Я встречался с Беллой Свон. Более того, у нас были не просто отношения — парень-девушка, мы были лучшими друзьями. Все свободное время я проводил с ней. Если не был в школе, на тренировке или не спал, я был с Беллой.

Она была потрясающей. Мы часами могли разговаривать, смеяться и спорить. О, и целоваться — много целоваться. Ее желание прикасаться ко мне приводило меня в полный восторг, потому что сам чувствовал то же самое.

Белла ходила на мои игры, и мы вместе тусовались на вечеринках после них, хотя обычно заканчивалось все тем, что мы забивались в уединенный уголок и просто болтали. Когда на смену разговорам приходили неизбежные поцелуи, мягкие прикосновения и отчаяние ласки, мы просто уходили в мою машину. Или ехали к Белле, если ее отца не было дома.

Нас обоих уже начали раздражать слои одежды между нами, приглушающие трение. Я хотел прикоснуться к ней без одежды. Хотел увидеть ее. Бледная, блестящая кожа Беллы стала чаще появляться в моих снах и фантазиях. Обычно такое бывало, когда мои руки оказывались на ее груди, обхватывали мягкие полушария, проверяя их упругость. Я хотел оказаться между ее ног. Я просто хотел ее.

Я водил ее на свидания, когда мог. Старался сделать воскресенья особенными для нас, поскольку это был единственный мой полностью свободный день. Иногда мы ездили в Порт-Анджелес в кино, на ужин или за покупками. В других случаях мы просто тусовались у нее или у меня дома, с родителями или без них, хотя обычно это происходило под контролем ее или моего отца.

Мы стали парой, как в наших мыслях, так и в мыслях всех в Форксе и даже за его пределами.

Однажды в воскресенье мы отправились в Порт-Анджелес, чтобы забрать несколько хоккейных клюшек, которые сделал на заказ один спортивный магазин. Это был редкий солнечный осенний день, и мы решили угоститься мороженым. Белла ждала на скамейке, нежась в солнечных лучах, пока я ушел в магазин.

Я наблюдал из окна и восхищался тем, как она откинула назад свои длинные волосы и подставила лицо теплу. Милая, счастливая улыбка изогнула ее губы, а солнце озарило красивые черты. Сердце в груди перевернулось, когда я подумал о том, как мне повезло, что она была в моей жизни, и как сильно я ее любил.

Повернувшись к стойке, я занял место в очереди и нахмурился. Нужно сказать ей о глубине своих чувств. Мне не хотелось давить на нее или пугать, но слова так и рвались у меня изо рта каждый раз, когда мы были вместе. Я не смог бы вынести, если бы Белла не чувствовала того же самого и попыталась установить между нами дистанцию. Уверен, что нравлюсь ей, и она уже на пути к тому, чтобы полюбить меня… но я знал Беллу. Она не привыкла иметь дело с такого рода эмоциями. Последнее, что я хотел сделать, это поставить ее в неловкое положение.

Я попытался стряхнуть с себя тревожные мысли. Еще одна вещь, которую мне делать совершенно не хотелось, — это портить один из наших редких дней вместе своими размышлениями. Постепенно я осознал, что еще несколько парней моего возраста стоят в очереди позади, их болтовня терялась на фоне гула оживленного магазина. Они показались мне незнакомыми, должно быть, учились в средней школе Порт-Анджелеса.

— Господи, посмотри на ее волосы, — я повернул голову в праздном любопытстве и увидел говорящего. Он стоял с двумя своими друзьями, спиной ко мне.

Все смотрели в витрину магазина на темноволосую девушку, терпеливо ждущую снаружи на скамейке. Я сделал шаг ближе, внимательно прислушиваясь. Глаза сузились, а челюсти сжались, когда я понял, что они говорили о Белле.

— Эй, я ее знаю. — Мы все удивленно посмотрели на парня. — Ну, не знаю, но я ее видел. Она из Форкса. Я был там на вечеринке пару недель назад и видел ее. Кажется, она встречается с каким-то форкским хоккеистом. Как его там… — он замолчал, и все повернули головы в сторону моей девочки. — Брат Эммета Каллена. Не могу вспомнить его имя. Что-то странное. Тоже начинается с буквы «Э».

— Что, Элвис? — фыркнул один из парней.

— Она и правда хорошенькая, — задумчиво протянул другой.

— Нет, не Элвис, — рассеяно пробормотал говорящий ранее. — Что-то другое. Похоже на…

— Эдвард, — раздраженно бросил я.

— Да! — парень повернулся ко мне с выражением радостного удивления, но замер, наткнувшись на мой хмурый взгляд. — Ой! Кхм… — двое его друзей повернулись ко мне с любопытством, которое быстро сменилось испугом.

— Эдвард Каллен, — я протянул руку. Смущение окрасило их лица, когда они поняли, что я не просто назвал имя, а представился. Первый парень машинально взял мою руку, выглядя совершенно смущенным. Я выпрямился во весь рост и оказался на много дюймов выше любого из них. — И да, она встречается со мной. Со мной.

— Хех. Эй, ничего страшного, так ведь? Мы просто… эм… просто говорили…

— Да. Я слышал. — Парни не проявляли никакого неуважения, они просто восхищались, так что я не сильно разозлился. Нельзя их винить. Белла и правда была хорошенькой, и у нее красивые волосы.

Парни переминались с ноги на ногу в неловком молчании, пока не подошла моя очередь делать заказ. Я взял два рожка и холодно кивнул им, направляясь на улицу, где на скамейке ждала моя девушка.

Я наклонился и настойчиво поцеловал ее, придвигаясь ближе, когда она попыталась быстро чмокнуть меня. Белла издала приглушенный звук удивления, когда я ненадолго углубил поцелуй. Ее рука поднялась и легла на мою щеку, когда я неохотно отстранился.

— Ух ты, — пробормотала она, с интересом глядя на меня. Я с удовлетворением отметил, что ее щеки раскраснелись, и она облизнула губы, забирая у меня свой рожок. — В честь чего это?

Я пожал плечами и опустился на скамейку, кладя руку на спинку и обнимая Беллу за плечи.

— Просто так. Я просто хотел поцеловать тебя.

Она улыбнулась и прижалась холодными губами к моим. Шоколадный вкус ее рта смешался с моим тыквенным. Я счастливо вздохнул.

На этой неделе мы мало проводили время вместе из-за моего расписания тренировок. В воскресенье я пригласил Беллу к себе, так как у родителей были планы, и они собирались на несколько часов уехать.

Я проснулся рано и решил немного позаниматься до прихода Беллы. Надел хлопчатобумажные шорты и футболку, а поверх нее накинул толстовку. За окном было видно тяжелое свинцовое небо. Размявшись в тренажерном зале Эммета, я отправился на задний двор, где папа повесил веревки и качели рядом со вторым гаражом.

Веревки были толщиной в два дюйма и длиной в сорок футов и прикреплялись к крючкам, воткнутым в землю. Убедившись, что все закреплено, я начал подтягиваться, извиваясь на веревках. Это хорошо помогало тренировать верхнюю часть тела и ноги. Я тяжело дышал, когда закончил, мышцы горели, но это было приятно. Стянув толстовку, остался только в футболке и шортах.

Я потянулся, сбрасывая боль после упражнений, и подошел к качелям. Широкая резиновая доска, подвешенная цепями к металлической раме — базовая модель. Я устало сел и выдохнул, готовясь к отжиманиям. Немного передохнув, я зацепился ногой за доску и с ворчанием приподнялся, чтобы проделать то же самое со второй ногой. Уперевшись ладонями в землю, я напряг тело и выпрямился.

Было удивительно трудно отжиматься без опоры ногами на устойчивую поверхность, но в этом-то и был весь смысл. Я сделал два подхода, когда услышал пикап Беллы, и приступил к третьему. Уже в середине четвертого подхода я заметил Беллу, которая ходила вокруг дома. Увидев меня с подъездной дорожки, она улыбнулась.

— Привет, — медленно приближаясь, она наблюдала, как я заканчиваю тренировку.

— Привет, — проворчал я, добивая последний подход и опускаясь на землю. Белла смотрела на меня, приподняв бровь.

— Что это такое?

— Качели, — я усмехнулся и встал, стряхивая с себя мокрые листья и грязь.

Белла закатила глаза и раздраженно фыркнула, хотя тоже улыбалась.

— Я вижу это, Эйнштейн. Что ты с ними делал?

— Отжимался, — я встал с другой стороны качелей и обхватил цепи руками. — Присаживайся.

Ее вторая бровь тоже приподнялась, и взгляд переместился с резиновой доски на мое лицо.

— Ты серьезно?

Я засмеялся и потряс цепями.

— Да ладно тебе. Я буду рядом и обеспечу тебе безопасность.

— Ты уверен, что хорошо меня знаешь? — возразила она, но подошла к качелям и осторожно села, обхватив цепи чуть ниже моих пальцев.

Я наклонился и поцеловал ее в макушку, прежде чем отступить назад и положить руки чуть выше ее ягодиц, чтобы слегка подтолкнуть. Белла испуганно вскрикнула, крепче сжимая цепи, и я еще пару раз легко подтолкнул ее. Она радостно рассмеялся, и я обошел качели, чтобы видеть ее лицо.

На ее губах сияла улыбка, щеки раскраснелись, карие глаза сверкали, а великолепные волосы струились по плечам, спускаясь по спине. Белла откинула голову и восторженно вытянула ноги. Увидев меня перед собой, она широко улыбнулась в ответ.

— Что?

— Ты прекрасно выглядишь, — сказал ее и вытянул руки. — Прыгай.

Ее рот недоверчиво приоткрылся.

— Прыгнуть? Ты с ума сошел?

Белла выставила ногу, цепляясь за землю, чтобы остановиться. Я подошел к ней и, накрыв ее руки, наклонился, чтобы поцеловать.

Белла выдохнула мне в рот, и я углубил поцелуй. Соприкасались только наши рты и колени, но вскоре она скользнула руками вверх, чтобы сплести наши пальцы. Я поднял ее на ноги и прижал к груди, медленно скользя языком по ее и чувствуя тепло сквозь влажную футболку. Руки Беллы обвились вокруг моей талии, и я погладил ее по волосам, немного надавив. По обыкновению мы быстро увлеклись.

— Привет, — наконец прошептал я, прижимаясь своим любом к ее.

— Привет, — ответила она, тоже задыхаясь. Белла провела пальцами по моим обнаженным рукам, вызывая табун мурашек и заставляя меня дрожать от удовольствия.

— Пойдем в дом, — предложил я, проводя руками по прикрытым теплой курткой плечам.

Белла кивнула, и я, взяв ее за руку, пошел к задней двери. Мы прошли через прихожую на кухню, и она сняла куртку, пока я смущенно теребил влажную футболку.

— Мне, наверное, нужно сгонять в душ, — сказал я. — Ты пока можешь перекусить. Или поднимешься со мной наверх? Послушаешь пока музыку или посмотришь телевизор в моей комнате.

Карие глаза расширились, и Белла кивнула. Я не был уверен, на какой именно вариант она соглашалась, пока мы не пересекли кухню и не направились в фойе.

— Чем хочешь сегодня заняться? — спросила она, пока поднималась по лестнице чуть впереди меня.

Я на секунду застыл, дыхание перехватило. Это был первый раз, когда мы могли остаться вдвоем в моей спальне. Родители уехали. Я был в ее спальне — черт возьми, мы катались по кровати, и мои губы касались каждой обнаженной части ее тела, — когда ее отца не было дома. На этот раз мы были у меня дома. Я сглотнул и догнал Беллу.

— Эм, телевизор или музыку? — спросил я, когда мы вошли в мою комнату.

— Музыку, — ответила Белла и, проходя мимо кровати, рассеяно провела кончиками пальцев по краю одеяла. Я снова нервно сглотнул и нырнул за пультом. — Все, что ты слушаешь, прекрасно.

Заиграл классический компакт-диск, и я вопрошающе выгнул бровь. Белла кивнула. Приемлемо. Я вытер потные ладони о шорты и бочком направился в ванную.

— Я собираюсь… — я кивнул на дверь. — Я просто буду… — Голый. — В душе. Я… ээ… скоро вернусь. Ладно. Просто чувствуй себя как дома, — я съежился и бросился в ванную.

Резко остановившись посреди ванной комнаты, глубоко вздохнул и покачал головой. Белла была в моей спальне, пока я готовился принять душ. Ничего страшного. Так ведь? Я стянул футболку и вытер ею лицо, прежде чем бросить ее на пол. Наклонился, оперся руками о раковину и опустил голову, борясь с образами Беллы, раздевающей меня, ласкающей…

— Эдвард, — я поднял глаза, когда услышал звук своего имени, и увидел Беллу в отражении зеркала.

Я словно бы вызвал ее силой своих мыслей. Черт, забыл закрыть дверь, привык быть в уединении. Белла резко остановилась в дверном проеме и, чуть не споткнувшись о собственные ноги, схватилась за косяк. Ее рот приоткрылся, а глаза широко распахнулись, когда она уставилась на меня, стоящего перед раковиной без футболки и одетого только в серые трикотажные тренировочные шорты.

Взгляд карих глаз скользнул с моих плеч к ногам, и я почти физически ощутил его на своем полуобнаженном теле. И это вызвало вспышку удовлетворения. Хорошо, что ей так явно нравилось увиденное. Я расправил плечи — совсем чуть-чуть, — и карие глаза метнулись к ним, став затуманенными и ошеломленными.

— Да? — тихо спросил я, пристально наблюдая за ее отражением. При звуке моего голоса она встретилась с моим взглядом через зеркало, и ее щек коснулся красивый румянец. Белла впервые увидела меня без футболки. Она касалась моей обнаженной груди под рубашкой, но она впервые увидела ее.

Белла медленно подошла ко мне, и я удержал ее взгляд в зеркале. Я замер, ожидая ее дальнейших действий. Предвкушение, похоть и любовь затопили меня с головой, смешиваясь, кружась в крови и оседая глубоко в животе. Она остановилась позади меня, и мое тело в зеркале заслонило ее лицо. Кончики ее пальцев скользнули по моей правой лопатке, так легко, словно паутинка, и очертили дугу мышц, следуя дальше. Я с трудом подавил дрожь, закрыв глаза и прикусив губу. Всеми силами пытался удержать себя на месте.

— Такой красивый, — прошептала Белла, я едва ли ее расслышал. — Эдвард…

Ее рука раскрылась, теплая ладошка скользнула вниз по моему боку и, на мгновение задержавшись на талии, двинулась обратно, чтобы повторить поглаживание. С моих губ сорвался тихий стон, и Белла приласкала меня второй рукой, начав с шеи и двигаясь по дельтовидным мышцам к изгибу плеча. И снова вниз по спине, к талии.

— Белла, — прошептал я дрожащим голосом. Оперевшись руками о раковину, опустил голову, неосознанно напрягаясь. Белла низко простонала, и это почти уничтожило меня. Ее руки скользнули по моей талии к мышцам живота, и она сделала шаг вперед, чтобы прижаться ко мне всем телом и обнять. Пьянящее ощущение вышибло из легких весь воздух.

Я медленно и осторожно повернулась в кольце ее рук, не желая оттолкнуть ее, но нуждаясь в том, чтобы иметь возможность прикасаться к ней. Прислонившись спиной к раковине, обнял ее за талию и пробежал ладонями по маленькой спине, позволив пальцам запутаться в длинных темных волосах. Белла приподнялась на цыпочки и подняла лицо, чтобы на мгновение прикоснуться своими губами к моим — всего на крошечное мгновение.

Она издала еще один низкий звук, но на этот раз от разочарования, поскольку ее маленький рост не позволял поддерживать контакт, которого мы оба так жаждали. Я обхватил ее талию руками и приподнял, помещая Беллу в пространство между своих бедер. Уверен, она почувствовала эрекцию, которая росла с момента ее первого почти невесомого прикосновения. Я не столько увидел, сколько почувствовал ее улыбку, когда Белла обвила руками мою шею и впилась своими губами в мои.

Я растворился в ее вкусе, в текстуре ее рта и языка. Она была такой же влажной, скользкой и горячей. Положив руки ей на бедра и крепко сжав их, я потерся о низ ее живота пахом. Белла положила ладошки мне на грудь… и оттолкнула. Я разорвал поцелуй, задыхаясь, желание целиком и полностью овладело мной, но Белла толкала меня в грудь, пытаясь остановить.

— Белла? — спросил я, сразу же ставя Беллу на ноги и касаясь ее лица, ища намек на то, что я сделал не так. Выражение ее лица было непонятным. Она прикусила губу и смотрела на меня. Когда Белла сделала шаг, меня накрыла паника.

Однако вопрос так и замер на кончике языка, потому что в следующую секунду ее руки взметнулись вверх и принялись расстегивать пуговицы на рубашке. На ее рубашке. Она начала сверху и медленно двинулась вниз. Я не мог оторвать глаз от ее пальцев, которые переворачивали, нажимали и дергали каждую пуговицу. Белла запахнула рубашку на груди, и я, наконец, смог заставить себя сосредоточиться на ее лице.

Она уставилась на меня, и краска залила ее щеки, когда пальчики намеренно раздвинули ткань. Белый кружевной лифчик поддерживал молочную гладкую плоть. Руки Беллы обвились вокруг моего торса, и она уткнулась лицом мне в грудь. Я ахнул от ощущения ее почти обнаженной кожи на своей.

— Эдвард, — робко прошептала она. — Я хочу чувствовать тебя. Так хорошо…

Это было потрясающе, но вид ее частично обнаженной груди уже вжегся в сетчатку и пах. Я хотел смотреть. Это чрезвычайно важное событие. Белла, моя Белла, и ее почти обнаженные груди прижимались к моему торсу. Я увидел ее, пусть и мельком, под расстегнутой рубашкой. Увидел лифчик. Увидел ее грудь, прикрытую одним лишь лифчиком.

Нужно было быть осторожным, чтобы не кончить в шорты, как ребенок. Я хотел увидеть Беллу без лифчика — хотел прикоснуться. И поцеловать. А еще сосать, лизать и… О, черт. Я был близок к тому, чтобы кончить.

Я начал задыхаться, пытаясь контролировать реакцию на ее раздевания. Белла немного откинулась назад, сильнее прижимаясь нижней частью своего тела к моему, и это заставило меня поморщиться. Она улыбнулась, слегка толкнувшись в мой член — очень быстро, но этого было достаточно, — и на ее щеках вспыхнул румянец.

Белла потянула меня за руку, сделав шаг назад. Полы ее рубашки распахнулись шире, и она улыбнулась. Ее соски напряглись, уперевшись в кружевную белую ткань лифчика, и я сорвался. Схватил ее на руки и понес в свою спальню, впившись в полные губы жадным поцелуем. Стройные ноги обвились вокруг моей талии, и Белла засмеялась от облегчения и счастья.

Все страхи о том, что я тороплю события или веду себя слишком нагло, грубо, растворились при звуке ее смеха.

Наткнувшись на кровать, я опустил Беллу на нее, разрываясь между желанием целовать ее и желанием смотреть на красивые белые кружева и груди, которые они прикрывали. Белла провела ладонями по моим плечам и груди, выражение ее лица было напряженным, сосредоточенным, когда она наклонилась и поцеловала меня в ключицу, медленно двигаясь к ложбинке у горла, а затем застенчиво опустилась вниз, крепко прижавшись губами к центру моей груди. Я ахнул и обхватил ее, пристально наблюдая за тем, как раздвигаются полы рубашки от ее быстро поднимающейся и опускающейся груди.

Я вытаращил глаза. Ничего не мог с собой поделать. Мне, наконец, удалось поднять глаза к ее лицу. Белла наблюдала за мной, прикусив губу, ее щеки покрывал слабый румянец.

— Белла, — хрипло пробормотал я. Сглотнув, попробовал еще раз. — Белла, ты уверена?

Она кивнула, и я с восхищением наблюдал, как мои пальцы коснулись жилки, пульсирующей у нее на шее, и скользнули по мягкой коже, опускаясь к верхушке правой груди и ненадолго останавливаясь на темном ореоле соска. Я затаил дыхание и, подвинув пальцы к застежке, слегка повернул ее. Я пытался контролировать свое дыхание, глядя на крошечный кусочек обнаженной кожи между двумя чашечками. Опустив голову, нежно поцеловал белую полоску и отбросил ткань в сторону.

Белла слегка изогнулась и ахнула, вызвав у меня дрожь. Мелкую дрожь возбуждения, восторга и благодарности, которая пробежала по мне при взгляде на ее обнаженную грудь. Они были так же великолепны, как и все остальное в моей девочке.

— Белла, — прошептал я. — О, Белла.

Я прикоснулся к шелковистой, податливой плоти, восхищаясь ее мягкостью и упругостью. Сосок напрягся и затвердел. Дыхание Беллы стало прерывистом, пока я гладил и ласкал ее. Она мягко стонала, вкладывая в эти звуки все свое желание. Наконец, я собрался с силами, чтобы прикоснуться к ней губами, и начать решил чуть выше холмика левой груди. Белла тихо вскрикнула и скользнула пальцами в мои волосы.

— Все хорошо? — пробормотал я, целуя ее там, где билось сердце, и почувствовал, как она кивнула.

Я позволил своим губам опуститься ниже, чувствуя, как мое собственное дыхание касается ее кожи. Высунув язык, провел влажную дорожку по мягкому полушарию и обвел контур темного ореола. Кожа была такой же свежей и сладкой на вкус, как и сама Белла. Я сделал короткую паузу и обхватил губами ее сосок. Мы громко застонали в унисон.

Реакция ее тела была завораживающей. Сосок затвердел и заострился, толкнувшись в мой язык. Я снова застонал, и Белла повторила этот звук, когда я начал нежно сосать, скользя языком по горошине соска. И я наслаждался ее ответом. Жар ударил меня в пах, и член затвердел еще сильнее с впечатляющей скоростью.

Близость, которую мы с Беллой разделяли, чистое удовольствие от текстуры ее кожи и вкуса заставили член мучительно болеть. Тонкие пальцы впились в мои волосы, притягивая ближе. Она извивалась и выгибалась подо мной, ее дыхание стало тяжелым, быстрым и шумным. Она снова и снова шептала мое имя. Я выгнул спину и, обхватив ее бедра, немного дернул вниз, чтобы прижаться своим пахом к ее.

Не знаю, как долго мы так пролежали, потираясь, посасывая, облизывая, прикасаясь и любя друг друга. К тому времени, как мои хорошо натренированные легкие начали гореть от недостатка кислорода, я понял, что пора остановиться. Родители скоро должны были вернуться домой. И вряд ли Белла будет рада, если нас застанут полуобнаженными в кровати. Конечно, я бы хотел, чтобы мы оба были полностью обнажены, и я был бы внутри нее… но…

Я медленно отстранился, тяжело дыша, мои глаза неотрывно смотрели на ее, когда те распахнулись, и Белла посмотрела на меня в замешательстве затуманенным от удовольствия взглядом. Сердце набухло от счастья даже больше, чем член.

— Эдвард, — выдохнула она. — Эдвард, что…

— Шш, — мой взгляд упал на ее грудь, и я поморщился. Ее кожа стала покрасневшей от трения моего рта, зубов, языка и щетины, которую я не потрудился сбрить утром. Подняв руки, прикрыл молочные округлости, массируя, успокаивая… и снова заводясь. — Прости, Белла.

Она замурлыкала — правда замурлыкала, выгибаясь в моих руках. Возбуждение накрыло меня с новой силой. Я сел и притянул Беллу к себе на колени. Она обвила ноги вокруг моей талии и потерлась об очевидную твердость между моих ног, откинув голову назад. Каштановые волосы рассыпались по моей руки, и я вздрогнул, пытаясь обуздать свои похотливые фантазии.

Я хотел ее. Отчаянно хотел. Но должен был остановиться. У Беллы никогда раньше не было секса, и я не хотел, чтобы ее первый раз прошел в спешке. Все должно быть правильно. Я хотел наслаждаться ею, и чтобы сама Белла наслаждалась этим еще больше. Наш первый раз требует еще некоторых размышлений и подготовки с моей стороны. Я не смогу устранить дискомфорт, но уменьшить его — в моих силах. Однако не сейчас. Я не могу бросить ее на кровать и торопливо взять, чтобы успеть до возвращения родителей.

— Белла, — я ослабил давление на ее спину и наклонился, чтобы убрать ее ноги со своей талии. — Папа и мама скоро будут дома.

Она рывком наклонилась вперед, приглушенно выражая протест, когда я усадил ее на кровать перед собой. Я быстро ответил на ее поцелуй, а затем свесил ноги с кровати и потер лицо руками. Нельзя смотреть на ее обнаженную грудь, иначе опять наброшусь на нее.

— Блять. Я так не хочу останавливаться.

— Я тоже, — тихо призналась Белла. Она возилась с одеждой, и мне хотелось помочь ей, но я еще не до конца доверял себе. Кровать просела, когда она опустилась на колени позади меня и прижалась щекой к моей спине. Белла вздохнула.

Я повернулся к ней. Она уже оделась, и это вызвало одновременно радость и разочарование. Взяв ее лицо в ладони, нежно поцеловал.

— Ты потрясающая, — прошептал я.

— А ты удивительный, — ее пальчики пробежались по моей груди и, скользнув по соскам, очертили контуры мышц. Я вздрогнул и застонал, обхватив ее запястья пальцами. Я очень старался поступить правильно. Полностью повернувшись к ней, поцеловал. Она обвила мою шею руками, когда я поднял ее и понес к двери.

— Мне нужно принять душ, — пробормотал я ей в губы. — И тебе не следует быть в моей спальне и соблазнять меня. Мой самоконтроль уже разорван в клочья. — Я поставил ее возле двери.

— Думаю, самоконтроль слишком переоценивают, — ухмыльнулась Белла.

Я засмеялся и шлепнул ее по округлой попке.

— Иди.

Белла надулась, и это чуть не поставило меня на колени. Как всегда. Она драматично вздохнула и, шаркая, медленно вышла за дверь.

— В любом случае, я собиралась выпить чего-нибудь холодного, — услышал я ее ворчание, когда она исчезла на лестнице.

С этого момента каждый раз, когда нам удавалось побыть наедине, рубашки и футболки слетали. Мы еще не дошли до штанов, хотя Белле теперь стало комфортно прикасаться ко мне поверх джинсов. Даже под ними пару раз. И это сводило меня с ума. Хотя я все еще был полон решимости не торопиться и сделать ее первый раз незабываемым. Мне просто нужна была возможность.

Однажды днем мы катались по дивану в ее гостиной, оба обнаженные по пояс. Ее ладошка нырнула под мои джинсы и крепко обхватила член поверх боксеров. Сводящая с ума ласка заставляла меня стонать и дрожать. И тогда Белла поразила меня очередным вопросом.

— Как ты его называешь? — прошептала она.

— Умх, — простонал я.

— Эдвард, — голос Беллы стал глубоким, пока она водила своей невероятной рукой по моему члену. Я едва сдерживался, чтобы не вонзиться в ее ладонь, но вскоре уже не мог себя контролировать. Я толкнулся. Еще раз. И еще. А потом застонал. — Как ты его называешь?

— Что? — туман вожделения затормозил мои мыслительные процессы.

— Его, — Белла крепко сжала меня. И я снова застонал. — Как ты его называешь?

— Что? — Что? Она хотела знать, не дал ли я ему какое-нибудь забавное, милое прозвище? Эм, черт возьми, нет. — Зачем?

— Пенис — такое странное слово, тебе не кажется? Пенис. Это нелепо.

Белла хотела поговорить об этом сейчас? В разгар поцелуев и ласк? Я покачал головой, пытаясь прийти в себя, но ее рука… О, ее рука. И она только что сказала «пенис». Срань господня. Я погрузил язык в ее рот. Белла начала вытаскивать из моих джинсов пальцы, и моя рука тут же метнулась вниз, чтобы поймать их чуть ниже пупка.

— У него нет имени, Белла, — я отчаянно задыхался. Ее рука должна вернуться туда, где была. — Это мой член, черт возьми. Мой член.

— Член, — удивленно повторила она. — Член.

О, черт возьми, блять. Хорошо, что Белла убрала руку, иначе бы я кончил прямо на нее. Нужно срочно придумать, как остаться наедине на долгое время, чтобы заняться любовью. Иначе она убьет меня.

За неделю до Дня благодарения мы наконец-то раздели друг друга догола. Я привез ее домой после школы, как обычно, но именно в тот день мне не нужно было спешить на тренировку.

Мы побежали под дождем к ее дому, и я остановился, чтобы поймать ее перед крыльцом и поцеловать, пока мы оба не начали задыхаться, насквозь промокшие. Смеясь, она повела меня в дом. Поднявшись по лестнице в спальню, она достала из ванной пару полотенец и бросила одно мне. Я вытерся, наблюдая за улыбающейся Беллой. Карие глаза блестели, а щеки пылали от удовольствия и смеха. Мне всегда было ее мало. Я быстро подсчитал, сколько времени у нас осталось до возвращения ее отца.

Я усадил ее на кровать между своих коленей, чтобы вытереть полотенцем ее великолепные волосы. Потом начал осыпать поцелуями, снимая с себя футболку, а с нее рубашку и лифчик. Белла не позволила долго развлекаться с ее грудями, вместо этого она перевернула меня на спину, чтобы самой смотреть, трогать и восхищаться. Я был доволен ее ласковыми пальцами, языком и зубами, проверяющими мой самоконтроль на прочность. Закрыв глаза, наслаждался мурашками, пробегающими по всему телу.

Пальцы Беллы оказались на пуговице моих джинсов. Член радостно дернулся — «да»! А мой разум собирал крупицы решимости и контроля. Я обхватил руки Беллы, и она замерла, вопрошающе глядя на меня.

— Белла, черт, подожди. — Я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить нетерпеливый прилив крови к паху. Сжав ее руки, молился о силе, а затем поднес наши сцепленные руки ко лбу. Я хотел ее так сильно, что едва ли мог это вынести. — Господи, это так приятно, ты даже не представляешь, но… Белла, у меня нет… я уверен, что и у тебя нет… презервативов?

Она уставилась на меня, и я поморщился. Хорошая работа, сделал ее виноватой. Почему я об этом не подумал? Дерьмо.

— Эм, нет, — Белла прикусила нижнюю губу. — У тебя нет?

— Нет, — я с сожалением покачал головой.

— А разве мальчики… обычно? Я имею в виду, в твоем бумажнике или где-нибудь еще? — она провела пальцами по моему животу, заставив мышцы напрячься.

— Раньше были, — произнес я. — Но они давно мне без надобности, и… Наверное, я просто не думал… — Не думал, что он так скоро нам понадобится. По крайней мере, не здесь, не в ее доме. У меня в спальне был целый ящик. В спальне, но не здесь.

— Эдвард, у меня есть кое-что, — Белла потянулась ко мне, и я машинально обхватил ее, нахмурившись. О чем это она?

— Кое-что? Ты о чем?

Белла покраснела, и я вздрогнул.

— Противозачаточные. У меня очень сильные… боли. Так что приходится пить их, — если это возможно, она покраснела еще сильнее. — И… я никогда не делала этого раньше, так что у меня нет никаких… болезней?

О, противозачаточные. Понял. Но это все равно не решало проблему. После фиаско с Бри я дал себе торжественную клятву, что никогда не оставлю и шанса, чтобы моя девушка случайно забеременела. И, разумеется, не допущу даже малейшую возможность заболевания. Не то чтобы я вообще беспокоился об этом с Беллой, но… Папа дал мне хороший урок после ситуации с Бри. Такой урок не могли дать никакие лекции, презентации и диаграммы.

Но — Боже — я не хотел рассказывать Белле о своем прошлом опыте. Особенно сейчас, когда она — такая теплая и полуобнаженная — в моих объятиях. Я собирался впервые снять с нее джинсы и испытать то, о чем так долго мечтал. И поэтому должен рассказать ей. Белла заслуживает знать. Кроме этого, это могло помочь объяснить, почему я никогда ни с кем не сплю без презерватива.

Я потянулся к Белле, желая, чтобы она была рядом во время этого ужасного признания.

— Белла, я должен тебе кое-что сказать, — я глубоко вздохнул.

— Звучит устрашающе, — испуганно просипела Белла.

Наверное, это был не лучший способ начать разговор. Я быстро поцеловал Беллу и положил подбородок ей на макушку, крепче прижимая к себе.

— Ничего страшного, на самом деле. Просто ты должна знать… Я рад, что ты принимаешь противозачаточные, но я никогда не занимался любовью без презерватива.

Белла долго молчала, и я старался набраться терпения и позволить ей осмыслить услышанное.

— Никогда? — наконец спросила она.

— Позволь мне объяснить, ладно? — Я надеялся, что она выслушает, действительно выслушает, прежде чем выносить какие-либо суждения. — В прошлом году я ходил на пару свиданий с одной девушкой. Ничего серьезного, просто ужин и кино. Все было очень непринужденно, по крайней мере для меня. Она правда милая девушка, но в ней просто нет искры.

Тело Беллы напряглось, и я подавил приступ паники. Пожалуйста, поверь мне, — подумал я. — Пожалуйста, не сердись. Я опустил лицо, носом и губами касаясь ее волос.

— Белла? — пробормотал я, проверяя, готова ли она к продолжению.

Она утвердительно дернула головой, и я продолжил, желая поскорее покончить с этим.

— Я порвал с ней после тех первых двух свиданий. Никаких страданий. У нас никогда не было отношений, все произошло случайно, и я думал, что она чувствует то же самое. Мне нравились наши разговоры, но на этом все, — я глубоко вздохнул, готовясь погрузиться в худшую часть признания. — Примерно через месяц она пришла в отделение неотложной помощи, чтобы навестить моего отца. Она… ээ… она сказала ему, что… беременна.

Я ждал. Сердце бешено колотилось. Уверен, Белла слышала его, потому что ее щека лежала как раз там, где сердце ударялось о ребра. Белла подняла руки, чтобы оттолкнуться, и меня пронзила острая, ослепляющая боль. Мне хотелось схватить ее и прижать к себе. Я не вынесу, если она бросит меня, но не смогу винить, и, конечно, не смогу остановить. Я всматривался в ее лицо, пока она смотрела на меня.

— Беременна? — наконец недоверчиво повторила Белла.

— Да. Не знаю, о чем она думала. Я имею в виду, мой отец — врач. У них есть тесты, но… это просто показывает, насколько она была разбита, — Белла не выскочила из комнаты и даже не слезла с моих колен. Я был благодарен уже за это.

Я рассказал, что никогда не держал Бри за руку и даже не целовал, не говоря уж о том, чтобы спать с ней. И молился, чтобы Белла мне поверила. Пытался объяснить, как вся эта ситуации с незапланированной беременностью напугала меня, что я даже поклялся больше никогда не заниматься сексом без презерватива. Это чувство беспомощности было ужасным. Я беспокоился лишь о том, как доказать свою невиновность.

Как вообще можно доказать, что не трахался с кем-то? Никогда в жизни не чувствовал себя настолько несчастным. И ничто не стоило того, чтобы почувствовать себя так снова. Даже секса без презерватива. Я надеялся, что объяснил все достаточно понятно. Не хотел, чтобы Белла думала, будто я не доверяю ей, потому что я доверял. Доверял на все сто процентов. Я бы не был с ней, если бы это было не так. Противозачаточным я не мог доверять на сто процентов. Презерватив — самая лучшая из возможных защит, на мой взгляд.

Я бросил быстрый взгляд на Беллу, когда закончил эту грязную историю.

— Я надеюсь, ты понимаешь… надеюсь… прости, но…

Через секунду она протянула руку и положила открытую ладонь мне на сердце. Я хотел взять ее запястье и сжать, но лишь затаил дыхание от ее нежного прикосновения.

— Я понимаю, Эдвард. Прости.

— Прости? — Белла ссутулила обнаженные плечи, и я провел руками по гладким изгибам, стараясь согреть. Это я должен был просить прощения. Почему извинялась она? — За что ты извиняешься?

— За то, что она сделала с тобой. За то, что она солгала. За то, что тебе пришлось пройти через все это, — она поцеловала меня, и мне захотелось кричать от облегчения. Белла была потрясающей, а я был самым счастливым ублюдком на свете.

Она задала мне еще пару вопросов, которые по понятным причинам были ей интересны, но в конце концов мы перешли к теме, которой я боялся с тех пор, как мы начали сближаться. Вопрос, на который не знал, как ответить.

— У тебя ведь был… секс, верно?

О, Боже, вопрос о сексе — вопрос о прошлых сексуальных отношениях. На самом деле, у меня он был. Но как говорить о девушке, с которой у тебя был секс в прошлом, с той, с которой ты хотел заняться сексом в будущем? Белла была единственной девушкой, которая когда-либо имела значение и когда-либо будет иметь значение. Я понятия не имел, что сказать, но и солгать ей не мог. Не в этом вопросе.

— Да, — тихо произнес я и вздохнул. — Да, был.

Белла снова надолго замолчала, и во мне начало нарастать напряжение. Если бы она спросила, я рассказал бы ей все. Но не знал, как будет правильно. Я ведь не должен просто выбалтывать подробности своего сексуального опыта с другой девушкой? Лучше позволить Белле выбирать — позволить ей вести меня. Потому что в этой области я был совершенно потерян.

Но она лишь сказала: — А у меня нет. — Вот и все. Я улыбнулся в ее волосы и наклонил лицо, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Я знаю. — Я поцеловал ее, обхватив личико ладонями. Позволил ей почувствовать мою радость и благодарность за ее доброту. Я был уверен, что она захочет пересмотреть наши отношения. Но не стоило недооценивать ее необыкновенность.

Белла сделала дерзкое замечание о том, что есть занятия, для которых не требуется презерватив, и член тут же свело судорогой. Я улыбнулся. Она кое-что знала, да? Что ж, посмотрим.

И она, разумеется, показала мне это. Белла потрясла меня, тронула до глубины души и внушила мне благоговейный трепет. Видеть ее там, где соединялись бедра, трогать ее горячую, влажную и голую… Я чуть не сошел с ума, когда она сжала своей киской мои пальцы, восхитительная в своей красоте и переживании первого оргазма в моих руках. В моих руках.

А потом я и правда сошел с ума. Потому что она раздела меня, и ее ладошки начали скользить во всему моему телу. А потом Белла снова сделала кое-что неожиданное. Ее рот оказался на моем члене. Я никогда не представлял… Ладно, это не правда. Я много чего представлял. Просто не ожидал этого, не так скоро. Не так мощно. Не так уничтожающе. Я и не мечтал кончить ей в рот. Хорошо, это тоже не правда. Но реальность оказалась более ошеломляющей, чем самые смелые фантазии.

Когда Белла заснула в объятиях, сытая и самодовольная, я обнял ее. Наслаждаясь ощущением теплого тела, так доверчиво прижимающегося к моему, наблюдал за спящей девушкой. Я прошептал ей в волосы слова, которые пока не смел произнести вслух, а потом тихо выскользнул из дома, пока ее отец не успел вернуться.