1 марта 201Х года

Здравствуй, Розали!

* Судя по рыданиям смайлика, Белла пребывала в отчаянии *

Тут у меня такое произошло, такое случилось! То, что было раньше, никакие и не проблемы совсем по сравнению с тем, что есть сейчас. Я все время плачу, рыдаю и не могу остановиться. Ты только не подумай, что мальчики снова подрались. Нет, на этот раз никаких драк и никаких увечий. Но отныне моя жизнь превратилась в черную и беспросветную полосу.

Весь этот кошмар начался исключительно благодаря роману Рене. Я тебе писала в предыдущих письмах, что Андриадис и Ванесса уже занимались любовью и что Андриадис множество раз делал предложение руки и сердца возлюбленной. Ванесса колебалась: соглашаться ли стать женой миллиардера или не соглашаться? Глубокие душевные страдания главной героини досконально изложены Рене и еле уместились в десяти главах романа. В течение ста страниц Ванесса мучилась раздумываниями над матримониальными намерениями Андриадиса. На сто первой странице Ванесса уже пришла к мысли, что ей все-таки стоит принять руку и сердце безумно влюбленного в нее красавца-миллиардера. Тем более она отвечает взаимностью на его чувства. Тем более, ей надо искать новую квартиру, та как хозяйка приказала срочно съехать со старой. Тем более, у нее нечем платить кредит за телевизор и засорилась раковина на кухне. Ванесса уже была готова ответить судьбоносное «да», но тут Рене сказала: «Все! Не могу! Сил моих больше нет писать эту тяжелейшую драму! Надо сделать перерыв!»

Ты и сама, Розали, понимаешь, что невыносимые муки Ванессы окончательно выбили из творческой и жизненной колеи писательницу. Рене сказала, что ей срочно надо почистить ауру, иначе она не сможет завершить начатое дело, и читатели так и не узнают дальнейшую правду о непростой любви Ванессы и Андриадиса Николаидиса.

В качестве способа поддержки моральных и физических сил Рене была избрана рыбалка. Итак, в последние выходные ловить рыбу уезжал не только папа. Рене отправилась вместе с ним. Чистка чакр предполагалась существенная, а, значит, поездка предполагалась дальней и длительной. Хорошо, что на берегу быстротечной Льюис папин друг Фред много лет назад прикупил небольшой домик. В нем и должны были остановиться на два дня родители.

Остаться одной дома на выходные оказалось большой проблемой. Мама некстати вспомнила случай двенадцатилетней давности, когда я – совсем еще кроха детсадовского возраста – взобралась на подоконник и чуть не вывалилась из окна пятого этажа, пытаясь разглядеть новую песочницу. А папа неожиданно приплел сюда криминальную статистику Форкса. Восемь лет назад в городке произошло ужасное преступление: ослепленный ревностью муж бросился на свою жену с ножом, а потом выбежал с окровавленным орудием преступления по улицу. Мужа, естественно, в тот же день поймали, а потом и засадили надолго в тюрьму, жене успели оказать медицинскую помощь – все благополучно разрешилось. Но среди местного населения до сих пор бытуют жуткие страшилки по поводу того, как «кровавый маньяк чуть не перерезал жителей города».

Я заверила Рене, что мне скоро исполнится восемнадцать, и лазить по окнам меня не тянет, песочницами тоже давно не интересуюсь. Чарли же пришлось пообещать, что входная дверь в дом закроется на все внутренние замки, едва на улице стемнеет, а телефонный номер вызова полиции я знаю наизусть с шестилетнего возраста.

В этот вечер ко мне приехал Эдвард. Конечно, он принял участие в погрузочных работах. Автомобиль Чарли уже был загружен по самое не могу, даже колеса просели, а Рене все требовала и требовала взять с собой на рыбалку дополнительные вещи. Но наконец-то в шестом часу родители уехали, а мы с Эдвардом остались одни в доме.

Я свободно вздохнула. Если быть честной до конца, то, невзирая на преогромнейшую любовь к предкам, мне очень нравится время от времени оставаться дома одной.

Компания Эдварда тем более была кстати. Мы завалились в гостиную и часа два просто болтали. Эдвард, рассказывал, что его родители тоже очень волнуются, если он сам остается дома или поздно возвращается. Но на данный момент Карлайл и Эсми спокойны, так как знали, что Эдвард со мной и ничего непредсказуемого не случится.

Время пролетело быстро, я и не заметила, как стемнело. Наверное, Эдварду пора было уходить. Но мне так не хотелось его отпускать…

– Эдвард, а, помнишь, мы говорили о мелодии, которую ты играл на школьном вечере и которая всем очень понравилась? Ты обещал сыграть для меня.

– А, «Игра воды» Равеля? Попробую сыграть, если ты хочешь.

Эдвард подошел к роялю, но я его остановила. Внезапно мне пришла в голову одна гениальная идея.

– Подожди, Эдвард! Я быстро смотаюсь в душ, а потом ты мне сыграешь.

Я сейчас приму водные процедуры, а потом послушаю непревзойденную классику Равеля в исполнении не менее восхитительного пианиста. Потом попрощаюсь с Эдвардом… (Должно быть, мы поцелуемся на прощание? Мы уже целовались с ним несколько раз, и мне очень понравилось…) Потом я закрою двери на все замки и на цепочку (от форкских маньяков), лягу в кровать и усну сном непорочного младенца.

– Пока что не садись за рояль, – попросила я.

– Я и не тороплюсь, Белла. Надо еще раз взглянуть в ноты, – рассеянно пробормотал Эдвард, обратив свой взгляд на ворох бумаг на музыкальном инструменте.

Рене никогда не отличалась особым пристрастием к чистоте, а последнее время, когда драма Андриадис-Ванесса всецело завладела ее вниманием – и тем более. Подозреваю, что в куче бумаг были не только ноты, но и главы из романа. Надеюсь, Эдвард не заинтересуется ними?

– Эдвард, я тебя оставлю ненадолго. Максимум минут на пятнадцать, а когда вернусь, тогда ты мне сыграешь…

– Хорошо. Ты не спеши, Белла. Я год не исполнял мелодию, а там довольно сложная тематическая трактовка фигурационного материала, и мне надо…

– Я быстро, – прокричала я ему, уже несясь по коридору.

Я и вправду быстро приняла душ, вымыла голову и почистила зубы. Уже выключила кран, но еще не успела одеться. На секунду высунула голову из ванной: Эдвард еще не ушел?

Из гостиной раздавались отдельные аккорды. «Нет, – улыбнулась я про себя, – конечно же, он не ушел». Откуда мне пришла мысль, что он может уйти?

Музыка полилась непрерывной мелодией. Разве это Равель? Нет, это что-то другое. Интересно, что? Я не могла определить на слух.

– Эд, что ты играешь?! Ты нашел ноты?! – громко прокричала я, высунувшись из ванной.

Мелодия резко прекратилась.

– Нет, не нашел, Белла, – послышался мне ответ из гостиной на второй вопрос.

– Я сейчас сама! – пообещала я ему, на ходу набрасывая на себя голубой пеньюар Рене.

Трудно объяснить, зачем мама приобрела такую бесполезную вещицу. Шелк и кружева никогда не пользовались спросом у женской половины нашей семьи. Примерив халат один раз и покрутившись перед зеркалом, Рене повесила его в ванной и забыла о нем навечно.

Я поспешила в гостиную – сейчас я сама найду запропастившиеся ноты.

Ох, уж Рене и ее привычки! Я так и знала: вперемешку с нотными тетрадями валяются распечатанные отрывки из «Невесты миллиардера». Видно, вчера именно эти листы и искала мама по дому. Надо бы разобраться с бумагами. А то с виду порядок, а как копнуть глубже…

– Вот! Нашла!

Я резко обернулась к Эдварду с наконец-то обнаруженным бессмертным творением Равеля. И застыла на полуслове. Эдвард безотрывно смотрел на меня… Наверное, так смотрит голодный на вазу с фруктами. Несмотря на то, что я пыталась вложить ему в руки нотную тетрадь, он никак не реагировал на мои действия.

– Эдвард, – тихо окликнула я его.

Кажется, он немного очнулся лишь через пару минут. Но смотрел на меня по-прежнему, не отрываясь. Что его так поразило?

Потом он медленно осел на табуретку возле рояля и опустил руки на клавиши.

С первых нот мелодия начиналась легким почти невесомым бегом, плавно перетекая в мягкие переливы. Это и есть обещанная «Игра воды»? Не похоже. Бьюсь об заклад, что это не Равель. Не знаю, чья это композиция. Уверена лишь в том, что это была самая прекрасная мелодия на свете и то, что я ее слышала впервые в жизни. Я пыталась уловить каждую ноту, каждый звук, порождаемый красивыми длинными пальцами пианиста. В своем желании подошла как можно ближе к исполнителю.

Какой же он красивый, мой Эдвард! Вьющиеся волосы, одухотворенное лицо, сверкающие глаза. Во время исполнения композиции пианист ни разу не взглянул в ноты, которые я вставила в пюпитр*. Смотрел только на меня.

Кажется, на щеках у исполнителя появился легкий румянец. Я впервые увидела такое. Как правило, Эдвард очень бледен.

Я и не заметила, как мелодия стихла. Звуки стихли, но сказка осталась…

– Уже? Конец? – шепотом спросила я.

– Это для тебя, Белла. Я сам написал, – в бархатном голосе послышался легкий акцент. Эдвард говорил более правильно, медленно и размеренно, когда нервничал. Он волнуется, что эта прекрасная мелодия могла мне не понравиться?

– Эдвард, она очаровательна! – с жаром заверила я парня. – Это лучшая мелодия, которую я слышала.

И она посвящается мне?

– Ты так красива.

– Сейчас? – улыбнулась я, вспомнив, что еще не успела нормально одеться. Влажные волосы, босые ноги, неподходящий по размеру халат.

– Всегда. А сейчас особенно.

Я перестала улыбаться. Что-то внутри меня заставило занервничать, немного испугаться, поправить тяжелые от воды локоны, ощутить влажность ткани на своих плечах…

Стукнула крышка рояля. Эдвард больше не намерен музицировать?

Парень поднялся. Высокий и стройный. Красивый до безумия.

Я подняла лицо, чтобы видеть глаза Эдварда, и в ту же секунду ощутила его руки на себе. Легко, словно и не существовало моих пятидесяти килограммов, Эдвард посадил меня на рояль. Его глаза почти на одном уровне со мною.

– Белла, любимая…

Розали, я не могу дальше писать. Думаю, ты и сама поняла, что произошло между мною и Эдвардом. Зря беспокоились Чарли с Рене, в эту ночь я не оставалась одна в доме.

***
Ответ Розали.

Привет, Белла!

Три раза перечитала твое письмо. Не вижу повода для слез. Не понимаю, почему ты плачешь?

Все ведь просто отлично! Твоя волшебная ночь говорит о том, что ты наконец-то определилась со своими чувствами: выбрала Эдварда. Я тебя поздравляю. Считаю, что ты должна честно и открыто поговорить с Джейкобом. Объяснить ему ситуацию. Понимаю, что неприятно. Но лучше не затягивать с этим. Уверена, Джейк поступит благородно и не станет мешать вам с Эдвардом.

Может, ты плачешь из-за того, что ночью тебе что-то не понравилось? Первая близость не оправдала твоих ожиданий? Повторю тебе еще раз то, что писала раньше: далеко не все девушки наслаждаются своим первым разом. Это придет со временем, ты не волнуйся. Я уверена, что Эдвард был с тобой внимателен и осторожен. По крайней мере, такое впечатление у меня о нем из твоих писем. Я чувствую, насколько сильно он тебя любит. В конце концов, фентези Рене о семи оргазмах непорочной Ванессы в первую ночь – это всего лишь фентези. Не стоит на этом зацикливаться.

В четвертый раз перечитала твое письмо. И все равно не пойму, что не так? Почему плачешь? Пожалуйста, объясни мне побыстрее и поподробнее.
-----------------
*Пюпитр – подставка для нот.

Огромная благодарность Лизе (Nikki6392) за помощь в описании музыкальных фрагментов.
Огромная благодарность Лене (Саня-Босаня) за быструю и качественную редакцию глав.