Embrace – I Can't Come Down
*саунд к главе

BPOV

Эммет молчал, и меня это начинало раздражать. Раздутые ноздри, напряженная поза. Все говорило о том, что в этой ситуации корни куда глубже обычного недопонимания, но разве я могла хоть что-то понять, когда находилась в чертовом неведении? Я больше не могу так – чувствовать, словно вокруг меня все всё знают, а я просто глупая и ни на что не способная жалкая вдова продажного копа, черт подери.
- Эммет, давай мы просто успокоимся, и ты мне все расскажешь, - я сделала шаг к другу, но тот все еще стоял недвижимо, прожигая меня взглядом, полным странной ненависти, причины которой я пока не знала. – Эдвард, понимаешь, он… не сделал мне ничего плохого, и я не думаю, что сделает…
- Какого черта, Белла? – сорвался на крик МакКарти, хватая меня за плечи. Странная боль пронзила все мое тело, но закончилась так же быстро, как и началась. Не знай я, что это произошло взаправду, могла бы все списать на то, что произошедшее мне попросту показалось. Эммет словно понял, что сделал что-то не то, и, отпустив меня, отступил назад. Наверное, у нас двоих в голове возникла та самая картина, когда ровно так же меня на входе в участок схватил Майк. Тогда я отделалась парой синяков. – Ты что, собираешься поддерживать с ним какие-либо отношения?
- Он меня спас.
- Он преступник, Белла! Одно хорошее дело не перечеркивает все, что было раньше. Ты с ума сошла? – но все, что говорил Эммет, для меня пока не имело смысла. Да, быть может МакКарти знал Эдварда с другой стороны, отличной от той, с которой его знала я, но это ведь не значит, что все по-прежнему так. Не значит ведь?
- Если ты хочешь мне что-то сказать, Эммет, то говори! И не заставляй, черт подери, меня выбирать между вами.

Эммет хотел что-то сказать, ведь его рот прилично округлился, как и глаза, но он промолчал. Мой вспыльчивый друг делал то, что умел лучше всего: пытался трезво и по-полицейски оценить ситуацию. А я сейчас меньше всего хотела оставаться трезвой. Развернувшись на пятках, я зашагала к бару за чем-нибудь, что поможет мне расслабиться, а МакКарти разговориться, а Эммет, судя по звуку, тем временем отодвинул стул и сел. Но ничего не было просто. Воздух казался таким напряженным, тяжелым и практически материальным, что вероятно его можно было бы разрезать ножом или потрогать руками.
Казалось, тело ощущало странное давление, такое я в последний раз опробовала на себе, когда едва закончила школу, и мы всем классом отправились в довольно дорогостоящую поездку на теплые райские острова, у которых белый песок и отличная реклама по местному телевидению. Тогда я впервые попробовала себя в роли ныряльщика с аквалангом и больше никогда не повторю этот опыт. Даже сейчас я помню этот необъяснимый панический приступ, поддавшись которому я понимала, что мне критически не хватает воздуха под тоннами воды надо мной. И вот сейчас снова. Мне даже показалось, что друг прожигает в моей спине взглядом дыры, но, когда я подхватила с бара бутылку скотча, два стакана и вернулась к Эммету, он даже не заметил, как и когда я вернулась и опустилась на стул рядом с ним: друг по-прежнему сидел неподвижно, словно статуя, и смотрел на ряды разноцветных бутылок спиртного, выставленных на полке у стены. При этом взгляд его был абсолютно пустым, как будто мысленно он находился где-то далеко отсюда. И мне действительно стало как-то не по себе. Эммета я видела таким всего несколько раз. И ни разу это не принесло мне ничего хорошего. Вот и сейчас я ждала информацию, которая явно не будет лучшим подарком на Рождество. Но я была обязана знать, пусть после этого мой сон и не будет спокойным, сомневаюсь, что МакКарти расскажет мне что-то, что будет хуже уже произошедшего. Хотя не спорю, меньше всего я хотела знать, точнее , услышать и, возможно, принять, что человек, спасший меня и так запавший мне в душу, замешан во всем этом дерьме, и еще хуже - это все подстава, а я его чертова цель. Нет. Этого не может быть. Это просто нелепое совпадение. Хотя я уже не была уверена ни в чем, кроме того факта, что искренне хочу знать правду. Какой бы она ни была.
- Ты спишь с ним? – громко и четко произнес Эммет, когда я опустилась на стул. – Что вас связывает, Белла?
Мне захотелось откашляться. Легкие сдавило спазмом, не позволяющим нормально дышать, а под пристальным взглядом друга, сидящего передо мной во всей красе полицейской формы с выглядывающим из кобуры табельным оружием, я и вовсе была готова запрятаться куда-нибудь под стул. Эта ситуация стала больше похожа на допрос, а не на разговор двух друзей, где именно Эммет должен был говорить, а я задавать вопросы.
- Нет, Эммет, я не сплю с ним, спасибо, что спросил, - выплюнула я, понимая, насколько обидно и грязно этот вопрос звучит в данной ситуации, и еще больше мне становилось не по себе от того, что я позволила мечтать или думать, что, возможно, могла бы попробовать построить отношения с кем-то вроде Эдварда. – И вообще, знаешь, это не твое дело.
- Это как раз - таки мое дело. Потому что если я тебя не смогу защитить, то никто не сможет, - рявкнул Эммет.
- Но ты… - «уже не смог», пронеслось у меня в голове, и я едва удержала свой чертов язык за зубами.
Плеснув в стаканы немного скотча, я подвинула ему наполненный стакан и отвела взгляд, понимая, что и он и я отлично уловили, что я имела в виду. Но это была гребаная правда. Эммет не смог уберечь меня от громил, которые пытались выбить из меня дух, лишь бы что-то там, о чем я понятия не имею, заполучить. Наверное, единственный, кто в этой жизни сможет мне помочь - это я сама, но я слишком слаба для этого. И, вероятно, не готова встретиться лицом к лицу с тем миром, который дышит мне в спину.
- Эм, - тихо произнесла я имя друга. – Я не хотела тебя обидеть, ведь ты и вправду делаешь для меня слишком много, но есть вещи… которые неподвластны даже тебе. Поэтому просто расскажи мне то, что знаешь…
Возможно, мы бы могли отстрочить этот разговор, но я не была уверена, что могу ждать. Странное неутолимое желание знать пылало во мне адским пламенем.
- Это все так сложно, - пробормотал едва слышно Эммет, опрокинув в себя стакан с выпивкой. – И тебе просто лучше забыть его и все, что было… и…
- И что дальше, Эммет? Я забуду. Сегодня. А завтра меня опять увезут в гребаном фургоне и бросят в сырой подвал, в котором будут бить ногами до момента, пока я не услышу хруст собственных ребер и не буду знать, что хуже – то, что происходит, или то, что они грозятся со мной сделать?
- Ты не говорила…
- Ты не спрашивал. Никто не спрашивал. А Эдвард просто притащил меня домой и сделал то, что у него получается лучше всего – он спас мою жалкую жизнь!
Резко выдохнув, я опрокинула в себя жгучую жидкость, отчего в горле заполыхало, а глаза заслезились. Закашлявшись, я часто-часто задышала, и лишь когда организм, атакованный такой неожиданной для него дозой спиртного, успокоился, я наконец сосредоточила свое внимание на бывшем напарнике моего мертвого мужа.
- Это могла быть просто случайность, - рявкнул Эммет. – Или он вообще может быть причастен к этому. Он не добрый самаритянин. Эдвард Каллен - убийца и преступник. И то, что он работал в больнице, прикрывая благотворительностью грязные дела своей семьи, и в том числе свои, ничего не меняет. Не будь глупой Белла. Ты не думала, почему он оказался там в то время? Может, он таким образом хотел заслужить свое место под солнцем?
- Какого черта ты несешь, Эммет?
- Правду. Ту, которую ты так хотела слышать.
- Я тебе не верю, - замотала головой я.
- Да пожалуйста. У меня в столе лежит дело на каждого из его чертовой семьи, из его мафиозной семейки, на руках каждого реки крови, Белла. Он не хороший малый, а тот, кому по праву могла бы принадлежать большая часть теневого бизнеса этого города. Но знаешь, что? Он просто глуп и жалок, чтобы стоять у руля, за это и расплачивается тем, что живет в какой-то дыре, пока его братья просыпаются в особняках и уводят его женщин. Так достаточно? – Эммет достал пачку сигарет и, выудив одну, закурил.
- Нет, продолжай, - сухо отвесила я. МакКарти, вероятно, думал, что я вот-вот скажу «хватит», но я твердо хотела узнать все. Эта часть истории мне была знакома. Та, что в этом городе есть теневой бизнес, да собственно, как и в любом другом. Я просто никогда не думала, имея за спиной отца-копа, что влипну в такое дерьмо и стану частью того мира, о котором говорят в новостях, освещая его не с лучшей стороны. Но так произошло. Когда я вышла замуж за Майка, то часто от него слышала о том, что все, что ни делается в этом городе, происходит лишь тогда, когда опускаются сумерки. Как в огромном айсберге: все находится ниже линии воды. Я также знала, что половина полицейских в этом городе была продажной. Нет, они не становились последними тварями, как мой муж. У них просто не было выбора. Кто-то скажет, что выбор есть всегда, но я не соглашусь с этим. Миром правят деньги и шантаж, а полицейские - обыкновенные люди, имеющие родителей, семьи, которые надо кормить и защищать. Но в случае Ньютона не я была причиной, почему он это делал. Майк просто хотел это делать, и все. И да, я знала о его грязных делишках. Что-то он говорил, что-то говорили о нем. И я бы ушла. Но было поздно. Ушел он. На тот свет.
Я сама от себя не ожидала такого холода в отношении человека, которого я… любила. И, быть может, это говорила не я, а та измученная девочка, которая бросила все ради большого города, хорошей жизни и фамилии Ньютон. Но такова горькая правда результатов моих решений. И мне приходилось жить со всем, что случилось со мной за то время, что я покинула семью, дом и выбрала другую жизнь.
За все в этом мире приходится платить. Это было моим выбором: уехать из дома за несколько сотен миль отсюда и сказать у алтаря Майку Ньютону «Да». А теперь мне нужны наконец-то ответы на те вопросы, которые сейчас важнее всего. Я, черт возьми, как никто другой имею право знать правду. И я хочу знать ее об Эдварде!

«Флэшбек:
- Белла! - громко крикнул Майк, мотаясь по квартире в поисках чего-то. Правда, чего именно, я не знала. Но его голос, а точнее тон, с которым он отвесил мое имя, не сулил ничего хорошего. По спине прошел странный холодок.
Майк собирался на дежурство. Его график сейчас совсем не походил на обычный, количество смен увеличилось, хотя мой муж никогда не рвался работать больше нужного, а я все списывала на то, что у них просто не хватает людей. Но чувствовала, просто отвергала в себе понимание того, что что-то не так. Это было второе по счету дежурство подряд, между которыми Майк попал домой всего на несколько часов и был очень взволнован. За последний месяц муж отдалился от меня совсем, хотя, в общем-то, никогда и не был открытым человеком.
- Что, милый? - произнесла я, выходя из кухни, где делала себе чай. Я безумно устала, потому что день в колледже вытянул из меня все силы, и единственным желанием было просто добраться до кровати и дать телу отдохнуть.
- Где мой гребаный портфель? - прорычал Майк, сверкая налитыми кровью глазами. По моему телу пробежала мелкая дрожь. В последнее время он словно выходил из себя, был агрессивным и совсем не похожим на того Майка, за которого я вышла замуж. Инстинктивно потерев левое запястье, за которое совсем недавно он цепко меня схватил и с которого еще не до конца сошли синяки, я вжалась в стенку. В такие моменты, как этот, я боялась Майка.
- Я… я не трогала его, - растерянно пробормотала я.
- Какого черта! - прокричал он, вцепляясь пальцами в свои волосы.
- Что случилось, Майк? – взволновано спросила я.
- Ты не понимаешь! Ты ни хрена не понимаешь! Он открутит мне голову! Он... ему плевать на таких, как мы! Пешки! - истерически хохотал Майк, переворачивая все в квартире в поисках неизвестного мне портфеля. Я даже не понимала, о чем он говорит. Мне казалось, что у Майка вообще никогда не было портфеля. Никакого.
- Майк, милый…
- Заткнись! - рявкнул Майк, резко остановившись и ткнув в мою сторону пальцем.
В комнате повисло тягостное молчание, спустя секунду прерванное звонком сотового моего мужа, который, вероятно, и стал моим спасением. Майк дернулся и побледнел. Я различила мельчайшие бисеринки пота на его лбу. Он, кажется, даже затрясся. Вынув из нагрудного кармана сотовый, он ответил. Потом не произнес ни слова, лишь кивая головой, а закончив, спрятал телефон обратно.
- Майк, - осторожно начала я, - мы найдем твой портфель.
- У него свои законы, понимаешь?! Ты это понимаешь или нет?! – орал муж, приближаясь ко мне. Я испуганно скользила спиной по стене, пока не вжалась в угол и поняла, что дальше отступать некуда.
Майк сверлил меня взглядом еще несколько секунд, словно размышляя, что со мной сделать. Он был похож на взбешенное животное: вздутые вены, налитые кровью глаза, растрепанные волосы, кулаки, сжатые настолько, что побелели костяшки пальцев. Но муж резко развернулся на пятках и, хлопнув дверью, покинул квартиру».

Но это никогда не касалось МакКарти. Привычки жаловаться у меня не было, и менять что-то не входило в мои планы. Майк – это сделанный выбор, то, что происходило дальше, обычные последствия. Я моргнула, возвращаясь из невеселого прошлого в не менее печальную реальность. Когда же, нахрен, я разгребу это дерьмо вокруг себя?

- Белла, я не знаю, что сказать тебе, чтобы вразумить?
- Скажи мне правду, Эм. Откуда ты знаешь Эдварда? Точнее, нет, не так… откуда ты знаешь, что он такой плохой, если все лавры у его братьев? И вообще, у него есть братья?
- Да. Двое, - Эммет отхлебнул из стакана и плеснул себе еще. – Эдвард Каллен - третий ребенок в семье. И несбывшаяся надежда своего отца.
- Что ты имеешь в виду?
- Белла, отец этой троицы - один из самых влиятельных и опасных людей в городе. Был таковым.
- Был? Он в тюрьме?
- Что? Нет, - скривился Эммет. – Он умер.
- Его… убили?
- Убили? – непонимающе посмотрел на меня друг и невесело рассмеялся. – О, нет, девочка! Таких, как они, не убивают. Хотят убить, это да, возможно, даже пробуют. Это был несчастный случай. Представляешь? Карма, можно так сказать. Энтони Каллен никогда не жаловался на здоровье, а погиб в обычной авиакатастрофе. Он возвращался в Штаты из Италии, когда самолет, на котором он летел, попал в циклон над океаном. Это произошло восемь лет назад, об этом трезвонили все телеканалы по всей стране, помнишь?
- Я помню, - тихо прошептала я. – Сто шестнадцать жертв. Никто не выжил. Просто отказали двигатели.
В памяти четко всплыло заплаканное лицо миссис Мерфи, учительницы биологии из моей школы. В той авиакатастрофе погибли ее дочь и зять. Молодожены, они возвращались из свадебного путешествия. Помню, об этой трагедии много писали и говорили по ТВ. Говорили еще, что среди жертв было несколько влиятельных бизнесменов. Даже, кажется, фотографии показывали. Спустя несколько дней после этого происшествия я была вынуждена после школы ждать отца в участке и тогда услышала, как он говорил с Гарри, своим начальником, о том, что, вероятно, это могло быть не случайно, ведь на борту были очень важные люди, но я тогда не придала этому никакого значения.
- Да, малышка. Именно оно. Энтони был на этом самолете.
- Это подстроили? – не веря и вспоминая разговор отца, результата которого я так и не знала наверняка, уставилась я на Эммета, открыв рот. – Столько жертв!
- Нет, - отрицательно покачав головой, ответил Эммет. – Это была чистая случайность. Судьба, если хочешь. В результате, когда пришло время делить наследство, начался чистый хаос. Его сыновья решили делить наследство. Ну как сыновья… только двое. Эдварду Каллену, как обычно, было не до того, - ядовито выплюнул Эммет. – Он еще не наигрался в доктора к тому времени, да и был довольно юн. Власть перехватил его старший брат, но эта мера должна была быть временной, пока Эдвард не вступит в права.
- Ты говоришь какой-то бред, Эмм. Эдвард - мафиози? Может, ты что-то путаешь?
- Да, Белла. Тот самый Эдвард, который вышел отсюда полтора часа назад.
- Я тебе не верю, - откинулась на кресле я.
От волнения заложило уши. Я смотрела в глаза МаКарти и пыталась найти там хоть что-то. Опровержение или утверждение, что это шутка. Подтверждение его словам, которые я отказывалась понимать. Капельку лжи, что он просто хочет защитить меня от плохого парня с не очень приличной репутацией. Что-нибудь, кроме уверенности в том, что он сейчас говорил… об Эдварде. Одно дело – семья, которую не выбирают, но другое дело это все.
Я, казалось, забыла, как дышать. Я не хотела верить. Или пыталась доказать самой себе, что это все не может быть правдой.

- Послушай меня, девочка, если бы не еще одна дикая случайность, то вполне вероятно, что именно Эдвард сейчас отдавал бы приказы тем головорезам, которые пришли по твою душу. Он бы рано или поздно наигрался в доброго доктора, а все это оборудование и дополнительные этажи больницы которые он построил вроде бы как за свой счет, служили бы отличным место для отмывки денег, но…
- Что, «но»?
- Но его мать умерла. И братья Эдварда видят в этом всецело его вину. У Карлайла, старшего из сыновей Энтони, была с матерью тесная духовная связь. Единственное, что Карлайл ценил в этом мире – это семью. Семья для него - не только родство по крови, но и духовная связь. С Эсми особенно. С ее смертью разрушилась некогда сплоченная семья, а Карлайл окончательно утратил человеческий облик, потерял те положительные качества, которые в нем еще оставались. Он стал таким, каким его все знают сейчас: бездушным, злобным, жестоким, глухим к любым проявлениям чувств. И если что-то творится здесь, и с тобой в том числе, то это все с подачи Карлайла Каллена, Белла. Я хочу, чтобы ты, мать твою, поняла, в какую песочницу лезешь играть.
- Хорошо, но при чем здесь Эдвард?
- Притом, Белла, что на него возлагались большие надежды. Весь бизнес давно поделили: Италия – Карлайлу, казино в Вегасе – Джеймсу, этот город – Эдварду. Однако Эдвард отказался. Эдвард Каллен, переняв стальной характер Энтони, тем не менее, пошел против воли такого могучего отца, имея свое представление о жизни и отстаивая свою точку зрения. Он не хотел убивать людей, он хотел их спасать. И уже спустя несколько лет обучения в престижном университете Эдвард Каллен стал лучшим в своем роде врачом-диагностом и самым молодым успешным хирургом за всю историю центральной городской больницы. Он был и врачом, и спонсором. Это позволяло быстро закупать необходимое оборудование, а также проводить дорогостоящие операции нуждающимся. Смерть Эсми все изменила. Эдвард не вылечил ее болезнь, а Карлайл этого понять и принять не захотел, обвинив именно младшего брата. Видимо, от горя у него помутился рассудок. Причем сделал он это на глазах множества людей прямо там в больнице. Это был публичный смертный приговор твоему Эдварду. Тогда он просто ушел из больницы и исчез.

- Но как он мог уйти? Он же не был ни в чем виноват? – запротестовала я.
Как Карлайл обвинил его в смерти Эсми? Эдвард спас стольких людей, которых собирал буквально по кусочкам, а тут он оказался бессилен что-либо сделать. Он любил свою мать. И просто ушел. Он знал, что если не сделает этого сам, ему помогут? Но разве это правильно?
У Эдварда Каллена было все: власть, деньги, семья, работа, девушка. А сейчас он совсем не похож на того, кто имеет что-то подобное.
Только что услышанное никак не хотело укладываться в голове. Мысли, словно спутанные нитки из клубка, ни в какую не хотели выравниваться и укладываться верно, а, такое ощущение, запутывались еще больше. Я не хотела признавать того, что благодаря Майку стала частью теневого мира, криминального в этом городе. Надеялась, пока я не говорю об этом вслух, то это все можно списать на паранойю или просто выдумку, но на деле все было совсем иначе. Я была замешана. С меня что-то требовали. И как бы смешно это ни звучало, благодаря Майку я встретила Эдварда Каллена и услышала его историю, которую он, скорее всего, не пожелает мне рассказать. И хотя ему это не нужно, и он скорее всего даже не пожелает от меня этого слышать, я готова сказать ему, что понимаю то, что каждое его решение — это маленький шанс выжить. Он… не похож на бандита, и если бы хотел сделать мне больно, то возможностей у него было достаточно, но вместо злости я получила в свою сторону лишь доброту. От него и его странного веселого и слегка суетливого друга.
- Ладно, Эмм. Допустим. Но меня интересует другое. Откуда ты все это, мать твою, знаешь? И не ври мне, что с полицейских отчетов и сводок новостей.
Эммет замолк и снова закурил, словно оттягивая момент. Но друг знал: если я задала вопрос, я получу на него ответ.
- Я… я был… я знаком с Эдвардом Калленом лично.
- На сколько лично?
- Мы учились в старших классах в одной школе…
- Вы дружили?
Эммет снова замолчал.
- Дружили? – повторила я.
- Да, Белла. Если это можно так назвать. Играли в футбол. Клеили девочек с группы поддержки. Иногда я приходил к нему домой, и мы играли в приставку. Мой отец работал с Энтони и… тоже погиб на том самолете.
- И ты отказался от друга?
- Не смей говорить то, о чем не знаешь! Я пошел в полицию, чтобы найти виновного за тот чертов винтик, из-за которого и случилось непоправимое. Я был юн и строил надежды. А потом понял. Что виновного нет. Или есть, но его никто не найдет. Это все иллюзия. А здесь реальность. И я могу сделать так, или попытаться сделать так, чтобы жизнь в этом чертовом городе была безопасной насколько это возможно. Наши пути просто разошлись, понимаешь?
- Но если у тебя была связь с преступной семьей… и твоей отец… тогда как ты…
- Белла, ты думаешь, мне просто так дали команду? Я знаю этот мир изнутри и поэтому я эффективен.
- И поэтому ты был… напарником Майка? Ты знал о его делах?
- Клянусь, Белла, я ничего не знал о его делах, пока не стало поздно. Но даже того, что я знаю, достаточно для того, чтобы сказать тебе не лезть в это и не водиться с Калленом младшим, отдав старшему то, что ему нужно, ведь когда Эдвард решится что-либо сделать, а ты будешь рядом, это зацепит и тебя. Ведь эта чертова охота на неприкасаемого когда-нибудь закончится.
- То есть, если Эдвард захочет вернуть семейный бизнес…
- Да, может, но он не хочет этого. Белла, честное слово, я до последнего не хочу верить в то, что Каллен может быть замешан в том, что произошло с тобой, Белла, но я не могу сказать тебе наверняка, что это так. Держись от него подальше. И не надо строить в своей голове планы на ваше общее будущее, ладно?

И я хотела сказать другу, что уже поздно. Что, кажется, я погрязла в этом куда больше, чем он может себе представить, и даже влюбилась в плохого парня. И хотя все еще не могла прийти в себя после услышанного, это не меняло того факта, что он меня спас. Эдвард не дал мне умереть, и сделал это не из выгоды, а просто так, значит, в нем больше хорошего, чем кто -либо может себе предположить.

Но вместо того, чтобы смириться или попытаться выдохнуть, я наполнила стаканы остатками виски, в этот раз наполняя их до краев, и отставила пустую бутылку, достав взамен из-под барной стойки дежурную пачку сигарет и еще одну бутылку, и опустилась обратно в кресло с такой силой, словно вся гравитация пропала, а потом резко появилась. Эммет лишь вздохнул и протянул мне зажигалку. Не знаю, сколько мы еще так сидели, и если честно, я уже не просто не помню, о чем мы говорили, но и близко без понятия, как мы попали домой. Я знала только одно: Эммет решил составить мне компанию, и представив, как жутко мне будет сейчас находиться одной в квартире, я предложила ему переночевать у меня. Он, вероятно, позвонил Джесс, своей девушке, предупредить, что домой сегодня не придет. Подозреваю, что Джессика меня тихо ненавидит, ведь каждый раз, когда Эммет идет ко мне, она ревнует его, но свое недовольство ей приходится скрывать. МакКарти однажды четко дал ей понять, что меня не бросит и всегда будет заботиться обо мне. Ей пришлось это принять как данность. Хотя не знаю, смогла бы я так же.
Ведь МакКарти настолько часто бывал у меня и оставался на ночь, что ему уже бы стоило официально выделить плед с его именем и койко-место. После смерти Майка я не могла прийти в себя, и именно Эммет был тем, кто не отходил от меня ни на шаг, особенно ночами, когда я не могла спать или срывалась в крик в холодном поту . Или, например, когда он ссорился с Джесс. И хотя она жила в его квартире, следуя своим чувствам, МакКарти не мог выставить ее на улицу просто для того, чтобы остыть, и приходил ко мне, чтобы выпустить пар за банкой пива и длительным изливающим душу разговором и практически не спал в такие ночи, чтобы утром до очередной смены успеть заехать в кондитерскую купить пару пирожных и ехать мириться к ней.
У меня дома нашлось еще полбутылки дешевого виски, и мы, допив и его, уснули на кровати. Как раньше. Как обычно. Как брат и сестра. Я под одеялом, словно за окном сейчас лютый мороз, а он на одеяле на соседней половине кровати, как обычно закинув руки за голову. Ощущение безопасности. Вот чем это было для меня. И чувство, что я нужна кому-то. Эммет любил меня как сестру. Теперь, по крайней мере, я знаю, откуда у него эта потребность кого-то защищать.

Утром Эммет ушел на работу. Или, может, по традиции сначала поехал к Джесс. Не знаю. Это было обычное серое утро. И дни потекли в привычном темпе. Но было что-то другое, не свойственное для меня: мысли о человеке, из-за которых я все совершала словно на автомате, так как это заложено в моей биологической памяти, совсем не думая, просто делая как надо. Волнения о нем стали частью меня. Когда я все еще пыталась отвоевать свое место в колледже искусств и выпросить отсрочку платежа, постоянно получая отказы. Любая прогулка по улице заставляла искать его черты в прохожих. ДА и работа в баре, больше отнимающем силы, чем приносящем прибыль и пользу, напоминала о нем. Я словно сходила с ума. И каждый день, разливая пиво у барной стойки или бегая по залу от столика к столику, я то и дело бросала взгляды на входную дверь. Каждый раз, когда колокольчики оповещали о новом посетителе, я поднимала глаза в надежде увидеть Эдварда. Но каждый раз меня ждало разочарование.
На душе было не просто тревожно, ведь теперь я знала, что его «возможно, никогда» значило «возможно, я не вернусь в этот город живым».

Прошло несколько дней после того, как я в последний раз видела Эдварда, и после того, как я узнала нечто, что преподнесли мне как правду с одной стороны. Но я хотела еще узнать и другую версию, и что бы ни делала, не могла перестать думать о нем.
Виски прошивала странная пульсирующая боль. Я сегодня плохо спала. Намного хуже, чем обычно. Целую ночь мне снились кошмары и он. И вместо ощущения легкости и отдыха я едва совладала со своим телом, изнемогая от странной сводящей мышцы боли.
Проснувшись и приняв душ, я направилась на кухню. Есть совершенно не хотелось, поэтому я ограничилась зеленым чаем, хотя для меня это было не самым лучшим решением, но мысленно пообещав себе перекусить чем-нибудь по дороге, я отодвинула миску с печеньем подальше, глотая приступ тошноты. День сегодня обещал быть тяжелым, так как дел накопилось немерено, и от этого становилось только хуже, ведь я не знала, с чего начать. В баре срок ежемесячных отчетов и заказов, да и для доклада в колледже надо было как-то выкроить время, и зайти в аптеку купить обезболивающих. Хотя синяки уже практически сошли, оставив легкое различие тона кожи в местах, где они были, внутри, в области ребер, меня распирала боль, и, казалось, только пара таблеток помогала ее заглушить.
Сил просто не хватало.
Бесцельно уставившись в окно, я отхлебнула из чашки ароматную травяную жидкость, как в дверь постучали. Я застыла, уставившись на источник глухого шума. Тело передернуло от нахлынувшего страха. Да, я жила в страхе после моего странного рандеву, окончившегося в квартире Эдварда, и мое измученное подсознание до сих пор сводило меня с ума, заставляя просыпаться от собственных криков, вызванных кошмарами.
Стук повторился.
Но разве те, кто в прошлый раз ворвались в мою жизнь, стучали бы в дверь? Сомневаюсь в этом. Возможно, это домовладелец, которому я тоже уже задолжала? Неважно. Скрываться некуда.

Я медленно подошла к двери и, взявшись одной рукой за ручку, а другой за ключ в замке, осипшим от испуга голосом спросила: «Кто?»
- Тот, кого ты вряд ли ждешь, - раздался голос с той стороны.
По телу прокатилась странная вибрация. Или я настолько сошла с ума, что услышала голос Эдварда, или он действительно там? Тело оцепенело, пока я пыталась понять, насколько это все реально и не показалось ли мне. Может, это все игра моего воображения, ведь я слишком много в последнее время думала о нем, и с какой-то вероятностью мне нужна помощь?

Распахнув дверь, я уставилась на парня. Мне не чудилось. Передо мной стоял он, уверенно держа свое тело в горизонтальном положении, не ища опоры в откосах или попытках унять неловкость, спрятав руки в карманы. Эдвард ухмылялся, словно такой его визит совсем не что-то аномальное, но… был ли это на все сто процентов Эдвард? Я глубоко вдохнула, напоминая своему телу, что кислород пока еще чертовски важен, и вместе с воздухом втянула через ноздри свежий слегка будоражащий аромат, который я едва уловимым уже чувствовала раньше, когда куталась в его кофту. Создавалось впечатление, что он был чуточку не тем Эдвардом, которого я видела раньше. Что-то изменилось. И я пыталась понять, что, нагло разглядывая его с ног до головы. Те же взлохмаченные волосы, но их словно пытались уложить. Выбритое лицо. Дорогая кожаная куртка, темные потертые джинсы и белая футболка придавали его облику достаточно благопристойный вид, в отличии от того тряпья, в котором я его видела в последний раз. Я с уверенностью могла бы сказать, что это какой-то брат - близнец Каллен, если бы знала, что у него такой есть, но глаза и голос говорили о другом. Переубеждали меня, что это тот самый Эдвард, который удрал со свидания с какой-нибудь цыпой, ради чего… визита ко мне?
- Можно… войти? – спросил он, и уголки его губ растянулись в коварной улыбке.
- Да, - замешкалась я, пропуская его в свою квартиру и закрывая дверь, находясь словно в какой-то прострации.

Спиной я чувствовала его взгляд и дыхание, от критически близких потоков которого у меня на затылке волосы, казалось , становились дыбом. Как… как он меня нашел? Зачем пришел? Где здесь гребаный подвох и какого черта происходит?
Кажется, теперь у меня есть возможность в лицо ему задать любые вопросы. Но хочу ли я что-то спрашивать или… я просто хочу его? Грязные мысли, так не свойственные для меня и даже отчасти отвратительные в каком-то понимании, тугим узлом жара и возбуждения спазмировали низ живота. Это был какой-то животный инстинкт, и я едва с ним совладала… или с собой.
Обняв себя руками, я повернулась и посмотрела в его зеленые бездонные глаза. Его зрачки были расширены, словно он был под чем-то или… возбужден?
- Ты… пришел… я… как… - не могла свести воедино слова я.
- Если ты ждешь от меня речей, я не по этой части, - бросил он, шагнув вперед.

Я пыталась понять, насколько происходящее реально и насколько это не игры моего же разума со мной. Я не могла оторвать глаз от парня, стоящего передо мной. И не могла найти логического объяснения всему этому. А расстояние между нами сокращалось, практически не позволяя мне нормально дышать.
Он сделал еще один шаг ко мне, а я инстинктивно дернулась.

- Я просто пришел отдать должок, - улыбнувшись, произнес он и, резким движением притянув к себе, подхватил меня за бедра, впечатывая спиной в дверь. С моих губ слетел стон от неожиданного соприкосновения с твердой поверхностью, и я инстинктивно сомкнула ноги вокруг его талии, прижимаясь ближе. Странный контакт, который отчего-то мне был чертовски нужен. Его дурманящий запах окутал меня, и тысячи электрических импульсов разнеслись по телу, вызывая сладостную дрожь. Практически не колеблясь, я дрожащими руками потянулась к нему, крепко обнимая Эдварда за шею, запуская пальчики в его волосы. Он прислонился лбом к моей голове и вздохнул, сменив коварную ухмылку на нежную улыбку. Если это сон, то он довольно реальный и просто замечательный. А еще этот сон пахнет карамелью и легкими нотками цитрусовых. И я не желаю, чтобы он заканчивался. Я глубоко вдохнула воздух, наполненный неповторимым ароматом Эдварда. Снова. Лишь бы запомнить этот притягательный аромат.

- Сахарная, ты сводишь меня с ума, ты знаешь это? - прошептал он, обжигая дыханием мои губы. – Я из-за тебя едва дело не запорол.
- Я… - учащенно дыша, я едва могла произнести хоть слово.
- Ты! И если тебе не понравится что-нибудь, что я буду делать, ты меня просто останови, ладно? – выдохнул он и, сильнее сжав мои бедра, опалил мои губы огненным поцелуем, заставляя терять сознание от происходящего. Он старался целовать меня нежно, аккуратно, но я ощущала, как трудно ему сдерживать свою страсть, и не хотела, чтобы он сдерживался. Я хотела его! И царапая ногтями его шею, углубила поцелуй, в ответ получив странное, но такое сладкое рычание.
Я не верила, что это происходит на самом деле. Это сон, просто сон. Я все еще не проснулась, и просыпаться не хочу. Нырнув пальчиками обратно в его мягкие волосы, я отстранилась, заглянув в потемневшие от желания глаза.
- Что-то не так? – чуть нахмурившись, спросил он.
Погружаясь в бездонную зелень его глаз, я думала лишь о том, как он невероятно красив и как безумно я его хочу. И это разочарование… которым отдавало в его взгляде, последнее, что мне сегодня нужно.
- Спальня там, – с сожалением отлепляя пальцы своей правой руки от этого божественного тела, я указала в сторону комнаты и большой двуспальной кровати, облизав губы.

Ухмыльнувшись, он опять поцеловал меня и, оторвав от двери и крепко прижимая к себе, направился в нужном нам обоим направлении.