И я, словно сквозь толщу воды, слышу тихий, как шелест травы, голос...
Сон сразу же сняло, как рукой. Я поднимаю голову в надежде увидеть картину того, что Эдвард очнулся. Меня ждало разочарование: все осталось так, как и было прежде. Он все также лежит неподвижно с закрытыми глазами. Кажется у меня начались слуховые галлюцинации, я схожу с ума. Это была глупая шутка со стороны моего сознания. А я поверила...

Взглядом обвожу помещение: все те же стены, давящие на меня своей белизной и те же цветы, что стоят на подоконнике и раздражают своим запахом. Мне надо привести свои мысли в порядок, а по возможности и себя, поэтому, тихо поднявшись со стула и преодолев небольшое расстояние до двери, я выхожу из палаты.

Странно, что в коридорах совсем никого не оказалось. Такое ощущение, будто все покинули госпиталь, даже Феликс и Ванесса, которые постоянно находились возле палаты, чтобы, в случае чего, помочь. Гробовую тишину нарушают мои, кажущиеся громкими, шаги по кафельному полу. Тишина может быть пугающей. Нет, не как в фильмах ужасов и прочем. Мне становится не по себе, потому что я не слышу, ставшее привычным за три дня, звук кардиографа, говорящее о том, что сердце моего мужа все еще бьется.

В нос ударяет запах медикаментов, что вызывает не очень приятные воспоминания. Последний раз я огромное количество времени проводила в больнице, в палате своего дедушки. Кроме него и брата у меня больше никого не оставалось. Если тогда у меня была хоть какая-то поддержка, то сейчас я одна.

Дохожу до первого попавшегося пуфика в коридоре и присаживаюсь на него, оперевшись спиной на холодную стену. Я закидываю голову назад, вцепившись взглядом в потолок. В мыслях вновь всплывают картинки того дня, когда я пришла со школы, и брат обрушил на меня новость о том, что мы остались одни. Опускаю веки, в надежде отогнать воспоминания. Не помогает. Кладу ладони на лицо.

Я совершенно потеряла счет времени. Сколько я уже так сижу? Минуту? Пять? Десять? Что-то мне подсказывает, что необходимо возвращаться обратно, но я медлю. Здесь меня ничто не беспокоит, я одна и, кажется, защищена от всех невзгод. Понимаю, что это иллюзия, но зато какая...

Нехотя открываю глаза и, поморщившись от яркого света, встаю со своего места. Оглядываю коридор, пытаясь понять, в какую сторону идти. Радует, что никого не встречаю на своем пути. Сворачиваю налево, затем направо и, наконец, нахожу нужную палату. Замечаю в коридоре Ванессу. Она обеспокоенно ходит взад-вперед, будто что-то напряженно обдумывает.

— Что-то случилось? — подхожу чуть ближе к ней. Девушка останавливается на полпути и оборачивается.
— Нет. То есть, да, — исправляется она. — Мистер Каллен... — сердце ушло в пятки. Неужели ситуация вновь повторяется? — Он очнулся.

Я не сразу осознаю всего сказанного, но как только понимаю, то мое лицо озаряется широкой улыбкой. Впервые за все это время я могу облегченно выдохнуть, ведь тот пресс, что давил на меня эти три дня, исчез. Мне хочется кричать от радости. Я подбегаю к двери и хочу уже открыть ее, как слышу тихий голос Ванессы:
— Только он не хочет вас видеть, — дыхание перехватывает, и я оборачиваюсь к ней.
— Что? — это все, что я могу выдавить из себя. — Нет. Нет... — не веря услышанному, повторяю я. — Почему?
— Я не знаю, — она опускает взгляд в пол.
— Тогда я сама узнаю, — решительно говорю я, прикасаясь к дверной ручке.
— Журналистам стало известно об аварии... — шокирует она меня еще одной новостью. Возможно, об этом мне пыталась сказать Розали. — Охрана сдерживает их, как может. Они пытаются найти вас, поэтому лучший вариант — это покинуть на некоторое время стены этого здания, — на задворках сознания я понимаю, что Ванесса права, но часть меня все же хочет добиться правды от мужа.
— А как я смогу покинуть госпиталь?
— Ваша машина, — она говорит так, словно это самое очевидное на свете. — Феликс припарковал ее у одного из пожарных выходов.

В этот раз я не собираюсь ни с кем спорить, поэтому просто следую за Ванессой. Удивленно смотрю на нее, когда мы останавливаемся у одной из палат в другом крыле здания. На что она отвечает, что меня все же могут заметить, хоть шанс и не велик, поэтому мне надо привести себя в порядок.

Зайдя в палату, я отмечаю про себя, что помещение мало чем отличается от того, где я провела последние дни. Здесь более просторно, потому что нет тех приборов и аппаратов рядом с кроватью. На одном из белых кресел я замечаю красный пакет — тот самый, что принес мне Феликс в кабинет доктора Редвуда. А я ведь о нем совершенно и забыла.

Оказавшись в ванной, я сразу встаю перед зеркалом, где могу узреть весь кошмар на своей голове: из волос, мягко говоря, свито гнездо, по щекам размазана тушь, но главное «украшение» — это порез на левой скуле. Мною можно пугать маленьких детей, хотя... и взрослых тоже. Как от меня только все не бежали?

Да я распугала бы одним внешним видом всех журналистов, а на следующий день вышла бы статья, повлиявшая не только на мою репутацию, но и на мою семью. Благо, нет ничего невыполнимого, поэтому, вооружившись расческой, мылом, щеткой, зубной пастой и тональным кремом (всё-таки пакет собирала Розали) привожу себя в порядок, предварительно ополоснувшись в душе. И, наконец, переодеваюсь в чистую одежду, а точнее в платье до щиколоток цвета индиго с черным поясом на талии. На все процедуры у меня уходит минут тридцать.

В коридоре меня все это время ожидала Ванесса. Даже немного неловко стало оттого, что я занимаю ее время, а ведь у нее, помимо меня, еще, наверное, много дел. Тяжело вздыхаю, уже настроившись на длительную ходьбу по запутанным коридорам больницы. Но, к моей радости, та палата оказалась недалеко от выхода, поэтому спустя пару минут мы уже стояли на улице.

Свежий воздух, лучи солнца, скрывающиеся в кронах многовековых деревьев, сине-голубое небо... Как давно я не выходила просто погулять? Но на данный момент это непозволительная роскошь для меня. Заприметив свою машину среди других (скорее всего это транспорт персонала больницы), я направляюсь к ней.

Поскольку в этот раз я не за рулем, то сажусь на заднее сиденье. Каково же было мое удивление, когда я увидела в машине еще одного человека, помимо телохранителя.
— Мистер Хейл, — шиплю я. — Что вы забыли в моей машине?
— Миссис Каллен, — с неким презрением выделяет он мою фамилию. — Что ж так грубо? — усмехается он, окинув меня оценивающим взглядом. Уверена, что ничего хорошего он не видел: черные мешки под глазами, которые уже не скроешь тональным кремом, красные от слез глаза, рана на левой скуле — все это очень «гармонирует» с чистым дорогим платьем, да и вообще, с этим автомобилем.
— Что вам от меня нужно? — прищуриваюсь и пытаюсь в этом мужчине увидеть того человека, которого когда-то хорошо знала и любила. Нет, внешность та же: все тот же строгий костюм, те же волосы пшеничного цвета, но вот глаза... сейчас они напоминают две голубые льдинки.
— Скорее, что я хочу сделать для вас, — усмехается он, смотря мне в глаза. Что он пытается узнать?
— У меня все есть, и меня все устраивает, мистер Хейл, — отчеканиваю я и отворачиваюсь к окну. Смотрю на мелькающие высотки нашего города, постепенно зажигающихся огнями, и людей спешащих домой к своим родным.
— А я не был бы в этом так уверен...
— Вашего мнения никто не спрашивает, — отрезаю я, не отводя взгляда от окна. — И хватит уже меня преследовать. Мы еще тогда решили, что мы друг другу никто, просто незнакомые люди.
— Преследовать? — задумчиво произносит он. — Мы не виделись неделю, если не две.
— И что?
— Напомни, почему у нас испортились отношения? — каждый разговор — это одно и то же. Почему он не может успокоиться?
— После того, как я все-таки вышла замуж за Эдварда, мистер Хейл, — я смотрю на него, улыбаясь во все тридцать два зуба.
— Джаспер! Меня зовут Джаспер, — не выдерживает он. — Белла, пора уже заканчивать этот спектакль! Ты вышла замуж, ничего не получилось — разведись. Я обещаю, что мы уедем из этого города, страны. Ничего тебе не будет напоминать о нем, — еще один «доброжелатель» нашелся.
— Слишком поздно, — мрачно проговариваю я.
— Нет, — он берет меня за руку, но я ее тут же вырываю. — Никогда не поздно поменять свою жизнь к лучшему, — он с надеждой смотрит на меня.
— А Элис? Что ты ей скажешь? — все его попытки «спасти» меня только злят. — Да, я уже это представила: «Элис, мы переезжаем в другой город», — пытаюсь спародировать интонацию Джаспера. — «Потому что здесь Белле все напоминает о твоем непутевом братце! Ах да, не могла бы ты еще забыть всю свою жизнь с Калленами, ведь это тоже будет ей напоминать о неудачном замужестве?» — внимательно слежу за его реакцией.
— Ну, в принципе, так. Но с последним ты перегнула палку, — фыркнув, я перевожу взгляд за окно и обнаруживаю, что мы уже приехали.
— Иди к черту! — чуть ли ни кричу я, вылезая из машины.

Быстрым шагом иду по каменистой дорожке вдоль кустов с белыми розами ко входу в особняк. У подножья мраморной лестницы меня уже ожидает Розали. Она, как всегда, выглядит на все сто: каштановые волосы заплетены в виде корзинки с заколкой в виде лилии, а сама мисс Каллен одета в платье чуть выше колен серебристого цвета. Я бы не дала Розали ее возраста, максимум двадцать три. Но все же ей больше шло с бронзовыми волосами...

Наконец, дойдя до нее, я вижу, что она нервно постукивает ногой, смотря вдаль невидящим взглядом. Розали настолько ушла в себя, что даже ничего не замечает, в том числе и меня. Тут я услышала позади себя шаги. Уже догадываясь о том, кто это, я оборачиваюсь.
— Что ты здесь забыл? — цежу сквозь зубы я.
— Во-первых, тебя, во-вторых, мне нужно обсудить некоторые вещи с Розали, — кинув на Джаспера яростный взгляд, я быстро прохожу мимо девушки и поднимаюсь по лестнице.

Уже около двери слышу тихий голос Розали, которая, облокотившись на перила, внимательно за нами наблюдала.
— Дерутся, как кошка с собакой, — фыркает она, а дальше я не слышу, о чем шла речь, потому что громко захлопываю дверь.

«Как кошка с собакой», — мысленно передразниваю я, идя по коридору с портретами.
Я уже не помню того времени, когда наше отношение друг к другу было совершенно иным. Будет ли оно вновь таким? Сомневаюсь... Я поднимаюсь по лестнице на второй этаж.

Да, его настораживало то, что мы с Эдвардом так быстро поженились. Да, Джаспер не мог принять моего выбора, но я думала, что он смирился. Я слишком наивна, считая, что в этом мире все люди хорошие. Разочарована ли я в жизни? Не совсем. Я не надеюсь, что наши отношения станут в один миг такими, как были прежде. Понимание с полуслова утрачено, как и то доверие, что было между нами годами. Но я не отчаиваюсь.

Медленно поворачиваю ручку двери и открываю ее. Прохладный воздух спальни заставляет меня поежиться, и это несмотря на то, что на улице тепло. Выхожу на балкон. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, а его последние лучи окрашивают небо в самые красивые цвета: красный, нежно-оранжевый, перемешанный с розовым, лиловый, а местами даже зеленый. Я присаживаюсь на парапет, перекинув ноги за ограждение. Да, это опасно, и может даже показаться, что я собралась покончить с собой. Вовсе нет... Просто это единственное место, где мне действительно спокойно.

Но долго мне посидеть не удалось, потому что после того, как солнце окончательно зашло за горизонт, стало прохладно. Я вновь перелезла на балкон и зашла в комнату. И теперь, не обращая ни на что внимания, я легла на кровать, даже не переодевшись. Так лежа и смотря в потолок, я незаметно для себя проваливаюсь в сон.



Сонно озираясь по сторонам, я сажусь на кровати. Не сразу понимаю, что нахожусь в своей спальне. Меня разбудил, барабанящий по крыше, град.

Поворачиваю голову, но никого рядом не вижу. Хотя этого и следовало ожидать. Звук вновь повторяется — град бьет в окно. Закутавшись в нежно-голубое покрывало, я нехотя встаю с кровати и иду к балкону. Открываю дверь, впустив прохладный свежий воздух, от которого моментально ежусь. Тихо стуча зубами, я выглядываю из спальни и вижу, что стол со стульями убраны под навес. Когда очередная градина падает рядом со мной, я быстро закрываю дверь, уже окончательно проснувшись.

Почувствовав сильное головокружение, я сажусь в одно из кресел. Прикладываю пальцы к вискам и прикрываю глаза, но это не помогает. Комната все еще прыгает передо мной. Хватаюсь за горло, ощущая нехватку воздуха. Не могу дышать. Какой-то ком мешает это сделать. Рукой опираюсь на подлокотник. Пытаюсь встать, но падаю на пол. Но вдруг все резко прекращается, и я делаю глубокий вдох. С силой сжимаю пальцами плотную материю. Сердце бешено стучит, глухо ударяясь о грудную клетку. Сидя на холодном полу, пытаюсь понять, что сейчас со мной произошло.

— Миссис Каллен, — передо мной появляется одна из трех новых горничных, имен которых я так и не узнала. В основном все вопросы я решаю через Анну. — Мисс Каллен попросила, чтобы вы зашли в кабинет своего мужа. Она вас там ожидает.

Я, подобрав покрывало, поднимаюсь с пола. Слегка пошатываясь, прохожу мимо девушки, не особо обращая внимания на то, как она выглядит. Ну, если только сказать, что у нее пепельно-русые волосы.
— Передай, что я себя плохо чувствую, — не хочу никого видеть.
— Но мисс Каллен настаивает... — я раздраженно посмотрела на девушку, и та сразу замолчала, а затем вышла из спальни.

На кой черт, я понадобилась Роуз? Опять будет пытаться прийти к мирному соглашению? А оно надо мне надо?

Спустя несколько минут вместо той русой девушки в комнату заходит Анна:
— Мисс Белла, — наконец я добилась хоть от кого-то из персонала нормального обращения к себе, — мисс Розали просит вас прийти в кабинет мистера Каллена...
— Зачем? — интересуюсь я.
— Кажется, это касается дел компании, — неуверенно проговаривает она.
— Хорошо, спущусь минут через десять, — я подхожу к шкафу и открываю его.
— Это срочно.
— Пять минут, — не смотря на Анну, уступаю я и снимаю с вешалки домашнее платье.



Сидя в кресле, что стоит рядом с книжными полками, я наблюдала за тем, что происходит в кабинете. А точнее ничего, ну, если не считать того, что Розали ходит туда-сюда вдоль рабочего стола что-то обдумывая. Я не удивилась, когда в кабинет вошел Хейл, лишь потеряла интерес к предстоящей беседе, заранее понимая, к чему это все приведет. Розали, как обычно, хлопнет дверью, обвинив меня в давнем событии; Хейл будет настаивать на моем разводе: а я снова пропущу все мимо ушей. Замкнутый круг какой-то.

— Журналисты навели шуму, — сообщает она нам новости. — Конкурентам стало известно о том, что Эдвард попал в больницу, — Розали поджимает губы и опускает глаза вниз. — Если ничего сейчас не предпринимать, то компании грозит банкротство...
— А я здесь для чего? — я действительно не понимаю, зачем меня сюда позвали, ведь я, ни черта, не понимаю в этом.
— Ну, на время ты будешь представителем своего мужа... — аккуратно произнесла Розали.
— А почему не ты?
— Мне необходимо заняться делами компании...
— Элис?
— Она слишком занята, — девушка качает головой
— А этот на что? — киваю головой в сторону Хейла, который вальяжно раскинулся в кресле Эдварда. У меня уже создавалось впечатление, что это я в гостях, а не он.
— Этот, как ты выразилась, будет помогать Роуз разобраться с документами, — ядовито произнес он, зарываясь в бумаги. — Ведь кроме меня это никто не может сделать, — бубнит он себе под нос, но я его прекрасно услышала.
— Незаменимый ты наш, — усмехаюсь я. — Шел бы ты отсюда, а?
— Bruta fulmina, — любимая фраза Розали, я уже думала, что она ее сегодня не скажет.
— Я-то уйду, но кто тогда будет всем этим заниматься? — спокойно спросил Хейл, не поднимая на меня взгляда. — Розали, которой пришлось покинуть страну? — я всегда поражалась тому, как он может легко обыгрывать ситуацию в свою пользу, перекладывая вину на другого человека. — Или ты? — продолжает он. — Та, которая вовсе забросила учебу?
— Так что ж меня сюда позвали, раз я необразованная? — я встаю со своего места и подхожу к столу, за которым сидит Хейл. — Веселая у нас компания собралась, — хмурюсь я. — Юрист, считающий себя пупом земли, — презрительно смотрю на мужчину. — Девушка, божий агнец, которая, вообще, ни в чем не виновата, — указываю на Розали, спокойно листающую какой-то деловой журнал. Ее, кажется, не волнует тема нашей беседы. — И я... необразованная, невоспитанная, кто я такая вообще?! — каждое следующее слово говорю все громче и громче, что к концу вовсе перехожу на крик. — Извините, что потревожила вас, Ваше Величество! Всего хорошего, мистер Хейл! — всплеснув руками, я разворачиваюсь и иду к двери.

— До встречи, мисс Хейл...
__________________________________________________
Bruta fulmina (лат.) — пустые угрозы