Я летела в Форкс бизнес-классом – по-другому в эту жару было просто невозможно. Салон был практически пуст, и только трое мужчин, все, как один, синхронно уткнулись в ноутбуки. И что заставило их на выходных отправиться в Сиэтл? Конечно же, работа.
Я расслабилась и задремала: всю неделю на моих плечах копился груз усталости, который, как это обычно бывает, грозился обрушиться на мои бедные нервы в самый неподходящий момент. Проснулась я только тогда, когда рука стюардессы легонько потрясла меня за плечо.
– Мисс, пристегнитесь, мы идем на посадку, – я сонно кивнула.
Голос из динамиков объявил об успешной посадке. Нехотя я покинула свое теплое и уютное кресло, с тоской предвкушая обычные для Форкса сырость и дождь. Представив все это, я поежилась.
Все прошло быстро: регистрация, багаж. И вот я уже еду в такси. Водитель не сразу согласился меня отвезти – только лишь после того, как я предложила ему солидную сумму. Чего только не сделаешь для родного отца.
Возвращаться в Форкс мне совсем не хотелось, но явных причин отказываться от поездки не было, а внутренний шепот притаившихся в глубине души сомнений я уверенно заглушила предвкушением встречи с отцом.
Окрестности города встретили нас густой зеленью. Вопреки моим опасениям, сегодня светило яркое солнце и было совсем сухо. Мы подъехали к маленькому белому домику – после серых небоскребов мегаполиса все здесь казалось каким-то сказочным и игрушечным.
– Спасибо, – я поблагодарила водителя и тут же вышла из машины. Мои легкие наполнились удивительно чистым воздухом с привкусом хвои. Сразу же чувствовалось различие воздуха мегаполиса и воздуха здесь.
Сколько лет, а дом Чарли выглядит все так же. Только я уже другая.
– Белла! Доченька! – из дома вприпрыжку выбежал Чарли, – я так по тебе скучал! Могла бы предупредить, что приедешь!
Отец крепко меня обнял, но это были уже не те медвежьи объятия. Мой старик заметно подкачал: на лице появились новые морщины, а, некогда черные, как смоль, волосы, отливают теперь серебром.
– Ну, пойдем в дом! – он подхватил мою дорожную сумку и повел меня в дом. На пороге я остановилась в ошеломлении: в доме практически не было мебели – только огромные коробки.
– Я решил перебраться в Ла-Пуш, поближе к морю. Да и Сью не хочет переезжать. Ты проходи. Сегодня переночуем здесь, я оставил твою кровать, а завтра с утра пораньше поедем в резервацию, – я сделала несколько шагов вперед. Мне казалось, отец никогда не согласиться покинуть свою лачугу… Вот что значит перемены.
Немного отдохнув с дороги, я решила помочь Чарли со сборами. Он старательно упаковывал рамки с фотографиями в несколько слоев газеты.
– Обязательно, как обустроюсь, смастерю для них полочку, – да, пап, зная тебя, они так и останутся до скончания веков пылиться в коробках. Но я не стала ему об этом говорить – приеду и заберу несколько фото для себя.
Мой голодный желудок, не получивший в течение дня ничего кроме кофе в аэропорту, дал о себе знать недовольным бурчанием.
– Пап, у тебя есть что-нибудь перекусить?
– Нет. Я думал, ты приедешь завтра, а я закажу себе пиццу. Заказать сейчас?
– Да нет, лучше что-нибудь приготовлю.
– У меня совсем нет еды.
– Отлично, тогда я прогуляюсь до магазина и состряпаю чего-нибудь, – заодно и отвлекусь от грустных мыслей. Найдя в сумке спортивную кофту, я отправилась на прогулку. До единственного супермаркета пятнадцать минут ходьбы.
Прохладный ветер заставил одеть и застегнуть кофту, которую я несла в руках. Что ж, вполне в духе Форкса. Единственное, о чем я жалела, так это то, что на мне надеты шорты. Как всегда этого город обманчив: днем тепло, а ночью холод – точно как в пустыне.
А мне не холодно! Пусть даже выпадет снег! Мне тепло.
Я победила этот городишко много лет назад, отправлю его в нокаут и сегодня. Я с уверенностью шагала в сторону магазина.
Врагу не сдается наш гордый варяг! Та-да-да-дам! Фанфары! Оркестр! Так, барабаны слева. Флейты справа.
Н-да, кажется я схожу с ума.
Холод пробирал до костей, покрывая кожу мелкими пупырышками. Зубы отбивали чечетку. Так, я уже вижу магазин, еще сто метров, и я возьму эту Бастилию. Тем же уверенным шагом, но уже с оледеневшими пальцами на ногах, я, наконец, добралась до супермаркета.
О моем приходе возвестил звон колокольчика на двери. Сколько лет здесь не была, а могу поспорить, что продукты стоят точно так же. Быстро взяв то, что мне нужно, я направилась к кассе. Миссис Маккалоу смотрела на меня так, словно по меньшей мере увидела НЛО. Вся эта ситауция заставила меня улыбнуться. Надо же, она меня даже не узнала. Завтра незнакомка в неглиже станет новостью номер один.
– Спасибо, – я сухо ответила ей на протянутую сдачу. Так, теперь самое ответственное – разложить это в пакеты таким образом, чтобы я донесла это до дома, а не выкинула по дороге. Минут через семь после фигурного укладывания, я сделала шаг назад и посмотрела на свое творение. Изумительно! Осталось теперь это аккуратненько взять в руки.
– Белла? – вопрос смешался с утверждением. Я повернулась на звук голоса, чтобы с тревожно бьющимся сердцем узнать в этом уже немолодом мужчине старого знакомого.
Он стоял в нескольких шагах от меня, такой же высокий и стройный, но вот лицо его было изломано морщинами, светлые волосы тронула седина, а глаза утратили тот огненный блеск, что я помнила. Всем своим видом он выражал многолетнюю усталость.
– Мистер Каллен? – я не верила своим глазам: то, что я вижу, было невозможным – он словно лет на двадцать постарел.
– Девочка моя, я так рад тебя видеть, – Карлайл обнял меня, словно родную дочь, – Пойдем в машину, а то попадешь в больницу с воспалением легких.
Он взял мои пакеты и мы вышли на улицу: еще чуть-чуть, и здесь правда выпадет снег.
– Ты пока садись, а я поставлю пакеты в багажник, – невооруженным взглядом было видно, что это не тот автомобиль, на котором…в общем не тот. Совершенно другой.
Я была рада, что Карлайл встретился мне, иначе бы я замерзла где-нибудь по дороге
– Нравится? – мистер Каллен сел в машину, – Мое недавнее приобретение.
Я кивнула. Казалось, он даже немного повеселел.
– Включить подогрев, а то ты совсем синяя? – мы выехали со стоянки.
– Нет, спасибо. Мне тепло.
– Все же включу. Ну, рассказывай, как там в Нью-Йорке?
– Народу побольше, дома повыше, и потеплее, – мы засмеялись в унисон. Сейчас на мгновение появился тот самый Карлайл, которого я знала раньше.
– Ну, вот мы и приехали, – в его голосе появились нотки грусти, – Белла, уделишь мне пару минут?
– Да, конечно, – какой-то он странный.
– Белла, я должен, нет, просто обязан тебе кое-что рассказать. Я просто не могу это больше скрывать. Да и меня, честно признаться, это очень сильно тяготит. Я не могу нормально ни есть, ни пить, ни спать. Я все думаю о том вранье, что я наговорил тебе в больнице.
– Вы о чем? – я смотрела на него во все глаза.
– Белла, у тебя был выкидыш.
– Да нет же. У меня ничего не было, – кажется, он бредит.
– Нет, тогда, когда ты попала к нам в больницу, у тебя был выкидыш, – он замолчал, ожидая, когда я осознаю его слова.
– Как?
– На почве сильных душевных потрясений. Ничего сделать было нельзя. Да и срок был очень маленький. Мне пришлось солгать тебе, чтобы не делать еще больней, – в ушах медленно появился звон и пропал. Я осмысливала его слова, – И теперь ты не сможешь иметь детей никогда.
– Никогда? – я повторила за ним последнее слово.
– Никогда, – он кивнул, – Прости, что не сказал тебе раньше. Я думал, что поступаю правильно, ограждая тебя от правды. Но, рано или поздно, ты бы все равно узнала, – я автоматически кивнула, почти не понимая, с чем соглашаюсь. Сейчас все было словно в тумане.
– Извините, мне нужно идти, – я открыла дверь и вышла из машины, вдыхая ночную прохладу, которая резала легкие, но именно она же и помогала мне не дать волю слезам.
Карлайл открыл багажник и достал мои пакеты.
– Прошу тебя, прости меня, – он умолял меня, глядя усталыми глазами, в которых плескались боль и сочувствие.
– Вы ни в чем не виноваты. Никто не виноват, – только железная выдержка помогала мне держать себя в руках, – Я благодарна, что вы мне это рассказали. Надеюсь, что вам действительно стало легче. Это мое бремя и нести его мне – вы не должны мучиться из-за меня. Живите своей жизнью, радуйте Эсме и Элис. Всего хорошего. Извините. Мне пора. Чарли ждет.
На этой холодной ноте мы расстались. Я размеренными шагами шла к дому, подавляя внутренние всхлипы. Глубоко вдохнув, я открыла дверь.
– Папа? Я дома, – готовка, вот что мне сейчас нужно. Она отвлечет от ненужных мыслей, а там ночь – снотворное, а утром свадебные хлопоты. Жаль, что я не могу бежать от проблем всю жизнь, и однажды мне все же придется столкнуться с ними лицом к лицу.
– Белз, я уж думал, что ты заблудилась. Где ты так долго была?
– Да так, встретила мистера Каллена. Он подвез меня до дома, а так же рассказал, как у вас тут все, – я понесла пакеты на кухню, стараясь ни о чем не думать.
– Ну и что он тебе рассказал? – отец облокотился на дверной косяк.
– Что здесь ничего не меняется. Константа.
– По мне, уж лучше так, чем как у вас – сплошное сумасшествие, – он сел за стол, расспрашивая меня обо всем. Я особо не рассуждала, скорее ответы были отрывисты и лаконичны.
Я никак не могла прийти в себя – на душе скребли кошки. Но во всем этом нашелся и свой маленький плюс – за два часа я приготовила целый пир: курица с овощами, тушеный картофель, салат и даже пирог с яблоками.
– Белла, ты чудо! – Чарли умял все, что я приготовила, словно не ел целых семь лет. А я лишь ковыряла вилкой в тарелке, – Иди, отдыхай, а я помою посуду.
Я встала и направилась в ванную. Приняв теплый душ, я решила лечь спать. Хватит с меня на сегодня.
– Пап, а где я буду спать?
– Я останусь внизу, а ты иди к себе в комнату. В моей спальне уже ничего нет, – он лениво перебирал каналы.
– А можно наоборот? Ты там, я здесь. Мне хочется посмотреть телевизор.
– Как знаешь, – Чарли тяжело поднялся, – Тогда я постелю тебе.
Он пошел наверх, а я тем временем выпила чуть большую дозу снотворного, чем обычно. Пока отец колдовал над моим ложем, я уже порядком захотела спать.
– Спокойной ночи, доченька, – он поцеловал меня в щеку и ушел наверх. Я тут же улеглась, выключила телевизор и мгновенно уснула.
Проснулась я абсолютно счастливая и отдохнувшая. Боже, как хорошо. Я потянулась так, что косточки затрещали. К-л-а-с-с-с.
– Доброе утро Белз, – Чарли стоял у стены и пил из своей любимой кружки, – Я уже собирался тебя будить. Наверное, до позднего вечера смотрела телевизор.
Я молча кивнула в ответ, и, взяв сумку, пошла в ванную. Кажется, переодеться у меня не будет возможности. Приняв холодный душ, я одела свой теперь уже любимый сарафан. Волосы пришлось высушить со специальной насадкой, потому что со вчерашней ночи они стали похожи на гнездо, а после тщательной укладки – на аккуратные кудряшки. Я сделала легкий макияж и спустилась вниз.
– Белз, ты потрясающе выглядишь, – отец стоял в новеньком костюме.
– Ты тоже красавчик, пап.
– Поехали.
– Сейчас, только сумку поставлю.
– Нет-нет, бери ее с собой. Мы сегодня не вернемся домой, – я смотрела на отца непонимающе, а потом произнесла:
– Ой, прости, я еще сплю, – он усмехнулся и вышел, я последовала за ним.
Так странно ехать с папой не в полицейской машине: он одолжил у какого-то знакомого старую развалюху, и был собой более, чем доволен.
– Пап, а что ты сделал с пикапом? – меня вообще раньше не интересовал этот вопрос. Но сейчас почему-то захотелось спросить – ведь это моя первая, и на сей день, последняя, машина. Надо будет по приезду подумать над этим вопросом.
– Продал, – он внимательно следил за дорогой.
– М-м-м, ясно, – в моем сердце мелькнула грусть…
Так мы и ехали в угнетающем молчании до самого Ла-Пуш. Отец думал о чем-то своем, а я старалась гнать мысли прочь, наслаждаясь красотой за окном автомобиля.
В резервацию мы приехали примерно в одиннадцать часов дня. Я озиралась вокруг: так странно – последний раз я была здесь совсем маленькой девочкой. Всего лишь раз Чарли взял меня на рыбалку, но я умудрилась выпустить всю рыбу, которую он наловил. С тех пор рыбалка вместе с папой была для меня заказана.
– Пойдем, – кинул мне Чарли, выходя из машины.
Из домика, у которого мы остановились, выехал мужчина в инвалидном кресле и приветливо помахал рукой. Папа семимильными шагами направился к нему.
– Уж и не думал, что смогу еще раз быть шафером на твоей свадьбе.
– Точно, старик, – отец похлопал его по плечу, – Ну что, в церковь?
– Как скажешь! Не торопишься ли ты? – папа промолчал на его вопрос. Наконец-то они заметили меня.
– Ох, а это никак малышка Белла?
– Зрасьте, – все, что я смогла ответить, – Где я могу бросить свою сумку?
– В доме, – он кивнул головой, – Джейкоб на церемонию опоздает – он только что с самолета, ты уж не серчай.
– Да ладно, не стоило вообще ехать, – отец явно засмущался.
Я тихонечко протиснулась между ними и открыла дверь. Мой нос учуял запах свежеиспеченного пирога. М-м-м, наверное, вкуснятина. Пока решала, куда поставить сумку, боковым зрением я уловила некое движение, и, повернувшись, увидела голого мужчину с полотенцем вокруг бедер. Его тело было покрыто капельками воды, судя по всему, он только что из душа. Так, Белла, хватит пялиться!
– Могу я чем-нибудь помочь? – он вежливо спросил.
Я закусила губу.
– Эм, где я могу оставить сумку? – промямлила я. Черт!
– Давайте я ее куда-нибудь пристрою, – он сделал несколько шагов ко мне, и протянул руку. Я сунула ему сумку и тут же отвернулась, бросив ему «Спасибо».
«Свон, Свон, Свон… кажется, ты скоро начнешь бросаться на мужчин» говорила более мудрая часть меня. «Но ведь он сам виноват – нечего разгуливать в неглиже! – пропищал тоненький извращенный голосок моего разума.
«Заткнитесь оба!» – скомандовала самой себе, и мысленно продолжила: «сейчас есть проблема поважнее – нужно найти церковь». Я ведь совсем не знаю что тут к чему. Я решила двигаться вперед, и, о чудо! – я нашла ее. Совсем не сложно. Молодец, Белла.
Вообще, это строение нельзя было назвать Церковью, так скорее церквушка: маленькая и деревянная. Неспешно я поднялась по ступенькам и отворила закрытую дверь.
Упс… Не во время. Я сделала это ровно тогда, когда невеста шла по проходу, все взгляды были прикованы к ней, и тут я. Это случайно. Я отпустила ручку двери и тихонечко пристроилась на последней скамейке. Медленно закрывающаяся дверь ужасно брякнула. Все снова посмотрели на меня так, что мне хотелось немедленно провалиться сквозь землю, хотя я думала, что давно уже забыла это чувство.
Наконец невеста дошла до папы, он взял ее за руку, и они повернулись к священнику.
На ней было совершенно простое и строгое платье до колена. На голове у нее была маленькая шляпка с сеточкой. Могу сказать одно – эта женщина мне не нравится. Новобрачные закончили обмениваться клятвами, и теперь все столпились вокруг них. Я была в последних рядах. Всего гостей было человек двадцать – двадцать пять.
Потихоньку все разошлись, и настала моя очередь.
Улыбочку.
– Поздравляю папа, – я обняла отца, – Поздравляю…
– Сью, – закончил за меня отец, и взял жену за руку. Женщина наградила меня суровым взглядом, лицо ее не выражало ровным счетом ничего. Губы сжаты в тонкую линию, она явно хотела показать презрение? Ко мне?
– А теперь милости прошу всех к нам на праздник, в наш дом, – я шумно выдохнула. Никогда не думала, что папа променяет наш беленький домик на что-то еще. Сейчас мне представилась, как вся эта процессия выйдет из церкви и толпой отправится в их дом. Я тупо улыбалась. Да смешно это будет со стороны. Кто-то смачно толкнул меня в бок.
– Ай! – я дотронулась до ушибленного места и повернулась в поисках того, кто это сделал.
– Не вежливо приходить на чужую свадьбу в белом и еще с таким появлением, – прошипела девушка рядом. Что ж, могу поспорить, что это дочь той мегеры – уж сильно они похожи. Высказавшись, она протиснулась вперед. Да уж, хороши родственнички.
Все вышли на улицу: новобрачные шагали где-то впереди, а я плелась в самом конце. И что его дернуло жениться на старости лет? Ума не приложу.
– Белла, – меня кто-то позвал, немного приостановившись, я увидела парнишку лет пятнадцати, – Привет, я Сет.
Он протянул руку.
– Стало быть, ты моя новая сестра? – парень заулыбался.
– Похоже на то, – я смотрела, как все дружной толпой заходят в украшенный шарами двор.
– Ты уж не обижайся на Ли, она не со зла. Не обращай на это внимания. Она нормальная девчонка, – мы медленно шли нога в ногу.
– Да ладно, чего уж там, – бьюсь об заклад, что у нее предменструальный синдром.
– Проходи, – он пропустил меня вперед. Все уже давно расселись по местам за несколькими большими столами.
– Пойдем найдем нам место, – мальчуган взял меня за руку и потянул вперед.
Он лихо пристроился между людьми, и, подвинувшись, усадил меня.
– М-м-м, просто слюнки текут. Ты что-нибудь будешь? Давай я за тобой поухаживаю, – он схватил мою тарелку и наложил всевозможных вкусностей, которыми ломился стол. Есть мне не хотелось, но я из вежливости попробовала кусочек аппетитно пахнущей курицы. Какая вкуснотища! Мой желудок тут же среагировал, утробно проурчав. Спустя полчаса я смела все, что было на тарелке.
– Ты словно вечность не ела, – констатировал Сет.
– Что-то вроде того, – я ему улыбнулась.
– Пошли отсюда, сейчас будут танцы. Я конечно не спец, но, по-моему, ты их тоже не любишь, –я посмотрела по сторонам, все действительно готовились к танцам. Вот балда, настолько отдалась природным инстинктам, что не видела ничего вокруг, кроме своей тарелки. Я тяжело встала – наверное, сейчас лопну.
Заиграла какая-то быстрая музыка, и я еще быстрей постаралась сделать ноги, еле поспевая за Сетом.
Уже на дороге я повернулась – там разгорались по-настоящему дикие пляски. Ничего себе.
– Ты никогда такого не видела?
– Нет, – я покачала головой.
– Ты многое пропустила. У нас такое каждый праздник.
– Понятно. Куда пойдем?
– Давай я покажу тебе свое любимое местечко?
– Веди, – мы засмеялись. По дороге он ненавязчиво расспрашивал меня о моей жизни: кем я работаю, где живу, о детстве. Я отвечала ему теми же вопросами. Мне сразу стало ясно: ему тесно в резервации, Сету хочется увидеть большой мир.
Мы медленно шли в направление к морю, как я поняла по шуму волн. Шли мы через пролесок – высокие старые сосны и густая зелень, но здесь было ни капельки не страшно.
– Вот мы и пришли, – сказал Сет, когда мы пробрались через очередные кусты. Передо мной предстала небольшая поляна, покрытая зеленой травой. Она обрывалась в четырех метрах от меня, соединяясь с пустотой. Вдали была бездна моря, подергивающаяся волнами. Море было одновременно, и синим, и черным. Все это вместе образовывало удивительную картину, не поддающуюся описанию.
В изумлении я отпустила подол сарафана, который несла в руках, чтобы не зацепит и не порвать нежную ткань, и тут же озорной ветерок начал трепать его во все стороны. Мои волосы разлетались, приятно лаская спину.
Гладь воды притягивала. Где-то внизу ударялись волны о скалы.
Я сделала один шаг, другой, третий, и вот уже стою на краю пропасти и смотрю в пучину бездны. Огромные валуны воды, плавно перекатываясь, ударялись о камни, рассыпаясь миллионами брызг.
Завораживающе.
Ты просто перестаешь думать, и тебе хочется сделать шаг навстречу пустоте, ощутить мгновение полета. Как воздух обдувает твое лицо, волосы, ласкает твое тело, а ты рассекаешь его точно копье, брошенное храбрым воином. А потом стеклянная гладь воды, такая ровная и невозмутимая. Ты ударяешься об нее, словно камень, соскочивший случайно со скалы. Боль. В каждой клеточке твоего тела, от удара, от холодной режущей воды, заполнившей все вокруг, от своей жизни, так скоро оборвавшейся. Но потом приходит смиренное облегчение и счастье. Счастье свободы.
– Белла! Зачем ты подошла так близко? Ты с ума сошла? – меня потянули за руку, а моя душа, словно птица, все рвалась в недолгий полет.
– Прости, я задумалась, – Сет оттянул меня метра на полтора от обрыва, и я видела лишь спокойно вздымающееся море.
– Я прихожу сюда подумать, посмотреть на море. Давай помолчим? Присядь, – он сел на корягу, а я опустилась рядом прямо на траву. И мы окунулись каждый в свои мысли. Не знаю, о чем думал Сет, а в мои мысли ворвалось то, что я так старательно прятала в уголке своего сознания все это время.
Ребенок.
А ведь я никогда не задумывалась о том, что могла бы стать матерью.
А ведь могла. Почему мы всегда начинаем желать что-то именно тогда, когда мы это уже не получим? Сейчас мне вдруг захотелось иметь собственного кареглазого капризного малыша –мою уменьшенную копию. Хотя нет, ребенок бы никогда не вписался в мою жизнь: работа, работа, работа. Помощи было бы ждать не от кого. Что ему смогла бы дать одинокая мать? Ровным счетом, ничего. Может, оно и к лучшему. Но тяжесть на сердце не проходила все равно.
Если я захочу – усыновлю себе малыша и буду с ним счастлива. А пока буду стараться строить свою карьеру, чтобы у него было все.
Небольшой ветерок, что дул с моря, разбрасывая мои волосы в стороны, усилился.
Я чуть повернулась в сторону Сета, но увидела, что его нет там, а его место занимает тот самый с полотенцем на бедрах. Только уже в белой рубашке и льняных штанах.
– Привет, – он улыбнулся.
– А где Сет? – я посмотрела вокруг.
– Ушел. Я вместо него. Мне тоже надо подумать, – он закинул руки за голову и распластался на траве, съехав с коряги, – Тебе есть о чем подумать, раз ты меня не заметила.
– Что-то вроде того, – я смущенно улыбнулась.
– О чем думаешь, если не секрет?
– Ничего интересного: о прошлом, настоящем и будущем.
– Как увлекательно. Жаль, что я не такой философ, – с моря подул более сильный ветер и, я поежилась, – Ты, наверное, замерзла?
Он начал расстегивать рубашку.
– Нет, нет, что ты! Не надо геройствовать, – я вскочила на ноги и остановила его руки. Надо же, какой он теплый, – Я пойду.
Еще бы знать, в какую сторону идти.
– Камедистка, – бросил он мне, – Отсюда ты одна никогда не выберешься. Пойдем, я тебя провожу.
Я последний раз взглянула на море и последовала за своим провожатым.
Да….Спина у него красивая, накаченная. Мускулы обтянуты тонкой рубашкой. Как хорошо, что я иду сзади и могу любоваться.
– Скажи, а зачем ты набился ко мне в провожатые. Я бы и без тебя прекрасно справилась, уж не маленькая. И учти – я никогда не занимаюсь сексом на первом свидании, – я насмешливо прожигала взглядом его красивую спину. Молодой человек фыркнул.
Я, кажется, забыла поднять подол, потому что он зацепился за ветки, и я полетела лицом вниз. Шлепнулась я смачно. Ну что за день-то такой! Я во всей красе лежу в росистой траве. Шик!
– Вот за этим, – парень тут же бросился ко мне, – Ты не ушиблась?
Он мгновенно поднял меня и усадил на поваленное дерево рядом, – Где болит?
Молодой человек страдальчески осмотрел мое тело и остановил взгляд у меня на ноге. Что он там увидел? Я знаю, что болит зверски.
Я наклонилась и ахнула: вся моя нога от колена до щиколотки была разодрана в кровь, в то время как левая отделалась всего-навсего царапинами.
Больше никогда не одену длинное!
– Больно? – он преданно смотрел на меня, ну точно щенок.
– Нет, приятно! – я разозлилась и встала, но снова рухнула, да к тому же прямо к нему в руки. Я взвыла от боли. Молодой человек взял мою ступню и пошевелил. Больно до жути.
– Всего лишь растяжение, – констатировал он.
– Всего лишь? Ты вообще врач? – отчего-то меня жутко начало раздражать его присутствие.
– И да, и нет.
– И как же я пойду домой. Всю жизнь мечтала быть съеденной в лесу волками.
– Не проблема. Я понесу тебя, – он подхватил меня на руки, словно я была пушинкой, и даже не поморщился.
– Эй, потише! Отстань от меня! Мы с тобой даже не знакомы! – я упиралась руками ему в грудь.
– Тоже мне, камень преткновения. Ты – Белла Свон, я Джейкоб Блэк , – он уставился на меня так, будто бы ожидал, что меня прям сейчас осенит или снизойдет озарение, – Ты меня не помнишь?
– Я тебя первый раз в жизни вижу.
– Все еще хуже, чем я думал. Мы с тобой в одной песочнице замки строили, друзья детства. Не помнишь?
– Нет.
– Совсем?
– Ни капельки.
– Жаль, а ведь красивые были замки – он тяжело выдохнул. Мы молчали до самого выхода из леса.
– Ты знаешь, наверное, ты был отличным другом, – я решила его подбодрить: как никак он не бросил меня в лесу помирать.
– А то. Жаль, что ты не помнишь ничего.
– Согласна. Как вспомню – обязательно сообщу, – мы засмеялись. С этих слов беседа худо-бедно завязалась. Я узнала кое-что о нем, а он кое-что обо мне.
– Так, будь тут. Никуда не уходи, – Джейкоб опустил меня на кровать в их с отцом маленьком домике.
– Ага, я убегу. Я же с этой минуты спринтер, – всегда любила язвить.
– Принтер ты, а не спринтер, – мы вновь засмеялись. Мне было нисколько не обидно. Друг, как никак. Вообще, он удачно отражал все мои колкости – или это я теряю хватку?
Джейк вернулся с чашкой и аптечкой.
– Придется потерпеть немного, – сначала он стер грязь и запекшуюся кровь, потом обработал ногу и замотал ее бинтом. Потом принялся за ступню, заматывая ее эластичным бинтом.
– Тебе бантик или так завязать? – он усмехнулся.
– На ваше усмотрение, док.
– Ну, как знаешь, – и он, недолго думая, соорудил у меня на ноге огромный бант, – Готово.
– Спасибо, – почему-то совсем без яда проговорила я.
– Не за что. Тебе что-нибудь принести?
– Нет. Я так устала, что хочу спать. Ты не подскажешь, где я должна была ночевать?
– У нас, где еще. Так что спи. А завтра мы с тобой поедем в аэропорт. Лететь нам все равно одним рейсом.
– Откуда ты знаешь? – я уставилась на него.
– Да все знают, что дочка шерифа живет в Нью-Йорке. И ближайший рейс завтра рано утром. А теперь спи, – он погасил свет и вышел.
Вот Чарли, вот болтушка!
Я стянула с себя сарафан, и в одном лишь нижнем белье устроилась под простыней.

Спасибо большое Люлику за редактуру!
Буду очень рада видеть Ваши комментарии!
Форум
Искренне Ваша, Ольга.