Мой взгляд скользнул по ее лицу, я заметил, что она по-прежнему выглядела нервной и чем-то обеспокоенной. Я посмотрел на компьютер и часы на мониторе сообщили, что сейчас уже больше, чем половина шестого. Хорошо, что я сегодня не работал.
- Дерьмо! Белла, прости меня! – воскликнул я, начиная собираться. Из-за меня она не может уйти домой. Еще бы она не была раздражена. – Я понятия не имел, который час. У меня просто сегодня выходной и, когда мне некуда идти, я иногда забываю, что далеко не у всех людей такой же недостаток полноценной жизни.

Отлично! Теперь поведай ей, как ты одинок, беспомощен и писаешься в постель!

Ее тихий смех прервал поток моих сердитых мыслей.
- О, не беспокойся! Мне не надо никуда бежать, просто к этому времени я начинаю себя чувствовать роботом. Даже кофе уже не влияет, когда тебя выдергивают из постели в полшестого утра, – ее глаза светились победой, и я вдруг осознал, что это был наш самый длинный разговор. С этой мыслью я стоял и улыбался, как дурак, пока, наконец, не понял смысл ее слов.
- Я думаю, что мне понадобился бы грузоподъемник, чтобы оторвать меня от матраца в такую рань, – я уже приспособился вставать в семь утра, но если мне надо было встать раньше, я был просто ходячим зомби.

Белла хихикнула. И как хихикнула! Сочетание этого смеха и того, во что она была одета, почти заставило меня забить на все и наброситься на нее прямо здесь.
- Нет, это все наша фея Элис и ее волшебная пыльца, - с ухмылкой сказала она и опустилась на стоящий рядом стул.

Если бы любая другая девушка в мини-юбке уселась на стул передо мной, я бы не смог смотреть никуда, кроме как вниз. Но глаза Беллы светились как-то особенно, такого я в них еще не видел. И в первый раз в жизни мне не хотелось смотреть куда-либо еще.

Мой взгляд отчаянно блуждал по пыльным углам зала в поисках темы для разговора. Мне так хотелось его продолжить! Я просто не мог позволить внезапно свалившейся возможности поговорить с ней сбежать от моей неловкости. В какой-то момент мой мозг осознал, что задолжал мне за то бесконечное количество раз, когда он просто бездействовал, и вспомнил о книге, которую она читала несколько дней назад.

- Тебе нравится Олдос Хаксли?
Ее рот приоткрылся:
- Ч-что?
- «Дивный новый мир». Я видел, что ты его читала на прошлой неделе и мне интересно, что ты думаешь. – Пожалуйста, не думай, что я слежу. Не думай, что я слежу. Не думай, что я слежу.

Она выглядела так, будто подыскивала правильные слова, мне же хотелось, чтобы она была просто честной.

- Это было… необычно.
Я подергивал себя за волосы, чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о ее губах.
- Ты обычно читаешь романтические книги, так что, должен признать, был немного удивлен, что ты взялась за научную фантастику начала ХХ века.
Ее губы были по-прежнему приоткрыты, тем самым меня соблазняя.
- Я думаю, что книга ничего, - выдавила она.

Хватит осторожничать, моя девочка.

- Ну давай, будь честной.
К счастью, она сдалась.
- Ладно, я думаю, это было немного безумно. Написано отлично, но как-то причудливо и странно, понимаешь? Я имею в виду то, как он себе представлял себе нынешний мир, это намного более запутанно, чем даже думал Майкл Фокс, когда решил, что в 2006 году абсолютно все будут ездить на скейтборде.

Боже, она читает классическую литературу и знает мои любимые фильмы? Она такая изящная, милая, грациозная… идеальная. И я вдруг ляпнул:

- Поиграем в двадцать вопросов?

О, да. Отличный переход. Белла усмехнулась.

- Тринадцать.
- Почему тринадцать? – часть меня хотела запротестовать, что нет такой игры, но другая часть просто наслаждалась тем, что она так легко согласилась. Хотя бы на тринадцать вопросов.
- Для начала, двадцать – это очень много. Плюс суеверные идиоты считают тринадцать несчастливым числом, а я намереваюсь подвинуть этот стереотип в сторону.
Она выглядела непреклонной и я не смог сказать «нет». Я лишь пожал плечами и послал ей очередную улыбку.

Все, что угодно, лишь бы ты продолжала говорить.

- Ладно, пусть будет тринадцать, – согласился я. – Но ответы будут не только да/нет, и давай над вопросами не смеяться.
Я хотел немного раздвинуть рамки этих коммунистических правил.

Видимо, мы оба ждали, когда я начну. Как бы это сделать непринужденно? У меня было заготовлено три вопроса: «Какого цвета у тебя белье?», «Можно я буду тебя насиловать, пока ты не сможешь ходить?» и «Давай поженимся и родим нескольких кофеинозависимых детей?» Но это только три вопроса. Что же спросить еще?

Постараемся пойти другим путем:

- Хорошо. Какое у тебя второе имя?
- Мари, - быстро ответила она. – Достаточно распространенное.

Пффф… Как что-либо, связанное с тобой, может быть распространенным?

- Любимый цвет?
- Сегодня это коричневый.
Хм... Мне нравится, что это может меняться.
- Почему коричневый?
Ее губы растянулись в бесподобной улыбке.
- Кофе. И это уже третий вопрос.
- Черт. Где ты любишь поесть? – она хитрила. Мне это определенно нравилось.
- «Бьягги». Не могу пройти мимо итальянской кухни.

Прекрасно. У меня появилось место для нашего первого свидания. Я чуть не подпрыгнул от радости.

- Ты когда-нибудь каталась на лошади? – мои родители разводили лошадей и я, как девчонка, уже мечтал о том, как я привезу ее на нашу ферму и мы устроим пикник.

Соберись, Эдвард!
- Да.

Отлично.

Да соберись ты!

- Ты боишься летать?
- Смертельно.
- Ты красишь ногти на ногах? – мне было интересно, они тоже черные, как и на ногти на руках?
Она была готова засмеяться, но я сделал предупредительный жест, напомнив о правилах.
- Да, - ответила она.
Пора спросить о чем-то более личном.
- Почему ты пишешь на руке?
Белла прикусила губу и быстро накрыла рукой свое исписанное ручкой запястье. Я подумал, что она хочет татуировку или просто пишет на руке потому, что больше негде. Ее ответ был для меня неожиданным.
- Иногда ко мне приходит вдохновение, и я пишу. Когда ноутбук далеко, а меня проведывает идея, я записываю мысли на руке, чтобы их не упустить.

Она пишет? Я улыбнулся своим мыслям. Она может быть еще идеальнее? Это же невозможно.

- Сколько городов ты сменила?
- Три. На халяву скажу, какие. Сейчас Миннеаполис, Финикс и маленькая деревня Форкс, о которой я предпочту не вспоминать.
Я засмеялся и тут же захотел узнать об этом больше. Она игриво скорчила рожицу.
- Серьезно. Я пустила в ход все – ножи, вилы, копья – только чтобы убраться из этого ада.
Хм… Теперь я просто обязан это знать. Ничего любовь моя, у меня для этого еще будет время.

- Ты встречалась со многими парнями?

Упс. Это вырвалось случайно.

Белла опять залилась краской и я начал паниковать, представляя себе страшную цифру. Пятнадцать? Сорок? Сто и я сто первый?

- С двумя.

С двумя? С ДВУМЯ? Не то, чтобы у меня было много опыта. Много девушек у меня было только из-за моего к ним отношения – «мне было хорошо с тобой, прощай навсегда». Я никогда ни с кем не встречался. И не хотел.
Но подождите. А что, если ее сердце уже занято? Я просто обязан это знать!
- Ты живешь одна?

Превосходно, Эдвард! Тебя сегодня еще не посылали?

Но Белла отнюдь не выглядела испуганной. Она только лишь улыбнулась и отрицательно покачала головой.
- Я живу с Элис, мы снимаем квартиру. Еще два вопроса.

Фух…

- Если бы ты могла жить целый год в любом городе мира, какой бы ты выбрала?
-Афины.

Это было неожиданно. Как, впрочем, все ее ответы. Что она забыла в Греции? Как долго она хочет там жить? Боже, а может, она собралась переехать? Без меня?

Так, успокойся! У тебя остался всего один вопрос. Но я уже знал, что спрошу. Со всей серьезностью я встретил ее взгляд и произнес:
- Твоя любимая серия в «Большом ремонте»?
Самый милый, самый обаятельный смешок вырвался из ее уст прежде, чем она успела его подавить. В ее глазах вспыхнули озорные искорки.
- Невозможный выбор.
Она выглядела расслабленной, но все еще немного смущенной.

Время, казалось, остановилось. Сколько она еще будет меня стесняться? После небольшой паузы я потянулся к ней поближе и убрал ее руку, прикрывавшую рот.
- Твоя очередь, - я попытался ее приободрить.

Глубокий вдох, выдох. В ее глазах мелькали просьбы и невыразимые эмоции. Я хотел в них утонуть и там, в глубине, прочесть ответы на все мучившие меня вопросы. Я хотел найти такой вариант для нас двоих, чтобы мы узнали друг друга без этой дурацкой игры.

Но кто сказал, что такой вариант существует? По крайней мере, мы разговариваем. Уже хорошо.

Хотя нет, не разговариваем. Я вдруг осознал, что вокруг стоит полнейшая тишина.

- Белла?
Она издала какой-то странный звук, что-то среднее между хрюканьем и иканием, и взглянула на меня в упор. У меня было такое чувство, что я ее разбудил.
- А? А, да. Ладно. Эмм… Ну… какой твой любимый вид спорта?
Ну, это легко. В старшей школе я был вратарем.
- Футбол.
Она опять выглядела изумленной, но продолжила.
- Какую сферу права ты изучаешь?
- Я буду прокурором.
- Это вроде того, что ты будешь спрашивать «Где вы были в ночь на 25-е октября?» и всякую подобную хрень?
Белла смутилась, а я улыбнулся.
- Да, а почему нет? Это был третий вопрос, еще десять.
- Если бы кто-то приставил тебе пистолет к виску и спросил, какая твоя любимая группа, что бы ты сразу ответил? – Белла смотрела на меня так, как будто это был самый важный вопрос в мире.

Я вспомнил только одну группу из тысячи, которые значились в моем плейлисте. К тому же, если бы мне кто-то угрожал, я бы ляпнул только то, что пришло в голову первым.
- “The Killers”, наверное.

Кажется, она ожидала другого ответа. Но, тем не менее, задала следующий.
- У тебя есть домашние животные?
Моя улыбка автоматически стала шире.
- Золотистый ретривер, - я взял ее еще щенком и до того, как я встретил Беллу, это создание было моим самым любимым на планете.
- Имя? – спросила Белла, тоже улыбаясь.
- Стелла.

Она громко засмеялась.
- Ты что, пересмотрел «Трамвай «Желание»? Стеллаааааааа!!!
Я услышал собственный смех – изумленный и ликующий. Как она догадалась?
- Именно поэтому я ее так назвал. «Трамвай» - мой самый любимый фильм. – я всегда думал, что сцена с Марлоном Брандо, вопящим «Стеллааа» у подножья лестницы, была самой сильной во всем фильме.

Белла улыбнулась еще шире.
- Назови мне пять своих любимых писателей.
Это было нечестно. Даже хуже, чем вопрос о любимой группе. Я начал лихорадочно думать и бубнить первые фамилии, приходящие на ум.
- Пруст, МакЭван, Гейман, Селинджер и Твен.
- Шовинист, - подколола меня Белла.
- Феминист, - парировал я.

Она вновь улыбнулась, и я чувствовал, как моя грудь вздымается в такт пульсирующей крови. Вот дерьмо! Она великолепна!

- У тебя есть родной брат или сестра?
Я вспомнил о сброшенном звонке Розали и тихо застонал, зная, что она обидится, услышав автоответчик. Она не любила, когда ее игнорировали.
- Да, брат и сестра. Джаспер на два года меня старше, учится на медицинском здесь, в Миннеаполисе. Розали постоянно подрабатывает няней, чтобы оплатить себе последний курс университета. Она учится на журналиста.
Вдруг Белла сделала вредное выражение лица:
- Ты предпочел бы сгореть или утонуть?

Я знал, что смотрю на нее, как на больную, но мне было все равно. Во-первых, это был самый странный вопрос, который она могла мне задать. А во-вторых, я знал ответ.

- Ты собираешься это потом использовать?
- Эй, здесь вопросы задаю я! – напомнила она.
- Верно, хорошо. Я уже думал об этом. Я бы, пожалуй, утонул. Но не буду объяснять, почему.

Я страшно боялся огня. Когда мне было десять, я очень сильно обжег руку о костер и, даже, когда раны зажили, я не мог забыть об этой жгучей боли. По крайней мере, когда я буду тонуть, то сначала потеряю сознание от недостатка кислорода. Так что вода лучше.

Мне показалось или она тихо зарычала? Мне пришлось сжать челюсти, чтобы не полезть к ней с поцелуями. Она хоть представляет себе, как меня возбуждает? Я смотрел на ее розовые щеки, она была напряжена. Наверное, не представляет.

- У тебя есть девушка? – Белла закусила губу, очевидно жалея об этом вопросе.

Я знаю, ЗНАЮ это чувство…

- Не-а. – тихо ответил я. Никогда не было. Но надеюсь, что скоро появится…

Она вздохнула с явным облегчением. Я улыбнулся.
- Почему ты приходишь сюда каждый день? – обеспокоенно прошептала она, слегка постукивая пальчиками по стаканчику с кофе и глядя куда-то вниз.

Она что, еще не догадалась? Я же уже миллион раз намекал! Глубоко вдохнув, я промурчал мой самый сладкий ответ:

- Тебя увидеть…

Дальше все происходило, как в тумане. Содержимое стаканчика внезапно оказалось на столе, Белла подскочила со стула, как будто ее кто-то пнул. Я быстро схватил ноутбук.
- Прости меня! О, Боже! Я принесу полотенце!
Я посмотрел вверх на нее, она отступала как будто с позором, низко опустив голову от стыда.

Что же мне теперь делать? Я потоптался возле стола еще с минуту, протер остатки кофе салфетками, которые стояли на соседнем столике, затем сгреб в кучу это кофейное дерьмо и, окончательно распрямившись и вздохнув, отправился за ней в подсобку.

Мое сердце сжалось, когда я увидел ее, плачущую и съежившуюся возле стены. Ее лицо пылало, а ресницы были совсем мокрыми. Мне хотелось осушить ее слезы, но я не знал, смогу ли я прикоснуться к ней так, чтобы не причинить еще больше вреда. Почему ей так неловко рядом со мной? Могу ли я это как-то исправить? Эта девушка напрочь стирала и обновляла все мои знания о женской натуре.

Наконец, я заговорил.
- Белла?..
Она вздрогнула и закусила дрожащую губу, ее веки были крепко сжаты.
- Белла, что случилось? – не в силах держаться в стороне, я подошел и аккуратно дотронулся до ее щеки, большим пальцем вытирая ее слезы, а другой рукой поглаживал ее по плечу, пытаясь как-то успокоить. Она попыталась отодвинуться. Я знал, что это не из-за моего напора.

Она чувствовала себя униженной, и я был полон решимости узнать, почему.

- Н-ничего… Я… я, наверное, руку кофе обожгла… - сбивчиво пробормотала она.
На этот раз я не смог сдержать хихиканья.
- Кофе был холодным. Если ты хочешь мне врать, то тебе стоит быть более убедительной. – ее глаза были по-прежнему закрыты и я воспользовался этим положением, чтобы придвинуться ближе к ее румяному лицу. Она пахла восхитительно, цветами и сахаром. Я почувствовал, как у меня начинают течь слюни и мысленно поинтересовался, спасу ли я положение, если ее лизну.

Прежде, чем я открыл рот и украсил ее своими слюнями, она открыла глаза и уставилась на меня в упор.

- Ээ… прости. Мне просто стыдно, что я так облажалась. Я была немного удивлена твоим ответом… и все. Прости, что облила тебя кофе.
Волна облегчения пронеслась по моему телу. Слава Богу, я ее не обидел, я ее просто удивил.
- Ты меня не облила, – заверил я ее и, не задумываясь, продолжил. – Черт, Белла!.. Могу я тебя о чем-то спросить? Я знаю, что исчерпал все вопросы, но этот я определенно хотел бы туда включить.

После ее одобрительного кивка я быстро выдохнул, пытаясь подобрать нужные слова. Я боялся ее ответа, но, в то же время, я просто должен был знать.
- Белла, почему ты так напряжена рядом со мной?

Она молчала. Ее глаза смотрели удивленно и губы чуть-чуть приоткрылись. Плохой знак. Теперь я жалел, что спросил, но ответ был мне необходим.
-
Ничего особенного, но мне просто интересно… Ты меня терпеть не можешь?
- Нет! – выкрикнула она еще до того, как я успел вздрогнуть. – Я имею в виду… Прости. Нет. Я тебя очень даже могу терпеть. Я просто не знаю, как с тобой заговорить. Ты заставляешь меня нервничать.

Я примерно на это и надеялся, но мне было нужно больше информации.

- Почему ты нервничаешь? – прошептал я, дотрагиваясь до ее непослушных волос.
Казалось, что она опять разговаривает сама с собой, но на этот раз я предпочел не давить на нее, а дать время для раздумий. Спустя минуту, она ослабила смертельный захват зубами своей губы и заговорила.
- Ладно, хорошо. Как только ты сюда начал приходить, ты меня… пленил. Я имею в виду, что ты, конечно, великолепен внешне, но дело не только в этом. Ты просто… заинтересовал меня.
Немногим это удается.

Я чувствовал, что должен что-то сказать, но она продолжила прежде, чем я успел открыть рот. Я привлекаю ее? Боже, это правда?

- А сегодняшний день, когда я тебя хоть немного узнала, кажется мне… нереальным. Я всегда была убеждена, что если мы хоть когда-нибудь заговорим, то ты окажешься не таким уж расчудесным. И я бы спокойно пережила это наваждение… или что это вообще?.. Но этого не произошло. Более того, теперь мне хочется узнать тебя еще ближе. Так уж получилось, что я всегда туплю и хромаю в твоем присутствии, и, честно говоря, пока не совсем въезжаю, почему ты до сих пор тут.

Она думала, что я ее отвергну. Вот почему она так напряжена. Она боялась, что я причиню ей боль. Боялась остаться одна. Это моя вина. Это. Все. Моя. Вина.

Вдруг ее лицо побелело.
- Черт, Эдвард! Я упоминала, что словесный понос – это еще одно последствие твоего влияния на меня?

Все. Я не мог больше позволить ей стыдиться своих чувств. Как она могла подумать, что я не отвечу ей взаимностью? Она же такая воспитанная и умная, разбирается в музыке, литературе и кино, делает лучшее латте на свете, она непередаваемо мила и…

И я целовал ее.

Я не совсем помню, как это произошло, но вместо того, чтобы прервать ее лепет какими-то ненужными романтическими словами, я притянул ее за шею и впился в нее губами.
Ее тело все еще было напряжено, но я едва мог это заметить. Ее губы были такими мягкими. Легко дотронувшись языком до ее нижней губы, я почувствовал вкус темного шоколада. Я нежно поглаживал ее шею, как раз то место, за которое схватил, прижимая к себе. Наконец, она расслабилась, подалась мне навстречу и обвила руками мою шею.

Изо всех сил я пытался себя контролировать, решительно – но не грубо – подталкивая ее к стене. Наши тела крепко прижимались друг к другу. Я застонал, когда она, дразня, обвела мой язык своим. Ее движения были гибкими и требовательными, она хотела брать и отдавать. Это был самый вкусный поцелуй в моей жизни, но мне хотелось большего. Мои пальцы скользнули вниз, я дотронулся до ее бедра, там, где заканчивалась юбка и начинались чулки, манившие и соблазнявшие меня целый день. Она, должно быть, не представляла себе, насколько сексуальным был этот маленький участок ее шелковой молочной кожи.

Из ее груди вырвался тихий стон, когда я нежно ласкал ее тело, жалея, что не могу войти в нее прямо сейчас.

Как только до меня дошел весь смысл моих мыслей, я оторвался от нее, довольный хотя бы тем, что ее дыхание было таким же тяжелым, как и мое.

- Белла? – уголки моих губ медленно растянулись в улыбке. Теперь я не сомневаюсь в ее чувствах.
- Ммм?.. – она выглядела так, будто ее вырвали из любимого сна. Ее веки были прикрыты, губы горели алым, а тело дрожало.
Даже не думая над тем, напугаю ли я ее сейчас, я абсолютно честно сказал:
- Будь ты другой девушкой, я без колебаний бы отбросил тебя к стене и заставил выкрикивать мое имя.

Дорогой Иисус, сделай так, чтобы это когда-нибудь случилось.

Мои трусы уже были мне тесны, они гневно требовали, чтобы все решилось именно сейчас. Я чувствовал ее тепло там, где наши бедра соприкасались.

- Но ты права. Это другое. Я не хочу опошлять свои чувства бессмысленным сексом. Я еще никогда и никого так не хотел, и я хочу, чтобы ты это знала. Ты не против?.. В смысле, не возражаешь, если мы остановимся?

Я сконцентрировался на том, чтобы держать себя в руках, когда в ее глазах со скоростью света мелькали мысли. Жажда, обожание, замешательство, одобрение – все эти эмоции читались на ее лице. Она легко меня поцеловала и с ухмылкой произнесла:

- Только при одном условии.

Как будто я мог ей отказать.

- Все, что угодно, – пообещал я, не в силах удержаться от очередного поцелуя. Мои губы исследовали ее шею, мочку уха… каждый миллиметр гладкой фарфоровой кожи, о которой я так долго мечтал.

Белла вздохнула и крепче прижалась ко мне.
- В конечном счете, мы должны вернуться сюда минимум один раз, чтобы заняться именно бессмысленным сексом.

И все? И все. Все попытки утихомирить мою бушующую страсть были уничтожены и растоптаны.

Я усмехнулся сам себе, встретился с ней взглядом и, не обращая внимания на крики моих трусов, прошептал:
- Как скажешь.