— Алисса, — тихо позвал Эдвард. — Ты должна поесть, милая, — темные, блестящие кудряшки вокруг круглого личика закачались, и четырехлетняя девочка отодвинула от себя тарелку. Ее тусклые голубые глаза молча умоляли его, разбивая сердце мужчины. Она все еще была так разбита, хотя после ужасной автомобильной аварии, унесшей жизни лучшего друга Эдварда, Джаспера, и его жены Элис, прошли уже месяцы.

Долина была известна своими туманами, и столкновение унесло восемь жизней, включая родителей Алиссы. У Джаспера и Элис не было родных, и они просили Эдварда позаботиться о дочери, если что-то случится с ними. Он и представить не мог, когда стал ее крестным отцом за несколько месяцев до происшествия, что столь скоро будет единственным опекуном ребенка.

Хорошо, что Алисса уже знала Эдварда с рождения, так что они не были незнакомцами. Но с потерей родителей она перестала быть жизнерадостной, болтливой девчушкой, которая так была ему знакома. Эдвард находился за границей уже месяц, в Африке, когда получил новости о смерти Джаспера. И, собирая вещи той ночью, он оплакивал не только друга, с которым знаком более двадцати лет, но и потерю единственной семьи Алиссы.

Эдварду отлично было известно, как смерть родителей повлияет на ребенка. На сердце останется шрам навечно. И только любящая, поддерживающая семья сможет облегчить эту боль, чтобы продолжать двигаться дальше. Если бы не его тетя Эсми, Эдвард бы не пережил те месяцы после гибели родителей на лодке.

Как только эта девочка попала под его опеку, он почувствовал себя не в своей тарелке. Мужчина ясно помнил тот день: он уговорил Алиссу лечь спать в ее комнате, но заснула она в слезах. А когда дыхание ее выровнялось, ему пришлось позвонить тете Эсми.

Он помнил ее совет, именно он придавал ему силы все месяцы после той первой ночи.

— Все, что ты можешь - это открыть свое сердце, любить ее безоговорочно, а остальное придет со временем.

Эдвард так и делал, любил эту девочку, так похожую на свою чрезмерно веселую мать Элис. Однако, эти голубые глаза каждый день напоминали о его дорогом друге, которого он потерял.

— Могу я идти? — спросила она шепотом. После аварии она не желала говорить ни с кем, кроме Эдварда. И даже с ним это были редкие слова, как правило, лишь тогда, когда к ней обращались. С его тетей, которая заботилась об Алиссе, пока он работал, девочка не обмолвилась и словом. Проблема заключалась в том, что следующей осенью ребенок пойдет в детский сад, и из-за ее отказа говорить он переживал, что девочка не впишется в коллектив.

Эдвард наблюдал, как Алисса ерзала на месте, привычка, унаследованная от Элис.

— Надо, чтобы ты поела, — сказал он строго. Ему не хотелось быть столь резким с ней, но здоровье ребенка для него важнее. — Давай так. Если будешь съедать ужин каждый вечер в течение недели, то я отведу тебя в книжный магазин.

Ее губки растянулись и дернулись в уголках, приподнимаясь в небольшой улыбке. Первая, которую он видел за последние девять месяцев. Она нахмурилась и прищурила один глаз, обдумывая его предложение.

— И купишь мне книгу? — уточнила она с широко распахнутыми глазами и выпяченной нижней губой.

Он улыбнулся, наклонившись, и потрепал ее по волосам. Девочка улыбнулась ему снова и набрала в ложку кукурузы, ожидая ответа.

— Одну, — пообещал он. — Я куплю тебе одну книгу, но ты должна съедать все, что я тебе положу, до последнего кусочка.

— Я маленькая, — сказала она застенчиво. — Тебе надо класть мне меньше.

Он засмеялся и кивнул.

— Ладно, в следующий раз я положу тебе меньше.

Она улыбнулась, показывая зубки, и протянула мизинчик, но тут же убрала, словно удивленная собственным действием. Он видел, как Джаспер делал это с ней, так что понимал ее колебания. Через пару напряженных секунд она неуверенно протянула пальчик вновь. Эдвард улыбнулся и зацепился своим мизинцем с ее.

Сделка официально скреплена.

Уложив малышку спать, он вышел на широкое крыльцо, выходящее на задний двор. Она отказалась от его предложения почитать ей перед сном, как и всегда за все то время, что была с ним. Он знал, что Джаспер читал ей каждый вечер, несмотря ни на что. Эдвард хотел продолжить ежевечерний ритуал друга, но Алисса не позволяла.

Может, это слишком сильно напоминало ей о том, что она потеряла. Девять месяцев, а в девочке не произошло особых изменений с той первой ночи.

Было холодно, термометр показывал тридцать три градуса (п.п.:ноль по цельсию). Небо было ясным, усыпанное звездами. Мужчина вздохнул и прикрыл глаза. Когда он заговорил, слова были тихими, и легкий ветер уносил их вдаль. Эдвард прижал руку к сердцу, в надежде, что кто бы не услышал, понял - он говорил от души.

— Пожалуйста, помоги. Направь меня, чтобы я смог найти способ исцелить ее.



Прошло семь дней, и Алисса сдержала свое обещание. В конце недели она напомнила ему о заключенной сделке. К счастью для Эдварда, у него был на следующий день выходной, что давало возможность исполнить обещанное.

— Я посмотрю, куда можно пойти, — сказал он. Ему хотелось найти место, где ей будет уютно. Книжные в торговом центре не подойдут, Алисса боялась скоплений народа. Библиотека городка не предоставляла большого выбора. Еще он помнил, что где-то неподалеку у Элис было любимое место, но названия вспомнить не мог. К несчастью, Алисса тоже.

Девочка кивнула.

— Можешь убедиться, что он, как тот, другой? Где есть горячий шоколад? — спросила она с надеждой.

— Отличная идея, — засмеялся он. Алисса замерла на мгновение, закусив нижнюю губу, словно нервничая. — Что такое, милая?

— Почему у нас нет рождественской елки?

Эдвард понятия не имел, что ответить. Он не хотел ставить ее, на случай, если это расстроит Алиссу. Ей исполнилось четыре года в ноябре, и он сделал ей торт. Ее реакция на розовое творение была катастрофической, и мужчина боялся чего-то похожего на украшения и елку.

Он молчал, и Алисса вздохнула.

— Я хочу елку, Эдвард.

Он улыбнулся и кивнул.

— Завтра сходим за елкой.

— Спасибо, — поблагодарила она.



Следующим утром они проснулись с инеем на окнах, и Эдвард тихо выругался, вспомнив, что забыл поставить внедорожник в гараж. Пятнадцать минут ушло на отскребание льда, пока Алисса нетерпеливо ожидала внутри.

Закончив, он вернулся в дом, чтобы согреть замерзшие руки и убедиться, что Алисса одета по погоде. Ее раскрасневшаяся кожа добавляла милости, а ангельские щечки выделялись на фарфоровой коже. Он вздохнул, она была таким красивым ребенком.

— Готова, коротышка?

Она энергично закивала и показала руки в перчатках. Мужчина натянул шапку на голову и взял ее за руку, ведя на улицу. Эдвард почувствовал, как она задрожала, когда мороз коснулся кожи. Наклонившись, надежнее обернул ее фиолетовый шарф в горошек вокруг шеи и лица.

— Лучше? — поинтересовался он, щелкнув ее по раскрасневшемуся носику.

Она кивнула и встала у машины. Взглянула на него, а потом на дверь.

— Все еще слишком высоко, а? — спросил он, смеясь. С легкостью поднял ее и, открыв дверцу автомобиля, устроил в бустере (п.п.: автокресло без спинки, позволяющее поднимать ребенка на уровень выше, что дает возможность пристегивать его штатным автомобильным ремнем безопасности). Сев за руль, Эдвард повернулся к ней, пока прогревалась машина. — Я нашел идеальное место, где можно получить хорошую книгу и горячий шоколад.

— М-м-м, шоколад.

Он широко улыбнулся и выехал с подъездной дорожки.

— Это лучший в районе, — сказал он. Во всяком случае, так говорилось на сайте, когда он смотрел, что есть в окрестностях. Небольшой книжный магазинчик, своего рода, в глуши, и ему повезло наткнуться на него.

Предыдущим вечером, пока искал книжные магазины в сети, его экран несколько раз мигнул. А когда зажегся вновь, на нем оказался адрес. Нажав на ссылку, он понял - это то, что нужно ему и Алиссе.

Пятнадцать минут спустя он остановился перед причудливым магазином.

— Приехали, — объявил Эдвард, смотря на Алиссу. Ее ответная улыбка была именно такой, какую он и надеялся увидеть.



Белла делала все возможное, чтобы в книжном магазине, доставшемся ей от бабушки, было как раньше. Годы прошли с последнего раза, когда она была среди коротких рядов книг и мелочей, вызывающих улыбку бабули. И то, что ей пришлось на год закрыть его, чтобы пройти бизнес-курс, не сильно повлияло на постоянных покупателей, чему девушка была рада.

Пока Белла была в колледже, ее приезды домой становились все реже и реже, о чем она всегда жалела. Она любила этот книжный магазинчик, когда была ребенком, практически выросла в нем. Все изменилось перед тем, как она уехала учиться на восток страны.

Это был выпускной 1999 года, когда ее лучшая подруга с детского сада и ее парень были пойманы целующимися в его “Камаро”. В этот же день Белла уехала учиться в Нью-Йорк, не оглядываясь назад. И об этом она тоже жалела, особенно после того, как узнала, что подруга погибла в ужасной автомобильной аварии.

Столько сожалений, в основном, связанных с ее подругой. Как ей хотелось бы выяснить отношения до ее смерти. Белла все еще плакала по ночам, вспоминая их последнюю стычку и другие разы, когда она игнорировала попытки Элис связаться с ней. Были обещания и мечты, которые никогда не осуществились из-за невозможности простить ее.

Самое худшее в том, что она простила ее, но когда поняла это, то была слишком смущена и стыдилась своих действий.

Белла стряхнула с себя мысли и посмотрела в окно, наблюдая за прохожими, останавливающимися перед ним. Она гордилась витриной, привлекающей внимание к ее книжному магазинчику. Хорошо, что Белла была талантливым художником и занималась любительскими проектами, типа “сделай сам”.

Сейчас витрина была украшена к Рождеству, включая в себя миниатюру города ручной работы и железной дороги, что само по себе привлекало множество счастливых детских лиц. Она любила это. Спустя месяц с большого переоткрытия у нее был постоянный ежедневный поток покупателей.

Однозначно, ее любимыми были дети. Жаждущие услышать про последние новинки, и еще были те, кто знал о книге.

Книга переходила из рук в руки в течение пяти поколений женщин семьи Свон - Рождественская книга. Для ее семьи это была просто особая книга, но она приобрела известность, когда знаменитая актриса упомянула ее в интервью, утверждая, что после того, как написала заветное желание в книге, оно исполнилось к следующему Рождеству.

Спустя годы внимание к книге поубавилось, но были еще те, кто периодически спрашивал о ней. Однако, книга не исполняла желания всех подряд. Она сама выбирала кому помочь. За все время, что Белла слышала о многих историях о книге, ее она ни разу не выбрала. Но девушка видела ее волшебство, и прошло уже больше года с последнего раза, когда книга указала на последнее желание. Хуже того, она понятия не имела, исполнилось ли оно: обычно желавший приходил, звонил или писал с новостями об исполнившемся чуде. Она просматривала почту и прослушивала сообщения, но ничего не указывало на то, что желание было исполнено.

Белла вздохнула, поправив купол витрины, в которой десятилетиями хранилась драгоценная книга. Она собиралась вытереть пыль с отделанных золотом страниц, но звон колокольчика над дверью сообщил о покупателе, зашедшем невзирая на холодную погоду.

Она улыбнулась, повернувшись и тут же встретившись со знакомым взглядом лица из прошлого. Того, что она не видела с четырехлетнего возраста. Была разница - лицо крупнее, а глаза не орехового цвета, к которому привыкла. Нет, они были голубыми, и печаль в них глушила их яркий цвет.

— Элис, — тихо прошептала она себе под нос, закрыв рукой рот, останавливая рыдания, готовые вырваться из нее.

— Простите? — произнес густой, низкий голос, отвлекая ее от круглого личика. Пораженная, Белла даже не заметила его присутствия. Она покачала головой. Очевидно, что ее подруга детства Элис заняла все мысли.

— Добро пожаловать, — ответила она. — Чем могу вам помочь? — девушка выдавила улыбку, взглянув на мужчину, пришедшего с девочкой. И она снова оказалась пораженной, когда их вгляды встретились, ее первой мыслью было “ух ты, какие глаза цвета зеленой сосны”.

А его первой мыслью оказалось “у нее самая милая улыбка, какую я только видел”.

Прошло несколько мгновений в тишине. Пока девочка, явно не достигшая пяти лет, не откашлялась. Быстро моргая, Белла скрыла свое смущение, опустив взгляд на прекрасное дитя.

— Привет, — прошептала она, не в силах говорить громче, боясь, что ее голос надломится. — И кто же это тут?

Когда девочка лишь прикусила нижнюю губу, Эдвард шагнул вперед и ответил.

— Алисса, ее зовут Алисса.

Белла улыбнулась мужчине, задаваясь вопросом, стеснялась ли Алисса незнакомцев. Мужчина толкался у двери, не уверенный, что делать дальше.

— Проходите, не стойте на холоде, — как можно более успокаивающе произнесла Белла. — Добро пожаловать в “Спрятанные сокровища”, это мой магазин.

Глаза маленькой Алиссы расширились, когда она рассмотрела каждый закуток на уровне ее глаз, а их было множество, но больше всего ее привлекла витрина с выпечкой. Она облизнулась, не отрывая взгляд от капкейка с посыпкой.

Белла рассмеялась, заметив, что привлекло внимание Алиссы.

— Значит, ты сладкоежка. Хочешь горячего шоколада с капкейком?

Малышка кивнула, но затем покачала головой и повернулась к мужчине. Белла видела, как она открыла рот, собираясь что-то сказать, но остановилась. С любопытством Белла взглянула на мужчину, который поморщился и собрался ответить за Алиссу.

Она часто такое видела. И понимая, что, возможно, скоро получит злого родителя, подняла руку, останавливая его, чтобы он не говорил за ребенка. Она не стеснялась, поняла Белла, она просто отказывалась говорить.

— Скажи, чего тебе бы хотелось, — обратилась она к девочке, присаживаясь, чтобы оказаться с ней на одном уровне. — Хочешь горячего шоколада с пятью зефиринками или с десятью?

Закипая от злости, Эдвард направился к ним, собираясь остановить это. Он не позволит женщине обидеть Алиссу. Она вскинула сердитый взор на него, заметив движение. И он остановился, шокированный.

— Сколько, Алисса? — снова спросила Белла. Алисса оторвала взгляд от пола, встречаясь с глазами женщины. Подняла одну ручку, потом вторую.

Женщина выглядела совершенно растерянной, качая головой.

— Прости, но я понятия не имею, сколько это. Тебе надо мне сказать.

И снова Эдвард почувствовал, как гнев захватывал его, и сделал шаг к ним. Женщина не обратила на него внимания и коснулась пальчиков Алиссы.

— Посчитай со мной, — сказала она. — Один, два, — Белла загнула второй палец девочки, — три, четыре, пять…

И Эдвард замер, услышав шепот Алиссы.

— Шесть, семь, восемь…