Глава 10.

EPOV

Она любит меня.

Это было потрясающе, черт возьми, - чувство счастья, промчавшееся по моим венам, когда я услышал эти слова. Их слышишь постоянно. Люди произносят их так легко и бесцеремонно, не задумываясь о значимости этих слов всерьез. Кто бы знал, что эти три коротких слова имеют столько власти над мыслями человека? Над его телом?

Благодаря секционному дивану и моему бешеному стояку, я провел ночь, полную неудобств, в гостиной Рене. Мой лучший друг, так же известный как холодный душ, не принес мне вчера вечером никакого облегчения. Судя по всему, признание в любви из уст женщины твоей мечты, обхватившей тебя при этом ногами за талию, имеет слишком мощный эффект, чтобы ледяная вода смогла как следует сотворить свое волшебство.

Это факт. Я просто тряпка. И мне плевать на это.

Она любит меня.

Следующим утром я отнес наши сумки и три чемодана Сета в такси, пока Белла с семьей обменивались слезливыми прощаниями и обещаниями приезжать на праздники. Рене уже договорилась о доставке оставшихся вещей Сета, так что мы затолкали в эти три гигантских чемодана побольше игрушек, книг и одежды. Пока Рене обнимала меня на прощанье, она воспользовалась этой возможностью, чтобы тихонько напомнить мне о том, что произойдет, если я все испорчу. Я пообещал, что не буду портить. Я не был уверен в том, что она мне полностью поверила, но чувствовал я себя гораздо лучше, чем вчера за ужином. Мне нужно проявить себя перед ней, и это можно понять. Я с радостью сделаю это. Я сделаю все, что потребуется.

Как только мы устроились в самолете, Белла уснула у меня на плече. Когда светящийся сигнал о необходимости пристегнуть ремни безопасности погас, Сет быстро отстегнулся и забрался к ней на колени. Он опустил голову ей на грудь, а ее руки инстинктивно обвились вокруг него. Я наблюдал эту сцену со своего кресла у окна, и пожалел, что у меня нет с собой камеры. Это была самая прекрасная картина, которую я только наблюдал. Сет повернулся лицом ко мне, и его глаза, огромные карие глаза его матери, посмотрели в мои.

- Это ты забрал мамочку?

Печаль в его голосе встревожила меня.

- Что ты имеешь в виду?

- Мамочка уехала от меня. Это ты ее забрал?

Его лицо было душераздирающе печальным, его глаза блестели от слез. Я покачал головой. – Нет, Сет, я не забирал мамочку. Ей просто нужно было уладить кое-что, прежде чем она смогла бы приехать за тобой. Она очень по тебе скучала.

Он кивнул, лежа у нее на груди.

- Почему мы будем жить с тобой?

- Потому что у меня большой дом и много свободных комнат.

Несколько минут мы просидели в тишине, я наблюдал за тем, как он накручивает прядь волос Беллы на свои крошечные пальчики. Я не мог его винить. Это было и одним из моих любимых занятий.

- Тебе нравится мамочка, - прошептал его голосок.

- Да, мне очень нравится твоя мамочка.

- Я знаю.

Я улыбнулся ему. – Откуда ты это знаешь?

- Я видел, как ты ее целовал.

О-ох.

Я поднапряг мозги. Я всего несколько раз поцеловал Беллу этим утром, и мы думали, что вели себя осмотрительно.

- На кухне, - прошептал он. – Когда я вернулся взять еще бекона.

Я озадаченно нахмурил лоб. – Я не помню, чтобы ты возвращался за беконом.

- Знаю. Я вел себя очень тихо.

Он продолжал пристально смотреть на меня, его пальчики не отпускали волос Беллы, а глаза не отрывались от моего лица. Я прочистил горло. Думаю, я бы комфортнее чувствовал себя, давая показания на суде, чем под пронизывающим взглядом этого малыша.

- Ты злишься на меня за то, что я поцеловал твою маму?

- Она тоже поцеловала тебя, - тихо сказал он.

Да, поцеловала. Я не смог сдержать улыбку, расплывшуюся на лице, когда я вспомнил, как сладко она ответила на мой поцелуй. Ее губы были такими мягкими, а ее тело…

Я тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться на маленьком прокуроре, пристально смотрящем в мое лицо, и громко прокашлялся.

- Так что я не могу на тебя злиться, - продолжил он. – Она тоже это сделала.

- Ну спасибо. Очень справедливо с твоей стороны.

- Пожалуйста.

Безупречные манеры мальчика вызвали у меня улыбку. Белла вырастила этого красивого, вежливого малыша, и это заставляло меня любить ее еще сильнее.

Сет все смотрел и смотрел на меня, и я чувствовал себя, будто очутился под микроскопом. Что-то изменилось со вчерашнего вечера. Он попросил меня почитать ему на ночь, что в тот момент привело меня в трепет и лишило дара речи, когда я осознал всю значимость этого жеста. Я был единственным человеком, помимо его матери, кому было позволено почитать ему. Я пребывал в экстазе оттого, что он так легко и быстро принял меня.

Но сегодня начался новый день. И он застал меня целующим его маму.

Я не был уверен в победе. Ничуть.

BPOV

Приехав домой, мы провели вечер, распаковывая вещи Сета и помогая ему устроиться в комнате. У него чуть глаза из орбит не вылезли, когда он увидел свою спальню, и я с уверенностью могла сказать, что его реакция польстила Эдварду.

Мы развешивали семейные фотографии на стенах, когда просигналил пейджер Эдварда.

- Сегодня я не врач, - заявил он, его голос эхом отразился от стен, и Сет захихикал.

- Это может быть важно, - настояла я.

- Это всегда важно, Белла. Не в этом дело. Доктор Ньютон должен был подменить меня. Они вообще не должны были знать, что я вернулся в город.

Пейджер запищал снова, и Эдвард удрученно вздохнул.

- Все в порядке, Эдвард. Позвони им. Мы не будем стучать молотком, пока ты разговариваешь.

Он вышел из комнаты, чтобы позвонить, и я мельком взглянула на Сета, растянувшегося поперек кровати и листающего журнал с комиксами. Тот факт, что он не мог прочесть ни слова кроме случайных слов вроде «это» или «человек», мало его волновал. Съехав спиной по стене, я села на ковер, наблюдая, как его глазки начали закрываться. Мне так его не хватало. Все, чего я хотела, это смотреть на него, не отрываясь. Считанные минуты спустя, он уже сопел в подушку.

- Это было быстро, - прошептал Эдвард, присаживаясь рядом со мной и кивая на спящего Сета.

- Если он дольше пяти минут лежит, не двигаясь, то засыпает, - улыбнулась я. – Как работа?

Эдвард вздохнул:
- Помнишь моего одиннадцатилетнего пациента с лейкемией?

Я кивнула, вспоминая наше первое свидание и печаль в его голосе, когда он рассказывал о том, что ему пришлось сказать его родителям, что у их сына обнаружен рак.

- У него дела идут неважно. Я бы очень хотел осмотреть его.

- Конечно, осмотри! – прошептала я с энтузиазмом. – Давай.

- Я хотел сводить вас на ужин, - вздохнул Эдвард. – Прости.

- Никогда не извиняйся за то, что ты врач, - возразила я. – Мы можем заказать пиццу, и ты поешь, когда вернешься домой. Мы даже можем подождать тебя, если хочешь.

Он улыбнулся.
- Хотел бы я, но не знаю, как долго меня не будет.

- Просто позвони мне, - я улыбнулась, пожав плечами. – Если это затянется надолго, мы оставим тебе пару кусочков. Пожалуйста, не волнуйся о нас. Мы долгое время заботились о себе сами.

- Но я хочу заботиться о вас, - прошептал он, касаясь ладонью моей щеки с тоскливым выражением лица.

- Эдвард Каллен, посмотри вокруг. Ты заботишься о нас.

Он наклонился и нежно поцеловал меня. Это был быстрый, сладкий поцелуй, но его было достаточно, чтобы во мне закипела кровь.
- Я люблю тебя.

- И я люблю тебя, - ответила я. Было так приятно произносить эти слова вслух. Он счастливо вздохнул, и было видно, что он испытывает такое же облегчение, что и я, оттого, что мы озвучили наши чувства друг к другу.

- Я позвоню, как только смогу, - пообещал он, поднявшись с пола. Я встала вслед за ним и проводила его до парадной двери.

- Надеюсь, с ним все хорошо, - прошептала я.

- Я тоже, - он поцеловал меня еще раз и закрыл за собой дверь.


- Где Эдвард? – спросил Сет, с аппетитом уплетая уже второй кусок пиццы.

- Он на работе, милый. Ему нужно позаботиться о маленьком больном мальчике. - Эдвард позвонил около часа назад и сказал, чтобы мы ужинали без него. У его пациента с лейкемией дела шли совсем плохо, и я отчетливо слышала боль в его голосе. При таких обстоятельствах он пытался создать мальчику максимально комфортные условия.

- Он лечит детей?

- Да, таких как ты.

Сет задумчиво жевал пиццу, соус и сыр стекали по его подбородку, и я вытерла его салфеткой.

- Он хороший.

- Да, хороший. Я рада, что он тебе нравится.

- Он почитает мне сегодня?

Я широко улыбнулась ему:
- Не знаю, детка, но знаю, что он хочет. Ему очень понравилось читать тебе прошлой ночью.

- Он хорошо читает.

- Так и есть, - согласилась я и покосилась на часы. Было уже восемь вечера. – Доедай свою пиццу, а я пока наберу тебе ванну.

- С пузырьками! – закричал он на всю кухню.

- Конечно, - рассмеялась я, - с пузырьками!

Впервые за два месяца мне выпало удовольствие искупать своего сына. Он хихикал, улыбался и брызгался. Пока что он был здесь счастлив. Я смогла бы вынести что угодно, лишь бы это было так.

Около полуночи я проснулась от тихого всхлипывания в коридоре. Испугавшись, я вскочила с кровати и побежала в спальню Сета. Распахнув дверь, я обнаружила, что мой малыш крепко спит. Я повернулась в сторону спальни Эдварда, единственной комнаты в доме, которую я никогда не видела. Сделав глубокий вдох, я медленно подошла к двери его спальни. Прижавшись ухом к холодной деревянной поверхности, я услышала его рыдания, раздававшиеся через дверь.

Я даже не стала стучать.

Он сидел на кровати, прижавшись спиной к изголовью. Надев очки, он перелистывал страницы какой-то книги, и я тут же узнала медицинский журнал, который он держал на книжной полке в гостиной.

- Эдвард…

Он поднял голову, и от выражения его лица мои глаза наполнились слезами. Он выглядел таким разбитым. Таким несчастным. Я подошла к нему и села рядом на кровать.

- Эдвард, что случилось?

Он смотрел перед собой с отсутствующим выражением лица.

А потом я вспомнила, что он сказал мне во время нашего свидания в итальянском ресторане.

- Какая часть твоей работы самая тяжелая?

- Смотреть, как ребенок умирает. Знать, что я сделал все, что мог, но понимать, что этого недостаточно.

И тогда я догадалась.

- Ох, Эдвард… - прошептала я, забирая журнал у него из рук и отбрасывая его на пол. Он с громким хлопком приземлился на ковер, и я, осторожно сняв с Эдварда очки, положила их на тумбочку. Он протянул ко мне руки, и я забралась к нему на колени. Он опустил голову мне на плечо, и я обнимала его, пока он плакал, нежно покачивая его и поглаживая по волосам. Мы просидели так больше часа, обнимая друг друга и позволяя его слезам пролиться.

Некоторое время спустя его всхлипывания стихли, и он провел рукой по моим волосам. Подняв голову с моего плеча, он прижался своим лбом к моему.

- Прости, - прошептал он. Я улыбнулась и провела пальцами по его лицу, стараясь высушить его мокрые от слез щеки.

- Тебе не за что извиняться, - нежно пробормотала я. – Мне так жаль, Эдвард. Как его звали?

Он сглотнул.
- Алекс.

- Алекс… - прошептала я. – Как его родители? – я не могла даже представить, что теряю своего сына в любом возрасте, но особенно - когда он еще совсем мал.

- Опустошены, - печально вздохнул он. – Я листал эту тупую книжку, пытаясь понять, что я мог сделать по-другому. Или что я сделал неправильно.

- Ты не сделал ничего неправильного, - возразила я. Я даже не знала всех фактов, но была абсолютно уверена, что это не его вина.

- На прошлой неделе у него развилась пневмония, но он хорошо реагировал на лекарства. Просто его иммунитет был очень слаб. Когда я вошел сегодня в отделение реанимации, он выглядел таким хрупким. Он играл в футбол, но это никак нельзя было бы предположить, глядя на его тельце. Он был тощим и бледным. Доктор Ньютон сделал все, что мог, я бы ничего не сделал по-другому. И под конец речь шла уже только о том, чтобы обеспечить ему комфорт.

Я тут же почувствовала себя виноватой из-за того, что попросила Эдварда полететь со мной в Финикс. Злится ли он на меня за то, что я оторвала его от пациента, когда тот нуждался в нем больше всего?

Я стыдливо опустила голову.
- Прости, что оторвала тебя от него.

Он приподнял мое лицо, нежно глядя на меня.
- Белла, ты не отрывала меня. Как я сказал, доктор Ньютон - прекрасный врач. Даже если бы я остался в городе, итог был бы точно таким же. Болезнь Алекса уже зашла слишком далеко, а с началом пневмонии это был вопрос времени. Его маленькое тельце просто износилось.

Я мрачно кивнула.
- Почему ты листал этот журнал?

Он вздохнул.
- Я был сам не свой. Искал там что-нибудь, что я мог сделать иначе. Что-то, что изменило бы все. Но теперь, когда я успокоился, я понимаю, что ничего не мог сделать. Ничто бы не изменилось.

Мы устроились среди подушек и обнимали друг друга до первых предрассветных часов. Это было мило и уютно. Мы немного поговорили об Алексе, а потом он спросил о Сете и смеялся, пока я оживленно рассказывала ему о том, как Сет принимал ванну. А потом его глаза загорелись от радости, когда я сказала, что Сет спрашивал о нем, когда настало время читать сказку на ночь. Эдвард рассказал мне о допросе, который устроил Сет в самолете, и я отчаянно покраснела, осознав, что мой сын застал меня засовывающей язык в рот Эдварду на кухне моей матери. Малыш, наверное, перепугался до смерти.

Около четырех Эдвард наконец расслабился, его веки начали закрываться. Он задремал, а я лежала лицом к нему, наблюдая, как он спит, и убирая пряди бронзовых волос с его лица. Он был так красив. Так прекрасен.

Я не могла поверить в то, что он любит меня.

Уверенная, что он крепко спит, я медленно встала с кровати. Но как только мои ноги коснулись ковра, я ощутила руку Эдварда, обхватившую меня за талию.

- Останься со мной, малыш… - прошептал он.

Как я могла отказать ему?

Отодвинув одеяло, я утроилась рядом с ним. Эдвард притянул меня к себе, прижав спиной к своей груди. Его сладкое дыхание овевало мою щеку, и я задрожала от удовольствия.

- Я люблю тебя, - сонно пробормотал он и обвил руку вокруг моей талии. Еще никогда за всю свою жизнь я не чувствовала себя такой любимой и защищенной.

- Я тоже тебя люблю.

И в считанные мгновения мы оба погрузились в сон.
_____________________
Перевод: RebelQueen
Редактура: Rob♥Sten