ставил собственную подпись под её смертным приговором. Но все же он не остановился. Его ладони легли на её бледные щеки, Эдвард чуть наклонился вперед и со всей нежностью, на которую только было способно порождение Тьмы, поцеловал её. Несмело и немного неловко, Белла ответила ему, как умела,… хотя она не умела.

И сумерки сменились ночью. На небе появился золотистый ковер из звезд, и полный диск серебряной луны освещал землю под ними, но не грел, забирал тепло.

«Я люблю тебя, Белла» подумал Эдвард. Сильный холодный ветер свистел, надрываясь, шумел бурный поток воды, но… она услышала.

____________________

Я удивлена и безумно благодарна за отзывы к первой части))) На самом деле даже не рассчитывала на то, что на форуме может быть столько интересующихся жанром фентези)))
Спасибо вам всем за комментарии и поддержку)))
Сейчас я активно работаю над третьей, заключительной частью, а пока надеюсь, что этот кусочек вызвал у вас новые вопросы и мысли)) Поделиться ими вы всегда можете со мной на форуме.