Когда я проснулась, его не было рядом. Не было ничего, кроме ночной висящей звоном темноты. Он ушёл. Наверное, он вернётся позже. Или как обычно- вечером. Хотя нет! Он же обещал показать, что с ним происходит на солнце. Наверное, после школы. Сколько сейчас времени? Солнце ещё даже не взошло. Совсем ночь.

Через открытое настежь окно, на пол моей комнаты чуть скосив свой взгляд, лила музыку ночных юных мечтаний та самая луна, которая отражалась сегодня вечером в её глазах.

Странно, но Белла совсем не слышала столь привычного уже храпа Чарли.
Тихонько спустив ноги с кровати, она откинула любимый плед, открыла дверь комнаты и спустилась на первый этаж. Заглянув в комнату отца, находившуюся рядом с кухней, она увидела, что Чарли спал, повернувшись лицом к старым напольным часам, тикающим биением её сердца. Пять утра. Надо идти спать дальше.

Белла затворила дверь, и пошла обратно, наверх, в кровать.
Странные мысли крутились вокруг её кровати в эту ночь. Они словно мотыльки ночных грёз овевали Беллу своим взмахом невидимых крыльев, унося мечтами к тому, кого сейчас не было рядом. Несколько раз её мысли прерывались из-за невнятного шороха, доносящегося из окна. Белла старалась не обращать внимание, но это было сложно. Словно её разум специально заострял внимание на этих звуках, странно влияющих на её жизнь. Эти звуки по началу просто беспокоили её, не давая уснуть, а затем стали, словно магнитом, притягивать к себе. Она постепенно стала различать и понимать эти шорохи, глухо перетекающие из ночного окна на подоконник, затем, туманной пеленой ложась на кровать рядом с её бледно – лунными руками. Эти звуки становились ей неприятны. Будто кто-то вмешивался в её жизнь своим неуёмным вниманием. Шорохи не давали ей уснуть, вторгаясь в сладкий плен её мечтаний. Белла уже распознавала в этих шорохах вздохи, шевеление листьев и странное фырканье в траву. Почему-то она решила, что это было какое-то животное – мягкую переступь когтистых лап она отличила в последнюю очередь, но тут же решила, что это кто-то большой и очень тяжёлый.

Сев на кровати, она провела руками по волосам, откидывая их назад. Странное, подспудное понимание того, кто ходит у её дома, приводило её в трепет, и даже какой-то лёгкий страх. Белле почему-то вдруг стало холодно. Озноб пробирал её тонкое тело, оставляя после себя мурашки на коже. Будто какая-то странная сила подталкивала её к открытому окну. Так захотелось вдохнуть полной грудью чистый и свежий воздух, наполненный сиянием запахов ночных весенних цветов и спящих деревьев, но эти шорохи поблизости пугали её, напоминая недавнюю встречу с НАСТОЯЩИМ Джейкобом. Хотя, это мог быть и не он. Но нет, это точно был Джейк. Белла вдруг подумала, что Эмбри тоже был волком… оборотнем. Именно его она видела перед своим домом, до того , как Джейк притащил её обратно на кухню… Эти воспоминания всколыхнули в её разуме вроде бы прикрытый и осознанный испуг и трепет от этого внезапного понимания сущности своих друзей. Да… последнее время её друзья каждый день удивляли её.

Белла встала, подошла к окну, что бы закрыть от себя эти звуки, одновременно с прохладой растекающегося по полу ночного винного воздуха, но передумала. Она не могла допустить даже мысли, что эта часть её распахнутой для ночной сказки души вдруг окажется заслонённой, захлопнутой, задвинутой обратно на щеколду. Никогда. Только не это.

Попытавшись успокоиться, Белла вновь легла в кровать, но сон не шёл - слишком много мыслей, чтобы спать. Просто невозможно уснуть, ведь перед глазами стоит ОН... Его глаза были такими яркими сегодня. Огненными, словно пламя того пожара, что разгорался сейчас в ней. Такими любимыми… Его руки так нежно и терпко обнимали и поддерживали её сегодня. Она так тянулась к нему, так хотелось ей дотронуться до него…

Нежданные и непрошенные воспоминания сегодняшнего вечера шумным, бурным потоком горячего водопада обрушились откуда-то из глубин как будто уже прошлой прожитой жизни и накрыли её с головой. Мутная пелена заволокла глаза, а в голове закружились вереницы странных, доселе не посещавших её мыслей и чувств. Она вновь и вновь вспоминала его руки с закатанными до локтя рукавами, жёсткую линию скул, изламывающуюся на черты сильной шеи и постепенно спускающуюся к ключицам и прохладной рельефной груди, которая была открыта чуть не до пояса оторванными пуговицами рубашки. Белла поймала себя на мысли, что ей нравится не просто Эдвард. Ей нравилось и его тело, ощущение этой прохлады на своей коже. Она таяла от понимания его власти над её нежными ладонями, его владычества над её глазами, его силы, из которой ей было не вырваться уже никогда. Эти мысли горячили её воображение, швыряя в странные, пугающие её молодой разум отрывки памяти разорванной одежды и прямых взглядов, которыми он прожигал её в ту ночь буквально насквозь. Он видел её обнажённой и ей это нравилось, но одновременно это казалось ей таким …неправильным. Или ПРАВИЛЬНЫМ?
Смятение овладело её душой.

Девушка закрыла глаза ладонями и можно было разобрать её горячий шепот:
-- ...нет-нет…я не хочу...
Но было уже поздно бороться с этим. Её тело начало ныть, вспоминая его объятия и дерзкие, подавляющие волю и отбирающие разум поцелуи, требуя, крича их повторения у этой пустоты в комнате. Она помнила его пальцы, подобравшиеся вплотную к её тайнику… Пропасть искушения, казалось, разверзшаяся у её ног, так манила к себе сладостью, неизведанностью, пугала и одновременно отталкивала своей возможностью и ожиданием ЭТОГО...

Она знала, что на самом деле не сможет устоять перед ним. Её разум мог сопротивляться, но желания тела казалось, начали заполнять её всю, отодвигая в сторону и так слабеющее, постепенно покидающее её сопротивление собственным мечтам.

Она поняла, что хочет его…

Но что это значит? Разве могла она знать, что значит эта мысль, состоящая из чужих слов? Разве её разум мог ей объяснить всё это странное, диковинное и пугающее желание в ней? Она понимала это лишь издалека, словно подсматривая непростительным образом в замочную скважину за таким запретным ЧЕМ-ТО, что было так недоступно и прекрасно маняще.

Белла решила, что надо успокоиться. Встав с кровати, она отправилась в ванну. Тёплая, нежно окутывающая её вода смывала потоками ласки и мягкости колдовство странных неведомых побуждений и страхов, живущих у неё в животе. Несколько глубоких вдохов, и казалось, она пришла в себя. Накинув халат, она вернулась в комнату. Странные звуки и ворчание слышались с улицы, словно кто-то не находил себе места и тихо ругался теперь за бесполезно проведённое время. Лёгкий трепет вновь прошёл по её позвоночнику, но она уже решила. Выглянув в резкость окна, она тихо, едва слышно позвала:
-Джейк!
Звуки смолкли.
-Джейкоб, ты где там?- её шёпот разнёсся по ночному воздуху недоумением и озадаченностью мягкой шерстяной твари.

Клыкастая волосатая морда выглянула из-за угла дома и посмотрела на неё чёрными глазами недоверия.
Белла вздохнула, увидев уже знакомое жутковатое зрелище. Она оказалась права:
-Слушай, я вовсе не против того, что ты устроил себе лежбище под моим окном. Но если уж ты меня тут караулишь, то будь добр, не мешай мне спать – твоё ворчание и сопение отгоняют от меня не только всех окрестных ухажёров и комаров, но и мне уснуть не дают. А я спать хочу. Если ты завтра прогуливать вздумал, то мне с утра в школу топать.

Оборотень фыркнул в негодовании, поднимая ветром дыхания несколько прошлогодних былинок, и, что-то проворчав в ответ, вновь скрылся за углом. Белла слышала, как его мягкие громадные лапы повернулись и прошли куда-то чуть дальше, остановившись, видимо у противоположной стены дома.

Белла вернулась на кровать, оставив окно наполовину открытым. Понимание этого почему-то невероятно радовало её. У неё был кто-то, кого она ждала.
Влажные волосы нежно щекотали её шею, напоминая его прохладные сильные пальцы, скользящие в требовательной жёсткой ласке по её коже. Дуновение свежих сказочных запахов, летящих из окна, был для неё его дыханием, которым она готова была напиться, словно молодым дерзновенным вином.
Она легла, подогнув под себя ноги и укрываясь полами халата. Но пояс от него, валиком свернувшись под её боком, мешал уснуть. Снова встав, она скинула халат, собираясь надеть пижаму. Но тут же взгляд её упал на клочья разорванной трикотажной ткани, которые всё ещё валялись на полу у стены, испуганно прижавшись к углу кровати.

Белла почувствовала новый прилив крови к щекам при воспоминании о том, что он сделал той ночью…
Горячая волна пробежала по её коже, останавливаясь где-то глубоко-глубоко внизу живота и принося чувство приятной томительной наполненности и сомневающегося трепета ожидания.

Открыв шкаф, она вытащила верхнюю футболку и натянула её на себя. Белый тоненький трикотаж обтягивал её, не скрывая, а наоборот, словно подчёркивая изгибы груди – не очень подходит для пижамы, но переодевать было лень. Запасных штанишек не было, в шортах спать было глупо, поэтому, просто натянув обычное беленькое бельё, Белла легла и закуталась коконом в любимое мягкое обнимающее шерстяное одеяло-плед, привезённое ещё из Калифорнии. Там оно было ни к чему, а здесь служило ей защитой от обитающих в темноте ночных кошмаров, что иногда будоражили её по ночам.

Хотя, сейчас я вовсе не ожидала ничего страшного. Напротив, если кто и появится в этом окне из темноты, я буду чувствовать себя от этого самой счастливой и желанной.
Желания.. Так редко они сбывались в моей жизни. А сейчас всё то самое сокровенное из них, что было во мне, оказалось на поверхности, подобно осыпавшемуся своей нежностью на прохладу воды цветку, лепестки которого, подхваченные течением дыхания, плывут сейчас навстречу …его глазам.

Его глаза. Манящие, завораживающие, опасные…У него были глаза хищника, который ни за что не отпустит свою жертву. Но в нём же я чувствовала и безграничное, бесконечное и бездонное счастье и покой, которое он может мне подарить. Казалось, я стояла на пороге, за которым было темно, кругом мрак и сгустки черноты плавали в ночном воздухе вокруг меня, а впереди мне ещё только казался, мерещился еле уловимый свет этих глаз. Они сделали уже своё дело и взяли меня под стражу со всей моей свободой так, что было действительно уже не убежать, не скрыться, не избежать того, что ожидалось. Чем была я до этой встречи? Не знаю… А сейчас я была Влечением… Чистым и простым, но настолько пугающим и таким манящим… до дрожи в животе, до звона в ушах и слабости в пальцах. Я уже где-то, краешком сознания понимала, что будет, что нам предстоит… Этот образ неумолимого общего будущего туманной дымкой был передо мной, словно чёрный силуэт. Откуда он здесь, в моей комнате? Я сладостно чувствовала его прохладную ладонь на своей щеке. Казалось, будто сам ветер гладит и ласкает меня, принося сладкие сны и безмятежное забвение. Нежнейшими движениями поцелуев он коснулся моих глаз, прикасаясь тонкими пальцами к груди, спускаясь ниже беззастенчивыми движениями к моему трепещущему ожиданием цветку, лаская его и попирая всё опасливое во мне…

Белла вздрагивает, открывает глаза… но в комнате никого нет… лишь сны мохнатыми мотыльками пушинок в лучах утреннего солнца парят у её изголовья, вновь погружая её голову в дремотную валежу и сон. Всего лишь сон… Сладостный, выдающий все её мечты… Как решиться избежать своих собственных желаний и нужно ли? Как избежать столь необходимого удовольствия, когда твоё тело само кричит за тебя о его ласках? Можно ли сказать «нет» всему тому, чего ты сама так трепетно просила? Кажется, ответ так прост и безыскусен…И глаза сами собой закрываются, не в силах вынести этот ответ, что висит сейчас в каждой частице того безумного водоворота текущего воздуха, что вновь превращал сейчас уже рассветную комнату в её грёзы и плывущие в солнечных бликах сны.

Но голос отца вновь заставляет её открыть глаза. Его склонённое к ней лицо улыбается утренним светом родных глаз:
-Белла!
-Ммм…
-Как ты себя чувствуешь?
-Нормально, только спать хочется.
-Я это… не ходила бы ты сегодня никуда. Карлайл говорил, что тебе отдохнуть не мешало бы. Я ещё пару часов буду дома, потом уеду, по дороге позвоню в школу- предупрежу, что тебя не будет. Ты поспи, ладно? Я тебя будить не стану… Маме там письмо напиши… Только в лес не ходи, хорошо? И если что – звони.
-Спасибо, папа.
Она уже не услышала, провалившись в сон, как он закрыл дверь, и как тварь, сидевшая под окнами её дома, стряхнув с шерсти капельки утренней серебристо – туманной росы двинулась в лес, освобождая дорогу её стремительной и дерзновенной мечте.

…

Злость и ненависть к этой твари настолько бесили всё моё существо, что я был готов пойти и просто уничтожить, смять, прикончить, разорвать на клоки с шерстью это препятствие на пути к моей заветной цели, что спала сейчас на втором этаже. Мне пришлось буквально завязать себя в комковатый узел, что бы только не вызвать его рычанием на жестокий бой двух самцов, пока я стоял на ветви дерева в убийственном ожидании его ухода. Я был вынужден сдерживать даже дыхание, что бы запах этого оборотня не вырывался из меня с выдохом вибрирующего рыка, который то и дело норовил сорваться с моего лица. Гнев и бешенство сжигали меня изнутри, сплавляя своей раскалённостью мой разум и вожделение в единый ком пылающей лавы, сотрясающейся нервной дрожью неистовства.

Жди. Просто жди. Замри и не шевелись. Только одно движение – и ты не получишь её. Эта шерстяная мерзость услышит тебя.

Тварь стояла позади дома и никуда не собиралась уходить. Мой разум был заполнен желанием и неуёмной страстью. По измороженному телу то и дело пробегала волна раскалённой взвинченности желаний. Зверьё, выпущенное Викторией на свободу, клокотало и молча рыкало в моей душе в предвкушении горячего человеческого тела, податливого в резкости моих движений. Ждать мне пришлось долго. И постепенно ярость, уничтожающая разум, начала утихать, оставляя лишь чистую, поддающуюся контролю мужскую страсть и зов поющего желаниями тела.

Я слышал, как проснулся её отец, как он, сопя и топая по полу, поднялся в твою комнату, что бы разбудить ТЕБЯ и отобрать у меня цель моего рвущего вселенную на части ожидания. Но он, словно слепая овечка, идущая к волку в лапы, сам отдал мне тебя в руки, оставив на сегодняшний день дома. Я буквально распылялся в улыбке, понимая, что сегодня всё складывается в мою пользу как нельзя лучше. Шерстяная тварь, видимо услышала его слова и покинула место своего ночного гнездилища, освобождая мне дорогу. Его вонью был пропитан весь лес вокруг дома на многие сотни метров вглубь. Я усмехнулся. Как люди могут не чувствовать этого мерзкого запаха… Это место буквально провоняло этим оборотнем. Ну нет… ТУТ я точно этого делать не стану.

Когда волк ушёл на пару километров, я спрыгнул на землю и молниеносно оказался у её дома. Окно было наполовину открыто. Меня ждали.
Качающаяся от моего веса ветка сосны карябала противным звуком иглами её окно. Давай… Подойди к окну. Одно движение и я выдерну тебя из дома в немом вскрике вцепившихся в меня нежных коготков. Заодно и увидишь, как сияет моя кожа в лучах утреннего красно-яркого солнца чистого неба.

Но тебя не было. Пододвинувшись ближе, я заглянул внутрь комнаты. Сладкий дурман, лившийся с подоконника моментально опьянил меня твоими феромонами страсти. Так-так-так… кажется, кому-то сегодня снятся очень сладкие сны. Я молча захохотал, приподнимая окно и переливаясь с подоконника ногами на пол в предвкушении полного глотка этого запаха.

Ты глубоко спала, закутавшись по подбородок в старый мягкий плед. Но аромат в комнате заставлял меня улыбаться и ощущать себя невероятно могучим, мощным, буквально непреодолимым для тебя. ФАТАЛЬНЫМ для твоего нежного хрупкого тела. Что там говорил папочка? Что он не будет тебя тревожить? Что ж, молодец. Но всё-таки, я добавлю гарантий этого.

Медленно, человеческим шагом подойдя к двери, я повернул замок, закрывая его, и вернулся вновь к изголовью кровати.
Интересно, а ты под пледом нагая или опять нацепила на себя один их тех балахонов, что служили тебе пижамой? Поверь, если под одеялом есть что-то кроме ТЕБЯ, то это будет снова порвано в клочья. ОБЕЩАЮ. Наверное, именно так улыбался волк, заметив в лесу красную шапочку.

Я стоял и вдыхал твой умопомрачительный запах. Твоя чистота была смешана с соками желания, страсти, женского вожделения мужского обнажённого тела, попирающего тябя своей неукротимой силой. Моё естество уже ныло от твоей пока недоступной близости.
Я опустился на колени перед кроватью и осторожно вытащил подушку у тебя из-под головы. Запах Эллис нам не понадобится. А вот твой запах…

Я приблизил своё лицо к твоей шее. Вибрация глубокого низкого рыка сотрясла меня из самой глубины. Он был безотчётным – желание крови драло мне горло своими кривыми когтями, запуская их в мою плоть и заставляя делать мучительный сухой глоток, обжигающий меня изнутри, разрывая сознание миллиардами нервных вспышек. Убийственные кинжалы человеческого озона в моей голове не давали сосредоточиться. Твоя влага желаний и пьяных женских феромонов, смешиваясь с девственной нежностью чистоты создавали какофонию истязающего острейшего сияния в моей голове. Этот запах опалял меня, сжигал в пепел, мучил и душил меня от чувства собственного неудовлетворённого остервенения. Моё желание загоняло меня в ловушку собственного рассудка, не давая мыслить.

Ты должна стать моей.
Я заберу твоё тело, твою чистоту, твою нежность и ласку.
Я выпью твою негу, подарив тебе блаженную боль и сладость слияния .
Ты будешь моя.
ТОЛЬКО МОЯ.
И никто никогда не дотронется до тебя, кроме меня.
НИКОГДА.

Я просунул левую руку под плед, пододвигая сны в твоей головке себе на локоть, одновременно подхватывая под колени и забирая спящую тебя себе на руки. Твои веки затрепетали от моих не очень-то осторожных движений…Ну давай, просыпайся…Нет?
Сквозь сон ты прижалась ко мне, выпрастывая ладонь из-под пледа и вцепляясь крохотными пальчиками в мою распахнутую рубашку:
-Эдвард… пожалуйста…

Ещё один рык вырвался из моей груди. ДЬЯВОЛ!!!!! Я снился ей. Во мне всё заклокотало в предвкушении… Как только она оказалась в моих руках, запах, случайно задержавшийся в переплетении волосков одеяла вылетел свободными мотыльками и закружился вокруг моего лица, пьяня меня и заставляя делать глубокие вдохи наслаждения ароматом женщины, которая хотела МЕНЯ. Я снился ей. Да, я ей снился. Зверьё выло во мне, требуя войти в неё моим литым жезлом, вцепится в горло моими ядовитыми зубами, смять её тело, вцепившись до судорожного крика когтями.

Скажи это, мышка, скажи ещё раз…

Я приподнял её на руках и поцеловал в огненные влекущие меня своим нежным трепетом губы. Мягкость и податливость горячей кожи встретилась с моим льдом, растапливая его и превращая бешенный горный поток желания, который стремился всей своей мощью к твоей сокровенности и страху.
-Эдвард…я не хочу…

Я усмехнулся… Врёшь.
Тебе ничего не надо говорить вслух. Даже во сне твоё тело молча разговаривает со мной. Ты забываешь, что я зверь. Хищник, обоняние которого отточено вековой практикой. Я поднял тебя на руки минуту назад, а твой запах уже изменился. Ты зовёшь меня, задираешь, манишь меня, прельщаешь обещаниями, искушаешь меня и тут же говоришь «не хочу»? Врёшь. И я докажу тебе это. Ты сама скажешь мне «да». ОБЕЩАЮ ЭТО.

Я подошёл к окну и сел на подоконник, перекидывая ноги в пропасть солнечного света отрассветных лучей. Какая же ты всё-таки маленькая. Вся, буквально свернувшись клубком, помещалась в моих руках. Мне кажется, что если б ты села, то могла бы уместиться у меня на ладонях, и мои пальцы скользили бы по твоему естеству, доставляя тебе сладость дерзновенных прикосновений. Да.. надо будет сделать так. Я проникну своими пальцами в тебя, найду твои точки боли и измучаю тебя до крика и стенания. МОЯ. ТЫ ТОЛЬКО МОЯ.

Низкий рык вырвался из моей груди от этой мысли. Мягко спрыгнув на землю, я бесшумно, словно дикий кот, помчался на территорию отца. Туда, где мы были сегодня ночью. Старая вырубка с сосной, которую я свалил сорок лет назад в порыве бешенного гнева, когда ушёл от Карлайла. Тогда эта сосна приняла на себя всю мою гневную ненависть и злость, а сейчас я разрешу ей увидеть моё ликующее вожделение и страсть. Я не отпущу тебя, пока не возьму себе. Я хочу твоего тела. Я хочу тебя.

Твой сон не был тих, ты уже чувствовала меня, твои пальчики пробегали по моей коже сквозь сон. Дыхание начало меняться, глаза оживая, начали двигаться под бледными веками в трепете чёрного веера ресниц. Ты начала просыпаться.
Я остановился в ветвях моей старой поваленной колючей подруги, пахнущей сосновой смолой и мхом, и сел в её тени, удобнее устраивая тебя в своих руках, оперевшись спиной на ствол. Солнце светило сзади, ярко освещая лучами всю старую вырубку, на которой были заросли длинных тонких ромашек и ночных лиловых фиалок, запах которых висел ещё в воздухе потревоженный только моим движением.

Ты просыпалась.
-Эдвард…
-Что?
Твои закрытые глаза заметались от моего голоса и распахнулись в изумлении близости моего ответа.
-Эдвард?!!! Что ты тут делаешь? – ты чуть приподнялась в удивлении.
Я улыбнулся и приподнял бровь. Ну как тебе сказать…Но сказать ты мне как всегда не дала:
-Вернее что я тут делаю?
-Спишь у меня на руках.
-Я что, дома не была? Меня отец убьёт…
-Была… Ты в одеяле. И отец думает, что ты всё ещё в комнате и спишь. Никто тебя не ищет, поверь. И искать ближайшие часы точно не будут, – я нагло ухмыльнулся.

-А… точно… Там ещё Джейк был… В ОДЕЯЛЕ??? О, Господи…- Белла вновь убрала ладонь под плед, сильнее стягивая на себе его края, будто оно могло её защитить от моих желаний и резких молниеносных движений.
-Что случилось?
-Я… не очень одета.
-Замечательно. И что? Я ведь, кажется, уже всё видел? И ты об этом знаешь. И тебе это даже нравилось, насколько я помню. – Я хитро ей улыбнулся и приблизил к ней своё лицо.- Правда, ведь?

Дичайшая волна запаха ворвалась в мою голову, отзываясь острой болью в моём горле, когда мириады капилляров окрасили твою нежную кожу в краску смущения и робости:
-Неправда.
-Врушка. – Нестерпимое желание начало заволакивать мои глаза красной марью, отодвигая разум в сторону и давая волю моим орущим инстинктам зверья. Исступлённая дикая кристально чистая страсть возвращала меня в жажду и бешенство дикого звериного вожделения, пробирая тело насквозь нервными импульсами, заставляя вибрировать от страсти и горячности каждую клеточку моего мощнейшего каменного тела и отдаваясь болью в паху. Всё моё естество стремилось к Белле.
Я хочу тебя. Я желаю тебя. Я овладею тобой прямо здесь, прямо сейчас как дикий зверь, как животное, живущее инстинктами и страстями. Грубо, жёстко, нетерпеливо сорву с тебя это чёртово одеяло, закрывающее от меня сладость своего красного цветка. Я сдавлю тебя ледяными руками до крика, до сладчайшей боли и проникну в тебя разорванной кровью твоих мечтаний.

-Что с твоими глазами? Они вдруг стали чёрные – сплошные зрачки, даже красного цвета не видно.
-Это признак желания. – Я улыбнулся тебе одной из тех наглых улыбок, что были в моём запасе. – Я хочу тебя.
-Эдвард!… я… я….я не могу. Пожалуйста, Эдвард…
-Что?
-Отнеси меня домой…
-Ни за что.
-Эдвард!
Я засмеялся, приподнимаясь и укладывая тебя спиной на траву и нависая над тобой заслоняющей солнце тучей. Поздно, любовь моя, но я могу доказать тебе, что ты так же хочешь меня. Я не хочу пугать тебя:
-Ты же хотела увидеть меня при солнце? Сегодня очень подходящий день. Для всего. – Моя ухмылка, кажется, будила в тебе трепет и панику. Как жаль, что я не вижу твоих мыслей… Но мои руки ощущали уже вибрацию, которая сотрясала твоё тело. Безотчётный страх собственных желаний. Твоих желаний, которые так сладко и неистово переплетаются с моими несуществующими сладкими снами.

Я хочу тебя, и ты будешь моей. Я осторожно потянул на себя плед, которым ты прикрывалась от меня в надежде остаться незамеченной. Любовь моя, бесполезно. Абсолютно никаких шансов.

Вцепившись в него тонкими пальчиками, ты попыталась сопротивляться мне, на что я низко утробно зарычал, приближаясь к твоему лицу и останавливаясь буквально в сантиметре от него. Твои глаза заворожено смотрели на меня, расслабив пальцы и падая в колодец черноты моих полноглазых зрачков. Я дотронулся своими губами твоих огненных лепестков, срывая с них вдох ответного желания. Я дразнил тебя, обманывал тебя, завлекал в ловушку, что я приготовил для тебя. Медленно, очень аккуратно, но твёрдо направляя тебя к моей злой неуёмной страсти, что я сейчас гасил в себе в каждой секунде рядом с тобой. Не время. Ещё рано. Можно испугать. Я смотрел в твои глаза, которые уже закрывались от моего палящего ледяного дыхания. Вырванный из твоих рук плед на половину открывал мне доступ к твоему телу. Мягкому, горячему от сладкой крови телу…Рука скользнула на грудь и замерла в разочаровании.

-Изабелла… Ты разочаровываешь меня. Ты такая непослушная… Сколько ещё футболок я должен на тебе разорвать, что бы ты поняла наконец, что мне не нравится, когда ты прячешься от меня?

Бешенное биение сердца стало мне ответом, твоё дыхание сбилось, упав с огромной скалы рассудка в океан истомы и горячей животной тяги к моему телу. Как же ты хочешь меня, но как же ты сопротивляешься сама себе. Ласточка моя. Я возьму тебя. И твоё тело будет трепетать подо мной, прося о большем. Я подарю тебе тебя саму, истинную, страстную, пылкую, невероятно чувственную.

Твои глаза вспыхнули миллионом хрустальных искр в ответ на мою наглость, но тут же в них проскользнуло что-то неуловимо другое:

-Ты … обещал… на солнце…- Белла задыхалась от слов, что не могла подобрать к своему невероятному биению сердца, которое сейчас было больше похоже на неудержимые крылышки ночной бабочки, бьющейся о ночной фонарь моего холода.
-Опять пытаешься мне зубы заговаривать? Ну, хорошо, на этот раз я тебе разрешаю это сделать, раз уж я обещал. Садись, это будет интересно.

Попалась. Я помог тебе приподняться и прислониться поудобнее к старому поваленному стволу. Ты сидела на пледе, подогнув ноги и укутавшись до пояса в одеяло. Тонкая обтягивающая футболка совершенно не скрывала от моих хищных глаз твои высокие крепкие, смотрящие мне в глаза выступающими сосками, груди. Эти соски были словно набухшие от ожидания моих прикосновений. Они выступали под белой полупрозрачной тканью темнеющими кругами. Я чувствовал, как меня начала наливать силой мощь моего копья от одного только взгляда на почти невидимый намёк твоей обнажённой красоты и великолепия раздетой чистоты. Я подавил поднимающийся из живота рык и позволил себе сделать только глубокий выдох, приближаясь к твоей шее. Поцелуй нежной бархатной кожи. Один.
Пульс, трепещущий пульс живой алой крови. Крови моей страсти. Кровь моего вожделения. Кровь моего наслаждения. КРОВЬ МОЕЙ ЖАЖДЫ . УБИВАЮЩЕЙ МЕНЯ КАЖДОЙ СЕКУНДОЙ ЖАЖДЫ В ТУМАНЕ БАГРАНОГО ЖЕЛАНИЯ.

Горло уже сотрясалось от предупреждающего злобного рыка хищника.

Стоп. Не пугать. Держать себя в руках. Не забывать, что надо сдерживаться. ДЬЯВОЛ… Чёртова Виктория… Убью в следующий раз. Если только увижу – голову откушу. Сука блудливая. Насколько сложно мне сейчас держаться, что бы не наброситься на Беллу после того, как она завела меня…

Но если я сорвусь сейчас, я не смогу потом подавить в себе и запах её … ГОСПОДИ!!! КРОВЬ ТВОЕГО ТЕЛА . КРОВЬ ЧИСТОТЫ. Это мучает меня. Терзает одним осознаванием, что мне придётся пройти через её кровь. КРОВЬ!!!!! Эллис, надеюсь, ты ошиблась, ты ошиблась….ТЫ ОШИБЛАСЬ!!!

Медленно приблизившись к твоим губам, я впился в них, стараясь отвлечься от этих мыслей твоей сладостью и нежностью, но это не помогало. Напротив, прикосновение к жару твоего тела полыхнуло меня убивающей, раздирающей меня лавиной огня и негодования ожидания. Моя рука скользнула на твою грудь, сжимая её, видимо слишком сильно- ты охнула и задохнулась от моей неумеренной ласки.

Осторожней. Не сломай. Не испугай.

Через силу отстранившись от тебя, я, оставаясь стоять рядом на коленях, начал снимать рубашку. На ней практически не осталось пуговиц, и хоть я мог это сделать одним движением, я делал это медленно, наслаждаясь твоей реакцией. Ты заводила меня, горячила своим взглядом, скользящим по моему рельефному торсу, по моим каменным мышцам рук, груди, спускаясь по животу вниз и останавливаясь взглядом ниже пояса джинсов на моём литом вожделением жезле, от чего ты вновь покраснела, моментально отведя взгляд назад.

Я открыто нагло засмеялся. Даааа… я не могу читать твои мысли, но то, о чём ты сейчас подумала, давно тебя ждёт, любовь моя. И ждать осталось не долго, поверь мне. Краска смущения залила твоё лицо от моего смеха. Немного отвернувшись, и чуть сморщив лоб ты робко проговорила:
-Что ты делаешь?..
Я решил подшутить над тобой.
-Ну… я подумал, что раз я видел тебя СОВЕРШЕННО голой, теперь твоя очередь увидеть и МЕНЯ…
Задохнувшись от моих слов, ты закрыла лицо руками и еле пискнула:
-Не надо! Прекрати! Я всё равно смотреть не буду!

Обожаю, когда ты так смущаешься.
Моя девочка.
Невинная.
Чистая.
МОЯ.
ТОЛЬКО МОЯ.
Я СДЕЛАЮ ТЕБЯ СВОЕЙ.

Я силой оторвал твои руки от лица и заглянул в застенчивые глаза:
-Эй… Ты хотела видеть меня на солнце?
-Аха…
-Обещаю, что джинсы снимать не буду. Ну… пока не буду.
Я захохотал, когда ты вздохнула буквально с облегчением. Как же я люблю тебя, ласточка моя. Ну что, ловушка готова… Посмотрим, насколько ты сможешь устоять.

Опустив твои руки к тебе на колени, обёрнутые пледом, я вновь провёл своей ладонью по твоей груди, вызывая очередной бешеный ритм сердца и удушливого покраснения к твоему лицу. Обожаю это. Я наклонился и вновь коснулся твоих губ своей прохладой, и отодвигаясь чуть в сторону прошептал тебе в волосы :
-Закрой глаза.
Ты покорно смежила веки, ожидая моей реакции.
Я тут же оказался в пяти метрах от тебя, не прикрытый тенью деревьев и повернулся к тебе своим торсом, подставляясь под прямые лучи.
-А теперь смотри.

Ты открыла глаза, и я услышал, как сердце твоё остановилось и пропустило несколько ударов. Дыхание остановилось на полувзлёте, полуречи, полувдохе, оставаясь недосказанным ошеломлённым словом.

Солнце било мне в лицо, весь я, залитый солнечным светом и переливающийся радугой алмазной россыпи на коже, был больше похож на сверкающий хрусталь, переливчатый от моей любви к тебе. Я весь сиял сейчас. Моё тело сияло в прямых лучах небесного ярого светила, а мой разум сиял от невероятной, наполняющей меня восьмицветной Единственной Истинной вампирской ЛЮБОВЬЮ к тебе:

-Изабелла, я люблю тебя. Для меня нет никого в мире, кроме тебя.

Это уже как обычно только половинка главы, но мне будет приятно, если вы что-нибудь чиркнёте. Хоть словечко.