- Хэппи бёздэй, чувак! – раздается над ухом после того, как я резко просыпаюсь от удара по голове. Подушкой. Опять. Какого?..
- Эм, ты с дуба рухнул?! – вскакиваю, как ошпаренный.
- Ничего-ничего. Бодрячком, братишка! Вставай! – уносится вниз по лестнице, и я снова удивляюсь, как ступени столько лет выдерживают удары его железных пяток.
Яростно тру глаза кулаками, пытаясь согнать остатки сна. Мне это удается, но одновременно с этим проснувшийся мозг атакуют воспоминания о вчерашнем дне. Офигенный день рождения... Ладно, может подарки от родителей как-нибудь сгладят «позитивные» впечатления. Только вот... Джим...
Хмурюсь и иду в ванную смывать холодной водой усталость после тяжелого сна, неприятное жжение в глазах и... Странно, почему-то совсем нет похмелья, хоть прошлым вечером я и оторвался по полной программе. Я ведь вообще-то не пью – нельзя. Спорт, все дела... Но вчера мне захотелось наплевать на все правила, и я наплевал, выдув за пару часов пять или шесть бутылок пива. Да у меня голова должна раскалываться с непривычки! И во рту помойка должна быть. Должна. Но нету. Странно...
Чищу зубы и рассеянно гляжу в зеркало. Вчера не брился и сегодня не буду: не так уж всё и запущено – этакая сексуальная щетина. Девушкам нравится. Кажется, вчера я это уже говорил?..
Натягиваю какую-то одежду, которую вытянул не глядя, запустив руку в недры шкафа, беру рюкзак, почему-то снова разобранный и валяющийся около стола... Наверное, перед сном вытащил всё из него и забыл. Спускаюсь вниз.
Так, ну-ка давай сначала разберемся, Эд: с родителями ты в ссоре, хотя учитывая то, что случилось вчера... Им сейчас не до того. Джим всё-таки был как член семьи...
Странное ощущение в груди: как будто сидит внутри что-то маленькое, кровоточащее, пульсирующее и старается прорваться наружу, а рассудок методично бьет по этому комочку и не дает вырваться эмоциям, которые мне совсем не хочется выпускать из-под контроля. Но каждый раз, когда я думаю о Джиме, дышать становится почему-то труднее.
Итак. Родители сейчас подавлены, мама наверняка снова в слезах, а отец – угрюмей обычного. И завтрак пройдет не в тишине, как всегда, а в гробовой тишине. Фу ты, черт, слишком символично и... Блин. Бью себя кулаком в грудь, чтобы угомонить неприятное гложущее чувство утраты и... вины?
Всё, успокоился. Интересно, а в свете всех этих событий, подарок-то мне подарят?
Здесь, пожалуй, нужно рассказать о небольшом, но довольно забавном обычае нашей семьи. Поскольку родился я почти в полночь, без каких-то там десяти-пятнадцати минут, то мы решили отмечать мой день рождения, как Новый год, то есть семнадцатого апреля – вроде кануна нового года жизни: празднование, поздравления и так далее, а восемнадцатого – уже подарки. Разве что их не кладут в вязаные чулки и не врут про толстого бородатого деда, который приносит их, пролезая в дымоход.
Так что сейчас часть моего сознания, еще не вышедшая из короткоштанного детства, с нетерпением ждет вручения подарка. Можно без поздравлений и пожеланий. Просто – подарите мне что-нибудь!..
Тихо вхожу в кухню. За столом вся семья: Эммет вгрызается в бекон, как будто его не кормили неделю, отец читает газету, а мама...
- Здравствуй, сынок! С днем рождения!
Удивленно смотрю на нее: она улыбается и наливает мне чай. Никаких припухлостей под глазами от бессонной ночи и слёз, даже тени расстройства на лице нет. Папа вон тоже – читает газету и ухом не ведет, словно всё в порядке. Ну, про Эма я молчу: он никогда не отличался особой сентиментальностью. Но чтобы родители... Вот так... Не понимаю.
- Спасибо, мам.
Что-то не то...
- С днем рождения, сын, - отец кладет газету на стол и смотрит на меня – спокойно и даже как-то... дружелюбно?
- Зачем еще раз-то? – бормочу я.
- Что – еще раз?
- Поздравлять.
Родители недоуменно переглядываются.
И в этот момент я слышу странный и до боли знакомый звук: мягко-цокающий, чуть глуховатый. Замираю и вдруг чувствую, как что-то тихонько толкает меня в бок. Оборачиваюсь...
- БЛ*ДЬ!
Почти падаю со стула и отскакиваю на пару метров от овчарки, как две капли воды похожей на Джима, упокой Господь его душу.
- Эдвард, ты что?! – мама испуганно смотрит то на меня, то на собаку. – Ты разве не слышал, как он подошел?
- Кто подошел? – продолжаю тупо пялиться на пса, не понимая, что происходит. Они что, решили подарить мне точно такую же собаку, чтобы я не расстраивался?! Чтобы никто не расстраивался? Бредятина какая-то...
- Ну, как кто – Джим, конечно!
Пёс подходит ко мне, с тревогой заглядывая в глаза, и снова тыкается носом. На этот раз в ногу.
- Джим?.. – не верю. – Джим, это правда ты?
Приседаю на корточки и недоверчиво провожу рукой по мохнатой морде. Нет, перепутать его я ни с кем не могу. И словно в подтверждение моих слов пёс радостно лает и начинает вылизывать мне лицо.
- Джим!!! – мой вопль слышен, наверное, на весь квартал. Сгребаю пса в охапку, и гадкое гнетущее чувство внутри испаряется. Он теплый, лохматый и ни разу не мертвый.
Когда сиюминутная эйфория бледнеет, ей на смену приходит другое чувство: злость. Какого хрена они?!..
- Это что у вас за шуточки такие?! – снова вопль. Сегодня я вообще что-то много кричу.
Теперь родители смотрят уже не с недоумением, а с тревогой.
- Эдвард, ты о чем?
- Какого черта вы сказали вчера, что он умер?!
В наступившей тишине слышно только шумное дыхание Джима и то, как Эм проглатывает явно недожеванный кусок яичницы.
- Чего? – наконец, выдает брат.
- Как чего? Вчера вечером мы пришли с тобой домой после вечеринки в честь моего дня рождения и соревнований, и вы, - гневно тычу пальцем в родителей, - сказали, что Джим попал под машину!
Три пары глаз смотрят на меня, как на идиота.
- Кхм... Эдвард, - тихо начинает мама. – Вообще-то вечеринка вроде как запланирована на сегодня и...
- ... и соревнования тоже сегодня, мужик, - заканчивает фразу Эммет. – Может ты это? Того? – милый братик крутит пальцем у виска.
Настает моя очередь удивляться.
- То есть как – сегодня? – непонимающе хлопаю глазами.
- Эдвард, - наконец, подает голос отец. – Тебе, видимо, приснилось. Всё нормально. Джим жив. И твой день рождения еще не прошел.
- То есть вы хотите сказать, что сегодня семнадцатое? – спрашиваю со скептическим выражением лица.
Они снова переглядываются.
- Кажется, я тебя слишком сильно по голове подушкой ударил, - Эммету уже весело. Придурок.
Мне вот только не до веселья. Не могло это всё присниться. Не мог-ло. Я же в мельчайших подробностях помню соревнования, вечер в баре, эту, как ее... Кэтрин. Ух, и горячая же штучка!.. Или она мне тоже приснилась?! Ну, если такие сны пошли, то моё воздержание явно затянулось. Сегодня же исправлю это недоразумение.
Потрепав Джима по загривку и лишний раз убедившись, что он вполне осязаемый, медленно сажусь за стол и беру вилку.
- То есть подарок будет завтра? – спрашиваю осторожно.
Мама улыбается.
- Восемнадцатилетие – еще не повод изменять традициям!
Через силу ухмыляюсь, а в следующую секунду понимаю, что ссоры с родителями, видимо, тоже на самом деле не было. И вечеринка состоится! Ух ты ж... гадкий сон-то какой был. Или всё-таки?..
- Да, насчет моего... – деликатно кашляю. – Выражения, когда... Джима увидел...
Мама хмурит брови, щурится и смотрит исподлобья.
- Простите, был напуган.
Эм давится чаем и начинает ржать. А вот мама с папой этот анекдот, судя по всему, не знают. И славно.

Выхожу из дома, заранее предупредив родителей, что к восьми наш дом начнет заполняться неадекватной молодежью. Отец, судя по выражению глаз, категорически против такого расклада. Но что поделать, папа! Я сегодня именинник и имею право на праздник.

В машине Эммет врубает магнитолу и начинает яростно трясти головой под какой-то панк-рок. Я это уже видел... Да, видел и не раз. А еще точнее – каждое утро. Ничего тут удивительного нет.
Школа. Уроки – по расписанию. По расписанию семнадцатого апреля, но я уже точно слушал эти лекции и... ну вот, правильно: на алгебре меня, конечно, вызывают к доске. Только вот я знаю, как решать эту задачу. Откуда?! В моей голове никогда не было подобных вещей... Видимо, тот факт, что я пишу верное решение, удивляет не только меня самого, но и преподавателя и вообще всех присутствующих в классе. За моей спиной раздаются перешептывания и удивленные смешки.
- Хорошо, мистер Каллен... – произносит математик, растягивая гласные в своей излюбленной манере. – А что у вас с домашним заданием?
Чёрт. А ведь вчера – или стоп, когда это... во сне?.. – я успешно списал домашку у какой-то ботанички. Да, вот у той самой, что сидит на крайнем ряду за первой партой и недоуменно на меня смотрит. Почему же я сегодня-то не сообразил?
- Ээ... с домашним заданием у меня ничего. Не сделал, каюсь.
- Очень жаль. Но в свете вашего удачного выступления сегодня у доски, я не буду ставить неуд. Принесете завтра. Только чтобы обязательно принесли! – смотрит на меня поверх очков и делает какую-то пометку в журнале.
Ага, всенепременно.
Сажусь за парту и удивленно смотрю на свои перепачканные мелом руки, потом на доску... Это Я всё написал?!
Нет, определенно что-то тут не то.
На ланч я снова опаздываю и прихожу, когда за нашим столиком уже собрались Эм, Джаспер и Стивен. Ну, это тоже, в общем-то, в порядке вещей. Мы каждый день обедаем за этим столом и всегда именно таким составом.
- Ну что, братец, готов к сегодняшнему побоищу?
Вскидываю глаза на брата: тот смеется и сокрушает воздух перед собой мощным хуком слева. Это я тоже уже видел. Не отвечаю и оборачиваюсь к Джасперу:
- Ты во сколько проснулся сегодня?
- В семь, а что?
- Радио включал?
Друг искоса смотрит на меня и осторожно отвечает:
- Да... А что, ты мне песню романтическую заказывал?
Эммет начинает безудержно гоготать, и даже Стив подхихикивает в кулак. Надо будет не забыть пнуть его как-нибудь при случае. Хотя сейчас не до этого. Я должен проверить...
- Очень смешно, Джас. Скажи лучше, какой трек звучал в семь утра? – не уточняю радиостанцию, зная, что мы слушаем одну и ту же.
- Эээ... – хмурит лоб и ерошит без того лохматые светлые кудри. – Шерзингер, вроде. А что?
Твою мать. Ну, не могло присниться всё это, я так и знал! Тогда что за нафиг происходит?..
От ответа на уже третье «а что?» Джаспера меня спасает громкое приветствие Джейка, появившегося рядом с нашим столиком.
- Привет, Джейкоб, - сдержанно здороваюсь с ним.
- Кстати, с днем рождения, Эд. Насчет вечеринки всё в силе?
- Спасибо. Да, как договаривались – к восьми.
- Какой-то ты напряженный... Волнуешься перед заплывом? Не бойся, ты даже не заметишь, как я тебя сделаю – быстро и безболезненно! – начинает якобы добродушно хохотать.
Добродушный Джейк? Ха! Черта с два!
Вот гад... Я тебя уже сделал! И если мне это приснилось, то не поленюсь повторить. С огромным удовольствием посмотрю на твою перекошенную физиономию еще раз. А потом еще и поизмываюсь во время тусовки, уж можешь мне поверить...
Раздается громкое «цок-цок». Мелори? И действительно, смазливое личико Лорен появляется из-за плеча Блэка.
Крошка, если бы ты знала, что вытворяла вчера на барной стойке! Не знаю, сон это был или нет, но зрелище было неповторимым.
- Привет, Эдвард!
Бррр... Дайте воды – зубы склеивает от приторности ее писклявого голоса.
- Здравствуй-здравствуй, Лорен... – смотрю на нее и не могу сдержать смешка от воспоминаний о ее «выступлении». Прости, милая, но после всего, что я видел, ни о каком флирте с тобой и речи быть не может.
- С днем рождения, - девушка наклоняется ко мне, чтобы поцеловать, и я чувствую странно знакомый запах. Ну, правильно – ее духи. Фу ты... Щека опять липкая. И зачем только они пользуются этими противными помадами?
- Спасибо, - не задумываясь, вытираю след поцелуя рукавом.
О! Ее взгляд бесценен! Если бы могла, она бы спалила меня этой яростью, которая так и сквозит в расширившихся зрачках.
- Во сколько вечеринка? – голос Лорен звенит от злости, но отказаться от сегодняшней тусовки она, видимо, не может даже после моего совсем не джентельменского поступка. И правильно, кто же будет опять плясать на столе и развлекать моего братца? Стоп, остынь, Эд. Ты начинаешь размышлять так, словно то, что тебе приснилось, случилось на самом деле. Это был сон. Просто сон и не более того.
- В восемь, солнышко, - сладко улыбаюсь. – И не забудь передать подружкам, их мы тоже будем ждать!
Да-да, и Кэтрин обязательно приводи. Хоть мне и смешно было вчера наблюдать за тем, как она изо всех сил соблазняла меня, но всё равно эта девушка... В общем, я бы не отказался провести с ней еще один... Чёрт! Это же приснилось! Или?..
- Послушай, Лорен, - удерживаю блондинку за локоть, когда она уже разворачивается, чтобы уйти.
- Да? – смотрит немного хмуро, но я уже замечаю в глубине ее глаз вновь зарождающуюся надежду на моё внимание. Особое внимание. Извини, детка. Тебе не переплюнуть Кэт. Кстати, о ней.
- У тебя случаем в подружках нет некой Кэтрин?
- Кэтрин?.. – морщит фарфоровый лобик. – Ммм... Нет. А почему ты спрашиваешь?
Отлично. Ты ждешь встречи с галлюцинацией, Эдвард. А жаль. Она была очень недурна...
- Да просто. Кто-то говорил мне, что ты дружишь с девушкой по имени Кэтрин, и я решил узнать, возьмешь ли ты ее сегодня с собой.
- А с чего бы тебе так интересоваться моими подругами? – Лорен подозрительно щурится, складывая руки на груди.
- Ну, как же! Мне ведь интересно, чем ты живешь, с кем общаешься!..
Неужели клюнет?..
На лице Лорен расплывается идиотская улыбка. Вот дура... Молодец, Эд, ты только что осчастливил эту курицу! Она едва в ладоши не хлопает и не прыгает на месте.
- Ладно, я побегу, Эдди. До вечера!
Киваю в ответ.
Проходя мимо Стивена, Лорен соблазнительно виляет бедром и толкает парня под локоть, от чего сок из стакана, который он держит в руке, оказывается на его рубашке. Я смотрю на расползающееся оранжевое пятно и... не верю. Что же это такое? Всё, абсолютно всё, что мне приснилось, происходит точь-в-точь. Ущипните меня кто-нибудь.
- Ой, Стиви, прости! Я такая неуклюжая!
Нет, я больше так не могу. Хватаю рюкзак и, бросив парням короткое «Увидимся позже», стремительно двигаюсь в сторону двери. Меня догоняет Джейк.
- Стой, Эд. Тренер О’Конелл организовал всем пловцам освобождение на последние три урока и сказал, что будет ждать всех в бассейне. Так что через, - смотрит на часы, - через сорок минут надо быть там.
- Спасибо, Джейк, я в курсе.
- В курсе? Откуда? Тренер мне лично это сказал и велел передать остальным.
И действительно, откуда, чёрт возьми, я об этом знаю?!
- Я... я хотел сказать: спасибо, Джейк, я буду.
- Ну-ну... – недоверчиво смотрит в глаза, а затем уходит, на прощанье хлопнув меня по плечу.
Закрываю глаза, крепко стискиваю зубы и, пробормотав ругательство, вылетаю из кафетерия, сталкиваясь с кем-то в дверях. У этого «кого-то» летят на пол книги и какие-то листки, но мне плевать, еще не хватало, чтобы я помогал собирать чьи-то мерзкие учебники.

На улице по-весеннему тепло, и из-за редких облаков выглядывает солнце, слегка пригревая кожу. Я бросаю рюкзак на землю и в полный рост растягиваюсь на скамейке, подставляя лицо теплым лучам.
Так, нужно успокоиться и мыслить логически. Итак, что мы имеем?
Я откуда-то знал, что в семь утра по радио будут крутить новую песню Николь Шерзингер. Удивительно? Нет. Эта музыка сейчас раздается на каждом углу, из каждой машины или магазина, ее ставят на всех радиостанциях с завидной частотой и регулярностью. Так что тут ничего особенного нет. Далее. Гибель моей собаки. Я помню, как отец сказал, что Джима сбил автомобиль. И утром я проснулся с горькой мыслью, что пса больше нет. Тоже допустим: бывают такие сны, когда даже после того, как откроешь глаза, продолжаешь чувствовать неприятный осадок из-за привидевшегося. Пусть не настолько реальные, но бывают. Теперь насчет задачи по алгебре. Вот тут уже явно дело нечисто. Я учебник-то последний раз открывал... не помню когда. И вот так выйти к доске и решить пример!.. Можно списать на озарение свыше? Ну, с натягом, можно. Я ведь далеко не дурак и если бы не ленился, то учиться мог бы очень неплохо. Ладно, пропустим этот пункт. Пускай озарение, фиг с ним. Дальше что? Пролитый Лорен сок на рубашку Стива. Вполне предсказуемо. Она не могла пройти мимо него просто так, не сделав какой-нибудь пакости. Окей, тоже проехали. Но откуда я мог знать об освобождении от уроков?..
Блин. Поднимаюсь со скамьи и прижимаю кулаки к глазам. Так, нужно успокоиться. А то веду себя, как девчонка при ПМС. Приснилось. Мне всё приснилось. Это был очень яркий и очень долгий сон. Всё. Сейчас надо думать о соревнованиях.

Четыре стометровки. Кроль, баттерфляй, брасс, спина.
Четыре короткие дистанции, в трех из которых я обязательно должен победить, иначе накроется медным тазом моё чемпионство и выступление на соревнованиях штата в следующем году.
Первый заплыв проходит гладко: кроль – мой конек и обойти меня в нем очень трудно. Я прихожу первым и с довольно-таки приличным отрывом.
На баттерфляе мне не везет. Третий.
Заплыв на спине. Я стою на тумбочке, ожидая свистка тренера, стараясь сконцентрироваться на ощущениях и заранее рассчитать скорость и дыхание. Но внезапно в голову приходит мысль о том, что если уж мой сон был вещим, то эти два заплыва я тоже выиграю.
И я расслабляюсь. Беспричинно и катастрофически. Я опять третий. Стоп. Такого во сне не было! Волнение и растерянность сказываются, и последний заплыв я также запарываю.
Чистое третье место. Чёрт... То-то теперь Джейк, сумевший обойти Джаспера и ставший победителем, поизмывается.
На пьедестале я стою ниже двух других пловцов. Они в этот момент мне не друзья и даже не приятели: я их видеть не могу, обоих. Ладно, к Джасперу это просто зависть, хотя второе место меня бы тоже не устроило... Я просто завидую тому, что он сейчас стоит на ступень выше. А Блэка, который в данный момент взглядом победителя смотрит на меня сверху вниз, гордо задрав подбородок, я просто не-на-ви-жу. Он ведь теперь не угомонится и, наверное, никогда не перестанет при возможности шпынять меня тем, что всё-таки, как сам выразился с утра, «сделал меня быстро и безболезненно».
А всё этот чёртов сон. Из-за него я не смог собраться и сконцентрировать внимание.
С ненавистью наблюдаю за тем, как тренер поздравляет Джейка и вручает ему медаль.
Блин. Напьюсь сегодня. Слабость, скажете? Ну и пускай. Хочу напиться – и напьюсь.
Выхожу в раздевалку, глядя под ноги. Потому что смотреть на зрительские ряды сейчас не в состоянии: я – проиграл. Я, Эдвард Мейсен Каллен, оказался в хвосте, позволил выйти вперед этому щенку Джейку. И вот хоть режьте меня – ни за что не поверю, что сейчас хоть кто-то в этом помещении хотя бы элементарно мне сочувствует. Таких, как я, не жалеют. Таким завидуют. И при любой возможности заходятся в злорадном хохоте, держась за бока, и показывают пальцем, если такой человек оступится. А я оступился. Я – проиграл. Не имея на это право.
Что интересно, я никогда не рвался в центр событий, никогда особо не стремился быть кем-то, о ком бы говорили, кто был бы знаменитостью в своем окружении. Но меня сделали таким. Меня методично выталкивали под свет прожекторов жизни: сначала родители – они стремились сделать из меня спортсмена. Им это почти удалось, по крайней мере, я стал очень неплохим пловцом и высоко ценюсь в своей сборной. Потом в школе – в силу характера я не пропускал ни одной стычки или проделки. Не потому, что хотел выделиться, просто мне так жить было интересней. И, конечно, это не могло не поспособствовать выделению меня на общем фоне как хулигана, что называется «оторви и выкинь». Для преподавателей я стал хамом и головной болью, и меня всё время терпели и терпят только из-за моих спортивных достижений. А вот для сверстников я постепенно превратился в звезду локального масштаба. Для парней я – рубаха-парень, заводила и весельчак, который в жизни не пропустит ни одной вечеринки или заварушки. Для девчонок – высокий спортсмен с довольно-таки смазливой физиономией, уверенный в себе, эгоистичный, этакий «плохой парень». Кто из цыпочек таких не любит? И даже если они громко вопят, что им больше нравятся воспитанные пай-мальчики с щенячьим взглядом и розочкой в зубах, всё равно каждая в душе мечтает о таком ковбое: независимом, сильном, даже грубом. Не надо смотреть так скептически: я не рисуюсь. Я просто объективно оцениваю себя.
И вот теперь Эдвард Каллен – лузер. Неудачник, позволивший себе проиграть какому-то малоизвестному Блэку... Блэку! Который и в школе-то нашей появился едва как два года. Который непроходимо туп, и учителя его тянут вообще непонятно по какой причине. Ну, пловец он неплохой... ладно, он очень хороший пловец, но разве этого достаточно?!
Фух... Надо выпустить пар, иначе дело добром не кончится.
Выхожу из спорткомплекса, и тут же на мою шею вешается эта идиотка Лорен. Пытаюсь отвернуться, но она всё же умудряется вновь поставить липкий сладкий след на моей щеке.
- Не расстраивайся, Эдди, - мурлыкает она. – Ты всё равно лучший!
Кисло улыбаюсь ей и, расцепляя ее руки на своей шее, ухожу в сторону машины.
- Не забудь, Лорен, в восемь всех жду! – через плечо бросаю ей.
- Я помню, милый!
Брр... Прям передергивает.
Вот скажи мне, Эдвард, какого лешего ты зовешь ее на свою вечеринку, если Мелори настолько тебе противна? Хм... Ну, наверное, потому, что там будет треть школы и если эта фифа туда не попадет, то житья мне потом не будет. А, во-вторых, может, хоть в чем-то тот сон был вещим, и Лорен притащит с собой какую-нибудь куколку? Желательно, как две капли воды похожую на Кэт.
Не успеваю дойти до машины, как меня догоняют Эммет и Стивен.
- Чувак, не кисни! Всё равно отец пробьет тебе место в колледже, - Эм, как всегда, вовремя со своими комментариями.
Едва не срываюсь на рычание. Конечно, пробьет. Только вот я ему за это всю жизнь должен буду. А так я бы сам поступил. Свалил бы из дома и думать бы забыл, что чем-то кому-то обязан.
Тут не к месту еще и Стив встревает:
- Ты всё равно проплыл здорово! Третье место – не так уж плохо. В сборной ты по-прежнему один из лучших.
Резко оборачиваюсь:
- Сделайте одолжение оба: увяньте!!! А ты, - оборачиваюсь к Стиву, припомнив ко всему прочему его дебильное хихиканье над сегодняшней шуткой Джаса в кафетерии, - будешь сегодня на раздаче пунша. Который, кстати, сам и приготовишь!
- Эд, я ж не умею... – пытается мямлить этот придурок.
- А мне-то какое дело? Я сказал – приготовишь, значит, приготовишь!
Еще перечить он мне будет!..
Эммет с неодобрением смотрит на меня. Ах, скажите, пожалуйста, какой благородный! А как клеить этому хлюпику на спину стикер «Я – задрот. Девушки, спасите меня!» и потом глупо ржать – это, конечно, очень по-товарищески.
Ничего, переживет.
- Ладно, - бурчу, - давайте в машину, еще в магазин заехать надо.

Вот чем мне нравятся молодежные вечеринки, так это тем, что насчет еды можно не заморачиваться: чипсы, сухарики, бутерброды на скорую руку (и то, если успеешь) – и достаточно. Главное, чтобы было много пива, пунша, джин-тоника и прочей студенческой выпивки.
Поэтому пары часов нам как раз хватит, чтобы к восьми быть во всеоружии.
Опустошив прилавки с канцерогенной закусью и недорогим алкоголем в ближайшем супермаркете, мы подъезжаем к дому, загруженные под завязку. С родителями я сталкиваюсь в дверях: они как раз собираются уезжать к тете на ночевку.
- Эдвард, - в маминых глазах читается напряженность и тревога. Она словно заранее прощается с нашим домом. – Я очень прошу тебя: не разгромите дом до основания.
- До основания, обещаю, не будем.
- Эд!
- Ну, хорошо, мам, хорошо. Я понял. Всё будет в целости и сохранности.
- Да, кстати, - обращается ко мне отец. – Джима мы с собой не берем. Он останется в саду. Не забудь запереть ворота, чтобы он не выбежал, хорошо?
- Окей, пап.
- Ну, всё, веселитесь. До завтра.
- Пока-пока! – кричу в след родителям, затаскивая в дом картонную коробку, забитую пластиковыми стаканчиками и пакетами с попкорном для приготовления в микроволновке.
За пару часов мы успеваем всё сделать. Стив долго изучает в интернете рецепт пунша и в результате мутит что-то вполне удобоваримое. Ладно, сегодня пинать его не буду.
Начинают подтягиваться гости, в первых рядах которых Джаспер и еще несколько ребят из сборной.
- С днюхой, братан! – друг крепко обнимает меня и хлопает по спине.
- Спасибо. Кстати, поздравляю тебя с серебром! Извини, что убежал так быстро – хотел успеть подготовиться к вечеринке, - стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно более искренно. Правда, стараюсь.
- Да я понимаю. И потом, поздравлять-то особо не с чем: вот если бы я обошел этого урода Джейка, тогда да. А так... – пожимает плечами.
Мне бы хоть твое второе место...
- Подарок, ясное дело, завтра, - Джас подмигивает и расплывается в улыбке: он наслышан о нашей семейной традиции и каждый год дарит мне подарок именно восемнадцатого. – И потом, к утру ты уже наверняка будешь в неадеквате, так что и думать забудешь о том, что я тебе подарю. Так что жди завтра!
Ухмыляюсь.
Народ всё прибывает и прибывает. Да уж... А дом-то не резиновый!
Музыка – на всю катушку, я шныряю среди уже изрядно подвыпившей молодежи в поисках Стивена. Пунш на исходе, надо приготовить еще...
Проносясь мимо лестницы, чувствую, как мне на плечо ложится чья-то легкая рука и в кожу впиваются острые ноготки.
- Вот ты где, именинник! – приторный голос Лорен звучит над моим ухом, перекрывая басы и размеренный речитатив Snoopy dog’а.
Черт, попался.
- А я всё ищу тебя, хочу поздравить...
Кусает меня за мочку уха и, отстранившись, томно смотрит из-под ресниц.
Нет, крошка, сегодня не твой день.
Хочу что-то ответить, но внезапно на улице раздается визг шин. Что за идиоты?.. Впрочем, черт с ними. Мы живем почти на окраине, так что, наверное, это просто кто-то из местных «гонщиков» решил покататься по свободной дороге. Never mind.
- Ээ... Лорен, извини, я сейчас спешу, найду тебя немного позднее, хорошо?
Вырываюсь из ее цепких пальчиков, замечая, как нижняя губа блондинки выпячивается вперед, и, преодолев жуткое желание дернуть за нее, почти убегаю в гостиную, полную народа. Блин, неужели теперь весь вечер придется от нее прятаться?.. Хотя...
- Эм, - толкаю в плечо брата, который уже во всю флиртует с какой-то девчонкой.
- Ау.
- Ты мне нужен.
Отходим в сторону.
- Будь добр, отвлеки Мелори от меня. Достала, - бью ребром ладони по своей шее, показывая, до куда достала меня эта расфуфыренная дура.
- Мелори? Лорен Мелори?! Ты шутишь! Она же помешалась на тебе и фиг теперь переключится на кого-то другого!
- Я в тебя верю.
Крепко сжимаю брата за плечи и, не дожидаясь ответа, разворачиваюсь и ухожу в кухню, почти чувствуя спиной, как Эммет всплескивает руками и беззвучно матерится. А может, и вслух. За музыкой всё равно не слышно.
За кухонным столом колдует Стив. Вот ведь ботаник! Даже для приготовления обыкновенного пунша, который, насколько я знаю, готовят вообще на глаз, он достал все мерные емкости, которые смог найти в маминых закромах. И теперь стоит и, низко наклонившись к графину, чуть ли не по крупице высыпает в него сахар. У меня в глубоком детстве был кот: так вот он с таким же любопытством рассматривал плавающие чаинки в прозрачном заварочном чайнике.
- Чего ты копаешься! Сыпь на глаз! Всем уже не до вкуса. Главное – чтоб забирало.
- Нет, всё должно быть по рецепту, - монотонно бубнит он.
Закатываю глаза и забираю кувшин у Стивена из-под носа.
- Стой-стой! Еще сахара надо!
Останавливаю его рукой, наливаю стакан пунша, пробую. Хм... А ведь неплохо!
- Молодец! Продолжай в том же духе!
Попивая мутный сладковатый напиток, вылетаю из кухни под полным благоговения взглядом Стива. Слизняк. Фу.