Спускаясь вниз по парадной лестнице, я была очень благодарна за эмпатию. Без нее я бы, наверное, стала нервно истощенной, но возбуждение Элис и Розали было настолько сильным, что оно практически уничтожило всю мою неуверенность.
Мужчины и женщины на портретах отпускали различные комплименты, когда мы проходили, их взгляды путешествовали почтительно по нашим лицам и нарядам.
- Ох, настоящие жемчужины, - произнес молодой моряк, когда мы добрались до второго этажа, глядя в свою подзорную трубу на нас. Я знала, что должна была бы смутиться из-за этого, и все же… я не была. Я чувствовала, что эти эмоции были где-то глубоко, отчаянно пытаясь добраться до меня, но безуспешно, поскольку не могли конкурировать с сильным волнением, что я испытывала сейчас. Это чудо, что я не уплыла еще.
- Думаю, профессор Флитвик не делает ничего на половину, - прокомментировала Розали, смотря на сотни фонариков Джека, парящих над нашими головами. Они были развешаны на всем пути от вершины парадной лестницы до самого основания, на каждом из которых были уникальные изображения, все искусно вырезанные.
- Нет, - согласилась я, - он этого не делает. Интересно, как будет выглядеть Большой зал.
- Думаю, мы узнаем в ближайшее время.
Я задержала дыхание, когда мы завернули за угол, и вестибюль появился в поле зрения. Он был заполнен шумными, счастливыми парами и, как следствие, подростковыми гормонами, которые вызывали пелену розовой, с ароматом клубники, энергии, распространяющейся в пространстве. Я чувствовала себя пораженной, просто наблюдая за ними. Ощущения усилились, когда я вдохнула розовый туман.
Быстро взглянув на Элис, я сказала себе, что будет ужасной идеей поцеловать ее.
Контролируй себя, женщина! Эти чувства не твои! Держись, пока не появится Эдвард, и тогда не будет иметь значение, что ты стала эмоциональной губкой.
Быстро сфокусировав внимание на его поиске, я позволила своему взгляду бродить по периметру заполненного пространства. Это заняло у меня только секунду.
Он стоял у двойных дверей, ведущих в Большой Зал, вместе с двумя братьями, верхняя половина его лица была скрыта под маской, что он носил. Даже тогда я все еще была поражена его красотой.
Его кожа выглядела особенно белой в контрасте с его темной, цвета полуночи, одеждой. Свет от фонариков над головой акцентировал внимание на его бронзовых волосах, показывая его бледный цвет лица в выгодном свете. Никогда не существовало скучной середины, когда дело касалось Эдварда; каждый цвет делал его сильней, его великолепное тело становилось шокирующее бледным, с глубокими тенями или интенсивно выраженного оттенка. Если я была бледной акварелью, то он был завораживающим жикле¹ – белоснежный холст с мазками теплой бронзы, яркой зелени и насыщенного оникса. Иногда были и другие цвета тоже: богатые золотые и завораживающие пурпурные, хотя я фактически не видела темных кругов под его глазами некоторое время. Он всегда был слишком сыт в настоящее время для этого.
Я чувствовала, что мое сердцебиение ускорилось. Я уставилась на него в изумлении. Он, должно быть, не шутил, когда сказал мне однажды, что он настроен на этот звук, потому что через секунду, когда пульс участился, он застыл, а затем позволил взгляду медленно пропутешествовать до верха лестницы, где я стояла.
Я даже не пыталась прочитать выражение его лица. Мой разум был внезапно погружен в водоворот, каждая мысль была поражена масштабом эмоций, что я испытывала. В секунду, что взгляд Эдварда нашел меня, его солнечно-желтая аура взорвалась, как атомная бомба. Окутав меня так быстро и плотно, что я даже не могла вздохнуть.
В первые несколько минут я не могла ничего понять. Я не могла разобрать происходящее вокруг меня. Я не могла определить на вкус нежную розовую энергию, которая была настолько концентрированной, что почти жгла мой язык. На короткий момент я даже не могла вспомнить, кто я и что здесь делаю. Единственное, что я могла понять, было тем, что я была придавлена чем-то массивным, чем-то настолько огромным, что оно должно было бы обладать собственным гравитационным полем.
Я потеряла равновесие, когда энергия вспыхнула вокруг меня, маленькая часть моего мозга осознала тот факт, что я падала назад. Не успела я рухнуть на пол, какая-то сила воспротивилась моему падению, а через несколько мгновений я вспомнила, что шарик Ньютона был спрятан под моей юбкой.
- Глубокий вдох, Белла, кто-то – Розали, я думаю - напомнил мне.
И тогда я поняла, что у меня гипервентиляция, мои пальцы размахивали на уровне груди, чтобы заставить мое сердце биться в обычном ритме. Могло ли это быть вызвано последствиями взрыва? Мне казалось, что возможно. Как что-то могло не разрушиться при такой силе любви? Атлас сам бы, вероятно, пошатнулся с миром; безусловно, это не могло быть столь же тяжелым, как стирка для меня сейчас.
Под маской мои глаза увлажнились от слез, и я была благодарна, что тушь, позаимствованная у Элис, была водостойкой. Тщательно вытирая влажные щеки, я сосредоточилась на дыхании, делая ряд глубоких, успокаивающих вдохов, прежде чем я осторожно вернула свое внимание к изучению различных оттенков настроения Эдварда.
Теперь присутствовал оранжево-красный оттенок в его пульсирующей ауре – небольшое беспокойство, которое слабо отражало его эмоции. Я послала ему улыбку в своей попытке успокоить его. Она была небольшой, потому что я все еще чувствовала себя немного шатко, и голова кружилась после наплыва волны обожания, но ей удалось снять оттенок беспокойства, оставив только розовую и красную энергию закручиваться снова.
Теперь, когда я восстановила некоторую долю спокойствия, было гораздо проще различить аромат, что я улавливала. Снова клубника и сливки, хотя и немного концентрированней, чем вы могли бы получить от реальных плодов.
Красные завихрения, в основном клубящиеся в нижней области его живота, достигли меня следующими. Они заставили мой язык гореть снова, но, в то же время, это было странно приятно. Я пыталась придумать подходящее сравнение и быстро поняла, что это напоминает мне шоколадный трюфель с чили: сладкий и обжигающий. Моя голова закружилась, когда я вдохнула красный туман, и он неожиданно поглотил все, поэтому я должна была остановить себя от броска на Эдварда и борьбы с ним на полу.
Страсть. Желание. Похоть.
Я уставилась на него в шоке, не веря в силу его чувств. Эдвард полностью озадачил меня. Как кто-то такой потрясающий, как Эдвард, мог видеть меня – просто рядом с собой – в таком образе? Что удивило меня еще больше, так это то, как Эдвард был в состоянии чувствовать так много сильных эмоций сразу. Если бы похоть и любовь были менее интенсивными, возможно, было бы легче представить их гармоничное существование вместе.
Несмотря на мое неверие, я чувствовала, что моя улыбка растягивается до ушей. Эдвард засиял в ответ и подошел к подножию лестницы, где он ожидал моего спуска.
Осторожно я направилась вниз, сознательно все время придерживая черный тюль и атлас, готовые запутаться на мне. В очередной раз я была благодарна за шарик Ньютона. Я буду вечно должна Розали.
Когда я добралась до нижней ступеньки, Эдвард осторожно поднял свою руку, чтобы прикоснуться к моему лицу, прикладывая не больше усилий, чем если бы он гладил мыльный пузырь. Через отверстия в маске я видела его ярко-зеленые глаза – два глубоких омута, переполненных эмоциями. Он задержал взгляд на мне и произнес: - Теперь ты знаешь.
Мой взгляд не влиял на мою улыбку. Я была слишком счастлива, чтобы стесняться. Я смотрела на него с благоговением, медленно кивнув, когда прошептала: - Знаю.
Он, наверное, видел в мыслях своей сестры, что я приняла Эмпатию. Он не возражал, чтобы я могла прекрасно читать его сейчас. Во всяком случае, этот факт только делал приятно ему. Мы оба знали, в настоящее время, что я никогда бы не стала сомневаться в глубине привязанности Эдварда ко мне снова. Я испытывала это сама, и я смогла, наконец, увидеть, насколько нерушима была эта связь в действительности: прочнее и долговечнее, чем его бессмертное тело.
Невероятно, но эмоции Эдварда усилились, когда он поцеловал меня, что только вызвало у меня больший энтузиазм.
Я могла понять, почему Джаспер жаждал положительный эмоциональный климат. Когда ты мог так легко почувствовать настроение окружающих, это бы не зависело от них. Та мысль напомнила мне о том, что я должна была наблюдать за его реакцией на прическу Элис, так что после того, как Эдвард и я, наконец, закончили, я обратила свой взор в направление эмпата.
Он тоже находился у подножия лестницы с выпученными глазами, устремленными на невозможно прекрасную вампиршу, стоящую в нескольких шагах. Его рот открылся, пока он смотрел на нее, его грудь поднималась и опускалась быстрее. Может быть, он забыл, что дыхание не важно для него. Однако выглядело, что он нуждался в воздухе.
Его аура была такой же яркой, как у Эдварда, распространяясь над комнатой, как колоссальных размеров парашют. Хотя центр был одинаковым – розовый пузырь со случайными вспышками красного, края были разными. Тонкая мембрана содержала различные цвета: потрясающий оранжевый с эйфоричными прожилками солнечно-желтого, наряду с другими оттенками, большинство из которых, казалось, подпитывались от внешних источников.
Элис сделала последние пару шагов, чтобы оказаться прямо перед мужем, едва оставляя сантиметр пространства между ними. Она не говорила, но, наоборот, ждала его реакции на розыгрыш.
- Я… т-ты… я… Элис.
Я бы посмеялась над его безмолвием, если бы не находила это таким милым.
- Ты… ты такая красивая, - удалось произнести ему, его пальцы прикоснулись к краям ее маски.
- Это иллюзия, - просияла она. Тем не менее, она позволила ему медленно приоткрыть ее лицо.
И снова последовал взгляд человека, увидевшего солнце первый раз. Наконец, однако, он, казалось, восстановил некоторый уровень спокойствия, выражение его лица из неверящего перешло в широкую улыбку, которая коснулась его глаз.
- Тебе нравится это? – спросила она с радостью, уже зная его ответ.
Он кивнул: – Ты выглядишь как человек, который только что вышел из сказки. Но, конечно, мне нравится это, хотя и прежняя мне нравилась тоже. Этот образ идет тебе. Но ты можешь убрать все это, Элис.
Что за глупое заявление. Она была вампиром; очевидно, что ничего бы не удовлетворило ее. Она могла быть совсем без волос и по-прежнему бы затмила каждого человека в мире.
- По крайней мере, я могу внести разнообразие в настоящее время, - улыбнулась она, возвращая свою маску на место.
- Как ты это сделала? – вмешался Эммет, очень впечатленный ее преобразованием.
- Белла. Это была ее идея, но это потребовало усилий нескольких ведьм.
Джаспер широко улыбнулся мне, в то время как волна благодарности омыла мою кожу. Я подмигнула ему, когда Эдвард притянул меня ближе.
- Мило, - рассмеялся Эммет. – Ты выглядишь хорошо, Коротышка, хотя должен признать, это довольно необычно.
- Согласна, - произнесла Розали. – К тому времени, когда мы действительно привыкнем к этому, заклинание сотрется.
Ее сестра пожала плечами, все еще сияя.
- Возможно, я все еще буду экспериментировать с ними. Я могла бы стать мастером преображения.
- Сделай их зелеными! Сделай их зелеными! [п/п: Как же Эммет сейчас напоминает меня. Я всегда предлагаю это своим маме и сестре, когда они решают, какого цвета купить краску для волос.]
Розали закатила глаза от своего мужа, хотя выражение обожания не покидало ее лица.
Я оглядела нашу группу, отметив сходства и различия между аурами. Так было, пока, не присмотревшись к Розали и Эммету внимательней, я не поняла, что упустила что-то в остальных.
Я была так занята это время удивительно разросшейся любовью, что не заметила небольшие участки, излучающие фиолетовую энергию, у Эдварда, Элис и Джаспера. Странным было то, что все они располагались на разных участках тела. У Элис фиолетовый оттенок был сосредоточен над глазами. У Джаспера его было больше, но он был распределен по разным местам: кадык, например, и вокруг его таза. У Эдварда фиолетовым были покрыты области ушей, глаз и верхней части головы.
Любопытно. Я вдохнула таинственный цвет.
Такая красивая… Всегда такая красивая. Я должен придумать способ, чтобы отблагодарить Беллу, что она сделала Элис такой счастливой.
Я выдохнула так быстро, что чуть не подавилась.
ЧТО ЗА ЧЕРТ?
Мой взгляд полетел в Джаспера от шока, рот открылся, почти теряя челюсть. Хотя он не смотрел на меня, резкое изменение моего настроения предупредило его, и его голова мгновенно повернулась в мою сторону.
- Белла?
Я покачала головой, пытаясь очистить разум, остановившись на миг, прежде чем вдохнула еще раз. Хотя я все еще была поражена, я была готова на этот раз.
Шок и неверие, но интрига тоже. Интересно, о чем она думает.
- Белла? – повторил Эдвард. – Ты в порядке?
Я быстро кивнула. – Да, это просто Эмпатия.
Эммет и Джаспер изогнули брови, и я поняла, что они не знали заранее о благодарности за преображение Элис.
- Смотри, я покажу тебе.
Открыв свой разум, я позволила Эдварду увидеть комнату моими глазами. Для всех остальных она была бы просто сочетанием оранжевых фонариков с черными украшениями и формальной одежды; для меня же мир состоял из радуги. После представления ему первоначального изображения я сосредоточилась еще раз на его фиолетовых участках. Он напрягся, когда понял, что я вторглась в его экстрасенсорные способности.
- Как? – выдохнул он, пораженный.
Я на самом деле не знала, как ответить на этот вопрос, поскольку сама в действительности не понимала. Пересматривая свою память, я пыталась вспомнить, что я читала в своем учебнике по расширенному зельеварению.
В нем говорилось, что зелье позволяет человеку испытать эмоции окружающих, дав ему доступ к ауре, но я уже открыла, в какой степени это усиливалось, когда человек был обращен в вампира. Поэтому, когда я по-настоящему задумалась об этом, то не показалось таким уж странным, что другие виды энергии будут проявляться через ауру. Если я могла подключиться к одному виду, то почему бы не подключиться и к другим?
- Я думаю, ты права, - согласился Эдвард. – Эмпатия, должно быть, просто позволяет тому, кто выпивает ее, использовать различные виды распространенных энергий. Возможно, его назвали так потому, что эмоциональная энергия гораздо чаще улавливается, чем психологическая, и, следовательно, это то, что у тебя больше шансов испытать.
Он оглядел холл, выражение его лица было любопытным. – Как насчет ведьм и колдунов? Будет магия отображаться в их аурах?
Я сосредоточилась на Невилле, который пересекал холл с Ханой Эбботт. Оба купались в мягком желтом свете, явно довольные быть в компании друг друга. Я искала любые фиолетовые пятна, но ничего не находила.
- Там что-то есть, - пробормотал Эдвард.
- О чем вы говорите? – спросил Эммет разочарованно.
Я сильнее сосредоточилась, щурясь, пока пыталась обнаружить, что он имел в виду. Именно тогда я поняла, что слабый оттенок обволакивал их тела. Он был настолько бледным, что было трудно разобрать, но смотря теперь, я могла точнее увидеть накладывающиеся оттенки.
Ты прав. Они окружены фиолетовой метафизической энергией, однако она не так сконцентрирована, как ваша… хотя и более распространена.
- Да. Интересно, как эта энергия повлияла бы на них, если бы они были обращены, - произнес он рассеянно. – Предполагаю, что вся ментальная энергия окутывала бы их тела полностью, или же она была бы сосредоточена в некоторых районах, как моя, если так было, пока я был человеком…
- Когда я изменю тебя, Белла, ты тоже станешь сильнее, у тебя будет больше силы, чем у меня, Джаспера или Элис. – Он ухмыльнулся на это, хотя его глаза ни на миг не теряли своего озорного блеска. – Я даже не могу себе представить, насколько сильной ты будешь. Конечно, сильнее, чем кто-то другой, принадлежащий моему миру.
Хотя остальные не в полной мере поняли разговор, когда они посмотрели на меня в следующий раз, выражения их лиц превратились в осторожные. Там так же можно было заметить уважение; даже Эммет, шутник, выглядел серьезным в своих размышлениях.
Заинтригованная, я снова вдохнула фиолетовое свечение Эдварда.
…видел Беллу в действии уже, а она до сих пор только человек. Какой же будет ее преобразованная сила? Становились ли когда-нибудь ведьмы или колдуны вампирами?
Я сосредоточилась на других, пока Эммет продолжал размышлять.
Она может быть смертельно опасной, – думал Джаспер, - возможно, даже сильнее, чем Джейн.
Я вздрогнула при этом, сомневаясь, что кто-то может быть более опасным, чем эта изысканная мерзость.
Элис. Я хотела бы увидеть, каким будет ее талант. Интересно…
То, что я увидела следующим, выбило почву из-под меня. Видение поплыло перед глазами: одна женщина сидела среди кустов, в глубине какого-то туманного леса. Она была настолько изысканно красивой, что казалась почти неземной. Каждая черта ее лица была ярко выражена и совершенна. Ее большие глаза, которые были обрамлены длинными, густыми, черными, как смоль, ресницами, были поразительно золотыми. Под ними были два едва заметных пурпурных синяка. Ее зубы были белее белого. Ее белоснежная кожа мерцала, как жемчужина, выглядя еще бледней от ее блестящих локонов оттенка красного дерева, которые, казалось, полностью были подвластны всем ветрам.
Я точно знала, кому принадлежала эта дикая красота, но это было почти невозможно принять. Я стояла, молча разинув рот, пока видение разворачивалось.
Она смотрела между деревьев, прячась за одним из стволов. Чуть поодаль бродил бронзоволосый вампир, принюхиваясь, он сканировал окрестности.
Невероятно, но девушка передвигалась по воздуху к нему, ее ноги от земли отделяло не менее метра. Прекрасный ангел продолжал обыскивать территорию, но ни разу не посмотрел на магическую женщину. Это было почти так же, как если бы он даже не мог видеть ее. Она обошла его, приземлившись только тогда, когда оказалась непосредственно позади него. Он напрягся, когда она подула на его ухо, после чего медленно повернулся к ней лицом.
Посмеиваясь, он произнес:
- Ты, конечно, спряталась и искать тебя очень увлекательно, Белла, но ты не хочешь показаться?
Девушка улыбнулась и прошептала:
- Конечно.
Сразу же мужчина моргнул, словно пытаясь что-то удалить из своих глаз, прежде чем на его лице расплылась широкая улыбка.
– Я вижу тебя.
А потом два существа неземной красоты заключили друг друга в объятия, их тела были так близко, что они могли бы быть одним человеком. В следующее мгновение оба слились в страстном поцелуе… а потом видение исчезло.
Взгляд Элис перестал быть отрешенным, после чего вернулся ко мне. Выражение ее лица было еще более осторожным, чем раньше; не то, чтобы я могла осуждать ее. Я так же была напряжена и нервничала по поводу увиденного, как и она. Я все еще пыталась «переварить» ослепительную красоту своего будущего лица. Я не могла поверить, что оно будет принадлежать мне когда-нибудь. Это заставило меня ощутить немного беспокойства из-за того, что эти изменения будут столь резкими. Кто-нибудь еще узнает меня? Будет ли этим кем-то Чарли?
И что конкретно я сделала с Эдвардом в видении? Очевидно, я не накладывала чары невидимости на себя, потому что мое тело все еще было видно. И где моя волшебная палочка? Я не использовала ее, когда снимала магию в конце.
Взглянув на Эдварда, я увидела, что его глаза были широко распахнуты, пока он посылал волны шока и волнения в мою сторону.
- Что ты видела? – спросил Джаспер, смотря на Элис.
Она засомневалась, прежде чем ответить:
- Я не совсем уверена.
То, каким образом она и остальные начали изучать меня, заставило меня испытать немного стеснения. Элис продолжала смотреть, в то время как Эдвард заполнял пробелы для Джаспера, Эммета и Розали. Ребята начали выдвигать теории потом, но трое говорили так быстро, что я не смогла разобрать и половины слов.
Из-за своего дискомфорта, я была благодарна, когда Розали прервала их обсуждения.
- Это все увлекательно, но мы на самом деле собираемся пойти и присоединиться к остальным, или будем стоять здесь вечно?
Я послала ей быструю улыбку. Она подмигнула в ответ, прежде чем направилась к двери и вошла в Большой Зал в компании своего мускулистого мужа. Элис и Джаспер проследовали за ними, в то время как Эдвард и я пошли последними.
Зал был заполнен ведьмами и колдунами, принадлежащими почти ко всем возрастным группам, студенты и преподаватели смешались с представителями Министерства, а так же лицами, причастными к Ордену Феникса. Все они были одеты с головы до ног в черное, некоторые из находившихся по краям комнаты были погружены в беседу, в то время как другие кружились в центе, предаваясь вальсу. Спектральные цвета горели вокруг них, добавляя некий аспект нереальности происходящему.
Пяти больших столов не было и в помине, они были убраны из помещения, чтобы дать людям больше пространства, хотя было два стола в форме четверти круга, расположенных в ближайших к массивным дверям углах, нагруженные лотками и подносами со вкусной едой.
Стены были полностью задрапированы черной тафтой, скрывающей каменную кладку из поля зрения. Материал был зачарован иллюзорными огоньками, чтобы он выглядел, будто тысячи звезд были вплетены в него, некоторые маленькие, как семена яблок, а другие крупнее, как персиковые косточки.
Десятки фонариков Джека так же висели в этой комнате, где парили обычные свечи. В дальнем конце, стоя на возвышении по обе стороны от портрета Дамблдора, находились две огромные тыквы, каждая размером с небольшой автомобиль. Помимо прочего, на них были вырезаны изображения эмоций, и тот, кто украшал их, думаю, почерпнул свое вдохновение в комедийных и трагических масках в греческих драмах. Обе удивительно сияли, не только потому, что излучали свет от свечей внутри, но и потому, что на них также были наложены сверкающие чары. Я никогда не видела раньше тыкв, инкрустированных алмазами, и было трудно поверить, что у кого-то, вероятно, для этого заняло времени меньше, чем я бы потратила на завязывание пары шнурков. Были только одни дополнительные чары, которые наложили на них, в конце концов: дутое заклятие.
Так же на платформе находились инструменты, которые, казалось, играли сами по себе. Массивные витражи за ними тоже были зачарованы, чтобы выглядеть так, будто они излучают собственный свет, освещая каждую область поразительным образом. На мой взгляд, это придавало идеальный штрих.
Розали и Эммет прошли вперед, вливаясь в поток кружащихся танцоров, гладко и безупречно. Было прекрасной мыслью, что я брала уроки танцев в прошлом: до этих пор, конечно, я никогда бы не была в состоянии повторить движения, не устроив представления с собой в главной роли, но с помощью шарика Ньютона, однако, это было не так.
Мне не нужно было вставать на ноги Эдварду в этот раз. Он пригласил меня на вальс, и я с легкостью последовала за ним, кружась в такт с музыкой. Он просиял, пока мы двигались, и я не могла не сделать того же самого, снова потерявшись в клубничной дымке любовного тумана.
Эдвард все улыбался; он выглядел великолепно.
- Я никогда не думал, что увижу тот день, когда ты будешь танцевать по собственной воле.
- Это не так уж и плохо, когда ты можешь оставаться в вертикальном положении, - пошутила я.
Затем я осмотрелась вокруг, загипнотизированная пышными юбками, сверкающими масками и переплетениями цветов.
Эсми выглядела подобно ангелу, когда она проходила по каменному полу с Карлайлом, изящно держась за его руку. Эйфория была написана на их лицах.
Здесь уже были Рон, Гермиона, Гарри и Джинни. Парни двигались неуклюжее, чем девушки, особенно в сравнении с вампирами. Хотя этого и следовало ожидать. Каллены могли послужить причиной чьего-либо комплекса.
Лаванда выглядела сияющей в объятиях партнера, изящной, как лебедь. Я улыбнулась, когда аура Бейла запульсировала. Он был совершенно сражен. Его губы зашевелились в ответ на то, что говорила его партнерша.
Очередная порция фиолетовой энергии, очередной шанс подслушать.
- Я фанат Катапульт, - он остановился на мгновение, но по-прежнему изучающее смотря на выражение лица Лаванды. – Хоть я и жил в графстве Кент всю свою жизнь, мои мама и папа были родом из Уэльса. Они всегда брали меня посмотреть на Кёфилийских Катапульт², когда я был младше. Я вырос, болея за них. А что насчет тебя? Болеешь ли ты за кого-нибудь?
Лаванда кивнула:
- За Стресморских Сорок³.
Я почувствовала, что мой нос сморщился, и я вдруг испытала сильное желание застонать. Бейл просто засмеялся, находя это забавным.
- Так ты сторонник славы, - поддразнил он игриво, его застенчивость испарилась с момента веселья.
Лаванда покраснела и прикусила губу. Возможно, мне стоило назвать Пушки Педдл⁴ вместо этого.
Она выглядит очаровательно, – усмехнулся мысленно хуффльпуффец, окруженный внезапно розовым туманом. Вдруг он подмигнул ей уверенно: - Не волнуйся. Я научу тебя.
Было приятно увидеть, что кто-то еще краснеет, для разнообразия. Я хихикнула, когда Лаванда увидела меня поверх плеча своего партнера. Она робко улыбнулась, когда я помахала ей, что, конечно, было странно само по себе. У Лаванды, как правило, был незастенчивый характер.
Справа от меня МакГонагалл танцевала с профессором Слизнортом, а парой Хагрида была мадам Максим, которая прибыла в своем летающем экипаже только сегодня в районе полудня.
Амикус и Виола совершали свой небольшой танец на краю площадки и помахали нам, когда мы проходили мимо них. Я улыбнулась в ответ. Интересно, есть ли еще кто-нибудь с отношениями… кто пока не заявил об этом.
Так же там присутствовало несколько призраков, решивших насладиться праздником. Ник нацепил надменное выражение на лицо, когда сопровождал призрака Равенкло. Даже Дамблдор спустился с седьмого этажа, чтобы присутствовать на этом мероприятии и в настоящее время танцевал танго с Полной Дамой в своем портрете, хоть и казалось, что их движения выбиваются из ритма мелодии.
Эдвард покачал головой и усмехнулся: - Хотел бы я встретиться с ним в реальной жизни. Мне бы понравилось заглядывать в его мысли.
- Да, - согласилась я, - несмотря на его странности, он был очень талантливым колдуном. По-прежнему трудно представить себе это место без него. Я сомневаюсь, что когда-нибудь будет другой директор, как он.
- Ты, наверное, права, - он сменил тему и выражение, его лица стало любопытным. – Итак, каково твое впечатление от Эмпатии?
- Это, конечно, интересно, - ответила я с усмешкой. – Для Джаспера это так же ощущается?
- Похоже, кроме того, что он видит вещи по-другому. Там нет участков с различными оттенками. Скорее напоминает ощущение жара или холода, поэтому, когда он манипулирует эмоциями человека, он, как бы, регулирует температуру, поворачивая вентиль крана.
Как интригующе.
- Ты все еще чувствуешь его?
- Нет, но это потому, что все, кажется, находятся в приподнятом настроении. Я не испытывал ничего плохого, чтобы ему приходилось исправлять бы до сих пор.
Я просто должна была пойти и сглазить это, да? Я просто должна была пойти и открыть свой большой рот.
Внезапно тонкие зеленые усики слева от меня направились прямиком к моему горлу. Я вдохнула, от неожиданности задохнувшись, когда жгучая кислота коснулась языка. Сразу же я отдернула руки прочь от Эдварда и поднесла их к своему горлу.
Так быстро, что все вокруг размылось, он убрал меня с пути остальных танцоров, и, прежде чем я поняла, что происходит, мы оба оказались на возвышении, расположившись близко к стене. Несколько голов повернулись в нашу сторону после такого безумного полета, но люди быстро потеряли интерес к нам и возобновили свои разговоры и веселье.
- Белла, ты в порядке? – спросил Эдвард с тревогой, успокаивающе поглаживая мою спину.
Я слабо кивнула, смотря на туман, пока не нашла его источник. На короткий миг мой взгляд встретился с Ромильдой Вейн, которая стояла рядом с парнем, чьего имени я не знала. Она не выглядела особо радостной, чтобы находиться там. Это, конечно, только добавило эффективности ее уже и так ядовитой ревности.
- Воу, - прошептала я, глядя в ее сторону. – Она действительно хочет тебя.
- О ком ты говоришь? – мягко потребовал он.
С веселой улыбкой я открыла свои мысли ему и показала место. Были и другие тоже, кто выглядел испускающим болезненный зеленый свет, их взгляд скользил по мне каждые несколько секунд.
- О, - произнес Эдвард. А затем он крякнул, позабавленный некоторыми мыслями.
Я посмотрела на него вопросительно. В ответ он ближе притянул меня, прижав мое тело к своему, коварно улыбнувшись, когда сделал это. Пальцы его левой руки легли поперек моей поясницы, в то время как пальцы правой запутались в моих волосах, пока он наклонял свое лицо к моему.
Этот поцелуй не был похож на наш обычный; он не был осторожным или сладким. Несмотря на свою невинность, был только один способ, которым я могла бы охарактеризовать его. Одним словом, это был чистый секс.
Зависть впивалась в мое лицо в двойне с яростью, усилившись, когда Эдвард прижал меня к стене, наклонив мою голову так, чтобы он мог оставить очень нецеломудренные поцелуи вдоль моей шеи. Он делал это медленно – намеренно. Его сильные руки двигались вниз, сжимая внешнюю сторону моих бедер сквозь ткань платья. Он вернулся губами к моим, и я выдохнула ему в рот, забыв обо всем, кроме ощущений его напротив меня.
Он был таким искусным, таким умопомрачительно хорошим во всем, что, если бы я не знала его лучше, я бы сказала, что он делал это много раз прежде. Потом я вспомнила то утро, когда он проснулся рядом со мной в офисе Карлайла и Эсми, и задалась вопросом, на самом ли деле у него было больше опыта, чем он говорил. Интересно, о чем же был его сон?
К сожалению, пришлось отложить эту мысль до определенного момента. Мы, в конце концов, находились в общественном месте. Выражение лица Эдварда было самодовольным, когда он отстранился. Я пыталась вспомнить, как говорить, но мысли все еще находились в абсолютном водовороте. В конце концов, я вспомнила о Ромильде и ее пускающей слюни когорте.
Еще раз я вдохнула фиолетовую энергию Эдварда и сосредоточилась на поиске ее мыслей.
…ненавижу эту девушку. Что такого особенного в ней? Она даже не похожа на Эдварда. Дыши. А если серьезно, просто посмотри на Блейза! Даже он не может остановиться ухмыляться, а он ненавидит магглорожденных, как и любой слизеринец!
Ее мысли послали удивление сквозь меня. Что шокировало даже больше, так это то, что она была права. Блейз, который танцевал с Панси Паркинсон, был таким же зеленым, как и Ромильда, только его ревность была направлена на Эдварда. В центре его ауры была смесь розового и депрессивного серовато-синего цвета. Я тайком подглядела, когда его взгляд упал на меня. Хотя он и отвернулся мгновенно, правда заключалась в его мыслях.
Она выглядит так… АРГХ! Прекрати это, черт побери! Она грязнокровка! Отвратительная, грязная, великолепная, прекрасная – АРГХ!
Эдвард проследил за моим взглядом, ухмыляясь, когда его взор остановился на слизеринце.
- Поучительно, не так ли? – усмехнулся он.
- Это один из способов выразить это, - ответила я, все еще не веря.
- Мне почти жалко его. Бедняга становится грустнее с каждым днем. Тем, как ты выглядишь сегодня вечером, думаю, ты в значительной степени забила последний гвоздь в крышку его гроба.
Я бросила на него панический взгляд.
Он громко рассмеялся. – Пошли, маленькая ведьмочка. Давай что-нибудь выпьем.
Мы пробирались с края комнаты, обходя толпу. Было много людей, которых я не узнала и предположила, что они из Министерства. Почти каждый из них смотрел на нас, когда мы проходили, или на Эдварда, если быть точнее. Очевидно, они знали, что он был одним из семи вампиров, живущих в Хогвартсе. Некоторые вежливо улыбались, но были и те, кто был крайне напуган, когда он приближался к ним. Один или два даже не посмотрели, враждебно настроенные, и я должна была сдерживаться от нападения, перегруженная пылающим красным туманом, который обжигал мой язык, когда проглотила огонь.
Я бы хотела узнать, в чем была их проблема, но было довольно много людей, стоявших у столов с закусками и напитками, а я не хотела бы привлекать их внимание.
Яркие рыжие волосы попались мне в поле зрения, и я моргнула от удивления при виде знакомой ведьмы.
- Миссис Уизли, - произнесла я потрясенно, но счастливо. Она вздрогнула при упоминании ее имени и моргнула несколько раз, увидев меня, но потом ее лицо немного просветлело.
- О Белла!
Я бросилась в объятия женщины, обвив руки вокруг ее шеи, в то время как ее сомкнулись за моей спиной. Она крепко прижала меня, ее объятия отображали силу ее эмоций. Когда она, наконец, отстранилась, на ее глазах выступили слезы.
- Посмотри на меня, - слабо улыбнулась она. – Я такая глупая.
- Нет, совсем нет, - не согласилась я мгновенно. Она боролась со слезами, а я старалась сдержать ком, росший в горле, пока ее аура пульсировала рядом со мной.
Материнская любовь. Замешательство. Глубокая, бездонная печаль.
На мгновение я захотела исчезнуть – полностью сменить обстановку на место, где нет боли. Было ли это тем, что испытывала Эсми? Было ли это тем же самым чувством, которое заставило ее спрыгнуть со скалы? Я почувствовала, будто мое сердце внезапно исчезло – как будто я жила в постоянной зиме, которая, несомненно, уничтожила бы все живое на Земле.
Я позвала Эдварда мысленно, нуждаясь в его поддержке. Его рука оказалась вокруг моей талии в одно мгновение, удерживая меня в вертикальном положении. Быстро я сделала неуверенный вдох и выдавила из себя улыбку, хотя я сомневаюсь, что она была убедительной.
- Я не знала, что вы будете здесь.
Она кивнула в сторону мужа, который стоял с сердито выглядевшим профессором Мартином у фуршетного стола, наливая напитки для себя и своей жены.
- Артуру принесли приглашения домой более месяца назад. Мы не были уверены сначала, что придем, но оно дало нам повод увидеть наших детей, так что… - она посмотрела туда, где Рон и Джинни кружились с партнерами, ее улыбка была печальной.
Подошли остальные Каллены, тоже, вероятно, захотев выпить. Я особенно была благодарна за появление Джаспера, вздохнув с облегчением, когда он направил волну успокаивающих эмоций в зону.
Миссис Уизли внезапно, казалось, расслабилась, и впервые я заметила, как много веса она потеряла. Хотя я не могла видеть верхнюю половину ее лица из-за маски, я, безусловно, могла заметить различия. Поскольку последний раз я видела ее в мае, она стала намного худее, ее скулы острее выделялись под кожей.
Она поздоровалась с вампирами, в свою очередь, задав каждому из них вопрос, как они находят школу. Эммет почти высказал свое мнение о Хогвартсе, когда кто-то прервал его, кашлянув.
Я повернулась, чтобы увидеть три высокие фигуры, возвышающиеся над нами.
- Молли, - произнес Министр, приветствуя ведьму, которая кивнула в ответ. Каждый раз, когда я встречалась с ним раньше, Кингсли всегда немного пугал меня. На первый взгляд, он излучал сильное дружелюбие вокруг себя. Под всем этим я увидела очень решительного человека, с очень серьезным настроем. Полагаю, это были не плохие качества для политического лидера, но я до сих пор замирала, когда он находился рядом.
Человек слева от него, кто выглядел чуть старше тридцати лет, был упитан и жилист и обладал густой, каштановой, вьющейся шевелюрой. Он бессмысленно озирался по сторонам, как если бы не смотрел ни на что конкретно.
Справа от Кингсли находился человек с загорелой кожей, аналогичного возраста, чтобы вписываться в эту возрастную группу. Он, должно быть, был, по крайней мере, шесть футов и четыре дюйма ростом [п/п: 193 см], с прямыми, песочного цвета волосами, которые достигали его плеч. У него был острый подбородок с глубокой ямочкой, а его глаза сияли пронзительным серым оттенком из-под маски, и у него был грубый розовый шрам, пересекавший горизонтально его левую скулу, от кончика носа до уха.
Сначала он улыбнулся нам, демонстрируя два ряда кривых зубов молочного оттенка, а через секунду тщательного изучения его улыбка сменилась порочной усмешкой.
Прежде чем я успела остановить себя, разъяренное шипение вылетело сквозь мои зубы, а моя рука полетела к скрытому карману платья, оборачиваясь вокруг моей волшебной палочки. Взгляд мужчины метнулся ко мне, и, невозможно, его ярость удвоилась, мой рот пересох в результате пожара, прошедшего по нему.
Эдвард зарычал рядом со мной, его взгляд остановился на разъяренном мужчине.
Отчаявшись понять, я воспользовалась его фиолетовой энергией, намереваясь получить объяснение странному поведению незнакомца. Однако я ничего не нашла, как будто он был всего лишь миражом… как если бы его мысли просто отсутствовали.
Он снова усмехнулся, его свирепый взгляд привлек к себе моего жениха. Кингсли напрягся рядом с ним, но рыжеволосый мужчина, казалось, не заметил этого. Он был слишком занят разглядыванием зачарованного потолка.
Быстро рука министра опустилась на плечо человека, испытывающего ненависть, который мгновенно ее сбросил. С ярко выраженным ирландским акцентом он прорычал: - Я знаю, что ты делаешь, вампир, но это не сработает со мной! Держись подальше от моей головы!
И с этими словами он развернулся, чтобы уйти. Кингсли остановил его.
– Брон, куда ты уходишь?
- Я не останусь здесь, - выплюнул ужасный человек. – Не с этой грязью, смотрящей мне в лицо!
- Не устраивай сцену, - пробормотал Министр. – Просто успокойся…
- Не говори мне успокоиться! – Прежде чем Кингсли имел шанс сказать еще слово, незнакомец сорвался прочь, направляясь прямиком к двери. Мужчина с каштановыми волосами, тем временем, выводил линии на своей правой ладони средним пальцем левой руки, не обращая внимания ни на что, по-видимому.
Именно тогда последовало неловкое молчание, и я поняла, что мы привлекли внимание зала. Хотя музыка продолжала играть, танцоры остановились, и все головы были повернуты в нашу сторону. Через некоторое время, однако, все уже смотрели в другие стороны и вернулись к своим занятиям. Тем не менее, в комнате продолжала витать их коллективная интрига, и у меня было чувство, что это нарушение было вызвано несколькими злыми языками блондинов.
Министр издал тяжелый вздох. – Я очень сожалею об этом, - произнес он, выражение его лица было извиняющимся. – Вы должны простить Брона. Десять лет назад он пережил очень страшный опыт, оказавшись в руках… ну, обычного вампира. У него не было возможности отомстить за это.
Эдвард резко втянул воздух.
- Что случилось? – спросила Эсми, ее голос был наполнен беспокойством.
Кингсли засомневался на мгновение, но, казалось, решил, что лучший способ оправдать поведение своего друга – поделиться подробностями.
- Вампир убил свою жену в их первую брачную ночь.
Несколько вздохов прозвучали после этой новой тошнотворной информации.
- Он никогда не рассказывал деталей, но это повлияло на него достаточно, чтобы помимо времени, когда он имеет дело с темными колдунами, он посвящал свою жизнь отслеживанию того, кто украл у него счастье. Я не думаю, что он будет отдыхать, пока не уничтожит его.
- Люди не могут убить вампира, - заявил Эммет категорично.
- Могут, если они знают, что они делают. – Его зловещее заявление вызвало длительную паузу, во время которой все Каллены переглянулись, некоторые боязливо, некоторые с беспокойством, а некоторые довольно скептически.
- Хорошо, - Эммет, наконец, заговорил. – Я собираюсь укусить. Как человек убьет вампира?
Кингсли пожал плечами. – Адский Огонь сделает свое дело. Обычные вампиры, как правило, не знают о магии. Если человек приближается к их сокрытому месту, то почему они бегут? В девяти случаях из десяти они ждут своей еды, чтобы та пришла к ним. Я избавлю вас от кровавых подробностей, но я советую вам не почивать на лаврах. Вампиры отнюдь не нерушимы.
Я ожидала шуток от Эммета, но он не поступил так. Все, что я от него получила, было волной беспокойства, так как его взгляд устремился к его сияющей жене.
- В любом случае, - продолжил пугающий человек, - хватит об этом.
Я уставилась на него недоверчиво, не в силах поверить, как быстро сменился его тон. Он посмотрел на Эдварда и произнес: - Мистер Каллен, вы не возражаете, если мы поговорим… в частном порядке?
Будучи наготове, я немедленно отправилась читать мысли Кингсли, но Эдвард согласился на его просьбу, не задумываясь, и, прежде чем у меня появилась возможность понять, что, черт возьми, происходит, они уже направились прочь к выходу.
- Алфей, - обронил Министр через плечо. Мужчина с каштановыми волосами поднял голову, быстро моргнув, словно ошеломленный. – Я встречусь с вами позже. Нам нужно обсудить еще некоторые вещи.
И с этими словами он исчез в дверях с Эдвардом, оставляя своего своеобразного друга позади. Не говоря ни слова, мужчина скрылся в толпе.
- Мы слышали шум, - заявила Джинни, подходя с Гарри, Роном и Гермионой. – Что происходит?
- Я точно не знаю, - сказала ей мама. – У меня тот же вопрос.
Воздух потрескивал от электричества. Вампиры превратились в неподвижные алебастровые статуи, уставившись вперед, не видя. Я ждала, когда они снова вернутся к жизни, догадываясь, что их внимание по-прежнему сосредоточено на Кингсли и Эдварде. До тех пор, как двое не уйдут слишком далеко, для Калленов не будет проблемой услышать их за музыкой, в ином случае сделать это будет сложнее.
Пока они стояли замороженными, я рассказала остальным об инциденте с Броном, отдельно информируя их о таинственной просьбе Кингсли. Гермионе пришла в голову возможная причина этого почти мгновенно.
- Это очевидно, не так ли? – Когда никто из нас не ответил, она фыркнула и продолжила. – Не кажется ли вам это немного странным, что МакГонагалл случайно решила устроить бал? Мы знаем ее на протяжении семи лет, действительно ли она та женщина, что придумает такого рода идею, без влияния извне?
Гарри вздохнул. – Ну, когда ты преподносишь это так…
- Мы знаем, что существует утечка в министерстве, но люди уже подозревали это, до убийства в Девоншире. За несколько месяцев до этого. Пожиратели Смерти ускользали от авроров на каждом шагу…
- Таким образом, Кингсли организовал это, чтобы собрать половину Министерства здесь, где, он знал, находится специалист по легилименции, - закончила я.
- Точно! – взволнованно прошептала Гермиона.
- Сходится, - кивнул Рон. – Папа сказал мне ранее, что помимо Ордена, большинство других гостей работает в Департаменте Магического Правопорядка. Это имеет смысл, если Кингсли хотел собрать их всех здесь, где у него есть Эдвард, чтобы изучить их. Кроме того, те, кто отклонил приглашение, автоматически заставляют выглядеть себя подозрительно. Я имею в виду, что это было бы иначе, если бы способности Калленов оставались тайной. Но сейчас все знают, на что они способны.
Я тяжело вздохнула, не зная, как я должна реагировать, что дело Кингсли с моим женихом было просто просьбой о помощи; с другой стороны, существовала высокая вероятность того, что информатор находился где-то в комнате. Эта мысль заставила меня немного волноваться.
Мы обсуждали теорию еще несколько минут, все время скользя взглядом по залу.
Человек, который смеялся в углу? Грациозная женщина, кружащаяся на танцполе? Рыжий человек, который держал ее в своих объятиях? Человек с оливкового цвета кожей, осматривающий шведский стол, возможно? Или высокий, худой колдун, стоящий в одиночестве? Так много подозреваемых… И одна ночь, чтобы найти виновника.
В конце концов, мы погрузились в тишину, наши идеи, наконец, исчерпались. Гарри, Гермиона и я последовали за Роном и Джинни обратно к их родителям. Мистер Уизли вернулся с напитками и оживленно разговаривал с женой. Джаспер, хотя он по-прежнему был заморожен, как и остальные вампиры, продолжал посылать волны спокойствия на миссис Уизли, обволакивая и ее мужа в этом процессе.
Неожиданно раздраженный крик пронзил (в основном) веселую атмосферу.

---

¹ Жикле копии – эксклюзивные цифровые художественные репродукции шедевров живописи на холсте, по качеству исполнения и цветопередачи не уступающие оригиналу. При производстве цифровых художественных репродукций используется технология, известная на Западе как жиклe или жикли (giclee).
Эта технология позволяет полностью воссоздать бессмертный шедевр на натуральном холсте, воспроизвести мельчайшие нюансы цвета и светотени, передать характер и фактуру мазка. Сохраняется даже печать времени в виде кракелюр. В отличие от художественных копий, выполняемых маслом на холсте профессиональными художниками-копиистами, цифровая художественная репродукции – не имитация, а точное, факсимильное воспроизведение подлинника.
² The Caerphilly Catapults (Кёфилийские Катапульты) - Уэльский квиддишный клуб, основанный в 1402 году.
³ The Montrose Magpies (Стресморские Сороки) - один из самых успешных квиддишных клубов в Британо-Ирландской лиге, 32 победы в национальном чемпионате. Дважды выигрывали чемпионат Европы. Форма игроков - черная с белым, с одной сорокой на груди и другой на спине.
⁴ The Chuddley Cannons (Пушки Педдл) - квидишнaя командa, чьим самым известным поклонником является Рон. Пушки побеждали в чемпионате 21 раз, но в последний раз это произошло в 1892 году, а "их выступлениям в двадцатом веке никогда не хватало блеска". Форма игроков - ярко оранжевая, она украшена летящим ядром и черной двойной буквой "C". Девиз клуба был изменен в 1972 с "Мы победим" на "Скрестим пальцы и будем надеяться на лучшее".

---

Вот и сам Маскарад. Как вам первые впечатления? Думаю, такого эффекта от Эмпатии вы точно не ожидали. А что вы думаете о теории Гермионы по поводу мотивов Кигнсли? Не показалось ли вам странным поведение Алфея? Что ж, я надеюсь, что вам понравилась глава, и вы захотите поделиться со мной своими мыслями по этому поводу на Форуме.