2024-4-25

17

0

0

Тэсс
Мне снился сон. Место было мне незнакомо, несколько зрителей небольшим полукругом расположились вокруг небольшой полянки на опушке леса. Небо было затянуто низкими серыми тучами, и иногда срывались холодные тяжелые капли, вызывая тихий шорох устилающих землю листьев.
Я выхожу в центр поляны, отмечая про себя, что земля под ногами уже превратилась в скользкое грязное месиво. А Валька уже ждет меня, его короткие волосы взъерошены и мокры, черный комбинезон обтягивает его мускулистое стройное тело, обнажая по-мужски крепкие руки. Вальяжная улыбочка играет на его губах, и он делает жест рукой, явно приглашая меня к бою.
Из толпы наблюдателей я выхватила взглядом Дерека, на его лице застыла холодная маска, губы плотно сжаты, глаза выжидающе прищурены. Рядом беззаботно ухмыляющийся Пьер. И еще кто-то, кого я не знаю, их лица неразличимы, но все они в черных комбинезонах. И все они с нетерпением ожидают интересного зрелища, словно древние римляне боя гладиаторов.
– Ну, малышка, покажи мне, чему без меня научилась, – насмешливо говорит Валька, явно предлагая мне начать первой.
И он интимно подмигивает мне, словно обещая увлекательную, захватывающую игру. Я поднимаю лицо вверх, подставляя его под осеннюю морось, и старюсь сосредоточиться, уняв бьющие через край эмоции. Кто он теперь для меня? Старый друг или заклятый враг? Он мне по-прежнему дорог или я его ненавижу за то, что он со мной сделал? И каким будет этот бой, обычной для нас с ним тренировкой или смертельной схваткой, до последнего вздоха, до последней капли крови, без пощады к проигравшей стороне?
Загнав раздирающие меня чувства подальше, в самый дальний уголок моего сознания, я решительно смотрю в слегка прищуренные, напряженные глаза своего соперника. Я готова к бою. Я делаю шаг в сторону, Валька зеркально повторяет мое передвижение, и мы обходим друг друга, словно два осторожных хищника, постепенно сужая круг. Эластичный комбинезон, словно вторая кожа, готов послушно повторять все мои движения, мои мускулы напряжены до предела, словно натянутые канаты, мысли сосредоточены, внимательно ловя каждый взгляд, каждый вздох, каждый маневр противника.
Что ж, начнем с ложного хода. Я двигаю пальцами правой руки, якобы собирая в ней энергию для бесконтактного удара, и делаю обманный выпад вперед. Валька дергается назад, уклоняясь от удара, а я, воспользовавшись тем, что он отвлекся, резко разворачиваюсь, и мой точный и хорошо выверенный бесконтактный удар правой ногой лишает его опоры, он смачно хлопается в разверзшуюся под ногами грязь. Зрители одобрительно охают, благосклонно улыбается Дерек, Пьер показывает мне большой палец. Но это только начало, я прекрасно знаю, насколько Валька сильный и коварный противник.
– Неплохо для начала, – ухмыляется Валька, и, ловко подскочив с земли, медленно вытирает грязную руку об гладкую ткань комбинезона, – что еще?
Я бью рукой, но он успевает перехватить мою ладонь, и резко дергает меня к себе, мы практически утыкаемся друг в друга носами.
– И это все? – разочарованно протягивает он, больно сжимая и чуть выворачивая мое запястье, – больше тебе нечем меня удивить?
А дождь усиливался, застилая густой пеленой все вокруг, и прямо пропорционально ему нарастает моя ярость. Всю свою злость я выместила на его животе, со всей силы ударяя в него ногой. Валька зашипел, не то от боли, не то от злости, но это было совершенно не важно для меня. Главное, мой враг был снова повержен на землю, но никакой выгоды из этого мне не удалось извлечь. Валька откатился в сторону и быстро вскочил на ноги. Одним стремительным прыжком он преодолел расстояние между нами, отбил мой удар и стал хладнокровно наносить свои, один за другим. И тупая боль, словно пламя, прожгла бок, задевая ребра, отдалась в грудь… Его правая рука, словно в замедленной съемке, мелькнула перед моим лицом, отпечатывая в памяти старый шрам на его запястье, и сокрушающий удар в скулу выбил целый фейерверк искр из моих глаз.
Я пошатнулась, и рвущая сознание ненависть притупила все остальные чувства. Словно бешеная фурия, я изо всех сил била его по очереди то левой, то правой рукой, не давая возможности опомниться и даже смягчить мои удары. Я вижу, как от ярости перекашивается его лицо, он собирает все свои силы и отталкивает меня от себя, я еле успеваю скорректировать траекторию своего движения, и пропускаю его точный, направленный удар в бок. Но, падая, я успеваю подбить его ногой под коленки, и он смачно хлопается рядом, хватая меня за лодыжку, не давая возможности от него отползти.
И дальше мы уже беспорядочно барахтаемся в противной жиже, мокрые руки и ноги скользят, не давая обхватить противника, в ход идут когти и зубы. Мы перекатываемся, словно неваляшки, скрипя зубами от злобы и раздражения от собственной беспомощности, и я чувствую солоноватый привкус крови на своих губах, даже не зная, кому она принадлежит, ему или мне.
Через некоторое время он все-таки одерживает верх надо мной. Схватив меня за волосы, он ткнул меня носом в землю, наваливаясь сверху, и грязь уже забивает мой рот, мешая мне дышать, и смачно хрустят заломленные назад руки. И что дальше? Неужели он сейчас просто свернет мне шею?
Но вдруг тяжесть его тела постепенно ослабевает, он отпускает меня, и резким движением помогает мне подняться. Тяжело дыша и выплевывая залепившую мне рот грязь, я поднимаю на него глаза. И я больше не вижу ненависти, расширяющей его зрачки, в его глазах только сожаление. Не враг, но и не друг. Никто. Пустое место. Почему все так, и этот же вопрос я читаю в его неуверенном, полном сомнений взгляде.
И мы оба синхронно переводим глаза на того, кто хотел сделать нас врагами, кто считает возможным решать за других, вертеть нашими судьбами по своему усмотрению. А Дерек спокоен и невозмутим, и теперь вся моя ненависть направлена на него, и я полна решимости покончить с ним раз и навсегда. Я делаю шаг к нему, и впиваюсь в него своим взглядом, мне нужно подчинить его сознание, проникнуть в его мозг, забираясь в самые отдаленные извилины, вытянуть из него все мысли, все чувства, все воспоминания…

– Вставай, хватит спать, – звонкий голосок раздался прямо над моим ухом.
Элис. Эдвард никогда не позволял себе быть настолько бесцеремонным. Только ее мне не хватало. Я нехотя, с трудом возвращаюсь к действительности, ведь что-то очень важное было в моем сне, какая-то подсказка, скрытый смысл, мне надо сейчас спокойно подумать, чтобы понять это. Но у Элис были несколько другие планы.
– Завтра у нас будет вечеринка, – заговорчески сообщила мне она, – и ты должна выглядеть на ней просто великолепно.
– С какой это радости? – и я попробовала спрятаться от нее под одеялом, но не тут-то было.
Назойливая сестричка Эдварда легкими движением сорвала с меня совершенно ненадежное укрытие, и столь важная сейчас мысль окончательно улетучилась из моей головы.
– Как это с какой? – округлила глаза она, – у кого-то завтра день рождения!
Ох, точно. И этот кто-то – я. И где были мои мозги, когда я называла Элис день и месяц своего рождения? Правда, это было в самый первый день нашего знакомства, и я тогда еще даже не представляла, какие страшные последствия может иметь мое, казалось бы, совершенно невинное признание.
– Да, – лениво протянула я, – завтра мне исполниться минус сто семьдесят лет. Можно сказать, юбилей.
– Не выдумывай, – фыркнула Элис, – тебе будет восемнадцать, так что можно сказать, что ты теперь совершеннолетняя. У тебя полчаса на сборы, и я жду тебя в машине.
На самом деле мне еще не было восемнадцати, потому что перемещения во времени чаще всего не совпадают по датам, из сентября будущего можно прекрасно попасть в январь прошлого, но разве можно спорить с Элис? Разве можно ей объяснить, что стоящий в моей комнате огромный шкаф-купе до отказа набит вещами, большую часть которых я еще никогда не одевала, да, скорей всего, никогда и не надену? Пришлось тяжело вздохнуть и готовиться к неминуемому шопингу.
Быстро приняв душ, я небрежно завернулась в полотенце и вышла из ванной, угодив прямо в расставленные объятия Эдварда.
– Доброе утро, – прошептал он, утыкаясь носом в мои мокрые волосы.
– Привет, – ответила я, чувствуя, как его пальцы проникают под полотенце, крепко сжимая мои голые ягодицы.
Я задерживаю дыхание, и краткое блаженство разливается по всему телу от того, насколько мне удобно в его, казалось бы, таких ледяных объятиях. А он поймал мои губы, обхватывая их осторожно, но настойчиво. Поцелуй был сладким, нежным и напористым, и он же первый его и перервал, но не отстранился, продолжая руками задирать все выше и выше предательски поддающееся ему полотенце. Я нервно слизнула со своих губ его вкус, и попробовала обхватить его плечи, но он уверенно завел мои руки назад, донельзя сближая наши лица.
– Я опоздаю на шопинг, – не очень решительно шепчу я прямо в его скривившиеся в ехидной усмешке губы, – Элис будет в бешенстве.
– Она уже в бешенстве, что я тебя задерживаю, – его губы движутся где-то в районе моего виска, но он не собирается отпускать мои руки из ледяного захвата, – но ей придется подождать, у меня очень важный вопрос.
– И? – не выдерживаю я сладкой пытки, мне просто необходимо сейчас трогать, гладить, ощущать его гладкую мраморную кожу, его жесткие непокорные волосы, его всего, без всяких ограничений и условностей.
– Что тебе подарить на день рождения? – слегка смущенно спрашивает он, все-таки отпуская мои руки.
Этот вопрос ставит меня в тупик, и я рассеяно опускаю наконец освободившиеся ладони, на миг забывая, для чего они только что были так нужны мне. В этом времени у меня нет ничего своего, здесь мне принадлежит только хорошо спрятанный в недрах огромного шкафа черный комбинезон. А больше я ничего не смогу забрать отсюда, даже если очень захочу. Но все-таки есть кое-то, от чего я бы точно не отказалась.
– Есть одно желание, – задумчиво бормочу я, с нажимом проводя ладонью в районе застежки его джинсов.
Эдвард резко перехватывает мою руку, и его лицо враз принимает серьезное, слишком сосредоточенное и непримиримое выражение.
– Нет, только не это, – твердо возражает он, полностью отстраняясь от меня.
Ощущение пустоты и разочарования заполняет меня, я обиженно отворачиваюсь от него, и демонстративно тщательно поправляю задравшееся полотенце.
– Тогда не хочу никакого дня рождения, – капризно заявляю я, – вечеринка будет проходить без меня, и ты сам объяснишь Элис, почему я не поеду с ней по магазинам.
Это, конечно, был удар ниже пояса. Но у меня не было другого выбора, я должна была извлечь хоть какую-то выгоду из своего мнимого дня рождения. Я чувствовала, что он уже хорошо контролирует свою жажду, его ласки и поцелуи с каждым разом становились все более и более смелыми. Но с его врожденной осторожностью он еще не скоро решится на следующий шаг, а у меня нет времени ждать. Отсутствие времени на личную жизнь, эта наша вечная проблема, именно она заставляла меня прибегать к недозволенным методам, используя маленькие женские хитрости.
Чуть повернув голову, я вижу, как он нахмурился и запустил пальцы в свои непокорные бронзовые кудри. Вся его поза, безусловно, выражала раздирающие его сомнения, и я не могла не злорадствовать, представляя, что он сейчас слышит в мыслях Элис.
– Хорошо, – глухо говорит он после некоторой паузы, – мы попробуем.
– Обещаешь? – я с надеждой поворачиваюсь к нему, и мы смотрим друг в другу в глаза, и это напоминает детскую игру в гляделки, кто первый не выдержит.
– Да, – сдается он.
Ну и хорошо. Пусть он согласился только попробовать, но это значит, что мы хотя бы останемся наедине. И уж тут я сделаю все, чтобы у него не было шансов просто так от меня отделаться.

Элис всю дорогу болтала долго и много, перепрыгивая с одной темы на другую, и явно старалась не смотреть на меня. И я знала, что именно ее гнетет. Нам давно нужно было поговорить, но как-то не до этого было, да и в доме полно посторонних ушей. И, в конце концов, я первая не выдержала напряжения.
– Элис, останови машину, – попросила я.
Резкий скрип тормозов, я еле удержалась, чтобы не вылететь в лобовое стекло, и мы съехали на обочину. Вывернув ключ зажигания с такой силой, что чуть не сломала гнездо, она не повернулась ко мне и не стала ничего спрашивать. Она уставилась вперед, прямо перед собой, невидящим, равнодушным взглядом.
– Элис, – я нерешительно протянула руку, трогая ее за плечо, – нам лучше поговорить.
– А что тут говорить? – она, наконец, перевела свой взгляд на меня, но не на лицо, а на мои руки, – у тебя лак откололся, надо вечером твоим маникюром заняться.
– Элис, – резко прервала ее я, – я как-нибудь переживу и вообще без маникюра.
– Я знаю, ты вообще за собой не следишь, – и бесцеремонно ткнула пальцем в мои волосы, – нужно, чтобы Розали поправила твою прическу, у тебя концы неровные.
– Элис, – упрекающе протянула я.
Я видела, что она нервничает. И я терпеливо ждала, пока она соберется с мыслями, а она сосредоточенно уставилась на свои идеальные ноготки. Хотя кто знает, может, они казались идеальными только мне, а она своим вампирским зрением видит в них какие-то изъяны, например, мелкие трещинки на поверхности лака?
Мне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем она все-таки оторвалась от своего маникюра и снова уставилась в одну точку.
– Я видела вас с Джаспером, – прошептала она, все так же потерянно глядя прямо перед собой.
– Я поняла, – так же тихо ответила я, и тоже тупо уставилась вперед, словно хотела лучше понять ее, зеркально повторяя ее движения.
– Я знаю, что главного так и не случилось, – ее голос был слабым и надрывным, – мое видение было очень размытым, вы целовались на кровати, а потом ты исчезла.
– Так и было, – сдавленным от боли голосом прошептала я.
А что я могла ей еще сказать? Отпираться от очевидных вещей просто не имело смысла.
– Я хочу, чтобы он был счастлив, – глухо прошептала Элис, – и ради этого я готова пойти на все.
– То есть ты готова отдать его мне? – несказанно удивилась я.
– Если это именно то, что он хочет, то да, – решительно подтвердила она.
– Но Элис, – возразила я, – он любит тебя, это было обоюдное помешательство, и мы его все-таки преодолели. А я люблю Эдварда, и очень хочу быть с ним.
– Это еще не все, – снова оборвала меня Элис, – у меня было видение. Джаспер, а у него на руках маленькая девочка. И она не вампир, и даже не полувампир, как Олег. Она человек, и очень похожа на тебя. Твоя дочь. И глаза у нее такие же, как у тебя, с едва заметными желтоватыми вкраплениями в зрачках. И ее глаза полыхали огнем, страшным огнем, наводящим ужас на все живое вокруг.
– Человек? – задумчиво протянула я, – у меня будет дочь от человека?
Да уж, если у нее будут желтоватые прожилки, значит, она скорей всего будет такой же, как я, то есть сможет преодолевать время.
– Это скорей всего не очень скорое будущее, может, несколько лет, – решила уточнить Элис, – но я знаю, что ты не будешь с Эдвардом.
– Но раз она человек, значит, и с Джаспером я тоже не буду, – постаралась успокоить ее я, – так что тебе нечего переживать.
– Я знаю, что будет что-то плохое, – вздохнула Элис, мои слова вовсе на нее не подействовали, – что-то с нашей семьей. Но как я не стараюсь, я не могу этого увидеть.
– Элис, я все сделаю для того, чтобы вы были в безопасности, – как можно более убедительно проговорила я.
– Я стараюсь, чтобы мои мысли не услышал Эдвард, – продолжала она, – но мне очень трудно, он что-то подозревает, и прислушивается ко мне. Я не хочу, чтобы ему было больно, особенно сейчас.
– Я тоже, – прошептала я.
– Знаешь, ведь у меня никогда не было подруги, – вдруг тепло улыбнулась она, – Роуз не в счет. И я очень люблю тебя. И хочу, чтобы у тебя все было хорошо.
У меня тоже никогда не было подруг. В Патруле, кроме меня, работала только одна девушка, и то наши отношения с ней резко испортились, когда я как-то застукала ее утром в кровати у Вальки. Я не ревновала, нет, но общаться с ней больше не хотелось, и мне вполне хватало мужского общества, Валька занимал почти все мое свободное время, и мне не нужны были другие. Но Элис...
– Прости меня, – прошептала я, прижимаясь к ее ледяной груди.
– Не извиняйся, – и ее голос вновь зажурчал, словно весенний ручеек, – так бывает. Но ты теперь моя должница.
Ох, я в ужасе. Быть должницей Элис еще страшнее, чем повстречаться в темном месте с целой сворой голодных вампиров.
– Так что мы купим тебе кое-что для завтрашнего романтического вечера с Эдом, – Элис тут же подтвердила мои подозрения, – и попробуй только не надеть это, я увижу!
И тут она замерла, ее глаза вмиг стали пустыми и безумными, и она погрузилась в одно из своих видений. Какое-то время она шевелила губами, как будто повторяла какие-то магические заклинания, и я не стала ей мешать, терпеливо ожидая окончания ее провидческого транса. И где-то через минуту она стала постепенно приходить в себя.
– Элис, – и я с силой затрясла ее за плечо, – что? Что ты видела?
Она с ужасом уставилась на мою шею. Протянув руку, она слегка коснулась кончиками пальцев моей сонной артерии.
– Здесь, – в изнеможении прошептала она, – страшный шрам. След от укуса вампира.
– У меня? – удивилась я.
– Да. Но ты не станешь вампиром. Ты останешься человеком.
И я даже знаю, кто меня укусит. Что ж, похоже, вампиром мне стать не суждено, а физической боли я не боюсь, я прекрасно умею ее контролировать, спасибо Джеймсу и Пьеру. Надо же, никогда не думала, что мне придется благодарить их за свои мучения.
– Элис, – попросила ее я, – только никому не рассказывай о своих видениях.

Шопинг оправдал мои самые худшие опасения. Мне даже страшно вспоминать, сколько всего мне пришлось примерить за эти несколько часов. В результате Элис утвердила три платья, пять сарафанов, десять пар обуви и целый ворох купальников и вычурного нижнего белья. Воспользовавшись моментом, когда она исчезла в отделе мужской одежды, чтобы прикупить что-то, якобы жизненно необходимое Джасу, я огляделась в поисках места, где можно было бы упасть и перевести дух.
Все диванчики в проходе между отделами были заняты, и я опустилась рядом с женщиной средних лет, тоже явно уставшей от суеты огромного супермаркета. Сладкая полудрема окутала меня, я блаженно откинулась на мягкую спинку и прикрыла глаза, отключаясь от громко орущей на весь торговый зал музыки.
И тут, словно озарение, перед глазами встала картинка из сегодняшнего сна. Вот что волновало меня. Старый, едва заметный, практически заживший шрам в виде двух сходящихся полумесяцев на внутренней стороне правого запястья у Вальки. Когда-то он рассказывал мне, что в детстве его укусил огромный ротвейлер. Но такие же шрамы, правда, более заметные, покрывали и тело Джаспера. Следы от клыков вампиров.
Неужели… неужели Вальку кусал вампир? От такого предположения меня прошибло холодным потом, и я подпрыгнула на диванчике, совершенно забыв о накатившейся на меня полудреме. Сидевшая рядом женщина глянула на меня, словно на умалишенную, и демонстративно встала, посчитав нужным как можно быстрее оказаться от меня подальше.
Не может быть! Он же должен был обратиться, но ведь он человек, я точно знаю, он теплый, он ест… может, кто-то успел отсосать ему яд после укуса? Или… или?
– Вот ты где, – звонкий голос Элис над моим ухом заставил меня вздрогнуть, – не расслабляйся, мы еще в отдел постельного белья должны заглянуть.
И мне ничего не осталось, как покорно поплестись за ней вслед.