Я старалась не засмеяться, пока Эдвард ерзал на кресле. Он постоянно хмурился, съезжая вниз на кресле, затем тяжело вздыхая и снова поднимаясь. Наконец, он засунул руку в джинсы, стараясь пригладить ткань, из-за которой и были все проблемы.
- Эдвард, у тебя есть что-то добавить? – спросил его учитель.
- Нет, - сердито ответил тот.
- Предлагаю тебе уделить внимание теме!
Эдвард выпрямился на стуле и повернулся ко мне, встречаясь с моим насмехающимся лицом. На этом меня поймали. Учитель повернулся ко мне.
- Белла, ты можешь это как-то прокомментировать?
- Да, я думаю, что задумка Чосера* состояла в том, чтобы оставлять свои рассказы незаконченными. Это, как предполагалось, было паломничеством. Я думаю, что мы отчасти тоже добавляем свои рассказы, поскольку у каждого из нас собственный путь в жизни. Некоторые заставляют грустить, другие вдохновляют, а некоторые из них окажутся сырыми и ужасно смешными.
Я взглянула на Эдварда, заметив, что его сложенные на груди руки показывали средний палец, и громко рассмеялась.
- Очень интересное предположение, Белла, - произнес учитель, довольный моим ответом.
- Это бред собачий, - сказал Эдвард.
Я посмотрела на него, сузив глава. Он посмел не согласиться со мной! Он принял вызов, предложив собственную теорию.
- Чосер был при королевском дворе в довольно непростое время. Его жена умерла, и в те годы у него просто не было времени, чтобы закончить работу.
- Я не думаю, что мужчины когда-либо откладывают свое увлечение. Они находят время, чтобы сделать то, что они хотят, даже если это что-то смешное или унизительное, или некомфортное, - сказала я, пытаясь сохранить серьезное выражение лица.
- Женщины все время преследуют мужчин, - быстро ответил Эдвард, - если он не закончил писать, я могу поспорить, что женщины держали его на расстоянии. Они всегда хотят признаний в любви, и неважно, в какой форме они выражены.
- Я не верю, что признание поэта в любви говорит об этом. Я думаю, что эти наглядные примеры для уроков значат немного больше, чем просто высказывания.
- Какого черта вы двое говорите? – спросил Эммет в замешательстве.
Класс разразился смехом, а учитель похвалил нас за чтение. Когда прозвенел звонок, Эдвард вскочил со своего места и направился в уборную. Я ждала его, пока она вернется.
- Вот, - сказал он, выйдя, и протянул мне кусок шелка.
- Ты должен был носить их весь день, - сказала я, как можно настойчивее.
- Нет, я сдаюсь, - сердито ответил Эдвард.
- Так значит, ТАМ у тебя ничего не одето? – спросила я, изо всех сил стараясь это не представлять.
- На мне надеты джинсы, - рассмеялся Эдвард.
- Я не могу весь день сидеть с тобой рядом, зная, что ты без трусов! – пожаловалась я.
Эдвард осмотрелся вокруг, выглядывая кого-нибудь, кто мог нас послушать, а затем кивнул мне на кусок шелка в руках.
- Иди, надень их.
- Зачем? – спросила я.
- Это заводит меня, - улыбнулся он.
Я посмотрела на свою руку и направилась в уборную. Надо быть сумасшедшим, чтобы думать, что только что на нем были трусики, которые сейчас надела я. Это было довольно горячо, в извращенной форме. Эдвард ждал меня, когда я вышла из уборной, и первым делом он слегка оттянул мои джинсы на спине, чтобы увидеть, действительно ли я надела на себя трусики цвета фуксии.
- Эй, - крикнула я, - это ты обещал продефилировать, а не я!
Мы направились на наш следующий урок – историю – и сели вместе за одну парту. Я придвинула свой стул ближе к стулу Эдварду, позволив своей руке немного полежать на его бедре. Мы как раз пробегались по вопросам викторины, когда я переместила свою руку чуть вверх.
Поначалу Эдвард ничего не замечал, но стоило моему мизинцу слегка дотронуться до шва на джинсах, он вскочил.
- Белла, - предупредил Эдвард, говоря при этом лишь одной стороной своего рта.
Моя рука застыла, но я продолжала смотреть прямо. Он стал тяжело и долго вдыхать, и я сделала вид, что кашляю, когда Эдвард съехал еще глубже в стул.
Я подождала около пяти минут прежде, чем снова начала медленно двигать рукой. Эдвард откинулся на локоть, положив свою свободную руку на мою, плотно прижимая ее к своей ноге.
Я посмотрела на него и улыбнулась, получив от него такой взгляд, что по моему телу прошлись мурашки. Его ноздри раздувались, когда он дышал. Он облизнул губы, опустив взгляд на мои губы, а затем чуть ниже, к моей груди. Мне следовало бы дышать через рот, чтобы получить достаточно количество кислорода в легкие.
Он продолжал смотреть на меня, медленно двигая вверх мою руку под своей. Я чувствовала, как мое лицо начинает краснеть, когда моя рука вступила в близкий контакт с НИМ, и на секунду закрыла глаза. Я быстро огляделась, чувствуя, как весь класс, должно быть, смотрел на меня. Но никто даже не обращал на нас внимания, поэтому я крепче прижала руку.
Эдвард наклонился и взял карандаш, и, целенаправленно его уронив, прошептал мне на ухо: - Ради Бога, ты убиваешь меня.
- Ты тот, кто не захотел носить трусики и заставлял меня лизать твои подмышки, - засмеялась я.
- Не используй слово «лизать» прямо сейчас, - предупредил он.
- Мне бы не хотелось гладить тебя не в ту сторону. Мне на самом деле плевать на историю, и не хочу облажаться.
- Я порчусь с тобой, - сказал Эдвард с болью в голосе.
Я засмеялась, тем самым привлекая внимание учеников, которые повернулись в нашу сторону, чтобы посмотреть, что же меня там рассмешило. Эдвард смотрел на свой учебник истории, изо всех сил стараясь игнорировать меня. Обсуждения викторины продолжались, и из-за этого нам не хватило времени на тест, поэтому нас отпустили раньше, чтобы мы смогли сходить на обед.
Эдвард схватил меня за руку, потянув меня из кафетерия в сторону музыкального класса. Как только мы вошли в класс, Эдвард толкнул меня к двери и, наклонившись, поцеловал.
Я хватала ртом воздух, пока он целовал меня в шею. Он застонал, проводя руками вниз по моему телу и подтягивая ближе к себе. Я подняла ногу, положив её на пояс Эдварда. Он приподнял меня так, чтобы я могла обернуть обе ноги вокруг него.
Его рука пробралась под мою рубашку, и я задохнулась от ощущения его горячей ладони на своем теле. Прозвенел звонок, заставив меня закричать от отчаяния. Я опустила ноги обратно на пол, пытаясь успокоить свой учащенный пульс. Эдвард оперся лбом на дверь, плотно закрыв глаза.
- Я прощаю тебя, - сказала я, усмехнувшись.
Эдвард зарычал, с силой проводя руками по лицу.
- Я так больше не могу, - пожаловался он.
- Всего лишь пять недель до Дня Святого Валентина, - сказала я, стараясь утешить его.
- Почему бы тебе просто не пнуть меня по яйцам, - простонал он.
- Извини. Я не хочу заставлять тебя страдать, я просто не могу контролировать себя рядом с тобой, - призналась я.
- Я не хочу, чтобы ты думала, что я все время нападаю на тебя, но вообще, я буду довольно часто это делать.
Я сделала шаг вперед, положив руку на щеку Эдварду.
- Ты вовсе не нападаешь на меня, - сказала я мягко.
- Я не хотел использовать это слово, - сказал он, глядя мне в глаза.
- Я знаю.
- Я люблю тебя, Белла, и ты можешь чувствовать себя свободно, оттолкнув меня, - произнес Эдвард.
В этот момент кто-то открыл дверь и вошел, напевая что-то громким басом. Мы с Эдвардом извинились и направились в столовую, чтобы что-нибудь перекусить. Мы сели с Роуз и Элис, которые разглядывали нас, чем-то явно забавляясь.
- Так вам еще нужна помощь? – спросила Элис.
- Заткнись, - пробормотала я с хлебной палочкой во рту.
- Могу рассказать тебе о том, какие мы с Эмметом скороспехи, - предложила Розали.
- У вас с Эмметом всегда быстрый секс, - сказал Эдвард с набитым ртом.
- Это не так, - процедила Розали в ответ.
- Подумай об этом, - продолжил Эдвард, - если вы постоянно беспокоитесь о том, что вас поймают, так чего ты ждешь от своего парня, который дает тебе не все, что он может дать?
Роуз и Элис посмотрели друг на друга, и могу сказать, они действительно задумались о том, что сказал Эдвард. Он тем временем проглотил еду и продолжил.
- Я просто хочу сказать, что, если когда-нибудь у нас с Беллой будет секс, я не хочу, чтобы это был быстрый перепих. Я хочу, чтобы она кричала обо всем, что хочет, - сказал он, посылая им печальный взгляд.
- Это лучше, чем ничего, - зло проговорила Элис.
- Чувак, я надеюсь согласиться на что-то больше, чем просто «Это лучше, чем ничего». Я планирую заставить ее забыть собственное имя.
- В тебе столько дерьма! – бросила ему Розали.
- Хочешь еще бутылку воды, любимая? – спросил меня Эдвард.
Я кивнула, и Эдвард прежде, чем уйти, наклонил мою голову назад и страстно поцеловал, толкнув свой язык так глубоко мне в горло, что я почти задохнулась. Он отстранился только лишь, чтобы облизнуть свои губы, а затем снова поцеловал меня, на этот раз нежно.
Мы все уставились на Эдварда, когда он уходил. Я не могла произнести ни слова. Наконец, обе девушки повернулись и теперь уставились на меня.
Эммет стал моим спасением.
- Привет, малыш, - произнес он прежде, чем наклониться и быстро чмокнуть Розали в губы. Клянусь, в ее глазах плясал огонь, когда она резко встала, опрокинув за собой стул.
- Что случилось? – спросил он ее.
- Ты такой неандерталец! – яростно выкрикнула она и вышла из кафетерия. Эммет шокировано посмотрел на нас и убежал вслед за своей девушкой.
Когда Эдвард снова подошел к нашему столику, Элис, схватив свой учебник и сказав Эдварду « ты такой болван!», выбежала из кафетерия вслед за остальными.
- А что я сделал? – спросил он, состроив при этом невинное выражение лица.
Я лишь усмехнулась и наклонилась к нему, проговорив серьезным тоном: - Эдвард, не говори с Джейком о нас.
Это было не то, чем бы я хотела поделиться с Джейком. Я хотела, чтобы Эдвард был полностью моим. Я хотела, чтобы он узнал меня с той стороны, которую никто больше не сможет узнать. И шутки от Джейкоба полностью разобьют мне сердце.
- Я бы не стал этого делать. Я люблю тебя, я не просто пытаюсь залезть к тебе в трусики, - произнес Эдвард, глядя мне в глаза.
- Я просто послушала ребят, и они порой могут быть такими грубыми.
- Это распространяется и на девчонок. Я слышал, как они говорили об этом.
И именно в этот момент какая-то девчонка, прошедшая мимо нас, поздоровалась с Эдвардом. Она была высокой и с довольно пышными формами, с большими губами и толстым слоем косметики.
- Кто это? – спросила, стараясь прямо сейчас не разыграть шоу ревнивой подружки.
- Она охмуряет Бена Джонсона, - отмахнулся он.
- Что? – шокировано, спросила я и обернулась, чтобы еще раз посмотреть на девушку, - с каких пор?
- С начала учебного года. Я пару раз застукивал их, - ответил Эдвард, делая глоток воды из моей бутылки.
- Но он же с Анжелой, - возмутилась я.
- Это только для показухи. Таня – еврейка, отец Бена – ублюдок арийского происхождения, ну, или просто какой-то жлоб.
Я почувствовала слезы в глазах и с ненавистью посмотрела на Бена, спокойно сидящего с Анжелой за одним столом. Я хотела сказать Анжеле, но ее восстановление было поставлено на карту. Я совершенно не знала, что мне теперь делать, поэтому решила поговорить об этом с Эсми на нашем следующем сеансе.
- Ты в порядке? – спросил Эдвард.
- Я хочу сказать тебе спасибо, Эдвард, - сказала я, - за то, что мы не собираемся заняться сексом в школе. Мне нравится, что ты хочешь, чтобы мы провели выходные вместе, и что ты делаешь это для нас, а не ради секса.
Эдвард улыбнулся, посмотрев на меня сквозь свои длинные ресницы.
- Я не святой, Белла. Я взял бы тебя прямо на рыбалке в лесу, если бы я мог, - признался он.
- Тогда тебе придется иметь дело с Джейком, - ответила я, качнув головой.
- А еще у него есть роскошные длинные волосы, - поддразнил он, и я легонько толкнула его.
Когда прозвенел звонок, мы с Эдвардом направились в музыкальный класс. Я играла на гитаре, когда Эдвард, протянув руку, остановил мою игру.
- Ты слышишь меня? – спросил он.
- Извини, я отвлеклась.
- Я попросил тебя сыграть песню, которую ты пела тогда в клубе, и Джейк назвал ее «песней Эдварда», - повторил он.
- Эм… перед тобой? – смущенно спросила я.
- Отвернись, если это как-то поможет. Я хочу добавить несколько фортепианных аккордов.
И я действительно отвернулась, как бы глупо это ни было. Я начала играть первые строчки, а потом стала тихонько напевать слова. Эдвард не вмешивался до конца песни. Я повернулась, чтобы посмотреть на него. Он смотрел на меня в абсолютном шоке.
- Ты изменила пару нот и добавила кое-какие новые связки, - сказал он, будто я и без него не знала.
- Ты не возражаешь? – спросила я его.
- Мне нечего добавить к этому, - прошептал он, - это идеально.
Я покраснела и смущенно покачала головой, довольная комплиментом. Я прекрасно знала, чтобы еще много чего, что Эдвард мог быть добавить в песне. Он всего лишь подкармливал мое эго, но я не хотела быть «той» девушкой, которая нуждается в гарантиях, что она все делает хорошо.
- Нам нужно перестать бездельничать. У тебя большой талант, Белла. И это не только твой голос. Большинство девушек умеют петь, и это твой шанс выступить с песней. Они просто пишут лирику в своих блокнотах, а потом она становится музыкой.
- Я уже согласилась переспать с тобой, поэтому это не подействует, - сказала я, старясь не показывать ему, насколько сильно покраснело мое лицо, - откуда такая необходимость в поэзии?
Эдвард сидел молча, глядя на фортепиано. Я могла сказать, что он был погружен в собственные мысли, и все, о чем он думал, беспокоило его. Я поставила свою гитару и присела рядом с ним.
- Что такое? – спросила я.
Он посмотрел на меня, тихо произнеся: - Тебе здесь не место.
- В музыкальном классе?
- Нет, со мной.

*Джеффри Чосер - английский поэт, «отец английской поэзии»

---

Большое спасибо за перевод KristenSt
За редактуру говорим спасибо Ksushenka