Глава 9. Спящие вместе

О, черт! Я вдруг потерялась в его зеленых глазах, почти забыв, кто я такая. Могу ли рассказать все Эдварду? Могу ли ему доверять? Глубоко в душе я знала, что могу; особенно после того, что сообщил Карлайл. Но станет ли из-за этого Эдвард смотреть на меня другими глазами? Я знала ответ – да. Для Эдварда я превращусь в сломленную женщину в синяках, которой хватило глупости не только клюнуть на ложь Джеймса и выйти за него замуж, но и более года пробыть с этим чудовищем в браке. В принципе, я понимала желание Эдварда защитить меня в ту ночь. Уверена, что являла собой картину маслом. Любой порядочный человек обязательно захотел бы вытащить меня из кошмара, в котором я тогда жила. Однако это не говорит о том, что у него проснется интерес ко мне – Белле – тем более, когда он поймет, какая я на самом деле идиотка.
Стыд начал пробираться в каждую клеточку души, и хрупкая уверенность в себе и своих силах, которую я приобрела за последние три месяца, треснула по швам. Сомнения стали грызть душу, когда я вспомнила, сколько раз Джеймс называл меня никчемной и говорил, что никому и никогда не буду нужна. Мной пользовались. Я позволила ему контролировать меня и издеваться. Почему не ушла, когда он впервые ударил? Почему до свадьбы не разглядела, что Джеймс – чудовище? И как теперь доверять своим суждениям о мужчинах? Одно понятно – винить некого кроме себя. Как я расскажу об этом Эдварду? Ведь если сделаю это, он больше не захочет со мной общаться. Разумеется, продемонстрирует вежливый интерес, но, в конечном счете, поймет: я совсем не та, кто ему нужен. Он не заслужил подругу с таким отвратительным багажом! И вообще он слишком уж хорош для меня: и внешне, и по характеру. Поэтому я решила сохранить свою тайну и держать Эдварда на расстоянии. Ведь я его не достойна.
– Вряд ли. Я еще никогда не была в Аризоне, – ответила я, стараясь сохранить спокойствие в лице и голосе. Я его не обманывала. Формально нас друг другу не представили.
– Ну… А, может, мы пересекались во Флориде?
– А в какой части Флориды ты был? – спросила я, зная, что уведу его с правильного пути.
– В принципе только в районе Майями.
– Хм, уже несколько месяцев там не появлялась. Да и почти никуда кроме Джексонвиля не выбиралась, – выкрутилась я, надеясь, что он сменит тему разговора.
Эдвард еще пару секунд изучал мое лицо. Казалось, он пытается убедиться, что и вправду меня не знает.
– О, как раз несколько месяцев назад я туда ездил. Может быть, мы встре… – произнес он, все больше теряя уверенность в голосе.
На мгновение показалось, будто он о чем-то задумался. Я задержала дыхание, надеясь, что моя оговорка не поможет ему вспомнить.
– Знаешь, все то время я был с Карлайлом и Эсме, значит, наверное, все-таки нет, – наконец, признал он.
Стараясь контролировать дыхание, я произнесла: «Гостила я там совсем недолго. Друзей навещала».
– Вероятно, ты права, – неохотно согласился Эдвард, безропотно вздохнув.
Он возил меня по Скотсдейлу, показывая достопримечательности и красивые места. Рядом с ним было уютно и безопасно.
Спустя некоторое время мой желудок предательски заурчал.
– Похоже, кто-то проголодался, – радостно констатировал Эдвард, и я была готова сквозь землю от стыда провалиться. Но ничего не могла поделать: ужасно хотелось есть. – Ты любишь мексиканскую кухню? – поинтересовался он, остановив на мне добрый взгляд.
– Да. Какие у тебя предложения?
– Есть здесь одно местечко, где самая вкусная еда, – на его лице отразился мальчишеский восторг.
– Звучит замечательно! Я умираю от голода.
Обстановка в кафе была неформальной. Чтобы сделать заказ, нужно подойти к стойке и назвать официанту, который у вас на глазах приготовит блюдо, свои предпочтения. Проигнорировав мои многочисленные протесты, Эдвард заплатил за двоих, а потом еще и отнес поднос с едой к столу. Несмотря на то, что в кафе было шумно из-за большего количества народа, мы смогли найти тихое местечко в углу. И прежде чем сесть самому, он отодвинул стул для меня.
– Эдвард, а кем ты работаешь?
– Заканчиваю последний год ординатуры в клинике Мейо, – сообщил он к моему великому удивлению.
– Вот это да! А какая у тебя специализация? – мне было по-настоящему интересно.
– Педиатрия. Я в детском хирургическом отделении.
Лучше не бывает! Он хорош собой, обаятелен, истинный джентльмен, врач и очевидно любит детей. И тут я поняла, что даже не в курсе, есть ли у него девушка. Скорее всего, есть. Это справедливо, а заодно и мне проще.
– А ты? Чем ты занимаешься? – в его тоне звучал неподдельный интерес.
– Я учитель английского. И, кстати, сейчас моя главная цель – найти работу, – объяснила я, застенчиво улыбнувшись.
– Ты преподаешь что-то конкретное?
– Английский для старшеклассников и литературное творчество. Хотелось бы преподавать английскую литературу, если этот урок предусмотрен в учебном плане, – ответила я.
От счастья закружилась голова. Ему интересно! Ему по-настоящему интересно, чем я занимаюсь. «Конечно, он просто проявляет вежливость», – напомнила я себе, спускаясь с небес на землю.
– В этом районе есть несколько школ. Я уверен, что ты сможешь найти работу, – вдохновленно произнес Эдвард.
После ужина мы поехали в продуктовый магазин, где я запаслась на несколько дней вперед. Оставалось приобрести предметы кухонного обихода, как кастрюли и сковородки, чтобы можно было готовить. Столовых принадлежностей у меня тоже не было. Но об этом я собиралась позаботиться в следующий раз. Когда мы с Эдвардом вернулись, на улице смеркалось. Он помог мне занести сумки в дом.
– Эдвард, спасибо огромное, что показал мне город. Ты очень добр ко мне, – признала я, неуверенно улыбнувшись.
– Не за что, – мягко ответил он, а потом протянул руку к моему виску и, чуть помедлив, заправил за ухо выбившуюся прядь.– Сладких снов, Белла, – прошептал он, наклонившись, и быстро ушел, оставив меня с глупой улыбкой на лице.

***
Сон
- Джеймс, пожалуйста, не надо! Я все уберу. Обещаю! – лихорадочно умоляла я, стараясь ликвидировать песок, рассыпанный по черному мраморному полу.
Джемс угрожающе надвигался, его губы скривились в презрительной усмешке. Я понимала, что он собирался причинить мне боль, но была не в силах его остановить. Попыталась бежать, но песок все глубже и глубже уходил в пол, и мне было сложно сохранять скорость. Джеймс приближался. Вдруг песок начал меня затягивать, и я оказалась в ловушке. Попыталась закричать, но звук застрял в сухом горле.
– Тебе от меня не скрыться, Мари. Ты будешь моей вечно. Я всегда смогу тебя найти, – прошептал Джеймс в самое ухо.
Его руки обхватили и сжали мою шею. От недостатка воздуха я начала задыхаться. Попыталась освободиться от железной хватки монстра, но песок сковал меня, не давая пошевелиться. Через некоторое время Джеймс убрал руки и грозно прошептал: «Я уже иду за тобой, Мари!» – и, словно привидение, растворился в воздухе.
Потом я почувствовала, как чья-то теплая ладонь легла на плечо, и знакомый электрический разряд пронзил тело. Я услышала, как бархатный голос позвал меня: «Белла!»
Песок исчез, и я повернулась, чтобы увидеть своего спасителя. На меня пристально смотрели его сияющие глаза, в которых отразилась непонятная мне эмоция.
– Эдвард! – воскликнула я, судорожно вздохнув.

***
Глаза открылись, и я вскочила с постели. Дыхание участилось. Я осмотрела незнакомую комнату и медленно сообразила, что нахожусь в своем новом доме в Аризоне. Плюхнувшись обратно на кровать, я застонала, закрыв лицо ладонями.
Этот сон мучал меня уже три месяца. Однако сегодня он приснился впервые с того момента, как неделю назад я переехала в Аризону. Обычно этот кошмар заканчивался одинаково: Джеймс исчезал, и бархатный голос произносил мое имя. Я чувствовала прикосновение к плечу, от которого все тело пронзал приятный электрический разряд. Я знала, что прикасался ко мне племянник Карлайла, только до сегодняшнего дня у него не было лица. Впервые бархатный голос принадлежал Эдварду.
– Эдвард, – я тихо вздохнула.
После экскурсии и похода за продуктами, я видела его только мимолетом. Обычно один из нас уходил из дома, когда другой возвращался. Я знала, что у Эдварда, должно быть, очень насыщенное расписание, поскольку он проходит ординатуру. На этой неделе я искала работу, покупала вещи для дома и деловую одежду. И надеялась, что совсем скоро получу возможность надеть ее на собеседование.
Будильник на прикроватной тумбочке сообщил, что уже два часа ночи. Зная, что какое-то время не смогу уснуть, я поднялась с кровати и пошла на кухню, заварить ромашкового чая. На мне были пижамные шорты и топик. С чашкой чая я вышла на крыльцо. Ночная прохлада приятно окутывала, я устроилась на качелях, наслаждаясь лунным светом, нежно озарявшим палисадник.
От медленного покачивания вкупе с ромашковым чаем на душе стало легче, и плечи начали расслабляться. И в тот самый момент я услышала красивую мелодию, переливами долетающую до сада. Сосредоточившись на знакомом мотиве, я почти сразу узнала «Лунный свет» Дебюсси. Это было одно из моих самых любимых произведений. Интересно, кому еще не спится?
Я тихо встала, оставила чай на полу крыльца и, осторожно ступая, медленно пошла туда, откуда звучала божественная музыка. Приблизившись к дому Эдварда, я сообразила, что звуки доносятся из слегка приоткрытого окна. Я встала на цыпочки и осторожно подобралась по змеевидной тропинке к крыльцу. Приблизившись к окну, я увидела красивый рояль, озаренный приглушенным светом. Оказывается, это не запись. Эдвард играл сам. Я замерла, наблюдая за ним. Когда он играл, его взлохмаченные бронзовые волосы опускались на лоб. Казалось, он полностью растворился в музыке. На него приятно смотреть. Пальцы виртуозно перемещались по клавишам, а оголенный торс демонстрировал мускулистую грудь.
Не открывая глаз, Эдвард вскинул голову и продолжил играть. На его лице читалось умиротворение и довольство, и от этого восхитительного вида я негромко ахнула. Музыка сразу же прекратилась, и я увидела, что пианист удивлённо смотрит на меня. Он медленно поднялся и направился к двери.
– О, черт! – выругалась я себе под нос и пулей понеслась домой, надеясь, что успею убежать до того, как он появится на пороге.
Но не повезло.
– Белла! – почти добежав до крыльца, за спиной услышала смех Эдварда.
Сменив бег на ходьбу, я приняла поражение и ссутулила плечи. Нервно хихикнув, развернулась к нему лицом и в благоговении замерла, увидев, как он бежит ко мне в одних пижамным штанах. Поверить не могла, что этот босоногий красавец произнес мое имя. Опустив взгляд, я почувствовала, как вспыхнули щеки. Хорошо, что в лунном свете не видно румянца.
– Поймал на месте преступления, – засмеявшись, я поняла, что запыхалась и очень смущена случившимся.
Эдвард перешел на шаг и остановился напротив меня. Я смотрела на него из-под ресниц.
– Ты что-то хотела? – добродушно поинтересовался он, проведя ладонью по растрепанным волосам.
Он улыбнулся, увидев меня в пижаме. Уверена, еще то зрелище: на голове сеновал, дыхание сбилось.
– Прости, – растерянно пробормотала я. – Мне так стыдно. Я не могла заснуть и вышла на крыльцо, чтобы немного расслабиться на качелях. И тут я услышала одно из своих самых любимых произведений. Захотела узнать, откуда льется эта восхитительная мелодия, и как раз в этот момент попалась с поличным.
– Ты знаешь произведения Дебюсси? – спросил Эдвард, расплываясь в счастливой улыбке.
– Да. Это один из моих любимых композиторов, – сказала я, улыбнувшись в ответ, и он жестом предложил пойти на крыльцо. – Кстати, ты прекрасно играешь. Не желаешь присесть? – я указала на качели-скамейку.
Как только мы сели, я сразу почувствовала близость оголенного торса Эдварда и с трудом сдерживалась, чтобы не запустить руку в его волосы или погладить пресс.
– Извини, на этой неделе я почти не появлялся. В клинике дел навалом, и у меня ни на что не осталось времени, – оправдывался Эдвард.
– Все нормально. Ты не обязан меня развлекать. К тому же я занималась поиском работы и покупкой вещей для дома, – робко пояснила я.
– Я совсем не против тебя развлекать и, если честно, мне очень хочется узнать тебя поближе, – ответил Эдвард, подмигнув. – Сожалею, что меня не было рядом, чтобы при необходимости помочь тебе. – Его голос прозвучал с грустью.
«Это опасная зона!» – предупреждал здравый смысл. Однако сердце во все горло кричало: «Дай ему шанс!»
– Спасибо, – я довольно улыбнулась. – Парочка хороших друзей мне не помешает. Ведь я еще так ни с кем и не познакомилась. Была слишком занята, – ответила я, пытаясь найти компромисс между головой и сердцем.
Эдвард немного загрустил, когда я предложила ему стать друзьями, но все равно ответил мне улыбкой. И как раз в тот самый момент подул прохладный ветерок: кожа покрылась мурашками, и я задрожала.
– Замерзла? – спросил он и, не дожидаясь ответа, обнял меня за плечи, начиная растирать мои руки.
Позволив ему согревать меня, я кивнула, наслаждаясь его прикосновениями. Через некоторое время он прекратил массаж, но обнимать продолжил. Только поближе притянул к себе, чтобы согреть. Подняв ноги на скамейку, я вздохнула и уютно пристроила голову у него на груди. Эдвард сполз чуть ниже и опустил голову на спинку скамейки. Ногами он медленно раскачивал ее туда и обратно. Как бы мне не хотелось провести ладонью по его плоскому животу и обвить его рукой, я сдержалась. Долгое время мы так и просидели молча. Было приятно. Я чувствовала себя счастливой и защищенной. Наслаждаясь моментом, я закрыла глаза.
***

Я не заметила, как уснула на качелях рядом с Эдвардом, и поняла это, только когда меня разбудило утреннее солнце. Оказалось, я все еще прижимаюсь к нему, свернувшись калачиком, а его рука до сих пор обнимает мои плечи. Ночью я положила руку ему на живот, а его ладонь опустилась на мое бедро. Эдвард глубоко дышал, и я поняла, что он все еще спит. Поэтому осторожно подняла голову, пока что не желая его будить. У меня появилась возможность посмотреть на его спящее лицо. Он выглядел умиротворенным и расслабленным, волосы небрежно торчали в разные стороны, слегка закрывая лоб. Длинные ресницы касались верха щёк. Но мое внимание привлекли именно приоткрытые губы.
Я убрала руку с его живота и прикоснулась к щеке. Мне ужасно хотелось потрогать его лицо, но так и не хватило наглости пройтись рукой по волосам. Эдвард еще не открыл глаз, но губы уже улыбались.
– Доброе утро, Белла, – произнес он сексуальным низким спросонок голосом.
Он приоткрыл глаза и посмотрел на мое растерянное лицо.
– С добрым утром, Эдвард, – ответила я хрипло, возвращая улыбку.
– Хорошо спала? – поинтересовался он, подмигнув. Я почувствовала, как щеки заливаются краской; ни один из нас не двинулся с места.
– Очень. А ты?
– Уже давно так сладко не спал, – он усмехнулся, заметив, что мои щеки загорелись еще сильнее.
Я опустила голову, прерывая визуальный контакт. А когда начала убирать руку с его щеки, он быстро накрыл ее своей, а потом медленно поднес к губам и поцеловал мою ладонь, заставив тело снова задрожать. Он сильнее сжал мои плечи и притянул меня к себе.
– Все еще холодно? – пробормотал Эдвард в мою ладонь.
В глазах сверкали веселые искорки. Да, он прекрасно знал, какое влияние на меня оказывает.
– Окоченела, – соврала я, робко улыбнувшись.
Я почувствовала, как его грудь вздымается от смеха, и поняла, что он не клюнул на эту удочку. Я толкнула его пальцем в бок, и он подпрыгнул.
– Эй! – негромко возмутился Эдвард, продолжая надо мной смеяться.
Мы разорвали объятия и начали потягиваться. По телу пробежал холодок, поскольку его больше не согревало тепло Эдварда. Мы еще посидели какое-то время на качелях, когда Эдвард прервал молчание.
– Белла, – сказал он, волнуясь.
Я посмотрела на него и увидела, как он провел рукой по растрепанным волосам.
Почему только он так делает?
– Я хотел спросить, не согласишься ли ты пойти со мной на барбекю в эту субботу, – его робость выглядела очень мило.
– С удовольствием, – тихо ответила я, улыбаясь.
Душа парила от счастья, а сердце трепетало в груди. Разум, конечно же, старался убедить, что Эдвард просто вежлив, потому что я здесь никого не знаю.
– Я зайду за тобой в четыре, если удобно, – произнес он, и его глаза загорелись, а на лице отразилось неописуемое счастье.
– Мне что-нибудь принести?
– Только себя, – ответил он, улыбаясь, а потом встал с качелей и, потягиваясь, повернулся ко мне спиной.
Я поймала себя на том, что неприлично его изучаю. Взглянула на ягодицы и быстро перевела взгляд, чтобы Эдвард не заметил, как я пялюсь на его мягкое место. Мне и без того было стыдно.
Медленно поднявшись, я тоже потянулась. Я наклонилась, чтобы взять газету, которую утром, пока я и Эдвард спали, оставил почтальон. От мысли, какое зрелище мы тогда представляли, я улыбнулась и, подняв взгляд, увидела, что Эдвард с изумлением разглядывает мое тело. Я постаралась сдержать смешок, но не получилось. Как только он понял, что я поймала его за таким интересным занятием, наши взгляды встретились. Теперь была его очередь краснеть, отчего я еще громче захихикала. Однако, сощурившись, он самодовольно усмехнулся.
– Я видел, как ты всего минуту назад разглядывала мою попу, мисс, – его ответный удар мгновенно остановил мои хихиканья, заставив щеки вспыхнуть.
Эдвард во весь голос засмеялся. Если бы я не была настолько смущена, то решила бы, что это самый чудесный звук на земле.
– Хм! – произнесла я, скрестив руки на груди, все еще держа газету. Я подождала, пока Эдвард перестанет смеяться. – Ладно, кто будет на барбекю? – спросила я, надеясь, что он прекратит меня смущать.
– Мой брат Эммет, его жена Роуз и ее брат Джаспер со своей девушкой.
– Звучит весело, – лицо, наконец, перестало пылать и приобрело обычный бледный вид.
– Отлично, я думаю, что теперь самое время познакомить тебя с семьей и друзьями, – сказал он, хитро улыбаясь.
Я вопросительно подняла брови. Эдвард развернулся, собираясь домой, но затем остановился и, посмотрев через плечо, с озорной ухмылкой добавил:
– Пора. Мы ведь уже переспали.
Нет, неужели он только что это сказал?!
Я картинно одарила его свирепым взглядом, а он, хохоча, пошел прочь по дорожке. Рука сильнее сжала газету, которую я бросила в удаляющуюся спину Эдварда. Попала в самую точку: он ойкнул, когда бумага громко шлепнула его по мягкому месту.
Эдвард повернулся ко мне и, сощурившись, погрозил пальцем. Внезапно он побежал в мою сторону. Сознание охватил ужас. Джеймс часто устраивал такие «пробежки». Он бы никогда не простил мне шутку с газетой. На мгновение я оцепенела, но довольно быстро пришла в себя, сообразив, что мне ничего не грозит. Это же Эдвард! Я взвизгнула, увидев, что он гонится за мной, и помчалась к двери, только так и не успела ее открыть. Руки Эдварда сомкнулись на талии; он начал беспощадно меня щекотать. Стараясь увернуться, я визжала сквозь смех. Развернув меня к себе лицом, он тоже смеялся.
– Прощу пощады! Сдаюсь! – задыхаясь от смеха, кричала я, чувствуя, как вздымается грудь.
Эдвард прекратил нападение и с трепетом посмотрел на меня. Веселые чертенята, только что танцевавшие в его глазах, угомонились. Он положил ладонь мне на шею, наклонился ближе и громко вдохнул. Я затаила дыхание, думая, что сейчас он меня поцелует. Однако Эдвард повернул голову и нежно провел носом от моего подбородка к уху, от чего по всему телу – от макушки до кончиков пальцев – пробежал электрический разряд.
– Я с нетерпением жду субботы, Белла, – прошептал он, щекоча дыханием ухо.