Темные силуэты деревьев встретили нас прохладой и настороженным шорохом колышущихся ветвей. Вокруг царила подозрительная тишина, словно лес пытался определить, кто эти незадачливые странники, так опрометчиво решившие скоротать путь под обманчивой защитой густых веток.

Я быстрым движением обогнула Эдварда, который был пока еще не в состоянии справиться с неприятными сюрпризами, которые наверняка таил в себе этот лес, и осторожно вступила в заросли. За все время моего невольного пребывания в замке Вельгусов я ни разу не осмелилась войти под своды густой зелени, опасаясь того, что скрывается под покровом леса. И сейчас, бесшумно ступая по плотному травянистому ковру и мягко раздвигая кусты руками, я жалела об этом. Быть может, если бы я знала, с чем конкретно нам предстоит встретиться, то сейчас так отчаянно не боялась. Нет, в этом чувстве не было ни капельки трепета за собственную судьбу – лишь только одно всепоглощающее чувство страха за жизнь вампира, тенью следующего за мной.

Как назло, в суматохе и крайней спешке я не догадалась раздобыть в замке оружие для Эдварда – и сейчас нас двоих защищал лишь небольшой кинжал, украшенный изящной вязью на рукояти. В замке я не расставалась с ним ни на мгновение, справедливо полагая, что в этом кишащем подлостью и предательством логове всегда нужно оставаться начеку.

Я мягко ступала по высокой траве, не забывая настороженно прислушиваться ко всему, что окружало нас: вот какая-то малая птица взлетела с высокой ветки и, немного покружившись, нырнула в тугое переплетение зеленых стеблей у самой земли. Вот теплый ветерок, не в силах сдержать ребяческое любопытство, пронесся над макушками деревьев, взметнул редкие остатки прошлогодней листвы с давно заросшей тропинки и унесся куда-то вдаль, шаловливо дернув меня за прядку волос на прощание. Круглый лик луны молчаливо взирал с небес, заливая мертвенно бледным светом стволы деревьев, придавая им какой-то сказочный серебристый оттенок. Все вокруг словно дышало покоем, невольно навевая умиротворение, и казалось настоящим кощунством ожидать сейчас подвоха от мирно спящих кустарников, безоружно стоящих молчаливых деревьев, засыпающих птиц… Я оглянулась на Эдварда, след в след повторяющего мои шаги, и невольно замедлила шаг, завороженная его лицом: в колдовском свете луны оно казалось ожившим мраморным изваянием, высеченным заботливыми руками талантливого скульптора. Трепетный лунный свет мягко ласкал его прикосновениями, вызывая невольную ревность - как бы я сама сейчас хотела прикоснуться к высоким скулам, приникнуть поцелуем к упрямому подбородку, лаской и любовью стереть с его лица это выражение тревоги и настороженности. Одновременно с этими желаниями меня одолевали множество мучительных вопросов и признаний, требующих немедленного откровенного разговора. Но, грустно вздохнув, я вернулась обратно к наблюдению, интуитивно осознавая, что время для него еще не пришло.

Мы успели дойти до небольшой зеленой поляны, утопающей в густых зарослях неизвестного мне кустарника, когда внезапно острый слух уловил звуки, которые я так боялась услышать – с противоположной стороны зарослей прямо на нас шли множество лап, даже не пытавшихся скрыть свое приближение вкрадчивыми движениями. Я быстро взглянула на Эдварда, и, увидев, что он внимательно оглядывает поляну в поисках удобного места для защиты, мгновенно успокоилась и сосредоточилась на предстоящем бое. Мы встали перед раскидистым высоким деревом, ствол которого был таким широким, что его невозможно было обхватить двумя руками. Спиной ощущая теплую шершавость дерева, я аккуратно обнажила кинжал из ножен и приготовилась ждать. С этими образцами мне еще не доводилось сталкиваться, так как во время моей работы в лаборатории ни один экземпляр не был забракован Атонием.

Спустя несколько долгих секунд с противоположного края поляны, скрытого буйными зарослями цветущих растений, показались очертания звериных шкур, неторопливо приближающихся к освещенной луной середине поляны. Я затаила дыхание, когда первый монстр неторопливо вышел на свет, обнажая впалые бока и местами вылинявшую шерсть. За ним так же неспешно следовали другие твари, каждая из которых представляла собой мешанину из разнообразных частей различных животных. В памяти мгновенно всплыли страшные воспоминания о работе в лаборатории, но я силой заставила себя не думать об этом и вновь вернулась к напряженному созерцанию выходящих из темноты монстров. Однако что-то было не так в них – я прищурилась, пытаясь разгадать, в чем же причина непригодности их для военных действий. Но едва первая тварь повернула ко мне свою морду, увенчанную небольшими рожками, и тоскливо взвыла, глядя на луну, я поняла – у нее отсутствовала пасть! Точнее, то отверстие, которое должно было служить ею, было под завязку забито разномастными клыками – но создатель явно перетрудился, так как высокие резцы крепко накрепко застряли, сцепившись с собратьями, в результате чего несчастное творение не могло даже открыть рта, глухо стеная сквозь плотно сомкнутые клыки. Стало ясно теперь, почему у него такой исхудавший вид – можно было дивиться только тому, как оно смогло продержаться в этом лесу столь долгое время. Все остальные твари были такими же увечными, как и первая – у кого-то отсутствовали передние лапы, вместо которых красовались огромные острия, передвигаться на которых животное могло только лишь с большим трудом, еще у нескольких отсутствовали уши, еще у одних – глаза, нос. Все они были несчастными искалеченными животными, не способными даже самостоятельно добыть себе пропитание, не говоря уже о нападении или защите. Я могла лишь искренне посочувствовать им, прошедшим весь ад сборки и в итоге оказавшимся выброшенными в лес. Не было сомнений в том, что участь их весьма незавидна – они просто обречены на голодную смерть в лесу, кишевшем живностью. Словно в подтверждение моих мыслей из зарослей прямо перед носом вожака выскочил упитанный заяц и промчался перед всей стаей, проводившей его жалостливым воем. Спустя секунду, свора животных медленно поковыляла в сторону тех кустов, за которыми скрылся остроухий, не переставая глухо поскуливать.

Я медленно выдохнула, осознавая, что все это время стояла затаив дыхание. Кто бы мог подумать, что твари, встречи с которыми я так боялась, окажутся абсолютно безобидными? Боковым зрением приметив, как вампир рядом со мной усталым движением опускается прямо на землю, я мгновенно развернулась и встревожено подхватила его под руки, опасаясь того, что проделанный путь оказался слишком тяжел для Эдварда. Но он лишь криво улыбнулся, и, превозмогая боль, поднялся и упрямо двинулся вперед. Мне оставалось лишь последовать за ним.

Спустя несколько долгих часов, заполненных быстрым ходом сквозь заросшие чащи и непроходимые бурьяны, мы, наконец, достигли края леса. Далеко на горизонте уже всходило солнце, нежно раскрашивая прозрачную синеву небосклона розовыми прожилками. Легкие, почти воздушные кружева облаков причудливо бороздили небесные просторы, постепенно растворяясь в первых солнечных лучах. Сонные птицы сначала робко, а затем все увереннее, начинали заводить свои трели, мгновенно оживляя раннее утро звонкими переливами. Но красота пробуждающейся природы меня мало волновала - я настороженно оглядывалась на оставшиеся позади нас заросли, прикидывая, сколько времени потребуется Атонию, чтобы обнаружить пропажу пленника и пустить погоню. Вчерашний маскарад, наверняка затянувшийся до утра, был нам на руку, но всегда существовала вероятность, что кто-нибудь особо въедливый решит проверить темницы рано утром. Но густая зелень хранила безмятежное молчание, и лишь только молодые листочки прощально покачивались нам вслед.

Вот уже пару часов мы успешно пересекали ровные густые поля, когда внезапно что-то екнуло у меня в груди, заставив резко обернуться. Но узкая полоска пройденного нами леса так же приветливо темнела на горизонте. Не найдя ничего, хотя бы отдаленно смахивающего на опасность, я продолжила путь, но на душе было неспокойно. Я то и дело начала оглядываться прямо во время бега, стараясь, правда, не заразить своим напряжением Эдварда – ему нелегко давалась наша спешка, не зажившие до конца раны давали о себе знать болезненными ощущениями. Но он терпеливо бежал рядом со мной, ни разу не проронив ни единого стона, и как бы я не пыталась заставить его сбавить темп, он не поддавался моим уговорам.

Солнце уже стояло высоко над горизонтом, когда мы приблизились к большой опушке, за которой простирался высокий густой лес – брат-близнец предыдущего. Но когда я, прежде чем нырнуть в густые заросли, напоследок обернулась, на фоне уже привычной темной полосы горизонта показались несколько черных точек. Я вгляделась пристальнее – но точки не исчезали, а, напротив, двигались по нашим следам. Сердце стремительно забилось от осознания того, что наши преследователи уверенно нас догнали, несмотря на существенную разницу во времени. К сожалению, из-за состояния Эдварда мы не могли мчаться быстрее, поэтому не было сомнений в том, что через несколько часов они нас настигнут. Не было смысла пытаться затаиться или спрятаться – опытные вампиры, специально тренированные для погони, отыщут нас за пару минут. Поэтому единственным оставшимся вариантом для нас было выбрать удобное место и принять бой.

- Эдвард, - негромко позвала я, зная, что он услышит и обернется, - за нами идет погоня. Мы не успеем уйти от них.

Ни один мускул не дрогнул на любимом лице от этой новости – было видно, что он и сам был уверен в подобном исходе. Ни секунды не раздумывая, он проговорил бесстрастным тоном:

- Белла, ты должна оставить меня и продолжить путь к замку моих родителей одна. Я попытаюсь задержать преследователей, чтобы ты успела спастись.

Я замерла на месте, недоверчиво глядя на него. Неужели он действительно считает, что я послушно соглашусь и последую его приказу? Я и раньше никогда особым послушанием не отличалась – возможно, в этом кроется корень всех моих бед – но ожидать сейчас, когда на кону наши жизни, что я брошу его – верх самонадеянности! А ведь я, было, начала уже думать, что Эдвард изменился. В замке, во время побега он вел себя так непривычно мягко и терпеливо, словно перенесенные им страдания заставили о чем-то задуматься. Но вне пределов замка мы с ним почти не разговаривали, словно опасаясь касаться болезненных тем моего пленения и последующей потери памяти. Он ведь так до сих пор и не знает, что лишь благодаря его словам я смогла вынырнуть из омута забвения, в котором тонула день за днем благодаря зловещему зелью Атония. И я сама не спешила первой начинать этот нелегкий разговор, не желая вновь окунаться в страшную атмосферу тех дней – пусть и только в воспоминаниях. Но тоненький предательский голосок где-то на краю сознания не прекращал негромко нашептывать, что причина молчания вампира заключается вовсе не в желании оградить меня от причиняющих физическую боль мыслей, а в том, что он просто не считает нужным делиться со мной своими размышлениями. И словно в подтверждение этой мысли, Эдвард спокойно приказывает бросить его умирать и отправиться к его родителям – хотя до этого он даже ни разу не обмолвился о конечной цели нашего пути. Нет, несомненно, никакие страдания и лишения не могут искоренить из него привычки приказывать. Но чего он не мог знать, так это того, что я больше не была робкой наивной девчонкой, которая не могла себя защитить.

Все эти мысли стремительно пронеслись у меня в голове, но вслух я лишь мрачно ухмыльнулась одними уголками губ, молниеносным движением вытянула кинжал из ножен и, не глядя, метнула его в дерево за спиной. Не было нужды оглядываться – по изменившемуся лицу своего спутника и разом оборвавшемуся жужжанию, поняла, что попала точно в цель. И действительно, когда я неторопливо подошла к дереву, чтобы вытащить оружие, под острием стали темнела крохотная точка – мелкая мушка, обитающая в этих краях. Аккуратно извлекая кинжал, я бережно протерла его ладонью, любуясь холодным блеском металла, а затем, вернув его обратно в ножны, подошла к молчащему вампиру и произнесла, глядя прямо ему в лицо:

- Я не собираюсь оставлять тебя здесь на растерзание вампиров Атония. И не пытайся меня разубеждать – сегодня я твердо намереваюсь поквитаться с давешними знакомыми.

Он лишь недовольно сдвинул брови, тем не менее, промолчав, удивительно быстро смиряясь с моим решением. Стремительно развернувшись, Эдвард двинулся вглубь чащи в поисках удобного места для сражения. Обернувшись, и удостоверившись в том, что преследователи уверенно настигают нас, я нырнула в заросли.

Спустя целый час бесцельного блуждания среди густых кустарников и буйно растущих кустов, мы, наконец, обнаружили нужное место – это была укромная полянка на краю леса, окруженная плотным кольцом обступивших ее деревьев, обвитых густым ковров плюща. Среди плотной полосы зелени то тут, то там украдкой проникали нерешительные солнечные лучи, которые, впрочем, не могли до конца рассеять прохладный полумрак, царящий в этом, казалось, отгороженном от остального леса, небольшом мире.

Я выбрала удобную для наблюдения позицию, неподвижно замерев у высокого дерева так, что проход, через который мы вошли сюда, оказывался полностью просматриваемым. Громкий треск сбоку заставил меня резко развернуться, чтобы увидеть Эдварда, методично выламывающего увесистый сук у соседнего дерева. Увидев мой непонимающий взгляд, он остановился и пояснил: «Буду отмахиваться им вместо меча». Удовлетворившись размером сломанной ветви, по размерам не уступающей небольшому деревцу, он встал рядом со мной и приготовился ждать.

Минуты невыносимо медленно перетекали из одной в другую, словно кто-то там наверху специально решил продлить наше острое ожидание. Все до боли сосредоточенные инстинкты были усилены до такой степени, что любой еле слышный звук воспринимался напряженным сознанием как непосредственная угроза. Звенящая тишина, царившая на поляне, изредка разбавлялась далекими птичьими трелями, доносившимися с другой стороны леса. Пару раз прямо перед нами пролетали с громким жужжанием небольшие насекомые – родственники той несчастной мушки, которой не посчастливилось стать моей мишенью пару часов назад, заставляя резко вздрагивать, и отвлекаться от просвета между деревьями, с которого я не сводила напряженного взора все это время. Замерший рядом со мной в настороженной позе Эдвард не проронил ни звука, обманчиво небрежно сжимая в руках свое оружие.

Я уже потеряла счет времени и отдалась на волю ожесточено накинувшимся на меня воспоминаниям, когда внезапно на соседней поляне раздался тихий треск, оборвавшийся в ту же секунду – словно кто-то невольно наступил на залежалые сучья, в большом количестве разбросанные по всему лесу. Я мгновенно вынырнула из омута не покидающих меня ни на минуту горьких мыслей и выжидающе взглянула на Эдварда – он слегка кивнул мне, подтверждая, что он тоже это слышал. Я покрепче сжала в руках холодную рукоять кинжала и прислушалась – все мои инстинкты кричали о том, что опасность уже близка. И они не ошиблись. Спустя минуту в ясном окне просвета показалась высокая фигура. Сначала крадучись, а затем, убедившись, что уже нет смысла скрываться, не таясь, один за другим появились силуэты преследователей. «Четыре, пять, семь, девять» – я считала их про себя, мгновенно оценивая каждого из вампиров – ни один из них не мог выстоять против меня один на один больше двух минут, но, к сожалению, сегодня все решало количество. Вероятно, в этом они были солидарны со мной, вольготно расположившись перед нами плотной стеной, и откровенно наслаждаясь нашим напряжением. Высокий вампир, являющийся их вожаком, неприятно ухмыльнулся, глядя на меня, по-видимому, вспомнив случай, когда я сломала ему несколько пальцев, и, решив, что выдался удачный момент для отмщения. Но я не спешила нападать, справедливо рассудив спровоцировать их на нападение первыми, тем самыми заставив раскрыть себя, вместо этого широко оскалившись ему в ответ, показывая, что тоже прекрасно помню тот случай и не премину повторить свой успех. Правильно расценив мою издевательскую ухмылку, вожак, не выдержав, издал громкий рев, тем самым, наконец, разбив застывшую тишину, стеклянной гладью растекшуюся по поляне, и бросился на меня. Остальные вампиры, воодушевившись его примером, устремились в нашу сторону. И начался бой!

С легкостью уйдя из-под широкого замаха меча главаря, я уклонилась в сторону, попутно парируя удар другого вампира. Оттолкнувшись ногой от дерева, я прыгнула сразу на троих вампиров, одного с силой отбрасывая в сторону свободной рукой на вампира, нападающего на Эдварда. Поудобнее перехватив кинжал другой рукой, я отступила на шаг назад, вынуждая нападающих приблизиться вплотную. Улучив мгновение, когда они оказались на одном уровне друг с другом, я резко прыгнула на крайнего и с силой вонзила кинжал ему между ребер. Мгновенно обмякнув, вампир повалился на меня, выпуская из разом ослабевших рук тяжелое лезвие клинка. Я выдернула оружие, и толкнула тело на вампира, угрожающе надвигающегося на меня. На секунду отвлекшись на мертвое тело товарища, он пропустил разящий выпад прямо в живот. Схватившись обеими руками за рану, он медленно опустился в примятую траву, орошая ее потоками алой крови. Не теряя времени, я прыгнула сзади на вампира, сражающего с Эдвардом, и быстро перерезала ему горло, слегка морщась от нахлынувшего запаха струящейся по кинжалу чужой крови. В этот момент сзади меня оглушил тяжелый удар, от которого я чудом сумела вывернуться, подставив лезвию правый бок. В ту же секунду кожу предательски защипало от небольшой ранки, которая, впрочем, только сильнее меня раззадорила. Я начала сражаться все яростнее, перестав обращать внимание на окружающий мир – словно кто-то погасил все краски и звуки, оставив только меня и моих противников. Я ожесточено сражалась, не забывая боковым зрением следить за Эдвардом – как только его начинали прижимать к краю поляну, я спешила ему на помощь, отбрасывая попадающихся на моем пути вампиров, словно слепых котят. Еще через пару минут стало ясно, что сегодня удача явно на нашей стороне – наших противников осталось всего трое, среди которых также был и раненый вожак. Я быстро разобралась с еще одним, сосредотачивая свое внимание на крадущемся ко мне главаре. Сделав ложный выпад, он резким прыжком заставил меня отступить к ближайшему дереву. С громким ревом он размахнулся и метнул в меня свой меч. За какую-то долю секунды я успела пригнуться, затылком ощущая, как холодная сталь пронзает шершавую кору прямо у меня над головой. Воспользовавшись тем, что мой противник временно оказался безоружен, пытаясь выдернуть застрявший клинок из дерева, я резким взмахом кинжала отправила его на землю. К этому моменту Эдвард успел разделаться с еще одним, тем самым оставляя последнего вампира для меня. Не став церемониться с оставшимся преследователем, и без того напуганным столь скорой смертью своих товарищей по оружию, я прицельно метнула кинжал в него. По-моему, он даже не успел ничего понять, когда острый клинок мягко вошел в незащищенную плоть шеи, обрывая хрупкую нить жизни. И только когда он неуклюже повалился на землю, выпуская тонкую струйку крови из уголков губ, я осознала, что сражение закончено. Словно очнувшись, я медленно оглядела развороченную поляну, усыпанную трупами преследовавших нас вампиров, боясь встречаться глазами с Эдвардом – вдруг в них я увижу отвращение? Шли минуты, а мы так и не сдвинулись с места – я, стоящая посреди поляны с опущенной головой, и он, замерший в нескольких шагах от меня. Наконец, когда оцепенение потихоньку начало меня отпускать, я подняла голову и робко взглянула на него. Но, как обычно, на бесстрастном лице нельзя было прочесть ничего; однако только я успела почувствовать, как тонкие струйки разочарования начинают просачиваться в изъеденную душу, раздался мягкий звук шагов. Остановившись в нескольких сантиметрах от меня, Эдвард мягко, но твердо взял меня за подбородок, вынуждая посмотреть на него, и произнес тихим уверенным голосом:

- Ты изменилась. Стала сильнее, увереннее. Не надо этого стыдиться, Белла. Я не ведаю и даже боюсь предполагать, что могло произойти с тобой в плену, но знай: я приму тебя любой. Что бы ни случилось, что бы он с тобой не сотворил – ты навсегда останешься для меня моей Беллой – той хрупкой человеческой девушкой, что однажды свела меня с ума и заставила пойти против себя самого.

Я стояла, заворожено глядя в его глаза, сначала недоверчиво слушая его плавную речь, но далее, находя ей подтверждение в его взгляде, с все более возрастающим смятением. Одна часть моей души в эту минуту хотела приникнуть к нему с горькими рыданиями и выплеснуть, наконец, всю накопившуюся боль, что терзает меня каждую секунду; другая безмолвно вопрошала, почему он не сказал этого всего раньше – быть может, тогда бы и не было того глупого побега, и всего, что за ним последовало. Почти поддавшись внезапному порыву, я, было, хотела уже поведать ему о неотступно терзающих меня черных мыслях, но в этот момент оставшаяся трезвая часть сознания напомнила, что мы стоим посреди поляны, усеянной трупами врагов; что наверняка за нами будет посланы еще воины и что сам Эдвард до сих пор полностью не оправился от полученных ран. Поэтому я нехотя вывернулась из его рук и тихо проговорила, опуская взгляд:

- Не время и не место говорить об этом. Нам предстоят еще долгие часы пути. Поэтому давай отложим этот разговор.

Он с печальной улыбкой взглянул на меня, прежде чем медленно кивнуть в знак согласия, и двинулся к одному из тел, лежащих рядом с нами. Я же тихо выдохнула, осознавая, что все это время стояла, затаив дыхание от охватившего меня напряжения. Пытаясь скрыть свое замешательство, я поспешно наклонилась и вытащила свой кинжал из безвольного тела убитого мной вампира, наблюдая, как Эдвард забирает оружие у одного из трупов. Убедившись, что меч достаточно заточен, он посмотрел на меня и взглядом предложил продолжить наш путь. Я медленно кивнула в знак согласия, и, напоследок окинув взглядом знаменательную поляну, ставшую последним пристанищем для наших врагов, двинулась вслед за ним.

Мы выбрались из леса спустя пару часов. Остановившись на неприметной развилке, за которой заканчивались владения Атония, мы, не сговариваясь, одновременно взглянули в сторону земель Эдварда, стараясь не думать о том, что стало с обитателями его замка. Таяния могла быть довольно жестокой, но я искренне надеялась, что она не причинит вреда Элис и Розали – они все-таки были представительницами правящего клана, а, как правило, таких значимых фигур выкупали из плена их собственные семьи. По застывшему лицу вампира я поняла, что его одолевают те же мысли. Но, к сожалению, в случае с Вельгусами привычные правила переставали действовать, целиком подпадая под изменчивые настроения правящей верхушки. И пример несчастной пленницы, запертой в нижних подвалах, тому подтверждение. Не знаю, почему, но эта девушка никак не выходила у меня из головы – я вспоминала, что творила с ней, и глубоко внутри все сжималось от липкого чувства стыда и отвращения к себе самой. Я могла лишь только искренне надеяться, что она выживет, и у меня еще будет шанс заслужить прощение.

А тем временем мы двинулись на запад – там, по словам Эдварда, располагались земли его отца. Я не стала задавать ему лишних сейчас вопросов, полагаясь на то, что он сам знает, что делает. К тому же, боюсь, что нам сейчас просто больше не к кому сейчас обратиться кроме как к его родителям – все соседние кланы боялись встревать в это противостояние, справедливо опасаясь гнева Атония. Единственное, чего они пока наверняка не знали, так это того, что как только клан Калленов будет поглощен, придет их черед. Атоний ни за что не остановится, пока все земли вокруг не признают его господства. А территория земель отца Эдварда простиралась далеко за пределами губительного влияния Вельгусов, поэтому мы могли рассчитывать на его поддержку. Все это я обдумывала, пока двигалась вслед за Эдвардом по давно нехоженой тропинке, петляющей между частыми кустарниками. Солнце стояло высоко над нашими головами, опаляя пронизывающим жаром все живое. Даже насекомые в этот час поспешили спрятаться под прохладную защиту густой листвы, изредка издавая тонкий стрекот. А я украдкой наслаждалась горячими лучами, проникающими даже сквозь плотную ткань моей накидки. В такие минуты всплывали непрошеные воспоминания со времен моей человеческой жизни – столько раз я вот так уходила из дворца, чтобы бежать по укромной поляне, впитывая в себя каждый лучик света и купаясь в окружающем меня море тепла.

К раннему вечеру мы подошли к очередному лесу, встретившему нас тихим шелестом листвы. Убедившись, что по нашим следам не идет новая партия погони, мы вступили под зеленые своды. Мне порой казалось, что мы все еще идем по лесу возле замка Вельгусов, и все никак не можем из него выбраться. Но в этом лесу можно было не опасаться встретить случайного монстра или какое-нибудь подобное чудовище: вокруг нас доверчиво прыгали смешные маленькие зверьки, похожие на белок, над головой кружили птицы – словно вся эта живность ни разу не сталкивалась с реальной угрозой. Даже Эдвард на секунду смягчился и не смог сдержать мягкой улыбки, когда в его ладонь доверчиво ткнулась мягкая мордочка. Я так и застыла на месте, пригвожденная осознанием того, что впервые вижу его улыбающимся! Нет, много раз я видела его ухмыляющимся или улыбающимся особой недоброй улыбкой, не сулящей ничего хорошего – но сегодня впервые он улыбался по-настоящему, улыбался не таясь. Всегда напряженные черты лица смягчились, глаза источали мягкий свет, четко очерченные линии губ раздвинулись в доброй усмешке, придавая ему совсем невинный вид. Казалось сейчас, что со мной стоит не опытный хищник, а просто молодой обаятельный вампир, только начинающий жизненный путь. Какой же нелегкой должна была быть его жизнь, если он не мог позволить себе расслабиться даже в своем собственном замке. Я только теперь начинала медленно понимать, что совсем ничего не знаю о нем, не знаю, что же сделало его таким озлобленным и жестоким. Он не был похож ни на одного встреченного мной вампира – и пусть полагается, что вампиры – существа кровожадные и безжалостные по своей природе, это не так. Но, тем не менее, сердцу это незнание не мешало каждый раз предательски пропускать удар при случайном взгляде любимых глаз, при виде того, как ласковые солнечные лучи попадают на его кожу, ласкаясь, словно маленький зверек, наподобие тех, что доверчиво терлись о мои руки сейчас. Я, не выдержав щекотания, тихо рассмеялась, гладя смельчака по мягкой шерстке. Вдоволь наласкавшись, он привстал на задние лапки, и, смешно отряхнувшись, потрусил в противоположную часть леса. Проводив его долгим взглядом, я, наконец, перевела взор на Эдварда - и тут же оказалась в плену его пристального внимательного взгляда. На одну бесконечно долгую секунду я утонула в вихре отразившихся в нем чувств, среди которых было и удивление, и непривычная теплота, нежность, а в следующее мгновение Эдвард резко оказался совсем рядом со мной, так близко, что мне показалось, что я действительно тону, утопаю в бездонной бездне, что таил в себе его взгляд. Медленно-медленно, так, что я сама могла почувствовать, как стирается между нами расстояние, как сокращаются мгновения, отделяющие наши губы друг от друга, он приблизил свое лицо к моему. Я продолжала жадно изучать его родное, но каждый раз такое незнакомое лицо, упиваясь особым запахом моего вампира, которого мне так не хватало все это время. А он не спешил приникать к моим губам, словно делая то же самое.
Эдвард изучал мое лицо пронзительным глубоким взглядом, словно стараясь запечатлеть его в памяти навсегда, и в это мгновение мне захотелось, чтобы весь мир застыл, замер, и осталась только эта небольшая поляна, пронизанная теплыми летними лучами, под ласковой защитой которых мы заново открывали друг друга.
В пронзительной тишине между нами было слышно, как мелодично выводит свою песню далекий пернатый певец, как с легким шорохом проносится ветерок по густой траве, как звенит тоненький ручеек где-то неподалеку, радостно прокладывая себе дорогу. Но для меня не существовало в этот момент ничего, кроме таких любимых губ, которые неторопливо, смакуя каждую секунду, приближались к моим. Не в силах выдержать это мучительное ожидание, я с еле слышным стоном подалась к нему, успев заметить, как на его лице успела промелькнуть легкая улыбка, прежде чем наши губы встретились. Этот поцелуй не был похож на наши предыдущие поцелуи, каждый из которых напоминал маленькое сражение, битву, в которой мы раз за разом с упоением проигрывали друг другу. Нет, на этот раз его губы двигались так нежно, так осторожно, словно он боялся неловким движением разрушить то волшебство, что творилось сейчас между нами. Я теряла голову от его ласк, сполна отдавая ту нежность, что дарили сейчас мне губы Эдварда. Он приникал к моим устам раз за разом, с каждым новым прикосновением пробуждая во мне новые чувства – никогда еще наши ласки не были пронизаны таким трепетом. И я жадно принимала его любовь, упиваясь ею, словно предчувствуя, что это откровение с его стороны может больше не повторится.

Не знаю, сколько длился этот медленный танец наших губ, но никто из нас не хотел прерывать таинство, вершившееся в этом укромном уголке леса, укрытом от остального мира. То был настоящий поцелуй любви, напоенный одной лишь нежностью и чистотой, лишенный всякой похоти. И если раньше я не верила тому чувству, что плескалось в глазах Эдварда в те редкие минуты, когда он смотрел на меня, думая, что я не замечаю, то теперь я могла ощущать вкус его любви на своих губах, ощущать, как в моей груди уверенно распускается невиданное доселе знание того, что я любима. И это знание дало мне силы распрямить плечи и уверовать, наконец, в то, что будущее, о котором я боялась даже помышлять в мечтах, все-таки возможно.

Эдвард медленно отстранился от меня, удерживая мой взгляд своими глазами. И я была ему искренне благодарна за то, что он не разрушил эту сказочную атмосферу неловкими словами, не стал пытаться облечь в слова то таинство, что свершилось между нами за эти минуты. Не стал ничего обещать, сулить, а просто дал мне прикоснуться к его миру, самой почувствовать силу его чувств к себе. Немыслимо, но я на самом деле ощутила, что мы стали чуточку ближе, словно между нами натянулась еще одна незримая нить, связывающая наши души и сердца.

Мой вампир поднялся с примятой травы и без слов протянул мне руку, помогая подняться. Я крепко взяла его руку, мыслями все еще находясь в той сказке, что мы побывали все несколько минут назад, и послушно пошла за ним, как никогда уверенная в себе самой. Словно его любовь, наконец, подарила мне то единственное, что могло помочь справиться с черными призраками недавнего прошлого - надежду на обретение счастья. Одну только надежду, но большего мне не нужно было. И теперь я шла вслед за Эдвардом, ощущая, как что-то окончательно свершилось, изменилось, укрепилось между нами, что-то, о чем пока я сама не подозреваю.

Наш долгий путь вел нас сквозь мрачные дубравы, скалистые склоны, холодные ущелья и бездонные пропасти - но мы больше не останавливались ни на минуту, подгоняемые все возрастающим беспокойством. И я даже могла точно определить источник этого беспокойства – страх за Элис, слуг, других обитателей замка Эдварда. К счастью, я могла не беспокоиться за своего брата – Эдвард быстро развеял мои тревоги, рассказав, что Эммет остался жив после захвата пограничной крепости. Конечно, совсем не думать о нем я не могла, но знание того, что он находится в безопасности, существенно облегчало мои думы. Насколько я могла судить по отрывочным рассказам моего вампира, основная часть его войск должна была находиться неподалеку – если, конечно, Атоний не успел вмешаться. И теперь нам оставалось только надеяться на расторопность отца Эдварда.

К исходу седьмого дня мы вышли на ровную зеленую долину, на самом краю которой темнела громада мрачного замка. Сердце мое на секунду сжалось от нехороших предчувствий, но я отогнала предательские мысли и постаралась настроиться на долгожданное завершение нашего долгого пути. Эдвард, словно почувствовав мои сомнения, без слов сжал мою руку – и этого было достаточным для того, чтобы я вновь почувствовала, как где-то внутри меня засияло мое личное солнце.

Спустя несколько часов торопливого шага, мы вплотную приблизились к внушительной каменной стене, темневшей неприступной горой в прощальных лучах закатного солнца. Я задрала голову, пытаясь обозреть весь замок целиком – и надо сказать, что первое впечатление было верным. Он был по-настоящему мрачным. Узкие просветы бойниц неприветливо скалились с гладкой поверхности камня, высокие башни угрюмо уходили пиками в расцвеченное алыми зарницами небо, массивные ворота возвышались над нами, словно врата в какой-то потусторонний мир. Но по едва заметной нотке облегчения, с которой Эдвард оглядел знакомые места, я поняла, что это привычные облик замка.

Едва мы подошли к самим воротам, как те, не дожидаясь стука, начали медленно открываться – несомненно, суровые воины, издали следящие за нашим приближением с темных стен, давно уже сообщили о прибытие наследника – уж не узнать сына господина они не могли. А посему, можно было вздохнуть от облегчения, входя в просторный двор замка, знаменуя завершение побега, но почему-то мое глупое сердце все никак не могло успокоиться. Потому я лишь крепче ухватилась за надежную руку вампира, и вслед за ним смело шагнула в неизвестность…

Вот и новая глава!!! Честное слово, с каждым разом мне все сложнее заставлять себя садиться за ноутбук и писать - быть может, яркое летнее солнце за окном играет в этом не последнюю роль?)) Поэтому, дорогие мои читательницы, у меня к вам огромная просьба - подпинывайте меня на проду - у вас это хорошо получается, как мы могли убедиться))) И спасибо тем, кто это уже делает - не будь вас, эта глава могла увидеть свет на неделю позже...