Бывали моменты, когда я тонула в своих чувствах, и волна боли накатывала вслед за волной злости. Когда страх и отчаянье проникали под кожу, разъедая внутренности, словно кислота. Когда надежда просачивалась сквозь пальцы, замедляя сердечный ритм и оставляя раздражающее чувство опустошения. Когда время теряло смысл.
Я не выпрашивала помощи, возврата прошлого или любого вмешательства извне. Мной двигало одно желание – обрести долгожданный покой.
Очутиться в мире, где нет горьких воспоминаний, бессонных ночей и нежелания утром подниматься с постели. Где счастье – не призрачный миг, а состояние души, неизменное, как восход солнца. Где наша семья цельная и крепкая, как кремень.
Но как бы ни было велико мое желание…
Каждый раз его сильные руки вытаскивали меня на свет из глубин депрессии. Его ласковые слова достигали моего отрешенного сознания, приказывая не сдаваться. Его теплые прикосновения и легкие поцелуи посылали дрожь по моему скованному телу, побуждая чувствовать. Жить.
Эммет спасал меня. Снова и снова.
И я была благодарна ему за это. Отчасти...

Вчерашний день был окутан темной дымкой, но я отчетливо понимала, что нахожусь уже не у могилы мамы... Чувствовалось, что и дышать стало легче, отпустило.
Любимый нашел меня, хотя, подозреваю, ему не пришлось особо напрягаться.
Редкие моменты озарения приоткрывали мне размытые картинки того, что происходило накануне.
Вот Эммет взволнованно опускается на колени рядом со мной и нежно обнимает за плечи. Я вздрагиваю. Вот он вытирает мои слезы и гладит заледеневшие руки.
Да, любимый всегда молча разделял мои душевные терзания, неизменно даря тепло и любовь.
Я не могу видеть его печальный взгляд, направленный на могильную плиту. Не могу знать, о чем он думает в этот момент. И что чувствует, видя меня в таком разбитом состоянии. Возможно, он просто молится... Обо мне...
Я же...Я думала лишь о том, как жить дальше... Думала о потерянной матери, чей призрак преследовал меня, чей взгляд проскальзывал в толпе, а голос жил в стенах родительского дома.
Я жила прошлым. Время остановилось в тот день, когда она не вернулась домой.
Эгоистка. Слабая и безвольная. Вот кем я была в такие дни.
Позволила собственным демонам завладеть и душой и разумом. Разрешила им нашептывать жуткую правду, которая, словно острый кинжал, кромсала сердце, неоднократно прокручивая отточенное лезвие вокруг своей оси.
Признавала свое поражение и упивалась им.
Жалкая. Растерянная.
Но не в этом состояло вопиющее преступление, совершаемое мною изо дня в день.
Я осознанно использовала своего парня. Как щит. Как бальзам. Как единственную нить, способную удержать меня от отчаянного и глупого поступка.
Он всецело отдавал себя, плотно окружая меня своей энергией, заботой и нежностью, получая взамен лишь душевный холод, страхи и нервные срывы.
Не очень достойная партия, верно?
Я никогда не задавалась вопросом, почему Эммет до сих пор не плюнул на весь этот театр одного актера и не помахал мне рукой. А надо бы...
Надолго ли его хватит?
Мы вместе уже три с половиной года, большую часть из которых занимаемся МОИМ душевным покоем и благополучием.
Лучшие наряды. Лучшие рестораны. Сюрпризы и многочисленные подарки. Цветы, салоны… Любой каприз, только чтобы мое лицо осветила улыбка, а в глазах появилось что-то, помимо слез и пустоты.
Я и только Я стояла у него на первом месте. Всегда.
Рациональная часть меня считала, что это неправильно. Нормальные отношения предполагают вклады с обеих сторон - один человек зеркально отражает второго и ценит партнёра намного выше себя. Своего рода сделка, где оба участника ставят всё за всё. Без частного счёта.
У нас же все больше походило на перетягивание каната. Причем получалось, что моя темная сторона оказывалась сильнее.
В свое оправдание хотелось бы сказать, что так было не всегда.
Я даже не представляла, что можно стать настолько счастливым человеком, каким являлась я... до исчезновения мамы. Сумасшедшая сила любви, любви взаимной, притянула нас друг к другу, да так сильно, что расставание, пусть даже на несколько часов, казалось практически трагедией. Первая любовь. В школе, да и в институте тоже я парней рассматривала лишь в качестве друзей, особо никого не выделяя. А в Эммете... в нем я тонула, я им дышала. За спиной, словно крылья вырастали, стоило мне увидеть его, и я летела, летела на этих самых крыльях, чтобы обнять, прижаться покрепче, нацеловаться вдоволь. И все равно было мало.
Все чаще я проводила время с Эмметом, а не дома. Папа ворчал, но не вмешивался, а мама, прекрасно все понимая, лишь озорно подмигивала, поглядывая, как я порхаю по дому, готовясь к очередному свиданию, и, оставляя на лбу нежный поцелуй, заботливым взглядом провожала отъезжающий внедорожник. Да, я могла и припоздниться, но она никогда не ругала меня за это. Лишь загадочно улыбалась. Думаю, она уже мечтала о нашей свадьбе.
Да, я любила Эммета, я любила родителей, я весь мир любила. "Любовь = жизнь" - для меня это выражение стало, своего рода, девизом.
Эх, славная была пора...
Сейчас же...Ох, даже не знаю, как охарактеризовать нашу жизнь, если ее так можно назвать. Хотя... Болото. Болотце... Тина, постепенно затягивающая пруд, незаметно наплывающая, разрастающаяся. Вроде и не обращаешь внимания, и вдруг раз - а купаться уже нельзя.
Пока Эммет пропадал на работе практически двадцать часов в сутки, стараясь не сбавлять денежные обороты и иметь возможность баловать своего «мышонка» (мое прозвище в ответ на данное ему), я прохлаждалась на временной работе в местной газете с претензией на аналитику, выпуская одну-две статьи в месяц. Предел мечтаний… для такого городка, как наш, но знаю точно - мама желала бы мне большего. Она сама не умела сидеть сложа руки, фонтанируя бесконечными идеями (и многие воплощая в жизнь). Казалось бы, просто учитель английской литературы - но она так много знала и, главное, не желала останавливаться в своем совершенствовании... И, конечно, мама очень хотела, чтобы и я добилась в жизни чего-то, причем занимаясь тем, что было бы мне по-настоящему интересно.
И лишь ради нее я с опаской, но все же глядела в будущее.
Мы с Мишкой топтались на месте слишком долго - пора было переходить на новую ступень. Отношений. Карьеры. Жизни.
Тихими вечерами, сидя в обнимку на диване, мы неоднократно обсуждали этот вопрос, в итоге распланировав нашу совместную жизнь вне засыпающего Рентона от А до Я.
Выбор пал на «Большое яблоко» (известное прозвище Нью-Йорка – прим. автора) - место, сулившее отличные перспективы.
Во-первых, город не спал, стабильно двигаясь вперед во всех сферах экономики, политики, культуры и жизни страны в целом.
Во-вторых, смена обстановки положительно сказалась бы на НАС. Ну… не совсем на нас... скорее уж, на мне.
Находится там, где все напоминало о НЕЙ, было очень тяжело и мучительно. Воспоминания не давали глубокой ране затянуться, и вместо смирения и покоя приносили новую череду боли и самоедства. Постоянно. И если я не рыдала белугой, то это совсем не означало, что все нормально. Изнутри меня раздирали самые противоречивые чувства. Как бы я не улыбалась, как бы не старалась забыть, трещина в душе кровоточила, наполняя кровь жгучим ядом тоски. Даже я порой понимала, что слишком увязла в своем горе и обиде, что сама не отпускала маму, что виной всех срывов и меланхолий была лишь Я САМА...
Она ушла. Возможно, не по своей воле, ввиду каких-то личных обстоятельств, но она ОСТАВИЛА меня. И этого я не могла ей простить. Потому что слишком в ней нуждалась. Каждый день. Каждую секунду. И даже если бы она ушла из семьи добровольно, рана не была бы такой глубокой и не болела бы так сильно. Любая весточка от НЕЕ с любого конца света, изменила бы все. Кардинально.
Живая и неважно с кем и где. Просто ЖИВАЯ – о большем я и не просила.
Голос сознания часто нашептывал, что мама никогда бы меня не бросила. Папу - возможно, но не свою дочь. Она меня любила так же самозабвенно, как и я ее. Если не больше. Ее великодушное сердце просто не позволило бы ей совершить такой опрометчивый поступок. Ни за что.
И детская, наивная вера в это толкала меня к пустой могиле, чтобы хоть так иметь возможность прикоснуться к ней, поговорить, почувствовать ее…
Жалко, я знаю, но другого у меня не было.
Именно поэтому переезд и, соответственно, возможность оказаться далеко от жалостливых взглядов горожан и просто знакомых, от частых и яростных порывов приходить к ее молчаливому надгробию, от спертого воздуха казались разумным выходом из того состояния анабиоза (состояние живого организма, при котором жизненные процессы настолько замедлены, что отсутствуют все видимые проявления жизни - прим. автора), в которое я загоняла себя добровольно.
Так, и в третьих, каждый из нас имел свои виды на столь крупную "рыбу", каким являлся Нью-Йорк.
Отступать от намеченного еще в институте пути я не собиралась, может, именно поэтому мой взор неуклонно устремлялся в сторону привлекательного лозунга: «У нас все новости, которые можно напечатать». Да, очень заманчиво.
"Нью-Йорк таймс" манил меня, как страна Оз юную Дороти. Может, я и не тянула этот уровень, но была уверена, что в таком крупном мегаполисе обязательно найдутся курсы, тренинги и другие способы повышения квалификации, которые приблизят меня к мечте. К тому же кузен Эммета, Джаспер, обещал поспособствовать, имея в своем кармане «влиятельные ниточки». Хоть я и не питала к родственничку теплых чувств, от помощи не отказалась. Кто знает, вдруг мы больше не увидимся, так почему же не сделать человеку приятное? То есть, мне.
Эммет же имел на Нью-Йорк иные виды.
На горизонте маячила новая сеть заправок. Причем так усиленно, что заставила любимого проявить такие качества стратега, о существовании которых он и понятия не имел. Был произведен прогноз всех расходов, составлен максимально точный портрет аудитории и конкурентов, изучены биржевые сводки и маркетинговые хитрости. Бизнес-план находился в финальной стадии, ожидая своего звездного часа.
Ближе к осени намечалась полная смена климата и окружающей обстановки. Оставалось упаковать чемоданы и уверенно сделать большой и ответственный шаг. В будущее.

Сегодня же… новый день, который я собиралась встречать с абсолютно новым настроем. И тонкий аромат свежего кофе и корицы, который я ощущала сквозь дымку безмятежного сна, мог стать неплохой основой для этого.
Ммм. Потрясающий запах.
Невольная улыбка. Легкое трепетание ресниц. Пальцы, неторопливо блуждающие по простыне. (Не знаю почему, но для меня это своего рода ритуал - как глубокий вдох перед полным погружением. Погружением в жизнь). И тишина. В голове и в сердце.
Хорошее утро.
Сладко потягиваясь, я поглубже вдохнула приятный аромат и осторожно приоткрыла один глаз, опасаясь ярких вспышек нового дня.
Комната была погружена в уютный полумрак, теплый, успокаивающий - идеально подходящий для такого сонного создания, как я.
Открыв второй глаз, я покосилась на окно - неплотно закрытые шторы не пускали весеннее солнце в наши покои, однако один его яркий лучик все-таки умудрился просочиться внутрь, задорно играя на стене.
Забавный.
Слабый кивок головы. Подтянувшись на локтях, я удобнее устроилась на спинке кровати.
Тяжелый вздох. Сладкий зевок. Пальцы усердно принялись растирать заспанные глаза.
Я окинула комнату тоскливым взглядом.



Вот что за странность у Эммета – стремление к белому цвету или светлым тонам. И идеальная чистота. Даже удивительно – такой большой (в прямом смысле слова) парень, брутальный, я бы сказала – и такая спальня. Знаю, есть такие люди, которые и полотенца в ванной вешают строго по размеру и цвету, Эммет к ним не относится... Вроде бы... И не бесится от вида, например, моей кофточки, брошенной на кресло, или непомытой чашки в раковине. Но в целом, вся квартира похожа, скорее, на музей – светло, чисто, все лежит (стоит, висит) на своих местах. И роскошно. Да, мой любимый любит жить красиво. Даже пышно. Вот взять хотя бы наше пусть и не супружеское пока ложе. Высокое, с большими подушками и таким покрывалом, что я порой боялась дышать на него – вдруг запачкаю? Нет, так-то вроде и уютно, но… мне иногда хотелось разбавить эту девственную светлоту чем-то ярким, броским. Но точно знаю, что Эммету это не понравится. Терплю. Иногда кажется, что я в палате сумасшедшего дома, но терплю.
На белоснежном пуфе, стоявшем возле кровати, аккуратной кучкой лежала моя вчерашняя одежда. Чистая и наверняка еще и выглаженная. Забота Эммета порой смахивала на паранойю.
Ага, двое сумасшедших нашли друг друга.
В районе груди тут же неприятно закололо, от чего ладони непроизвольно сжались в кулаки. Воздух вдруг стал удушливым и сжатым. Сглотнув наполнившую рот слюну, я почувствовала, как сердце пропустило пару гулких ударов.
Что это? Жалость? Презрение к самой себе? Стыд? Любовь?
А может, все вместе?
Лихорадочно запустив пальцы в волосы, я с силой потянула пряди вниз. До боли. Чтобы отвлечься, избавиться от заполнявших голову мыслей и образов.
Боже, как же я устала. Не от Эммета. Его я воспринимала, как неотъемлемую часть своего… существования. Единственный, кто еще цеплял мою душу. Двигатель, запускающий сердце и оживляющий мертвое тело. Единственный, кто способен просто своим присутствием изгнать тьму, что прячется внутри. Жаль только, что эффект временный, и отсутствие Эммета вновь кидало меня на дно.
Я измучилась своей обреченностью, прослеживающейся в каждом движении и слове. Прочно приклеившаяся ко мне маска Пьеро сдавливала лицо, натягивая оголенные нервы. Но новый день ничем не отличался от предыдущего…
Постоянное кудахтанье Эммета.
Вот даже взять мою одежду. Ее можно было бросить на пол, оставить в корзине для белья, выбросить, на худой конец. А Эммет что сделал?
Поступил, как заботливая мама. Как всегда в последнее время.
Может, он и не пытался заменить мне ее, но все его действия приводили лишь к этому выводу. Мой мозг, вопреки всему, проводил эту невидимую параллель, оживляя горькие воспоминания. И это… вызывало злость. Жгучую и неудержимую.
А может, я зря цепляюсь к подобного рода мелочам? Может, все дело в его безграничной любви и желании защитить? Или в его ( да, все-таки есть в нем это, но не настолько, чтобы сильно напрягать меня. Если только чуть-чуть) педантичности?
Наш дом всегда настолько вылизан и отполирован, словно готовился к принятию важных гостей или сотрудников местного телеканала.
Нет, нельзя быть такой... придирчивой, ворчливой.
Мама меня этому точно не учила. Благодарность и отзывчивость.
Где бы я сейчас находилась без него? Не исключено, что в земле, под толстым слоем дерна, на том же кладбище, и папа приходил бы навещать две могилы. И уже, наверное, гуляла бы с мамой по воздушным облакам и слушала пение ангелов. Или носила бы смирительную рубашку, обитая в неприметном доме на окраине города. Оттуда тоже редко кто возвращался.
Одинокая слезинка упала на одеяло, оставляя круглый темный след. Я некоторое время задумчиво рассматривала его, бездумно обводя ногтем контур. Наконец, тяжело вздохнула и вытерла мокрую щеку. Не дай бог, любимый увидит - вопросов потом не оберешься, а мне меньше всего хотелось сейчас обсуждать мое состояние.
Сколько можно плакать? В организме человека пять литров крови. А сколько отведено на слезы? Я уже садовое ведерко точно насобирала.
Шумно выдохнув и резко выпрямив плечи, я снова бросила взгляд на окно.
Там наверняка прекрасный весенний день, а на душе моей - непогода.
Довольно, Беллз. Начни радоваться жизни. Ну хотя бы попробуй.
Я настолько погрузилась в себя, что даже не заметила, как открылась дверь…
- Добрый день, красавица.
На секунду прикрыв глаза и жадно пропуская чувственный голос Эммета через себя, я настроилась на позитивную волну.
Глубокий вдох – медленный выдох. Я готова.
Плавный поворот головы в сторону двери. Мой Мишка стоял на пороге, держа в руках небольшой поднос шоколадного цвета.
Взгляд зацепился за чашку кофе, аромат которого остро защекотал ноздри, и белоснежную тарелку. По-моему, там вафли. Мой любимый завтрак.
Внутри все сжалось, виски стали бешено пульсировать. В глазах застыла растерянность. Злость. Страх…
Я же не была прикована к постели. Могла передвигаться и самостоятельно есть.
Мне казалось это лишним. Вполне могла бы самостоятельно добраться до кухни, поставить чайник, соорудить что-нибудь вкусненькое. И отлично бы мы позавтракали там, болтая о чем-нибудь или строя планы на день. И я бы не чувствовала себя полной развалиной.
- Изабелла, не дрейфь. Он всего лишь принес тебе завтрак, – подсказал внутренний голос. – Улыбнись. Не будь отчужденной.
Это лишь знак внимания, – успокаивала я себя. Просто завтрак.
И снова расслабленно откинулась на кровать, изображая, на мой взгляд, самую приветливую улыбку, на которую была способна.
Удивительно, но стало как-то лучше. Свободнее что ли… И поднос со злополучным завтраком уже не казался той самой красной тряпкой для быка. В качестве оного животного выступала я.
Намеренно перевела взгляд выше, всматриваясь в родное лицо. Эммет улыбался, и это была та же миролюбивая и немножко озорная улыбка, покорившая меня в день нашего знакомства.

- Неужели нет одного билета? Ну, может, посмотрите, мэм, - умоляла я кассиршу, молча сверлившую меня непроницаемым взглядом.
Диагноз один - стерва. На лице так и написано: «Я неудовлетворенная жизнью старая карга!».
Черт!
Напрасно я ждала ответа, упершись лбом в плексигласовую перегородку - женщина сохраняла все то же каменное спокойствие. Эта маска безразличия, видимо, закрепилась за ней еще в прошлом веке.
От отчаянья и злости хотелось потрепать ее жиденькие, плохо окрашенные волосы. Спасало чертово стекло. Я стукнула по нему со всей силы, тем самым причинив вред ЛИШЬ себе.
Яростно потирая ушибленную руку, я мысленно убивала кассиршу всеми существующими способами, которые человечество успело освоить за все свое существование.
Я ведь так хотела посмотреть этот фильм! Еще полгода назад, когда только трейлер запустили в интернете, уже точно знала - ни за что не пропущу. И именно в кинотеатре, чтоб на большом экране. А вот надо же - единственный сеанс, полный аншлаг, а я в пролете...
Мой презрительный взгляд женщина принимала стойко, ритмично хлопая наклеенными ресницами. Чтоб они у тебя отпали, ведьма.
Здорово, Беллз, ты прям победитель по жизни!
- С бесчувственным человеком общаться… бесполезно, - неожиданно услышала я за спиной мужской голос.
Обернувшись слишком резко, я едва не грохнулась на влажный от прошедшего недавно дождя асфальт, но сильные руки не дали мне свершиться позору, и я оказалась прижата к чьей-то широкой груди.
Ой!
Пискнув от неожиданности, я шагнула назад, отчаянно вжимаясь в кассу кинотеатра, и, моргнув пару раз, уставилась на незнакомца.
А посмотреть было на что! Вернее, на кого…
Небесно-голубые глаза с пляшущими где-то в глубине зрачков смешинками, проницательные и бездонные, светлые, почти белые волосы, прямой нос, очаровательные ямочки на щеках от того, что он широко улыбался - и я поплыла, позабыв о том, что буквально минуту назад сердилась на весь мир.
Широкие плечи, подтянутый живот (и как я это разглядела под толстым свитером?), длинные ноги (держу пари, мускулистые) в дизайнерски потертых джинсах.
Его огромная фигура, как скала, возвышалась надо мной, но доброе выражение лица… абсолютно сбивало с толку. Парень не подавлял, а вызывал желание уютненько устроиться в его объятиях.
Дышать становилось все тяжелее – воздух вдруг стал обжигать легкие, охватывая тело настоящим огнем. Сердце ухнуло куда-то в район таза. Румянец расползался по лицу и шее, ладони вспотели, а голова… Мысли, как мыши, тут же бросились врассыпную, оставляя меня на голые инстинкты и взрывоопасные эмоции.
Я пару раз глубоко вздохнула и выдохнула, чтобы собраться и вырваться из оцепенения.
Не то чтобы сильно помогло, но, по крайней мере речевой аппарат заработал.

- Ага. – Мда, как-то не так получилось. Надеюсь, этот красавчик не сочтет меня недалекой дурочкой… которая вожделяюще уставилась на него.
Но незнакомец как будто даже и не обратил внимания на мою словесную неудачу, просто смотрел пристально и так…восхищенно, что я смутилась и отвела взгляд.
- У меня есть один лишний билет. Друг заболел, а в одиночку я не люблю смотреть фильмы. Не с кем обсуждать происходящее на экране, - вдруг сказал он, теребя в руках заветные бумажки.
Так, Изабелла, нужно мыслить здраво.
Поздний вечер. Почти безлюдно. Незнакомый, но очень привлекательный молодой человек предлагает тебе составить ему компанию в темном замкнутом пространстве.
Есть два варианта дальнейшего развития событий:
а) ты вспоминаешь все предостережения родителей и, вежливо отказавшись, вызываешь такси. Финал – недовольная и разочорованная, ты возвращаешься домой и ложишься спать с мыслями «а что бы было, если б…»
б) поддавшись его очарованию (что глупо отрицать), рискуешь и идешь ва-банк. Финал непредсказуем и может потянуть либо на очередной детектив, либо на бульварный роман.
Мои чувства разделились, с одной стороны, я запаниковала, а с другой, была в восторге от возможной перспективы. Пока я боролась сама с собой, терзая бедные губы, парень неуверенно топтался на месте, разглядывая носки своих туфель.
- Я понимаю Ваше смятение. Могу оставить номер своей страховки, и ты смской сбросишь его родным или друзьям, - вставил неожиданно он, выразительно пожимая плечи.
Я невольно усмехнулась - у парня определенно имеется чувство юмора. И он казался совсем не страшным, наоборот - от него исходило тепло и сила, хорошая сила. Но даже несмотря на это я почему-то не решалась продолжить диалог.
Может ли это быть маской? Искусной игрой? Может.
Но может быть и правдой. Еще раз окинув незнакомца беглым взглядом, я пришла к выводу, что на зверского Джека Потрошителя он ни капельки не похож.
И уже было хотела сказать что-нибудь остроумное, как он снова опередил меня:
- Я не кусаюсь. Мой дантист следит за этим.
Не удержавшись, я залилась беззаботным смехом, едва не сгибаясь пополам. С ним было невероятно легко, пусть даже мы совсем не знали друг друга.
- Это значит да? – уточнил парень, заинтересованно поднимая бровь.
Я кивнула головой, продолжая смеяться…

Тот поход в кино запомнился мне на всю жизнь. Особенно мой живот запомнил. Все полтора часа я умирала от хохота над остроумными замечаниями обаятельного нового знакомого…

- Уже поздно для завтрака, но я подумал, что от кофе ты не откажешься, - уверенный голос Эммета вернул меня из воспоминаний.
Любимый уже сидел рядом, разместив поднос у меня на коленях. На тарелке оказались французские тосты, от которых мой рот тут же наполнился слюной, а возле чашки лежал мой любимый цветок – ромашка.
Черт, ничего не забыл.
Аккуратно взяв тонкий стебель, я уткнулась носом в сердцевину, вдыхая неповторимый аромат нектара.
Здорово.
Цветок занял свое прежнее место, а я с удовольствием откусила душистый тост.
- Да, спасибо, милый. Кофеин мне сейчас действительно необходим, - честно призналась я, невесомо касаясь свободной рукой его гладко выбритой щеки.
Довольный Эммет прильнул к моей ладони, а в следующую секунду уверенно потянулся ко мне.
Я стала энергичней двигать челюстью, прекрасно понимая, к чему все идет. И едва успела проглотить последние крохи, как наши губы встретились. Тепло, трепет и притяжение. Именно этого мне и не хватало.
Я жадно устремилась навстречу чувственному языку Эммета, предвкушая наш горячий танец, и застонала от сладости ощущений, ловя ответные стоны любимого. Ладонью он коснулся моей шеи, большим пальцем дразняще водя по линии подбородка, и я задрожала от желания, тугим узлом скрутившегося внизу живота. Такого сильного, что, позабыв про кофе и тосты, сдвинулась ближе к Эммету и едва не сбила поднос с колен.
Неожиданно у самого порога раздался шорох, скрипы и звук усиленного царапания по дереву. Тайсон соскучился.
Неохотно разорвав поцелуй, мы одновременно с Эмметом горестно вздохнули. Похоже, приятности придется перенести на другое время.
- Милый, пожалуйста, открой ему, - попросила я, кивая в сторону двери.
- Этому жирному, ленивому и глупому клубку шерсти? Ни. За. Что, – сердито отчеканил любимый, даже не глядя туда. Я фыркнула, понимая причину столь очевидного отказа.
Поскребывание усилилось, разбавляя общий фон слабым мяуканьем. Не ведя и бровью, Эммет обнял меня, намереваясь завершить то, на чем нас так нахально прервали.
Я выставила руку вперед, останавливая его движения. В ход пошел суровый взгляд – Эммет невинно похлопал ресницами.
Прямо детский сад.
Едва Тайсон переступил порог нашего дома, как отношения кота и моего любимого мужчины не заладились. Эти двое развязали войну и чего только не придумывали, стараясь, во что бы то ни стало изгнать соперника вон.
Поле битвы – дом, методы - самые изощренные, победитель – не определен.
Мои доводы и ультиматумы не действовали. Оставалось только обреченно развести руками и занять нейтралитет.
Порой доходило до абсурда. Стоило Эммету «забыть» насыпать корм в миску, как Тайсон тут же отдавал долг, помечая его дорогие туфли. Любимый прогонял его с теплого места - на утро получал разодранную рубашку. И так постоянно.
Хорошо, есть еще один беспроигрышный вариант.
- Милый, - замурлыкала я, проводя пальцами по крепкой шее.
У меня была цель. Я намеренно двигалась к чувствительной точке у его уха, прикосновение к которой превращало это могучего мужчину в покорного исполнителя моих желаний.
- Не упрямься.
- Мышонок, что ты делаешь? – слабо запротестовал Эммет дрожащим голосом, томно прикрывая глаза.
- Прошу тебя быть… добрее, - прошептала я, нежно обводя ушную раковину кончиком пальца, затем аккуратно коснулась ее же языком, чуть лизнула, подула.
Эммет тихонько застонал, и на его лице расплылась блаженная улыбка. Он расслабился, откинул голову назад и прикрыл веки. Приготовился кайфовать, в общем.
Эх, милый, если бы ты знал, как вы с Тайсоном похожи. Особенно в такие моменты. Ну, прям одно лицо!
Кот повысил голос на октаву, но дверь оставил в покое. Это нужно остановить.
- Мишка, прошу, впусти его, - пробормотала я, опускаясь поцелуями по горлу и зная, что победа неминуема. И чувствуя, что сама завожусь.
- Угу, - равнодушно ответил он, наслаждаясь моими манипуляциями.
Ну уж нет, последнее слово все равно за мной.
Довольная, я опустила руки и вернулась к своему уже остывшему завтраку. Ошарашенный Эммет широко открыл глаза и замер.
- Давай, милый, не упрямься, - подтолкнула я его.
Тяжело выдыхая, он встал с кровати и направился к двери.
Попивая кофе, я наблюдала, с каким усилием любимый поворачивал дверную ручку. Щелчок - и вот дверь открыта. Спустя долгие двадцать секунд в комнате нарисовалась мохнатая зеленоглазая мордашка.
- Кис-кис-кис, - радостно позвала я кота, хлопая по мягкому покрывалу.
Воодушевленный, тот вальяжно вошел в комнату, беззаботно минуя возмущенного Эммета.
- Хм, - фыркнул на Тайсона любимый, явно не довольным таким раскладом вещей.
Кот, резво запрыгнув на кровать, демонстративно обернулся и издал поистине самодовольный «мяу».
- Наглец, - вспылил мой мужчина, сжимая дверную ручку до жуткого хруста.
- Любимый, а почему ты не на работе? – заинтересованно спросила я, чувствуя, как Тайсон моститься у моего бедра.
- Я перенес встречу – хотел побыть с тобой, - обиженно прогудел Эммет.
Чувство стыда тонкой иголочкой царапнуло сердце. Ну вот, он планы меняет, а я ...а я кота выбрала.
- Со мной все в порядке. Может, ты все же пойдешь и поработаешь, а я пока съезжу в газету, - заметила я, дожёвывая последний тост. - Мне как раз нужно отчитаться за статью.
Эммет обвел меня оценивающим взглядом, пытаясь прочесть мои чувства.
- Правда, все будет хорошо, - подтвердила я, принимая уверенный вид.
Любимый еще помолчал некоторое время, а затем, подарив мягкую улыбку, кивнул и скрылся за дверью.
Ощущая внезапное воодушевление, я перевела радостный взгляд на Тайсона, который безмятежно наслаждался своей победой, привалившись ко мне боком и тихо урча. Наклонилась и, стремительно схватив ничего не ожидавшего кота за мордашку, ласково потерлась об мохнатый лобик.
- Все хорошо, малыш. Хорошо, - твердила я ему, заглядывая в холодные изумруды глаз.
Ощутив явное недовольство маленького разбойника, стремительно поцеловала мокрый нос и отпустила.
Кот забавно чихнул, кидая на меня недовольный взгляд.
- Да ладно, недотрога, - небрежно ответила я на его немой вопрос, подымаясь. Блуждая глаза по комнате, наткнулась на мягкие пуфики у кровати. Подойдет.
Осторожно переставила поднос на мягкую поверхность, кидая предупредительный взгляд на Тайсона, который как раз начал вылизывать себя. Кот, видимо, ощутив мой взгляд, понимающе мяукнул. Умница!
Довольно кивнув головой, я направилась в душ. Пора перестать хандрить и проведать свое рабочее место.


_________________________________________________