Она очень настороженно оглядывает окрестности – будто не веря, что оказалась здесь. Бедная родная моя девочка! Да ты сама не знала, куда шла. А увидев обрыв – решила, наверное, долго не думать.
- Беллз, я - дурак. Я чуть не наломал дров, едва не потерял тебя!
- Но как ты мог меня потерять? Я – и так твоя.
- Я не поверил тебе. И даже не захотел выслушать, когда Леа привезла тебя ко мне! Меня поглотили обида и дурацкая гордость.
- А как ты нашел меня?
- Когда у меня крыша встала на место – я рванул по твоему следу. И заметил, что ты направилась совсем не в ту сторону, из которой Леа тебя привезла. Я услышал твое «мне больше некуда идти», но не обратил внимания, пропустил мимо ушей. Ты… в общем, прости меня, что я вспылил, но мне действительно было сложно поверить, что ты ко мне вернулась!
- Дурачок!
И это еще слабо сказано.
Она вновь прикоснулась ко мне – уже осознанно. С желанием поцеловать… ну или продолжить начатое. Дома продолжим. Не люблю это место. Зловещее оно. Никогда сюда больше не приду.
- Пожалуй, не стоит тут задерживаться. Скоро будет дождь.
- А у нас стирка до сих пор на улице висит.
Да. Наша общая стирка. И висит она у нашего дома. Как здорово звучит-то!
Мы поднялись на ноги.
- А где твои штаны? – пискнула Белла, когда рассмотрела мой теперешний наряд. Точнее - его полное отсутствие.
- Боюсь, они больше не подлежат восстановлению, Беллз. Вернее то, что от них осталось, когда я рванул за тобой.
- Джейк, ты прости меня, я…
Ну-ну-ну! Не время сейчас разбираться, кто прав, а кто виноват. Тем более, что последнее – это я.
- Ну уж нет! Никаких слез. Поговорим дома, ладно?
- Ну тогда побежали?
Ага! А по дороге заодно вспомним, где можно дома достать шины и прочие принадлежности для восстановления поломанных Беллиных конечностей, да? Перед тобой живой транспорт, Беллз. В твое безвозмездное распоряжение.
- Ты - и бежать? Лучше давай прокачу.
- Ну давай.
Она же меня не боится? Ведь видела уже в шкуре волка - когда мы в лесу проводили с пиявками стратегические учения. На всякий пожарный я отошел подальше и стал тем, кем являюсь на самом деле.
Но Беллз и не думает пугаться. Уже хорошо! Я ведь чувствую, когда в ком-то повышается уровень адреналина.
Она во все глаза разглядывает меня. И так, и эдак. Чувствую себя, как в зоопарке. Сейчас еду бросать начнут.
Белла вдруг вприпрыжку оказалась возле меня и крепко обняла. Я с закрытыми глазами положил голову ей на плечо, упиваясь самым любимым запахом на свете. Когда я волк, нюх становится еще острее. А Белла гладит мне бока, шею, голову...
Так бы и стоял. Хотя нет. Еще хочется упасть на спину – чтобы мне почесали пузик. Жаль, нет времени на нежности. Того и гляди – польет дождь, а мы без зонтика. Не предусмотрели. А я не хочу, чтобы моя девочка промокла. Вроде как теперь - моя.
Я присел к земле, чтобы Белла смогла взобраться почти что на коня. Седло, что ли, приделать – специально для Беллз?
Я бережно несу на спине драгоценную ношу, чувствуя ее тепло и биение сердца. Больше оно не принадлежит тебе, кровосос. По крайней мере, я на это очень надеюсь. Нет, я уже верю. Ну ладно, почти. Надо еще выслушать, что скажет Белла. Очень внимательно. Без преждевременных выводов. Понял, Джейк? Сначала – слушать, потом – делать.
- Джейк, а можешь бежать на всю скорость? Ну пожалуйста! Я буду крепко держаться, – умоляющий голосок ласково трепещет над ухом.
А вот и адреналин заиграл. И разве после этого я смогу отказать? Да ни в жизнь! Никогда и ни в чём, любимая.
Мы понеслись по лесу. А я за это короткое время успел услышать удивление, смешанное с недоумением и, как ни странно – радостью за меня от всех, кто был в эфире.
Джаред мысленно подмигнул. Сет уже мечтает, как погуляет на нашей будущей свадьбе. Квил его вовсю поддерживает, а сам тем временем прикидывает возможные занятия для холостяцкой вечеринки. И ничего не выдумал лучше, как развести огромный костер для жарки мяса на открытом огне. И сейчас эти трое спорят, сколько на всех членов стаи нужно закупить мяса, чтобы налупиться вдоволь. Вот лоботрясы! Им бы только погулять.
Одна только Леа молчит. Я не услышал от нее ни слова. Хотя я всё и так знаю. Ты была права, как всегда, бла-бла-бла, а я не оценил.
Надо будет серьезно с ней поговорить и попросить прощения. Не фыркай, Леа. И да – это сказал я. Джейкоб хочет извиниться за свою дурость (в кои-то веки?). Не простишь – не обижусь. Я ведь – оболтус, каких еще поискать. Можешь ругать потом меня, сколько влезет. Я всё вытерплю. Мужественно (если хватит этого мужества, конечно).
А ты бы в свою очередь подумала об Эмбри - как ему тяжело. Никто же не ведет тебя под венец насильно. Что тебе стоит всего лишь подумать? Увидеть в нем мужчину…
Не лезть не в свое дело? Понял. Не мое - так не мое. Так и знал. От меня помощи и советов не принимают. Зато к Джейкобу в душу лезть все горазды. Да знаю, что тоже хорош – сам-то сразу принимал?
Ничего! Леа оттает. Можешь поругаться на меня, но никуда ты не денешься. Тебе нужна поддержка, а никто, кроме Эмбри, тебе ее не даст.
А вот и приехали.
Не могу никак привыкнуть к ощущению смены облика. Будто выпадаю из реальности. Огненная вспышка разносится по телу со скоростью света – и вот ты уже волк.
Ну или наоборот. Тебя взорвали изнутри, а твои молекулы, рассыпавшись, потеряли ориентацию – меняя свою ось и выстраиваясь уже в совсем ином порядке. Придавая форму другому существу. Причем всё это происходит всего за секунду. Магия? Физический процесс? Леший его разберет!
Видно, что Беллз пробежка понравилась. В моих любимых карих глазах – озорные бесенята. Приятно, ё-маё! Приятно, что нравлюсь ей не только человеком, что Беллз не боится моей настоящей сущности и принимает меня таким, какой я есть.
Сняв со шворки шмотки – выстиранные, высохшие и еще не промокшие заново – я забрал половину у Беллы и отнес мамин плед на прежнее место. Как-нибудь попрошу у папы отдать его нам. Пусть Рейчел на него и не надеется. Если надо – даже подерусь. Драться, конечно же, придется с Полом, но это не проблема – давно я кости в потасовке не разминал. Недавно хотел на кровососе, но теперь – не судьба. Теперь его даже пожалеть надо.
А Белле покрывало понравилось с первого взгляда. Вот и будет ей сюрприз – когда обвяжу красной ленточкой и преподнесу в подарок.
А Беллз вдруг повела себя немного странно. Стала грустной и неразговорчивой. Больше не смотрит на меня. Не нравится мне это. Ох, как не нравится!
Спокойно, Джейк! Дай ей время. Нельзя Беллу сейчас торопить. Она сама всё расскажет. А нам надо наконец покончить с голодухой. «Нам». Теперь есть «мы». Навсегда.
Не умереть бы мне от счастья. И с ума не сойти…
Белла спокойно и безразлично выбросила испорченную картошку и взялась за новую.
- Беллз, можно я помогу?
- Да, конечно.
А дальше – вообще без слов. И я так же молча нарезал вычищенную Беллой картошку.
Всё в той же звенящей тишине Беллз поджарила наше совместное творчество. Вкусно поджарила – с моей любимой хрустящей корочкой. Пока я сидел на стуле и унимал желание подойти к Белле и обнять. Сказать, чтобы она не боялась меня, и что я больше не сержусь. Чего уже сердиться-то? Что сделано - то сделано. Остальное я скоро узнаю.
Белла сама обняла меня, когда мы уселись на диван для… хм… выяснения отношений. Она бесконечно долго молчала. А я слушал ее взволнованное дыхание и успокаивающе гладил ей напряженную спину – выжидая, когда моя маленькая девочка скажет хоть слово.
- Джейк, прости меня за всё, если когда-нибудь сможешь! – Как же ее голосок дрожит! Может, ну их – эти выяснения? Нет. Иначе эта недосказанность будет с нами навсегда. Забьется поглубже к нам в души и сердца и там и останется.
Я постарался приободрить мою любимую в меру задорным голосом:
- Белла, ты только не плачь. Теперь тебе нельзя волноваться. Забывай, что такое слезы, вообще.
- Сегодня - последний раз. Обещаю, - она подняла правую руку, будто поклялась.
Ну что ж, посмотрим.
- Ну давай, рассказывай, что у вас произошло с Эдвардом.
- Произошло то, что я поняла, что не люблю его…
Хорошо, что Белла сейчас не смотрит на меня. Того и гляди у меня выпадут глаза из положенного им места. И это – единственная реакция, которую я могу себе позволить, чтобы не опозориться и не смущать Беллз. Ну разве что сердце затарабанило двести ударов в минуту, а так я в общем-то спокоен. Как удав. Перед прыжком.
После бешеной чечетки мой самый важный орган периодически замирал, слушая, как Белла срывающимся почти шепотом поведала всю сегодняшнюю историю.
Так вот как всё было! Однако… Как же я мог догадаться, что произошло НА САМОМ ДЕЛЕ?! Я же – не телепат. И версия не из простых. Такой сюжет не снился ни одному голливудскому режиссеру.
Пока Беллз решала нашу с ней судьбу, взрывоопасный Джейкоб напридумывал себе черти что. Даже в монахи идти чуть было не собрался.
Хм. Но ведь Беллз права. Если бы она всё рассказала мне заранее – потом страдала бы от неопределенности. Только вот как избавиться от червя обиды, разъевшего почти все мои внутренности каких-то пару часов назад? «На обиженных воду возят», - вспомнилось мне. Пусть тот, кто это придумал, засунет сие изречение себе обратно в глотку.
- … а потом я вышла к утесу…
- И решила таким образом решить все проблемы, да? Белла, как ты могла решить, что больше мне не нужна? Ну побесился бы твой вервольф немного – и что с того? Всё равно надолго меня не хватило, как видишь. А ты сразу помчалась бросаться в море.
Немного злости не повредит. Я все-таки имею право надеяться и требовать, чтобы мне больше никогда не пришлось повторять подвиг спасения Беллиной жизни?
- Я не специально. Я вышла туда случайно…
- Ага! И в прошлый раз тоже не специально, да? А на этот раз я мог и не успеть.
- Джейк, прости…
- Ладно, замяли. Только никогда так больше не делай. Я ведь могу и не успеть тебя выловить! Или сбить с ног, пока ты еще не прыгнула со скалы.
- Больше не буду. Обещаю, - она подняла на меня глаза. - Джейк, ты меня просил не плакать, а сам?
А это не я. Это тебе показалось. И откуда только берутся эти чертовы слезы? Зарекался ж не реветь!
Я поспешил смахнуть всё, что без моего разрешения успели выпустить глаза.
- Извини, Беллз, но я не могу вот так вот сходу поверить, что ты – теперь моя. Мне надо еще это хорошенько переварить и привыкнуть хотя бы к этой мысли.
- Ты никогда не верил, что я вернусь, да?
- Я надеялся и решил бороться до конца. Но ты взяла и ушла, и всё рухнуло в один миг.
Пусть знает, что я тоже сейчас не в лучшем состоянии. К чему скрывать? Тем более - сейчас, когда решается наша дальнейшая жизнь. Откровенность только в плюс.
- Джейк, веришь ты или нет, но я - теперь твоя. Навсегда твоя… И никогда больше не причиню тебе боль. Совсем как ты мне обещал когда-то, помнишь?
- Белла, боль – ничто, по сравнению с тем, что ты могла умереть!
Она не выдержала и вновь кинулась ко мне, отчаянно обнимая мои плечи. Беллз хочет моей поддержки! А что я, кроме этого, могу ей дать? Только всего себя…
- Теперь я с тобой! Если… ты примешь меня после всего.
- Ох, горе ты мое! Нет, сейчас вот возьму и выгоню, а потом побегу следом ловить тебя из моря, да?
Она хихикнула и прижалась к моей щеке, прошептав:
- Мой Джейкоб.
Да твой я, куда ж теперь денусь? И раньше был твой, а сейчас… хм… даже не знаю, как назвать себя или нас. Парочка сумасшедших, которым, кроме друг друга, больше никто не нужен.
Надеюсь, Белла не будет грустить, что из-за меня ей пришлось оставить блестящего парня-тирэ-старика? Поживем – увидим, как говорится. Опять Джейкоб в развлекалках. Специализация у меня такая. Но теперь я жаловаться как бы не должен. Для того мы и живем. Чтобы доставлять радость другим.
Я чмокнул мою любимую в щечку:
- Я люблю тебя, Беллз! И надеюсь, что когда-нибудь поверю, что ты - со мной.
Никакой реакции. Молчит – и глазки в пол. А-а-а… э-э-э… и как же теперь закрепить договор? Или я слишком многого хочу?
Чмок не подействовал. Намек, видимо, не ясен. Придется говорить откровеннее. С чего бы начать?
Взяв ее хрупкую ладошку в свою, я положил ее к себе на живот. Глазки загорелись. Только и всего. Белла, раньше мне тебя расшевеливать было без надобности. А теперь… А надо привыкать друг к другу. Когда-нибудь все неурядицы сотрутся из памяти, как страшный сон, а сейчас есть лишь один способ забыть всё плохое.
Я повел ее руку ладонью вверх, а моя девочка не отрывает от нее взгляда.
В наш первый раз Беллз так не боялась, как сейчас. Не нужно бояться, милая. Всё теперь у нас будет хорошо. Раны заживут, и тучи над нами разойдутся. Ты забудешь Эдварда. Со временем. А он не пропадет. У него вечность впереди.
Все-таки грамм уважения к нему у меня нарисовался. За то, что отпустил ее и даже подтолкнул ко мне. Хоть мозги у тебя и каменные, мой злейший враг, но иногда включаются. С тобой она никогда не будет так счастлива, как со мной. И ты до этого допер-таки!
Я не спеша склонился к Белле и поцеловал. Едва ощутимо начиная постепенно раздевать ее. Обнажив грудь, я осторожно дотронулся до маленьких вишенок рукой, затем – языком. Спешка – ни к чему, хотя именно сейчас я жажду уложить Беллз прямо на пол.
Но грубо теперь нельзя, только нежно и ласково – со всей осторожностью. В Белле - наш ребенок. Я надеюсь, он не будет против, если мама получит немного удовольствия от папы? Я – папа! Обалдеть! От восторга, вызванного этой мыслью, я чуть сильнее прижал мою любимую к себе.
- Люблю тебя. Только тебя… - услышал я между ее приглушенными стонами.
Я остановился, чтобы именно этот момент прочесть в ее глазах. Они сияют, как звезды. Знала бы ты, как я люблю тебя!
Во время внезапной передышки мы успели обнаружить в наших волосах немало образцов флоры Ла-Пушского леса. Кстати! А это – повод, чтобы растянуть удовольствие. Нам никак не представлялось возможности вместе принять душ. Вот и представилась.
- Идем со мной, - я кивнул, куда хочу с ней сейчас направиться.
Возражений, как я и ожидал, не последовало.
Я осторожно снял с Беллз оставшиеся одежки. И не смог удержаться, чтобы не поцеловать ее живот. Домик, откуда через несколько месяцев появится наш малыш. Надо будет имя придумать. Потом.
Но Белла никак не решается раздеть меня. После моей просьбы о помощи в этом деле она еле справилась с пуговицей. Я уже собирался помогать. Как же всё это внове для Беллз. Моя девочка до сих пор боится. Может, шутка разрядит напряженку?
- Беллз, подними челюсть с пола. Ты будто в первый раз видишь. Он не кусается, можешь потрогать.
Ни ответа, ни привета. Всё такие же скованные движения - будто я ее бить буду, если она что-то сделает не так.
Белла оттаяла только под струями теплой воды. Со всей нежностью, на которую только способен, я намылил моей девочке тело. Хотя я больше ласкал ее, чем мыл. Она потянулась к моим губам – и мы закрыли глаза, утопая в океане нашей любви и ласки.
Как назло, пока мы с полузакрытыми глазами дошли до Беллиной комнаты, я запутался ногами в оброненном полотенце, которое так некстати выпустил из рук в дверях. Нетерпеливость берет верх.
Я не вижу, куда иду. До кровати осталось совсем немного. Вроде два шага. Или три? Сейчас еще грохнемся. Пришлось открыть один глаз.
Белла попросила меня, устраиваясь на моих коленях:
- Джейк, лежи и не двигайся!
Я сразу понял, что она хочет сделать. И закрыл глаза, чтобы не смущать ее.
Что она со мной творила! Уму непостижимо.
Моя решительная девочка подарила мне самое божественное наслаждение, о котором я мог только мечтать. Но уж точно никогда не попросил бы сам!
Вначале боясь сделать что-то не так, ее робкие движения, то одними губами, то юрким язычком приноравливались ко мне. Пока не стали уверенными и четкими. Иногда Белла останавливалась. Но лишь для того, чтобы осыпать меня поцелуями, не оставляя без внимания ни единого участка.
Я хотел остановить ее, чувствуя приближающийся финал. А вдруг ей не понравится? Первый раз все-таки. Но Беллз пришпилила мои руки обратно к кровати, когда я попытался помешать ей довести дело до конца.
Никогда мне еще не было так хорошо! Вернее – никогда мне не было хорошо ИМЕННО ТАК!
Моя милая не вытерпела долго – едва я вошел в нее. Любимая моя! Я чувствовал губами ее тонкий носик, зажмуренные от наслаждения глаза, налитые губы, нежную шею - пока сам не спеша не достиг логического завершения.
Наконец, моя пташка улыбается:
- Теперь ты веришь, что я - твоя?
- Приходится верить, - улыбнулся я в ответ.
- Никогда больше меня не отпускай.
- Не отпущу!
Я обнял ее, стараясь не давить своим весом.
Она заплакала, оплетая меня собой. Я слушаю ее гортанные всхлипы, ласково гладя пушистые волосы. Поплачь, милая. Слезы – как вода. Совсем как кратковременный дождь за окном.