Я подняла полные слез глаза на него и произнесла эти ненавистные слова:
- Оставь меня. Я не люблю тебя…
- Настя, - он помотал головой. – Ты вообще понимаешь сейчас, что говоришь?
Я молчала…
Справа послышался какой-то шорох, шум и смех, я обернулась… Сквозь слезы, я видела как Келлан и Джексон запихивают обратно за дверь всех журналистов и предлагают им пообщаться "за закрытыми дверьми"… Слева Эшли и Кристен стали торопит фотографа делать красивые фотографии героинь фильма.
Коридор был почти пуст, только Стэф и несколько зевак все еще смотрели на то, что будет происходить дальше. Их пыталась отвлечь Дакота.
Роберт обвил рукой мою талию, прижимая к себе, и открыл за моей спиной дверь.
- Могу я попросить вас оставить меня с этой дамой наедине? – говорил он кому-то, кто находился в этой комнате.
Я слышала шорох выходивших ног у себя за спиной, суету. Я плакала, слезы катились, не смотря на то, что я пыталась всеми силами их остановить. Ведь мне нужны были силы, нужны были для того, чтобы я смогла ответить Роберту, чтобы я смогла проявить хладнокровие. Чтобы он понял, наконец, что все это не игра, что все это наша реальная жизнь, в которой, к сожалению, мне места нет. А есть место его обязательствам, контрактам, славе и карьере…
Стоило, наверное, сейчас вспомнить Надю? Ведь она все это мне говорила, предупреждала, запрещала думать о нем, корила… Но разве мы слушаем голос разума, когда сердце просит совсем другого? Нет. Сердце всегда выигрывает у разума, шаг за шагом заставляя повиноваться только чувствам.
И я, почему-то всегда знала, что она бы подружилась с Робертом, если бы узнала его лучше. Тогда бы она ни за что не сказала, что он «попьет моей кровушки». Ведь, неизвестно, кто из нас страдал больше, и кто будет страдать…
Роберт легонько подталкивал меня в открытую дверь, я не сопротивлялась…
Мы вошли, и он закрыл правой рукой ее за нами… И повернул защелку…
- Посмотри на меня… - дрожащим, срывающимся на хрип голосом попросил он.
Я подняла глаза и встретилась с его бушующими омутами…
- Что происходит? – наконец, спокойно спросил Роб.
- Ничего, – так же спокойно ответила я.
Роберт опустил руки и сделал шаг назад. Его рука застыла в немом жесте, поправляя выбившуюся из уложенной прически прядь волос.
- Значит, прилет в секрете от меня на другой континент для тебя ничего не значит?
- Слишком много слов…
- Ты издеваешься? Что ты там наговорила? – он начинал заводиться. Я смотрела, как постепенно стали раздуваться его ноздри, как выдвинулась вперед челюсть, как… или нет… вовсе это была не злость? Неужели это была горечь? Досада, смятение, боль… Его глаза блестели, и он отвернулся, отходя к окну…
- Я… Роберт… - мне хотелось подбежать, обнять его, притянуть к себе лицо, дунуть в него, поцеловать, растолкать, рассмешить, сказать, что я пошутила, что я такая нелогичная глупая дурочка… Но я понимала, что это только сделает ему больнее, что это только заставит его еще больше противостоять всему миру, всему этому миру шоубиза… - Я сказала, что у нас была мимолетная сексуальная связь… Что это ничего не значит…
- Так это для тебя ничего не значит? Ты не любишь меня? – он повернулся лицом, и в его взгляде читался «зверь, загнанный собаками в угол»…
- Я… - я опустила глаза, не в силах лгать ему прямо в лицо. – Нет… Я хотела сказать тебе…
- Когда ты это поняла? – я подняла глаза и увидела, как он, шмыгая носом, пытается рукавом вытереть его.
- Я не знаю… Разве можно знать…
- Но ведь… Я не понимаю… Зачем ты просила… Ты сама призналась, что любишь… А теперь… Я ничего не понимаю… Это все из-за той ночи с Томом? Тебе с ним лучше? – в душе меня смешила логическая цепочка Роберта. А на деле я не понимала, что мне сказать… Я не хотела делать ему очень больно, говоря, что это все из-за Тома. Но мне нужно было разорвать все раз и навсегда…
- Нет. Том здесь ни при чем. Просто я поняла, что мы не подходим друг другу… - я постаралась совладать с речью и поднять глаза.
- Я тебе не подхожу? Ты не хочешь быть со мной? Но я же люблю тебя, и ты… Все, что ты сейчас говоришь – это все ложь. Ты не умеешь лгать…
- Роберт… Не мучай меня…
- Я не верю тебе. Ни единому слову. Ты это… Это все Стэф… Это она тебя попросила все сделать? Сказала, ты сломаешь мне карьеру? Да?
- Нет, – твердо ответила я. Я понимала, что ему сложно будет поверить в то, что я не люблю. Ведь нас соединила Вселенная… И не нам было дано все рушить, но… Но так распорядилась жизнь… И мое неумение пить спиртное… – Просто Том, в одном был прав… Это все легкое увлечение тобой, как актером…
Я понимала, что ему это все больно было слышать. Он так всегда переживал за то, что интересен людям только как персонаж этого гребанного фильма… Что он сам, по сути своей, вообще, никому не нужен… И я сейчас била по самому больному. Но лучше один раз испытать боль, чем всю жизнь… Всю жизнь бороться с «ветряными мельницами» и проиграть…
- Том был прав… - повторил он за мной, складывая руки на груди, отчего наглаженная к фотосету голубая рубашка смялась гармошкой. – Хорошо… Тогда иди… Иди, чего ты ждешь? Я понял… ты получила, что хотела… Что ж, наверно, это я идиот напридумывал себе… Жаль, что ты… - Он взъерошил волосы руками и сглотнул. – Уходи… Ты права мы не пара… Я не хочу тебя видеть.
Я… Ноги не слушались, я, словно, передвигала огромные бетонные плиты, делая каждый шаг, отделяющий меня от него и разбивающий все то, что еще так хрупко было соединено нами…
- Настя! – позвал, не выдержав Роб.
Я повернулась и посмотрела на него… На такого обиженного ребенка… Сердце сжалось, понимая, что ни ему ни мне будет нелегко все забыть… И я беззвучно, зная, что мы и так поймем друг друга произнесла:
- Прости…
- Не уходи… - так же беззвучно произнес он…
- Прощай…

***

Я смотрела в иллюминатор самолета… Точнее пыталась рассмотреть что-то в нем, пока пассажиры занимали свои места. Мое было у прохода, и увидеть что-то в иллюминаторе было очень сложно…
- Разрешите? – раздался голос над головой. Я подняла голову и хмуро улыбнулась приятному брюнету.
- Конечно, – ответила я и встала, пропуская его.
- Мое место тридцать четыре «в», – мужчина стал пробираться на свое место и невольно наступил на ногу. – Простите, – тут же забормотал он.
- Окей, – ответила недовольно я. – Быстрей бы уже. – Буркнула я по-русски под нос.
- Да, я тоже не люблю долго сидеть перед взлетом, – заговорил мой сосед и, как не странно тоже по-русски.
Я приподняла брови в удивлении. Мне совершенно не хотелось ни с кем разговаривать. Я надеялась на то, что мне дадут пострадать молча. Перебрать в голове все, что произошло… Подумать над тем, что стоило запомнить… Хотя кого я обманываю, я буду помнить все в мельчайших деталях еще очень долго… Может быть всю жизнь…
- Максим, - представился брюнет и его глаза цвета шоколадного мороженного хитро подмигнули.
- Настя, – я плюхнулась в кресло и попыталась пристегнуть ремень.
- Чего какая грустная, Настя? Разве Америка тебя не взбодрила? – он улыбался такой задорной и лучезарной улыбкой, которую только русские люди способны подарить постороннему человеку. Хотя какие мы посторонние – мы земляки, наверное…
- Еще как взбодрила, – ухмыльнулась я.
- А что так, а Насть? В России лучше, скажи?
- Скажу, – согласилась я.
- Сейчас я тебя развеселю. Хватит хмуриться. Ты первый раз была в Лос-Анджелесе? – по-моему, страдания и глубокий сон, мне предстояло забросить на верхнюю полку над креслами…
- Да первый и последний, – все еще сопротивляясь радости от русскоязычного собеседника, нехотя ответила я.
- Ой, ладно, я тоже так говорил, когда первый раз поехал сюда в командировку… - Максим наклонился вниз к ногам и стал шуршать пакетами, а я разглядывала его шрам на коротко остриженной голове. – Опа… - Неожиданно выпрямившись и улыбнувшись так, что на правой щеке у него проступила ямочка, Максим протягивал мне небольшую бутылочку коньяка. – Ну что? Хряпнем для смелости?
Я улыбнулась… И мы хряпнули…

***

- Подожди, подожди, - уже слегка заплетающимся языком остановил меня Макс. – А вот этот знаешь? – И он начал рассказывать следующий анекдот:

Представь себе - новый авиалайнер. В пассажирский салон входит стюардесса:
Вы находитесь на нашем новом авиалайнере, в носовой части самолета у нас находится кинозал, в хвостовой - зал игровых автоматов, на нижней палубе - бассейн, на верхней - сауна. А теперь, уважаемые господа, пристегните ремни, и со всей этой чертовщиной мы попытаемся взлететь.

Я фыркнула:
- Это уже не смешно, мы взлетели и летим уже… - я пыталась разглядеть время на часах. – О! Мы летим уже шесть часов. Половина пути пройдена…
- Тогда за шесть часов, – поднял вверх уже третий пузырек Макс.
- Да, – ответила я, глотая карамельно-горьковатую жидкость коньяка. – За шесть часов. – И много тысяч километров, которые теперь отделяют меня от Роберта. – Ммм… Я вот какой вспомнила:

Стюардесса объявляет:
- Уважаемые пассажиры, пристегните ремни, закройте рты - зона летающих соплей.
Пассажир с последнего ряда:
- Да это брехня, ням, ням, ням...

- Ха-ха-ха, - загоготал Макс. – Молодец. А вот такой:

- Что такое командир? - Это мозг экипажа!
- Что такое штурман? - Это глаза экипажа!
- Что такое бортинженер? - Это руки экипажа!
- А что такое второй пилот?- А это, э-э, член экипажа…

- Пфф… - прыснула я.
К нам подошла стюардесса:
- Простите. Давайте будем уважать авиакомпанию и всех, кто ей воспользовался. Многие пассажиры спят, а вы слишком громко разговариваете.
- Тсс… - сказала я, посмотрев то на Макса, то на стюардессу и приложила палец ко рту.
- Тсс… - заговорщически прошипел Макс. – Вот последний:

У самолета шасси не выходит... Cтюаpдесса объявляет:
- Леди и джентльмены, у всех вас под ногами находится небольшой люк. Поверните два красных рычажка, вытолкните люк и выставьте ноги! Так, спасибо! А теперь, побежали, побежали, побежали!!!

Я еле сдерживала смех… и думала только о том, что мне просто повезло с попутчиком…

***

С Максимом мы расстались в Хитроу… Он летел в Питер, а я спешила в дом Паттинсонов – собирать вещи…
Он просил телефон, но я лишь пропела:
- Шестнадцать- восемьдесят пять и два ноля…
- Ты написала на ладони у меня? – продолжил он.
- Угу…
- А как же встретиться, потусить? – Макс был очень хорошим, но не Робертом. И вообще мне теперь долго никто не сможет его заменить. Да я и не хочу замены.
- В следующей жизни, – бросила я, направляясь к выходу из аэропорта. – Если Вселенная захочет!..
- Ты потрясающая девушка! – крикнул он и я обернулась. – Удачи!
- Спасибо… - удача мне, несомненно, будет нужна в ближайшее время…
Я включила телефон и тут же получила сообщение:
«Ты приземлилась?» - Роберт…
Черт! Мы же расстались? Не буду отвечать. Не хочу мучить ни его, не себя…
Я сжала телефон в руке и направилась к табличке такси… Не успела я там оказаться, как телефон нервно завибрировал и на экране высветилось: «Лиззи».
Боже… Эта семья сведет меня с ума!

***

Лиззи открыла дверь и натянуто улыбнулась…
Я ответила такой же улыбкой, сознавая, что к ней я приехала только за тем, чтобы оборвать все связи раз и навсегда…
- Проходи, - она впустила меня в квартиру и закрыла за мной дверь. – Присаживайся на диван.
Я сбросила с плеча рюкзак, стащила пальто, сапоги и прошлепала в гостиную, плюхнувшись на ее светлый и мягкий диван и, сжав в руках подушку.
- Ты, все-таки, решила это сделать? – без предисловий начала она, присаживаясь в кресло слева и пристально изучая меня.
- Я… Лиззи, может это прозвучит грубо, но я слагаю с тебя полномочия доброго ангела. Все. Мы расстались с Робертом… - процедила я, смотря ей в глаза, пытаясь быть более уверенной и холодной.
- Расстались? – удивлялась она, приподнимая левую бровь так же, как ее брат. Я улыбнулась этому про себя. – Он сказал, что ты его бросила. Настя, ты сказала, что не любишь его.
- Я вижу, вы уже пообщались, – я отложила подушку и, развернувшись более к Лиз, продолжила. – Так будет лучше.
- Кому? Тебе? Или Роберту?
- Так будет лучше для всех. Ему, мне, карьере, агентам, паппараци, журналистам… Всему миру, наконец.
- Меня не интересуют все эти посторонние люди, – она вскочила и пересела рядом со мной на диван. – Меня интересует мой брат и… ты… Где он мир? Если вы его рушите вокруг себя? Почему ты так поступаешь? Ведь, он…
- Не надо Лиззи. Ты все прекрасно знаешь и понимаешь, почему я так поступила. И он все понял… Ну, или ты его просветила…
Она заморгала глазами…
- Я разговаривала с ним, только сегодня утром. Он не находит себе места, – она взяла меня за руку и заискивающе заглянула в глаза. – Он понимает, что сделал что-то не так. Он не хотел тебя отпускать. Настя, это все неправильно…
- Да, Лиз, – я погладила ее по плечу. – Я постоянно совершаю неправильные поступки. Поэтому-то я и хочу, чтобы он был свободен и счастлив. Чтобы он не мучился из-за выбора и осознания своей значимости в моей никчемной жизни. Я хочу, чтобы он жил, как раньше. Без этих обязательств передо мной. Их у него и так хватает.
Я перевела дыхание, рассматривая Лиззи. Я понимала, что она переживает за брата. Я и сама всегда за всех переживала. И даже живя здесь за много километров от семьи, я не переставала о них думать и переживать.
- Никто не говорил, что будет легко.
- Прости, но никто не говорил, что будет так тяжело.
- Настя, за любовь надо бороться. Понимаешь? – она обняла меня, и я положил ей голову на плечо.
- Но не со всем миром… Я слишком слаба для этого.
- Вас двое.
- Нет. Нас больше нет. Нас не стало тогда, когда я увидела в глазах Роберта сожаление и неприязнь, после рассказа Тома. Я не хочу, чтобы он переступал через себя. Это слишком большая плата, – я повернулась к ней лицом и мы обнялись, как старые друзья.
- Надеюсь, я все еще останусь твоей подругой? – утвердительно произнесла она.
- Конечно. Самой лучшей…

***

Квартиру Паттинсонов я открыла своим ключом…
Дома был только Ричард, а я все ж таки хотела поговорить с Клер.
В комнате стояли, приготовленные мной чемоданы, мне оставалось только переодеться, принять душ, затолкать остатки своих шмоток и в путь…
По уговору, Стэф вручила мне билеты и пять тысяч долларов. Вот. Я еще себя и продала… Хотя, уезжать из страны мне и правда было не на что, а оставаться здесь я не видела смысла… Да и как? Снять квартиру – на что? Вернуться к Тому – ни за что… Так что оставалось одно – не занимать чужого места и вернуться назад, к семье, в глубинку, где никто не смог бы меня отыскать… А постарался бы просто жить… Без меня… И всей этой сложной, превозмогающей множество трудностей любви…
Черт! Только не плакать!
Я плюхнулась на кровать и опустила руки на колени. Я все понимала, что все это просто побег от проблем, от Роберта, от самой себя… Но я пыталась выкинуть эти мысли и доделать задуманное… Как же мне будет не хватать его…
Я приняла душ и переоделась, когда в дверь постучали. Я поняла, что это Клер…
- Да? – позвала я.
- Настя, это Клер. Я могу войти?
- Конечно.
Мы сели с ней на кровать, недолгое время просто сидели молча, не зная , что сказать друг другу. Я не знала, как оправдаться перед ней, а она, наверное, не знала, как заставить меня остаться… Между нами совсем не было напряжения, просто молчаливое понимание того, что что-то случилось и прошлое безвозвратно ушло именно в прошлое…
- Я смотрела сегодня новости в интернете, – наконец, заговорила она, и мы посмотрели друг на друга.
- Значит, вы знаете большую часть того, что произошло, – я даже уже не спрашивала, я просто утверждала. – Роберт…
- Мы разговаривали с ним несколько часов назад, – этого можно было бы ожидать, после моих заявлений в персе. – Может быть еще можно что-то…
- Нет, Клер. Я надеюсь, что с высоты вашего возраста, вы понимаете, что я все это сделала, чтобы спасти ситуацию с Робертом, – я мельком взглянула на нее и тут же опустила глаза, потому что Клер смотрела на меня изучающее, пытаясь осмыслить все, что происходит. Пытаясь найти в этом всем частичку положительного и не осуждающего меня.
- Неужели, не было другого способа? – бессильно спросила она.
- Думаю, нет, – я немного помолчала, ожидая, что она что-то скажет, но в ответ я тоже слышала только тишину. – Я… Вы просили меня сделать его счастливым. – Мы повернулись друг другу и в глазах у нас отразилась вся та боль, которую мы испытывали за Роберта. – Возможно, так он будет более счастлив.
- Ты ошибаешься Настя. Труднее переживать все, когда тебе не с кем поделиться всем этим.
- Но ведь ему есть, – настаивала я.
- …
- Клер, понимаете. Я не тот человек, который ему нужен. С ним рядом должен быть кто-то, кто будет доверять ему и кому он сможет доверять безоговорочно. А я не внушаю доверия… И потом, - я опять взглянула на эту поникшую женщину, которая понимала все. Но было жаль отпускать то счастье, которое так согревало ее сына. Она перебирала в руках какую-то булавку и что-то обдумывала. – Вы не все знаете. А если бы знали все, то ненавидели бы меня сейчас.
- Если ты о Томе, то я знаю… - кто ей сказал? Конечно, Лиззи. Или Роберт? Зачем? Бог мой…
- Пипец, - вырвалось у меня по-русски. Я встала с кровати и подошла к столу, обращая свой взгляд за окно. – Мне так стыдно перед вами Клер… Боже, как же стыдно…
- Настя? – я повернулась, и мы встретились глазами.
- Думаю, между вами ничего не было, – сказала она. – Том все придумал. Это месть. Глупая мужская месть…
- Я, Клер… Я не знаю, что это. Просто я знаю, что я изменила. Что я не права. И я могла исправить все, пусть так, но исправить. Счастье… оно бывает разным – теперь я это знаю.
Я смотрела на улицу, сквозь бусины штор, и мне хотелось там видеть только хорошее, только то, что ждет впереди…
А на улице, так же как в Москве народ спешил по каким-то своим, только им известным делам… А может… Кто-то из них спешил к любимому…
- Роберт сказал, что был вчера не прав, прогнав тебя…
- Нет, Клер. Он всегда прав, он все прекрасно понимает и знает. Просто эта безысходность… Он сам знает, что бороться со всем миром не в наших силах, – я обхватила себя руками и шмыгнула носом.
- Но может быть спустя время… - предположила задумчиво Клер.
- Может быть…

***

Декабрь…
Нижегородская область… Мой родной поселок…
Как не странно, но здесь мне нашлась работа, я администратор на почте… Хорошее, теплое место… Ничем не хуже менеджера по туризму в Лондоне…
Хотя, кого я обманываю…
Прошло два месяца, два долгих мучительных месяца или мне просто казалось месяца, а на самом деле они тянулись, как годы…
В поселке все были в курсе, что я вернулась и судачили о том, что я несостоявшаяся любовница известного актера и, что он чтобы отвязаться от меня заплатил мне миллион…
Смешно…
Было бы еще смешнее, если бы все узнали правду…
Знаете, как в том фильме – «Все будет хорошо», где девушка ждала парня, который пообещал, что заработает миллион и приедет за ней на белом «Мерседесе». И все смеялись над тем, что она его ждала… А он вернулся…
Думаете, я не думала о таком исходе? Думаете, я не ждала его? Не надеялась? Хотя на что надеяться, если я сама оборвала все связи, разломав и выкинув в урну сим-карту из телефона… Теперь я только сама могла кому-то звонить… Но мой номер стационарного телефона на почте не определялся…
Завтра Новый год. Первое января две тысячи одиннадцатого года…
Первый раз за всю мою жизнь у меня нет никакого желания… Что я буду загадывать под бой курантов… И вообще может стоить залечь спать и не пугать родственников своей кислой миной?
Хотя… Нет, не лягу… А то все пироги без меня стрескают. А мама печет такие пирожки, пальчики оближешь…
В суматохе предновогоднего домашнего гомона я практически забыла, что отчего-то грустила с утра. Нас собралось так много: мой старший брат Иван, старшая сестра Наташа, и самая младшая Ира, мама, папа, муж сестры, друг Ивана… Нам было не до грусти, особенно, когда часы уже начали бить, и пора было открывать шампанское, а оно никак не поддавалось Ваниному другу. А Ира в это время вспомнила, что надо стрельнуть хлопушкой, чтобы все желания сбылись, и еще успеть затолкать в рот двенадцать виноградин… И я заталкивая их, все-таки, сформулировала свое:
« Хочу, чтобы все были счастливы, пусть и без меня»…
Наконец, пробка из шампанского выстрельнула сама и, попав в люстру, отрекошетила Ване в ногу, как раз рядом с его самым важным органом… Мы все покатывались со смеху, а Ванин друг разливал в бокалы шампанское…
Спустя пару часов безудержного хохота и детских воспоминаний, касающихся и моей первой поездки на мотоцикле, все решили освежиться и выйти на улицу запускать петарды…
Укрепив фейерверк в середине замерзшего пруда, находящегося напротив нашего дома, мы отошли подальше и стали наблюдать за переливами красных, синих, зеленых и золотых звезд, которые взлетали высоко в небо и там превращались в замысловатый дымовой рисунок… Через пару таких взрывов за мной прибежала Иришка, которая предпочла смотреть фейерверк из окна и наслаждаться еще и новогодним концертом… Ведь как сказал Печкин: «Лучшее украшение новогоднего стола – это телевизор»…
- Настя! – кричала она меня. – К тебе пришли!
Я переступая валенками по скрипучему снегу и кутаясь все больше в огромный сиреневый пуховик, стала подниматься на берег пруда.
- Кто еще меня ждет? – спрашивала я, раскрасневшуюся от мороза Иру.
- Какой-то парень, - загадочно произнесла она.
У меня внутри все затрепетало… И одновременно сжалось…
Я поднялась к ней и подошла ближе.
- Какой парень?
- Пошли, сама увидишь… - заинтриговала она и потянула меня за собой…
Ноги сами собой передвигались, ускоряясь с каждым шагом… Я не хотела думать над тем, кто это… Но мне так хотелось, чтобы это был он…
У калитки стоял парень в куртке и шапке… Он повернулся и я смогла только вымолвить:
- Ты?

Когда писала вдохновлялась этой песенкой - Земфира

Всем привет! Вот и новая главка. Не знаю насколько она получилась позитивной. Вам решать. Читайте, пишите, жду :-)))

Форум