ЕPOV

Я постучал в открытую дверь.
- Могу я войти?
Карлайл был в своем кабинете, упаковывая книги в коробки.
- Пожалуйста.

Я вошел в комнату, которая от пола до потолка была заполнена книгами. Кабинет Карлайла выступал моим любимым местом в этом доме; здесь было спокойно и безмятежно, впрочем, таким являлся и сам Карлайл. Сейчас здесь повсюду были разбросаны коробки, нарушая привычный порядок этой комнаты.
- Мы вскоре уезжаем, - сказал я ему.

По большей части дом уже был пустым. Эммет и Розали уехали неделю назад и встретятся с Эсми и Карлайлом в Дартмуте после очередного медового месяца, на этот раз в Поконос. Элис и Джаспер уехали вчера, остановившись только чтобы подобрать Дарси, кошку Беллы, и оставить ее на некоторое время Арлин, подруге Белле из закусочной. Мы с Беллой отправимся вдвоем в мой дом в Хоршу-Бэй, где проведем какое-то время, прежде чем присоединимся к остальным. Ее контроль улучшался быстро, но любимой все еще нужно было время, чтобы научиться самоконтролю. Мы поедем на север на Аляску, как только наступят холода, когда вокруг будет поменьше туристов.

- Когда вы планируете присоединиться к нам в Дартмуте? – спросил Карлайл.
- Где-то весной, но мы будем держать вас в курсе, на случай, если наши планы изменятся.
- Я жду с нетерпением того времени, когда Белла будет членом нашей семьи.
- Спасибо тебе, Карлайл, - ответил я и остановился на мгновение, проводя рукой по корешкам книг на полке. – Думаю, я задолжал тебе извинения.
Он остановился с книгой в руке.
- За что?

- Мои действия привели к нарушению договора. Это, конечно же, не входило в мои намерения…
Он отмахнулся от моих извинений.
- Это даже хорошо, что мы уезжаем отсюда. Мы создавали проблемы для квилетов еще до твоего приезда. – Он поставил еще одну стопку книг в коробку и закрыл ее. – Они были очень щедры к нам, предоставили столько времени, сколько нам нужно, но все же это их земля.
- Ты спас их жизни, - сказал я, думая о противостоянии с Волтури.
- Да, но опасность мы принесли в их дома, - он схватил еще одну пустую коробку и поставил ее на стол.

- Что там? – спросил я, замечая пакет, завернутый в коричневую бумагу, которого я раньше не видел. На нем были международные марки.
Карлайл нахмурился.
- Это от Аро.
Я подошел к столу, на котором лежал пакет и развернул коричневую оберточную бумагу. Там лежал сложенный серый плащ и письмо.

«Дорогой Карлайл,

Было удовольствием вновь увидеться с тобой. Надеюсь, когда ты вскоре приедешь навестить меня, у нас будет больше времени, которое мы сможем провести вместе. Я с нетерпением жду, чтобы познакомиться со всеми Калленами получше.
В тот трудный момент Изабелла забыла забрать свой подарок, плащ, с поля. Пожалуйста, верни его ей и передай мои наилучшие пожелания.
С признательностью,
Аро».

Я посмотрел на Карлайла.
- Он хочет большего, чем просто визит, ты знаешь.
Карлайл вздохнул.
- Ох, поверь мне, я знаю. – Он положил еще одну стопку книг в коробку. – Элис представляет особый интерес для него. Он очень защищает свою власть. Предвидеть возможность угрозы, что ж, это было бы полезно для него.
- Он нашел увлекательной и Беллу.

- С Беллой, думаю, он хочет посмотреть, заслуживает ли она его внимания. Он знает, насколько ценной будет Элис, а вместе с ней и Джаспер.
Я покачал головой.

- Я не представляю, чтобы Элис присоединилась к Волтури добровольно, по крайней мере.
- Да, я согласен с тобой. С Джаспером, однако, все сложнее. – Я нахмурился, смотря в пол, пытаясь представить Джаспера стражем Волтури. И не так уж сложно было представить его с красными глазами и в плаще. – Он чувствует себя комфортно в сообществах по типу военных организаций, - сказал Карлайл. – Он борется с ограничениями нашего образа жизни. Он умалчивает о своем даре, не желая оказывать чрезмерное влияние на других, но может наступить время, когда он захочет узнать точно, на что способен. – Он закончил упаковывать коробку и повернулся к последней пустой на полу. - Конечно, он может быть харизматичным, когда захочет. И как бы то ни было, куда бы ни пошел Джаспер, Элис последует за ним.

- Что мы будем делать? – спросил я.
- Джаспер сделает свой выбор. Как и Элис.
- Что ж, они будут дураками, если уйдут.
Карлайл остановился и посмотрел на меня. Его мысли были наполнены воспоминаниями о тех годах, когда были только мы с ним. Я привнес что-то в его жизнь, что он отчаялся было уже найти, и теперь чувствовал, будто должен мне что-то, хотя я и не чувствовал подобного.
- Нет, Карлайл, это я должен тебе, - прошептал я, и он шагнул ко мне, положив руку на мое лицо в ласковом жесте. – Meafilius, (мой сын) - пробормотал он.

- Meapater (мой отец), - произнес я в ответ. Мы смотрели в глаза друг другу, и меня поглотила сила моей связи с этим мужчиной. Я видел столько людей, развращенных и поврежденных их жизнями и желаниями. Если бы не Карлайл, я бы потерял свою веру в человечество еще много лет назад. Он напоминал мне о том, на что способны люди – какими они могут быть, и я знал, смотря на него, что, если смогу когда-то проявить хотя бы половину его щедрости духа, сострадания и доброты, тогда, и только тогда, смогу называть себя его сыном.

Он улыбнулся и вернулся к своим коробкам. Из ящика стола Карлайл достал искусно вырезанную деревянную коробку. Это был не первый раз, когда я видел ее; внутри находился иллюстрированный манускрипт.

- Это Библия твоего отца, не так ли?
- Да, - сказал он, проводя любовно рукой по поверхности коробки. – Сейчас ей уже четыре сотни лет.
Я подошел к окну и сжал руки за спиной.
- Я пережил… довольно необычный опыт в церкви Беллы, когда все это происходило.
- Ох? – спросил он, упаковывая деревянную коробку.
- Ты веришь в чудеса? – спросил я, не поворачиваясь от окна.
Он вздохнул.

- Когда я была моложе, и был человеком, все верили. Господь был у всех на устах, и Его рука была видна повсюду. Но наука развивалась и дала нам другие объяснения. Чудеса стали все реже, а Господь все дальше и дальше от человека
- Я думал, Он бросил нас, но теперь…

- Я думаю, что бросил это неверное слово. Работа родителей – не ограждать ребенка от мира, но научить ребенка как жить в нем. В какой-то момент, если ребенок не научится ходить, родители должны отпустить его руку. Возможно, Господь так же отпускает и нас. Возможно, ответственность друг за друга находится в наших руках, а не в Господних.
Я повернулся к нему.

- А нас, бессмертных, это особенно касается?
- Я знаю, что на протяжении многих лет ты чувствовал, что мы были, по своей природе, автоматически прокляты. Что мы как-то потеряли наши души, когда обратились.

- Мы настолько неестественны. Назови еще что-то, что неподвластно времени, как мы.
- Но мы не неподвластны времени. Оно воздействует на нас, как и на все другое. – Он взял небольшой камень жеода, который использовал в качестве пресс-папье со стола. Снаружи он был серым и грубым, но внутри блестел фиолетовыми и белыми кристаллами кварца. – Сто тысяч лет назад это была просто дыра в земле. Время и природа поработали своей магией, пока он не превратился в красоту, которую мы видим сейчас, и на промежутке моей жизни он остается неизменным. Но через еще сотню тысяч лет, кто знает, какой станет его форма? Возможно, наша жизнь и длиннее, но никогда не сомневайся, что мы меняемся. Я видел, как сильно ты изменился всего за несколько последних недель.

Я пожал плечами.
- Это Белла.
Карлайл покачал головой, улыбаясь.
- Это любовь. Ты не знаешь, насколько приятно моему сердцу видеть это. – Он закрыл коробку и вздохнул. – Аро верит, что мы часть плана Господа, олицетворение зла, что наша роль заключается в том, чтобы быть злом. Но я верю, что каждый из нас должен найти свой путь к Господу, - сказал он, улыбаясь, - вот только некоторым из нас нужно преодолеть больше препятствий, нежели другим. Для некоторых этот путь идет через церковь, или мечеть, или синагогу. Для других он более мучителен, а некоторые проходят его в одиночку.

- А что насчет чудес? – спросил я.
- А это тот вопрос, на который ответ ты должен дать сам.



Поляна купалась в золотом свете. Это была пора, которую фотографы называли «магический час». Не совсем час, скорее несколько мистических минут, когда воздух, кажется, сияет сам по себе, пока солнце исчезает за горизонтом, а ночь натягивает свое темное одеяло на небо.
Я посмотрел на свою работу последних нескольких часов. В северной части поляны теперь находился валун, хотя в начале дня его тут не было. Я принес его от скал рядом с Элх-Уолл. Он был большим, выше, чем я, и почти блокообразным. Вырезанный со всех сторон, он хранил на себе список из тысячи семисот сорока трех имен.

Адриан Кнолл
Майкл Мэлроуз
Трэвин Йохансен
Верничел Сангаланг
Мишель Валентайн Смит
Фрэнсис Тейлор
Ричард Уильямс
Бенджамин Джолли
Кристиан Макинтайр
Аарон Эберт
Кристофер Сидоу
Гектор Селенас
Стюарт Катц
Лоуренс Келли
Иван Прызгоски
Глория Риттер
Раймонд Бернс
Кевин Токас
СаймонРайан
Антонио Лоринелли

… и все другие, имена, которые я произносил каждые сумерки на протяжении многих лет. Имена стекали по краям скалы полосами. Я опустил голову и закрыл глаза. В руки Господа отдаю я вас.
Я услышал легчайший шорох в траве, смотря на свои бледные, твердые руки. Они не пострадали, хотя я и писал эти имена своим пальцем по камню.
Белла подошла ко мне сзади и обняла меня за талию.

- Выглядит хорошо.
Я обнял ее за плечи и поцеловал в макушку.
- Это кажется странным, не произносить их имена на закате.
- Время прошло, - сказала она. – Иногда лучшим памятником могут быть изменения в твоей жизни. – Она шагнула вперед и под последним именем вырезала собственную молитву: Ребенок Свон. Затем положив руки за шею, она перебросила волосы через плечо. Распятие на ее ожерелье блеснуло в последних лучах солнца, когда она сняла цепочку и осторожно положила ее на вершину валуна.

- Белла, - взволновано произнес я, - я не хочу, чтобы ты оставляла позади свою веру. Я никогда не хотел забирать ее у тебя.
Она покачала головой, улыбаясь.

- Ох, ты и не забрал. – Ее пальцы медленно скользили по буквам, которые она вырезала на камне. – Я уверена, как никогда ранее, что мне не нужно быть в церкви, чтобы обрести Господа. – Она подошла ко мне.
- Это сложно для тебя? – спросил я. – Оставлять свою человеческую жизнь позади?
- Есть вещи, люди, по которым я буду скучать. Чарли, по большей части. Сложнее всего привыкнуть к тому, что я не могу спать.
- Если бы я спал, мне бы снились сны о тебе.
Она поднялась на носочки и поцеловала меня.

- Мои сны сбылись.
Слишком быстро она оторвалась от меня, вздыхая.
- Полагаю, мы должны собираться. Квилеты уже направляются сюда.
Я понюхал воздух и ничего не учуял, кроме глубоких, влажных запахов леса, окружающего нас. На самой границе моего восприятия я уловил что-то, что могло бы быть коллективным разумом стаи, но они были слишком далеко, чтобы быть уверенным.
- Откуда ты знаешь? – спросил я.

Она склонила голову набок, будто прислушиваясь, а затем моргнула несколько раз своими багровыми глазами и пожала плечами.
- Я не знаю как. Просто знаю.
- Ты слышишь их? – спросил я.
- Нет. Нет, дело не в этом, - ответила она. – Это просто ощущение, как будто ты точно знаешь, где находится твоя рука.

Был ли это эффект от волчьего укуса? Это был единственный признак чего-то необычного в ней. Если он будет единственным, тогда я смогу с этим примириться.
Я шагнул туда, где был припаркован байк, и перебросил ногу через него. Он завелся сразу же, и я насладился его знакомым рычанием.
Белла стояла, ожидая, чтобы забраться позади меня. Она была одета в джинсы и черную кожаную куртку, как и я.

- Должен сказать, - заметил я, перекрикивая рычание байка, - ты выглядишь соответствующе.
- Лучше, нежели желтый полиэстер? – спросила она, разводя руки в стороны, позволяя восхищаться собой.
Я повернул голову в сторону, оценивая ее.
- Сложно сказать. Я, своего рода, неравнодушен к предмету оценки.
Она фыркнула.

- Точно. – Она взобралась позади меня на байк и положила руки мне на талию.
С невыразимым ощущением правильности того, чтобы Белла прижималась к моей спине, я медленно направил байк через лес, наконец-то направляясь к темному асфальту. Мы выехали на дорогу, и я развернул байк так, чтобы мы мчались вдоль шоссе, направляясь прочь от заходящего солнца. Белла прислонилась головой к моей спине и обняла меня руками за талию. Я снял одну руку с руля и прижал ее руки к себе, тогда как мое молчаливое сердце почти взрывалось от радости, удовлетворения и благодарности.

Небо надо мной было разнообразных оттенков серого, и я почти мог слышать низкие басы, которые звучали на небесах и на земле, объединяя их в оживленную песню, которая резонировала от всего живого, от большого и до малого.
Очень долго я думал о сумерках как о конце дня, времени для траура, когда дневной свет исчезает. Но я знал теперь, что это было большим, чем просто концом; это было началом темной, прекрасной ночи.



Автор: duskwatcher2153
Перевод: Teo
Бета: LanaLuna11
Почтовый голубь: RouzKallen & LanaLuna11

Остался только Ауттейк