***
Джаспер сидел безучастный ко всему, погруженный в себя, добитый. Этот мир действительно был ненормально жесток к нему, столько ударов. Они сыпались на него отовсюду, не то чтобы он яростно сопротивлялся, скорее, старался отвечать ему с двойной свирепостью, щедро сея ответную жестокость. Чтобы уж всем было больно.
Джаспер проиграл. Но его метафизический соперник не был удовлетворен, желая, чтобы он валялся на полу, поверженный и бездыханный – раскатать его катком, сломать кости.
Джаспер смотрел в пустоту.
Где-то там очень далеко снаружи, в полуметре сидел Эдвард, мучившийся от бессилия, молча разделяющий его скорбь. Эммет был чуть дальше.
«Какая на хрен скорбь?!», - Джас оскалился по-звериному, пытаясь усмехнуться. – «Эта истеричная алкоголичка, слабачка! Его мамочка. Вот именно!». Она должна была быть его матерью, заботиться о нем, разве не так сказано в грёбаном семейном справочнике?! Но они всю жизнь так были заняты собой: отец - своим карточным пороком, долгами, изменами; Елена – тающим наследием великого умирающего рода Гойя. Они постоянно скандалили, орали, кидались вещами, срывали на нем злобу. Сумели с детства вытравить в нем все нормальное, здоровое, неудивительно, что он получился таким ублюдком.
А теперь Елена решила, что она устала и тут ее ничего не держит. И, правда, он же ничто! Куда легче сбежать в небытие, кинуть его тут, пусть барахтается.
- Джас… Ты только держись, мы рядом, - Эдвард настойчиво заглядывал ему в лицо, тот другой, не стесняясь, плакал, уродуя свое лицо крупными слезами. Кого жалеет – его или его повесившуюся мать?
Щекам неожиданно стало горячо, Джаспер продрал костяшками кожу и понял, что плачет.
«Нет, хрен, не буду я плакать из-за нее. Трусиха бросила, ушла… Они всегда уходят». Внутри стало так больно, что, казалось, его раздирают на части. Скрываясь ото всех, Джаспер уткнулся в ладони и едва не оторвал руку Эдварда, легшую на его спину.
- Не нужна мне твоя жалость! Убирайтесь!.
Рука убралась, а они нет. Хотел ли он, чтобы они остались? Джаспер не знал, он вообще больше ничего не знал, кроме того, что хочет того же. Сбежать. Уйти от всех проблем, малодушно спрятаться в небытие, как Елена.
Как только они уйдут.

Джаспер пребывал в темноте уже много часов, ни разу не сменив позу, не оторвав рук. Дурацкие друзья не уходили, твердо намереваясь его спасти, возможно, что-то предчувствовали. Он ждал.
Джаспер не понял, когда все изменилось, из темноты не было видно, но атмосфера изменилась. Пребывая в своем аду, агонизируя каждую секунду как первую, он просто ждал. До затекших рук коснулось что-то маленькое и прохладное.
Волосы на затылке стали дыбом - он узнал прикосновение. Джаспер оттолкнул свои ладони от лица, с пронзительной надеждой ища перед собой покрасневшими глазами.
Конечно, разве он мог ошибиться?
Элис стояла перед ним на коленях, с мучительным страданием заглядывая на него, растекаясь сострадательными слезами.
Уитлок хотел вскочить, изо всех сил отпихнуть ее, чтобы она отлетела к стене, чтобы впечаталась в нее, заорать, сказать, как сильно ненавидит, что все из-за нее. А вместо этого он расплакался, как сопливая девчонка.
Эдвард сделал лучшее для него что мог – вышел, пряча его стыд, уводя Эммета. Он слишком доверял ему – не побоялся, оставил ему свою сестру… Убийце.
Элис обняла его, сильно прижимая его голову к себе, Джаспера трясло. Вскоре ее шея стала мокрой от его слез. Джаспер больше не мог злиться, выдавить из себя хотя бы капельку злости, он был полностью беззащитным, слабым, сломленным. Больше ни разу в жизни он не увидит маму, не получит шанса изменить, не будет надежды, что тайная мечта об идеальной семье сбудется. Нет, ее больше нет.
Она не дышит… Как так? Только дышала, вчера Елена впервые в жизни гладила его по голове, поила теплым из микроволновки молоком, а теперь она лежит в соседней комнате мертвая.
- Как же так… - жалко пролепетал он, отрываясь от Элис, по-идиотски разводя руками. – Как же так, Элис?
Коротышка смотрела с такой жалостью, громко рыдая, снова схватила его, комкая в кулаках его одежду, сдавливая грудную клетку, такая мелкая… Сколько лет он внушал ей, что она совершенно незначительная, сколько комплексов развил?
А она все равно сейчас здесь, его маленькая великодушная Элис с огромной прекрасной душой.
- Элис… - Джаспер вытер мокрые глаза об ее ароматные короткие волосы. Потом в его голове снова что-то перемкнуло, он отстранился, с удивление смотря на рыдающую девчонку: - Элис, а ты знаешь? Моя мама умерла… Как так? Ты знаешь? Елена… Она… Умерла?
Рыдания коротышки усилились, ее тело сотрясалось и захлебывалось громкими рвущимися всхлипами.
- Хороший мой, бедный… Я тут, я с тобой, я буду с тобой рядом. Мне так жаль!
Она хваталась за его лицо, травмируя воспаленную, разъеденную солью кожу, но он упрямо оторвал ее цепкие маленькие ладошки.
- Нет, ты не понимаешь… Елена умерла, я видел… Я нашел ее. Она висела, качалась, как груша, - Джаспер нервно хихикнул, чувствуя ужас, словно это не он говорит, а кто-то другой. – Знаешь, о чем первом я подумал? Я стоял и смотрел, ты знаешь, что у висельников язык высовывает…
- НЕТ!!! ЗАМОЛЧИ, ЗАМОЛЧИ! – Элис зажимала уши и быстро мотала головой, умирая от ужаса, потом зачем-то схватила его уши, сдавливая их, пытаясь нелогично пропихнуть какие-то слова сквозь свои ладони, вероятно утешала. Если надо, она бы пошла за ним по углям или в ад, Джаспер знал точно.
- Я не понимаю… - он снова звучал жалко, и ему было это абсолютно безразлично.
- Тихо-тихо-тихо, - она повторяла слова, словно чужую плохую привычку. Её шевелящиеся губы были прямо напротив его глаз, он не отрывался от них, всматриваясь в их рваный ритм. Элис все что-то лепетала, объясняя, что это его мозг пытается справиться, но пока не может. А Джаспер неожиданно почувствовал облегчение, все идеально: она тут, а ему недолго осталось.
- Мне тоже надоело. Если она струсила и ушла, почему я не могу? Мне так все это надоело.
- Джаспер! – она испугалась, вцепилась в него изо всех сил. – Что ты несешь? Ты не сделаешь этого, не бросай меня. Ты не можешь!
- Идиотка! Тебе только лучше будет, тебе не надоело терпеть? Ты что, мазохистка?!
- ДА!
Он попытался ее оттолкнуть. Но Элис вцепилась намертво.
- Нет, я люблю тебя!!! И не отпущу! Пожалуйста… Мы уедем отсюда, вдвоем. Далеко, так далеко, что ты обо всем забудешь, пожалуйста, только не делай этого…
Ее плач разрывал ему душу. Так же как ее попытки приласкаться к нему, вдавиться головой в его плечо, сгиб шеи, грудь, ее очевидная потребность. Господи, она что, реально святая?
- И ты готова? – Хрип… - Ты поедешь со мной? – Джаспер не верил – после всего?
- Да. Конечно. Я готова, хоть сейчас, мы уедем, мы спрячемся ото всех. Все будет хорошо.
Как ни странно, он поверил ей. Джаспер ухватился за нее, как за тростинку, впился лихорадочно горящими глазами в её огромные голубые глаза:
- Я люблю тебя, всегда любил и всегда буду. Каждый раз, делая тебе больно, я бил в первую очередь по себе, ты не представляешь каково это. Так сильно любить тебя. Притворяться, что ненавижу, все из-за грёбаной трусости. Я никогда не буду достоин тебя, ты самая чистая, самая смелая из всех кого я знаю, твой свет ослепляет, - Джаспер бормотал, как безумный, не радуя, а пугая Элис своей исступленностью. – Смотреть на тебя каждый день в школе, этот был тот самый смысл, зато я существовал. Мысленно держался, как за последнюю надежду, выбираясь из очередного дерьма. Моя маленькая малышка, о которой можно мечтать, когда все становится совсем уж плохо, мое личное животворное ЛСД, наркотик…
Элис было неприятно, она не хотела быть наркотиком. Его зависимость развивалась дальше и за метафорами скрывались серьезные пугающие признаки.

Потом, когда они выезжали из Форкса и до самой ночи, она не сказала ни слова – не могла. Все это время пыталась осознать, что сделала, и не получалось. Кай… Элис сжалась, притягивая колени к лицу, пряча внутрь сжатые руки, сворачиваясь в эмбрион. Она оглушительно кричала внутри себя. Что она наделала?
Когда Элис вспомнила лицо Свон, ей стало по-настоящему плохо: голова закружилась, дыхательные пути сузились, приступ радостно накинулся на нее, раскрывая радушные ядовитые объятия. Машина остановилась, Элис задрожала - Джас заметил. Помощи от него ждать не стоит, скорее всего, он будет жесток, накажет ее. Она снова посмела думать о Белле и Кае, а он их ненавидит.
Дверь с ее стороны раскрылась, внутрь задул ветер, и Брендон сжалась сильнее, словно ожидая сильного удара. А когда почувствовала его руки, разворачивающие ее из клубка, была шокирована отсутствием грубости. Его нежность поразила её, после похищения и пребывания в подвале, она начала считать плохое обращение с собой нормой. Это была психологическая травма, но Элис не видела этого, потому что смотрела изнутри.
- Элис, посмотри на меня.
Она взяла себя за хребет и силой встряхнула, через силу и подступающий приступ выполнила просьбу. Джаспер звучал так непривычно, ни следа гнева.
- Что с тобой?
- Ничего, - она напряженно улыбнулась. Колени дрожали, его руки лежали на них, и он не мог не почувствовать этого. – Все хорошо.
- Это один из твоих приступов? – Уитлок видел вживую всего раз, но запомнил навсегда. – Что случилось, это из-за моей мамы?
О боже, она должна думать о нем, ему сейчас так плохо, а она перетягивает одеяло на себя своим дефектом. Собрав контужено трясущиеся руки между коленями, Элис заверила, что все хорошо.
- Не говори так. Я повернулся и увидел, как ты зажимаешь уши. Ты будто кричала, только без звука. Что происходит, почему это с тобой происходит?
- Я псих. Смешно, да?
- Нет. – Он задумался, а Элис не знала, что сказать, считая про себя, чтобы отогнать слабоумие. – Ты ведь думала о нем? О Вольтури?
Джаспер говорил бесцветно, а Элис наклонила голову, готовясь. Сейчас будут крики, обвинения, кара на ее голову.
- Элис, - Джаспер медленно погладил ее по голове. – Посмотри на меня… - Она подчинилась. – Это нормально, конечно ты думаешь о нем, тебя снедает вина и жалость. Но это не любовь, иначе бы ты не уехала, поверь… Ты не должна скрываться от меня, умоляю, не бойся меня. Я убийца, но если и ты будешь меня бояться, я не переживу. Знаю, что заслужил, но я клянусь, - его голос сорвался: - Я никогда больше не причиню тебе зла, клянусь. Ты – самое дорогое, что у меня есть и с сегодняшнего дня я буду только заботиться о тебе, любить и защищать.
- Я тебе верю, - Элис испугано посмотрела на него огромными глазами.
- Ты по-прежнему боишься, - он грустно усмехнулся.
- Нет, Джас!
- Ничего, я заслужил. И корчишься сейчас ты тоже из-за меня, потому что я вынудил тебя разодрать себя на части, уехать из дома, сделать выбор между мной и… друзьями. Элис, ты свободна. Если хочешь, я отвезу тебя обратно и клянусь, что не буду резать вены и прочее.
Элис пыталась скрыть, насколько сильно жаждала этого. Ей ужасно хотелось со всех ног бежать обратно в ту комнату, поднять Беллу с колен и умолять ее о прощении. Но страх за жизнь Джаспера пересилила – как жить, если его не станет?
- Не хочу. Я еду с тобой, - она отвернулась от него. – Я люблю тебя.
Джаспер обнял ее, прижал к груди.
- А я тебя. Больше жизни.
Потом он долго утешал ее, извинялся, говорил такие красивые вещи – о своей любви, о том, какой видит ее и сколько она для него значит. Джаспер в жизни не говорил ей таких вещей, и теперь, разорванная на части, с раной в голове и груди, Элис задыхалась от его нежности, слов, его открытой любви, своей собственной, и вновь возродившейся надежды. Её принц из детства вернулся.
Она снова поверила, что их история все еще может превратиться в сказку. Его душа еще не мертва, у них все получится.

***
Взглянув на часы, Брендон спокойно прошла к висящей на стуле куртке, методично достала пачку и закурила. Три. А его все нет.
Она снова ждала, как и всю жизнь. Но Джаспер никогда не торопился сокращать ее ожидание. Дым все еще драл горечью горло, но уже легче, даже находилось какое-то удовольствие. Элис неуютно оглядела серую комнату очередного клоповника и инстинктивно сжала локоть – убожество. Глупая принцесса, привыкшая к комфортным условиям, с детства огражденная от нищеты тайной калленовской печатью, она впервые вынуждена была терпеть такое.
Уитлок снова ушел на дно ночной жизни, веселился в клубах, получал дивиденды от очередного выступления. Раньше она всегда была с ним, но терпеть всех этих девиц, с легкостью отпихивающих ее и вешающихся ему на шею, стало невыносимо, и теперь она ждала его дома. Джас приходил пьяный, воняющий прокуренным клубом и чьим-то дешевым парфюмом. Элис закатывала скандал, он орал и крушил остатки комнаты или падал на колени и говорил, как любит ее. В итоге, потеряв еще пару триллионов нервных клеток, все заканчивалось сексом. Джаспер засыпал, а Элис смотрела в потолок, беззвучно плакала и жалела себя.
Убегала мыслями в чистые воспоминания из детства, кормила себя ими, как витаминками, на том и держалась. Мир был такой простой, когда она была маленькой. Все было понятно и легко.

Ни Кай, ни Белла не звонили. Ни разу.

От глубокой затяжки, тлеющий огонек разгорелся ярче и дошел до фильтра, в горле запершило. Кашляя, Элис схватилась за стол. В этот момент дверь открылась, Джаспер схватил ее за спину, помогая разогнуться.
- Элис, какого хрена - ты куришь?
- Беру пример… - она снова закашлялась, - …с тебя.
- Ты с ума сошла?! У тебя и так со здоровьем проблемы!
Он разразился целой речью, игнорируя причины ее курения, игнорируя факт, что его поздний приход тоже вредит ее слабому здоровью, так же как ежедневные истерики, скандалы и ожидания.
Джаспер обещал заботиться о ней, он клялся… Глупая дурочка, Элис винила только себя – все, что она получает, только ее заслуга. Это расплата. И снова подступили слезы. Сегодня они начинают раньше обычного, Элис скатилась по стенке на пол, отпихивая его тянущиеся руки. Джас все равно сломил ее сопротивление и прижал крепко к себе, успокаивая.
- Прости, малышка, я снова облажался, похоже, мои клятвы ничего не стоят. Завтра мы дадим последний концерт, я скажу, что ухожу. Мы поедем в Калифорнию, там тепло, поселимся в лучшем отеле.
- Они меня не простят.
Уитлок замер, медленно отстранился, холодные серые глаза были светлыми и пустыми. От узкого, словно точка, зрачка хотелось невольно поежиться.
- Снова о них? Тебе не надоело? – Он встал на ноги, оставляя ее одну на полу. – Знаешь что, пойду я еще, пожалуй, выпью.
Дверь хлопнула, по полу тянул ледяной сквозняк. Руки обхватили ступни, в попытке согреть, Элис, закинув голову, смотрела в небо прямо сквозь этот убогий потолок в разводах. Она привыкла получать любовь, это было нормой. Ее любили. В детстве – самый лучший на земле папа, мама, у нее была замечательная бабушка. И Белла.
Губы жалко скривились, делая ее некрасивой, искаженной. Всю жизнь она бежала, несла все свои проблемы Белле, а теперь та была отрезана. Элис больше не чувствовала невидимой прочной связи со Свон, не получала сигналов, не знала – как она там. Элис осталась одна.

***
Синие глаза смотрели внимательно, без обвинения. Элис умиротворенно не отрывалась. Не чувствуя, шагнула ближе, пытаясь опереться на него, рука сломалась о пустоту, и она начала, кувыркаясь, падать в небо. Сила тяжести больше не действовала, а ей отчего-то не было страшно. Дверь хлопнула, и сон оборвался.
Слепо моргая от контраста, Брендон увидела, как Джаспер привычно ставит гитару в угол, разувается и, не глядя на нее, идет в ванну.
Элис встала и пошла за ним. Уитлок успел раздеться и смотрел на нее через зеркало. Игнорируя это, она схватила его руку и развернула венами на свет. Так и есть, на коже были свежие следы.
- Ты обещал, что это не повторится.
- Это был последний раз.
Как же она устала.

***
В Кентукки в очередном мотеле отвалилась дверца от шкафа, ударив ее по ключице, вероятно сломав ее. Джаспер до ужаса перепугался, позвонил 911, а сам, баюкая ее на руках, носился по комнате, целуя в лоб, обещая, что все будет хорошо.
- Почему мы не может жить в нормальных гостиницах? – вопрос был риторическим, это было тысячу раз обсосано.
- Малышка, ты же знаешь, ребята подумают, что мы пижоны. Это же рок, мы должны жить так, проникнуться атмосферой реальности, мир – дерьмо и не надо скрываться от этого в замке. Есть только одно, что всего стоит – наша музыка.
- Да? А я думала, наша любовь.

***
Перелома не было, но Элис все равно осталась на ночь в больнице. Тут были свежие чистые простыни, а ещё чтобы почувствовать ностальгию. Больница – второй дом Беллы. Сколько часов они провели в ней? Сколько травм.
Джас не отходил ни на секунду, держал ее за руку, говорил с врачом, спал рядом на больничной койке. А утром ушел на репетицию, тысячу раз извинившись и пообещав в час забрать ее.
В два его не было, Элис получила выписку, неловко оделась – все тело от шеи до талии было перебинтовано - и вышла на улицу.
Капал дождь, в кафе было тепло и пахло кофе, она смотрела на кредитку в своих руках и прощалась со своей гордостью. Вот и папины деньги, которые кто-то клялся не трогать, да, ведь Каллены ей не нужны. Ее старая жизнь, которую Элис не ценила. Жутковато, но сейчас она скучала даже по Эдварду – по этому заносчивому засранцу, своему брату.
А вдруг он сможет ее полюбить? Заменит опустевшее место сразу двух людей.
- Ваш заказ, мисс Каллен.
Элис вздрогнула и посмотрела на дружелюбного официанта, пробившего ее кредитку.
После кафе она гуляла по городу и неожиданно оказалась в филармонии. Это были по-настоящему два целебных часа. Закрыв глаза, Элис слушала действительно прекрасную музыку, а не ту жалкую пародию, что они играли каждую ночь в барах, пафосно величая ее искусством. Ноты рояля сплетались в сложной композиции с духовыми, скрипкой, не омраченные грязью, вибрацией и басами – это было наслаждение в чистом виде. Высокое, возвышающее душу, дающее ей силы встряхнуться и подняться с колен. Слушая музыку, Элис снова копалась в счастливых воспоминаниях.
Когда все кончилось, она поехала обратно, к Джасперу.

***
Повязку она сняла рано, теперь плечо болело. Они ехали на новое место в грязном трейлере со всей группой, напротив нее сидел солист их завшелой группки, курил косяк и неприязненно смотрел на нее. Элис куталась в вязаную кофту и пыталась игнорировать это ничтожество, тихо ненавидя его - они все тянули Джаса на дно, губили его талант, сажали на наркоту.
- Эй, Джаз, а почему твоя куколка всегда такая надменная? Словно мы тут все грязь на ее дизайнерских туфлях?
- Пол, отъебись от нее. - Вообще-то Пол и Джаспер отлично ладили, но эта тема была табу. Уитлок не любил, когда трогали его принцессу. Оттого наверно и держал ее взаперти, подальше от них. Или чтобы клеить других девчонок было проще.
- Нет, серьезно, - Пол подошел к Элис, нагнулся, выдыхая дым ей в лицо. – Мы тебе не нравимся, а, малышка?
- Я что, блядь, по-китайски говорю? Отошел от нее!
Уитлок грубо отпихнул парня обратно в кресло, повернулся спиной ко всем палящим по ним взглядам, смотря только в глаза Брендон:
- Ты в порядке?
Элис кивнула и плотнее запахнула кофту. Девица с выжженными волосами и густо подведенными глазами противно расползлась в гаденькой улыбочке, она смотрела на нее с превосходством, кивнула на Джаспера и облизалась, показывая ей проколотый язык. Элис вздрогнула.

***
Следующим был достаточно крупный город, Элис снова нашла концерт классической музыки. На выходе ее подстерегла та самая белобрысая.
- Привет, принцесса, пошушукаемся?
Обращение больно ударило по нервным клеткам, корабль детства снова показал свой нос из воды, поэтому она была груба:
- У меня имя есть!
- Ага, точно. Элис, ехала бы ты лучше от нас. Джаз…
- Джаспер! Для тебя он Джаспер, и не смейте коверкать его имя!
- Какая ты нервная, странно, он же так хорош в постели. – Элис резко остановилась, смотря на нее широко открытыми глазами – что? – Ой, милая что такое, ты не знала? Мы иногда трахаемся, это ничего? Ты ведь не одна из тех помешанных на моногамии, это ведь так глупо, мы – рок-музыканты!
- Ты – грязная подстилка, а еще ты лжешь. Он не спит с тобой!
- Ты уверена? – Хотелось разбить это ухмыляющееся порочное лицо, Элис уже начала вытаскивать палец наружу, как учил Джейк. – Это не твое место, принцесса, ты лишняя среди нас. И создаешь проблемы Джазу, он ссорится с ребятами. У него настоящий талант, и чтобы группа не распалась, ты должна уехать!
Не распалась? Да она мечтает об этом! Элис усмехнулась прямо в размалеванное лицо готессы.
- Ни за что!

***
За сценой слышно было чуть меньше. Элис нравилось слушать, как Джаспер играет в тишине их номера, слышать его голос. Джас писал много новой музыки, каждая вторая песня посвящалась ей. Он говорил, что она его муза. Сегодня утром Уитлок решил бросить наркотики, даже травку, ему в отличие от других не нужно было такое вдохновение. Оно только затмевало его собственное.
Этим вечером он впервые исполнит свою песню, один, без грязных помех этих обдолбанных придурков. Песня была прекрасной, Элис хотелось плакать каждый раз, когда он тихо пел ее в полумраке их номера. Услышав вступительные ноты, она поспешила выйти из гримерки, но возникший Пол преградил ей дорогу, втолкнул обратно и повернул ключ.
- Что ты делаешь?!
- Не вопи, Белоснежка, сейчас мы быстренько развлечемся, пока твой Ромео рыдает на сцене.
- Ты с ума сошел? – Элис отступала, пытаясь быть храброй и презрительной. – Джаспер тебя убьет. Тебе самой понравится.
- Не трогай меня!
А дальше начался кошмар, потом Элис будет пытаться смыть память об этом, сдирать кожу до крови в душе, чтобы отмыться. Уитлок все же успел, Пол не изнасиловал ее. Последнее, что она помнила – Джаспера со звериным остервенением избивающегося кого-то, превратившегося в кровавую кашу. От передозировки жестокости она отключилась.

Когда проснулась, было темно. Элис узнала их номер. Джас спал рядом, обнимая ее одной рукой. Она повернула голову вбок и долго смотрела на его бессознательное лицо, все отчетливее понимая простую истину.
Прошло очень много времени, Элис, наконец, пошевелилась и ощупала скулу. Пол не слабо ударил ее, синяк будет выдающимся, в пол лица. От ее движения Уитлок проснулся.
Он снова просил прощения, что не уследил, что допустил такое, но Элис было на удивление безразлично произошедшее, у нее были вопросы.
- Что с Полом? – Ее не интересовал этот урод, но необходимо было знать, не совершил ли Джас еще одной ошибки.
- Он жив, к сожалению. Элис, я не знаю, как это могло случиться, мне так жаль. Пола исключили из группы. Больше ни один из них не приблизится…
- Неважно, - оборвала она и повернулась к нему, чтобы видеть глаза: - Ты спал с ней?
- Что?.. - Уитлок непонимающе хмурил брови.
- Я спрашиваю: трахался ли ты с этой белобрысой?
- Элис, что ты…
- Отвечай: да или нет? После всего, что я для тебя сделала, я имею право знать правду! - Он занервничал, зрачки расширились и забегали, больше ответ ей был не нужен. – Значит, да.
- Подожди, ты не поняла, всего раз. Я был под кайфом и не понимал, что делаю. Я спутал вас.
- Спутал?! Блядь, во мне роста полтора метра, а это каланча с силиконовым бюстом и длинными желтыми патлами, как ты мог нас спутать?! – она сорвалась на крик.
- Ты не знаешь, как это - под кайфом мозг отключается, ты делаешь и сам не понимаешь что.
- Каждый раз, когда ты приходил и от тебя воняло чужими духами, я верила! Какая же я идиотка, сколько раз ты мне изменял?! Три, пять, каждый день?
Скандал получился впечатляющий, она хватала сумку, чтобы уехать, он отбирал ее, извинялся, клялся, что такого больше не повторится, хватал за руки. В какой-то момент Элис ясно увидела картину будущего: никуда возвращаться он не собирается, они так и будут ездить с этой вшивой рок-группой, жить в мотелях, скандалить, заниматься сексом. Она будет тяготиться этой жизнью, а вскоре привыкнет к его изменам, поздним приходам, лишь бы поцеловал, сказал, что любит и без нее не выживет, что она ему нужна.
Она недоверчиво смотрела на него, абсолютно не слыша. Джаспер все говорил, говорил, а Элис поняла одно: если сегодня ночью она не уедет, то все это сбудется.
Джас слово услышал ее мысли, порывисто шагнул, с неизмеримой нежностью дотронулся до пораненной щеки, легко поцеловал в губы, смотря сверху вниз.
- Я люблю тебя, малышка.
Элис закрыла глаза, прижимаясь к его груди ухом, слушая стук сердца, понимая, что не сможет уйти.


***
Белобрысая не стеснялась. Стонала так громко, что заслушала собой грохот музыки на сцене. Элис стояла и с подступающей тошнотой смотрела, как они изображают кроликов. Блондинка заметила ее первой и вскрикнула. Джас посмотрел на нее обдолбанными глазами как на пустое место.
Рука взлетела к горлу, он даже не понимал, что происходит. Очень медленно Элис развернулась и, никуда не спеша, пошла к двери, потом дальше - на улицу. Вдыхала холодный влажный воздух всю дорогу, вошла в номер, пластом упала на кровать и отключилась.

Той же ночью она сидела на теоретически белом кафельном полу в ванной и играла выкидным лезвием ножа. Джаспер вернулся пару часов назад и спал в комнате. Ей некуда было возвращаться, незачем было оставаться, выход виделся только один. Просто кончить со всем этим одним разом.
В тот день, когда ее чуть не изнасиловали, Элис долго лежала и рассматривала сонное лицо Джаса. Именно тогда она поняла очевидную правду – она не любит Джаспера. Это все было одно огромной поражающей ошибкой.
И не потому что он не сумел защитить ее, как наверняка бы смог тот другой, кажущийся всесильным, не потому, что Джас затащил ее в эту дыру и жизнь, полную лишений. Просто не любит, не заметила, когда был тот самый момент, когда вся ее огромная первая любовь с невероятным зарядом потенциальной энергии растаяла как мираж.
Она - чокнутая мазохистка, Джаспер держал ее на боли как на игле. Элис настолько пристрастилась страдать, что уже не могла без этого, не быть несчастной. Вольтури пытался ее вытащить из этой зависимости, подарить целое солнце, был отчаянно смелым, а она только притворялась, а чуть что – срывалась и снова бежала к Уитлоку за своей дозой, внушая себе неземную любовь к нему. Она разбила Кая, просто жестоко растоптала его.
Её точно надо было запереть в дурке, не выпускать в реальный мир, чтобы она не могла причинить боль другим. Эти две недели… Элис уже знала, что не любит Джаспера, но все равно продолжала оставаться с ним. Куда ей еще ехать? И было жалко Джаса, у него умерла мама, он умирал сам, а она оставит его. Элис чувствовала себя виноватой.
Свернувшись на круглом ковре, она тихо забормотала бессмысленную песенку. Уитлок тоже не любил ее, ему тоже мешала затянувшаяся с детства история. Просто не смотря на ссоры, вражду, в глубине души они оба были уверены, что в конце концом будут вместе. Это была очень слепая наивная и жестокая вера.
Если бы любил, он нашел бы в себе силы бросить наркотики, не изменять, да сделать что угодно. Значит и Джасперу она не нужна. У нее никого не осталось.
Просто одна маленькая девочка, снесенная жестокостью ошибочной любви. В своей короткой жизни Элис успела сделать кучу ошибок.
Холодное лезвие щелкнуло и легко вдоль синей ниточки вены, проглядывающей сквозь светлую кожу. Ассоциации тут же потянулись к любимой запретной теме. Все синее, особенно небо, ассоциировалась у нее с Каем.
Интересно как он там? Где? Что прямо сейчас думает, делает…
«Хватит! Завязывай с мазохизмом, Брендон! Просто сделай уже это».
Она села, наклоняя голову вперед, цепочка на шее качнулась, серебряная буква отлепилась от кожи и замаячила, раскачиваясь перед глазами. «Б» - Белла.
Даже сейчас Свон пыталась спасти ее, не смотря на ее предательство. Элис исступленно схватила в кулак медальон и могла поклясться, что он потеплел в ответ.
- Ты не хочешь, чтобы я это делала? – сбиваясь, глухо спросила она и отпустила медальончик, горбясь, чтобы он получил простор.
Кулон бешено закачался из стороны в сторону, отрицательно и однозначно.
Это было чудом. Элис двумя ладонями стиснула серебро в кулаке, целуя его, горячие слезы жгли глаза. Душа в груди просто горела от появившейся надежды, первому просвету за очень долгое темное время. У Элис снова появились смысл жить.
Возможно, она никогда не сможет простить себя, но Белла другая, намного лучше нее. Она примет Иуду и снова пустит ее в дом – свое сердце. Сердце Беллы и есть ее дом.
Озаренная вспыхнувшей надеждой, Элис резко поднялась на ноги и едва не отшатнулась от зеркала. Отражение было безумным. Неважно, она едет домой.





***
Солнце слепило глаза, был жаркий полдень. Элис стояла перед летним домой на озере, и ее сердце билось очень быстро. Волнуясь до головокружения, она вошла в тихий дом. Тот словно вымер – ни звука. Сжав зубы, Элис толкнула дверь их детской и застыла. Пусто.
Странно… Наморщив лоб, коротышка пошла дальше к комнате Чарли, приоткрыла дверь и застыла.
Белла.
Боже, прошло два месяца, а казалось, пятьдесят лет. Свон лежала на животе, и её лица не было видно, но обнаженная спина развеяла страхи Элис. Она очень боялась увидеть Беллу, ее тело. В каком состоянии сейчас ее здоровье, вдруг по ее вине Свон стала еще более истощенной?
Но Белла выглядела даже более здоровой, чем в мае.
- Хватит пялиться, я же чувствую. Иди уже сюда.
Пульс забился как бешенный – она волнуется перед встречей с Беллой, не маразм ли? Как та узнала об ее присутствии? Белла говорит спокойно, даже с теплой окраской, она готова ее простить? Элис на ватных ногах сделала первый шаг, горячо молясь, чтобы Белла смогла найти прощение для неё.
Тут дверь ванной открылась, и вышел Кай, мокрый, в полотенце, с потемневшими от воды волосами. Сердце Элис тоскливо сжалось.
Лежа тогда в темноте, она поняла, что не любит Джаспера, но даже это не стало самым сильным болезненным открытием. Элис поняла, что всё это время по-настоящему она любила Кая. И сама оттолкнула его, потеряла. Смотреть сейчас на него было невыносимо.
Он с улыбкой пошел к кровати, а потом что-то почувствовал, быстро повернулся и окаменел.
- Элис?
Белла дернула простынь, вскочила, садясь в кровати, впиваясь в нее черными матовыми зрачками.
- Элис!
Элис не могла сдвинуться с места, Белла зажимала рот ладонью, не веря своим глазам. Они все трое молчали. А Элис вдруг заметила кое-что, поняла…
Белла подумала, что это был Вольтури, он вышел из душа, они оба были мало одеты, между ними в воздухе витало что-то неуловимое.
- О боже, - теперь она зажимала рот, почувствовала себя лишней на этом празднике жизни. Израненные ею, они нашли свое утешение друг в друге, имела ли она право их винить? Нет. Никакого права.
- Элли… - Свон протянула к ней руку. Элис машинально отметила, что у Беллы дрожат пальцы.
Но внезапно Свон оборвала себя, встала, надела халат и сжала руки на груди. Не простила…
- Что ты тут делаешь?
Вольтури стоял застывшей статуей, Элис виском чувствовала его взгляд, но повернуться не смогла, сыграло малодушие.
- У тебя сегодня день рождения… - жалко промямлила она, чувствуя себя никчемной.
- А ты - подарок? – резко спросила Белла, потом без перехода продолжила: - Уитлок ждет снаружи?
Кай вздрогнул, заметив это боковым зрением, Элис съежилась. Её голос звучал тонко:
- Нет. Я одна. – «Во всех смыслах».
- Так зачем ты тут?
Элис подумала про свой чемодан, лежащий в багажнике – какая же она глупая, прилетела сюда, надеялась, что Кай и Белла так просто простят ее, и остаток лета они проведут вместе. Снова втроем. Как раньше. Только вот они теперь вдвоем, а она им не нужна.
Набравшись мужества, Элис все же сказала то, зачем приехала:
- Я хотела попросить прощения. Я поступила ужасно, бросила вас, сделала больно.
- Предала! Ради Уитлока.
У Элис лопнули нервы, глаза заволокло слезами. Дрожа, она сорвалась на оправдания:
- Нет, Белла, я не хотела, правда… Я не понимала, что делаю, как тебе будет больно. Я бы все равно вернулась!
- Элис, тебе не пять лет, ты должна понимать, что делаешь, и как это отразится на других. И ты сделала больно не только мне.
- Герда, - голос Кая был таким тусклым. – Не надо.
- Конечно! Знаешь, Эл, этот отверженный дурачок не винит тебя ни в чем, правда, здорово? – Брендон похолодела. – Он готов молиться на тебя и отпустить тебе все грехи. Так что можешь еще его помучить, он будет терпеть.
Свон сердилась – непонятно на нее или Кая, но Элис чувствовала себя ничтожеством.
- Ладно, если когда-нибудь сможете, простите меня. Надеюсь, у вас все получится. Я искренне желаю этого, честно. С-днем-рождения-Белла, пока!
Элис вылетела из дома, как можно быстрее открыла жучок и завела мотор. Потом поплачет – главное, как можно скорее убраться отсюда.
***
В десять они с Элис впервые праздновали день рождения вместе, в одиннадцать – Чарли отвез их в Диснейленд, в двенадцать – Рене пригласила весь ее класс домой, а Белла сидела на улице до темноты, пока Брендон с папой не появились на подъездной дорожке. В тринадцать - они почти не праздновали – только что ушел Ричард, и день рождение был ей не в радость, ее маленькая подруга была несчастна. В пятнадцать - был самый лучший: втроем с Джейком они закатили такой пир у Блэков, что вся резервация до сих пор помнит их салют, который оказался на самом деле взрыв-пакетом. Их наказали, но вид мистера Эмбри, убегающего со спущенными штанами от взорвавшегося унитаза, был неподражаем. Шестнадцатилетие Беллы они отмечали у Селесты, в семнадцать - Элис вырвалась всего на один день, прилетела даже без ночевки, только бы увидеть ее. А через месяц Белла сама переехала в Форкс.
Свое восемнадцатилетие Белла встречала в домике у озера, и Элис снова показалась.
- Зачем ты так с ней? – Кай ходил из угла в угол, подавленный, смятенный. – Ты же видела, как она расстроена.
Белла сидела на табуретке с ногами, кусала кончик пряди и смотрела на него исподлобья.
- Ага, а еще я видела, как ты разбиваешь свой любимый пикап и задыхаешься от отчаяния.
- Со мной все нормально. Ты не должна была так с ней, она приехала к тебе, на твой день рождения. А ты ее оттолкнула.
У Беллы свело живот, впервые за месяц ее затошнило, а она думала, что это не вернется…
- А что мне надо было сделать? – закричала Белла. – Кинуться ей на шею, сказать, как люблю, скучала, что не могу без нее и все простить?
- По крайней мере, это была бы правда.
- Я не могу, Кай. Пока не могу.
Вольтури остановился, рассеяно посмотрел на нее и присел рядом на корточки.
- Эй, ты чего, маленькая? Не плачь, у тебя же сегодня День рождения… - Как подтверждение разнесся громкий звонок, Белла встала, растирая глаза.
- Я не плачу. Пойду, отвечу, наверно папа
Кай остался один, сел на ее место, задумался. А что чувствует он сам? Потерянность, смятение, сердце до сих пор колотилось, как сумасшедшее. Стоило ему только увидеть её, все мечты разом ожили вновь, в груди растрескалась старая рана. Его любовь к Элис не стала меньше ни на грамм, оставшись безусловной единицей, измеряющей его существование. Может быть, его чувства не так важны, но его Герда - ей было так больно, когда Брендон уехала. А он решил защищать Герду от всего. Получался конфликт интересов – его и Свон. Стоит ли ему засунуть свои чувства подальше и сосредоточиться исключительно на Белле?
Только он знал, насколько Белла любит Элис. Она сама не выживет без своей подружки. Самым лучшим было бы их помирить, но Кай боялся, что Элис может снова ошибиться. Свон вернулась и села на соседний стул.
- Это Чарли, он передает тебе привет, - она была рассеянной.
- Что ты собираешься делать? С Элис?
- Я же сказала: не знаю! Мы можем не говорить об этом?! – Белла резко встала, собираясь уйти от него. Кай ловко схватил её за руку, развернул и поцеловал.
Это всегда успокаивало. Их дружба была странной, возможно, для кого-то противоестественной, но они купались в ней. На его коленях Белла быстро успокаивалась.
- Это сложно объяснить, представь – я всю жизнь жила с мыслью, что она мне как родная, что так всегда и будет и что наше доверие и дружба абсолютны. Я просто поверить не могла, осмыслить, когда она бросила меня там и пошла к Уитлоку. Я вообще тогда не знала, во что верить, поэтому вцепилась клещами, пытаясь вытащить тебя, а на самом деле и себя.
Вольтури не перебивал, он мог слушать ее часами.
- Я знала, что это ошибка, и рано или поздно она поймет это. Вот, похоже, это произошло, и она вернулась. Наверняка ей тяжело, плохо, нужна моя помощь. А что я? Ты меня спрашиваешь и собираешься, кажется, поступить так же. А я не знаю! После Эдварда мне иногда кажется, что я разучилась прощать. Что мне делать, Кай?
- Слушай себя, свое сердце, и ты легко это поймешь, - он говорил тихо, но уверено.
- А ты, значит, уже знаешь, да?
- Да.
- Что оно мне скажет? – с вызовом спросила Белла.
- Не злись. Ты любишь ее и простишь, вы нужны друг другу. Ошибается каждый, и вовсе ты не разучилась прощать. Боишься новой боли – да, но ты уже простила ее и продолжаешь прощать всех подряд, такова твоя суть.
- Я идиотка?
- Нет, у тебя золотое сердце. Это даже удивительно.
- Ага, так же как и твое умение заливать уши. Пошли есть торт, мозгоправ!
День рождения хоть и был омрачен, прошел вполне сносно. Вольтури подарил ей супер новый телефон, с кучей функций, который Белла откровенно побаивалась. Она спрятала блестящую полированную вещичку на дно чемодана, и дни снова потекли не спеша. Солнце палило и плавило их срок. Они еще не раз обсуждали эту тему, Вольтури настаивал, чтобы она не мучилась и позвонила Брендон. Белла доверилась ему и сделала это.
Они поговорили недолго, Белла сказала, что прощает ее и неуверенно предположила, что все будет как прежде. Элис надолго замолчала, а потом скомкано поблагодарила. Они обе не находили слов, воцарилась неловкая пауза. Потом Свон попрощалась.
Весь день Белла промаялась из-за этого искусственного разговора. А ночью она уползла из-под руки Кая и снова позвонила Элис, сама. Расплакалась, всхлипывая в трубку, слыша то же в ответ. Они взахлеб проговорили до утра. Элис согласилась на недельную стажировку, которую предлагала Оливия, и сейчас была в Вашингтоне. Они говорили обо всем на свете, сбиваясь, вслушиваясь в голоса, восстанавливая старые связи. Обходили невольно только две темы: Кай и Джаспер.
До возвращения в Форкс оставалось четыре дня, но теперь Белла мысленно приближала их с космической скоростью.
Двадцать пятого августа они с Каем загрузили сумки, последний раз посмотрели на дом у озера – свой маленький летний приют и сели в машину.
Лето кончалось, впереди их ждал новый учебный год, старые проблемы, люди, встречи, неизвестные события, школа со своими интригами, радостями и горестями. Впереди их ждал Форкс!