Кукла В Форкс падает метеорит, и Эдвард замечает, что поведение Беллы пугающе изменилось.
Кто твой враг? В маленький городок Затонск прибывает столичный сыщик Яков Штольман в помощь местной полиции в раскрытии весьма загадочного преступления - найден обескровленный труп местной домохозяйки с замысловатой запиской. Вместе с оперативными работником Анной Мироновой Штольман пытается раскрыть это дело. Полицейские, сами того не ведая, ступают на тропинку, усыпанную новыми загадочными жертвами.
Задай вопрос специалисту Авторы! Если по ходу сюжета у вас возникает вопрос, а специалиста, способного дать консультацию, нет среди знакомых, вы всегда можете обратиться в тему, где вам помогут профессионалы! Профессионалы и специалисты всех профессий, нужна ваша помощь, авторы ждут ответов на вопросы!
История взаимного притяжения К чему приведет встреча двух совершенно разных людей на пустынной вечерней трассе? Что делать двоим, если между ними неотрицаемое притяжение? Он думает, что узнал ее, она готова поразить его и доказать обратное. Так ли проста Белла?
И смех и грех, или Какая мука - воспитывать! В свои 25 плейбой и крутой перец Иван Беспалов по прозвищу Бес взрослеть не спешил. На кой? Ему и так неплохо. Образование получил в Америке, девушку подцепил во Франции, кошку подобрал где-то на Соколе в Москве. Кстати, это был его единственный жест благотворительности для этого мира. До тех пор пока не пришлось стать опекуном двум семнадцатилетним близняшкам. Он их всё воспитывал, пока....
Изабелла Внезапно проснувшийся ген — не единственный сюрприз, который ждал меня в этом, на первый взгляд, знакомом мире.
Доступ разрешен Эра новых технологий. Космос, звездная туманность Ориона. Космический корабль с земли захватывает корабль киборгов. Недавно получившая звание космического капитана, землянка Френсис Нокс, никогда не ожидала, что ей самой предоставится случай увидеть «тех самых» киборгов, и что один из них окажется таким сексуальным...
Собственный омут Фейерверк. Вот как можно было описать то, что происходили в мыслях. Блаженство. Вот как можно было описать то, что происходило с нашими телами. Правильность. Вот как можно было описать то, что происходит на всех духовных уровнях. Вечность. Вот как можно было описать то, чего хотелось больше всего.
вы можете рассказать о себе и своих произведениях немного больше, создав Личную Страничку на сайте? Правила публикации читайте в специальной ТЕМЕ.
...вы можете стать членом элитной группы сайта с расширенными возможностями и привилегиями, подав заявку на перевод в ЭТОЙ теме? Условия вхождения в группу указаны в шапке темы.
Все то, что было у меня, Я отдал бедным в одночасье Будто с вершины бытия Я в прошлое отправил счастье Не будет в доме процветанья Здесь только жизни прошлой крах Где о тебе воспоминанья На веки обратятся в прах
«ОТКЛЮЧЕНИЕ» ВОЗМЕЩЕНИЕ УЩЕРБА, ТРЕК 10
Вы когда-нибудь слышали о той собаке, которая всю свою жизнь гонялась за машинами, а когда, наконец, словила одну, не знала, что с ней делать? Я – та собака. Потому что вот он я, наедине с Мией Холл, как и фантазировал на протяжении трех с лишним лет, и я задаюсь вопросом: что теперь?
Мы направляемся к забегаловке, которая, по-видимому, была ее пунктом назначения – довольно непримечательное место на западной окраине города. – Здесь есть парковка, - говорит Миа, когда мы подходим ближе. — Ага, - все, что я могу ответить. — Никогда раньше не видела ресторан на Манхеттене с парковкой, и именно поэтому я впервые здесь остановилась. Потом я заметила, что здесь едят все таксисты, а они, как известно, отличные ценители хорошей кухни, но тогда я была не совсем уверена в этом, ведь тут есть парковка, а бесплатная парковка более востребована, чем хорошая, дешевая еда.
Теперь Миа бормочет без умолку. А я думаю: «Неужели мы, и правда, говорим о парковке? Тогда, как ни у кого из нас, насколько я могу судить, нет здесь машины». И меня снова поражает удушающая мысль, что я больше ничего о ней не знаю, ни малейшей детали.
Официант провожает нас до кабинки, и вдруг лицо Мии искажает гримаса раскаяния. – Мне не стоило приводить тебя сюда. Ты, наверное, больше не ешь в таких местах. В общем, она права, но не потому что я предпочитаю затемненные слишком дорогие эксклюзивные рестораны, а потому что меня обычно туда отводят и обычно там меня оставляют в покое. Но в этом месте полно пожилых седых нью-йорковцев и таксистов, вряд ли меня кто-то узнает. – Нет, это место подходит, - говорю я.
Мы устраиваемся в кабинке у окна, рядом с хваленой парковкой. Спустя пару секунд перед нами возникает невысокий приземистый мохнатый парень. – Маэстро, - обращается он к Мие. – Давно не виделись. — Привет, Ставрос. Ставрос со шлепком приземляет меню на стол и поворачивается ко мне. Поднимает густую бровь. – Ты наконец-то решила познакомить нас со своим парнем! Миа становится пунцово-красной, и хотя смущение от того, что ее окрестили моей девушки, кажется оскорбительным, меня успокаивает вид ее румянца. Эта стеснительная девушка больше похожа на ту, которую я знал, которая никогда бы не стала заглушать разговор по телефону. – Он старый друг, - говорит Миа. Старый друг? Это понижение или повышение в должности? – Старый друг, значит? Ты ни с кем раньше сюда не приходила. Такая красивая талантливая девушка. Ефимия! – кричит он. – Выйди сюда. Маэстро с парнем!
Лицо Мии практически побагровело. Когда она поднимает глаза, то произносит одними губами: «Жена». Из кухни выкатывается женский эквивалент Ставроса: низенькая женщина квадратной формы с большим количеством макияжа на лице, половина которого, кажется, растаяла на ее толстой шее. Она вытирает руки о свой жирный белый фартук и улыбается Мие, показывая золотой зуб. – Я знала! – вскрикивает она. – Я знала, что ты прячешь парня. Такая красивая девушка, как ты. Теперь я понимаю, почему ты не хочешь встречаться с моим Джорджи. Миа поджимает губы и изгибает одну бровь, глядя на меня; она одаривает Ефимию делано-виноватой улыбкой. Подловила.
— А теперь иди, оставь их, - вставляет Ставрос, шлепая Ефимию по бедру и пробираясь мимо нее. – Маэстро, тебе как обычно? – Миа кивает. — А твоему парню? Миа действительно ежится, и молчание за столом затягивается, словно внезапный обрыв вещания, что до сих пор случается на радиостанциях колледжа. — Мне бургер, картошку фри и пиво, - наконец говорю я. — Чудесно, – восклицает Ставрос, хлопнув в ладоши, будто я только что поведал ему секрет излечения от рака. – Двойной чизбургер. С кольцами лука. Твой молодой человек слишком тощий. Как и ты. — У вас никогда не будет здоровых детей, если не появится мясо на костях, – прибавляет Ефимия. Мия обхватывает лицо ладонями, будто буквально пытается исчезнуть в собственном теле. Когда они уходят, она переводит взгляд на меня.
– Боже, это было так неловко. Они явно не узнали тебя. — Но они узнали тебя. Не подумал бы, что они любители классической музыки. – Я смотрю на свои джинсы, черную футболку, изношенные кроссовки. Когда-то давным-давно я тоже был фанатом классики, так что тут не угадаешь.
Мия смеется. – О, они не любители. Ефимия знает меня по игре в переходе. — Ты играла в переходе? Трудные времена? – и тут я понимаю, что только что ляпнул, и хочу перемотать обратно. Таких, как Миа, не спрашивают про трудные времена, хоть я и знал, что в финансовом плане все было нормально. Денни взял дополнительную страховку на жизнь к той, что у него была благодаря сообществу учителей, и это дало возможность Мии чувствовать себя вполне комфортно, хотя поначалу никто и не знал о второй страховке. Это стало одной из причин того, что после аварии несколько городских музыкантов дали ряд благотворительных концертов и собрали около пяти тысяч долларов для Джуллиардского фонда Мии. Подобное проявление чувств тронуло ее бабушку и дедушку, как впрочем, и меня, но Мию привело в бешенство. Она отказалась брать пожертвования, называя их кровавыми деньгами, а когда ее дедушка сказал, что само по себе принятие щедрости других людей – уже акт щедрости, который может помочь согражданам почувствовать себя лучше, она с насмешкой заявила, что в ее обязанности не входит забота о чужих чувствах.
Но Миа просто улыбается. – Это был сиюминутный порыв. И на удивление прибыльный. Ефимия увидела меня, и когда я пришла сюда, чтобы поесть, она вспомнила меня со станции Коламбус Сёркл. Она с гордостью сообщила мне, что положила в мой кейс целый доллар.
Звонит телефон Мии. Мы оба замолкаем, прислушиваясь к едва уловимой мелодии. Бетховен все играет и играет. – Ты ответишь? Она качает головой со смутно виноватым видом. Не успевает телефон перестать звонить, как начинает заново. — Ты сегодня в почете. — Не столько в почете, сколько в беде. Я должна была быть на ужине после концерта. Там куча «шишек». Агенты. Спонсоры. Я уверена, это либо профессор из Джуллиарда, либо кто-то с Концерта Юных Артистов, либо мой менеджер, который звонит, чтобы накричать на меня. — Либо Эрнесто? – говорю я настолько беспечно, насколько возможно. Потому что Ставрос и Ефимия наверняка не просто так заговорили о манерном сосунке Мии, которого она не приводит в их Греческую забегаловку. Просто он не я.
Миа снова выглядит стесненной. – Возможно. — Если тебе нужно пообщаться с важными людьми или там посетить какое-то мероприятия, не откладывай все только из-за меня. — Нет. Я просто выключу его. – Она достает из сумочки телефон и отключает его. Ставрос приносит кофе со льдом для Мии и Будвайзер для меня и оставляет за собой еще одну неловкую паузу. — Итак, - начинаю я. — Итак, - повторяет Миа. — Итак, у тебя в этом месте есть «как обычно». Часто здесь бываешь? — Я прихожу, чтобы поесть спанакопиту* и наггинсы. Это недалеко от кампуса, так что раньше я часто бывала здесь.
Раньше? И уже в двадцатый раз за вечер я принимаюсь за расчеты. Миа уехала в Джуллиард три года назад. Значит, этой осенью она перейдет на последний курс. Но она играет в Карнеги Холл? У нее есть менеджер? Внезапно мне хочется, чтобы я тогда внимательнее прочел статью. — Почему сейчас не бываешь? – мое разочарование разносится эхом сквозь шум. На лице Мии отражается крайняя сосредоточенность, и тревожная морщинка складывается над ее переносицей. – Что? – спрашивает она быстро. — Ты ведь все еще учишься? — А, ты об этом, - говорит она, с облегчением расправим брови. – Я должна была объяснить раньше. Я выпустилась этой весной. У Джуллиарда есть трехгодичная программа для… — Виртуозов. – Я подразумеваю это как комплимент, но сквозящая в голосе досада, от того, что у меня нет бейсбольной карточки на Мию Холл – с перечнем полной статистики, основных фактов и музыкальных достижений – окрашивает фразу в резкий тон. — Одаренных студентов, - поправляет Миа, почти извиняющимся тоном. – Я выпустилась рано, поэтому вскоре смогу начать гастролировать. В общем-то, уже сейчас. Все начинается сейчас. — Вот как.
Мы сидим в неловкой тишине, пока не появляется Ставрос с едой. Я и не думал, что голоден, пока мы заказывали, но как только слышу запах бургера, чувствую, как урчит желудок. Я соображаю, что за весь день съел только пару хот-догов. Ставрос ставит перед Мией кучу тарелок: с салатом, с шпинатным пирогом, с картошкой фри, с рисовым пудингом. — Это твое обычное? – удивляюсь я. — Я же говорила. Я не ела два дня. И ты знаешь, сколько я могу смести. То есть, знал… — Если тебе что-то нужно, Маэстро, просто крикни. — Спасибо, Ставрос. После того как он уходит, мы оба убиваем несколько минут, топя картошку и разговор в кетчупе. – Итак… – начинаю я. — Итак… – повторяет она. Потом добавляет: – Как там все? Как группа? — Хорошо. — Где они сегодня? — В Лондоне. Или на пути туда. Миа наклоняет голову набок. – Ты вроде говорил, что улетаешь завтра. — Да, ну, мне надо разобраться с некоторыми вопросами. Логистика и все такое. Так что я остался еще на день. — Ну, это к счастью. — Что? — В смысле… это хорошо, ведь иначе мы бы не встретились.
Я смотрю на нее. Она это серьезно? Десять минут назад она выглядела так, словно у нее случится инфаркт от самой малой вероятности быть моей девушкой, а сейчас говорит, хорошо, что я выследил ее сегодня. Или это просто вежливая светская беседа сегодняшнего вечера? — А как Лиз? Она все еще с Сарой? Да, это и впрямь светская беседа. – О, да, у них все серьезно. Хотят пожениться и спорят о том, стоит ли проводить церемонию в штате, вроде Айовы, где свадьба легальна, или подождать, пока это станет законным в Орегоне. Все эти проблемы с окольцеванием. – Я качаю головой в неверии. — Что, ты не хочешь жениться? – спрашивает она, в голосе намек на вызов. Трудно взглянуть ей в глаза, но я себя заставляю. — Никогда, - отвечаю я. — О, - выдает она почти с облегчением. Не паникуй, Миа. Я не собирался делать предложение. — А ты? Все еще в Орегоне? – спрашивает она. — Не-а. Я теперь в Лос-Анджелесе. — Еще один беглец от дождя спасается на юге. — Да, что-то вроде того. – Не обязательно говорить ей, как возможность ужинать снаружи даже в феврале быстро перестала быть в новинку, и как теперь отсутствие времен года казалось в корне неправильным. Я вроде как противоположность тем людям, которым нужно сидеть под лампами солнечного света в пасмурные дни зимы. В середине солнечной зимы Лос-Анджелеса мне нужно сидеть в темной коморке, чтобы чувствовать себя хорошо. – Родители тоже переехали. Жара полезнее для папиного артрита. — Да, с дедушкиным артритом тоже дела плохи. В бедре.
Артрит? Это больше похоже на новости на рождественской открытке: И Билли завязал с уроками плаванья, девушка Тодда забеременела, а тете Луизе удалили бурситы. — Это ужасно, - говорю я. — Ты знаешь, какой он. Стойко все переносит. Фактически, они с Ба собираются путешествовать, чтобы по дороге посещать меня, сделали себе паспорта. Ба даже нашла студента-садовода, чтобы присмотрел за ее орхидеями, пока ее не будет. — И как поживают орхидеи бабули? – спрашиваю я. Прекрасно. Теперь мы перешли на цветы. — По-прежнему завоевывают призы, поэтому, думаю, они поживают неплохо. – Миа смотрит вниз. – Я давно не была в ее оранжерее. Я не возвращалась домой с тех пор, как уехала сюда. Я одновременно и удивлен, и нет. Вроде я знал об этом раньше, хоть и думал, что как только я уехал из города, Миа может вернуться. И снова я переоценил свою важность. — Тебе нужно как-нибудь заехать к ним, – говорит она. – Они были бы счастливы услышать, как хорошо у тебя идут дела. — Как хорошо у меня идут дела? Когда я смотрю на нее, она выглядывает из-под водопада своих волос, удивленно кивая головой. – Да, Адам, как у тебя все прекрасно. Я имею в виду, ты добился этого. Ты рок-звезда!
Рок-звезда. Эти слова пускают столько дыма в глаза, что за ними невозможно разглядеть настоящего человека. Но я и вправду рок-звезда. У меня есть банковский счет рок-звезды, платиновые диски рок-звезды и девушка рок-звезды. Но я, черт возьми, терпеть не могу этот ярлык, и от того, как беззаботно Миа прикалывает его ко мне, уровень моей ненависти взлетает до стратосферы. — У тебя есть фотографии группы? – спрашивает она. – Может, на телефоне? — Да, фотографии. У меня полно их на телефоне, но он остался в гостинице. – Полная чушь, но она все равно не узнает. И если она хочет фотографии, я могу купить ей в газетном киоске на углу журнал «Spin». — У меня есть фотографии. Они бумажные, потому что телефон у меня древний. Думаю, даже есть с бабушкой и дедушкой и, о, есть отличные фото с Генри и Уиллоу. Они даже взяли своих детей, когда навещали меня на фестивале Мальборо прошлым летом, – говорит она мне. – Беатрикс, или Трикси, как они называют ее, помнишь их маленькую девочку? Ей теперь пять. И у них есть еще маленький мальчик, Тео, назван в честь Тедди.
При упоминании Тедди живот скручивает узлом. В плане чувств никогда нельзя точно знать, как отсутствие одного человека больше сказывается на тебе, чем отсутствие другого. Я любил родителей Мии, но мне как-то удалось принять их смерть. Они ушли слишком быстро, но в правильном порядке, перед детьми, ну, если не смотреть с точки зрения дедушки и бабушки Мии. Но у меня все еще каким-то образом не укладывается в голове, что Тедди навсегда останется восьмилетним. Каждый год я становлюсь старше, и думаю, сколько Тедди исполнилось бы. Ему было бы сейчас почти двенадцать, и я вижу его в лице каждого прыщавого подростка, который приходит на наш концерт и выпрашивает автограф.
Я никогда не говорил Мие, как сильно меня опустошила смерть Тедди, когда мы были вместе, так что теперь я точно не собираюсь ей этого говорить. Я потерял свое право обсуждать такие вещи. Я оставил или меня освободили от моего места за столом семьи Холл.
— Я сделала фотографию прошлым летом, так что она немного старая, но ты увидишь хотя бы приблизительно, как все теперь выглядят. — Это ничего. Миа уже перерывает свою сумочку. — Генри все еще выглядит так же, как ребенок-переросток. Где же мой кошелек? – Она вываливает содержимое сумку на стол. — Я не хочу смотреть твои фотографии! – мой голос резкий, как осколок льда, громкий, как выговор от родителей. Миа перестает копаться. – А. Ладно. – Она выглядит так, будто ее наказали и дали пощечину. Она закрывает сумочку и задвигает ее назад в кабинку, но в процессе переворачивает мою бутылку пива. Она начинает бешено хватать салфетки из автомата, чтобы собрать жидкость, как будто по столу разливается аккумуляторная кислота. – Проклятье! – ругается она. — Ничего страшного. — Все страшно. Я тут месиво устроила, - произносит Миа, почти не дыша. — Ты вытерла почти все. Просто позови своего приятеля, и он соберет остальное.
Она продолжает маниакально все вытирать, опустошив автомат с салфетками и использовав каждую сухую бумажку в поле зрения. Затем скатывает в комок грязные салфетки, и я думаю, что она уже готова вытирать стол собственной рукой. Я наблюдаю за всем этим немного озадаченно. Пока у Мии не заканчивается энергия. Она останавливается, повесив голову. Потом смотрит на меня этими своими глазами. – Прости. Я знаю, что правильно будет сказать «я в порядке, ничего страшного, пиво даже не попало на меня». Но внезапно я уже не уверен, говорим ли мы все еще о пиве, не подразумевает ли Миа некоторые запоздалые извинения.
За что ты извиняешься, Миа? Даже если бы я мог спросить ее об этом – а я не могу – она выскакивает из кабинки и бежит в туалет, чтобы смыть с рук пиво, будто она – Леди Макбет. Ее долго нет, и пока я жду, та двусмысленность, которую она оставила в кабинке, продирается своими когтями в самую потаенную часть моей души. Потому что я прокручивал в голове кучу сценариев за эти три года. Большинство из них представляли все это, как Огромную Ошибку, гигантское недоразумение. И в моих фантазиях Миа ползает на коленях, вымаливая у меня прощение. Извиняется за то, что ответом на мою любовь было жестокое молчание. За то, что вела себя так, будто два года жизни – те два года нашей жизни – ничего не значили.
Но я всегда останавливаюсь на фантазии, где она просит прощение за то, что ушла. Потому что, хоть она сама и не знает об этом, она всего-навсего сделала то, что я разрешил ей сделать.
_________________ *Спанакопита – пирог со шпинатом.
Перевод выполнен специально для сайта www.twilightrussia.ru. Копирование и размещение на других ресурсах без разрешения администрации сайта - запрещено! По вопросам размещения обращайтесь к администратору Bellissima. Материал публикуется в ознакомительных целях и не преследует коммерческой выгоды.
Так смешно вышло с этим званием парня, которое прилипло к Адаму. Вот бывает так: только пришла куда-то с парнем, сразу все думают, что вы с ним встречаетесь. А по другому никак.
Действительно, за что именно хотела извинится Миа? За пиво ли? Что-то мне кажется, что не совсем.
это к счастью,сказала Миа,значит Адам ей до сих пор нужен,только как это облечь в слова пока не ясно,ведь между ними и вправду стена...Огромное спасибо за великолепный перевод!!!
Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи. [ Регистрация | Вход ]
Дорогая редакция!
www.TwilightRussia.ru (www.Твайлайтраша.рф) Twilight Russia - официальный, первый и крупнейший сайт в России, посвященный книгам Стефани Майер и их экранизациям. Сайт является некоммерческим проектом. При использовании материалов сайта гиперссылка на сайт обязательна. Мобильная версия (pda) Установка РИПов дизайна и любое копирование элементов охраняется авторским правом и преследуется Гражданским Кодексом РФ
вы можете рассказать о себе и своих произведениях немного больше, создав Личную Страничку на сайте? Правила публикации читайте в специальной 
...вы можете стать членом элитной группы сайта с расширенными возможностями и привилегиями, подав заявку на перевод в 
0
Когда же уже все сдвинется с мертвой точки? Ждем )
