Вечеринка должна продолжиться до 4-5 утра, но желательно без меня. Когда я уходила Ева активно влилась в круг танцующих и думаю, виной тому был бокал шампанского в ее руке. Увидев, как я одеваюсь, Калеб не пошел за мной. Я знала, все равно встречу его сейчас на улице. Ни кем не потревоженная я дошла от дверей бара до своей машины, оставив позади шум, гам и ужасающую, давящую жару. А также запах еды, алкоголя и сигарет. Руки быстро замерзли на холоде, и негнущимися пальцами трудно было попасть в замок своей машины. Неожиданно, чьи-то ловкие пальцы перехватили ключи, и я с облегчением увидела рядом Калеба. Он открыл дверцу и вдруг растаял в темноте. Только что был, и вот его не стало. Я поняла причину его исчезновения, когда услышала приближающиеся шаги, четко слышные в отдаление от неугомонного бара. - Ты уже домой? Возле меня остановилась Оливье и Дрю. Отметив лимонно-бежевое платье Оливье я, не без злорадства, заметила, как его подол волочился по грязной земле. Первый признак усталости, по которому я понимала, мне срочно нужно спать – вредность. - Да. - Мы тоже. Точнее говоря, отвезу домой Дрю и еще вернусь. Хочется до конца вкусить плоды своего труда. Я изобразила слабую улыбку. А вот затягивать разговор не собиралась. Я была в легких летних балетках, и холод пробирался вверх по ногам, уже охватывая почки. - Боюсь мне такие вечеринки, теперь не по силам. Не могу долго говорить, ужасно замерзла. Оливье милостиво тряхнула головой и потащила за собой Дрю, выглядевшего каким-то отупевшим. Он даже не взглянул на меня, проходя мимо. Со смешанным чувством смотря им вслед, я не могла понять, что меня тревожит. Что-то было пугающее в представшей картине. Темнота и тишина вокруг, Оливье ведет за собой Дрю, не похожего на человека, а на какое-то бездумное существо, не имеющее сознания. Холод не позволил мне долго рассуждать об увиденном на улице. Юркнув в салон, я первым делом потянулась включить обогреватель, но он уже работал. - Ты долго. Я вздрогнула от неожиданности, хотя стоило ожидать подобного от Калеба. Он перебрался на переднее сидение и, не дав мне даже опомниться, страстно поцеловал, от чего замерзшие губы заныли. - Думал, сойду с ума, если тебя не поцелую. Я улыбнулась, слишком счастливым был момент. Разве могла я еще месяц назад подумать о дне рождении Бет и поверить об отношениях с Калебом. Что буду с тем, кого люблю так отчаянно. Мы поехали ко мне домой, по дороге Калеб заставил меня поменяться с ним местами, можно подумать я сопротивлялась. Я даже не собиралась упорствовать. Глаза от усталости слипались. Я еще помнила, как он вынес меня из машины, и холод его ладоней, почти не отличимый от холода улицы, проникающий сквозь тонкую ткань платья. Так же я слышала, как он говорил Самюель, о своем возращении на вечеринку, и даже тот легкий поцелуй в губы остался в моей памяти. Я потянулась к нему, а он с легким смехом отстранил меня и передал маме на руки. После я полностью провалилась в темноту сна. В эту ночь мне снилась Ева. Но она не была похожа на себя – так же красива, как всегда и в то же время лицо было не ее. Такое же мраморно-белое как у Калеба. Волосы спадали на белоснежные плечи роскошными волнами, а глаза светились странной зеленью. Я подошла к ней ближе и увидела, как в ее глазах зажглись золотистые крапинки. Она обрадовалась мне, и когда улыбнулась и протянула на встречу руки – я отшатнулась. Из-под ее верхней губы выступили маленькие клыки, а пальцы оказались в запекшейся крови. Она вампир! - поняла я. С ужасом проснувшись среди ночи, я старалась подавить чувство тошноты. В ушах шумело, отчего казалось, что я все еще не могу проснуться и Ева по-прежнему где-то в комнате. Сон был таким реальным, как картинка фильма. И, не смотря на страх и возбуждение, я постепенно успокоилась и смогла заснуть. На следующий день все мои друзья, кроме нас с Калебом, выглядели не лучшим образом. Никто из них не мог есть, и если рядом говорили слишком громко, они кривились как от удара. Зато каждый что-то пил: минеральную воду, томатный сок зеленый чай с лимоном. Похмелье, - с жалостью подумала я. Мне приходилось испытывать на себе его действие. Прат веселился, когда ему удавалось напоить меня, а потом он как мог, пытался устранить следы попойки, скрывая, таким образом, свое участие. - Как тебе вечно удается не перебирать. Я могу поклясться, что пили мы с тобой наравне, ты же при этом оставался трезв как стеклышко, - Теренс уже в который раз начинал этот разговор, и все время смотрел на Калеба почти обвиняюще. - Надо знать свою меру, - Калеб весело сверкнул в мою сторону глазами. - Надеюсь, на твоем дне рождения не будет алкоголя, - простонала Ева и я едва удержалась от смеха, но увидев ее мертвенную бледность, осеклась. Ночной сон так ярко встал перед глазами, от чего даже дыхание перехватило. С трудом отогнав наваждения, я не стала больше смотреть в ее сторону. - Боюсь на моем дне рождения, не будет вообще ничего спиртного. Результат моих разгульных деньков в Чикаго. Бет, Теренс и Оливье подняли недоверчивые глаза, красные и осоловевшие, возможно остальные тоже посмотрели так, но я не поворачивала голову в сторону где сидела Ева. Калеб так же не смотрел на меня, зато заметно напрягся. Интересно заметил кто-нибудь за столом, как он узелком завязал вилку? - Представьте себе, я была такой. Окинув всех веселым взглядом, я обнаружила вдруг, что мой голос сделался вязким и невнятным, встретив холодные серые с серебром глаза. Я сделала над собой усилие, и смогла вдохнуть, но глаза Калеба продолжали гипнотизировать меня через весь столик. О чем он думает? Наверное, злиться, потому что я ему такого не рассказывала. А как я могла, если беременность и стала следствием такой попойки, на которой, как я думала, оказалась с другом, и доверилась ему. В своем классе я оказалась единственной сделавшей на сегодня все уроки. Ну и пусть остальные смотрели на меня как на зубрилу. Посмотрю я на некоторых, когда они будут беременны, смогут ли уделять столько времени гулянкам. Нет, вот и я не могу. Отсюда и время на уроки. А что, очень нормально для подростка. Не совсем нормального, беременного подростка. Так прошел понедельник. Уступив моим просьбам на вечер, вся наша семья, в которую добавились Грем и Калеб, собралась у телевизора. Шел тур НХЛ, и играла моя любимая, команда Чикаго Блек Хокс. Разгромив Питсбург со счетом 5:1, они сделали меня необычайно счастливым человеком, и прошли отборочный матч! Калеб весь вечер улыбался, удивляясь моему азарту. - Никто не думал, что ты такая фанатка хоккея. - Этим я пошла в Ричарда. С шести лет он водил меня по матчам, даже хотел записать в секцию хоккея, но тут уж воспротивились родители, и его мечта иметь своего личного игрока рассыпалась. Мы стояли на улице, прижавшись. Я в накинутой поспешно курточке совершенно не чувствовала холода рядом с Калебом. Мне было с ним так спокойно и умиротворенно. Когда он поцеловал меня, и еще раз качая головой, улыбнулся, я забыла о дыхании. Он так легко выбивал меня из колеи, просто одной улыбкой. - О чем вы тогда говорили с Ричардом? – я не смогла подавить в себе любознательность. - О тебе. - И только? - Я хотел расспросить, знает ли он что тебе подарить на день рождения. Чего ты давно хочешь. - Что он сказал? - Что не сможет приехать. Ты же хотела именно такой подарок? - Да. Зачем скрывать. Раньше мне ужасно не хватало брата, теперь пустоту после его отъезда заполнил Калеб. И не просто заполнил, а полностью затмил. Стыдно было признаться самой себе, но теперь я уже не так как раньше мечтала о воссоединении семьи. У меня появился Калеб, и остальные как-то отошли на второй план. Как любой эгоист, я хотела иметь и брата поблизости и не расставаться с Калебом. Я ужасный человек. Хочу все и сразу. - Жаль не смогу исполнить твое желание. - Ты его уже исполнил. - Какое именно? Бровь Калеба иронически изогнулась. - Самое главное. Чтобы ты был моим. - Я тебя не достоин, – печально отозвался Калеб, и мне стало грустно, я постоянно сталкивалась с нашествием таких депрессивных мыслей на Калеба. Взметнувшийся ветер закружил вокруг наших ног снег, и я задрожала. Не от холода, Калеб же принял сей жест неверно. - Беги в дом. Не хочу, чтобы моя девушка ходила с красным носом. Он настырно затолкал меня в дом, несмотря на мои попытки еще его поцеловать. Смиренно вздохнув, я позволила ему закрыть дверь с другой стороны, и не стала смотреть на улицу, зная, что его уже там нет. Оставалось меньше недели до его отъезда, а мы все никак не могли побыть лишь вдвоем, хотя за сегодняшний вечер стоит пенять на саму себя. Нужно было выбирать НХЛ или Калеб. Так как выбирать я не хотела, пришлось довольствоваться сразу же всем, но в маленьких порциях. В гостиной начиналась очередная шахматная баталия. Самюэль сидела за какими-то бумагами, и я не осталась с ними. Нужно продумать, как провести оставшиеся дни с Калебом. Вторник. Пойдем гулять. Среда. Побудем с ним в мастерской. Четверг. В этот день мы не могли увидеться наедине, так как все мы будем заняты подготовкой к дню рождения. В пятницу сам день рождения. В субботу мы собирались сходить с компанией в кино. Половина воскресенья уйдет на церковь, подготовку к собранию маминого комитета у нас дома, значит только вечер в нашем распоряжении. И, наверное, уже в понедельник Калеба не будет. Вот и распланировала. Только себя расстроила, поняв как мало времени остается. Мне все казалось он уезжает не на неделю, а на целый год. Ну как прожить семь дней без него, если, как только он ушел, вокруг тут же образовалась пустота? Все дни прошли так незаметно, и мне стало одиноко и грустно в четверг вечером, а я должна радоваться – завтра мой день рождения. Придут друзья, мы весело проведем время вместе. Радоваться не хотелось. С какой тоской и тревогой я думала об отъезде Калеба. Я чувствовала себя обманутой, не смотря на то, что тревожиться, не было почему. И все же знакомый тоненький голосок нашептывал противные слова: он уезжает от тебя…и больше не вернется…он убегает… Терзая себя тревожными мыслями, я почти весь вечер избегала Калеба. Если он и заметил мое поведение, то не подал виду. Он помогал украшать гостиную, и делал все то, что говорила Самюель. Меня к работе даже не подпускали, так я вполне могла объяснить потом Калебу свое поведение и отстраненность. Мол, не хотела мешаться под ногами. Враки! И Калеб все поймет, он намного лучше разбирается во мне, чем я в нем. Должно же быть этому объяснение!? Устроившись возле камина, я читала «Сон в летнюю ночь» Шекспира, но за последние полчаса ни одного слова не проникло в мое сознание. Зависнув на 14 странице, я даже и не заметила, как за мной кто-то наблюдает. - Как интересно – Шекспир. Рядом приземлился Калеб, и, к моему огорчению, поцелуя не последовало. Он был сердит. Глаза его потемнели. Ни следа тех серебристых искорок, что я видела еще неделю назад. Сегодня ночью все они идут на охоту, потому что в доме завтра соберется множество людей – нужно подстраховаться. Я понимала, причина его злости была не в голоде. Калеб догадался, что я избегала его. Если я себя считала неуверенной в себе, то Калеба можно было назвать просто королем неуверенности. Мы двое одинаково сомневались в том, нужны ли своим избранникам. В который раз, в сердцах проклиная себя за глупость, я виновато придвинулась ближе к нему. - Ты злишься? - А должен? - Должен. Поверь, я тебе доверяю, все дело во мне. Я как всегда не уверена в себе. Калеб не сократил расстояние между нами, и все же костяшки его пальцев на миг притронулись к моей щеке, нагретой жаром от камина. Рука скрылась так же быстро, как и появилась – в доме сегодня слишком много посторонних. Так много маминых подруг по комитету изъявили желание помочь, что Терцо и я терялись в догадках, чем мама их подкупила. Дядя Прат как всегда вспомнил бы о клубе травоманов, и его шуточки были бы плоскими. Мы же раньше и не предполагали, что Самюель, так любившей шумные компании и вечеринки, вдруг может понравиться в такой глуши, как наш новый городок. - Ты мне доверяешь?! Глаза Калеба блеснули холодно и насмешливо. Я отшатнулась от него, ставшего вдруг каким-то чужим. - Я бы не хотел, чтобы ты мне слишком уж доверяла. Ты плохо меня знаешь. Что, если я - зло? - Нет, ты не таков, каким хочешь казаться! - Возможно, я не хотел и все же делал…некоторые вещи, на которые ты закрываешь глаза. Ты действительно хочешь стать такой, как я, только для того, чтобы мы были вместе? - Ты и сам знаешь, что хочу. Когда Калеб заговорил о нас, назад вернулся мой любимый. Его глаза потеплели, и он смотрел на меня с легкой игривой улыбкой. Хотя тем же взглядом он мог смотреть и на мягкого пушистого, глупого котенка. - Знаю ли? Мне с трудом удалось проглотить комок в горле, прежде чем заговорит вновь. - Почему вдруг такой разговор? - Скажи честно, по какой причине раньше ты хотела стать вампиром? Его взгляд гипнотизировал, и не давал мне отвернуться или соврать. Почему-то когда Калеб смотрел на меня именно так, я не могла от него скрыть то, что он хочет знать. Он имел слишком много власти надо мной. Сердце мое гулко забилось, под давлением такого тяжелого взгляда. Даже когда он бывал зол, я не могла не желать его. Все во мне стремилось быть ближе к нему. - Месть, - тихо выдавила я. Калеб с легким вздохом откинулся на спину. - Я так и думал. - Только не теперь. Месть отошла для меня на задний план. - Я знаю. Снова тишина. Мне хотелось прилечь возле него, но присутствие стольких мам моих подруг, делало это не возможным. - Тогда почему тебя это волнует? - Не волнует, а задевает, - негромким ровным голосом поправил Калеб. – Ты забываешь, что даже рядом с тобой я остаюсь эгоистом. Не хочу тебя завтра делить ни с кем. Мне так хочется выкрасть тебя и провести все дни до моего отъезда только вдвоем. Никаких вампиров и людей – лишь ты и я. И так же с твоим превращением – хочу быть единственной причиной. Мне все время приходиться напоминать себе, что до меня, у тебя была своя жизнь. Ну, вот как его можно не любить, после таких слов? Знать, что я так отчаянно ему нужна, и он готов признаваться в своем эгоизме. Я еще не была готова рассказать, как не хочу, чтобы он ехал. Мне не хотелось мучить его еще больше, зная, как там он будет переживать и тосковать. Я смогу хотя бы на ночь забыть о том, что его нет рядом, Калеб же будет, несомненно, дико рисовать, забываясь таким образом. - Я тоже хочу провести свой день рождения с тобой. На следующий год так и сделаем. - Ая-я-яй, забываешь об уговоре. Никаких разговоров о будущем. Калеб взметнулся на ноги и глаза его весело искрились – ни следа того угрюмого Калеба, что недавно сидел около меня. Ему даже не надо было оглядываться, есть ли кто-нибудь в комнате, прежде чем поцеловать меня. Думаю, он прекрасно удерживал в своем сознании передвижения всех людей в доме. И слишком быстро исчез, чтобы я могла насладиться холодностью его губ и рук на моем лице. С тяжелым вздохом я решительно принялась за Шекспира. Было кощунством, пренебрегать гением, ради возможности лишний раз пострадать. Книга с легкостью поглотила меня, и я поняла как поздно только тогда, когда увидела в гостиной Самюель и Терцо в спортивных костюмах. - Уже поздно, ложись спать. Самюель привычно поцеловала меня в лоб. И я поспешила скрыться в своей комнате. Мне не нравилось видеть, как они уходят на охоту. Разумом я понимала, что случиться ничего не может, и все же, легкая тревога оставалась. Упав на свою постель с клетчатым пледом, я, наконец, решилась в третий раз за время приезда в Англию написать Доминик. Без частых упоминаний о Калебе, письмо оказалось скудным. Так как если подумать, все свое свободное время я проводила с ним. Приписав несколько строчек о Лутоне, я довольная решила лечь спать. Завтра еще ждала школа, и, не смотря на мой день рождения, некоторые учителя вряд ли простят мне, если я засну на уроках.
Источник: http://twilightrussia.ru/forum/42-1696-1 |