В колледже уже скоро каникулы, а я так и не могу решить, как праздновать Рождество и какие подарки дарить. Роуз намекнула, что не плохо бы провести его с Алеком. Эта идея мне нравилась, но я не знала какие у Алека планы. Но Роуз как всегда права, Алек очень хотел быть со мной в этот праздничный вечер, в принципе, как и мне самой. Наши отношения хоть и не были долгими, но очень необычными. Алек проводил каждый вечер со мной, делал уроки, готовил завтрак и ужин, чуть ли не кормил с ложки, хотя я не позволяла доходить до таких крайностей, ведь не маленький ребёнок же! Выгуливал Роби, и в отличие от Розы научил щенка команде «ко мне» и «лежать». Мне сразило огромнейшее удивленнее и замешательство, когда узнала. Он так хорошо понимал, чего хочет Роби! Я то думала, это происходит из-за того, что у него тоже есть Дора. Но нет. Он находил общий язык абсолютно со всеми собаками в парке, подходившими к нам. Это вроде врождённого дара, что ли. Я часто наблюдала за его движениями, ходьбой по комнате, выражением лица, и запоминала, что делало меня радостнее - я больше узнавала Алека и его привычки. Обычно такое безпалевное разглядывание, сопровождалось его недовольным взглядом, что уж очень смешило меня. Тогда он ещё больше раздражался, начинал щекотать и легко целовать меня. Мои чувства доходили до предела в такие моменты. Любовь переливалась за края сердца, как вино из бокала. Мне на всю жизнь запомнились эти моменты, моменты счастья.

Тот вечер под Рождество казался чем-то сказочным, появляющимся только во снах. Роуз и Эммет ушли праздновать, оставив нас одних. Как только они хлопнули дверью, Алек накинулся на меня, стал целовать, но уже не нежно, как всегда, а страстно, жарко и непрерывно. Мы с грохотом упали на диван, свалив с него аккуратно сложенные подушки Розой. Как бы мне не хотелось, чтобы голова начала думать, безрассудность и легкомыслие побеждало с большим отрывом в очках. Алек на несколько минут остановился вдохнуть свежего воздуха, а я, воспользовавшись моментом, проскользнула из-под него на пол.
-Что случилось?
-Ничего, просто я немного поражена.
-Чем?
-Такой скоростью! Долго ты это планировал?
Алек поняв, что его раскусили, покраснел и тоже слез на пол.
-Давно, неделю назад.
-Ну и чего же ты ждёшь?
Он, точно не ждавший такой реакции, с непониманием глянул на меня. Что он увидел, рассказать не получилось, вернее Алек просто не успел. Я прыгнула к нему в объятия и целиком повалила на пол (сама от себя не ожидала). Алек разбудил во мне нечто новое, такие чувства, которые я никогда не испытывала. Около полуночи я открыла глаза и осмотрелась. Моя голова покоилась на груди Алека, а его руки обнимали меня за талию. Наша одежда, как и подушки, были разбросаны по всей комнате, но это было не так важно, убраться можно и потом. Мне совсем не хотелось вставать, Алеку наверно тоже. Повернув голову, я увидела, что он не спит. Он смотрел в потолок и усердно о чём-то думал.
-Прости, что так внезапно накинулась. Я точно застала тебя врасплох – прошептала я.
-Тебе совсем нечего извинятся! Вспомни, первоначально это была моя идея, вообще-то – улыбнулся в ответ Алек.
-Ну ладно, может, поедим? Я кучу всего наготовила, только до ужина мы не дошли.
Немного посмеиваясь, Алек взял меня одной рукой за талию, ведя на кухню.

Наутро мы встречались с Роуз и Эмметом. Те выглядели через чур довольными. Мы с Алеком удовлетворённо молчали, загадочно поглядывая на эту сладкую парочку. Те, в свою очередь не понимали в чём дело, но спрашивать не стали.
Весь день мы все вместе дурачились, обкидывались снежками, валили друг друга в снег (после этого мы точно должны были заболеть!), подбрасывали Роби вверх и ловили чуть-чуть не докасаясь земли. Моему разбойнику, похоже, это понравилось. Он всё время заливисто лаял и бегал вокруг нас, виляя хвостом. В общем, веселились, как дети!

За день мы настолько все устали, что придя домой, я сразу повалилась на кровать, погружаясь в сон. Последним я услышала, как Алек залез под моё одеяло и крепко обнял меня. «Никогда не хочу отпускать его, никогда», было моей последней мыслью.

Помолвка.

Я наблюдала, как встаёт оранжевое ослепительное солнце за окном, сидя на кровати. Алек ещё спал, а я, стараясь не разбудить его, тихонько примостилась рядом. Он такой красивый во сне, словно спящий ангел с небес. Мне так хотелось покрепче обнять его, моего ангела, моё любимое солнце, намного прекраснее того, что за окном, но боялась разбудить. Я думала о том, насколько отличаются у нас отношения, по сравнению с Розалии и Эмметом. Их любовь видна издалека, они каждый шаг шутят, пихают друг друга, дурачатся, и целуются на ходу. Но мы, же с Алеком совсем не заметны. Наши поцелуи недолгие, но чувственные, нежные, мягкие, лёгкие. Мы, сидя на уроках в колледже под партой держались за руки, боясь отпустить и потерять на несколько минут драгоценное тепло и любовь. Его любовь совсем скромная, но такая сильная, насколько я на себе её ощущаю. Он оберегает меня от всего, от каждого порожка, выступающей плитки, или корней деревьев в парке, берёт на руки и несёт пока не пройдёт препятствие. Мы часто оставались в парке и грелись на лавочке. Я клала свою голову ему на грудь, а он обхватывал меня своими руками, что давало мне чувство полной безопасности.
Моя же любовь была беззаботной и доброй, я каждый день ходила за ним по пятам (с условием, если у меня это получалось), брала за руки, кружила, одним словом как ребёнок. Детство такое же милое и очаровательное, как любовь, моя любовь к Алеку. Но его детство точно совсем не подходило под эти описания. Он часто думал над этим, я видела между его бровей задумчивую грустную складку, догадываясь, что его мучает. Я не старалась успокоить его, он не принимал помощи в этом, говорил, что сам справиться, не хочет волновать меня этим. Но я мысленно переживала и думала над этим перед сном. Алек каждую ночь ложился со мной, грел и охранял мой сон. Я была совсем не против, ведь без него точно не засну. Роуз теперь переехала к Эммету, но это не обеспечило нам редкое общение. Мы с ней по-прежнему ходили в магазины, на уроки, но с компанией Эммета и Алека. Я рада, что у нас такие хорошие родственные отношения. Но они в скором времени действительно грозили стать родственными для Роуз и её семьи. Эммет на свидании с Розой сделал ей предложение. Она была в шоке и полном восторге. После уже 4,5 лет они узнали друг друга до мелочей, включая то, куда Эммет прячет свои грязные трусы и носки от Розы, и где находиться склад шоколадок Роуз. Я потрясена была не меньше моей подруги, а Алек даже не удивился и сказал, что давно пора. Помолвка вещь серьёзная, и родители обоих долго обсуждали это с ними, внушали, что взрослая жизнь - новый этап для обоих. К этому надо относиться оправданно, понимать, на что идёте. Но Роза была уверена в Эммете, как и он в ней. Помолвка состоится в апреле, когда на улице станет достаточно тепло. Роза хотела помолвку праздновать на улице. Это её детская мечта, но и мамы тоже. Слово матери для моей подруги значит намного больше, чем просто совет или мысль. Родители Эммета довольно хорошо подружились с родителями Розы, они буквально полюбили друг друга с момента встречи. Эммет и его отец шутили каждую минуту, тем самым завоёвывая уважение родственников Розы. Те смеялись и шутили вместе с ними, их отношения вскоре стали лёгкими и непосредственными, даже все идеи по поводу свадьбы были единогласны, и некоторые произнесены в один голос (например, реплики мам обоих родителей: «Никаких розовых роз!»). Мы с Алеком наблюдали всё это со стороны и знали в подробностях и мелочах каждую секунду празднеств. Понемногу Алек стал задавать подобные вопросы: «Эл, вот мы тоже, когда-нибудь так будем переполнены заботами?» Я не знала, что ответить. Но определённо знаю, Алек об этом не раз думал. Мне эта идея казалась необычной, но точно завораживающей. Когда я говорила это Алеку, он изумлённо улыбался мне, а я целовала его в ответ. Я знала, мы будем вместе, я буду цепляться за него до конца, пока он сам не захочет уйти. Но Алек мне говорил, что никогда не бросит меня и не разлюбит, что мы обязательно поженимся, и будем жить долго и счастливо. Это было похоже на ту сказку, когда-то озвученной мне Роуз.
Этот знаменательный день помолвки состоялся 10 апреля, в солнечный тёплый день. Я не могу передать словами ту необыкновенную восхитительную красоту храма, нарядов гостей, а главное платья Розы. Каждая чёрточка платья обрамляла её тонкую изящную фигуру, подол платья немного тянулся за ней, а фата была прикреплена к жемчужному ободку на причёске, настолько обыкновенной, но в, то, же время непростой для помолвки. Её густые локоны спускались до талии, закручиваясь в кудри внизу. Наверху с боков были заплетены косички, перевязанные тонкой белой лентой вместе на затылке. Эммет надел серый костюм с белой розой в кармашке на груди. Мы с Алеком оделись в серебристые цвета. На нём аккуратно сидел серо-серебристый костюм, совсем не примечательный издалека, но такой красивый и сверкающий вблизи. Я надела шёлковое серебряное платье с разрезом сзади, и лентой на поясе. Каблуки пришлось отшвырнуть в сторону, не хотелось стучать ими в храме. Поэтому я натянула такого же цвета, как платье, балетки на мягкой подошве. Мы видели церемонию, и слышали каждое слово Розы и Эммета, произнесённое тогда. Это, как чудо, которое можно увидеть лишь в фильме, но только наяву. После долгожданного конечного поцелуя последовали громкие аплодисменты и возгласы. Мы пробирались через толпу с Алеком, пытаясь поздравить виновников торжества. Розу завалили цветами, а Эммет держал бесчисленные подарки. Следующим по плану значился шикарный банкет, длившийся до вечера. Музыка звучала в ушах, перед глазами уже всё расплывалось от бесчисленных бокалов шампанского. Я не понимала, как Алек выдерживал. Он был совершенно трезвым в отличие от меня. Когда праздник закончился, все гости провожали новобрачных в медовый месяц. Роза и Эм ехали на Гавайи. Я узнала об этом перед самым отъездом, потому что Эммет сказал Розе, что это сюрприз. Она, не верившая в своё счастье, запрыгнула в его роскошный, чёрный, блестящий джип, махая всем руками и отсылая воздушные поцелуи. Она приедет через месяц, по окончанию поездки. После прощания все гости стали расходиться по домам, в том числе и мы с Алеком. Дорога домой была полна приключений из-за моего опьянения. Моего возлюбленного это ужасно смешило, и он хохотал всю дорогу. Прохожие оглядывались, принимая нас за сумасшедших. Но мне было всё равно. На полпути домой пошёл дождь, выветривший из меня весь алкоголь. Домой я пришла уже трезвая, но все, же на руках Алека. Он снял мою одежду и сложил её на диване, уложил меня под одеяло и стал сам раздеваться. Через пять секунд я уже крепко держала его руки, обнявшие меня за талию.
-Я люблю тебя - прошептала я настолько тихо, насколько вообще можно.
-Я люблю тебя Элис, намного больше, чем ты меня - ответил мне так же тихо Алек
Я не стала спорить. Ведь так и есть. Его любовь сильнее, но и моя не слабая. Я вскоре провалилась в сон, вновь опьяненная словами Алека.

Платье Роуз
Фата:
Туфли:
Букет:
Платье Элис:
Балетки:
Сумка:

Одинокая крыша.

Утром меня ждал вкусный завтрак: стакан апельсинового сока, тарелка с булочками, и чёрный ароматный кофе. Я съела всё быстро, наслаждаясь вкусом и запахом. Алек всё это время изучающе смотрел на меня. Доев, я поцеловала его, как можно страстнее, чтобы выказать свою благодарность. Он не представлял, что делал для меня. Моя жизнь была бы совсем скучной и неинтересной без него. Сегодня меня ждал волнующий сюрприз, приготовленный Алеком для меня. Пообещав, что скажет вечером, он отправился со мной, Роби и Дорой на прогулку. Мы сидели под нашим деревом, пока не начало заходить солнце. Вдруг Алек внезапно вскочил и потянул мою руку за собой, говоря, что мы не успеем так. Я схватила ошейник Роби, и прихватив Дору, побежала за ним. Когда мы подошли к одному из домов, Алек сказал закрыть глаза. Тогда я поняла, сюрприз рядом. Он поднял меня на руки и понёс куда-то вверх. Когда я вновь приземлилась, Алек обнял меня, придерживая, чтобы не упала. Через несколько мгновений Алек сказал, что я могу открыть глаза и взглянуть на подарок. У меня перехватило дыхание от впечатлений и удивления. Я заглатывала воздух большими глотками, никак не надышавшись. Крыша. Одинокая крыша, освещённая светом заходящего солнца. Я чуть не упала, Алек крепко держал меня. Несколько минут я стояла окаменевшая, поражённая видом с высоты. Сверху ты ощущал себя птицей, или нет, даже был птицей. Ветер приятно щекотал моё лицо, а солнце одаривало последними лучами. Никогда я не видела подобной красоты и блеска. Когда прошёл первый шок, я медленно повернула голову к Алеку. Он смотрел на меня, ожидая каких-то слов или действий. Я кинулась к нему на шею, даря поцелуй. До последнего лучика солнца мы сидели там, прижавшись друг другу, наблюдая за переменами цвета неба, появлением звезд и целуясь. Домой мы пришли совсем не поздно, но устали, как будто весь день таскались по магазинам с Роуз. Я приготовила ужин, и села за стол, зовя к себе Алека. Поблагодарив за еду, он вытянул меня со стола и направился в спальню. Я знала, чего ему хотелось, поэтому заснули мы совсем не скоро.

Сообщение:

С добрым утром дорогая! Мы очень соскучились! Как школа? Чем занимается Роуз? У нас отличные новости! Мы едем в Испанию к тёте Орлин, а потом прилетим к тебе в Филадельфию! Ты не узнаешь Виту! Она здорово выросла за это время, и сама плетёт косы (научилась у бабушки). Отец всё работает над проектом, я думаю, его в скором времени повысят, потому что начальник чрезвычайно доволен его трудами. Я всё ещё не могу найти подходящей работы, никому не нужна горничная или служанка. А жаль, хотя папиной зарплаты нам на всё хватает. Мы приедем к тебе примерно в начале мая, жди не скучай! Мы совсем скоро встретимся! Целуем и крепко обнимаем!

Мама.

Я читала письмо несколько раз, никак не нарадовавшись новостям. Алек сидел рядом на кровати вместе со мной и читал, столько же, сколько я.
-Алек, они совсем скоро приедут, ты представляешь? Они приедут в Америку! – я счастливо смотрела в его глаза, но не видела в них радости.
-Что такое? Ты не рад? – непонимающе спросила я.
-Нет Эл! Я рад, но… от моего отца появилась весть. Пока ты спала, он позвонил на сотовый. Он хочет приехать, послезавтра, если я не ошибаюсь. Это… невероятно! Он не беспокоил меня около 3 лет, после того, как я уехал. Ничего не понимаю, знаю лишь, что что-то случилось, он не позвонил бы просто так. Чувствую, что новости не обрадуют меня Элис.
-Алек…. Я и не знаю, что сказать. Но зачем бы, ни приехал твой отец, он, ни за что не притронется к тебе и не увезёт! – вспылили мои чувства.- Ни за что!
Алек взял мою руку в свою и посмотрел прямо в глаза, устанавливая визуальный контакт:
-Не смей так думать и расстраиваться! Я не уеду без тебя. Это глупости. Я никогда не брошу тебя одну здесь, я так сильно привязан к тебе. Я просто не проживу без твоего голоса, объятий и поцелуев. Моё сердце стало навеки твоим. Никто не сможет нас разлучить. Никто и никогда. Ты мне веришь Элис?
-Я верю, всем сердцем.
Весь день, и в колледже и после, мы держали друг друга за руки. Я боялась потерять эти мгновения, поддерживающие мою жизнь. Они, как ниточки, связывали меня и Алека всё крепче и крепче. Но насколько они сильны? Проверка не заставила себя ждать…

Слёзы, подобны дождю… каждый раз они приходят неожиданно, порой застают врасплох. Или текут рекой, или скатится всего лишь одна, полная то ли счастья, то ли горя.

Звонок неожиданно пронёсся по всей квартире. Мы с Алеком даже немного испугались. Я побежала открывать дверь, в коридоре стоял трое мужчин, двое были одеты как близнецы, в чёрные костюмы и очки. Мужчина спросил:
-Здесь проживает Алек Вольтури? Я хочу его увидеть немедленно!
-Да, здесь. Здравствуйте, меня зовут Элис. Мы с Алеком живём вместе (в последние несколько недель Алек ни разу не возвращался домой, не считая случая, когда он забирал оттуда одежду). Вы его отец?
-Да, я его отец и приехал по важному делу, вы можете меня провести к нему?
-Да проходите…
Я повела его через всю квартиру на кухню, где мы с Алеком готовили завтрак до дверного звонка. Мистер Вольтури казался слишком уж серьёзным, даже угрожающим. С первой минуты я подумала о нём, как о жестоком и злом человеке, в принципе так оно и было по рассказам Алека. Его белокурые волосы были уложены назад, видимо гелем, глаза нервно мигали, а губы были сжаты в узкую полоску. Мне он совсем не нравился. Что-то подсказывало мне не впускать его, но я не могла, ведь он пришёл по каким-то делам к Алеку, а это их проблемы, не мои. Поэтому когда он попросил меня выйти, я почти не удивилась, лишь бросила, мельком обеспокоенный взгляд на Алека, чьи глаза не отрывались ни на секунду от моих глаз.
Я долго сидела на диване, нервно барабаня пальцами по столику. Что же они там обсуждали? И почему я должна была уходить? Мне следовало возразить, а я даже не успела об этом подумать. Мне казалось, что взгляд отца Алека страшно убийственный, и противоречить ему, всё равно, что самоубийство. Я слышу скрип кухонной двери:
-Если ты не послушаешь меня, я направлю сюда все мои силы, но добьюсь желаемого! – услышала я крики мистера Вольтури.
-Я никогда не буду больше подчиняться тебе! Я не твой раб! – орал ему вдогонку Алек.
Громко хлопнув дверью, его отец унёсся вниз, оставив меня явно озадаченную. Алек тихонько подошёл сзади и положил свою голову мне на плечо:
-Не волнуйся, всё это пустяки… я сильно тебя напугал криками? Прости, что заставил услышать это, но он просто невыносим. Совершенно не понимает, что я уже вырос и не нуждаюсь в его опеке и советах. Хорошо, что он не сорвался, а то крики начались бы раньше, и ты бы ворвалась в кухню.
-Что случилось? – еле выдавила я, ошарашено посмотрев на Алека.
-Он… приказал, чтобы я уехал с ним в Англию… мать уже умерла, отец продал наш старый дом и купил новый коттедж в пригороде Лондона. Он сказал, что ему нужны люди для работы, а я уже 3 года учусь, и ему кажется это достаточным. «Работа тебя уже заждалась, и моё бесконечное терпение кончилось! Ты не можешь прохлаждаться здесь, подыхая от безделья! Ты едешь со мной в Англию и точка! Ни каких возражений не принимается!» процитировал мне Алек. Что же у него за отец? Почему Алек, совершеннолетний человек, пусть даже сын, должен слушаться его? Это не по закону! По наступлению совершеннолетия родители не несут ответственности за ребёнка, а он в свою очередь может уже не считаться с их мнением, если, конечно, оно не важно для него. Абсурд!
-Я тебя не пущу, ты знаешь! Я готова сделать всё, чтобы ты остался со мной! Я не желаю видеть здесь твоего отца, так стремительно рушащего наше счастье! Неужели он не понимает?! Ты взрослый человек, и я тоже, для меня его мнение ничто, я не позволю ему распоряжаться! И сейчас мне хочется…
-Эл! Ты что? Успокойся, дыши глубже. Чего ты так завелась? Я не собираюсь слушать его и выполнять то, что ему выгодно. Это наше с тобой дело, и если я соберусь навсегда связать свою жизнь с твоей, что я хочу уже давно, то даже сообщать и спрашивать его не стану!
-Алек?
-Эл. Я люблю тебя. Это не секрет, не тайна. Прошло уже полгода, ну может и не совсем, но я влюблён в тебя, и мы начали встречаться, пусть это так мало, но моя жизнь непрерывно связана с твоей. Если мы расстанемся, то у меня не будет никакой жизни без тебя, я заболею или брошусь с крыши, сойду с ума, меня положат в психбольницу.
-Я люблю тебя, и ни за что, ни кому никогда не отдам. Я не хочу больше видеть твоего отца, и если он опять придет, я лично столкну его с лестницы.
Алек нежно прижимал меня к себе, а мои слёзы стекали по его рубашке. Я знаю, плач – не лучшее успокоительное средство. Но моему сердцу нужна передышка. От стольких событий за весь месяц у меня скоро начнёт кружиться голова, и мир поплывёт, как по реке. Я так рада, что у меня есть Алек. До этой секунды я не могла представить, насколько он мне важен, если он уйдёт, я тоже уйду, но уйду по-другому. Он мой ангел-хранитель, без него я быстро зачахну, так же как цветок без солнца, я не выживу в этом жестоком мире. Слёзы заканчивались, но сердце тревожно постукивало быстрыми ударами. Я слышала его, и это удивительно. Алек взял моё лицо в руки и стал рассматривать каждую чёрточку и изгиб. Он взглянул в мои глаза и его лицо переменилось. Я знаю, что он в них увидел – боль, тревогу и страх. Он сильно прикусил свою нижнюю губу, всего на миг зажмурил глаза. Ему тоже было больно и страшно. Как нам теперь жить с этими проблемами? Времени очень мало, и нашу любовь может навсегда разрушить несправедливость и суровость этой жизни.

***
Легко касаюсь я руки твоей,
И, рук тепло друг другу отдавая,
Глаза в глаза глядим мы, не моргая…
И каждая секунда дня длинней
***

-Элис? Ты любишь подарки?
-Да люблю. Что-то случилось? – я заинтересованно взглянула на него.
-Да. Я хочу кое-что тебе подарить. Эта вещь необычная, довольно старая, моей прабабушке это подарил прадед. Я забрал её из шкафчика матери, когда уезжал. Думал, что отец заберёт и продаст куда-нибудь. Ну,… вот посмотри…
В его ладонях лежал золотой медальон в форме сердца с каллиграфической надписью My only sun (в переводе - «Моё единственное солнце). Тоненькая кручёная цепочка совсем хрупкая, поэтому я боялась её сильно сжать, сердечко блестело и переливалось золотистыми оттенками в лучах солнца, светившего из окна.
-Боже… оно прекрасно! Это же, наверно, очень дорогая вещь.… О, спасибо…ты просто не представляешь…
На несколько секунд я потеряла дар речи. Такой дорогой подарок сбивал меня с толку! Это маленькое красивое сердечко грело теплом, не обжигая руки. Оно очень много значит для меня, и Алека. Он пытался разгадать мои мысли, о чём я думаю, и как ему самому реагировать. Но скоро я пришла в себя, и первый шок прошёл. Я приблизила своё лицо:
-Алек…
Мы прикоснулись губами друг к другу, и мне захотелось остановить этот момент, навсегда отпечатать в сердце и памяти, никогда не забывать. Счастье лилось ручьём из груди, а голова кружилась от поцелуя. Всего на минутку мы остановились вдохнуть свежего воздуха, но до конца вечера никто не посмел нам помешать. Я наслаждалась ощущениями и нахлынувшими чувствами, и от радости по щекам потекли слёзы. Но Алек встрепенулся и поднялся, заглядывая мне в лицо:
-Эл? Что такое? Я сделал что-то не так?
-Нет! Всё… в порядке… я просто… счастлива Алек. Я неимоверно счастлива. Мне хочется порхать, как бабочка, петь, как жаворонок, и любить, так сильно, насколько позволено человеку. И, кажется, у меня это получается. Я раньше не знала, что такое действительно случается… я не знала, насколько сильны слёзы счастья. Я взглянула на его лицо, будучи самым счастливым человеком на земле.

Тёмнота, пустой взгляд, запертое на замок сердце.

Я проснулась посреди ночи, задыхаясь от кошмара. Мне никогда не снились плохие сны, это первый раз. Сон был об Алеке. Он убегал от меня, вернее его держали за руку и тащили от меня. Лицо этого человека я не запомнила, но он, конечно, не лучший человек, которого я видела. Мигом, встав с кровати, я ринулась в ванную за прохладной водой. Освежившись, я вернулась в комнату и увидела сонного Алека:
-Эл, ты где?… я потерялся…
-Я тут, не волнуйся. – Я взяла его руки и повела в постель, потому что надо выспаться хорошенько перед долгим днём. Завтра, точнее уже сегодня предстоит долгий разговор с мистером Вольтури, а он будет не из лёгких. Поэтому необходим полноценный отдых. Уложив Алека, я отправилась на кухню в поисках завтрака. Моя припрятанная когда-то банка кофе неожиданно для меня опустела (значит Роуз всё-таки нашла её, вот проныра!).
Я накинула лёгкую курточку и побежала в кофейню за вкусным кофе. Хорошо, что Мэри работает круглосуточно и посетителей сейчас мало. Я поздоровалась с ней и купила кофе с сырными булочками. Дома приготовила завтрак и принялась уплетать его за обе щёки. Раньше я не позволяла себе такого, сидела на диете, но в данный момент это не имело значения. Мне тоже необходим хороший отдых и аппетитный завтрак. Алек встал через два часа, застав меня в гостиной за чтением «Эммы» (Джейн Остен).
-С добрым утром, солнце! Как настроение? У меня великолепно! – Радостно улыбнулся мне он. Я наверно всегда буду таять, смотря, как его губы растягиваются до ушей в улыбке.
-Привет. Завтрак на столе, сходи, поешь, а потом сможем выгулять Дору и Роби в парке, сегодня солнечный день! – Сообщила я, поглядывая в окно.
-Замечательная идея! Я быстро! Одевайся, а то вечно жду тебя около зеркала, пытаясь хоть как-то оторвать от собственного отражения. – Ухмыльнулся он самой нахальной улыбкой. – Неправда! Я всегда крашусь и причёсываюсь быстро! Просто тебе одеваться быстрее, ты же мужчина всё-таки!
Алек закатил глаза и отправился на кухню завтракать. Сегодня я, стараясь доказать Алеку свою правоту, одевалась чуть быстрее и успела до появления реплик: «Ну, Эл! Ты скоро?!» Мы вышли на улицу, полную гудения машин и топота людей. Наши питомцы радостно выскочили из подъезда, чуть не повалив нас на асфальт. В парке сегодня было не протолкнуться, людей много, все захотели прогуляться в такой тёплый солнечный день.
Неожиданно у Алека зазвонил телефон:
-Да?
Алек долго молчал, выслушивая чей-то голос. Но скоро он ответил, довольно грубо для него:
-Слушай! Я никуда не поеду! Это моя жизнь и я совершеннолетний! У меня есть право оставаться там, где я захочу! Я тебя не боюсь, и ты не заставишь меня вернуться в Англию!
Алек нервно отключил телефон, заканчивая разговор криком. Теперь я уверена, что звонил его отец.
-Что он хотел, Алек?
-Отец требует, чтобы я улетел в Англию и заранее взял билеты на сегодня на 4 часа! Я не собираюсь его слушать. Ещё он угрожал мне своими людьми, которые придут отвести меня на самолёт, если я буду сопротивляться. Но я не собираюсь никуда еха…
Слова Алека остановились на полуслове, я оглянулась: к нам направлялись восемь человек в одинаковых смокингах и очках, как те, что приходили с мистером Вольтури. Не медля ни секунды, мы взялись за руки, схватив собак, побежали прочь в противоположную сторону. Восьмёрка гналась за нами до другого конца парка, кончавшегося высоким забором, его можно было только перелезть, но с собаками это не возможно. Я бегом отвязала их от руки и приказала ступать в кофейню к Мэри. Они знали дорогу, и понимали, что я хочу отправить их именно туда. Алек поднял меня на руки, забрасывая на верхнюю перекладину. Когда я перелезла, то заметила, что восьмёрка подошла вплотную к Алеку:
-Беги Элис! Я справлюсь и догоню тебя! Убегай! – кричал мне Алек. Но я понимала, что их слишком много, и Алек знал, что если позволит мне перелезть первой, то сам попадёт в руки к этим охранникам. Он пытался защитить меня, но зачем? Жертвуя собой, он ничего не добьётся! Я вцепилась в забор, пытаясь подняться, но один из восьмёрки ударил по моим рукам, и я свалилась на асфальт, ударившись головой. Я думала, что потеряю сознание, но через секунду встав, увидела в смутном изображении, как Алеку заламывают руки, и гонят бегом вперёд до дороги, где поджидал чёрный Фольксваген. Я понеслась вдоль забора, выкрикивая его имя, но Алек был практически без сознания. Мои руки были красно-алые от крови, а сознание скоро потеряет контакт. Но я продолжала бежать, спотыкаясь об выступы неровной заливки дорожки. Около входа я всё-таки упала, больно ударившись коленями. Встать было тяжело, практически невозможно. Но ради Алека я сделаю это. Быстро, насколько могу, я встаю на ноги, но моя ориентация сильно пострадала. В глазах плыли разные фигуры и тени, ничего конкретного я не могла увидеть. Я оглядываюсь и смутно вижу в двух шагах охранников и Алека, уже безжизненно качающегося на их руках. Я подбегаю к нему, но не успеваю привести в чувство, лишь громко выкрикиваю его имя. Один из охранников толкает меня к забору, я падаю и ударяюсь лбом о балку. Теперь я совершенно не могу сообразить, где нахожусь. Я слегка открываю глаза и поворачиваю голову в сторону машины. Вижу, как Алек очнувшись от моего крика, теперь вырывается из рук, его лицо всё в слёзах. Я сама не замечала, как я промокла, слезы текли ручьём, и глаза наверняка покраснели. Из последних сил я ползу обратно к Фольксвагену, еле-еле передвигая разбитыми ногами. Достигаю охранника, который с силой заталкивает Алека в машину. Я цепляюсь за него руками, пытаясь свалить на асфальт. Но на что я надеялась? Тот лишь отталкивает меня ботиком и даёт под дых, чтобы я не могла больше двигаться. Я лежу на асфальте, как труп, который забыли увезти в морг. Руки, голова, колени, лицо – всё в крови и грязи. Я медленно поднимаю больные глаза и вижу столб дыма уходящей машины. На секунду моё зрение восстанавливается, давая возможность хоть что-то увидеть. Но лучше бы я не смотрела. Алек бьётся изо всех сил, крича на заднем сидении, но водитель и не подумает остановиться. Мой взгляд останавливается на его глазах, и я понимаю, что никогда не увижу его, не буду держать его за руку, гулять в парке, проводить одинокие ночи, и любить. Солнце навсегда погасло в груди, уступая место боли.
-Алек…. – Было последним моим выдавленным словом, вперемешку со слезами. Руки немели, голова тяжелела, а глаза погружались в темноту.

Кома

***
Ты изменился. Я может быть тоже.
Мелом по коже выводим искусство
Стадное чувство – не быть не похожим.
Быть не похожим – банальное чувство.

Взмах акварели бездарен по жестам
Меткость в словах не ведёт к идеалу
Алым рисуем восторг и блаженство
Лишь совершенство рисуем не алым

Осень не плакала – осень летела
Вновь до предела доводим искусство
Странное чувство – любовью по телу
Болью по телу – знакомое чувство

Я изменился. Ты может быть тоже.
Что же творится за гранью предела?
Грешное тело помилуй, о, Боже!
Грешную душу? – Нет, только лишь тело.

Мы вам солгали,… ведь мы не знакомы
Комом вам в глотку гнилое искусство!
Чувством боязни не выйти из комы…
Вам не знакомо подобное чувство.

ЧАСТЬ 3