Август, 1831 г. Англия. Поместье Дерби.

Соня напугано прижималась ко мне, казалось, тем самым пытаясь спрятаться в моих объятиях от всего мира.

Глупышка.

- Со мной тебе нечего бояться.

- Но,… а если сер Дерби вернется из города раньше полудня? Что, если он заметит меня… здесь, рядом с тобой?
- И что? Мне все равно. И ты не должна переживать.

Дождался. А я уже думал, что придется до вечера здесь вот так сидеть.

Карета остановилась сбоку от нас, прямо за фонтаном.

Соня предательски дернулась в бок, отпрянув от меня, как от кипятка. Вырвалась из объятий, словно кат сейчас мне отрубит голову и… дабы не задеть…

Я насильно притянул ее к себе назад и прижал к груди.

Выжидающе всматривались в прибывший экипаж.

Дверка отворилась.
Лакей торопливо протянул руку вперед, пытаясь помочь выбраться старому Дерби наружу.

Пыхтя от напряжения, злобно чертыхаясь себе под нос, Ричард наконец-то ступил на твердую землю.

Раз, два, три…

Его взгляд наконец-то нащупал пороховую бочку.
Уставился на нас.
Соня испуганно сжалась. Сердце бешено колотилось в ее груди и, казалось, еще чуть-чуть - и оно задохнется, запнется, уже навеки застыв без права на прощальный удар.

Я лишь ехидно улыбался, выжидая очередного скандала.

Смешная, жалкая, идиотская хромота на правую ногу. Десяток футов за считанные секунды с невероятным трудом.

- Я, кажется, явно дал понять, что этой особе в доме Дерби не рады.

- Простите, - невнятно, испуганно прошептала Соня и дернулась в моих объятиях. Не отпущу, птичка. Сегодня ты моя.

- Она будет здесь столько, сколько нужно, и пусть Вы даже лопните от злости.

Снова багровые пятна на лице. Нервное подергивание брови. Слюнявые пузыри бешенства на губах.

- Мы скоро женимся. Это уже решено. Хотите Вы этого, или нет.

- Да, да, да КАК ТЫ МОЖЕШЬ?!

Наконец-то! Сорвался!

Ричард бросился ко мне. Я едва успел выпустить из объятий Соню, как этот старый хрыч ухватился мне за ворот рубахи и дико затряс, выплевывая слова в лицо:
- Я ЛИШУ ТЕБЯ ВСЕГО НАСЛЕДСТВА!
- Не посмеете, ПАПЕНЬКА. Я – единственный, кто может ДОСТОЙНО сохранить память рода Дерби. Вы сами знаете, что Ваш Риччи – тряпка. Азартный игрок без единой капли рассудка. Я – Ваша единственная надежда. Так что отпустите мой воротник, сделайте пару шагов назад и глубоко вдохните. В сентябре я ЖЕНЮСЬ на Соне.

В глазах заблестели слезы.
Нервные пузыри сменились горьким стоном.
Руки невольно обвисли на моей груди.

Он знал, что я прав. Знал, что вся его жизнь, его стремления быть достойным - в моих руках.

Теперь я – главный.

Робкий шаг назад.

Еще мгновение пустого взгляда – как вдруг глаза зажмурились от боли. Рука жалобно потянулась к груди, пытаясь спасти сердце. Пытаясь вытянуть из него колья.

Я смотрел ему в лицо, видел все то, что разрывает его изнутри, едва не доводя до смерти - и мне было все равно, ни капли не жаль.

Тело старика стало невольно оседать на землю. В миг Соня бросилась к Ричарду, пытаясь удержать его в вертикальном положении своими хрупкими, слабенькими, тоненькими ручонками.

- Помогите, помогите!!! – Испуганно завопила на все горло моя НЕВЕСТА, казалось, взывая до небес.

Считанные секунды – из дома выскочили слуги. Выскочила Матушка. Выскочил Ричард Младший.

Я все так же отрешенно разглядывал разгорающийся хаос, нехотя наблюдал за театральной постановкой этой глупой комедии.

Мать визжала мне что-то в лицо, трясла, кричала, а я лишь ехидно улыбался в ответ.

***
14 сентября, 1831 год. Поместье Дерби.

- Гаспар, ты куда? – не унималась мать. Она уже три недели не дает мне покоя. Все переживает, что я добью Ричарда. Добью своей непокорностью, ненавистью, презрением.

Я не ответил, а лишь продолжил свой путь к заветной комнате.

- Я тебя туда не пущу. Ему едва полегчало. Гаспар. Не добивай его!

- Не лезьте, мать, туда, куда не просят, - нехотя разомкнул отчаянные объятия и жадно ухватился за ручку двери.

Легкий толчок вперед – и врата в исчадье Великого Ричарда отварились.

- Гас… - жалобно пропищала матушка мне вслед.

НО я был неумолим.

- Здравствуйте, - громко, звонко, с вызовом крикнул я ему навстречу.

Веки дрогнули. Еще тягучие секунды – и глаза разомкнулись.

Мутные, красные… Они вымаливали у меня покой.

Нет. Нет. И еще раз НЕТ.

Не дожидаясь ответного приветствия, я достал свое мысленно придуманное ружье. Выдержал заветную паузу, «заряжая» в ствол патроны с порохом.

Сладостное прицеливание - и… выстрел.

- Я пришел к Вам, что бы сообщить, что ЗАВТРА, 15 сентября 1831 года, в 9 утра я буду венчаться с Соней Беннет. Жаль, что Вы не сможете разделить со мной столь прекрасное событие.

Замер. Он замер. Глаза округлились. А затем вдруг дикий кашель вырвался наружу, едва не раздирая его глотку в клочья.

- Да что же ты за ИЗВЕРГ!!! – дико завизжала мать и ту же бросилась к Ричарду, пытаясь собой закрыть его рану, его боль. Пытаясь отдать свою жизнь взамен на его слабость и смертность.

Я лишь ликующе улыбнулся.

ОКО за ОКО, Ричард.

***
15 сентября, 1831 г. Англия. Церковь св. Мартина.

Небесный перезвон церковных колоколов взбудоражил всю округу. Кого только не было на этом празднике. Каких только слоев общества.

Никто бы не посмел пропустить венчание будущего наследника всего поместья Дерби. Мое венчание с Соней.

Ах, Соня, Соня.

Я стоял у алтаря, всматривался в проход, где вот-вот появится моя будущая жена, и понимал, что…

Неожиданно в боковую дверь, как раз за моей спиной, вбежала мать.

- Гаспар, Гаспар, - тарахтела она, словно безумная, все еще прячась от пытливых взглядов за ширмой в проходе, и нервно махала мне рукой.

Кем-кем, а матерью я не мог пренебречь.

Пусть раздражение плясало на моем лице, но все же сошел со своего почетного места и скрылся под возмущенные взгляды собравшихся.

- Слушаю.

- Гаспар, твой отец… Ричард… только что скончался.

Не сдержался. Действительно, не сдержался от улыбки.

- Гаспар, - удивленно меня одернула словом мать. – Как… как ты так можешь? Он же твой…

- Он никогда не был моим отцом, и кому-кому, а тебе уж точно это известно. Мой отец – Луи, француз, которого когда-то, в 1810 году, еще до моего рождения, обесчестил и бессердечно убил этот твой любимый Ричард.

- Но, но… - ее лицо вдруг побагровело, грудь нервно задергалась в невыносимых спазмах. – Откуда…

- Когда тебя ненавидит собственный отец, то легко догадаться, что не все чисто в твоем происхождении. А дальше – только желание узнать правду – и истина сама выплывет на поверхность.

Не знаю. Не могу понять. Не могу принять то, как она легко простила Ричарду это предательство.

Не могу… Да и не хочу!

Резко отвернувшись от нее, словно от нечисти, я неспешно побрел к алтарю.
И вот я снова стою на почетном месте ЖЕНИХА.
Идиотизм.
Прощальный взгляд…
…На театральную комедию.

Но не успел я сдвинуться с места, как вдруг заиграла музыка. Запел старинный церковный орган.
Ах, как не вовремя. Как не вовремя.

А вот и невеста появилась напротив меня.

Что же, дальше тянуть нельзя.

Я ступил уверенный, но нарочно растянутый, замедленный шаг вперед.

Часть гостей обернулись ко мне, нехотя оторвавшись от шествия Невесты.

Ехидная улыбка, смех в кулак. Я пошагал «любимой» навстречу.

Бедная моя Соня.

Она замерла в нерешимости.

Еще секунды – и мы наконец-то поравнялись друг с другом.

- Прости, - вполне реалистично произнес я слова, полные раскаяния и сожаления.

Печальная улыбка – и пошагал прочь из церкви.

Сказке конец.

Нечего так на меня смотреть.

***
19 сентября, 1831.

Я слышал, что Соня сегодня ночью утопилась.

Зря. Зря. Глупая дурочка.

Вот тебе и золушка. Вот тебе и сказки…
Спросите, чувствую ли я за собой вину? Нет. Если Господь не дал ей ума, то я здесь не причем.

________________________________
Ф о р у м