Глава 15. Часть II

Мадам Помфри исчезла, видимо, вернулась в свою комнату. Больничное крыло освещалось только одной лампой, стоящей у кровати Малфоя. Тот спал. Или, может, все еще пребывал без сознания. Гриффиндорка медленно подошла к изголовью кровати. Голова Драко была обмотана бинтами, а ссадина на лице намазана какой-то мазью. Также бинтом была обмотана левая рука, а на тумбочке стоял флакон с костеростом.
Гермиона опустилась рядом на колени, со слезами смотря на безмятежное лицо Малфоя. Она взяла его руку в свою и, прижавшись к ней губами, зашептала молитвы всем богам и созданиям, охраняющим ее любимого.
- Пожалуйста, пусть с ним все будет хорошо! Прошу! Заберите у меня все, что хотите, отдайте ему…
- Мисс Грейнджер, пожалуйста, перестаньте разводить здесь сырость. Это больничное крыло, а не погреб. Пожалуйста, поднимитесь с холодных плит, если не хотите заболеть, и отправляйтесь в свою гостиную, — мадам Помфри говорила как всегда жестко и уверенно.
- Нет-нет, мэм, прошу вас, не выгоняйте меня! Я ведь все равно не уйду! Я… я наглотаюсь яду, чтобы оказаться здесь, если вы меня выгоните! Прошу вас!
От такой мольбы в голосе любой бы сдался.
- Перестаньте нести чушь! Пожалуйста, сядьте на стул. Мне не нужны новые больные! Если очнется, дайте ему полстакана костероста… хотя вряд ли это произойдет сегодня. И, пожалуйста, не засиживайтесь здесь на всю ночь, мисс Грейнджер, иначе я пожалуюсь декану.
- Он скоро поправится?
- Я думаю, да, хотя у него трещина в черепе и перелом руки, но на молодых все быстро заживает, так что…
И она ушла. Гермиона поднялась с пола и, не отпуская руку Драко, подтянула ближе стул. В полной тишине она сидела, всматриваясь в лицо слизеринца, неподвижность которого не нарушало даже подрагивание ресниц… Прохладная рука безвольно покоилась в ее горячих ладонях, шипела лампа, равномерное дыхание в широкой груди едва было слышно, а Гермиона все сидела и сидела, пока не уснула прямо на стуле, положив голову рядом с любимым. Не выпуская его руки.
* * *
Драко с трудом разлепил глаза, возвращаясь в реальность. В мозгу медленно всплыло воспоминание: он упал с метлы… не так, как хотелось… оказалось больнее, чем предполагалось… Возле себя он видел неясные очертания, но взгляд никак не хотел фокусироваться. Кто-то что-то говорил, но невозможно было понять, что именно. В последний момент, перед тем как вновь провалиться в небытие, он успел разглядеть испуганное лицо Блейза…
Разлепив веки во второй раз, он обнаружил себя лежащим в лазарете. Помещение заливал яркий свет. Он проспал весь день. Но зато избавил себя от общества гриффиндорки. Чувствовал он себя совсем неважно, голова раскалывалась, но ведь это можно быстро поправить. Угораздило же его свалиться прямо на голову. Рассчитал же ведь все… Когда в темнеющем небе остальные игроки были увлечены квофлом, Драко гонялся за снитчем. Уловив наконец подходящий момент, когда на него никто не обращал внимания, он спустился ниже и с вскриком свалился на землю… самоубийца… все должно было пройти хорошо… ударился бы бедром или руками, так нет же, мантия зацепилась за метлу, и он упал на голову, да и руку заодно сломал, чтоб мало не показалось. Пошевелив пальцами левой руки, он почувствовал, что она забинтована, но не болит.
Справа от себя он услышал шорох бумаги и медленно, насколько позволяла дикая боль в голове, повернулся на звук. Увидев сидящую на кровати Грейнджер, заваленную свитками и книгами, он застонал и закрыл глаза. «Зачем ты явилась сюда?!»
Гермиона обернулась и, увидев, что Драко пришел в себя, тут же спрыгнула с кровати и подошла к нему, присев рядом на корточки.
- Привет, — промолвила с улыбкой она. Потом, поддернув широкие рукава огромного свитера цвета морской волны, протянула руку и мягко провела ладонью по лицу Драко. – Как ты долго спишь… я уже начала волноваться. Ты как? Лучше? Голова болит? Тебе нужно что-то?
- Да… да… нет, — пробубнил слизеринец. Гермиона улыбнулась.
- Зато чувство юмора проснулось… Хочешь воды?
Драко закрыл глаза и натужно кивнул. Девушка сорвалась с места и, налив из графина стакан воды, вновь опустилась на колени рядом с больным. Поддерживая его голову, она дала ему напиться. А Драко хотел, чтобы она поскорее исчезла… сил не было смотреть на ее такой домашний и заботливый вид… на его синий свитер… а он и забыл, что когда-то оставил его в ее спальне… на это столь встревоженное лицо… беспокоишься, что не сможешь пойти со мной на бал?.. твоему лицемерию и двуличности нет предела, Грейнджер!
- Может, взбить подушку?
Драко покачал головой.
- Сколько я спал? — хрипло промолвил он.
- Почти двое суток. Сегодня четверг… около трех… Снейп вчера утром принес зелье, которое можно вводить внутривенно. Что-то вроде костероста, так что рука у тебя уже должна восстановиться, и трещина в черепе тоже. Ты очень сурово стукнулся… Ссадина на лице уже почти исчезла, и шрамов не останется…
- Я закрою глаза, но я тебя слушаю, — соврал Малфой, надеясь поскорее провалиться в сон.
- Да, конечно… К тебе приходили друзья. Они очень волнуются. Забини проводит здесь каждую свободную минутку. Снейп отругал его… он ведь капитан команды и должен был следить за тобой, чтобы такого не произошло… мне кажется, это не вполне справедливо, но кто поймет Снейпа… Твой друг бы уроки прогуливал, да вот боится нарваться на еще большие неприятности… Помфри сказала утром, что ты можешь прийти в себя после обеда, поэтому я прогуляла Заклинания, но там повторение, так что ничего страшного…
Ее нежный голос все никак не давал уснуть, но Драко все равно держал глаза крепко закрытыми.
- Я нашла твой свитер, так что… если хочешь, возьми его… эй! Ты спишь? Драко?.. Выздоравливай, mon ange*, — прошептала она, и он почувствовал прикосновение мягких сладких губ на своих губах, поборов рефлекторное желание ответить на поцелуй. Он слышал, как она встает и куда-то уходит. Через несколько минут пришла мадам Помфри, а еще через минуту он почувствовал, как тонкая игла больно прокалывает кожу и как под нее вводится что-то холодное и инородное… Грейнджер опять села на соседнюю кровать, медсестра ушла, а через десять минут опустошения Драко наконец уснул…
Драко открыл глаза. Обстановка поменялась: за окном был вечер или ночь, рядом горела лампа, а на стуле сидел Блейз, тут же улыбнувшийся при виде очнувшегося друга.
- О-о! Ну наконец-то! Сколько можно дрыхнуть? Твою мать, ты нас всех здорово напугал! Ты как, дружище?!
- Отлично!
Драко не врал. Он чувствовал себя превосходно… ну, почти. Голова еще немного гудела, но в остальном все было замечательно. Он приподнялся, и Блейз помог установить ему подушки под спину.
- Вы-то сами как?
- Как-как? За тебя беспокоимся. Вон Грейнджер особенно. Ни днем ни ночью от тебя не отходит. Мы сейчас ее с Помфри отправили к себе, а то появляется только на уроках, и то изредка. Бывает, перекусит что-то и бегом к тебе… волнуется!
«Сказал бы я тебе, отчего она так волнуется!..» Но все же то, что гриффиндорка так бегает к нему, казалось необычным.
- Родителям писали?
- А что, похоже? Если бы мы написали, то ты бы сейчас в Малфой-Меноре лежал, а не в пропахшем лекарствами лазарете… Я сразу всем дал установку не распускать языки, едва ли Непреложный Обет принести не заставил, — Блейз усмехнулся, вспоминая, как угрожал Астории, которая в последнее время завела моду устраивать Драко различные неприятности. – Нашим матерям вообще запрещено рассказывать, что происходит с их чадами, ведь даже самые холодные слизеринские жены превращаются в пуффендуйских наседок, когда узнают, что с их детьми что-то неприятное случилось.
- Хочешь сказать, что моя мать холодная?
- Нет, что ты? Как ты мог такое подумать? Я очень уважаю твою мать, она превосходная женщина и любит тебя безумно, но то, что она строга и сдержанна, не оспаривается.
Драко усмехнулся.
- Ты прекрасно знаешь, что это только в обществе… твоя мать такая же.
- Да. Это общество сковывает их. Навязывает свои правила. Когда умер мой отец, ни одна душа не увидела и слезинки на лице матери, а она его любила очень сильно. Никто не знает, что она два месяца провела в глубочайшей депрессии… но когда был прием или светский раут, на котором было необходимо присутствовать, только дружелюбная сдержанность и приветливая улыбка… Я был маленький, но до сих пор прекрасно помню плач из ее комнаты.
- Ты никогда не рассказывал…
- Да это не важно… но одно дело мужья. А когда речь заходит о детях, вся их холодная сдержанность куда-то испаряется. Если бы она узнала, что ты свалился с метлы, тут же бы примчалась сюда и разорвала всех и каждого, кто показался бы ей виновным в этом…
- И тебя в первую очередь?
- Да! Именно… теперь понимаешь, почему я так заинтересован, чтобы она ни о чем не узнала?
Блейз подмигнул, а Драко засмеялся.
- А как тебя угораздило свалиться?
- Совы…
- Совы?
- Да… я, идиот, не заметил и налетел на одну из них.
- Ну ты и придурок! Никто в сов еще не врезался, а тебе-то как повезло!
- Ну спасибо, Забини, посочувствовал…
- А чему тут сочувствовать? – Блейз уже вовсю смеялся. – Ты же в сову врезался!.. Слушай, может, ее кто-то натравил?
- Заткнись и дай мне воды!
- А волшебное слово?..
- Империо, твою мать! Дай воды… пожалуйста!
- Ладно. А к балу-то ты на ноги поднимешься? – спросил Забини, передавая стакан с водой. — Уже пятница заканчивается, а бал послезавтра.
- Да. Конечно! Как я могу такое пропустить? – со злостью в душе ответил Малфой.
Они еще какое-то время поболтали, пока не пришла Помфри и не велела Забини уйти, утверждая, что ей достаточно ночующей здесь Грейнджер. Блейз уже намеревался уходить, когда, вспомнив кое-что, остановился.
- Совсем забыл! Вот… филин твой принес за завтраком. Еле уговорил его отдать мне: не верит, гаденыш! Ты как своего питомца дрессируешь?
- А я его уже давно не дрессирую…живет свободной жизнью…
Драко протянул руку и принял от друга небольшую коробочку, которую тот достал из кармана мантии. Открыв ее, он не смог сдержать тихого рычания от злости.
- Ничего себе!!! Красиво! Тебе что не нравится, что ты рычишь?.. А ты балуешь Грейнджер! Это что, бриллианты? Да, от бедности ты не умрешь!
- Я ее не балую… это на Рождество подарок, — проговорил Драко. Он совсем забыл, что еще в ноябре заказал у ювелира эту безделушку. Теперь это казалось безумием. Выбросить такие деньги фактически на ветер… А, к черту! Пусть забирает. Он все равно не знает никого, кому подойдет эта вещь, к тому же там ее инициалы…
- Ладно, до завтра! Я приду утром, покормлю тебя яишенкой.
Блейз мило улыбнулся и ушел. Драко зло захлопнул футляр и засунул его под подушку… А ночью ему приснились простыни из хризантем, на которых он обнимался с Грейнджер. Он осыпал ее бриллиантами и рубинами, сапфирами, изумрудами, закутывал в шелк и покрывал золотой фольгой ее тело. А она все это отталкивала от себя и, доставая откуда-то книги, погружалась в чтение. Драко злился, притягивал ее к себе ближе, но она выворачивалась из его рук и звала Поттера. Появился этот ублюдок, и хотя вместо самого гриффиндорца в руках Грейнджер оказался меч Годрика Гриффиндора, Драко знал, что это именно Поттер. А потом она всадила лезвие прямо в спину по самую рубиновую рукоятку… От ощущения боли Драко проснулся. Он тяжело дышал и увидел, что за окнами занимается рассвет. Повернув голову, слизеринец увидел на соседней кровати Грейнджер… « А Трелони-то не врет! Значит, и отец нашел мне невесту… когда же ты исчезнешь, дрянь? Когда оставишь меня в покое?!»
* * *
Утром Гермиону разбудила мадам Помфри. Она разъяренно шептала, чтобы гриффиндорка немедленно убиралась из больничного крыла. Вчера ночью девушка без ее ведома проникла в лазарет, хотя ей уже было запрещено тут появляться, пока она не выспится хорошенько в своей спальне. Гермиона хотела посидеть немного и уйти, но уснула от усталости.
Выйдя из лазарета, девушка тут же отправилась в библиотеку. Последней надеждой было найти подсказку здесь. В коридорах толпились младшекурсники, желая друг другу счастливого Рождества. В одиннадцать «Хогвартс-экспресс» отправлялся в Лондон, увозя детвору на каникулы. Студенты от пятого курса и выше по желанию могли остаться на Рождественский бал в воскресенье, а в понедельник разъехаться по домам. Если бы Драко не пригласил ее, то она бы уезжала сегодня, а так на нее свалилась небольшая проблема. Хотя нет… проблема была большой, и ее срочно нужно было решать. Уговором праздника было обязательство, что в облике празднующих должна быть деталь, символизирующая вторую половинку пары. То есть Гермиона должна была надеть или придумать что-то, что указывало бы на то, что она вместе с Малфоем… какая-нибудь частица него… Гриффиндорка бы могла описать Драко множеством эпитетов, но вот уже сколько дней не могла придумать, как выразить это материально… Фантазия куда-то исчезла, мысли не шли в голову…
Девушка бесцельно бродила между стеллажей. Она почти наизусть знала, где стоит какая книга, с закрытыми глазами могла найти нужного автора и издательство… Детство без родителей. Они постоянно заняты, они работают, строят клинику, отдают себя профессии, у них очень мало времени на нее. Грейнджеры убеждены, что это только во благо их дочери, которая не будет знать лишений, когда подрастет, сможет выбрать любую профессию. Любую жизнь… Практически все время Гермиона проводит у бабушки, работающей в библиотеке, и с самого раннего возраста девочку захватывает размеренность и порядок, царящий в этом помещении, набитом не просто печатными и рукописными листами… а мыслями, эмоциями, силой… И Гермиона с детства любит книги, с азартом прочитывая все новые и новые километры страниц, впитывая информацию, стремясь разгадать все загадки…
К стеллажу подошла первокурсница и пыталась дотянуться до книги на верхней полке.
- Тебе помочь? Какая книга? – спросила Гермиона.
- «Загадки Новой Зеландии».
- О, как интересно! – гриффиндорка улыбнулась девочке и достала с полки книгу, которая потянула за собой еще одну, небольшую, и та упала на пол. – Вот, возьми, удачи!
- Спасибо, мисс Грейнджер!
Девочка выпрямилась, подняв с пола упавшую книжицу, и они обменялись. Она убежала к своему столу, а Гермиона стала тихонько посмеиваться: «Мисс Грейнджер! Вот это авторитет!» Гриффиндорка протянула руку, чтобы поставить книгу на место, когда прочла название, и в голову пришла идея. «Ура! Нашла!»
* * *
- Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? Мрачный ты какой-то. Может, мы зря развели Помфри, чтобы она тебя отпустила?
- Блейз, все в порядке! Я полностью восстановился. — Драко уже надоело повторять другу, что он более не нуждается в пребывании в лазарете.
- Ну, как знаешь… хотя я прекрасно понимаю, чего это ты так стремишься из больничного крыла вырваться. Когда ждет такая встреча, это немудрено!
Они завернули за угол и вошли в холл. Стояла тишина. Оставалась буквально пара минут до отбоя.
- Ну ладно, до завтра. Отдыхай! – Блейз протянул руку, и Драко пожал ее.
- Да, до завтра. Доброй ночи… А ты-то хоть с кем-то идешь на бал?
- Не совсем… мы решили… просто пойти. Все вместе. Ну, почти все… я, Пэнс, Милли, Грэг и еще Ланс и Шарлот, ты их, наверное, не помнишь, они с шестого курса. Такой тесной веселой компанией… повеселимся, а потом устроим где-нибудь оргию и разъедемся все такие невинные по домам, — он весело подмигнул.
- Иди уже, извращенец!
- И тебе спокойной ночи!
«Да какой она может быть спокойной? Грейнджер ведь сто процентов не спит! Как же я не хочу ее видеть!»
Драко поднялся на второй этаж и скрепя сердце произнес пароль для входа в гостиную. Гриффиндорка, конечно же, сидела в кресле у камина и читала. Увидев, что он вошел, она тут же отложила книгу и, встав с кресла, сделала несколько шагов ему навстречу…
- Привет, — с радостной улыбкой произнесла девушка. – Я не думала, что тебя сегодня отпустят. Ты уже лучше себя чувствуешь? Голова не болит?
Ее голос был встревоженным и заботливым, и Драко только дивился ее актерскому таланту.
- Все отлично! Завтра же бал! Как я мог пропустить это? Ты ведь, наверное, готовишься?! Было бы просто неуважением проваляться на больничной койке. — Слова давались тяжело, но особенно тяжело было смотреть ей в глаза, чтобы создать иллюзию настоящего примирения и при этом не выдать своей боли, гнева, лжи…
- Это ничего… главное, чтобы ты был здоров! А бал… Мерлин, сколько еще балов будет!
- Это последний…
«Двойной смысл»
- Да… больше рождественских балов не будет, — с грустью в голосе произнесла Гриффиндорка. «Интересно, а какие у меня шансы быть с тобой на выпускном балу, Малфой?»
- Ты извини, мне нужно отдохнуть. Завтра напряженный день… сборы, потом бал и танцы до упаду…
Драко постарался улыбнуться, что вышло у него довольно криво.
- Конечно.
Наступило неловкое молчание. Холод и напряжение, которое излучал Малфой, было практически ощутимо, а Гермиона все никак не могла понять, когда же все станет как прежде… Она улыбнулась и неловко сделала шаг в сторону, к своей спальне. Драко понял, что сейчас он должен предпринять хоть что-то, чтобы развеять ее подозрения и убедить в том, что все как прежде… как противно… он сделал шаг к девушке и мягко обнял ее. Та тут же ответила, крепко обхватив его руками, прижимая к себе. В зеркале над камином поверх ее головы он видел свое отражение… Лицо отчего-то казалось пустым и безжизненным. Словно ему уже все равно, что происходит вокруг… отвратительно, во что она его превратила. Пора кончать с этим. Еще один день… и все.
Он разжал объятия, и девушка, приподнявшись на носочки, легко поцеловала его в щеку. Потом они разошлись по спальням…

---

Большое спасибо за редактуру Настюше. Забегаем на Форум