Белла

Я минут пять посидела в центре комнаты, обдумывая события всего дня. Что-то мне казалось довольно странным в их жизни. Например, то, как они здесь находились. Они не воевали, зато постоянно шастали в этот кабинет с кучей бумажек, компьютерами и Сэмом. Я пыталась пройти туда, но меня остановил Майк, твердо заявив, что в эту комнату заходить нельзя. Затем вся эта суматоха с оружием. Небольшой черный пистолет выдали даже миссис Клиффорд и Розали, я же оказалась не при делах. К Джейкобу меня не подпускали на пушечный выстрел, и никто ничего не рассказывал. Вывод один: мне не доверяли. Утром, после завтрака, я пыталась расспросить солдата, кажется, его звали Кай, но он только улыбнулся и ограничился коротким: "не положено". Куда бы я ни сунулась, всюду было: "не положено, нельзя, не задавай вопросов" и в том же духе. Даже миссис Клиффорд вдруг становилась суровой и тесно сжимала губы в тонкую линию, обозначая, что я вовсе не должна что-то знать. Мне стало казаться, что тут у них проходит нечто глобальное и большой секрет, который даже своим знать не обязательно. И Эдвард абсолютно точно обо всем знал, но старательно не говорил. Меня это раздражало. Ночью я проснулась от дикого вопля, который исходил откуда-то снизу, и пусть, в нашей комнате его не было слышно так громко, я обладала чутким сном, достаточно чутким, чтобы все слышать и просыпаться от малейшего шороха. После этого я долго не могла заснуть, обдумывая нахождение пленного в этом здании. Мне захотелось спросить о криках Джаспера, но он мне вдруг не показался таким уж добродушным, как при первой встрече, и я решила, что это вовсе не слабое звено, которое легко расколоть, но, как выяснилось, слабых звеньев в этой импровизированной семье вообще не было. И я к этой семье не просто не принадлежала, а находилась вне ее, никто меня не воспринимал всерьез. А к Эдварду здесь вообще относились еще страннее, словно боялись его. И это натолкнуло меня еще на одну мысль, о том, что он со мной такой только лишь потому, что видит во мне не бойца и солдата, а просто девчушку, которая живет в его комнате, с которой можно пообжиматься и отрешиться от дел. Это раздражало еще больше. Теперь я чувствовала, что по отношению к Эдварду глубоко внутри развивался холод, но я старательно продолжала играть роль безнадежной дурочки и влюбленной в него по уши. Все вокруг здесь отторгало меня. Даже Эдвард. Не знаю, какую игру он ведет, но события пугали меня. И внутренне я ощущала себя словно перед боем, а интуиция меня еще никогда не подводила. Если честно, я надеялась, что Эдвард останется, и я смогу втереться в доверие, даже пыталась его остановить, но он, казалось, даже меня не слышит. Куча вопросов вертелось в голове... о чем шептались они с Джаспером в столовой, почему среди солдат и сотрудников находится гражданская Розали, которая вообще ничем не занимается, кроме того, что гоняет чаи с миссис Клиффорд? Кто им вообще дал разрешение на нахождение Розали в здании? Мне казалось, что она ведет нечестную игру, и на вид ей совсем не семнадцать, как утверждали все вокруг, а все двадцать три - четыре, да и не была она похожа на шлюху, одеваясь как аристократка, и речью обладала вполне себе образованной, судя по тому, что я от нее слышала сегодня, хотя... к каким только жизненным путям не приводит война, как знать. Но одно я знала точно: их губило то, что все, без исключения, во всем слушались Эдварда, никто не говорил ему слова поперек, а когда я заикнулась при Майке о том, почему они не выразят свое несогласие, он просто удивленно посмотрел на меня и пробормотал что-то вроде: "пришла тут порядки наводить что ли?". А я действительно не видела, были ли у них порядки вообще. Куда запропастился единственный врач на базе? Кто его вообще выпустил из здания? Понятно, почему Эдвард все время витает в облаках. И снова я приходила к той самой мысли, что что-то готовится, широкомасштабное и, скорее всего, зрелищное. А это значит, что нужно скорее выздоравливать и уносить отсюда ноги как можно быстрее.
Я подкатилась к окну и увидела шеренгу из пятнадцати человек, впереди разгуливал вдоль линии солдат Эдвард. Голова его была запрокинута высоко, и он что-то говорил с напряженным лицом. Я подкатилась еще ближе к приоткрытому окну:
- Держаться все вместе, не разбегаться по углам! Оружие держать при себе. Словом, все как всегда.
- Сэр! - вышел один из солдат из строя.
- Слушаю, рядовой.
- Разрешите пополнить резерв с бомбами, Сэр. - выпалил солдат.
- У нас что, недостаточно в грузовике?
- Мистер Эммет и доктор Каллен взяли с собой больше положенного, Сэр!
- Иди.
Что, черт возьми, происходит? Какие еще бомбы могут быть связаны с доктором? Чушь собачья. И зачем им бомбы, если они поехали искать якобы "друзей". Я потерла глаза руками и отъехала от окна. Солдаты уже погружались в грузовик. Джаспер сел за руль впереди ,а Эдвард рядом с ним. Добрый, веселый Джаспер, ага, как же.
И тут возникал еще один вопрос: кто отдает приказы Эдварду? Я оглядела комнату. Та была, по большей части, пустой. Ни личных вещей, ни рации (сотовыми телефонами мы перестали пользоваться из-за прослушки, как и интернетом), никаких фотографий, на столе не было ничего, кроме бутылки виски, и ящики в столе отсутствовали, на пыльной, прибитой к стене полке лежали три или четыре потрепанные книжки. А в шкафу кроме вещей и оружия ничего не было. Ну конечно, какой дебил оставит чужака в комнате с личными вещами и документами? Наверняка, все находится в том дурацком кабинете, куда люди набиваются битком и тихо что-то обсуждают или просто сидят за бумагами. Внимательно я продолжала сканировать комнату, хоть что-то все же должно быть. И только я успела об этом подумать, как мысль оборвалась и увидела половицу, неестественно торчащую в полу. Все доски были выложены ровно, но одна выбивалась из общего ряда. Адреналин тут же подскочил, и жар подступил к лицу, как дверь отворилась, помешав мне тем самым закончить начатое.
На пороге стоял тот самый блондин Джеймс во всей красе. Рукава от водолазки были закатаны к локтю, открывая вид на татуировки. Я не успела разглядеть рисунки, когда резкий и низкий голос буквально врезался в голову.
- Ты, очевидно, Белла. - зачем-то сказал он, действительно, тут только глухой не слышал о том, что я - Белла.
Вместо язвительного ответа я выдала только улыбку. Джеймс тоже настороженно, как мне показалось, улыбнулся. А, может, у меня развивается необоснованная паранойя.
- Хорошо. Я хотел поинтересоваться, нет ли у тебя ко мне никаких вопросов?
Он смотрел на меня с хитрым прищуром. Нет, у меня нет вопросов, уйди, уйди, отсюда!
- ммм... нет.
- Это хорошо, потому что у меня есть одна просьба, - я внимательно посмотрела на него, - ты можешь поиграть с ребятами в "Икс-бокс"? Дело в том, что мне нужно кое-что сделать, но я вместо себя не могу пока найти никого, а игра срывается.
Я медленно кивнула. Ну, вот, снова, снова меня отвлекают от самого главного, и так весь день. У них что, задача направить мои мысли в русло дурацкой игры? Сразу видно, что они меня плохо знают. Нужно действовать тоньше, не распугивать всех своими расспросами в "лобешник". Джеймс приоткрыл передо мной дверь, и я выехала. Бл...ь, сколько можно ко мне относиться так, словно я ребенок безмозглый. Я начинала злиться. Что-то всегда отвлекало меня, и связи не как не могли соединиться друг с другом в голове.
По коридору Джеймс шел позади меня, что жутко раздражало, терпеть не могу, когда люди ходят близко за моей спиной, словно сел на хвост. Я обернулась.
- Джеймс, я в курсе, где находится общая комната, мне Эдвард все тут показал.
Парень напрягся и сделал шаг вперед, ко мне.
- Вдруг что-то случится.
- Со мной тут ничего не случится, я в состоянии сама добраться по коридору. - дабы смягчить свой сердитый тон, я улыбнулась в конце, и, наверно, сделала это зря, так как Джеймс напрягся еще больше, и теперь все это выглядело как-то фальшиво, натянуто.
- Но все же. - сказал Джеймс с нажимом.
Я не стала спорить, и внутренний конфликт внешне отразился на моей брови, которая, словно под импульсом, резко и неконтролируемо вздернулась вверх.
Джеймс схватил ручки на моей коляске и сам повез в комнату. Там я чувствовала, как от каждого солдата исходило нечто, которое я не способна объяснить словами, а только почувствовать. Неприятные волны шли от моей макушки и падали к ногам. Розали стояла, выпячивая грудь рядом с каким-то темноволосым парнем, который играл в карты. Я посмотрела ей в глаза, и уже в который раз поймала взгляд вовсе не тупой куклы барби. Меня это не поразило, скорее, вызвало еще больше подозрений. Джеймс отпустил мою коляску и, добродушно улыбнувшись, произнес:
- Ну вот, ребятки, я нашел себе замену, развлекайтесь.
А затем, уходя задним ходом, закрыл дверь. И я осталась наедине с незнакомыми людьми. Не просто людьми, а солдатами, которые не принимали меня в свою развеселую компанию.
С дивана перед телевизором поднялся Кай, которого я до этого даже не замечала.
- О! Белла, мы играем в "Супер-Марио", присоединяйся.
Он улыбался настолько добродушно, что я почти поверила. Почти. А может у меня на фоне смены места жительства развилась паранойя. В любом случае, развлекаться можно, а забываться нельзя.
Я подкатила свое кресло к дивану и постаралась как можно веселее, без тени злости или недоверия на своем лице, поиграть в приставку. Как же иначе мне сделать свою жизнь более или менее сносно здесь. Сложно назвать мое время провождения на протяжении двух часов очень веселым. Я не любила эти глупые игры для школьников, и мне гораздо интереснее было вернуться в комнату и заглянуть под пол, но нет, я зевала, шутила и пыталась выйти из крайне неудобной ситуации. Постепенно все начали расслабляться в моем обществе, и мне тоже стало легче. Легче не значит хорошо. Я чувствовала взгляд Розали на своей спине и постоянно оборачивалась, но та отводила глаза, приглаживая идеальные волны на концах волос и сжимая губы в тонкую полоску. В какой-то момент она со всеми попрощалась и вышла в коридор. Я же, посидев еще минуты три, объявила:
- Кай, я жутко извиняюсь, но так хочу спать, еще это нога все время ноет, надо бы прилечь.
- Тебя проводить?
- Нет, спасибо, я сама справлюсь.
- Я думаю, что тебя все же надо проводить, - сказал Кай.
Бл...ь, как же задолбало.
- Да что со мной случится, я сама кому хочешь надаю! - стукнула я кулаком по колесу и рассмеялась.
Мне нужно идти, сколько можно с вами припираться!
Неожиданно меня спасла, сама того не осознавая, миссис Клиффорд, зашедшая в фартуке измазанном в муке.
- Ну-ка! Чего вы все расселись! Марш в столовую! Я ужин приготовила.
Она засмеялась и взмахнула руками. Все резко оживились, и я тоже поехала на своей каталке к выходу, как будто тоже в столовую. Кай прошел мимо меня и оглянулся, посмотрев мне прямо в глаза взглядом а-ля: "Ладно, на этот раз все в порядке, но только на этот". Они меня так просто не оставят в покое.
Я поехала в противоположную сторону от столовой, проезжая влево по коридору, не доехав до своей комнаты. Перед вторым поворотом налево я остановилась и, немного привстав на руках с коляски, посмотрела за угол. Розали просто стояла возле своей комнаты и как-то суетливо выворачивала карманы своей куртки и платья. Я слышала ее неровное дыхание даже издалека. Она что-то потеряла? Что случилось? Неожиданно она повернулась и посмотрела на пол коридора вокруг себя. Мне показалось, что руки ее слегка дрожали, хотя я не могла точно видеть и допускаю возможность, что эту деталь просто додумала, но впечатление создавалось именно такое. Розали продолжала что-то искать, а я тихо присела и обернулась, вдруг заметив недалеко от себя серебристый предмет. Я подъехала к нему и наклонилась, чтобы в полумраке разглядеть. Каково же было мое удивление, когда я заметила сотовый телефон! Серебряный, сенсорный, последней модели. Я подобрала его и, оглянувшись в полумраке, положила себе в карман джинсов. Адреналин снова прилил к моим щекам и от них жаром пронесся через все тело. Я чувствовала себя отвратительно, даже как-то погано, но я всегда могу подкинуть его ей, если в нем нет ничего страшного или как-нибудь выкрутиться.
Я быстро поехала, возвращаясь к коридору, ведущему в комнату Эдварда, и не на шутку перепугалась, когда услышала позади себя шаги.
- Изабелла? - позвал меня женский голосок.
- Эм... тебя, кажется, Розали зовут? - спросила я невинно.
- Да, все правильно. - как-то натянуто улыбнулась та, - Я хотела спросить, ты ничего не видела, когда ехала по коридору?
- В каком смысле? - спросила я, продолжая валять дурочку.
- Ну, может, кто-нибудь что-нибудь обронил?
- Нет, а что, ты что-то потеряла?
Она посмотрела на меня настороженно, и ее ласковый тон меня напрягал.
- Вообще-то да, потеряла, просто... Забудь, просто забудь.
- Нет, ну ты скажи, может, я увижу, пока буду кататься, - ухмыльнулась я, указывая на кресло, - обожаю кататься на этой штуке, даже не знаю, что буду делать, когда встану на ноги, смотри, как я могу.
Я поднялась на задние колеса и удерживала равновесие, чтобы не свалиться назад.
- Круто... - протянула она, будучи уверенной в моей полной тупости, - Слушай, если увидишь телефон, серебряный такой, верни его мне. Просто это подарок, и я не хотела бы его терять, будет очень неприятно. В нем нет симки, но он мне дорог как память, понимаешь?
- А разве не запретили телефоны еще в шестнадцатом году? Я думала, что для военных не разрешено...
- Но я же не на службе, - сказала она раздраженно, - я даже с него не звоню, просто берегу. Это... это от отца, перед тем как он умер.
Ага, Розали... нехорошо давить на жалость.
- Почему он умер?
- Его взяли в плен русские в том году и убили.
- Сочувствую, Розали, наверно, ваша семья тяжело это перенесла.
- Да... Только, есть еще просьба...
Я улыбнулась и посмотрела на нее таким открытым взглядом, каким только могла.
- Да, конечно, проси.
- Ты можешь никому не рассказывать про мобильник?
- Почему?
- Если об этом узнает Эдвард... в общем, он мне не разрешил, сказал его выкинуть, а я не послушала. Поверь мне, в таких вещах Эдварда лучше не злить.
- Да, конечно, у всех должны быть свои маленькие секретики. - я подмигнула. - Если найду его, обязательно сообщу.
- Спасибо, Белла, надеюсь, мы подружимся.
Я улыбнулась и продолжала смотреть на удаляющуюся фигуру Розали. Бедная, глупенькая Рози, что ж ты наивная такая, просто жалко смотреть. Видимо, я все-таки ошиблась в ней, либо она уверена в моей собственной глупости и сейчас идет и думает обо мне то же самое, что и я о ней. О! Как же я надеюсь, что мы подружимся.
Я заехала в комнату и плотно закрыла за собой дверь, предварительно осмотрев коридор, никто не должен зайти сюда в неподходящий момент. Я стулом приперла дверь и, когда убедилась, что я в полном одиночестве, достала телефон из кармана. Попытка разблокировать его, увенчалась полным провалом. Конечно же пароль из четырех цифр. Да тут тысячи и тысячи комбинаций. Я расстроенно выдохнула и положила его обратно в карман. Разберусь с этим позже. Теперь половица. Она поддалась мне очень быстро, отличное хранилище, если бы Эдвард его еще правильно замаскировал, а то человек с опытом всегда обнаружит такую небольшую деталь, как неровная дощечка в идеальном ряду. Я наклонилась настолько, насколько позволяло мое неудобное положение на коляске, и пошарила по самодельному тайнику. Внутри оказалось не так много вещей, как я думала. Только две свернутые бумажки формата А4. Я достала их и обнаружила выписки из морга о смерти родителей Эдварда. Я пошарила еще и больше ничего не обнаружила. Странно, зачем делать тайник для каких-то справок? Это что, какой-то секрет что ли? Тут, наверно, у большей части солдат родители погибли, застрелились или исчезли. Какой же это, к черту, секрет? Я оглянулась на дверь и начала вертеть в руках справки, но когда обернула их обратной стороной, обнаружила и вовсе бред сумасшедшего. Это что, Эдвард насмотрелся фильма "Знамение"? Обратные стороны обеих листов были исписаны мелким почерком. Мелкие цифры и буквы скакали у меня в глазах. Странная последовательность: "2138-2138. Г34256-О65379-746590-О45637-354678-И46790-785940. Н463890-16478390-П46747484-165754890-5678493-6473829-Н45678-И64839-6544357. 17-НЬ-20". И в таком духе была исписана каждая строчка. Я смотрела на несуразицу несколько минут. Что за чушь? Я не могла и вовсе понять что это. Сверху Эдвард подписывал какие-то стрелочки, но потом зачеркивал их, видимо, он тоже не вполне осознавал смысл этих цифр и букв, пытаясь разгадать странный код. Сбоку вообще не в тему были написаны стихи:
" Те глаза, что и во сне
Страшно встретить - в Царстве смерти
В сонном царстве их не будет
А останутся одни
На обломках колоннады
Блики солнца всхлипы веток
На ветру и в никуда
Голоса - куда как дальше
И торжественней премного
Чем кончается звезда."
И еще одно стихотворение:
" Мы полые люди,
Мы чучела, а не люди
Склоняемся вместе -
Труха в голове,
Бормочем вместе
Тихо и сухо,
Без чувства и сути,
Как ветер в сухой траве
Или крысы в груде
Стекла и жести"
Я где-то видела эти стихи, где-то в далеком прошлом, но за мутной пеленой времени все никак не могла вспомнить где. Бл...ть. Я мучилась, в панике выискивая нужное воспоминание и много материлась. Что б меня! Я наотрез не могла собрать воедино все кусочки фактов, все зацепки и находки. Так. Надо успокоиться, глубоко вздохнуть и понять, что делать дальше. Окинув взглядом комнату, я подъехала к полке с книгами и достала одну, затем вырвала кусок последней пустой страницы, взяла карандаш со стола и записала первые две строчки шифра. Чтобы перевести все, нужно перво-наперво понять принцип шифровки, хотя бы одно слово разобрать и сразу станет проще. Или не станет. Бл...ть, соберись, Белла, соберись. Сердце скакало где-то у горла. В голове почему-то сверкал жетон-маятник, висящий на шее у Эдварда, мысленно я представляла, что он снова туда-сюда сверкает у моих глаз. Паранойя снова возродилась в моем сердце, и мне пришлось постоянно оглядываться на дверь. Так, Белла, никто не войдет, просто закрой дурацкий тайник и спрячь листок. Так я и сделала, затем убрала стул от двери и глубоко вздохнула. Вот же день, сплошной стресс и никакого вознаграждения.
Во что я снова ввязалась? Перед сном все смотрела и смотрела на треклятый листок, не имея никаких идей, абсолютно никаких. Ну и хренотень... Полночи я ворочалась не в силах справиться с эмоциями, нахлынувшими за день. Еще больше вопросов, и, как всегда, практически никаких ответов. Все это заставило меня вернуться к началу. Итак. Что мы имеем? Пленного в подвале, непонятную суматоху с оружием, полную изоляция Джейкоба от меня, сокрытие всеми информации, доктора, имеющего дело со взрывчаткой, поход непонятно с какой целью, странный шифр у Эдварда в тайнике и телефон, запрещенный всеми нормами и мыслимыми - немыслимыми правилами. Хм. В сумме я имею дырочку от бублика и кучу вопросов. Мне ли не привыкать. Блеск.
Но потом я себя словила на мысли, что мне не страшно. Вообще не страшно. Почему? Я находилась в полном одиночестве, с непонятными людьми и совершенно не боялась. Страх не бурлил у меня в крови, сплошной адреналин. И Эдвард... Эта личность все больше меня пугала и все меньше походила на Эдварда, которого я знала, несмотря на все. Получается, мое стремление найти первую любовь оказалось пустышкой, куклой, подсадной уткой. Я думала об этом, когда закрыла глаза.

Три года назад.

- Итак, сегодня мы проходим творчество знаменитого обладателя нобелевской премии... - занудно начала учительница.
- Белла, пс... - позвала меня Анжела.
- Что? Я учусь вообще-то.
Она бросила мне листочек, и я с тяжелым вздохом его открыла.
"Мы с Беном решили обменяться браслетами верности. А."
"Мимимимимими" - написала я и бросила записку ей в ответ.
"Знаешь, ты бы могла выбрать надпись. А."
"Сегодня браслетами верности обмениваетесь, а завтра поженитесь"
"Фу. Никакой свадьбы до тридцати лет. Я хочу сначала карьеру. А."
"Феее... Карьера... скукотааа...."
"Ты тоже хочешь карьеру, я знаю это. А."
"Я хочу того, о чем ты просила меня никогда не говорить"
"Э.К.? А."
"Да <3"
"Я видела его с Лорен возле его дома вчера вечером. А."
"Гаадость... Она не надолго.
П.С. Зачем ты подписываешься? Кроме нас с тобой записки никто не читает"
Анжела хотела что-то написать, но учительница выдернула листочек из ее рук.
- Белла, скажите хотя бы тему урока. А то мне так жаль, что мы помешали вашему, я уверена, интересному разговору.
Я щурилась, силясь прочесть на доске название темы, но никак не могла. Строчки расплывались, а потом миссис Дули перекрыла доску своей могучей грудью. Я продолжала растерянно молчать.
- Томас Стернз Эллиот, Белла! К понедельнику напишите доклад о нем, желаю приятных выходных, мисс Свон.
Про себя я взвыла и обреченно посмотрела на Анжелу, та только пожала плечами и одними губами произнесла: "ерунда".

Сейчас.

Я резко поднялась на кровати. Точно! Томас Стернз Эллиот, вот, кто автор стихотворений. Цикл "Полые люди", но при чем тут это? Все только хуже запуталось.
Резко в коридоре послышался вскрик. Я перевела взгляд на часы: пять утра.
- Эдвард! Что случилось? - раздалось в коридоре.