Ушёл, исчез, сжигая все мосты,
Жизнь на осколки раздробил чужую.
За нас двоих решенье принял ты,
Ты верил свято в правоту мужскую.
Но я смогу, я выдержу, поверь –
Твоя частичка теплится под сердцем.
Она прогонит боль былых потерь.
Она – тот луч, что даст мне шанс согреться.

В тот день Изабелла так и не дозвонилась до Каллена. В очередной раз прислушиваясь к длинным равнодушным гудкам в трубке, она с тревогой размышляла о том, что вдруг могло произойти. Как назло, лекций сегодня было очень много, поэтому девушка попала домой только поздно вечером. Ночью она плохо спала, мешали тревожные мысли, беспрестанно крутящиеся в голове. И лишь под утро Белла провалилась в какую-то зыбкую пустоту, которую и сном назвать язык не поворачивался. Это скорее походило на пограничное между сном и явью состояние, где размытый силуэт Каллена протягивал ей руку и что-то шептал одними губами. Девушка отчаянно бежала к нему, но ноги были как ватные, каждый шаг давался ей с огромным трудом. Потом чей-то тёмный силуэт мелькнул между ними. А когда он исчез, вместе с ним пропал из поля её зрения и Эдвард Каллен.
Изабелла закричала и проснулась, обнаружив, что вся кожа покрыта холодным липким потом. Трясущимися руками Белла скинула одеяло и тряхнула головой, желая избавиться от остатков кошмара. Но, как бы она ни старалась, перед глазами все так же стоял её любимый, исчезающий вместе с загадочной тенью.
Контрастный душ всё-таки помог девушке окончательно проснуться. Образы, навеянные ночным видением, потихоньку исчезли из её мыслей, смытые потоками сначала ледяной, а потом тёплой воды. Быстро позавтракав, Изабелла оделась, намереваясь отправиться на учёбу.
В первой половине дня все попытки Беллы дозвониться до Эдварда снова потерпели неудачу. Поэтому, вернувшись после обеда из института, она решила сходить к Калленам домой. Дверь ей открыла Энни, закидав девушку вопросами прямо с порога:
- Белла, деточка! Слава Богу, ты пришла! Что происходит? Вы что, поссорились с Эдвардом? – причитала женщина.
- Нет, - удивлённо ответила Изабелла. - Ещё позавчера всё было в порядке. А потом он просто перестал отвечать на мои звонки. Где он, Энни?
- Он… - женщина вздохнула, опустив глаза, потом всё же ответила, - он уехал, Белла. Просто сегодня рано утром заказал билет на самолёт и, ничего толком не объяснив, унёсся в аэропорт.
Изабелла ахнула. Уехал, ничего не объяснив? Но почему? Ведь он должен был улететь в Штаты только через неделю… Все эти мысли вертелись бешеной каруселью, разрывая голову и вызывая недоумение и страх.
- Да, чуть не забыла, - снова подала голос Анна. - Он просил передать тебе письмо.
Она протянула девушке белый заклеенный конверт. Белла смотрела на него как на последнюю надежду. Ей казалось, сейчас она вскроет конверт и успокоится, прочитав о том, что у парня просто появились срочные дела дома, и что он приедет, как только всё уладит. Трясущимися руками девушка развернула письмо и принялась читать. Буквы были неровные и скакали. Словно с неохотой, они складывались в слова:
«Изабелла, прости меня. Я должен уехать. Думаю, так будет лучше для всех. Я прошу прощения за то, что так бесцеремонно влез в твой образ жизни. Я должен был подумать о том, что мы слишком разные, что у тебя есть своя жизнь, есть родные и близкие, которым наши отношения могут принести много боли. У каждого человека есть свой внутренний мир, некоторые не спешат раскрывать его перед другими. И это нормально, наверное, что ты многого не рассказала о себе. А я буквально заставил тебя поклясться мне в верности, заставил пообещать, что ты пойдёшь за мной куда угодно. Но при этом я забыл о том, как можешь ты страдать от этого в будущем, поддавшись простому увлечению. Может, было бы лучше, если бы смогла доверить мне то, о чём предпочла умолчать? Клянусь, я бы понял и, возможно, смог бы посмотреть на нашу ситуацию под другим углом. Но теперь это не важно. В этом письме я прошу прощения, если, так или иначе, причинил тебе боль.
Когда ты будешь читать эти строки, я буду уже далеко. Я возвращаюсь туда, где у меня быстрее получится забыть обо всём, что случилось со мной в маленьком российском городке. Прощай, Crane.
P.S.: Думаю, мы с тобой и правда из разных миров. Глупо было надеяться на совместное будущее».
Когда девушка дочитала послание Каллена, ноги уже совсем не держали её. В глазах потемнело от горечи и обиды. Прислонившись спиной к внутренней стороне входной двери, она сползла на пол, подтянув колени к себе, и тихонько заплакала. Если основная часть письма несказанно удивила её и заставила почувствовать дрожь в руках, то постскриптум просто добил.
«Глупо надеяться на совместное будущее», - утверждал сейчас тот, кто два дня назад клялся, что никогда не оставит её.
«Мы из разных миров», - говорил человек, который совсем недавно плевать хотел на данное обстоятельство…
Изабелла молча протянула листок Энни, которая всё это время наблюдала за ней с огромной тревогой в глазах. Пробежав глазами по строчкам, Анна Каллен сердито засопела.
- Что за бред?! – воскликнула она возмущённо. - Где были мозги этого мальчишки, когда он писал такое?! Белла! Девочка! Прошу, не плачь, не надо. У меня сейчас сердце разорвётся, глядя на тебя.
Энни протянула Изабелле руку.
- Вставай, - с нежностью и теплотой проворковала пожилая женщина. - Я сейчас налью тебе чаю, и мы поговорим.
Белла поднялась и, держа Анну за руку, поплелась за ней на кухню.
- Давай, деточка, давай. Сейчас будет чай с печеньем, – тихо приговаривала Энни, усаживая девушку за стул бережно, словно маленького ребёнка.
- Поболтаем… Девочки ведь всегда найдут о чём поговорить, - попыталась хоть немного разрядить обстановку шуткой бабушка Каллена, при этом смахивая украдкой слезинки с собственных глаз.
- Почему он уехал, Энни? Я ничего не понимаю, - девушка снова заплакала. - Что есть такого в моей жизни, о чём, как он думает, я не сказала? И что так повлияло на него, что он сбежал быстрее ветра?
- Белла, – грустно покачала головой женщина, – я знаю не больше твоего. Единственное, что мне известно, кто-то приходил к нам домой накануне его отъезда. Я как раз прилегла отдохнуть и заснула. А когда проснулась, Эдвард уже закрыл за незнакомцем дверь. Всё, что он соизволил мне объяснить, это то, что с этим человеком у него был очень важный разговор. С этих пор и изменилось его настроение. А утром он уехал.
- Думаете, этот визит и наш разрыв каким-то образом связаны между собой? - спросила Белла.
- Может быть, - задумчиво протянула Энни. - Но теперь мы это вряд ли узнаем.
Девушка грустно кивнула.
- Почему вы не уехали вместе с ним? – спросила она миссис Каллен.
- О, я отказалась! Я хочу ещё немного побыть там, где родилась. У меня только недавно отыскались родственники по линии отца. Так что мой отъезд откладывается на неопределённое время, - женщина мягко улыбнулась Изабелле. - Тем более, Эммет пока остался со мной. Говорит, у него ещё есть дела в этом городе.
- Знаешь, если моему младшему внуку вдруг вздумалось дурить, я не стану его в этом поддерживать, - продолжала Энни. - Пусть едет один. Может, он скоро одумается и вернётся? Думаю, хорошая взбучка от меня только ускорит этот процесс. Я ему объясню…
- Нет! – воскликнула девушка, перебив Анну.
Потом, устыдившись своего резкого тона, уже мягче добавила:
- Не стоит этого делать. Эдвард принял своё решение. Если бы я была ему нужна так же сильно, как он нужен мне, он не спасовал бы ни перед чем. Когда он предложил быть вместе, я знала, что будет не очень легко. Но меня это не остановило. Эдвард же выбрал за нас двоих, не дав нам шанса. Пусть так и будет.
Белла произносила эти слова, торопливо вытирая слёзы и высоко подняв голову. И в голосе её впервые в жизни звенели стальные нотки. Анна Каллен лишь сокрушённо качала головой и молчала, видя, что и в словах девушки есть своя правда.
Спустя ещё две чашки чая Изабелла тепло попрощалась с Энни, накинула куртку и побрела домой. По привычке засунув руку в карман, она наткнулась на телефон. ЕГО подарок. Он сказал тогда: «Я хочу быть всегда на связи с тобой».
- А нет никакой связи! – хрипло выкрикнула девушка, обращаясь к собственной тени, падавшей от фонаря, равнодушно освещавшего улицу. – Нет связи. Лопнула! Исчезла! Растаяла!
Поддавшись приступу злости, Белла со всей силы швырнула телефон прямо на тротуар. Дорогущее чудо техники разлетелось на мелкие кусочки, не выдержав столь варварского отношения. Девушка побежала вперёд, потом остановилась и, развернувшись, подошла к осколкам. Подумав минуту, она присела на корточки и стала собирать жалкие остатки.
Когда все до последнего куски пластмассы лежали в её кармане, она пожала плечами, будто оправдываясь перед самой собой, и пробормотала: «На память…». После этого она медленно поднялась с колен и побрела в сторону дома.
Когда Изабелла вошла в квартиру и услышала, как ахнула Танечка при виде заплаканного лица внучки, с её губ сорвался усталый вздох. Попав в надёжные бабушкины объятья, девушка прислонилась к её плечу, которое так привычно и родно пахло свежей выпечкой, и, наконец, разрыдалась по-настоящему, горько и отчаянно. Захлёбываясь слезами и икая, она стала рассказывать о том, что произошло. А Танечка только ласково и успокаивающе гладила её по спине и шептала:
- Ничего, ласточка моя. Ничего, маленькая. Всё наладится, образуется. Всё мы переживём. Поплачь, солнышко – будет легче.
Позже, когда бабушка, уложив её, как в детстве, в кровать, ушла к себе, Белла долго лежала без сна, разглядывая тени на потолке и шепча в пустоту:
- Ушёл, оставив лишь глупое письмо. Ты сказал, что мы слишком разные, и вернулся в свой мир. Что ж, пусть так и будет. Я не позову тебя обратно. Я справлюсь. Журавлик – птица гордая. В этом ты был прав, Эдвард Каллен.
* * *
Подставив левый висок тёплому солнечному лучу, проникавшему в окно аудитории с улицы, Изабелла лениво щурилась, еле прислушиваясь к монотонному голосу преподавателя. Прошёл почти месяц с момента стремительного исчезновения Каллена из её жизни. Да, девушка поклялась себе в первую ночь после его отъезда, что забудет Эдварда. Это выглядело так просто в мечтах, но так сложно было осуществить в реальности. И если днём ей худо - бедно помогали отвлечься учёба и домашние дела, то ночью у кошмаров появлялось много времени, чтобы вытрясти из неё всю душу и напомнить девушке о потерянной сказке, закончившейся слишком быстро и неожиданно, едва успев начаться.
То ли из-за недосыпания, то ли от частых слёз и переживаний, Изабелла в последнее время чувствовала себя разбитой. Её постоянно клонило в сон. А настроение скакало иногда так быстро, что Белла и сама порой не могла уследить, когда наступал тот момент, в котором из мило улыбающейся девушки она вдруг превращалась в раздражённую особу или зарёванную пессимистку с пеленой слёз в её прекрасных, но так часто теперь выглядевших покрасневшими глазах.
Её физическое состояние тоже не доставляло девушке особой радости: Изабеллу начало укачивать в транспорте. Но если тошноту во время тряски в переполненном автобусе она ещё могла списать на приступ внезапно подскочившего давления, то странную тягу к еде, которую она прежде не жаловала, и одновременное отвращение к некоторым любимым блюдам Белла проигнорировать уже не могла. Может, она и являлась всего лишь восемнадцатилетней девушкой с небольшим багажом любовного опыта за плечами, но глупой не была точно. Поэтому все перечисленные симптомы наводили Изабеллу на вполне определённую мысль о природе её недомогания. При слове «беременность» к горлу подкатывал липкий страх, а руки начинали трястись. Единственным аргументом, который она могла привести в пользу ошибочности своих выводов, было то, что Изабелла принимала противозачаточные и забеременеть, как ей казалось, просто не могла. Но время шло, а упаковка «Либресс» так и лежала в шкафчике, потому что повода её использовать всё еще не было. И только когда задержка в её девичьем графике составляла уже больше двух недель, девушка, собрав волю в кулак, решила пойти к врачу. На её счастье, был специалист, которому Белла могла довериться в данной ситуации, не опасаясь осуждения и холодного назидательного тона. Соболева Вера Михайловна, гинеколог из женской консультации, была не только высококвалифицированным специалистом, но и прекрасным человеком. Самыми выдающимися чертами её характера являлись чуткость, деликатность и сострадание. И девушка это ценила, зная точно, что далеко не всем её ровесницам так повезло с врачами.
Несколько дней спустя Белла уже заходила в знакомый кабинет. Она была здесь несколько раз, когда Вера Михайловна помогала ей подбирать противозачаточные средства, которые обладали ещё и свойством нормализации цикла, а так же облегчали неприятные ощущения и боли во время месячных. Но сегодня девушка пришла совсем по другому поводу. Сев перед Соболевой на стул, Белла встретилась с мягким взглядом женщины. Опустив голову, постоянно краснея и заикаясь, она, приложив некоторые усилия, всё же смогла донести до доктора суть своего визита. Вера Михайловна кивнула, потом предложила пройти на кресло. Очень скоро на Изабеллу обрушился вердикт гинеколога: «Беременность. Примерно 3 - 4 недели. Точнее можно будет сказать только после сдачи анализов».
- Скажи, Изабелла, ты принимала те таблетки, которые я выписала тебе? – мягко спросила врач.
- Да, каждый день, согласно схеме, - ответила девушка, и голос её при этом дрожал.
Врач задумалась, потом спросила:
- Тогда вспомни, может, в этом месяце ты принимала антибиотики?
- Да, мне удаляли зуб. Его корень был искривлён и причинял мне боль. Стоматолог посоветовал пятидневный курс антибиотиков, чтобы исключить инфекцию. Но какое отношение это имеет к моей ситуации?
- Самое прямое, Изабелла. Антибиотики ослабляют действия противозачаточных средств. Причём, такой эффект могут оказывать не только они. Даже некоторые сильные обезболивающие снижают эффективность препаратов, отвечающих за предотвращение беременности. Ты, скорее всего, посчитала лишним чтение аннотации к лекарствам, которые принимала? – спросила Вера Михайловна с лёгким укором.
- Н-но, ведь, - девушка заикалась и краснела, тщательно подбирая слова, - когда мы были близки с моим молодым человеком, с момента приёма последней дозы препарата, выписанного стоматологом, прошло… больше суток.
- К сожалению, это ещё один подводный камень для тех, кто сталкивается с проблемой, подобной твоей: действия антибиотиков продолжаются в течение ещё двух – трёх дней после принятия последней таблетки. И, соответственно, ослабляющее воздействие на функцию противозачаточных препаратов продолжается столько же, – профессиональным тоном объясняла врач.
Изабелла только виновато кивнула.
- Я дам направление на анализы. Результаты будут только через несколько дней. Но прямо сейчас я хочу задать тебе важный вопрос. Как ты поступишь с ребёнком? – доктор спрашивала, а взгляд её при этом проникал девушке под кожу, хоть и излучал сочувствие и желание помочь.
Белла застыла на месте. Вопрос Соболевой произвёл такой эффект, словно её окатили ледяной водой.
«Она так и сказала: «С ребёнком», - лихорадочно размышляла девушка, - не с беременностью, не с плодом, не с ситуацией, а именно: «С ребёнком». Как будто там, внутри меня, уже полноценный человечек с ручками и ножками, а не малюсенький бесформенный комочек. Но это же мой комочек, мой и Эдварда. Только от меня сейчас зависит, станет ли он полностью сформировавшимся плодом. И есть ли у меня такое право - отнимать у него жизнь? Да и смогу ли я вообще это сделать?! Но ведь мне всего восемнадцать! Как поднимать ребёнка одной в таком возрасте, не имея даже законченного образования на данный момент?!»
Изабелла устало прикрыла глаза. И в ту же минуту осознание быстро и жёстко, как таран, ворвалось в скачущие в беспорядке мысли: она просто не сможет. Не хватит у неё духу загубить собственного ребёнка. Он же её, только её! Эта кроха сейчас - самый близкий ей человечек. Ближе некуда, прямо в её животе. И от осознания такой простой, но важной истины на душе вдруг стало так тепло и уютно, что на глазах выступили благие слёзы. Рука непроизвольно потянулась к животу и замерла там, привыкая к новым ощущениям.
Белла подняла глаза на врача и, чётко проговаривая каждое слово, произнесла:
- Я оставляю ребёнка.
Доктор только улыбнулась и, протянув руку, тихонько сжала пальцы Изабеллы.
- Всё будет хорошо, – ласково сказала Вера Михайловна. - Ты – смелая и очень мудрая девочка. Я так надеялась, что решение, принятое тобой, будет верным! И я не ошиблась.