Глава 35. Чак: О венценосных особах и средствах передвижения

- Снова ты за своё? – спросил Стефан, разглядывая через моё плечо рисунок. Очередной портрет. ЕЁ портрет.
- Отвали, - вяло отмахнулся я.
- Нет, серьёзно. По-моему, у тебя мозги набекрень.
- Чёрт, тебе что, заняться нечем? – рыкнул я.
- Абсолютно, - развёл руками мой сосед по кампусу, ни капли не обидевшись.
- Тогда почему бы тебе не пойти в свою комнату и не найти себе дело поинтереснее, чем меня доставать?
Вместо ответа он упал на мою кровать, заложив руки за голову.
- Вообще-то, я как раз хотел тебе предложить сходить пива выпить. Лесли сегодня собиралась в наш бар со своими девчонками. Пойдём?
Лесли – это очередная первокурсница, с которой он вознамерился меня свести. Совсем парень спятил.
- Плевать я хотел на твою Лесли, - ответил я. Слишком грубо, наверное, но, может, подействует?
- Да ты на всё и всех плевать хотел! – нахмурился он. – На девчонок внимания не обращаешь, выходные проводишь исключительно с родителями, даже учёбу забросил… Я тебя просто не узнаю! Неужели какая-то пигалица смогла так на тебя повлиять, а?
- Заткнись, - посоветовал я, чувствуя, как лёгкая дрожь пробегает от кончиков пальцев к плечам, а затем по позвоночнику расползается во все стороны. Зверь внутри меня уже царапал лапой невидимую дверь, требуя выпустить его на свободу.
К счастью, Стефан проявил благоразумие.
- Ладно, чёрт с тобой. Сиди, подыхай тут с тоски, если тебе так нравится, - буркнул он, поднимаясь на ноги, и вышел из комнаты.
Я сжал руки в кулаки и глубоко вздохнул. Очередной карандаш горсткой щепок просыпался на пол.
В тех или иных вариациях, всё это повторялось почти каждый вечер с тех пор, как я вернулся в кампус. Тупое, бессмысленное существование. И зол я был не столько на Стефана, сколько на Эдварда, который и заставил меня снова перебраться сюда. А ведь я не хотел… Там, с Калленами, осталась Джен, и она была абсолютно одна среди толпы вампиров. Каково же ей сейчас?
Закрыв лицо грязными от раскрошенного грифеля руками, я постарался выкинуть из головы эти мысли. Как там говорил отец? Жизнь продолжается. Ага, как же. Может, у него и продолжается, а я… Я так, существую. Не более.
Дверь в комнату снова открылась. На этот раз – Зак.
- Слушай, я напомнить хотел: завтра семинар по политологии… ты бы подготовился, что ли.
Тоже мне, умник. Семинар… Какое мне дело до их чёртовых семинаров?
Дожидаться ответа он не стал, как обычно. В последнее время я превратился в одного из самых непопулярных жителей нашего кампуса, даже мои старые приятели не рисковали лишний раз заглянуть «на огонёк». Разве что Стефан… Ну, Стефан – это Стефан. Кажется, его ничем не пронять. Если я застрелюсь, он, должно быть, придёт на кладбище, сядет у могилки и будет удивляться, что это я такой молчаливый. У него ума хватит.
И всё-таки учёбой заняться бы не помешало. Обидно было бы завалить сессию. Это только кажется, что она ещё нескоро… А на самом деле до зимы уже рукой подать. Холод на улице собачий – во всяком случае, так говорят. Дабы не выделяться, я стал вслед за соседями по общаге носить свитера и куртки, которые меня изрядно раздражали. И вообще всё раздражало.
Вздохнув, я положил на стол планшет с рисунком и принялся рыться в ящиках в поисках конспектов. Их тут было великое множество – прошлогодние и свежие, мои и чужие… Яркие глянцевые обложки, размашистые почерки, известные фамилии. Так, стоп… А это ещё что такое?
В задумчивости я вытянул из стопки толстую тетрадь, явно выбивающуюся из ряда остальных. Серая картонная обложка без опознавательных знаков, потрёпанные станицы, дешёвая бумага. И запах… Нет, это точно галлюцинации. Я озадаченно помахал тетрадью в воздухе, и комната наполнилась до боли знакомым ароматом. Твою мать! Что за?..
Вдох-выдох. Вдох-выдох.
Открыв окно, я забрался на подоконник и закурил, сжимая в руке эту самую тетрадь, свёрнутую трубочкой, и почему-то не решаясь её открыть.
- Фу, Блэк, опять у тебя дым коромыслом, - На этот раз в мою комнату вломилась Тереза – девушка Стефана. Маленького роста, ужасно деятельная, всюду сующая свой нос. – Сколько раз говорить, не кури в доме!
- Тери, заткнись, - отмахнулся я. Похоже, теперь «заткнись» - моё любимое слово. Как было бы здорово жить, если бы все в этом мире взяли и заткнулись!
- Попридержи язык, - в том же тоне ответила она. – Ну правда, сколько можно травиться этой дрянью?
Блин. Похоже, никогда мне здесь не дадут побыть одному.
Молча я подобрал с подоконника сигареты и свесил ноги вниз из окна, готовясь спрыгнуть.
- Что ты делаешь? Не надо! – взвизгнула она, разгадав мои намерения. Холодные руки скользнули по моим плечам, но схватиться как следует она не успела: проломив кусты, росшие под окном, я с грохотом и ругательствами приземлился.
- Идиот! – крикнула вдогонку Тери. – Ты цел? Чак!
Я отряхнулся и помахал ей рукой. И тут же у моих ног разлетелась на осколки, ударившись об асфальтовую дорожку, моя любимая кружка. Что за странная тенденция пошла – швыряться в меня посудой? Я криво улыбнулся и побрёл в парк. Будем надеяться, там я не встречу никого из знакомых и не услышу очередную тираду из серии «О-Господи-во-что-ты-превратился»…

В небольшом парке, расположенном неподалёку от кампуса, было тихо, безлюдно и сыро. Сумерки серой пеленой заволакивали окрестности, но для моих глаз очертания предметов не теряли резкость – просто немного менялась их окраска. Окружающий меня мир приобрёл слабый фиолетовый оттенок, который становился со временем всё насыщеннее. Такой себе странный монохром… Ну, зато темнее не становилось. Для меня.
Забравшись с ногами на скамейку в дальнем уголке парка - ту самую, где частенько проводил вечера в компании планшета и карандашей, - я сунул в зубы очередную сигарету и уставился на тетрадь. Начнём с банального вопроса: что это вообще такое и как оно у меня оказалось? А главное – почему оно пахнет Эмбер? Затянувшись крепким дымом, я открыл тетрадь.
Первая страница. Аккуратно, большими буквами выведено наискосок: «Дневник Эмбер Клируотер. Том 32».
Сердце заколотилось, как сумасшедшее. Дневник. Её дневник. Должно быть, я в спешке прихватил его вместе со своими вещами, когда собирался, а потом Розали, разбиравшая мои чемоданы, бросила в ящик стола, к другим тетрадям. Теперь они с Эмметом тоже тусовались в нашем кампусе, приглядывая за мной. Интересно, Эмма знает, что дневник у меня? Чёрт… Я разрывался. Разум настоятельно требовал, чтобы я, не теряя ни минуты, разорвал тетрадку и выбросил клочья в ближайшую урну. Ибо, как с детства внушали каждому родители, нехорошо читать чужие личные записи без веской на то причины. А ещё – потому, что это ЕЁ дневник. Её мысли, её чувства… Конечно, бегая в одной с ней стае, я вдоволь наслушался её рассуждений, насмотрелся воспоминаний. И всё равно грыз червячок сомнений: вдруг я знаю не всё? Вдруг на самом деле было ещё что-то, скрытое от моих глаз и ушей?
Тяжело было признаться даже самому себе, что больше всего я боялся не найти в этом дневнике вообще ни строчки о себе. Умом я понимал, что это невозможно, но идиотский страх не проходил. Читать этот дневник было опасно. Я мог просто-напросто сломаться, и я это знал.
А любопытство шепнуло: «Открой».
Одно слово – и всё. Но я послушался.
Слишком долго я пытался жить по правилам, выбирал более или менее разумные пути, считал себя логичным и предусмотрительным. И вот теперь – всё закончилось. Как бесполезная шелуха, слетела с меня вся моя мнимая правильность, открывая меня с совершенно другой стороны. Плевать. Втянув в лёгкие очередную порцию дыма, я перевернул страницу и впился глазами в текст.

Спустя час, я всё ещё сидел на той самой скамейке, скрестив ноги, с тлеющей сигаретой в зубах. Дневник лежал рядом.
Мои страхи оказались напрасными. Обо мне там написано было, и довольно прилично по объёму. Начиная с того самого дня, как я впервые показался в их домике в Ла Пуш, и заканчивая вечером перед той ужасной ночью, когда я её ранил. Вместо последней записи стояла одна только дата, а больше ничего написано не было. Восьмое августа. Утро восьмого августа. Как раз тогда мы поссорились…
В голове творилось что-то невообразимое. С одной стороны, на меня нахлынула идиотская радость. Да, она всё-таки меня любила… С другой - хотелось придушить себя собственными руками и за это, и за то, что сейчас додумался об этом прочитать. Потому что я сидел и улыбался, как идиот. И еле сдерживался, чтобы не перекинуться и на четырёх волчьих лапах не отправиться к ней. Действительно, дурость… вплавь, что ли?
Закрыв глаза, я откинулся на спинку скамейки, насколько это было возможно, и глубоко вздохнул. Спокойствие, только спокойствие. Опасные это мысли, до добра не доведут. Нельзя мне туда – и точка. Всё. Наверняка Эмма уже забыла о моём существовании. Любовь… Ха! Никогда я не был склонен к идеализму. Не верил, что любовь – одна на всю жизнь, что счастье – в этой самой любви… Мне достаточно было собственной головы на плечах, денег, волчьих возможностей и, конечно же, периодических перемен в личной жизни. Не скучно – и ладно. Какая любовь, о чём вы? Ну, влюблённость… Это максимум, на что меня хватало. И сейчас я как-то отстранённо слушал, как колотится моё сердце. Неужели весь этот бред происходит именно со мной? Но всему ведь есть предел… Скоро это должно закончиться. Просто обязано.
Так. Что там говорил Зак о семинаре? Отвлечься – вот единственный выход. Подобрав со скамейки злополучную тетрадь, я сунул её в карман и зашагал обратно к кампусу, на ходу пытаясь привести мысли в надлежащий порядок.

На выходные я, как обычно, отправился к Калленам. Мои соседи по общежитию были не совсем правы – вовсе не с родителями я проводил свободные дни. Они всё ещё избегали появляться в особняке, и правильно делали. Новообращённый вампир – это вам не шуточки. Вот только меня никакая опасность удержать от встреч с Джен не могла.
Поначалу нам видеться не позволяли совсем. Я видел её лишь случайно, мельком, издалека. И она меня тоже. К счастью, возможностей пообщаться у нас было предостаточно и без личных встреч – никто не отменял интернет и сотовую связь… Но, конечно же, всё это было не то. Спустя месяц после её обращения Карлайл всё-таки разрешил мне явиться в гости в особняк и поговорить с Джен. Само собой, при этом разговоре присутствовали Элис, Эдвард, Эммет и Джас. Общими усилиями они, вероятно, смогли бы её остановить, или хотя бы дать мне время скрыться, если что. Но Джен удивила нас всех.
Та первая наша встреча навсегда впечаталась в мою память. Джен была слишком спокойна, даже для вампира. Она дышала очень осторожно, но в целом всё было в порядке. Даже мне, глядя на её самообладание, стало стыдно – я вспомнил, как после собственного перевоплощения первые месяцы бросался на родственников-вампиров, подчиняясь слепым инстинктам. Но это я… А Джен всегда была другой. Спокойной, рассудительной, честной. Теперь в её огненно-красных глазах поселилась печаль, но и не только. Она смотрела на мир так, словно ей было не двадцать два года, а все триста… И я не сразу понял, в чём дело. Только потом Эдвард объяснил мне, что произошло с ней после обращения.
Оказывается, у Дженни открылся дар. В общем-то, обычное дело для вампира. Почти каждый из них обладает некими дополнительными способностями, которые призваны помочь в охоте. Или обеспечить выживание, что, в принципе, одно и то же. Так вот, дар Джен был странен именно тем, что никакой пользы его обладательнице он принести не мог. Вообще.
Если не вдаваться в излишние подробности, Джен видела ответвления нашего будущего, но совсем не как Элис. Та различала последствия принятых окружающими решений, а Джен… Джен наоборот. Она знала, что было бы, выбери мы где-то в прошлом другой путь. И, как сказал Эдвард, худшего проклятия ещё не изобрёл Бог. Тогда же он настоятельно просил меня не заговаривать об этом с ней, чтобы лишний раз не бередить раны, и я, будучи в глубоком шоке от услышанного, его послушался. Ни разу в наших с ней разговорах (а разговаривали мы очень много и часто: несмотря на перемену своей сущности, Джен так и осталась одним из самых близких мне людей) не упоминался её странный дар, и ни разу я не дал ей понять, что знаю о его существовании. Я понимал: есть вещи, которые нужно пережить в одиночестве. Уж кому-кому, а мне странно было бы это не понять…
В этот раз, войдя в гостиную, я не ожидал, что что-то изменится. Как всегда, Каллены были в сборе. Эдвард наигрывал на своём любимом рояле весёленький марш, Белла неподвижно сидела в кресле, уткнувшись в книгу, Элис и Джаспер увлечённо играли в какую-то видеоигру на огромном, на полстены, телевизоре, и вошедшие вместе со мной Розали и Эммет тут же присоединились к ним. Не хватало только Карлайла, который дежурил в своём госпитале, и Эсме, вдохновенно работавшей в необъятном саду Калленов. А Джен… Джен явно ждала меня.
Когда я вошёл, все на секунду оторвались от своих дел, чтобы поздороваться. Я видел, как напряглись вампиры – руки Эдварда зависли над клавишами рояля, Белла подняла глаза от книги. Что-то неуловимо изменилось в каждом из них, и даже расслабленные позы не могли обмануть меня. Каждый готов был броситься на мою защиту. По привычке. Может быть, меня смутило бы это всеобщее внимание, если бы я не жил среди них с самого рождения. Всё было нормально, в порядке вещей.
- Чак, может быть, пойдём прогуляемся? – спросила Джен, нарушив тишину, повисшую в гостиной после приветствий. Эдвард настороженно взглянул на неё. – Всё будет в порядке, вы же знаете, - обратилась она уже ко всем.
Я кивнул.
- Хорошо, - вздохнул Эдвард. – Только, Джен… ты уверена, что хочешь…
- Хочу я или нет – неважно. Это то, что я должна сделать, - тихо произнесла она, поднимаясь с дивана.
Ничего не понимая, я, тем не менее, пожал плечами. Мне всё ещё странно было видеть мраморно-белую кожу Дженни, её скользящие, быстрые движения. Так непохоже всё это на мою подругу детства… И, тем не менее, это была именно она.
За руку она меня брать не стала и слишком близко не подошла. Обычная осторожность. Я улыбнулся:
- Куда пойдём?
- В сад, - коротко ответила она.
Ну, в сад, так в сад. Интересно, что она собралась такого мне показать… или сказать? Мне вдруг стало не по себе, странное предчувствие заставило сердце колотиться чуть быстрее. Волчья интуиция никогда не подводила меня раньше, и сейчас она верно стояла на страже моих интересов.
- Знаешь, чем я занимаюсь последние дни? – тихо спросила Джен, как только мы оказались на порядочном расстоянии от дома Калленов.
- Чем? – спросил я, не понимая, к чему она клонит.
- Смотрю собственную свадьбу, - горько усмехнулась она. – У себя в голове.
- Я не знаю, что сказать, - честно признался я. – Должно быть, это ужасно.
Она знала, что я в курсе её новых способностей. Скрывать не было никакого смысла.
- Да, - кивнула Джен. – Оказывается, не появись в нашем лесу вампир, я вышла бы замуж за Джастина. Хотя, я и так об этом догадывалась, но теперь знаю точно.
- И… что было бы потом? – зачем-то поинтересовался я.
- О… скорее всего, у нас родилась бы дочь.
Я опустил глаза, не в силах на неё смотреть. Вот и ещё одна изломанная по моей вине судьба. На этот раз – не родившийся ребёнок. Чудесно.
- А потом, - продолжила Джен. – Мы бы развелись. И я бы вернулась в Ла Пуш. А ещё через два года… наша дочь умерла бы. От рака. Или пневмонии…
Я молчал, совершенно потрясённый этими перспективами.
- А ведь я любила его, Чак, - грустно проговорила она. – И сейчас ещё люблю. Несмотря на всё это… понимаешь?
- Понимаю. Мне жаль, Джен.
- Мне тоже.
Несколько минут мы шли молча. У меня всё это в голове не укладывалось. Какая-то злая шутка судьбы, не иначе…
- А знаешь, о чём я хочу с тобой поговорить? – вдруг спросила Джен.
- Догадываюсь, что это как-то связано с твоим даром, - предположил я.
- Правильно догадываешься. Я ведь не только себя… вижу.
Вот оно. То самое предчувствие. По спине пробежали мурашки, в лёгких кончился воздух. Руки сами собой потянулись за спасительными сигаретами.
Джен помолчала несколько секунд, а потом снова заговорила:
- Чак, только ты выслушай меня, пожалуйста. Речь пойдёт о тебе и… Эмбер.
Зажигалка упорно не хотела извлекать огонь. Да что же это такое?
- Думаю, ты не удивишься, что я просматривала варианты будущего близких мне людей. В том числе и твои. Так вот… Это странно, но, на какой бы путь ты ни свернул в прошлом, я вижу тебя только с ней. С Эммой. Даже если бы ты не поехал в Ла Пуш… вы встретились бы сотней других способов. Земля ведь круглая.
Вот оно как бывает, оказывается. Стоило мне услышать это имя, произнесённое вслух, как перед глазами появилось её лицо. Глаза, отстранённо смотрящие прямо в мою душу, смуглую красноватую кожу, длинные волосы, сплетённые в небрежную косу, упрямо поджатые губы, угольно-чёрные брови, резким росчерком взлетающие к вискам. Нет, я и до этого часто вспоминал её. Слишком часто. Но чтобы так реалистично…
- Эй, Чак, дыши, - напомнила Джен откуда-то издалека.
Чёрт, и правда. Совсем, наверное, крыша едет.
- Зачем ты это говоришь? – спросил я, когда морок развеялся.
- Понимаешь, я, просмотрев варианты судеб множества людей и вампиров, пришла к выводу, что какое-то предопределение всё-таки существует. Взять вот мой случай… Не судьба мне долго и счастливо жить с Джастином, понимаешь? И матерью быть – не судьба. Хоть так, хоть эдак поверни. Вариантов было много – или он от меня уходил, или я от него. Только в одном случае мы оставались вместе, но счастливы не были…
- Ты так говоришь, словно прожила не одну жизнь. Жутко.
- А так оно и есть, если подумать, - кивнула Джен. – Но я другое сейчас хотела сказать. Твоя судьба – Эмбер Клируотэр. Как я не могу быть с Джастином, так ты не можешь без неё. А она – без тебя. Ты должен вернуться к ней.
Как камнем по голове. Вернуться. К ней. Вернуться!
- А запечатление? – тихо спросил я.
- Я по-прежнему считаю, что оно не сможет вам помешать.
Я вздохнул:
- Это невозможно.
- Невозможно – вам жить порознь, ясно тебе? – вдруг воскликнула Джен, рассердившись на моё упрямство. – Я же вижу, что ты сам себе жизнь портишь! Но если бы только себе…
Всё это мы шли по дорожке, огибая клумбы и фруктовые деревья, но тут я резко остановился.
- А что будет, если я действительно поеду к ней? – спросил я.
Джен тоже остановилась и посмотрела мне в глаза.
- Не знаю, - Она улыбнулась. – Я ведь могу сказать только о том, что могло бы произойти, выбери ты другой путь… А ведь ты уже решил. Всё решил!
- Решил? – удивился я.
А ведь и правда. Решил, чёрт бы меня побрал…

Старая баллада доносилась из динамиков, наполняя жизнью пустынную дорогу. Солнце клонилось к горизонту. Деревья отбрасывали длинные тени на шоссе, по которому мчалась моя машина. «Мчалась» - это ещё мягко сказано… Скорость я всегда любил. А сейчас, когда каждая минута сокращала расстояние от меня до моей цели, она была мне просто необходима, как воздух. Я дышал ею. Долгое путешествие через всю Америку почти меня не утомило. Во-первых, потому что я был совершенно один, и никто не досаждал расспросами, разговорами и замечаниями о моей манере вождения. А во-вторых, в конце пути меня ждала встреча с Эмбер. Встреча, которую я в равной степени ждал и боялся. В багажнике лежали всё те же два чемодана, всё так же заботливо собранные Элис. Дежа вю… Я снова ехал в Ла Пуш, но на этот раз всё было по-другому. У меня была цель.
Конечно, можно было устроить всё куда быстрее. В моём распоряжении по-прежнему были местные авиалинии, но теперь я вовсе не был уверен, что вернусь когда-нибудь в Великобританию, поэтому не захотел оставлять там свою машинку. Что ж, у каждого свои слабости. Из-за этого путешествие несколько затянулось: времени потребовало оформление необходимых документов, переправка по морю на другой материк моего автомобиля, а затем и сама поездка через всю Америку. Но мне это было почти необходимо. Нет и не было для меня лучшего способа собраться с мыслями, чем сесть за руль. Включить музыку погромче, вдавить педаль газа, выбраться на трассу… Этот магический ритуал превращал меня в совершенно другое существо. Не человека и не волка. Наверное, что-то среднее… Душа волка в человеческом теле. Всё та же свобода, тот же ветер, свистящий в ушах, та же бешеная скорость, но уже немного другие инстинкты. Все лишние мысли отсекаются, мозги работают чётко, чисто.
Что ждёт меня впереди? Этот вопрос, разумеется, не давал мне покоя. Дженни разводила руками, Элис, которую я, вопреки законам логики, подверг допросу, только сообщила, что на ближайшие несколько лет отлично видит всех Калленов, а это означало, что меня с ними не будет. Вот и всё, что мне удалось выяснить. Прямо скажем, немного. Вздохнув, я решил принять как данность, что моё будущее весьма туманно, и что я должен сделать всё возможное, чтобы этот самый туман развеять.
Мои родители совсем не удивились, услышав, что я собираюсь уехать. Должно быть, всезнающий Эдвард поделился с ними этой новостью ещё раньше, чем я сам принял решение. Уж он-то отлично знал меня, знал, что на рассказ Джен я по-другому среагировать не смогу. Психолог хренов… Но, с другой стороны, никто не стал задавать мне лишних вопросов. Хочешь бросить универ? Пожалуйста, сынок, бросай! Хочешь перетащить свою тачку через Атлантический океан? Да хоть весь гараж! Джаспер, подняв свои связи, помог с документами, Карлайл уладил дела с университетом, а отец… вот уж кто удивил меня, так это он. Он меня отпустил. Во всех смыслах. Теперь я был волком-одиночкой, и никто не мог мне приказывать или слушать мои мысли. Эта возможность досталась мне по праву наследственности, как и отцу. И это было круто. Настоящее наслаждение, знаете ли, - бегать по лесу и знать, что ничьи рассуждения о новых открывшихся неподалёку автозаправках, симпатичных «тёлочках» в местном баре или вкусном обеде, поджидающем дома, не вклинятся в стройный ряд моих мыслей. И я был почти счастлив. Почти – потому что для счастья мне было необходимо кое-что ещё. Кое-что, за чем я, собственно, и ехал вот уже фиг знает которые сутки, прерываясь только на короткие ночёвки в придорожных мотелях. Не желая стоять в пробках, снижать скорость и вообще вести себя прилично, я всеми силами избегал мегаполисов с их шумной суетой. Ровная дорога, небо над головой, любимая музыка, сигареты и скорость. В такой вот тёплой компании я и двигался к своей цели.

Штат Вашингтон встретил меня вполне приличествующим ноябрю холодным дождём. Благодаря бушующей за окнами автомобиля стихии, мне стало ещё уютнее в его тесном кожаном салоне. Ветер, грязь, слякоть – всё это было словно в другой жизни. Немного опустив стекло, я закурил, с наслаждением вдыхая сигаретный дым. Путешествие подходило к концу, и я непроизвольно напрягся, вглядываясь в серую, ничем не примечательную дорогу. В специальной подставке дымился картонный стаканчик с ароматным кофе из какого-то придорожного кафе, попавшегося на пути. На соседнем сидении призывно расположился пакет с ещё тёплыми гамбургерами. Не тот сегодня день, чтобы тратить время на завтрак, перекусить можно и в дороге. Вдавив как следует педаль газа, я включил музыку. Осталось лишь несколько часов до встречи с НЕЙ. С девушкой, перевернувшей мою жизнь с ног на голову. И в честь этого я почти всю ночь не мог уснуть. Ворочался, изучал трещины на потолке, листал оставленный кем-то в тумбочке журнал, но покоя так и не дождался. В дополнение ко всему, какая-то парочка весьма шумно предавалась плотским утехам за тонкой стенкой, разделявшей наши номера. И ничего нельзя было с этим поделать: знал, Блэк, на что идёшь, останавливаясь в подобных заведениях. Никто не мешал мне переночевать в приличной гостинице, так нет же… видите ли, настроение не то. А впрочем, всё равно я вряд ли бы уснул, так что если на кого и злиться, то на самого себя.
Странные предчувствия словно скрутили мои внутренности в тугой узел. Несмотря на поистине волчий голод, я с трудом затолкал в себя гамбургер и влил кофе. Еда, конечно, той ещё паршивости, но хорош бы я был, заявись я к девушке моей мечты с урчащим от голода животом. Н-да, ну и идиотские же мысли! Прямо как сопляк перед первым свиданием. Подавив недостойное мужчины желание переодеться во что-нибудь менее мятое и поношенное, я попытался сосредоточиться на дороге, хоть особой нужды в этом и не было. Эта трасса была мне отлично знакома – не далее, как несколько месяцев назад Леа Клируотер везла меня по ней в своём стареньком «Ниссане», на ходу пересказывая последние новости резервации. Так странно было теперь возвращаться туда в одиночестве… Туда, где меня никто не ждал. Я заставил родителей пообещать мне, что они не станут предупреждать родню из Ла Пуш о моём появлении. Не горел я желанием встречаться со стаей… Слишком много всего выпало на нашу долю летом, и я всё ещё не был готов со всем этим смириться.
Мой автомобиль – предмет нашей с отцом гордости – лихо нёсся по дороге, деревья только и мелькали за окнами. Прихлёбывая давно остывший кофе, я чуть не подавился, когда мимо пронеслась знакомая вывеска: «Добро пожаловать в Форкс». Сердце, и без того неспокойное, заколотилось ещё быстрее. Близко. Уже близко. Спокойствие, в котором я проделал почти весь путь, словно ветром сдуло, и я остался один на один с этим городом, разрушившим мой прежний мир. Не оглядываться. Не останавливаться. Искушение притормозить у местной закусочной и проторчать там пару часов, попивая кофе и собираясь с мыслями, я отверг, как недостойное. Чёрт, что вообще со мной происходит? В жизни я так по-дурацки себя не вёл. И, тем более, не чувствовал. Надо покончить с этим, и побыстрее. Упрямо сжав зубами фильтр очередной сигареты (кто бы мог сосчитать, на сколько сотен баксов я осчастливил табачную промышленность Америки за последние дни?), я вдавил педаль газа, и мы с моим «Феррари» вихрем пронеслись через весь город. Дальше дорога была чуть уже, чуть менее ровной. Каждая трещинка в мокром асфальте была мне до боли знакома. Дорога вела в Ла Пуш.
Ещё пятнадцать нестерпимо долгих минут – и машина тормозит перед маленьким деревянным домиком с облупившейся красной краской на стенах. А я сижу и тупо пялюсь на окна, не решаясь выйти. Кажется, стоит мне вдохнуть здешний воздух – и в мои лёгкие проникнет яд воспоминаний. Наверное, будет больно… А, и хрен с ним. Мысленно обругав себя для бодрости разными нецензурными словами, я выбрался из машины и, чтобы занять чем-то нетерпеливо дрожащие руки, полез в багажник за вещами.
В доме было тихо. Ни тебе шума воды в ванной, ни звона посуды, ни тарахтения телевизора. Какой же я дурак! Эмбер, наверное, в школе… Точно. Если мои часы не врут, сегодня среда. Почти полдень. Замечательно. Я растерянно опустил чемодан на пол возле журнального столика и замер посреди комнаты. Интересно, что вообще положено делать в такой вот ситуации? Пойти прогуляться? Или завалиться прямо посреди урока в класс Эмбер и утащить её оттуда? Бред.
Я уже хотел было упасть в кресло, когда слабый шорох откуда-то из спален привлёк моё внимание. Кто-то всё же был дома. Я напряг слух. Так… Сердцебиение слабое, дыхание хриплое. Что за ерунда? Волки так не дышат. На Себастиана тоже вроде не похоже, да и запаха его почти не слышно. Чёрт… Неужели не один я здесь дожидаюсь возвращения Эммы?
Эта дурацкая мысль решила всё. Неслышно скользнув вдоль коридора, я остановился перед дверью в её комнату и постучался.