- Чёртова пресс-конференция! – Очередной галстук полетел в угол комнаты. – И какого хрена я так нервничаю?!
Настроение было паршивым с самого утра. Этот долбанный папаша Сеймон заставил провести пресс-конференцию с отчетом о деятельности компании за год, решив в преддверии выборов показать всему миру, какой белый и пушистый у него зять. Только на кой хрен мне-то это нужно?
Конференцию готовили месяц: собирали нужный материал, создавали видеоотчеты и презентации новых проектов. Спасибо Инесс, она все взяла на себя. Мне она рассказывала в общих чертах о планах на это мероприятие; приглашенной прессе; представителях правительства и министерств, которые посетят нас; сногсшибательном пиар-материале, который добавит в предвыборную копилочку Сеймона несколько тысяч голосов и сослужит хорошую службу будущему нашей компании. Показывала макеты и планы, которые я утверждал, практически, не глядя. Инесс была умницей, я ей полностью доверял. Она подготовила и удачно провела уже не одно подобное мероприятие.
А уж слушать ее выступления было одно удовольствие: её невероятно эротичный голосок обволакивал, увлекая в мир необузданных сексуальных фантазий. Только теперь в моих фантазиях главная роль отводилась не ей.
- Милый, вот этот галстук подойдет. – Руки Элис обвили меня сзади за талию, протягивая темно-синий галстук с тонким красным узором. – Темно-синий – цвет уверенности, это то, что тебе сейчас нужно. А еще, тебе нужно расслабиться, – промурлыкала моя женушка, нырнув мне под локоть и усаживаясь передо мною на колени. Я раздраженно скинул ее руки со своего ремня, и в её глазах на мгновение мелькнула злость.
- Элис, мы опоздаем, а ты еще не одета. Поторопись, детка, – произнес я, как можно, мягче, пытаясь убрать из голоса нотки раздражения. Я не хотел ее. Сейчас я не хотел никого, кроме Изабеллы. Эта женщина сводила меня с ума. Даже занимаясь сексом с Инесс, я закрывал глаза, чтобы представить, что это руки Изабеллы порхают по моему телу; что это ее грудь легко касается моей груди; что это ее стройные ноги обвивают мои бедра... Черт! Стоило только на мгновение представить это, и мой друг был в полной боевой готовности. Элис самодовольно улыбнулась, приняв это на свой счет.
- Хм, ну не хочешь, как хочешь, – она провела пальчиком по выпуклости в области моей ширинки и, проворно вскочив, направилась в ванную.
Ну уж нет. Теперь мне нужно сбить эту нежданную эрекцию, иначе единственное, о чем я смогу думать на конференции, это об упругой попке Изабеллы. Я проследовал за женой. Элис умывалась, склонившись над раковиной, и ее атласная сорочка задралась, оголяя маленькую аппетитную попку. Одной рукой я грубо сжал шею жены, не позволяя ей разогнуться, и плотно прижался к ней твёрдым членом; другой рукой сжал ее упругую ягодицу, а затем скользнул между ног, проникая пальцами в горячее лоно. Элис громко застонала и, вцепившись побелевшими пальцами в края раковины, подалась попкой мне навстречу. Моя женушка любила грубый секс, и сейчас я намерен ей его устроить. Я свел ее руки вместе за спиной, еще ниже наклоняя её корпус, и, приспустив штаны, с силой вошел в нее. Громко застонав, Элис начала двигаться. Грубо, отрывисто. А я, закрыв глаза, представлял совершенно другую женщину, нависающую сейчас над раковиной и жаждущую ощущать мой член в себе, как можно, глубже и дольше. Представлял, как облако темных волнистых волос разметалось по белой мраморной поверхности умывальника, как ее более округлая белокожая попка неистово бьется о мой пах, как ее нежные губки приоткрываются, издавая сладкие стоны и выкрикивая мое имя. Гортанно простонав, я кончил. Не задумываясь, о том получила ли удовольствие Элис, я отстранился от жены, услышав в ответ разочарованное хныканье. Она все еще лежала грудью на умывальнике, прерывисто дыша.
Как же она меня раздражала! С появлением Изабеллы я просто перестал терпеть свою законную женушку. Ну ничего, мне недолго осталось с ней мучаться, мой план обязательно сработает.
Я долго думал, как мне избавиться от Элис и не остаться при этом с голой задницей, ведь все наше имущество, включая фирму, в которой я работаю, приобретено с помощью папаши Сеймона. Естественно, если я решусь уйти от Элис, я уйду с тем, с чем пришел. Моя небольшая квартира - это все, что мне осталось от моего папочки. В один чудесный день он лишил меня содержания, но оставить на улице все же не посмел. Наверное, спасибо за это я должен сказать мамочке. Она иногда звонит мне и каждый раз обливается слезами из-за сложившейся ситуации.
Но эта квартира точно не то место, где бы я хотел прожить остаток жизни в объятиях Изабеллы. Поэтому я и договорился с охранником Элис. Удивительно, как несколько тысяч баксов превратили угрюмую непробиваемую гориллу в дрессированную мартышку. Он очень старательно собирал компромат на мою женушку. У меня уже было несколько съемок оргий на нашей вилле и чёртова куча фотографий, компрометирующих репутацию любящей и верной супруги. Инесс занималась поиском лучшего адвоката, специализирующегося на бракоразводных процессах.
У меня было два пути: намекнуть Сеймону, что если он не отдаст мне часть заработанного мной за эти, почти, десять лет, которые я пахал на его фирму, то я обнародую все материалы об Элис, чем немало подпорчу его политическую карьеру; или же начать официальный бракоразводный процесс, основанный на обвинении в многочисленных супружеских изменах, и попытаться отсудить у Элис большую часть имущества. Естественно, этот путь был более трудным и рискованным, но я был готов и на него. Я решил, что не намерен тратить больше ни года своей жизни на ненавистную шлюху, в то время, как все мои мысли только об Изабелле.
- Одевайся, закончим вечером, а теперь нам нужно спешить, – бросил я разочарованной женушке и быстро вышел из ванной. Схватив на ходу из шкафа пиджак, спустился на первый этаж.
Через пятнадцать минут недовольная Элис уже садилась в нашу машину.
У офиса толпились репортеры, увидев которых, жена растянула губы в очаровательной улыбке. Попозировав немного перед фото- и видеокамерами, она взяла меня под руку, и мы направились к огромной стеклянной двери здания компании. В помещении нас сразу же окутал прохладный, кондиционированный воздух, прогоняя ощущения июльского зноя. У лифта на первом этаже нас уже встречала Инесс.
- Доброе утро, мистер Каллен, – произнесла она деловым тоном, подчеркивая для Элис рабочий характер наших отношений. - Здравствуйте, – улыбнулась она и жене, переводя на меня выжидающий взгляд.
Ах, да! Этот чертов этикет. Инесс была умницей, она всегда соблюдала правила поведения в «приличном» обществе и, конечно же, я представил жене свою лучшую помощницу. Следующие пять минут, пока мы поднимались в стеклянном лифте на нужный этаж и шагали по просторным коридорам, они уже мило беседовали, улыбаясь друг другу, как давние приятельницы. Элис явно заинтересовалась Инесс. Ох уж эта ее необходимость спасать себя от скуки богатой жизни новыми знакомствами и отношениями. Иногда меня пугала степень ее лицемерия: милый, общительный, доброжелательный ангел скрывал в себе много черного.
- Ну, здравствуй, дорогой зятек! – прямо на встречу нам шел Сеймон, раскинув руки для родственных объятий и радушно улыбаясь. – Я уже заждался вас. Тебе не кажется, что можно было приехать чуть раньше на собственное мероприятие? – спросил он, бросая на меня сердитый взгляд, который тут же смягчился, как только к нему подпорхнула Элис. - Папочка, я так соскучилась! – прощебетала она, прижимаясь к его широкой груди. Не смотря на возраст, Сеймон выглядел великолепно: высокий, подтянутый; открытое лицо с волевым подбородком и неизменный огонек жесткости в глазах; когда-то черные волосы сейчас подёрнуты сединой и зачесаны назад. Элис едва доставала отцу до плеча и в его объятьях казалась маленькой девочкой.
- Я тоже, детка, – тихо произнес он, целуя дочь в макушку.
Я всегда удивлялся той метаморфозе, которая происходила с его лицом, стоило ему увидеть Элис. Исчезали все черты, придающие выражение жесткости и упрямства, а в уголках глаз появлялись «добрые» морщинки. Интересно, сохранит ли он столь теплое отношение к дочери, узнав о ней всю горькую правду? Скоро проверим.
Просторный конференц-зал был заполнен разношерстной публикой. В первых рядах сидели высокопоставленные особы. Начиная со второго ряда, зрителей представляла пресса с блокнотами, диктофонами, фотоаппаратурой и видеокамерами. Я отметил отличное оформление, и еще раз мысленно воздал хвалу небесам за Инесс.
Вместе с советом директоров я уселся за полукруглый стол на сцене. Прямо напротив меня, в первом ряду, сидели папочка Сеймон и Элис, мило воркуя, Инесс заняла место за пультом мультимедийной установки.
Вот на экране монитора передо мной появился текст вступительной речи, и я поднялся, приветствуя собравшихся. Во вступительном слове я не забыл упомянуть своего любимого тестя, который поднялся, кланяясь и уверенно улыбаясь в камеры. Я еле сдержал ироничную ухмылку: весь этот цирк очередная пиар-акция нашего папаши. Хотя мне этот китч тоже должен принести дивиденды. Скоро очередные выборы главы компании, и мне не помешает лишний раз посветиться хорошей работой перед акционерами, а они все здесь. Ну что же, я доиграю свою роль, а потом вознагражу себя исполнением своего последнего навязчивого желания и добьюсь очередной встречи с Изабеллой.
Мероприятие шло по составленному сценарию. Во время выступления директора по связям с общественностью, на широком экране, расположенном за нашими спинами, транслировался десятиминутный ролик, демонстрирующий активную социально-благотворительную деятельность нашей фирмы. Тот же фильм я видел и перед собой на экране небольшого монитора. Пару раз в ролике мелькнуло улыбающееся ангельское личико моей благоверной в окружении худеньких, лысых детей клиники по борьбе с лейкемией, и я в очередной раз еле сдержал ироничную ухмылку.
Вскоре настала и моя очередь выступать. Я должен был доложить об основных экономических результатах деятельности компании и перспективе расширения внешнеторговых рынков. Свое выступление я выучил наизусть, чтобы, докладывая, не быть привязанным к тексту на экране и такой свободной манерой поведения внушить слушателям мысль, что я владею полной картиной деятельности фирмы, и подчеркнуть тем самым собственную значимость в достижении этих результатов. Этакий супер Босс. Основные цифровые показатели в ходе моего доклада высвечивались в диаграммах и графиках на широкоформатном экране. Я был уверен, что мое выступление пройдет блестяще, ведь процессом своевременной подачи данных на экран занималась лично Инесс.
Я начал доклад. Что-что, а говорить красиво я умел. Заинтересованность на лицах присутствующих в зале придавала мне все большую уверенность в себе. Указав рукой на экран, где появились первые графики, подтверждающие экономическую эффективность деятельности компании, я с еще большим воодушевлением принялся рассказывать о перспективах дальнейшей деятельности фирмы, глядя при этом в зал и наблюдая за реакцией слушателей, как вдруг, их интерес сменился диким удивлением и отвращением. Глядя на перекошенные лица акционеров и вдруг встрепенувшуюся прессу, я впал в полное недоумение, а увидев бледное личико Элис, совсем перестал говорить. Расширившимися от ужаса глазами, не моргая, жена смотрела на экран, вцепившись обеими руками в рукав пиджака отца, который сидел с покрасневшим от гнева лицом, и сузившимися от ярости глазами смотрел то на экран, то на меня. Как в замедленной съемке, я повернулся к огромному экрану, расположенному за моей спиной, и меня будто обдало кипятком, едва я увидел то, что сейчас наблюдали все присутствующие: кадры любительской видеосъемки, поражающие своим цинизмом и жестокостью.
На огромной кровати лежала голая девушка. Ее лицо, испачканное кровью и потекшей тушью, было перекошено от боли и отвращения.
Чья-то задница старательно трудилась между ее широко разведенных ног, но вот камера повернулась, и все увидели, что это задница принадлежит Джасперу, моему руководителю правового отдела. На лице Джаса сверкала дьявольская усмешка, глаза - затуманены возбуждением. Было видно, что он получал удовольствие не только от тела девушки, но и от ее страданий.
Руки девушки были закинуты назад, а всё тело сотрясалось от беззвучных рыданий. Показав крупным планом грудь и лицо девушки, камера поднялась выше. И, о ужас! На ее руках сидел я. Прижимая ее закинутые за голову кисти коленями, я расслаблено курил косяк, похотливо разглядывая тело девушки и наблюдая за действиями Джаса. Камера приблизилась к моему лицу очень близко. Выпустив серый дым прямо в объектив, я что-то сказал и заржал тупым смехом укуренного наркомана.
Звука у фильма не было, но в моих ушах завибрировал этот идиотский смех, разрывая перепонки. И в этот момент зал взорвался, со всех сторон послышались гневные вскрики. Кто-то вскочил и помчался ко мне со сжатыми в ярости кулаками. Охрана, быстро вышедшая из ступора, среагировала молниеносно, закрывая меня от толпы.
Последнее, что я видел, уводимый охраной из зала, это рыдающая во вспышках фотокамер на груди Сеймона Элис.
В моем шокированном мозгу пролетела мысль, что даже в такой долбанной ситуации эта гребаная сучка притворяется, играя свою роль невинного ангела. А ведь она знала и даже видела несколько подобных съемок. Я готов был провалиться сквозь землю. Это конец! Черт возьми, это полная задница!
Внезапно мозг заработал, и в нем запульсировало одно имя: Инесс! Где эта тварь? Я порву эту суку! Последний раз обернувшись в зал, я увидел ее, стоящую в окружении четырех акул пера и что-то рассказывающую. Я догадывался, что именно. Я почти слышал ее слова, поливающие меня грязью и добивающие то последнее, что осталось от моего имени.
Вот Инесс подняла на меня глаза, и, о, черт, в них плескал огонь. Усмешка, издевательство, ненависть, удовольствие - все это сквозило в ее взгляде, и она ничуть не скрывала этих чувств. Мой гнев перерос в обиду. За что?! За что?! За что?! Мне хотелось кричать это сквозь толпу. Хотелось вырваться из рук охраны, тащившей меня к лифту, схватить эту тварь и разбить ее миловидное личико в кровь. Но я не мог.
Несколько журналюг последовали за нами к лифту, но охрана справилась с их натиском.
В лифте я прислонился лбом к стеклу и, почувствовав его холод, испытал некоторое облегчение. Голова гудела, перед глазами мелькали картинки: шокирующие кадры, перекошенные лица присутствующих, мой гогот с экрана, ярость в глазах Сеймона... Он уничтожит меня. Бежать. Нужно бежать.
Уже в машине я стал думать, куда мне податься. Домой нельзя, очень скоро за мной придет полиция, и первый, кто позаботиться о том, чтобы это случилось, как можно быстрее, будет мой тесть. Конечно, ему нужно спасать свои бабки, вложенные в предвыборную компанию и попытаться хоть как-то отбелить свое доброе имя. Выезжать из страны сейчас тоже не очень хорошая идея. Нужно где-то отсидеться, найти надежное место и все спокойно обдумать.
К друзьям тоже нельзя, Джас засветился не меньше моего. А вот братик Эммет... Я убью этого долбанного козла! Он клялся, что уничтожил все съемки с наших вечеринок времен бурной молодости. Блядь, он что, совсем свои мозги на содержимое памперсов дочурки променял?! Неужели это он меня подставил? Черт, я должен во всем разобраться!
Думай! Думай дальше! К отцу тоже не вариант. Мы с ним уже много лет практически не общаемся, и прикрывать меня он точно не станет.
Решение пришло внезапно: Изабелла.
Дрожащими руками я набрал номер, который уже знал наизусть. Тягучие гудки ожидания невероятно раздражали. Но вот она взяла трубку, и я услышал знакомый голос:
- Слушаю.
- Изабелла, это Эдвард.
- Я узнала. Что ты хотел?
- Изабелла, мне нужно с тобой встретиться. Это очень важно.
- Ты же знаешь правила. Мы встречаемся не тогда, когда нужно тебе, а тогда, когда захочу я.
- Изабелла, пожалуйста, ты моя последняя надежда. Это очень серьезно, – в моем голосе сквозило отчаянье.
- Я слышу, что серьезно. Дай подумать, – голос строгий, практически равнодушный. Несколько секунд молчания пережидал, затаив дыхание. Ну же! Давай отвечай! – Хорошо, через час у меня.

Побалуйте меня отзывами на ФОРУМЕ