~Белла~

Violent Femmes Blister in the Sun

Вбив это в строку поиска на YouTube, я увеличила звук на ноутбуке до максимума. Первые десять секунд просто притоптывая босой ногой в такт музыке, остаток песни я танцевала, как безумная.
When I'm out walking I strut my stuff, yeah I'm so strung out…I'm high as a kite I just might stop to check you out…Lemme go on like a blister in the sun…

Выхватив из сумки ручку-огурец, я использовала её как микрофон, и раз уж мои волосы после душа были мокрыми и липли к коже, я носилась по комнате, хлестая себя же влажными прядями по лицу. Я запыхалась, и взмокла, и не могла сдержать свою радость. Прошлым вечером Эдвард послал мне воздушный поцелуй... и сказал, что я была самой красивой на вечеринке. И он не был геем.

Жизнь охренительно прекрасна.

Я решила проигнорировать ту часть насчёт причин, по которым у него не было девушки, причин, из-за которых всё "было сложно". Сложно? Что это за хрень? Не это мне хотелось услышать, Эдвард. Когда песня закончилась и вся комната оказалась окончательно забрызгана, я закрыла YouTube и рассеяно уставилась на строку поиска Google.

Она манила меня...

Эдвард Мейсен... введи это... Э-Д-В-А-Р-Д М-Е-Й-С-Е-Н... давай, Белла, ты же понимаешь, что хочешь узнать о нём всё... выяснить, что именно было таким "сложным"...

Пока я набирала первые три буквы его имени, рука безбожно тряслась. А потом зазвонил телефон, что я приняла за вмешательство высших сил, знак от большого парня в облаках, чтобы я перестала искать ответы.

Мы с мамой поболтали, пока я наносила макияж в стиле театрального грима: большие красные губы, розовые щёки, много голубых теней и семнадцать толстых слоёв туши. Я рассказала ей о том, чем занималась, и вскользь упомянула Эдварда, умолчав о своей головокружительной влюблённости в него и о том, что из-за него я пела в грёбаный огурец, скача на своей кровати. Ей не обязательно знать все детали. Кроме того, я знала, что она говорит с Чарли, и последнее, что мне было нужно – это чтобы он осознал, что его дочь тискается с парнем по соседству. Тискается? А тискалась ли я на самом деле? Ну, чем бы я занималась или не занималась, Чарли знал, что я тусуюсь с Калленами, но, думаю, он тоже считал Эдвард геем. В маленьком городке от слухов никуда не денешься.

Так что вместо имени Эдварда я вбила в поиск "Белоснежка", чтобы немного разузнать об этой цыпочке и её мелких перцах, кроме того, мне нужно было освежить в памяти эту сказку. Я не могла вспомнить – говорилось в ней про зеркало или про тыкву. Очевидно, травка плохо сказывается на памяти.

Отравленное яблоко. Волшебное зеркало. Злобная колдунья. Прекрасный принц. Гномы. Хай-хо, хай-хо и всё прочее дерьмо.

Но это исследование определённо не было лишним, потому что теперь я смогла заранее накрутить волосы и заколоть их, чтобы те смотрелись короче и мне не пришлось напяливать на себя колючий, липкий парик. Подвязав волосы красной лентой, я посмотрелась в зеркало. Нда, выглядела я как жеманный подросток-трансвестит.

Напомните-ка, почему я взялась за эту работу?
О да, деньги. Большие деньги. Д-Е-Н-Ь-Г-И!
Деньги в моём кармане – это отлично. На них можно купить своему парню пару симпатичных зажигалок.

В рекордное время добравшись до Порт Анджелеса, я переоделась в маленькой комнатке и зажала подмышкой планшет с указаниями и нужной информацией. Шурша акцетатным платьем, подошла к машине, по пути еле-еле избежав перелома ноги из-за огромной выбоины на асфальте рядом с гаражом. По воскресеньям магазин Джейка был закрыт, но мне в любом случае хотелось бы снова с ним увидеться.

По дороге к Си-Клифф я размышляла о том, как же принцессам удавалось водить маленькие спортивные автомобили в этих до нелепого длинных платьях. Потом я осознала, что именно поэтому они ездили в каретах-тыквах, а не в подобных машинах; нет, серьёзно, как, чёрт возьми, принцесса должна следить за гребаной дорогой, учитывая идиотский воротник на платье? Иисусе, каждый раз, когда я поворачивала голову, чтобы посмотреть на дорогу, вместо этого передо мной неизменно представал жёсткий белый воротник. Теперь я знала, что чувствуют бедные собаки, когда им приходится носить этот глупый, похожий на колпак конусообразный механизм сразу после того, как их лишили яиц.

Честно признаться, я немного нервничала, подъезжая к дому. Я понятия не имела, что собираюсь делать с детьми, но на моём вооружении были лакомства и песни, и, если ничего из этого не сработает, то я так сильно ударю их по головам своей волшебной палочкой, что они отключатся, а я смогу быстро ускользнуть через задний вход. Ну ладно, может, это был не самый продуманный план... ведь у Белоснежки нет палочки.

Девочку звали Мейси, и ей исполнилось пять. Изначально она заказывала Барби, но эта горячая стерва уже была забронирована. Очевидно, каким-то двадцатиоднолетним парнем – они наслаждаются Барби из Малибу ровно в той же мере, как и те, что помоложе. И вот я здесь... выбранная на замену Белоснежка. Припарковавшись за несколько домов от нужного, я, следуя инструкции, пересекла задний дворик и вошла в боковую дверь. Там меня тут же встретил комок шерсти весом в сто двадцать фунтов, которому срочно требовалось обнюхать мою свежевымытую промежность... несколько раз кряду. Я в ужасе замерла на месте, мечтая о палочке, которой можно было бы бахнуть его по башке... ну, и немного о том, чтобы Эдвард умел обращаться в четвероногое животное. То есть, раз уж он уже был бы на этом уровне...

- Просто игнорируй Макса. Ему нравятся хорошенькие девочки. - Пожилой, красивый мужчина – такая красота бывает только у отцов – вежливо протянул мне руку, второй удерживая ошейник Макса, ненасытного нюхача промежностей. - Привет. Я Фрэнк, дедушка Мейси... а ты?

Вспомнив первое правило – "Оказавшись на публике, всегда оставайся в образе, потому что никогда не знаешь, где окажется именинница" – я сделала реверанс и представилась.

- Спасибо, что пришли на выручку, добрый сэр. Я Белоснежка. Рада знакомству. - Натянув на лицо ту широкую слащавую улыбку, о которой постоянно напоминал мне Билли, я вложила свою руку в его ладонь. Уолт Дисней чертовски бы мной гордился. - Я слышала, что у Мейси сегодня день рождения. Может, вы знаете, где она, достопочтимый сэр?

Дедушка Фрэнк поднял брови. Я практически видела то порно, что завладело его мыслями. Фрэнк не был типичным дедушкой. Он, скорее всего, был ненамного старше моего отца, и определённо мог заставить девушку лишиться чувств от его внешности – так же, как Кевин Костнер/ДКХТ (Дедушка, Которого Хочется Трахнуть – прим.пер). Вместо того, чтобы пожать мою руку, он поцеловал её, к моему ужасу и смущению. И, наклонившись ко мне, прошептал: "Мою дочку рано обрюхатили".

Давайте остановимся на том, что я была огорошена. Просто тупо смотрела на него пару секунд, после чего прошептала: "Эээ... спасибо", - и чуть ли не бегом устремилась через кухню к двери, за которой, судя по звукам, явно играли дети.

Найдя Мейси, одетую как мини Белоснежка, я усадила её на колени. В моей сумке лежал специальный подарок для неё: волшебное зеркало и яблоко в карамели, заприметив которые она завизжала и широко улыбнулась. Пока всё шло неплохо.

Рассказав сказку о Белоснежке так выразительно и певуче, как могла, я закончила переименованием всех детей в имена гномов. Проблема возникла, когда я осознала, что детей десять, а гномов всего семь.

Святое дерьмо... как назвать этих лишних детей? Ларри, Дарел и Дарел? Нет... это откуда-то из 1981. Ларри, Кёрли и Мо? Нет... только не имена из "Трёх балбесов". Чёрт...

Один из детей был старше остальных и командовал своей младшей сестрой, так что он стал Командиром. Его сестра плакала, так что она стала Плаксой, а последний мальчик, которому явно пора было сменить подгузники, был обозван Вонючкой.

Мы промаршировали по дому, распевая "Хай-хо, Хай-хо, работать было нелегко"... Некоторые родители присоединились к моему паровозику рейтинга G. Дедушка Фрэнк умело отодвинул Мейси с дороги и вцепился в мою талию, продолжив нашёптывать мне на ухо что-то о себе. Судя по всему, Дедушка Фрэнк был разведённым адвокатом с огромным запасом Виагры. Восхитительно. Сидящий дома богатый сталкер с эрективной дисфункцией и фетишем на Белоснежек-подростков. Повезло так повезло.

Не о ТАКОМ прекрасном принце я думала.

Откусив кусочек отравленного яблока, я тут же перешла к достойной Оскара сцене с падающей в обморок Белоснежкой, которая ждала, когда же её спасёт прекрасный принц. Прижав тыльную сторону ладони ко лбу и покачнувшись, я со стуком приземлилась на диван. Дети кричали: "Целуй её! Целуй её!", а я старалась как можно меньше двигаься в ожидании того действа, что должно было последовать за обмороком.

Командир сказал: "Я не буду её целовать", демонстративно скрестив руки на груди. Сначала меня осмотрел Умник, подойдя поближе, потом то же самое сделал Простак. Ворчун и Соня встали вокруг, словно охранники, когда Скромник с дедушкой попытались подобраться ко мне.

Приоткрыв один глаз, я поняла, что никто не собирается целовать меня, что, в общем-то, убивало всю суть этого представления. Как только Вонючка забрался на мои колени и, судя по всему, оседлал мою ногу, я подумала: "ну хорошо, это было довольно близко". И поднялась с дивана, пока дедушка-гном не начал делать искусственное дыхание рот-в-рот.

Мы разрезали пирог в форме волшебного зеркала и сделали около миллиона фотографий. Я помогла Мейси разобрать её мешочки со сладостями, а когда поняла, что там было несколько лишних, схватила одну и незаметно засунула её в свою сумку. Потом охала и ахала в нужные моменты, пока она распаковывала подарки. Её мама отвела меня в сторону, извинилась за своего странного отца и вручила мне чек за услуги, добавив, что я была просто фантастична. В самом верху чека было несколько пунктов, которые, очевидно, были моими чаевыми. Поблагодарив её, я обняла Мейси на прощание, пожелала ей счастливого дня рождения и напомнила, чтобы она загадала встречу с прекрасным принцем.

Если бы всё было так просто... мой не боялся бы поцеловать меня.

Когда я уходила, дедушка Фрэнк всучил мне свою визитку и сказал звонить в любое время, если мне вдруг что-то понадобится. Потом я заметила, что вместе с визиткой он отдал мне пятьдесят долларов. Чаевые, полученные от мамы Мейси – это шестьдесят семь долларов, а вместе с деньгами дедушки Извращенца и того, что я получу от Билли, за один час работы я получила двести семнадцать баксом.

Очевидно, Белоснежка знала, как стрясти с людей деньги.

Я направилась обратно к Билли, посигналив детям, которые махали мне с задних сидений мини-вэнов их родителей. И подумала об Эдварде, думая, что бы он сделал, если бы я остановилась рядом с его машиной на светофоре.

Из мыслей не выходил прошлый вечер, когда он сказал, что я была самой симпатичной на вечеринке и послал воздушный поцелуй. Чёрт, вот бы я сделала что-то другое, а не настолько низкосортное – чем я думала, "хватая" его поцелуй и прижимая к губам? Но он, судя по всему, меня понял. Наблюдая за тем, как он уходил, в кухонное окно, я могла поклясться, что видела на его лице улыбку. Возможно, я просто была слишком уставшей, и дала воображению разыграться. Эдвард точно был самым сексуальным и таинственным парнем из всех, кого я встречала, и мне очень хотелось увидеть его в облачении прекрасного принца, который поцеловал бы меня и претворил в жизнь все желания.

Ну, может, из его наряда можно было бы исключить плотные колготки.

Переодевшись в джинсы и свитер, я соскребла с лица ужасный макияж и пошла на ужин с отцом и Мэгги в местный рыбный ресторанчик прямо на пирсе. Снаружи, в гавани, начался дождь, рисуя на воде концентрические круги. Я заказала раковый суп и крабовые котлетки, тихо взвизгнув, когда телефон завибрировал из-за смски Эдварда. Папа выглядел раздражённым, а Мэгги ухмыльнулась, зная, что моя реакция может означать одно: написал какой-то парень.

Как всё прошло?
Отлично. Заработала 217$. Никого на меня не стошнило.
LOL. Супер. Скучал по тебе, сидя в домике.
Правда? Приятно, когда по тебе скучают.
Увидимся завтра
Может быть, и раньше ;)

Папа сердито откашлялся, и я закатила глаза, засовывая телефон в сумку. Мы поговорили о вечере встречи выпускников и о том, как часто вызывают полицейских, потому что Чарли нужно было напомнить мне, что у него есть связи, будто я была каким-нибудь гопником и делала что-то, что требовало подобные предостережения. Ох, пожааалуйста.

На следующий день во время занятий я летала на седьмом небе. Надела новую плиссированую юбку, которая была крайне короткой, и пушистый розовый свитер с кашемировыми гольфами, которые я обожала. Я чувствовала себя шлюховатой третьеклассницей из католической школы, но получила массу комплиментов, так что решила, что попала в яблочко. Мы с Эдвардом обменивались на английском странными взглядами, будто были маленькими детьми, только что узнавшими большую тайну.

Потом он пялился на меня, пока я стояла в очереди на ланче, и это не могло не нервировать. Тщательно продумывая каждое движение, я пыталась не делать ничего нелепого, пока его взгляд был устремлён на меня. За столом Роуз возбуждённо рассказывала каждую мельчайшую подробность о выходящем за все рамки поведении Эммета, гордо подмигивая нам и сообщая, что, если мы хотим вить из мужчины верёвки, нужно лишь держать его на расстоянии. Очевидно, теперь Элис прислушивалась к советам Розали, потому что она начала полностью игнорировать Джаспера.

Это может быть интересно.

К седьмому уроку мы с Эдвардом остались наедине, наконец получив возможность пообщаться. И то, что между нами не было никакой неловкости страшно радовало меня.

Когда он предложил провести с ним день в Порт-Анджелесе, меня чуть не хватил удар. То есть, он звал меня на свидание, верно? Чёрт, что же мне надеть? Я пыталась решить, куда же он меня поведёт и, возможно, только возможно, попытается ли он взять меня за руку или – смею ли я на это надеяться? - поцеловать меня?

Он предложил мне покурить вместе с ним на улице, и я хотела, но на самом деле нужно было ещё сделать домашнюю работу, кроме того, я была слишком обрадована, чтобы связно разговаривать. Практически подпрыгивая на стуле, я достала телефон, чтобы обрадовать Элис и Роуз сногсшибательными новостями. Набирая сообщение, я услышала, как Эдварда, прошедшего мимо одного из столов, восторженно проводил знакомый голос.

- О Боже, он чертовски горяч. - Закатив глаза, я наклонилась вперёд, чтобы посмотреть, кто это сказал. Макенна хихикала и увлечённо обмахивалась рукой.

Я знала, что она к нему нервнодушна!

- Кто, Каллен? - с лёгким отвращением спросил высокий парень по имени Сэм. - Он же грёбаный педик.

- Ну и что, он горячий педик, - добавила Джессика, развалившаяся на стуле и закинувшая свою блядскую ногу на стол. - Вы видели его задницу? Красота-а. - Я поморщилась; из-за этих комментариев в груди вскипела ярость. Кем, мать их, они себя возомнили?

Ройс, уродливый прыщавый второй пилот Сэма, фыркнул.

- Да, и знаете, что было в этой заднице? Член другого парня... чертовски мерзко. - Они все застонали, и Лорен кинула свою тетрадь прямо в кудрявую голову Ройса. Его волосы были похожи на лобковые.

- Эй, знаете, почему волосы Эдварда так взъерошены? Потому что его грёбаный бойфренд постоянно проводит по ним руками, когда Каллен стоит на коленях, отсасывая ему. - Все девушки взвизгнули, а Сэм несколько раз сделал характерное движение бёдрами, имитируя секс с воздухом.

Мои уши покраснели, и я уже собиралась встать и что-нибудь сказать, когда Макенна тихо проговорила:

- Не думаю, что он гей. Он тусуется с Беллой Свон.

Джессика хихикнула.

- Потому что она предпочитает компанию геев. - Они истерически захохотали, как будто это было самой смешной шуткой в мире.

Я. Была. В. Ярости.

А потом Лорен добавила:

- Кто-нибудь видел его хоть раз с кем-то помимо Беллы? Я – нет. И на вечеринке в субботу... Эдвард избил тех парней из-за мальчика, приехавшего по обмену. Может, он его бойфренд или что-то вроде того.

Джессика ахнула, хлопнув в ладоши.

- О-о-о... а вы видели его с Эмметом? Он обнимал его и целовал в щёку, и всё такое. Я стояла прямо у пивного бочонка и видела их!

- Эммет - его брат, идиотка, - презрительно усмехнулся Сэм. Я встала, собирая свои вещи дрожащими руками.

- И что? Они же сводные браться? Никакой кровной связи, так что, возможно, они все трахаются. Эдвард, Джаспер и Эммет в гейском любовном треугольнике, а Белла наблюдает за ними из своего кабриолета. - Яд в голове Лорен взбесил меня. С самого возвращения в Форкс она не вызывала во мне тёплых чувств, но мы были знакомы почти всю жизнь. И я ничем не заслужила такого отношения, так же, как Каллены, особенно Эдвард.

- Ну, не знаю насчёт остальных, но, поверьте мне, Джаспер не гей, - тихо сказала Макенна.
К этому моменту я уже кипела. Закинув рюкзак на плечо, я прижала блокнот к груди. Сердце билось на скорости миллиона ударов в секунду; я обогнула стол и прошла через небольшую арку, выходя из маленькой ниши, в которой притаился наш столик. Как только Макенна увидела моё лицо, её рот распахнулся, и она опустила взгляд на стол, будто ребёнок, которого поймали за непристойным занятием. Сузив глаза, я долго смотрела на них, пока разговор не сошёл на нет и их стыдливые взгляды не встретились с моим. Им явно было не по себе, и их виноватый вид вызывал у меня тошноту.

Я больше не контролировала себя; что-то похожее, наверное, испытывают животные, защищая своих детёнышей от хищников. Мне хотелось перепрыгнуть через стол, и я бы так и сделала, только вот юбка была слишком короткой.

- Почему бы вам всем, мать вашу, не заткнуться? - ядовито выплюнула я.

- О-о-о, только посмотрите, как любительница геев защищает своего мальчика-педика, - мрачно хмыкнул Сэм, склонив голову набок. Будь я ближе, уже врезала бы ему. - Эй, скажи-ка... он пассив или актив?

Стиснув зубы, я прошипела:

- Вы такие уроды, ясно? Эдвард не гей.

- А ты спишь с ним? - спросил Лорен самодовольным, всезнающим тоном.

- Возможно. - Я выпалила это без раздумий, щёлкнув шеей. - Может, это мои пальцы взъерошивают его волосы, пока он делает мне это. Так что почему бы вам не заткнуться и не болтать о том, чего вы не знаете, потому что это звучит невероятно глупо.

Они недоверчиво смотрели на меня, а я самоуверенно ухмылялась, представляя собой воплощение спокойствия и уверенности. Внутри же был лишь страх. Я не очень хорошо справлялась с такими противостояниями и, если честно, делала всё, чтобы избежать их. Именно подобная ситуация привела к первой панической атаке, когда я выступила против Бри и Челси, а в конце концов всё закончилось в карете скорой помощи, где я лежала, думая, что получила инфаркт.

Но здесь и сейчас кто-то наезжал на моего парня, и я не собиралась позволять им нести о нём чушь. Ни сейчас, ни вообще когда-либо. Мне хватило этого в Калифорнии.

Пять лиц передо мной вытянулись, они молча побледнели, явно поставленные на место, и, изогнув бровь, я отвернулась от них. Я понятия не имела, откуда это всё взялось, но, очевидно, смелость была где-то внутри и лишь ждала шанса вырваться наружу. Думаю, и Прозак сыграл свою роль, помогая мне держать себя в руках, оставаться уравновешенной, и в последнее время я даже редко повышала голос.

Развернувшись на каблуках, я на дрожащих ногах направилась к выходу из библиотеки. Добравшись до ближайшей пустой лестницы, я бессильно облокотилась о стену, тяжело дыша и вытирая тонкий слой пота со лба. Сползла на пол и поняла, что на этот раз всё совсем иначе. Вместо того, чтобы почувствовать себя опустошённой и ошеломлённой страхом, в венах под кожей бурлил адреналин, и вся нервная система была в таком состоянии, будто я только что очнулась после очень долгого сна. Я была горда, торжествовала и чувствовала себя героем.
Практически слетев по лестнице – так быстро, как позволяли ноги – я проталкивалась через массу тел, двигаясь к раздевалке девочек.

Элис уже стояла там в очень изысканном голубом кружевном бюстгальтере и подходящих трусиках, и я на секунду задумалась, всегда ли она так вдумчиво подбирает нижнее бельё для походов в школу. Плюхнувшись на скамейку рядом с ней, я запрокинула голову и оживлённо начала описывать всё произошедшее. Для большинства это было бы не так уж и важно, но для меня это стало достижением, которое окончилось моей победой.

Роуз с Анжелой появились на середине рассказа, настояв на повторе первой части, что и сделала Элис своим высоким голоском. Клянусь, я слышала, как где-то вдалеке выли собаки. Наверное, мой радостный энтузиазм передался им, потому что Элис выглядела так, будто потеряла голову. Роуз с Анжелой смотрели на меня с одинаковым блеском в глазах – блеском сестринской гордости и благоговения. Когда мы вошли в зал (я впорхнула в него, как балерина), мой взгляд тут же нашёл Эдварда – они с парнями отказывались садиться на скамейки и слушать лекцию.

Усмехнувшись, он кивнул мне, и я помахала в ответ, будто у нас с Эдвардом был секрет, никому другому не известный. Я защитила его честь, укрыла от резких и полных ненависти слов сверстников, пришла к нему на помощь, как храбрый рыцарь. Ну хорошо, может быть, всё должно быть наоборот, но в тот момент это не имело значения.

И, в довершение всего этого, в среду у нас было свидание.

Широко улыбнувшись ему, я послала волейбольный мяч через сетку с необузданным энтузиазмом, заработав очко впервые за всю историю моих занятий физкультурой. Эдвард удивлённо посмотрел на меня и подмигнул. Мне хотелось подбежать к нему и обнять изо всех сил.

Я сказала им, Эдвард. Сделала это ради тебя!
Никому не позволю причинить тебе боль, Э.

Я летала высоко-высоко... чувствовала себя красивой, и кружащейся, свободной. Когда прозвенел звонок, мы переоделись в обычную одежду, глупо хихикая, и я поняла, что хочу покурить с Эдвардом. Мне не терпелось выйти из школы и поговорить с Эдвардом – рассказать ему о произошедшем. Я ушла от девочек, сказав Элис, что встречусь с ней у машины. Мы с Анжелой вместе вышли на улицу, смеясь и оживлённо разговаривая.

Я тут же увидела Эдварда, который стоял, прислонившись к своей машине; над его головой клубился серый дым. Он разговаривал с Майком, Джаспер же молча слушал их. Даже с такого расстояния я видела, что они оба были в замешательстве, и рот Эдварда внезапно изогнулся в полной злобы гримасе. Он кинул на меня быстрый взгляд и снова сосредоточился на Майке.

- Увидимся завтра, Белла! - крикнула Анжела, когда Бен схватил её за запястье. Я помахала на прощание, всё ещё улыбаясь, и направилась к Эдварду. Что-то было неправильно... крайне неправильно. Взгляд Эдварда снова встретился с моим, и его глаза превратились в узгие щёлки, а губы разомкнулись. Он смотрел на меня, обнажив зубы, презрительно, озлобленно и удивительно пугающе. Этот взгляд заставил меня замереть на месте, пригвоздил к асфальту, и я почувствовала, как краска сползает с лица, и сердце начинает бешено колотиться к груди. От улыбки ничего не осталось.

Будто в замедленном действии, в фильме, что крутил огромный телевизор Калленов, его руки сжались в кулаки, и он начал проталкиваться ко мне через толпу людей, стиснув зубы; его ноздри раздувались.

И я вдруг почувствовала себя очень, очень незначительной.

Он замер на месте в нескольких дюймах от меня, и эта близость была пугающей.

- Что за хрень ты сказала Ройсу и Сэму? - Его слова резали, будто осколки стекла; ядовитые, но при этом ужасно выверенные и сказанные тихо-тихо. Он не устраивал сцену перед всей школой – со стороны мы казались людьми, спокойно разговаривающими на парковке.

Я открыла рот, но из него сначала вырвался лишь тихий вздох... потом я умудрилась выдавить:

- Я... эм... я сказала... что мои пальцы взъерошивают твои волосы, пока ты... делаешь со мной... кое-что. - Я еле-еле смогла заставить себя проговорить эти слова, зная, как ужасно они прозвучат; внезапно меня окатил стыд за то, что я впутала Эдварда в такую ситуацию без его согласия. Я и подумать не могла, что это его расстроит.

- И почему, чёрт возьми, ты это сказала? - Его бледно-голубые глаза были такими напряжёнными, что я не могла долго смотреть в них, но была слишком испугана, чтобы отвернуться.

- Потому что они называли тебя геем, и...

Он перебил меня.

- Что... думаешь, то, что я признал, что не гей, даёт тебе право говорить, мать твою, людям, что мы спим вместе? Какого хрена ты решила, что мне нужно, чтобы какая-то девчонка защищала мою репутацию?

- Они назвали меня любительницей геев! - пискнула я, не в силах придумать ничего более связного. Слишком знакомое, ужасное ощущение надвигающейся бури притаилось в глубине сознания, ожидая подходящего момента, чтобы окатить тело своей яростной мощью.

Он медленно кивнул с этой безумной, сардонической улыбкой на лице.

- Значит, ты защищала свою репутацию? Ты понятия не имеешь, что сделала. Ни одного гребаного понятия о том, что это может сделать со мной... Твою мать, Белла! Нужно было просто придержать свой ебаный язык, чёрт возьми.

- Мне жаль, Э... - проговорила я дрожащими губами. Почувствовала, как перехватило дыхание, и в горле образовался комок, а грудь будто стянуло жгутом. - Мне так жаль, я не хотела... - прошептала я; тело дрожало, и глаза щипало от слёз. Я инстинктивно потянулась к нему, чтобы коснуться руки.

Эдвард отдёрнул её, прошипев:

- Никогда, блядь, не прикасайся ко мне. - И в ярости отвернулся, широкими шагами направившись к своей машине, крича Джасперу, чтобы тот забирался внутрь.

Я так и стояла, замерев, на парковке, омываемая паникой. Слышала лишь голоса вокруг и ритмичный стук сердца, что громко отдавался в ушах, и вот я покрылась потом, вцепившись в воротник свитера, потому что казалось, что он душит меня. Я хватала ртом воздух, как делают астматики, но не могла дышать – казалось, что я вовсе не управляю своим телом. Рядом вдруг оказалась Элис, которая тянула меня за руку, чтобы я отошла с дороги и пропустила машины, пытавшиеся объехать меня. Я не слышала ни как они сигналили мне, ни голос Элис, которая умоляла меня уйти в сторону – лишь резкие слова того, по кому я сходила с ума.

Эдвард резко выехал со стоянки; я мельком успела увидеть его злое лицо и взгляд, устремлённый чётко вперёд, да Джаспера, что смотрел на меня через окно с пассажирского сиденья, подняв руки, будто говорил: "Какого хрена, Белла?"

Элис потащила меня к машине, и слёзы заструились по лицу. Я была зажата между дерьмовой Тойотой и своей Ауди – положив руки на холодный металл, я упала на колени. Не могла дышать... давилась, хватала ртом воздух... пыталась прийти в себя. Элис была сама не своя, дрожала от страха, опустившись рядом со мной на землю и пытаясь найти в сумочке телефон. Поняв, что она хочет вызвать скорую, я отпихнула её руку и выдохнула: "Паническая атака... никакой больницы".

Она целую вечность гладила меня по спине, в то время как парковка постепенно опустела, а голые колени горели из-за гравия, впивавшегося в кожу. Пальцы на руках и ногах онемели из-за поверхностных вдохов, которыми я безрезультатно пыталась заполнить лёгкие воздухом. Лицо было мокрым от слёз, и я чувствовала себя сломленной, уставшей и пристыженной.

от переводчика:
мы вернулись! продолжение будет частым, так что усаживайтесь поудобнее обсудить главу можно на форуме.