Ауттейк к главе 12 - Божественное провидение

POV Джеффри Хопкинс, охранник Центральной галереи, 47 лет

Сегодняшняя ночь изменила меня полностью, став поворотной точкой в моей бесцельной до этого момента жизни.

Сегодня я узрел то, что всегда было сокрыто от моих глаз, как и от глаз большинства людей, погрязших в грехах этого бренного бытия. Всего несколько знаков, ниспосланных свыше, дали мне понять, что на все есть воля Господа нашего, и добро всегда побеждает зло…

Flashback

Охранником в Центральной Галерее искусств я проработал последние двадцать лет. Самым известным владельцем этого выставочного комплекса за время моей работы здесь был некто Уилл Фаррел – меценат, прославившийся на весь город своей любовью к искусству, чаще всего почему-то выражающейся в финансовой поддержке модных певичек и актрис, чередой сменявших одна другую.

Мистер Фаррел был благодушным, вечно слегка подвыпившим и от того всегда в приподнятом настроении, рыхловатым, но высоким толстяком, не выпускавшим сигару изо рта ни на минуту. Сколько его помню, он всегда много болтал и шутил, иногда довольно пошло, но делал это так, что даже самые чванливые посетители этого учреждения в конце концов прощали ему все, как взрослые люди обычно прощают забавные шалости детям, даже если последние слегка перегибают палку.

О последствиях периодических шальных загулов чудака Уилла с непременным расшвыриванием значительных сумм налево и направо месяцами сокрушенно гудел весь город, а затем продолжал жить ожиданием новых поводов для сплетен. Смакование всех нюансов пьянок и вечеринок владельца Галереи непременно сопровождалось осуждением и общественным порицанием, но они стали своего рода неотъемлемой частью городской жизни, как, например, ежегодные празднования Дня города в резиденции мэра.

В трезвые дни, которые случались у Фаррела между загулами, он превращался в показательно правильного семьянина, каждый раз убеждая свою жену, что «вот этот раз точно был последним». В такие периоды он старательно заглаживал свою вину и перед бесконечно терпеливой миссис Фаррел, и общими с нею детьми, которых, к слову в семье было двое: старший сын и младшая дочь.

В один из приступов самобичевания и острой любви к семье он и приобрел для жены новую игрушку – Центральную галерею, превратившуюся на время в отдушину для утонченной, воспитанной в любви к настоящему искусству наследницы знатного рода, волею судьбы ставшей супругой богатея Уилла – реального воплощения американской мечты или, как принято говорить, «человека, сделавшего себя самого».

Пока Фаррел был на подъеме, процветала и Галерея, став на время культурной Меккой города. Одна известная коллекция картин с завидной регулярностью сменяла другую, а само здание, расположенное в центре города, превратилось в одно из модных и обязательных к посещению мест для всех, кто причислял себя к культурным людям. Таковых, кстати, было немало, несмотря на то, что далеко не все посетители местных выставок живописи могли сходу разъяснить значение слова «культура».

Спустя пару лет то бесшабашной, то праведной жизни Уилла Фаррела в качестве владельца выставочного комплекса, прошел слушок, что у хозяина возникли кое-какие финансовые проблемы. Слух опроверг сам Фаррел, отправившийся в очередной загул, который по масштабам нисколько не уступал прежним. Я стал невольным свидетелем вереницы бесконечных вечеринок, так как к тому времени Уилл уже перестал скрываться от своей жены и, не стесняясь, устраивал попойки с приглашением девушек с сомнительной репутацией прямо в Галерее. На моих глазах он умудрился легко проиграть в карты пару картин, висящих в основном зале, а утром клялся жене, что непременно все вернет. Однако, вместо возвращения на место утраченных полотен, Фаррел начал стремительно сокращать экспозицию, и каждое новое дежурство я не досчитывался пары-тройки картин.

Когда в Галерее появились судебные приставы с предписанием о конфискации имущества, Уилл спокойно отреагировал на их приход и позволил полицейским выполнить свою работу, а после позвонил жене, обыденно попросив у нее прощения за все причиненные беды, затем заперся у себя в кабинете, откуда работники выставки и услышали выстрел.

Фаррел умер еще до приезда врачей, оставив прощальное письмо для своих детей и миллионные долги – жене. Заткнуть враз озверевших кредиторов помог Дин Джонсон, когда-то начинавший с Фаррелом общее дело, но затем перешедший в несколько иную Лигу бизнесменов. Поговаривали, что Джонсон некогда был влюблен в жену друга, но, став одним из главных членов городской мафии, навсегда отрекся от каких-либо романтических связей. Правда это или нет, но факт остается фактом, даже после раздачи всех долгов с помощью покровителя, у миссис Фаррел хватило средств приобрести скромный небольшой дом на окраине и оплатить достойное обучение обоим своим детям.

После смерти Уилла Фаррела Центральная Галерея искусств переходила из рук в руки, однажды даже поменяв свое назначение. Один из владельцев превратил выставочные залы в танцевальные студии и несколько лет я дежурил с бирушами в ушах, чтобы не слышать сумасшедший топот ног над моей головой. С тех пор я полюбил чтение, так как иных занятий с заткнутыми ушами придумать так и не смог.

Вернуть статус выставочного комплекса Галерее смог действующий владелец здания – Джаспер Уитлок. Молодой паренек с горящими от возбуждения глазами носился по зданию с чертежами в руках, требуя от строителей полного восстановления прежнего вида выставки живописи. Над ним откровенно посмеивались и строители, и охранники, чего уж там скрывать, и даже его друг – долговязый лохматый парень из богатеньких молодых выскочек, приезжавший оценить «развалины, что не стоят и трети потраченных денег». Он вполне разумно предложил открыть ресторан в этом здании, потому что «здесь круто есть устриц и лобстеров, а картинки по стенам повесить можно, и даже корабли в тему будут» и очень недоумевал, зачем Уитлоку вообще сдалась эта идея с выставками.

Первой, кто воодушевился планами нового хозяина, оказалась милая девушка Джессика, пришедшая устраиваться на работу еще до финала реконструкции Галереи. Она с пониманием принимала любые идеи своего шефа, и постепенно выставочные залы начали приобретать вид, который после всех усилий стал фирменной визитной карточкой этого центра живописи.

Со временем все работники заразились позитивным настроем и ощущением причастности к чему-то прекрасному, а когда прошла первая выставка, каждый из нас был горд, что работает в столь высоко оцененном специалистами профессионалами месте.

Джаспер Уитлок впервые собрал нас всех после удачно проведенного открытия Галереи и, не чураясь общением даже с охраной и уборщиками, что лично для меня немаловажно, учитывая, что ни один из прежних владельцев даже имени моего не знал, а не то, чтобы разговаривал, устроил маленький, но чертовски душевный корпоратив «единомышленников», как он нас всех назвал. С тех пор это стало постоянной традицией, и теперь мы всем коллективом празднуем открытие каждой новой выставки. Кроме всего прочего, в один из таких вечеров выяснилось, что Уитлок, также как и я, любит читать про морские путешествия и приключения. С тех пор, когда ему попадалась новая интересная книга, он, прочитав, приносил ее мне, а затем мы ее обсуждали.

Увы, но с некоторых пор, Джаспер, с его же слов, «практически перестал читать из-за нехватки времени», ввиду близящейся скорой свадьбы с какой-то художницей.

Сегодня, с сожалением закрыв на финале последнюю книгу, имеющуюся у меня в наличии, я решил скоротать время дежурства за просмотром телевизора, чего ранее практически никогда не делал. Неустанно переключая каналы, я выучил наизусть курс японской йены, узнал на сколько пунктов упал рейтинг Обамы, а также посмотрел какую-то муть про каких-то голливудских звезд. Вроде передача была о Кристен Стюарт и Роберте Паттинсоне – кто такие вообще не знаю, и уж тем более не понимаю, кому их отношения могут быть интересны. Для кого только такие дурацкие программы снимают?

Среди мелькания логотипов бесчисленных каналов мое внимание привлек один – с глазом на цифре семнадцать. По рекламе предстоящего шоу я решил, что будут показывать программу про фокусы, что меня заинтересовало, поэтому я извлек припасенный бутерброд с копченой индейкой и бутылку фанты, удобно расположился, вытянув ноги перед собой и планируя скоротать вечерок за просмотром интересной программы.

С тематикой шоу я слегка ошибся. На самом деле, вместо иллюзионистов, его участниками оказались люди, реально называвшие себя магами, волшебниками и экстрасенсами. В наличии была и одна ведьма с абсолютно черными волосами и длинными черными ногтями. В общем, сброд сумасшедших или плохих актеров, я пока не решил.

Мой бутерброд только начал уменьшаться, и мне было лень класть его на стол, чтобы переключить канал, поэтому, посмеиваясь над явными глупостями и манерой поведения странных участников, я стал смотреть шоу.

На середине сэндвича передача меня заинтересовала. Оказалось, что все эти вурдалаки получают от ведущих разные задания, связанные с общением с потусторонним миром. Понимая, что все это подстава и придумано от начала до конца, я тем не менее не отрываясь следил за ходом событий шоу, и даже начал сопереживать участникам.

По истечении трехчасового просмотра я свято уверовал в реальность происходящего, а также понял, почему до сих пор ни разу не был женат. Виной тому, похоже, наведенная порча, а вовсе не маленькая зарплата, наличие съемного жилья и нелюдимый характер, как я раньше думал. Почему я не узнал этого раньше? Жизнь могла сложиться иначе.

В мои личные фавориты шоу выбилась та самая потомственная ведьма, к которой я непременно решил записаться на прием, чтобы она почистила мою ауру и сняла порчу. В одном из заданий она впечатлила особенно: четко рассказав все об одном из умерших людей, она искренне сокрушалась, что ведущие не могут видеть души, прилетевшие к ней, чтобы раскрыть все секреты о его смерти. Еще она сказала, что души есть абсолютно везде, особенно там, где кто-то внезапно погиб. Главное, поверить в это и иметь желание их увидеть.

В районе желудка неприятно похолодело: прямо над комнатой охраны располагался кабинет Джаспера Уитлока, в котором больше десяти лет назад застрелился Уилл Фаррел. Это что же выходит? Он вполне может тут где-то бродить после своей смерти?

Я замер, прислушиваясь к тишине Галереи. К счастью, никаких звуков, никаких шумов не доносилось. Фуф, что-то я слишком уж проникся всей этой потусторонщиной, так ведь точно еще привидения видеть начну. Рука сама скользнула под ворот рубашки, я нащупал крохотный золотой крестик и мысленно поблагодарил свою маму, заставляющую его носить и иногда сопровождать ее на воскресные проповеди в маленькой церкви в нашем районе. От сердца немного отлегло, и я продолжил просмотр передачи, желая узнать, выиграет ведьма состязание или нет.

В момент, когда она проводила обряд вызывания духов, в Галерее… вышибло пробки. Сердце ухнуло в пятки, и меня прошиб противный липкий пот. Нащупав в темноте фонарик, с которым я обычно проводил обходы во время своих дежурств, я медленно выдвинулся в сторону вспомогательного помещения, в котором располагался электрощиток.

Проходя мимо окна у запасного выхода Галереи, я чуть не оцепенел от ужаса: за стеклом на мгновение мелькнула здоровенная фигура, которая по размерам вполне тянула на покойного Фаррела. Переведя дух, я внимательнее посмотрел на окно и понял, что это просто кусты из-за ветра шевелятся, да и нечего привидению, если это было бы оно, бродить на улице. Это просто игра моего воображения и не более того.

Успокоив сам себя, я вскрыл панель электрического шкафа, но тут у меня за спиной раздался хорошо различимый шорох. Интуитивно я направил луч в сторону источника звука, и яркое пятно выхватило бледное мужское лицо.

– Призрак! – непроизвольно вскрикнул я, лицо надо мной покачнулось и стало расплываться.

«Фарелл вернулся» – последнее, что мелькнуло в моем исчезающем сознании.

Через какое время я очнулся, не помню, но вот, что странно – я почему-то лежал на полу. Придя в себя понемногу, я вспомнил все, что произошло со мной, и стал озираться вокруг в поисках призрака. Привидение не показывалось, наверное, ушло, поэтому я попытался понять, где нахожусь. Оказалось, что я почему-то в туалете, хотя точно помню, что потерял сознание у электрощитка, в другой стороне от центральной лестницы, ведущей на второй этаж.

Я попытался открыть дверь, чтобы выйти, но у меня почему-то не получилось, и прежде, чем я успел понять, что это все довольно странно, снаружи совершенно отчетливо донеслась чья-то тяжелая поступь, принадлежащая явно крупному мужчине. На мгновение сознание опять помутилось, но я схватил обеими руками свой нательный крестик, висящий на шее, и начал шептать слова заученной когда-то молитвы, надеясь, что это отпугнет привидение, и оно уйдет. Тем не менее, шаги все приближались и приближались, а я все быстрее произносил слова молитвы, пока… в крохотном окошке двери вверху не вспыхнул яркий свет! Шаги тут же оборвались, и в божественном свечении проступил облик ангела! Господь услышал мои молитвы и спас меня от призрака!

Божественное провидение даровало и душевное спокойствие – мое сознание вновь меня покинуло до того, как раздался громкий звонок сигнализации…

Flashback End

– Не понимаю, почему вы хотите уволиться, – мой нынешний шеф беспомощно развел руками, – ну какое еще привидение?

– Фарелла, Уилла – вашего предшественника, – в сотый раз пояснил я. – Видел собственными глазами, вот как вас сейчас.

– Ну, хорошо, допустим. Представим себе на минутку, что здесь реально был призрак, – на словах «реально был» Уитлок показал в воздухе пальцами знак кавычек, – разве он сделал вам что-то плохое?

– Не успел, меня спас Ангел, – честно признался я.

– Какой еще Ангел? – оторопел парень.

– Не знаю какой точно, навряд ли это Гавриил или Израил, скорее всего обычный Ангел-Хранитель…

– О, Господи, – простонал Уитлок, уронив голову на руки.

– Не поминайте всуе, – укоризненно, но смиренно поругал я Джаспера. Он не виноват в том, что истина и божественное провидение не открылись ему так, как мне. Я тоже долгие годы жил в неведении.

– Джессика, зайди, пожалуйста, – шеф нажал кнопку на черном аппарате у него на столе.

Девушка тут же показалась на пороге кабинета владельца Галереи, готовая выполнить любое распоряжения начальника.

– Джеффри, давайте поступим так. Я пока ваше заявление об увольнении отдам Джессике, – на этих словах Уитлок отдал ей листок, на котором я изложил причины своего ухода из Галереи, – и отпущу вас в отпуск на две недели.

– Зачем? – для себя я точно решил, что должен уйти в проповедники и рассказать всем, что видел.

– Я думаю вам надо отдохнуть, а мы тут с Джессикой вдвоем, – кивок в сторону почему-то слегка зардевшейся девушки, – займемся поиском привидения, а затем его изгнанием, – займемся же, Джесс?

Помощница шефа быстро согласно закивала.

Условившись встретиться через две недели, Джаспер лично вышел проводить меня. За нами, стуча каблучками, спешила Джессика. Мы шли вдоль стен с коллекцией картин друга Уитлока – мистера Каллена, как вдруг шеф резко притормозил, а его помощница от неожиданности врезалась в его спину.

– Не поня-я-ял… – он озадаченно смотрел прямо перед собой, разглядывая одну из картин, – а почему она здесь? Она же должна быть на той стороне, – Джаспер кивнул на правую сторону зала. – Кто перевесил?

– С утра никого здесь не было, кроме мистера Хопкинса, – тоненьким голоском произнесла Джессика.

– А я вам говорил, что в Галерее привидение? – довольно ввернул я. А они еще мне верить не хотели! – Оно здесь все и перевесило. И сигнализацию врубило.

– Мистика какая-то, – мотнул головой Уитлок, – пусть вернут обратно, Джесс, – обратился он к помощнице.

Мистика-мистика, я-то точно это знаю. Вот теперь и начальство в этом убедилось!

– Я знаю одну хорошую ведьму, – задушевно упомянул я, вспомнив про шоу о магах и колдунах, – она может помочь с привидением справится.

– Чего? – вконец растерявшийся шеф выглядел довольно жалко.

– Если надо, могу найти ее телефон, – любезно пообещал я парню.

– Так, стоп! – Джаспер поднял руки вверх, призывая всех слушать его. – Джесс, пусть перевесят картины по их местам. Мистер Хопкинс, хорошо отдохните и возвращайтесь к нам. А я пока буду думать, что сделать с местным барабашкой, хорошо?

– Привидением, мистер Уитлок, – уточнил я, – не барабашкой. – Есть же разница, в конце концов.

– Хорошо, буду думать, как приструнить привидение, а сейчас все разбегаемся по делам. А шутнику, что картины здесь трогал и сигналку врубил, я руки поотрываю! – Шеф широким шагом направился в сторону своего кабинета, бормоча себе под нос, – чертовщина какая-то…

Удачи вам, Джаспер. В борьбе с привидениями она вам точно понадобится.