(Бэлла)

Как вы представляете себе последнюю ночь своего существования? О чем вы будете думать в оставшиеся вам несколько часов? Что вы будете чувствовать? Страх? Боль? Ужас? А, может быть, радость?
Теперь, после разговора с Элис, я была уверена, что мне не выжить. Теперь, когда я знала, что с ними Эдвард, я просто не могла уничтожить Волтури: я обещала Элис спасти ее брата. Ради нее. И ради той части меня, которая когда-то ее любила.
Моя последняя ночь была свежа, темна и немного дождлива. Вокруг меня отдыхали, напившись влаги, темно-зеленые высокие стволы – гордые обитатели леса. Я скинула капюшон, сняла очки и перчатки. Я стояла неподвижно, подставив лицо весенней ночи, а та смотрела на меня, смахивая с ресниц редкие крупные дождевые капли, остывавшие в моих холодных волосах. Черный огонь в моих глазах догорал ровным холодным пламенем. Голубоватая кожа остужала неспешно протекающие мимо потоки воздуха. Но вместо того, чтобы думать о красоте окружающего мира и прощаться со всем когда-то таким дорогим и необходимым, я вынуждена была обдумывать новый план действий. Алек, сытый и беззаботный, сидел неподалеку, прислонившись спиной к дереву, и по моему наказу безучастно считал про себя секунды – самый простой способ одновременно оставаться одной и держать под присмотром жертву, ведь секунды можно было считать вечно.
Мой предыдущий план был осложнен несколькими обстоятельствами или, по правде говоря, одним обстоятельством, влекущим за собой все остальные: Эдвард. От этого обстоятельства можно было легко избавиться, но я должна была выполнить обещание, данное Элис. Спасти его. Но как?
Во-первых, я не знала, что заставило его примкнуть к Волтури, а ведь если бы он стал сопротивляться, мне пришлось бы его убить. Во-вторых, Джейн была единственной, кто знал, кем я была на самом деле. До сих пор моя конспирация была одинаково выгодна нам обеим, и поэтому она прекрасно хранила мою тайну. Но сейчас, когда мы, наконец, должны были встретиться, она могла начать меня шантажировать, поставив на кон жизнь Эдварда. И, наконец, в-третьих, я могла бы, как и планировала, воспользоваться способностями Алека, чтобы обезвредить всех своих противников – и потом быстро, по одному, убить их. Но и этот вариант не предполагал счастливого исхода. Ведь мой разум твердо знал и верил в то, что мои красноглазые сородичи, а особенно Волтури, - это единственные существа на свете, заслуживающие того, чтобы быть растерзанными, съеденными и уничтоженными. И чем меньше будет вампиров, считал мой разум, тем лучше будет всем остальным жителям этой планеты. Такое понимание мирового равновесия привело к тому, что мы с Волтури, а следовательно, и с Эдвардом, оказывались на разных полюсах жизненного цикла: я было охотником, а он – добычей. Убивая отрешенных, ничего не ощущающих беззащитных вампиров, попавших в туман, насланный Алеком, я не смогла бы оставить в живых свою бывшую любовь, своего несостоявшегося мужа – мой инстинкт хищника не делал никаких различий между жертвами, а других чувств, способных меня остановить, во мне больше не было.
Перебрав в голове различные варианты своих действий, я остановилась на одном, единственно возможном.
После того, как сознание всех приверженцев Джейн погрузится во тьму, размышляла я, я возьму ее в поле моего щита и… убью. После этого я убью Алека. Когда он умрет, туман рассеется. В общем, остальных я убить не успею. Еще нужно позаботиться о щите, о том, чтобы он продержался как можно дольше. Конечно, они возьмут с собой Джейкоба – для конспирации – но я не уверена в том, как он себя поведет. А мне нужно быть уверенной. Мне нужно, чтобы Элис не увидела меня до самого последнего момента. Итак, после смерти Джейн и Алека, я должна буду оставить всякое сопротивление. Я думаю, они захотят сделать это быстро.
Была половина третьего ночи. Небо прояснилось, и теперь четкий глаз вампира мог различить его насыщенный темно-синий оттенок, обрамляющий контрастно-светлые края полумесяца. Мы с Алеком стояли в тени за сараем, окруженные надежными стенами моего щита. Алек, опустив голову, все еще считал секунды, а я сосредоточенно впитывала в себя далекие запахи, заполняя ноздри густым воздухом. Вскоре я почувствовала легкий прохладный запах. Если бы люди могли его чувствовать, они бы сошли с ума от наслаждения.
Запах, дробясь, усиливался с каждым мгновением. Я узнала вызывающе яркую струйку, которая исходила от Джейн. Пьянящий аромат, сходный с тем, который захватил сегодня этот лес, только гораздо чище и приятнее, чем природный ночной дождь – Эдвард. Горячий резкий запах, знакомый, но какой-то неясный. Впрочем, я быстро опознала его источник: в бытность человеком мне нравилось, как пах Джейкоб, но сейчас я ощущала настоящую компостную вонь. Остальные были незнакомы, и странное дело: их было мало, около десяти. Но ведь, по слухам, Джейн обратила бесчисленное количество людей. Куда же они делись? Ответ на этот вопрос стал очевидным, как только вампиры достигли поляны перед сараем, и я смогла получше разглядеть их в лунном свете. Они остановились в тридцати метрах от меня. Их было одиннадцать. Восемь незнакомых мне вампиров стояли стеной у самого леса. Чуть ближе подошли трое: Джейн, справа от нее Эдвард и громадный рыже-бурый волк. У всех, за исключением двоих, глаза светились насыщенным кроваво-красным цветом. Одним из исключений был Джейкоб, который появился сегодня в своем волчьем обличии. Я была готова к тому, что увижу горящие золотом глаза Эдварда, но он не выделялся среди других Волтури. Вторым исключением была Джейн. Ее глаза были того глубокого черного цвета, который я не видела ни у кого, кроме самой себя. Вот зачем нужны были все эти новообращенные: три дня агонии и быстрая почти безболезненная смерть. Да, видимо, Джейн хорошо подготовилась к нашей встрече. Ну, что ж, тем лучше. Надеюсь, больше сюрпризов не будет, подумала я и, увлекая за собой Алека, стремительно вышла на свет.
- Здравствуй, Джейн
- А я-то думала, ты приведешь целую армию, - Джейн согнала с лица секундное удивление: ей была неприятна невозможность чувствовать мой запах. – А все оказалось так просто, даже не интересно. Алек?
Джейн требовательно посмотрела на него, надеясь, что он подойдет к ней, но тот только поднял на нее пустые золотистые глаза и промолчал. Я почувствовала, как замер Эдвард, пораженный переменившимся лицом Алека. Джейн с отвращением посмотрела на брата и перевела взгляд на Эдварда. Ее глаза сузились, когда она обратилась к нему:
- Знаешь, Эдвард, я тут подумала, что было бы неплохо, если бы сегодня ты стал нашим орудием справедливости, - я лучше кого бы то ни было поняла ее идею.
- Я не собираюсь участвовать в казнях. – Эдвард не поднимал на нее глаза, словно стесняясь их цвета. - Мы так не договаривались.
- Мы также не договаривались, что ты будешь сообщать о наших планах своей семье. Несколько часов назад твой отец позвонил в больницу Форкса и отменил контракт, - ее голос вдруг смягчился: - Может быть, ты объяснишь мне, что заставило его передумать?
Эдвард гневно посмотрел ей лицо:
- Я ничего им не говорил. Может быть, Элис что-то увидела…
- С каких это пор твоя сестра может видеть события, происходящие в присутствии оборотней? До сих пор твой «телохранитель» прекрасно справлялся с работой. Кроме того, даже если бы она вдруг смогла его увидеть, у нас есть и другая защита от ее любопытных глаз. – Джейн снова повернулась ко мне и зло усмехнулась. – Разве ты не заметил, что твой дар нам сегодня не помогает? Слишком крепкий орешек попался. Тебе не по зубам, а, Эдвард?
- Я не слышу ее мысли, – голос Эдварда стал низким и неуверенным.
- Не слышишь? Конечно! Ну а запах? – не унималась маленькая вампирша.
- И не чувствую. И Алек тоже для меня закрыт, - добавил он сквозь зубы. – Что это значит?
- Это значит, что твоя ясновидящая сестра никак не могла видеть то, что сейчас происходит. Так что, придется тебе теперь разбираться с этой девчонкой, должна же от тебя быть хоть какая-то польза.
- Могла, - я выпустила руку Алека и вышла немного вперед, чувствуя его краями своего щита.
- Что ты сказала? – нахмурилась Джейн.
- Элис может видеть меня, если я этого захочу. Это я ее предупредила. Не заставляй его это делать, - я мельком взглянула на Эдварда. Нет, мой голос слишком изменился, чтобы он мог узнать меня.
- О, я должна была это предположить. Вечно ты суешь нос не в свое дело, Бэлла.
Ну вот и все.
- Что??? –Эдвард с ужасом взглянул на меня широкими чужими глазами и опять обернулся к Джейн.
- Видишь, я оказалась хитрее, чем ты думаешь, дорогой, - игриво заметила она.
- Но ведь я видел, - почти бесшумно выдохнул он.
- Не стоит всегда доверять мыслям окружающих, - продолжала Джейн. – Особенно если знаешь, как старательно они от тебя их прячут! – вдруг раздраженно выкрикнула она. – Она ведь тоже считала тебя мертвым.
- Как ты могла. Я не понимаю. Я не верю. – Эдвард продолжал смотреть на нее сверху вниз.
- Ты что же, не рад? Ты предпочел бы, чтобы она уже была мертва?
- Конечно нет! Но я согласился… из-за нее…
- Конечно согласился. Все получилось как нельзя лучше. Ты был уверен в смерти Бэллы, и тебе ничего не оставалось, кроме как вступить в наши ряды в обмен на безопасность твоей семьи. Что же касается Бэллы, то когда она узнала, что ты мертв, то была настолько подавлена горем, что с тех пор долгом своей жизни считает мщение всем Волтури. Конечно она не хотела впутывать в это Калленов. Бэлла хорошо позаботилась о своей конспирации – и это тоже сыграло нам на руку. Хотя меня до сих пор удивляет, как она умудрилась ни разу не встретить никого из них.
Ах, Эдвард, я думала, что, наконец, нашла изъян в его идеальной сущности, но даже будучи слугой Джейн, он оставался благородным, как и всегда. Волтури – да, но поневоле. Как всегда, лучший. Как всегда, правый. Как всегда, он бескорыстно жертвовал собой ради своей семьи. В этом последнем пункте мы до сих пор были похожи.
Эдвард молча смотрел на меня. Я видела, что он мучается, с одной стороны, от желания увидеть, правду ли говорит Джейн, с другой стороны – от страха перед нашей встречей. Он повернулся ко мне и открылся. Нет, я не могла прочесть его мысли, но я могла увидеть их: его светлое лицо сияло удивленным робким счастьем, плечи были расслаблены, руки чуть расставлены, все его тело будто подалось вперед в надежде достичь меня. На его лице были написаны чувства, глубокие, сильные. Я была уверена, что сейчас он любил меня так же, как и прежде, а может быть, и еще сильнее. Почему же мое сердце оставалось твердым, непроницаемым, равнодушным, когда я смотрела на него? Мне не было ни больно не радостно. Мне было все равно. Я никогда не смогла бы себе представить, что такой будет наша встреча через семьдесят лет. Он шевельнул ногой, видимо, желая приблизиться, но тут же передумал. Он все еще не был уверен, что это я. А я инстинктивно сжалась и укрепила стены щита в ответ на его мимолетный жест.
- Да ладно тебе, открой лицо, Бэлла. И… дай ему почувствовать себя, а то он ведь сойдет с ума, - усмехнулась Джейн.
Я спокойно сняла очки и откинула капюшон, но не ослабила силы щита.
- Здравствуй, Эдвард. Я рада видеть тебя в добром здравии… и в хорошей компании, - удивительно, как безразлично мне теперь было то, что он жив и что он был одним из них. Мой когда-то самый близкий, самый любимый Эдвард стал моим врагом. Но теперь это меня не беспокоило. Я уже давно смирилась с его смертью. Странно, сейчас я смотрела на него, не узнавая, и не хотела узнавать.
- Я не знал, – подавленно начал он. – Я сам видел в голове Джейн, как ты… умирала, - он запнулся. – Дай мне почувствовать тебя, - попросил он.
- Нет, - быстро ответила я, боясь, что чувства могут вернуться и сломать мою волю, хотя боялась я напрасно. – Я думаю, что ты видел правду. Та Бэлла, которую ты знал и любил, действительно умерла. Как и тот Эдвард, которого знала и любила… она.
- Ты, - возразил он.
- Она, - упрямо повторила я.
- Почему? – вряд ли он ожидал, что я отвечу на этот случайный детский вопрос.
Мы сделали по одному осторожному шагу навстречу друг другу и теперь смотрели друг на друга, не собираясь подходить ближе. Мои глаза были черны, как северная ночь, его – красны, как осенняя рябина.
- Видишь? – спросила я наконец.
- Это не то, что ты думаешь. Они не пускали меня на охоту, они приводили мне людей. Я пил их кровь, а Джейку оставалось…
- Не надо ничего объяснять, - резко прервала я его.
- У меня не было выбора, - сказал он тихо.
- У тебя и сейчас нет выбора. Ты пьешь кровь людей и наказываешь нарушителей порядка. А я пью кровь таких, как ты, красноглазых убийц. Мы ничего не можем изменить. Мы оба делаем это ради безопасности одной и той же семьи.
- Наверное, ты права, - сказал он, опустив отчаянный взгляд в землю, и отступил назад.
Джейн звонко и лучисто захохотала.
- А вы оказались благоразумнее, чем я думала. Ну что, Бэлла, сдаемся? Отпусти Алека, и давай покончим с этим.
- Мне кажется, ты недооцениваешь меня, Джейн.
- Возможно, ты настолько благоразумна, что решила присоединиться к нам? – ее голос звучал неподдельной надеждой.
- Возможно, у меня есть в запасе еще какой-нибудь талантик…
- Какой же, дорогая? – Джейн была удивлена, напряжена.
Я повернулась всем телом к Алеку и, смотря ему строго в глаза, произнесла заранее подготовленную фразу:
- Алек. Мне нужны все. Сейчас.
Следующие действия произошли так быстро, что, если бы их видел человек, ему бы показалось, что движения вампиров – это всего лишь легкие колебания воздуха. Воспользовавшись тем, что я повернулась к Алеку, чтобы заставить его действовать, Джейн рванулась в мою сторону и успела вцепиться тонкими гибкими, как проволока, пальцами мне в плечо, прежде чем ее настиг серый бесформенный туман, вырвавшийся из сознания Алека. Таким образом, она оказалась внутри нашего с ним защитного поля. Вампирская кровь, кипевшая в черных, чуть светлее моих, глазах Джейн, не предохраняла ее от чужих талантов и не прибавила своих, но зато она сделала ее гораздо сильнее. Я с трудом разжала ее пальцы и хотела было отбросить ее в сторону, но вдруг почувствовала, как ее холодные зубы бритвой скользнули по моему горлу. Я ощутила жгучую тупую боль и, выпустив ее руку, схватилась за горло. Ледяная черная кровь, текла, сразу застывая, сквозь мои пальцы. Но Джейн, видимо, не собиралась так быстро и так просто убивать меня.
- Вкусно… - прошептала она и резко выпрямившись, направила нежный взгляд на Алека, тот дернулся и, выгнув спину, с криком повалился на землю. – Прости, братишка, - сказала она, не отводя от него глаз. Когда туман рассеялся – так же быстро, как и появился – она отпрыгнула от меня. Я снова посмотрела на Алека:
- Алек! Сей… - но мои слова прервал дикий крик – крик, который я уже слышала тогда, семьдесят лет назад. В одно мгновение я ощутила все то, что было скрыто, закупорено во мне плотной маской безразличия на протяжении всех этих лет. Чувства захватили меня так, что я не могла ничего видеть от боли. Я слышала этот крик – крик Эдварда, и чем сильнее он становился, тем больнее становилось мне. Со всех сил – всех сил, выпитых мной из нескольких тысяч опустошенных вампиров – я рванулась к Эдварду. Я рухнула на него сверху, усилила оборону щита – и его крик прекратился.
- Вот видишь, выбор всегда есть, - хрипло сказал он, приходя в себя. – Любимая…? - добавил он слегка вопросительно.
- Да, – выдохнула я.
- Я скучал.
- Я люблю тебя, - мой голос уже семьдесят лет не звучал так неуверенно, так нежно и так искренне.
Теперь мы оба стояли на поляне около того самого сарая, в котором когда-то прервались, как мы думали, обе наши жизни. Прижимаясь друг другу плечами, стиснув руки друг друга, мы чувствовали, как возрождается наша жизнь и наша любовь, хотя прекрасно знали, что жить нам осталось считанные минуты вечности.
- Так вот, какой выбор ты сделал, Эдвард, - Джейн с трудом сдерживала голос. – Вас двое, а у меня восемь выдающихся вампиров, со мной – девять, плюс будем считать, что вы любезно вернули мне Алека - десять. У вас нет шансов, - довольно подытожила Джейн.
Большой бурый волк с черным окровавленным ртом, облизываясь, отделился от группы вампиров, медленно подошел к нам и встал рядом со мной.
- Джейк, - только и сказала я, потеряв силы удивляться.
- Нет больше Алека, - заметил Эдвард.
Джейн стала еще белее, чем обычно, ее глаза расширились, но голос все еще звучал спокойно:
– И ты, пес! А как же ваша хваленая конкуренция? Ты же желал смерти этого подонка!
Волк издал резкий низкий рык.
- Выветрилась с годами, - перевел Эдвард, улыбнувшись Джейку.
- Один пес не прибавит вам шансов, - Джейн подняла брови. – Ну что ж…
В следующую секунду я увидела перед собой ее искаженное бело-яростное лицо – она дала волю злости…
Мы с Джейн оказались достойными соперницами. Маленькая, юркая, она была быстрее меня, но я была сильнее. Я не хотела быстрой развязки. Я не была уверена, что окажусь первой из нас двоих, кто вонзит свои клыки в кожу другой. Взяв ее на себя, я давала возможность действовать тем, кто не мог противостоять ее таланту: рядом с собой я видела Эдварда и Джейкоба, дерущихся каждый с несколькими вампирами. Пока что мне удавалось удерживать их в зоне щита, хотя я чувствовала, что количество вампиров внутри поля растет. Мы были сильны, но их было больше. Я знала, что не смогу вечно играть с Джейн, тем более, что теперь к ней присоединился крупный на редкость уродливый вампир, который пытался напасть на меня сзади. Вдруг я услышала мучительный рев Джейка. Я повернулась на звук, но увидела только сосредоточенное лицо Эдварда.
- Нет! – внезапно рявкнул он – и я почувствовала у себя на шее чьи-то цепкие зубы. Погрузившись в мою каменную кожу, они мгновенно начали наливаться моей кровью. Я боролась, теряя сознание.
- Все? – жалобно спросила я в мутневшую пустоту.
- Да, любимая, - ответили мне издалека.
В последний момент я почувствовала, что отпускаю щит, и услышала, как закричал Эдвард – то ли до него добрался кто-то из красноглазых, то ли это Джейн, наконец, воспользовалась случаем.