- Не думаешь, что это все чуточку слишком? – спросила я, когда Эдвард снимал меня со своей спины.
- Нет, - был краткий ответ Розали. Она шагала впереди с Элис, открывая дверь в О'Требьен - колдовская одежда.
Я фыркнула и проследовала за ними внутрь.
- Я не могу поверить, что согласилась на это.
Картина, что встретила меня, заставила остановиться. На улице все казалось таким четким на фоне прозрачного осеннего неба, дававшего сил, несмотря на облака. Интерьер магазинчика создавал серьезный контраст. Все пространство было заполнено тенями: темные, мерцающие ткани веером расположились на стойках, в то время как богато украшенные маски всех форм и размеров стояли на стеллажах из черного стекла. В одном углу огромное зеркало в стиле барокко прислонилось к стене. Рама цвета полуночи была металлической и объемной, полностью сочетаясь с общей тематикой. Хозяин лавки опустил плотные, темные шторы, так что единственный свет исходил от сотни маленьких свечей, занимавших стены круглой комнаты. Их огоньки были серебристыми, однако свет был достаточно мягким, чтобы не портить общего эффекта; вместо этого они окутывали бутик нежным свечением, обеспечивая достаточно света, чтобы видеть.
Я едва могла поверить, насколько радикально изменился декор. В последний мой визит, магазин вызывал странные ощущения; сейчас он больше был похож на красивую и западающую в память сцену из темной сказки, заполненную тоннами оникса, древесного угля и обсидиана. Казалось, что кто-то украл ночное небо; возможно, они нашли способ намотать на катушки бархатные облака и мерцающие звезды, а потом все это вместе размотать, чтобы создать захватывающие декорации и струящиеся наряды.
Эсми была права – владелец О`Требьен слышал о предстоящем событии в Хогвартсе и использовал этот маскарад, чтобы получить так много прибыли, насколько это возможно.
- У меня желание купить больше, чем один наряд, - пробормотала Элис, обследуя взглядом магазин.
- Оставь немного и остальным, - сказала я ей. Она кивнула головой рассеянно, прежде чем протанцевать к ближайшей стойке. Я последовала ее примеру, выбрав другую для поиска.
Я совершенно не знала, как буду принимать решение. Каждое платье было уникальным и прекрасным, и было не трудно выделить фасоны различных эпох. Хотя я не была экспертом по моде, я догадалась, что дизайнеры скомбинировали стили более ранних веков с нежными, легкими материалами с определенной целью. Большинство исторической моды включало одежду, которая, по сути, была довольно яркой, однако модели самим по себе были довольно романтичными. При воссоздании их в современности имело смысл то, что производители высказались за популярные легкие материалы, такие как кружево и тюль.
Я остановилась, когда подошла к концу стойки, снимая последнее платье, чтобы лучше рассмотреть его. Корсет был без бретелек и сделан из шелка, сужаясь к талии и переходя в пышную юбку, которая была украшена сотнями тонких шелковых и тюлевых излишеств. Дизайн был сложным и, несомненно, поразительным, но слишком ярким для кого-то вроде меня.
Я переместила руку, чтобы повесить его обратно, готовая двигаться дольше, когда ледяная рука опустилась на мое плечо, останавливая меня. Я обернулась и увидела Розали, выражение ее лица было недоверчивым.
- Что ты делаешь? – потребовала она.
Мой взгляд метался из стороны в сторону – нервная реакция. Блондинка продолжала смотреть, ожидая моего ответа. Когда стало ясно, что у меня нет ответа для нее, она схватила платье, что я отклонила, и потрясла им перед моим лицом.
- Ты повесила это обратно? Как ты могла повесить его обратно? Оно великолепно!
- Угу.
Она тяжело вздохнула, прежде чем приложила платье ко мне: - Оно будет прекрасно на тебе смотреться, Белла. Я знаю, ты не фанат быть в центре внимания, но…
Ее слова вдруг вызвали неожиданную реакцию. Я отодвинула предмет обратно к ней и произнесла: - Я думаю, что оно больше подойдет тебе. Честно говоря, Розали, я действительно думаю, что оно твое.
Ее челюсть отвисла, глаза выпучились.
- Ты бы отказалась от него? – прошептала она.
Мне так захотелось рассмеяться над ее реакцией. Она выглядела, как будто я только что подарила ей выигрышный билет. Я кивнула и похлопала ее по плечу, не в силах сдержать улыбку, когда она поднесла его обратно к себе, крепко прижимая. Огромная улыбка появилась на ее лице, и она выкрикнула слова благодарности, со свистом разворачиваясь и уносясь в сторону примерочных со скоростью, которая могла бы конкурировать с моей Молнией.
Элис быстро присоединилась к своей сестре, ее руки были заполнены темным кружевом.
Я посмотрела туда, где стояли парни. Они рассматривали маски, пытаясь найти те, что подойдут им. Коломбины, казалось, приглянулись им более всего. Я улыбнулась, когда Эдвард поднял одну вверх, повертев ее в своих больших руках. Она была украшена серебряными завитками, наряду с музыкальными нотами, которые располагались под отверстиями для глаз. Очень подходящая для вампира-пианиста.
Вздохнув, я продолжила поиски, убеждаясь, что никогда не найду ничего, в чем бы я могла чувствовать себя комфортно. С одной стороны, я не хотела выглядеть, будто я даже не прикладывала усилий; с другой стороны, я не хотела что-нибудь похожее на выбор Розали. Куда бы я ни поворачивалась, я подвергалась нападению со стороны фонтанов шелка, кружев, атласа и тюля, которые бы все были хороши, если бы я имела понятие о том, какой стиль или материал подойдет мне больше всего. Было так много всего, из чего можно выбрать! Единственное, что платье должно быть волшебным. Даже больше, края его деталей должны быть романтично-воздушным – необыкновенно невесомыми, как если бы были специально придуманы для самых красивых волшебниц в мире.
Я как раз собиралась пойти и попросить совета у Элис, когда мой взгляд зацепился за что-то замечательное. Оно было освещено мягким серебристым светом, зовя меня как сирена. Я нашла его.
Мое платье.

Я довольно улыбалась, когда мы вышли на улицу. Остальные студенты только прибывали, а Каллены и я уже закончили поиск нарядов для бала. Элис размахивала нашей одеждой, заявляя о любви к МакГонагалл, потому что она предоставила каждому повод, чтобы сделать покупки… не то, чтобы Элис нуждалась в этом.
- Теперь куда? – спросил Эммет. – Зонко или Горшочек с медом?
- Три метлы, - ответила я. – Вся эта охота вызвала у меня жажду.
- Ты знаешь, это не имеет абсолютно никакого смысла, так ведь?
- О, очень смешно, Эммет. Позволь перефразировать это для тебя. Вся эта охота за платьями вызвала у меня жажду.
Элис деликатно фыркнула: - Можно подумать, что мы заставили тебя пробежать восемь миль. [п/п: почти 13 км (12,87 км, если быть точнее)] Честно говоря, Белла, ты когда-нибудь слышала термин «шопинг-терапия»?
Я проигнорировала ее шутливое замечание, закатив глаза еще раз, пока крепче обнимала рукой Эдварда за талию. Несмотря на холодную погоду, которая превращала дыхание в пар, я отказывалась расстаться с ним. Мы не проводили достаточно времени вместе в настоящее время, как хотелось бы.
Волна теплого воздуха врезалась в меня, когда Эдвард открыл дверь паба, которая приятно ощущалась на моих холодных носу и щеках. Бар в это время, на самом деле, не был особо многолюдным. Местных жителей было достаточно, чтобы обеспечить занятость мадам Розмерте, но все равно было, по крайней мере, полдюжины свободных столиков. Я приметила один рядом с камином, и он был достаточно большим, чтобы вместить всю нашу компанию. Не выпуская руки Эдварда, я направилась к нему, благодарная за излучаемое тепло за спиной, когда приземлилась на одно из мягких сидений.
Было приятно расслабиться, особенно после стресса в О`Требьен. Я была очень рада, что балы редко проходили в Хогвартсе, и как раз собиралась поделиться этим фактом с Калленами, когда поняла, что их головы были повернуты в замешательстве. Все они смотрели в направлении дальнего от нас угла. Вытянув шею, я проследила за их взглядами, удивившись, когда увидела, что их родители сидели рядом с Невиллом Долгопупсом.
Казалось, что гриффиндорец собирался уходить. Он пожал руку Карлайлу, вежливо кивнул на прощание Эсми и, встав со стула, направился к выходу.
- Что это было? – пробормотал Эммет, послав вопросительный взгляд Эдварду. Его брат пожал плечами, после чего перевел все внимание на прохладительные напитки.
Он, Джаспер и Эммет ушли к бару, где встретились с Карлайлом и Эсми. Когда они вернулись, у них было семь бокалов с кровью дракона и вишневым сиропом и содовой. Эммет, казалось, нашел что-то веселое в мини-зонтике. Он сказал, что Британия, страна пабов, была последним местом, где он ожидал обнаружить их. Я не согласилась; если и существовала точка мира, где зонтики были не нужны – даже маленькие – то это Шотландия.
- Я действительно не думал об этом в таком ключе, - усмехнулся он. – Хотя я думаю, это твоя точка зрения.
- Там моросит чаще всего, - произнес Джаспер. – Иногда мне хочется, чтобы все эти осадки выпали сразу, и это закончилось.
Карлайл улыбнулся, перелистывая свой Ежедневный Пророк: - Не так много шансов, что это произойдет.
Элис покачала головой: - Иронично, не так ли? Мы, наконец, нашли место, где нам не нужно скрывать, кто мы есть, и это даже не солнце!
Мне хотелось посмеяться над темой разговора. Это по-прежнему казалось странным для меня, что людям, как Каллены, было интересно обсуждать такую мирскую тему как погода. Как только я подумала об этом, шелест бумаги привлек мое внимание. Взгляд автоматически остановился на первой полосе газеты, когда Карлайл переворачивал на другую страницу. Заголовок заставил меня замереть. Он гласил:


Мой желудок упал вниз, пока я перечитывала слова снова и снова, а пульс пустился вскачь. Может быть, это было иррационально, чтобы вызвать такие последствия от одной написанной фразы, но я не могла подавить предчувствие, что сжало желудок.
- Белла? – поинтересовался Эдвард, встревоженный внезапным ускорением моего сердцебиения.
Остальные вампиры повернули головы ко мне, в том числе Карлайл, который положил Пророк на стол. Я указала на него быстрым кивком.
- Главный сюжет на первой полосе… о чем там сказано?
Взор доктора метнулся к газете, его тело напряглось, полностью замерев. Наконец, после нескольких минут молчания он выпустил тяжелый вздох, а затем передал газету мне в руки. Я быстро развернула ее, мой взгляд остановился на центральном фото, на котором была группа людей, состоящая из четырех мужчин и двух женщин, носивших очень серьезные выражения лиц.
- Там… упоминались некоторые проблемы, - произнес тихо Карлайл, наклоняясь вперед, чтобы избежать подслушивания.
Я быстро окинула взглядом ближайшие столики. Никто не смотрел в нашу сторону. Ведьмы и колдуны были слишком погружены в собственные дебаты и дискуссии, чтобы думать еще и о нас.
- Некоторые из прежних сторонников Воландеморта – немногие оставшиеся радикалы, которых до сих пор не поймали… пытались возродить террор, что их лидер наводил на страну.
- Почему? – спросила я, затаив дыхание.
Он печально покачал головой, в его голубых глазах плескалась тревога.
- Относительно того, почему они делают это, выдвигают различные версии, но никто не знает их мотивов. Последователи Воландеморта были настолько уверены, что он хотел одолеть Гарри и сохранить свою власть, что они открыто продемонстрировали свою поддержку ему; поэтому, когда он потерял все, они потеряли все также. Каждый из них знает, что если их схватят, они получат пожизненное заключение в Азкабан, без каких-либо шансов покинуть его стены. Из-за этого они считают, что не существует никакой альтернативы, кроме как продолжить Первоначальную Кампанию, возглавляемую Воландемортом.
- Возможно, они надеются выбрать замену ему из числа своих участников, а, может быть, они просто хотят отомстить обществу за все, что они потеряли. Вполне вероятно, но, независимо от причин, эти люди не просто группа анархистов временно без главаря. Они – люди полные решимости возродить Пожирателей Смерти и правило чистой крови, и они будут использовать любые средства, доступные им, для достижения своих целей.
Я была так сосредоточена, пока Карлайл выступал с речью, что забыла об остальных людях, находящихся в пабе. Поэтому, казалось, шум стал громче, чем раньше, когда старший вампир, наконец, замолчал.
Хотя я знала, что группа магов-террористов не должна быть столь же беспокойной после Воландеморта, это не означало, что неизвестное существо перестало царапать мои внутренности или фантом стучать молотком по моему сердцу.
Так не должно быть. Это должно было быть мирным временем! Так почему же это вдруг ощущается, будто война все еще продолжается?
Эдвард переплел пальцы одной руки с моими, свободной рукой обнимая меня за талию в защитном жесте, как будто готовясь оградить меня от находящегося поблизости противника. Я вздохнула, когда Джаспер начал творить свое волшебство, посылая волны столь необходимого спокойствия через стол.
- Почему мы не слышали об этом раньше? – спросила Розали, не отрывая взора от Карлайла.
Эсми была тем, кто ответил, хотя очевидно, что эта новость, должно быть, доставляла ей печаль: - До недавнего времени все, что они делали, было скрыто.
- А сейчас?
Мой взгляд вернулся обратно на первую полосу Пророка, откуда шесть лиц смотрели на меня. Двое привлекли мое внимание больше остальных. Одно принадлежало светловолосому мужчине, а другое – довольно темнокожей женщине. Оба были молоды, не старше двадцати пяти лет.
- Шесть авроров были убиты вчера… в доме в Давоншире.
- Как? – прошептала в ужасе Элис, как и остальные из нас.
- Единственная информация, которую дал Пророк об этом, что Министерство отправило группу на разведку в Тивертон, где, как они предполагали, остановились цели. Оказалось, однако, что Пожиратели Смерти поджидали их.
Слова Эсми заставили мои мысли путаться, и я почувствовала, будто моя голова вдруг заполнилась свинцом.
- Когда они приехали, - произнес Карлайл, взяв на себя обязанность продолжить, - они вошли в дом, надеясь найти врага… но здание внезапно загорелось, и огонь распространялся так быстро, что у половины группы просто не было шансов. – Последовала долгая, гнетущая тишина, прежде чем он, наконец, продолжил. – Это был Адский Огонь.
Мое сердце запнулось.
- Пожиратели Смерти наложили заклинание, чтобы никто не мог аппарировать или дисаппарировать за периметр, так что те, кто был внутри, оказались в ловушке.
- Но как они могли узнать, что авроры обнаружили их? – выдвинул вопрос Эммет. – Конечно, единственным способом, которым было бы возможно сделать это, если…
- Они уже проникли в Министерство.
Вот оно, тот момент, когда во второй раз на этой неделе я почувствовала тошноту. Дрожь прошлась по позвоночнику, и пульс застучал в ушах.
Розали первой нарушила молчание, хлопнув с силой кулаком по столу, в результате чего древесина треснула под давлением.
- Разве они не знали об этом? – зарычала она. – Кто, черт возьми, был таким идиотом?
- Все не так просто, - напомнила я ей. – Те, кто являются информаторами, вероятней всего находятся под заклинанием Империус. Они не могут помочь себе сами. Это может быть кто угодно.
Мы все размышляли об этом в течение нескольких минут. Джаспер делал все возможное, чтобы отогнать страх из-за террора, но этого хватало ненадолго. Я все еще чувствовала, что он омывает меня как волна.
- Итак, что теперь? – спросил он. – Как они узнают, какая ведьма или колдун под заклятием?
Карлайл пожал плечами, и я впервые поняла, что, несмотря на его вампирскую природу, он выглядел усталым, умственно и эмоционально истощенным.
- Единственное, что Министерство может сделать, это ждать, пока шпион не сделает ошибку. До тех пор нет никакого способа узнать, кто это такой. Единственное, что кажется определенным на данный момент, является то, что человек работает в Департаменте Магического Правопорядка. Так или они работают совместно с Авроратом.
Трудно поверить, что несколько минут назад мы все были так расслабленны и спокойны. Теперь казалось, что темная и опасная тень сошла на нас, как зловещее облако, которая закрыла будущее и немедленно погасила положительное.
Эдвард пытался заверить меня, что это пройдет, что преступников в конечном итоге привлекут к ответственности, но я не могла не сомневаться в его словах. Даже со своим поверженным Лордом, злодеи уже накопили достаточно опыта проникновения в Министерство и терроризирования Великобритании, что я сомневалась, что им будет трудно и в этот раз. Одно было ясно: Пожиратели Смерти все еще были активны и опасны.
Я опустила взгляд на первую страницу Ежедневного Пророка. Молодая женщина-аврор привлекла мое внимание больше, чем что-либо еще, что я там увидела. Я не могла оторвать взора от нее. На первый взгляд, я бы сказала, что у нее «красивое лицо». Хотя это не так, пока вы не присмотритесь, чтобы понять, насколько потрясающей она была на самом деле.
Ее черные волосы были откинуты со лба назад и ниспадали густыми волнами до талии. Черты ее лица были угловатыми: высокие, выдающиеся скулы и совершенно прямой нос. Ниже его располагались губы, полные и широкие.
Я не замечала этого раньше. Первое, что я заметила, были ее глаза. Было невозможно отличить цвет ее радужки от зрачков, потому что она была черной, как уголь. Сначала я подумала, что они даже немного пугающи. Теперь, однако, когда я рассматривала их на фоне всего остального, в сравнении с ее темными волосами и кожей, они, казалось, обладали такими качествами, как притягательность и неописуемая красота. Это была дикая красота, та, которую вы не увидите, пока не встретитесь с ее холодным, пристальным взглядом и черным, деловым характером.
А затем я вспомнила, что она умерла. Эти свирепые, завораживающие глаза никогда не будут снова смотреть на мир.
Я пыталась проглотить ком в горле, удивляясь, почему я позволяю чужой смерти влиять на меня до такой степени. Я никак не смогла бы помочь. Идею, что темная магия украдет еще больше красоты из мира, было сложно вынести. Единственное, что удерживало меня от того, чтобы разрыдаться, было влияние Джаспера.
Веселый голос внезапно прервал наше молчание.
- Что за вытянутые лица? – спросил Симус, перемещая взгляд с одного вампира на другого, прежде чем остановиться на мне. – Вы все выглядите печально, как и погода, которая – будем откровенны – довольна ужасна.
- Что есть, то есть, - произнес Дин, стоящий рядом. Он потер руки, пытаясь согреть свои пальцы. – Кровь стынет там! Я так замерз, как две медные обезьяны.¹
Гарри и Рон появились следом за этими двумя, оба были с красными носами из-за осенней погоды.
- Хорошо, что вы все собрались, - приветствовал нас Гарри.
- Привет, Гарри, - ответила Эсми вежливо, как никогда. Остальные из нас улыбнулись и произнесли свои «привет». Мы все еще были слишком напряжены, чтобы говорить, кроме Эммета, конечно же, который всегда находил предлог, независимо от ситуации.
- Где девушки? - спросил он, заметив отсутствие Гермионы и Джинни.
Рон закатил глаза и резко приземлился на свободный стул. – В О`Требьен, конечно. Что это за школьные танцы, которые заставляют девушек так круто меняться? Вот что я хотел бы знать! Они просто спятили, клянусь! – Он изменил свой голос, чтобы изобразить свою подругу. – Рональд! Я выбираю платье; не смотри! Рональд, я пойду, примерю его; оставайся здесь! Рональд, посторонись!
Наконец, он вернул голос в нормальную тональность, потирая виски, как если бы он страдал от сильной мигрени. – Я люблю ее каждой клеточкой. Действительно. Но почему она готова дышать огнем каждый раз, когда речь заходит о бале?
- Ну, - предположил Гарри, - думаю, потому что в прошлый раз, это было связано с тем, что ты начал грязно отзываться о ее па…
- Даже не говори о Краме!
Руки Гарри поднялись в защитном жесте. – Не надо так реагировать. Она явно предпочитает тебя. Я имею в виду, он точно не пытался скрыть тот факт, что он влюблен в нее и…
- Даже если бы он завернулся в плакат «Гермиона, я люблю тебя!», - Рон снова перебил, - это не могло быть более болезненно очевидно! Этому болгарскому шуту необходимо подучить кое-что о тонкости!
Несмотря на притворство, я не могла не быть благодарной, что Рон и парни зашли в Три Метлы, тем более когда они уже здесь. Отвлечение было именно тем, что мне так необходимо. Я почувствовала, что мои губы превратились в жесткую линию, когда я попыталась сдержать улыбку.
- Все, что я пытаюсь сказать, - продолжил Гарри, - если ты позволишь мне закончить, является тем, что Гермиона явно предпочитает тебя.
- Это точно, - произнес Симус. Он сделал паузу, а потом выражение его лица стало отсутствующим. – Ну, блин! Если девушка отвергла международную звезду по квиддичу, чтобы быть с тобой, Рон, она, должно быть, действительно безумно влюблена в тебя.
- Подожди! – воскликнул Эммет. – Крам? Как Виктор Крам?
- Единственный и неповторимый, - проворчал Рон.
Здоровенный вампир выглядел впечатленным, хотя и запутавшимся в то же время.
- Тогда Гарри и Симус правы. Девушка, должно быть, любит тебя.
Выражение лица моего друга просветлело на это, и он кивнул игриво: - Это все моя дьявольская красота, да, Гарри?
- Уж точно не твой ум, - поддел его приятеля.
Рон в полсилы ударил Гарри в плечо, но улыбнулся шутке, тем не менее. Его улыбка сменилась хмурым взглядом, когда протяжный стон прервал счастливый смех.
Повернувшись к Дину, который развалился на стуле, опустив голову на руки, он похлопал его по плечу и произнес: - Что такое, приятель?
- Мне некого пригласить! Я все прозевал, да? Как дурак! А теперь всех хорошеньких разобрали!
Взволнованные выражения лиц парней сменились облегчением. Очевидно, все они были очень рады, что у них уже были партнерши, чтобы беспокоиться о затруднительном положении своего друга.
Он тяжело вздохнул, посмеялся сам над собой и покачал головой… прямо перед тем, как озорной блеск появился в его глазах.
Эдвард резко прыснул от смеха и уткнулся лицом в мои волосы, его продолжало трясти, пока он пытался справиться с собой.
- Профессор? – На озорной тон гриффиндорца Эсми выгнула бровь, явно заподозрив что-то. Дин усмехнулся и выразительно подвигал бровями. – Вам же нравятся англичане, да?
Гарри и Рон неожиданно подавились своим сливочным пивом, их губы вытянулись в широкую улыбку, несмотря на то, что они кашляли и давились. Остальные и я должны были прикрыть рот, каждый из нас веселился и не мог поверить в то же самое время.
Эсми, хоть и удивилась, выглядела, будто приняла намек, что Дин послал ей, как и ее муж, который нервно усмехнулся. Несмотря на хорошее настроение, однако, у меня было ощущение, что Эсми покраснела бы, будь она человеком.
Затем Хагрид и Слагхорн вошли через двери, спасая пару от длительного смущения, когда позвали их с собой к бару. Два вампира с радостью распрощались с нами и ушли участвовать в более разумном разговоре.
- Ты самоуверенный мерзавец, - произнес Рон, потеснив Дина в сторону, когда Гермиона и Джинни присоединились к нашей компании.
Несмотря на ранее напыщенную речь, Рон передвинул стул так, чтобы он сидел непосредственно рядом с пышноволосой ведьмой, не оставляя даже сантиметрового пространства между ней и собой. Я улыбнулась, зная, что, независимо от того, что происходило в других странах, моя семья и друзья были счастливы и в безопасности, скрытые от остального мира и всех его проблем.
Пророк был нашим окном в опасность, которая в этот раз была с другой стороны стекла. По крайней мере, это было тем, что я говорила себе.

Остальную часть дня Эдвард и я были неразлучны. Покинув паб мадам Розмерты, мы направились в другую часть деревни, его руки редко покидали мою талию. Мостовая то тут, то там была покрыта желтыми и рыжими листьями с ближайших деревьев, раскрашенных в прекрасные цвета осени.
Нашей первой остановкой после Трех Метел была лавка Зонко. Самое интересное, что Каллены купили на этот раз множество фейерверков от Всевозможных Вредилок Уизли. Я старалась мысленно представить цветной взрыв и огненный экран, когда прочитала этикетку:


На короткий момент, пока Джаспер направлял на меня успокаивающую волну эмоций, я задалась вопросом: был ли этот продукт выпущен до битвы в Хогвартсе или он был одним из последних изобретений Джорджа. Каким бы ни был ответ, фейерверки определенно были хорошими.
После посещения Дэрвиша и Бэгса мы сделали остановку у Визжащей Хижины. Эммет готов был войти внутрь, но Розали протестовала. Она не хотела иметь дело с «пылью и грязью», что, несомненно, будет в доме, и поэтому мы все отправились в Горшочек с медом, в место, которое я с нетерпением ждала.
Каллены были в восторге, обнаружив ряд новых товаров, конкретно направленных на вампиров. Оказалось, что кондитеры ожидали их приезда, поэтому создали мини-секцию в одном из углов магазина, где на витрине были представлены образцы экспериментальной продукции. К их числу относились: Драконье желе – маленькие ванночки малинового желе, приготовленного частично из крови дракона; Кислая кровь – алый шербет из запеченной крови и лимонного сока; и последний, но не менее важный, набор для коктейлей «Сделай сам».
- Нет, Белла, - спокойно зарычал Эдвард, когда я взяла пакет с полки. Видимо, он нашел единственную разработку, которую он не одобрил. – Просто это… неправильно!
- Это не так уж и плохо, - сказала я ему. – Они просто пытаются подумать о том, чтобы предоставить вам небольшое разнообразие.
- Ну, я начинаю желать, чтобы они не делали этого. Это не тот путь, которым они должны были пойти.
Я проигнорировала его и понесла набор с коктейлем к кассе, благодарная, что на этот раз не было никакой очереди. Мистер Флум, владелец магазина, робко улыбнулся, когда вручил мне покупку. Как правило, он был более открытым, привыкнув иметь дело с клиентами, страдающими застенчивостью. Я полагаю, теперешнее его поведение было связано с природой продукта, который он подавал мне.
- Одна капля, - произнес он. – Это все, что необходимо.
Я кивнула и поблагодарила его, прежде чем вернулась к Эдварду. Мой жених неохотно посмотрел на меня, его глаза говорили: «без шансов, черт возьми». Я была иного мнения, поскольку была не в состоянии изменить свое решение.
Когда мы, наконец, вернулись в замок, я направилась сразу к парадной лестнице, прокладывая свой путь через переполненный зачарованный холл, не желая, чтобы меня удерживали от завершения эксперимента. Мы покинули остальных возле портрета Полной Дамы. Мои человеческие друзья участвовали в разговоре, однако заметили, как мы уходили.
Эдвард был не в восторге от моих планов, касательно всего, но, по сути, не спорил, пока мы не оказались одни в Выручай-Комнате, которая, как обычно, была заставлена той же мебелью, что и в прошлые наши визиты. Огромная кровать по-прежнему занимала свое место в центре комнаты, бесстыдно и соблазнительно как никогда.
Несмотря на его протесты, Эдвард сумел сохранить власть над своим темпераментом, когда я начала создавать коктейль из набора. Пакетик шел в комплекте с крошечным котлом и бутылкой крови. В соответствии с инструкцией, этой смеси было достаточно на три порции. Осторожно я вылила треть содержимого бутылки в котел и поставила на огонь, чтобы нагреть. Затем я коснулась кончиком волшебной палочки своего пальца, готовая добавить необходимый ингредиент, когда именно в этот момент Эдвард потерял хладнокровие.
- Черт возьми, Белла! Мы не сделаем этого!
- Назови мне хоть одну причину, почему мы не должны.
- Потому что это отталкивающе!
Я неожиданно вздрогнула, застигнутая врасплох ядом в его голосе. Его изумрудный взгляд горел гневом и отвращением: как лес, выжженный огнем, болезненное пламя его взора продолжало расти, до тех пор, пока я, неизбежно, не должна была отвернуться.
Мою реакцию и следовало ожидать, конечно. Это было естественно для меня, и я была настолько ошеломлена остротой его отказа, что сначала не заметила капелек влаги, появившихся на моих щеках. Я быстро их стерла, прежде чем он смог бы заставить меня развернуться и посмотреть на него.
Не в первый раз я попала в подобную ситуацию – погрузилась в депрессию, пока тихий голосок в моей голове говорил мне, что это основа моей неуверенности. На этот раз, однако, мои опасения были еще более иррациональными, чем раньше. Когда это логика имела для меня значение, правда? В конце концов, всегда все сводилось к одному и тому же – страсти; я была отвергнута столько раз, что не могла сдерживаться, и чувствовала, что страсть просто была одной из тех привязанностей, которая никогда не будет в полной мере относиться к такой девушке, как я.
Моя попытка схитрить не обманула Эдварда. Осторожно, он развернул мое тело, пока я не оказалась перед ним, после чего осторожно провел пальцами по моей левой щеке. Касание было настолько нежным, будто прохладный ветерок задел мою кожу, что я едва почувствовала его.
- Ты пропустила одну, - прошептал он, выражение его лица было заботливым.
Смущенная и раненая я опустила взор к полу. Обычно, это было не тем, с чем Эдвард мирился. Поместив пальцы под подбородок, он осторожно, но уверенно, поднял мою голову, пока я не была вынуждена встретиться с ним взглядом.
- Ты глупенькая, очаровательная девушка… почему ты плачешь?
Я помотала быстро головой, не в силах говорить.
- Белла, пожалуйста.
Огонь в его глазах выжег сам себя, вместо этого сменившись на печаль и сожаление. Увидеть страдание Эдварда, даже в меньшем количестве, возможно, было именно тем, что я никогда не допускала, если это было в моих силах предотвратить. По этой причине я сделала глубокий, успокаивающий вдох, наслаждаясь медово-сиреневым ароматом его кожи, прежде чем поведать ему свои мысли.
- Я просто… хотела дать тебе что-то, особенно после Молнии. Существует не так много вещей, которые я могу дать тебе, помимо тех, что ты можешь достать сам.
Я могла сказать, что он пытался изо всех сил оставлять голос ровным, но было легко распознать те усилия, что это у него занимало. Его поза была слишком собранной, как и выражение лица, и когда он ответил, тон его голоса выдал эмоции, которые он пытался таким способом неудачно скрыть.
- Белла… как все, что причиняет тебе боль, может когда-нибудь сделать меня счастливым?
Его слова послали нарастающее тепло по моим венам. Я моргнула от удивления.
- Вот почему ты сказал «нет»?
Эдвард посмотрел на меня в замешательстве, как будто я только что произнесла самую нелепую и сбивающую с толку вещь, которую можно себе представить.
- А какие еще причины должны быть?
Когда я не смогла дать ответ на его вопрос, он начал объяснять свою мысль.
- Ты уже знаешь, как привлекателен твой запах для меня. Независимо от того, как сильно я практикуюсь сопротивляться твоей крови, это не то, что когда-либо изменится. Ты не представляешь, как заманчиво просто находиться рядом с ней. Тем не менее, покупать тебе вещи… это не причиняет мне ущерб, в любом случае.
- Это наносит ущерб твоему кошельку, - проворчала я.
Он выгнул бровь, но действие было лишним; я знала, что финансовый ущерб Эдвард не расценивал столь уж серьезно, в отличие от физического.
- Это не наносит мне никакого вреда, и мы оба это знаем. Это, однако, - произнес он, поднимая мою руку, соединяя ее со своей, - причиняет тебе боль. Не зависимо от того, насколько… восхитительна… идея представляется для меня, как я могу найти оправдание этому?
Я не понимала, что задержала дыхание, пока он не закончил говорить. Воздух успокаивающе наполнил мои легкие, когда я вдохнула. Он быстро распространился по остальной части моего тела, усиливая воздействие, когда Эдвард запустил свои пальцы в мои волосы, притягивая меня к себе. Он прижал свое тело так близко к моему, что я могла чувствовать почти каждый его изгиб и очертание. Этого самого по себе было достаточно, чтобы запутать мой мыслительный процесс. Он как раз собирался нагнуться и прижаться своими губами к моим, когда я вспомнила, почему должна была возразить.
- Я все еще хочу это сделать.
Тяжело вздохнув, он выпустил меня из объятий и сделал два шага назад.
- Почему? Что именно ты хочешь получить от этого, Белла?
Я закусила свою губу, в то время пока обдумывала свой ответ. Я вздохнула, зная уже, что все, что я скажу, заставит мою кожу сменить десять оттенков красного. Увидев мой взгляд, Эдвард мгновенно нахмурил брови. Наконец, я решила, что будет лучше просто сказать это.
- Единственно, о чем я когда-либо думала – это… быть с тобой, но, когда мы действительно вместе, всегда есть эта чудовищная черта, которую мы не можем пересечь. Иногда мне кажется, что мы никогда не сдвинемся.
- Я не понимаю связи, - тихо произнес он.
Я вздохнула: - Я считаю, что я только пускаю тебя в свои мысли, что… если бы я могла дать тебе небольшую часть себя – что-то материальное, – было бы легче поверить, что в один прекрасный день я отдам тебе всю себя без остатка. Лето кажется таким невероятно далеким, и я уже чувствую, будто схожу с ума от желания.
Затем мои глаза нашли его, время, казалось, потеряло свое значение, когда его изумруды вспыхнули еще раз. На это раз, однако, я увидела совсем другого рода тепло. Когда я, наконец, вспомнила, как говорить, я пожала плечами и пробормотала: - Я всего лишь человек.
Тишина после моей маленькой речи была плотной и насыщенной. Эдвард продолжал изучать мое лицо, взвешивая мои потребности и смысл моих слов со своей джентльменской моралью. Медленно, но верно, его взгляд утратил осмотрительную крайность, которая присутствовала, когда мы вошли в комнату, а в следующую секунду, он покрыл расстояние между нами еще раз, обвивая свои руки вокруг моей талии, прежде чем повел меня обратно к пакету из «Горшочка с медом», который до сих пор лежал на полу.
Мое сердце подскочило в груди. Возможно, он хотел высыпать это без дальнейших обсуждений.
Он посмотрел мне в лицо, когда мы вместе опустились на колени на густой шерстяной ковер, его колени находились напротив моих. Я осторожно прикоснулась волшебной палочкой к кончику своего пальца, сознательно выбрав тот, на котором носила кольцо Элизабет Мейсен.
- Пунго.
В секунду, что я произнесла заклинание, небольшая кусающая искра коснулась моей фарфоровой кожи. Я задержала дыхание, когда малиновый шарик появился на поверхности крошечного прокола, отказываясь терять самообладание из-за тошноты.
В то время как готовился коктейль – прежде чем Эдвард заработал бы свой небольшой срыв, я вдыхала и выдыхала через рот. В соответствии с инструкцией, основным ингредиентом в коктейле «Сделай Сам» была оленья кровь, но мое слабое человеческое обоняние не могло различить разницу. Кровь была кровью. Для меня она пахла одинаково.
Эдвард стал неподвижным, как статуя, когда я добавила каплю своей крови в котел. В тот момент, когда она коснулась рубиновой поверхности, однако, громкий стон сорвался с безупречно идеальных губ вампира, и он втянул воздух с большим энтузиазмом, как человек поступает после того, как уловит аромат чего-то приятного.
Я усмехнулась: - Я хорошо пахну?
- Восхитительно, - ответил он хрипло, смакуя букет. – Конечно, ты всегда хороша.
«Горшочек с медом» всегда поддерживал высокие стандарты, когда речь заходила об удовлетворении вкусов своих клиентов. Таким образом, следовало ожидать, что мистер и миссис Флум найдут способ привлечь Калленов. Раздвигая границы производства конфет, они использовали различные чары, чтобы создать уникальный, новый продукт для своего «мертвого» рынка.
Магия, наложенная на их коктейль из крови, заставила его полностью поглотить аромат и вкус любой добавки. Молекулярно содержимое котла не изменилось ни на грамм – это все еще была кровь оленя; для Эдварда, однако, это ощущалось на вкус и аромат как аппетитная, жизненно-важная жидкость, текущая внутри меня. И для всего этого потребовалась лишь одна капля моей крови – крошечная и незначительная жертва, на мой взгляд – далеко не достаточная, чтобы превратить его радужку в пугающе красный цвет.
Еще одного слова хватило мне, чтобы запечатать ранку. Когда это было сделано, я потянулась за платком, чтобы вытереть пальцы, но у Эдварда были другие идеи на этот счет. Теперь, когда не было опасности, что его яд сможет найти свой путь к моей крови, он поднес мой палец к своим губам и поцеловал след от крови, нежно проводя языком по моей теперь воспламенившейся коже.
Это было удивительно, что я не загорелась спонтанно. Я чувствовала себя достаточно горячей. Жжение под ложечкой распространялось, и я не была бы особо шокирована, если бы Эдвард пожаловался, что моя кровь обожгла его язык. Она горела в моих венах, заставляя все остальные клетки пылать. В отличие от яда, однако, что я могла вспомнить с полной ясностью, это был приятный вид тепла.
- Ты слишком хороша на вкус, - пробормотал Эдвард.
Его голос сделал интересные вещи с моим телом. Несмотря на страсть, он сохранил и свои музыкальные качества, и, удивившись этому, я вдруг почувствовала, будто превратилась в желеобразное вещество, а не просто загорелась.
Я была так потрясена, что связать слова вместе было невозможно, поэтому, когда мне, наконец, удалось ответить, единственной фразой, которую я произнесла, было: - Слишком?
Он медленно кивнул, его взгляд не покидал мой. Дрожащими руками я налила кровь в наколдованный кубок, который затем поднесла к его губам. Когда серебряный край коснулся его, он осторожно положил свои руки на мою, чтобы успокоить меня.
Вместе с этим он сделал один глубокий, последний вдох, прежде чем наклонил кубок и отправил рубиновый коктейль в рот. Его глаза чуть-чуть закатились, пока жидкость стекала по его языку, и он начал пить более жадно, как странник в пустыне после обнаружения оазиса. Я считала секунды, пока они проходили; ему потребовалось всего лишь семь, чтобы опустошить кубок.
- Это было невероятно, - произнес он, когда закончил, почти задыхаясь. – Возможно, мы должны переименовать твою кровь. Амброзия, думаю, подойдет. Она должна стать самым привлекательным и божественным веществом в мире.
- Я рада, что тебе это понравилось, - ответила я, наслаждаясь его эйфорией.
- Это будет небольшим преуменьшением… хотя, не могу не признаться, но я чувствую себя немного виноватым.
- Почему? Никто же не умер из-за этого.
Он закусил губу. - Это всего лишь мысль. Я избегал физического удовлетворения так долго, что не могу не чувствовать себя немного неуютно, потакая сейчас.
- Эдвард, это была всего лишь кровь оленя. Просто она была немного вкуснее, чем обычно.
Он усмехнулся: - Еще одно веское замечание.
Его слова вызвали улыбку. Она была небольшой поначалу, но постепенно росла, пока не стала занимать всю нижнюю часть моего лица. Существовало что-то очень сладкое в этой победе. Если бы я была абсолютно честна с собой, то моим желанием было бы, чтоб частично появившийся дикий зеленоглазый монстр мог напугать Ромильду Вейн и остальных ведьм в Хогвартсе попыткой съесть их.
Мне в действительности никогда прежде не приходилось сталкиваться с ревностью в таком масштабе. Конечно, всякий раз, когда Эдвард и я были вместе за городом, мне приходилось мириться с заинтересованными и заигрывающими взглядами, которые бросали на него, но они были не постоянными, и я легко могла их игнорировать. В Форксе все слишком боялись Калленов, чтобы обращать на них много внимания. Теперь же, однако, были похотливые гарпии, готовые нанести удар в каждом коридоре.
Я задумалась ненадолго, так ли чувствовал себя Эдвард, когда ему приходилось мириться с мыслями Майка Ньютона. В то время я думала, что его враждебность была немного глупой; сейчас, с другой стороны, я начинала понимать его.
Была еще одна причина, почему я была в таком отчаянии, чтобы уговорить Эдварда принять часть меня в себя, как я приму его яд в свою кровь в один прекрасный день. Я хотела, чтобы кое-что выходило за рамки золотых колец… Я хотела что-то постоянное, то, что нельзя будет просто снять.
Моя кровь сейчас была в нем, и даже если никто не увидит этого или не сможет понять значения, знание этого будет со мной: я была частью Эдварда, так же как, я знала всем своим существом, он был частью меня. Мы принадлежали друг другу… один в другом.
Даже если это только одна рубиновая капля, процесс создал неоспоримую связь, которая послала электрический ток бродить по моей коже. В отличие от того, что мы сделали в ночь нашей помолвки, это новое обещание было невысказанным, но, безусловно, реальным.
Если бы я осталась неправа во всем остальном, существовала одна вещь, в которой я была уверена: вздохи и вкрадчивые замечания Ромильды Вейн и обмороки других ведьм никогда не будут беспокоить меня. Вместо этого, я знала, я буду той, кто станет ангельски улыбаться и идти по свадебному проходу. Может быть, я просто была странной. Это казалось более вероятным, чем что-либо еще. В любом случае, я действительно не находила иных причин для беспокойства.
- Мне нечего дать тебе взамен, - произнес Эдвард с сожалением, ощутив глубину момента.
Улыбнувшись, я встала на ноги. Он тоже, после чего мы проследовали к кровати, где вдвоем развалились на упругом матраце. Эдвард обнял меня своими холодными, сильными руками. С теплом зажженного камина за моей спиной, морозные объятия ощущались невероятно приятно.
- Этого достаточно, - пробормотала я. В конце концов, он уже отдал мне свое сердце. Чего еще можно желать?
После нескольких минут молчания Эдвард, наконец, заговорил: - Ты хотела бы вернуться сюда после окончания бала?
Мои глаза мгновенно распахнулись, и я застыла.
- Чтобы провести некоторое время вместе. Я не имел в виду, что мы…
- Звучит отлично, - перебила я, приложив палец к его губам. – Пожалуйста, давай сделаем это… Просто побудем вместе.
Он медленно кивнул и прижал меня ближе.
- Вместе, - промурлыкал он, прежде чем тишина снова окутала нас.
Это была суббота, двадцать шестое октября – пять дней до большой ночи…

---

¹ Довольно частой версией появление этой фразы является то, что она возникла в результате использования медных лотков, которые назывались «обезьяны», для удерживания снарядов на военных кораблях в XVI-XVIII вв. Предполагается, что при низких температурах «обезьяны» уменьшались в габаритах, в результате чего ядра падали. Тем не менее, почти все историки и этимологи считают такие рассказы всего лишь легендами.

---

Это еще не конец главы - она получилась довольно большой и насыщенной, – но я думаю, что информации для размышлений и в этой части вам будет достаточно. Финальную часть главы я добавлю через неделю, тогда же вы сможете полюбоваться на наряды, которые с легкой руки автора выбрали наши герои.
Что ж, кто хочет высказаться по поводу прочитанного или погрозить пальчиком коварному переводчику за то, что он так вас изводит, добро пожаловать на Форум.