Я сидел в библиотеке уже больше двух часов, а Грейнджер все еще не пришла! Я пробовал связаться с ней через кольцо, но она не отвечала. Я даже начал волноваться. Где эта Грейнджер?! Я встал из-за стола и начал расхаживать туда-сюда. Где она ходит?!

Я нашел Блейза и Панси, но они тоже не знали, где Грейнджер. Каждые три минуты я дотрагивался до кольца и спрашивал, где она. Но она не отвечала мне. Я, не задумываясь, пошел сразу к Дамблдору. Он на ужине в Большом Зале объявил о пропаже Драко Малфоя. Никто не видел Гермиону. Что-то случилось!..

Эти два дня тянулись очень медленно. Никто так и не знал, где она. Я очень волновался. А вдруг отец опять решит поиздеваться над ней?.. Я отгонял от себя такие мысли, потому что, если бы не отгонял, сошел бы с ума. Меня просто трясло от негодования. Я все еще каждые десять минут пробовал связаться с ней. И, о чудо, она ответила мне. Она в Малфой-мэноре. Но… как туда проникнуть?! По словам Гермионы, там сейчас толпа Пожирателей Смерти и сам Волан-де-Морт. Я надеялся, что наша родовая защита впустит меня, ведь я – Малфой. Да! Точно! Где-то глубоко внутри я – Малфой! Я вспомнил один солнечный денек, когда мне было одиннадцать.

– Драко, – сказала в тот день мама. – Ты сегодня поедешь в Хогвартс. Отец был против, чтобы я дала тебе это… но я все-таки дам, – она протянул мне кулон с изумрудом. – Носи его всегда! Никогда не снимай!

– Почему, мам? – не понимал тогда я.

– Когда тебе понадобиться помощь, ты сможешь вернуться домой. Сюда, в Малфой-мэнор. Этот кулон работает как порт-ключ, если ты прошепчешь: «Мне срочно надо домой». Но помни, он сработает только один раз. И кстати, даже если ты его потеряешь, не ищи. Когда будет нужно, он сам появится у тебя на шее. – Я не поверил матери. Таких вещиц в мире всего три. Я как-то читал об этом. Я не носил этот кулон. Зачем он мне? Но когда я проснулся сегодня утром, обнаружил этот кулон у себя на шее. Странно это…

Я вернулся к реальным вещам.

– Мне срочно надо домой, – прошептал я, сжав кулон. Ничего не произошло. Это точно была мамина выдумка!

– Эй, Гермиона, как дела? – спросил Поттер и положил руку мне на плечо.

– Да, как дела? – спросил Уизли и положил руку на мое второе плечо.

И мы все переместились в Малфой-мэнор.

– Какого гоблина?! – взревел Рон. – Гермиона, где мы?

Я понял, что этот портал сработал просто чуть позже, чем я думал.

– Не время для расспросов, – оборвал я. – Слушайте внимательно. Мы в Малфой-мэноре. Я не знаю, какого домового вы переместились со мной! Вы будете мне только мешать. Мне нужно кое-кого спасти. Не отставайте от меня. Тут могут быть Пожиратели. Это все, что вам нужно знать.

Как ни странно, они замолчали.

«– Гермиона, в какой ты темнице? Центральной?

– Да. Поторопись, они уже хотят вести меня к нему.

– Сейчас буду, – ответил я».

Я побежал в Большую Гостиную. Только оттуда можно попасть в центральную темницу. Но в гостиной было очень много людей. И мама была, и отец, и моя сумасшедшая тетка Беллатриса.

– Нужно отвлечь их, – сказал я. Я обращался вовсе не к Поттеру или Уизли. Я обращался к себе. Но как отвлечь стадо Пожирателей Смерти?.. Стадо? Ну да…

– У меня есть идея получше, – сказал Поттер и достал из кармана мантию.

– Точно, Гарри! Мантия-невидимка! – согласно кивнул Уизли.

– Давай мне мантию. Я быстро, – они даже не успели возразить, я быстро выхватил мантию и одел ее, скрываясь от всех. И откуда только у Патера мантия-невидимка? Сейчас это не имеет значения.

Я очень тихо пробрался в темницу.

– Алохомора, – и замок открылся.

Я увидел Гермиону. Она вся была синяя. На лбу было много спекшейся крови, правая нога была сломана. Я подбежал к ней:

– Qu’ils ont fait avec toi? Je te regrette beaucoup! Pourquoi? Je sens quelque chose chez toi. Mais je ne peux pas comprendre que notamment…* (прим. автора: Что они с тобой сделали? Мне очень жаль тебя! Почему? Я что-то чувствую к тебе. Только пока сам не могу понять, что именно…(пер. с фр.)). Я учил французский еще с пяти лет. Но почему я заговорил на нем? Мне очень хотелось сказать это. Но… так, чтобы она этого не поняла. Поверьте, тогда мне даже в голову не приходило, что она может знать французский язык.

Грейнджер усмехнулась и протянула руку.

– Гермиона, ты… О, Мерлин! – я никогда не видел человека в таком ужасном состоянии.

Я произнес заклинание уменьшения веса и очень аккуратно поднял ее. Она застонала.

– Прости, – шептал я.

Я накрыл нас обоих мантией-невидимкой. Мы еле уместились там, но я постарался хоть кое-как прикрыть нас. И вот осталось всего три шага…

– Эй, погляди, – послышался грубый голос кого-то в маске. – Это, что нога?

Черт! Они заметили нас. Я остановился и аккуратно поправил мантию.

– О! Исчезла! – восторженно сказал другой.

– Разойдитесь, придурки, – сказала Беллатриса отпихивая толпу. – Тут что-то не так. Петрифи…

– Протего! – взревел я, прежде чем она договорила. Мантия слетела с нас, и мне пришлось бежать.

– Ты можешь бежать поаккуратнее? – недовольно спросила Гермиона.

– Прости. Для меня слова «быстро бежать» и «аккуратно» несовместимы, – на бегу сказал я.

Мы прилично оторвались от преследования. Я забежал в зал, в котором должны быть Поттер и Уизли.

– Гермиона, я что-то не понял, – начал Поттер тоже начиная бежать вместе со мной. – Ты пришла сюда, рискуя своей жизнью, ради этого придурка? – я проигнорировал его оскорбления. У меня сейчас были проблемы поважнее. Например, синяя Грейнджер у меня на руках со сломанной ногой и парой ребер. Ах да, еще за нами гналась банда натренированных убийц.

– Ну? – потребовал ответа Уизли.

– Да. Бегите молча, я вас прошу, – мы побежали быстрее.

Я знал этот замок, как свои пять пальцев. Каждый потайной ход и коридор.

– Сюда, – сказал я, показывая на левую стену.

– Там тупик, разве не видишь? – спросил Уизли, но как только я нажала на нужный камешек, стена отъехала.

– Как ты это сделала? – спросил Поттер, когда за нами закрылась стена. Мы оказались в маленькой комнатке без окон. Тут было уютно. Я нашел это место, когда мне было семь лет. Именно здесь я прятался от всех, когда хотел побыть один.

– Не задавай лишних вопросов, – сказал я и принялся искать Летучий Порох. Здесь был камин. – Ага! Вот же он! Рон, какой адрес там у твоих братцев-близнецов?..

Уже через три минуты мы вышли из камина в квартире близнецов.

– Что с Гермионой? – они испуганно покосились на нее, а я неодобрительно на них посмотрел. Они, правда, поверили? – То есть… я хотел сказать: что с Малфоем?

– А вот теперь, Гермиона, ты нам все объяснишь! – проговорил Поттер, уперев руки в бока.

– Сначала доставим его в больничное крыло! – возразил я.

Мы трансгрессировали с близнецами и с помощью заклятья левитации притащили Грейнджер в Хогвартс.

– Что произошло с мистером Малфоем? – испуганно спросила мадам Помфри.

Я не ответил на ее вопрос, а сразу пошел к Дамблдору.

– Что-то случилось, мистер Малфой? – спросил он.

– Случилось! Я только что принес Грейнджер в больничное крыло! – я был в ярости. Я сам не очень-то понимал причину своей злости. Просто… Знаете, когда у матери пропадает ребенок, она очень волнуется, боится и так далее. Когда узнается, что ее ребенок сбежал из школы, и он находится, мать чувствует злость. На себя, за то, что не уследила, на директора школы, за то, что он не уследил. Да на всех вокруг! Примерно такие чувства были у меня.

– Где она была? – спокойно спросил он.

– В моем доме, – директор уже открыл рот, чтобы спросить еще что-то, но я сказал: – Остального я сам не знаю. Лучше спросите у Гермионы.

Мы вместе с ним вошли в больничное крыло. Около кровати Гермионы столпились Забини и Паркинсон. Хоть кто-то решил навестить меня!..

– Что с ним? – взволнованно спросил я. – Он выживет?

– Мисс Грейнджер, не волнуйтесь! С ним все нормально. Сломана нога, а также второе и третье ребро. Ребра прокололи жизненно-важные внутренние органы, но мне удалось все поправить. И почти все тело в синяках. Я думаю, что через две-три недели он будет, как новенький.

Гермиона что-то замычала.

– Где я? – испуганно спросила она.

– Все хорошо, дорогой. Ты в больничном крыле. Что с тобой было? – спросила медсестра, но Дамблдор смело оборвал ее:

– Мадам Помфри, мисс Паркинсон, мистер Забини, я попрошу вас подождать в коридоре.

Они послушно ушли.

– Гермиона, расскажи, что с тобой случилось? – мягко спросил директор.

Я присел на край ее кровати.

– Я… я не помню, как оказалась в Малфой-мэноре. Я знаю, что было, но… не могу вспомнить. Потом он сказал, что дает мне три дня, чтобы подумать, служить ему или нет. Еще… он попросил убить вас, директор. А потом опять пустота… – она выглядела очень испуганной маленькой ведьмочкой. Так хотелось ее утешить…

– Но как вы получили эти ушибы? – спросил Дамблдор совершенно спокойно, как будто Гермиона только что не говорила, что ей приказали убить его.

– Они… били меня, – ответила она.

Опять я почувствовал себя сволочью. Опять то, что должно было достаться мне, получила она. Да… За такой «подарок» стоит бороться.

– Все ясно, мисс Грейнджер. Я загляну к вам, когда вам будет лучше, – сказал директор и остался таков.

– Я так испугался! – мягко сказал я, стараясь не показывать усталость. – Ты не пришла в библиотеку, потом ты вообще пропала! Ты себе и представить не можешь, как я волновался!

– Могу. Я ведь знаю французский… – задумчиво проговорила она.

– Не понимаю о чем ты, – легче всего притвориться тупым идиотом.

– Ты все прекрасно понимаешь, – ответила она с легкой улыбкой. Хитрой улыбкой.

– Нет. Ты, наверное, головой ударилась сильно, – я сделал понимающий вид.

Она только еще раз глянула на меня.

– Что было, когда меня не было? – спросила Грейнджер.

– Хм… ничего особенного. Поттер и Уизли постоянно следят за мной. Так не хочу уходить отсюда… – сказал я.

– О, неужели ты так хочешь быть со мной рядом? – поинтересовалась она, подняв одну бровь.

– Нет. Как только я войду в гостиную гриффиндора, Поттер и Уизли начнут расспрашивать меня, почему я тебя спас, – объяснил я, стараясь скрыть ухмылку.

– Малфой, ты невыносим! – она улыбнулась.

– Ты, правда, не помнишь, что было? – полюбопытствовал я.

– Почти ничего не помню, – Гермиона кивнула.

– Мне кажется, что это как-то связанно с письмом, – предложил я. Она не ответила. – А ты как думаешь? – Она все молчала. – Грейнджер?

Только потом я понял, что она заснула.

Так приятно было наблюдать за ней. Я невольно улыбнулся.
***
А Блейз и Панси слышали этот разговор:

– Почему Грейнджер называет Драко «Грейнджер»? А Драко называет ее «Малфой»? Я ничего не понимаю! – воскликнула Панси, когда они с Блейзом шли в слизеринские подземелья.

– Да, это очень странно. Гарри говорил… – Паркинсон осуждающе взглянула на него. – То есть, я хотел сказать, Поттер. Поттер говорил, что они то же самое услышали. Не нравится мне все это…

– А мне не нравится то, что ты общаешься с этими гриффиндорцами! – воскликнула Панси.