День второй

Проснулся Драко от душераздирающего вопля. Высунув голову, он увидел Гермиону, сидящую на кровати и остервенело растирающую красные руки и ноги.

— Это твоя работа?! – завопила девушка, увидев Драко. – У меня на коже раздражение! Ах ты…

Девушка схватила подушку, видимо, желая запустить ее в хорька, но тут же вскрикнула и отдернула руку. Из пальца шла кровь.

— Ну, что это такое?! – заплакала Гермиона, извлекая из-под подушки осколок зеркала. – Что я тебе сделала, мерзкий слизеринский хорек?!

Драко довольно выгнул спину. «А не надо было весь вечер хлестать с Поттером винище», — мстительно подумал он.

— Ты еще и доволен?! – Гермиона закрыла лицо руками и упала обратно на подушку. – Я сегодня же сдам тебя Гарри, и пусть они там, в аврорате, разбираются, хочешь ты в Азкабан или нет!!! А я еще помогать ему хотела…

Драко понял, что перегнул палку. Он даже не предполагал, что нервы Гермионы не выдержат. Похоже, слишком много навалилось на нее сразу. Малфой тут же принял извиняющуюся стойку и замахал хвостом, но Гермиона только шмыгнула носом и молча скрылась в ванной.

Пока девушка была в душе, Драко наматывал круги по комнате, нервно скребя когтями по паркету. Сдаст или не сдаст? Сдаст или не сдаст? Выйдя из ванной комнаты, Гермиона задела хорька дверью, и тот отлетел в сторону, вонзившись носом в старый тапок Рона.

— Уходи, — хлюпнула носом гриффиндорка, и Драко, не споря, выскочил из спальни, подумав, что сейчас самое время было бы сделать ей примирительный кофе. Но все, что он мог, — это устроиться тихонько в корзиночке и притвориться, что его здесь нет.

Гермиона не общалась с ним до самого обеда. Она ходила по дому, разговаривала с кем-то по телефону, смотрела телевизор и полностью игнорировала Драко. А Драко сидел в корзиночке и места не находил себе, боясь даже подумать, что может предпринять Грейнджер.

Она снова посадила его в клетку. Поставила ее на пол и молча сделала приглашающий жест рукой. Драко опустил голову и поплелся в заточение, как настоящий заключенный. Да он им, собственно, и был.

Гермиона аппартировала, и они очутились в каком-то маленьком городке. Драко смотрел по сторонам, но ничего не бросалось ему в глаза. Одинаковые домики, мальчишки на велосипедах, одинокие автомобили, спешащие куда-то. Гермиона шла по улице. Драко сидел в клетке и пытался угадать, что затеяла грязнокровка.

Постепенно они поравнялись с низкой изгородью, за которой сидел маленький мальчик и тихонько играл во что-то. Возле изгороди столпились ребята – его ровесники. Они потешались над ним.

— Эй, ты, ненормальный! – позвал его мальчик, показавшийся Драко заводилой. – Опять во всем черном? Мама не говорила тебе, что черный носят только на кладбище?!

Остальные ребята захихикали, а мальчик за изгородью насупился, но ничего не сказал. Что-то смутило Драко в этом тихом ребенке.

— Кто сидит один, тот вонючка! – пискнула какая-то девочка.

— Вонючка!!! – захихикали остальные.

— Чокнутый, да еще и вонючий! – дети продолжали глумиться над мальчиком. Он иногда бросал на них сердитые взгляды, но ничего не говорил.

Между тем небо потемнело, неизвестно откуда набежали тучи, заслонив сиявшее до этого солнце. Подул ветер. Драко взглянул на мальчика: тот терял терпение. И чем сильнее была его обида, тем пасмурнее становилось на улице.

Они с Гермионой переглянулись. «Стихийная магия!» — понял Драко, осознавая, что перед ним – маленький магглорожденный волшебник.

А дети вошли в раж и все не унимались. Они обзывали юного волшебника, убогие, тупоголовые! Внезапно Драко понял, что магглы вовсе не стремятся похитить накопленные волшебниками знания, они сами ненавидят магов, отличающихся от них. Но эта догадка вовсе не порадовала его.

— А ну, прекратите немедленно! – Гермиона подошла к ребятам. – Как не стыдно издеваться над беззащитными!

«Кто бы говорил!» — патетично подумал Драко.

Ребята захихикали и убежали. Гермиона подошла к малышу и улыбнулась ему:

— Не огорчайся! Все будет хорошо, — ласково сказала она.

Малыш угрюмо посмотрел на нее, а потом заметил Драко и улыбнулся.

— Это ваш хорек? – с интересом спросил он, и Гермиона, замешкавшись, кивнула. – Красивый… Белый…

— Хочешь погладить? – Гермиона открыла дверцу клетки, и Драко выгнулся и зашипел: ему вовсе не хотелось, чтобы кто-то его гладил, кроме Гермионы.

Малыш радостно закивал и протянул руку. Драко вздохнул, чувствуя маленькую ладошку на своем теле. Странно, но прикосновения маленького волшебника не были неприятны ему. Тучи рассеялись, снова выглянуло солнце.

— Спасибо! – малыш улыбнулся Гермионе, и она угостила его конфетой.

— Пройдет несколько лет, и у тебя будет много друзей, вот увидишь! – пообещала она ему и пошла вниз по улице.

Они миновали еще несколько домов и остановились у небольшого аккуратненького домика, во дворе которого Драко увидел… Лучше бы это был дурной сон!

— Кэтти, Кэтти, иди сюда! – позвала Гермиона маленькую девочку, игравшую возле клумбы. – Смотри, кого я тебе привезла!

— Ой! Хоречек!!! – взвизгнула от восторга девочка, которая нашла его в лондонском парке в первый день злоключений, и Драко передернуло от ожидания чего-то неприятного.

Интуиция его не подвела. Маггловская девчонка бесцеремонно схватила его и потащила в сторону дома, а Гермиона помахала им рукой:

— Играйте! А я пока поболтаю с твоей мамой, Кэтти!

Это был кромешный ад. Кэтти нацепила на него розовый бантик и кружевной чепчик, приговаривая, что теперь он будет ее дочкой. Этого только не хватало! В таком виде девочка вынесла его на улицу, где предложила выпить чая (воды из лужицы) и угоститься пирожными, которые на поверку оказались куличиками из песка и глины. Драко задыхался, пытаясь увернуться от угощения, но Кэтти упорно продолжала кормить его, сильно сжимая поперек живота. Когда мордочка Драко была покрыта ровным слоем вымоченного в воде песка, мать позвала Кэтти в дом, и Драко наконец-то вздохнул с облегчением.

Ловко вывернувшись из рук малышки, он через отверстие для писем ворвался в дом и прыгнул на колени Гермионы, отчаянно взывая к ее совести.

— Что, наигрались? – с наигранной веселостью спросила Гермиона, но Драко заметил: она сожалела о своем поступке.

Он зашипел, изогнулся, царапнул ее колено и устроился поудобнее. Больше Гермиона не отдавала его в лапы маленькой разбойницы Кэтти.

Девушки пили чай. Гермиона снова жаловалась на своего бывшего жениха, а Кэтти все время перебивала ее, норовя поиграть с Драко. Но Гермиона больше не позволила малышке трогать своего хорька. Своего! Она так и сказала: «Мой хорек устал, ему нужно отдохнуть!» Драко почувствовал, что ему очень приятно.

Перед тем, как вернуться домой, Гермиона заглянула в лавочку по соседству и купила яблок. Целый пакет спелых яблок. У Драко потекли слюнки: яблоки он любил.

— Теперь ты понял, что доставать меня себе дороже? – сказала Гермиона, когда они вернулись домой. Драко кивнул, вылезая из клетки.

Гермиона достала палочку и очистила шкурку Малфоя от песка, а потом сняла с него бантик и чепчик.

— А розовый цвет тебе идет! – хихикнула она, покрутив чепчик на пальце. Драко ощетинился беззлобно и выгнул спину.

В этот вечер на ужин у него вместо ненавистных гранул было жаркое, салат и яблоки. Их Гермиона положила на десерт, нарезав удобными кусочками. И откуда она только узнала, что Драко обожал яблоки?! Он не догадывался, но чувствовал, что маленькая война миновала. Он затруднялся выделить победителя, но себя проигравшим явно не считал.

Ближе к полуночи снова заявился Поттер. На этот раз ненадолго. Гермиона вышла на улицу, и Драко не слышал, о чем они говорили, нервно скребясь в отверстие для писем и урча от ревности. Вернулась Гермиона с огромным букетом алых роз в руках. Немного растерянная, она закусила губу и отнесла цветы на кухню. Поставила их в вазу и долго смотрела на букет, не говоря ни слова. Драко суетился у нее под ногами, но Гермиона не обращала на него никакого внимания, что злило хорька безмерно. Но он умел ждать.

Когда Гермиона, пожелав ему спокойной ночи, поднялась к себе, Драко забрался на стол и хотел было опрокинуть вазу, как делал это обычно, как заметил среди цветов маленькую открытку. Похоже, Гермиона не обратила на нее внимания. Драко схватил открытку в зубы и отнес к окну. В лунном свете он с трудом сумел разобрать несколько слов, написанных корявым почерком: «Я люблю тебя, Гермиона!» Драко злобно фыркнул: этого еще не хватало! Такие записочки пишет только тот, кто не может признаться вслух. Выходит, Поттер ждал, пока Уизли исчезнет из жизни Гермионы, чтобы занять его место! Как это по-гриффиндорски благородно! Драко покачал головой: не в его правилах было ждать у моря погоды. И сейчас он вовсе не собирался пристраиваться в очередь за доблестным Поттером. Драко аккуратно спрятал открытку под подушку в свою корзиночку до лучших времен – Гермионе вовсе не обязательно было знать о чувствах Того-кто-и-так-уже-однажды-победил.

Гермиона снилась ему всю ночь. Она лежала в кровати. Ее глаза были закрыты, ресницы подрагивали. Драко наклонялся к ней и касался кубами ее губ. Они раскрывались навстречу ему, позволяя его языку проникнуть в рот… И он целовал ее сначала нежно, потом все с большей и большей страстью. Она выгибалась ему навстречу, пижама натягивалась на ее упругой груди, открывая взгляду возбужденные соски. Драко касался их, и Гермиона стонала, не в силах сдержать рвущуюся наружу чувственность. А Драко продвигался все ниже, продолжая целовать девушку жадно, с напором. Она не уступала ему, и Малфою нравилась такая игра противостояния, в которой каждый сможет победить, лишь отдавшись другому… Вдруг Драко почувствовал сильный удар и… проснулся: ворочаясь, он выпал из корзиночки на пол.