Глава 57

Тем же вечером я отнес свою прекрасную жену вниз, чтобы мы могли посидеть перед камином и пообщаться. Удобно устроившись на диване, Белла мило беседовала с дивным легким оживлением, сияние которого меня всегда очаровывало. Она снова была счастлива и уверена. Ребенок регулярно двигался, и мы с отцом подтвердили, что он вне опасности.

Карлайл с Эсме обняли и поцеловали Беллу, после чего я помог ей подняться по лестнице и уложил в постель. Они планировали уехать до рассвета, так что моя жена не увидится с ними несколько недель. Любимая быстро погрузилась в спокойный сон, а я снова скользнул вниз, чтобы провести несколько часов со своими родителями.

Конечно же, их визит завершился слишком быстро, но мы прощались в хорошем расположении духа. Я поблагодарил их за помощь и заботу, мы несколько раз обнялись, затем они устроились в автомобиле и поехали, махая, пока не скрылись из виду.

Я вернулся в спальню, скинул одежду, облачился в теплые кальсоны, лег в постель и вытянулся рядом с Беллой, прижавшись к ней всем телом. Даже во сне она, казалось, знала о моем присутствии и придвинулась ближе. Всю ночь я обнимал любимую, слушая два обожаемых сердцебиения.



Следующим утром я сообщил Белле, что напавший на нее находится в тюрьме. Обошелся без подробностей, просто сказал, что Карлайл его нашел и доставил к шерифу. Изначально она удивилась, а затем испытала облегчение из-за заключения мерзавца под стражу. Я чувствовал, что по большей части инцидент исчерпан. Тем не менее моя жена нуждалась в исцелении.

Мы остались в пляжном домике еще на пять дней. Я не хотел рисковать полным восстановлением Беллы, проделывая долгое автомобильное путешествие, пока не ощутил уверенности, что она снова пребывает в добром здравии. От моего имени Карлайл телеграфировал Веберам, прося сообщить горожанам, что мы задерживаемся, но вернемся в следующий понедельник. У меня были запланированы визиты нескольких пациентов, и не хотелось доставлять им неудобства. К счастью, неотложные случаи отсутствовали, пусть мне и не нравилась задержка еженедельной консультации миссис Уизерс.

И хотя безопасность моей жены и ребенка всегда находилась на первом месте, волновался, что пациенты могут страдать, когда я недоступен. Да и без присутствия Беллы я не в состоянии соответствующим образом их лечить.

Во время долгой поездки в Мадрас я продолжал размышлять над ситуацией. А также внимательно наблюдал за Беллой, чтобы обеспечить ее относительный комфорт. Пытался избегать каких-либо неровностей или ям на дороге, так что поездка прошла так гладко, как это возможно. Тем не менее, когда мы, наконец-то, добрались до нашего дома, любимая ощущала усталость и болезненность.

Я отнес жену внутрь и наверх в спальню, где опустил на удобный мягкий матрас. Той ночью жена хорошо спала, хотя к утру боль и не прошла. Я подготовил теплую ванну, и пока Белла расслаблялась в воде, мягко массировал плечи и спину.

После завтрака любимая сказала, что чувствовала себя довольно хорошо. Я хотел ненадолго съездить в город, но решил, что жена в течение нескольких дней должна отдыхать. Испытание по-настоящему ее испугало, так что она не стала спорить, когда я заявил: ей лучше остаться дома, а сам отправлюсь в офис.

Однако она проявила в отношении меня озабоченность.

– Ты же не увидишь никаких пациентов, да? – обеспокоенно спросила она.

– Нет, любимая, – ответил я. – Мне хотелось бы проверить миссис Уизерс, но прикасаться к ней не придется. Сначала загляну в магазин к Веберам и дам знать, что мы вернулись.

Я надеялся, что Анджела сможет на час или около того оставить лавку и навестить Беллу. Мне не нравилась идея оставлять жену одну, ведь ей может что-нибудь понадобиться. Я поцеловал ее в щеку, а затем уехал в город.

Анджела как раз заканчивала с клиентом, когда я вошел в магазин. Когда мужчина повернулся, я узнал мистера МакМахона.

– Доктор Каллен, – сказал он, кивнув.

– Мистер МакМахон, как семья? – поздоровался я, улыбаясь поверх его плеча Анджеле. Она приветливо мне улыбнулась.

Мужчина ответил: – Все в порядке.

Это был немногословный человек, он еще раз кивнул и прошел мимо меня. Анджела, все еще улыбаясь, обошла прилавок.

– Добро пожаловать, – сказала она.

– Спасибо. Как Розмари?

– У нее немного опрелостей, слегка капризничает, но помимо этого – все хорошо. Растет как сорняк!

Я рассмеялся:
– Младенцы так и делают.

– Как Белла? Я думала, она будет с тобой...

Я посуровел:
– Она дома.

Анджела прочитала эмоции на моем лице:
– Эдвард? С ней все в порядке? Неужели... что-то случилось? В твоей телеграмме не говорилось, почему вы задержались на побережье.

– С Беллой все отлично, – быстро ответил я, не желая тревожить нашу нежную подругу. – Но в Ньюпорте произошел инцидент. Белла упала и пострадала. Ей все еще больно.

Анджела, сразу же побледнев, спросила: – А ребенок? – Ее голос был чуть громче шепота.

Я быстро протянул руку и приобнял женщину за плечо.

– Все прекрасно, – заверил я. – Мы с Карлайлом считаем, что он ни в коем случае не пострадал во время этого.

– Спасибо господу, – ответила она, тепло меня обнимая.

Я оглянулся на дверь. Больше клиентов не наблюдалось.

– Анжела, думаю, ты должна знать, что случилось, – я выждал секунду, прежде чем продолжить: – Белла увидела мужчину, который напал на нее в Бенде. Он был в Ньюпорте. Я пошел за ним... а она за мной. И пострадала, когда упала, пытаясь перелезть через несколько ящиков.

– Ой, – выдохнула она. – Ох, бедняжка Белла! И, Эдвард… с тобой все в порядке?

Я кивнул:
– Да. А он сейчас в тюрьме. И никому не повредит.

– Слава богу.

– Как думаешь, сможешь на некоторое время уйти и присмотреть за Беллой? Не хочу оставлять ее одну дольше, чем необходимо, мне же проверить миссис Уизерс, а также ненадолго зайти в офис.

– Конечно. Бен в подсобке занимается документами. Я его позову.

– Спасибо.

Она поспешила в их маленькое жилище. Я слушал, как женщина вкратце объяснила мужу случившееся. Через несколько минут он вошел в магазин, сразу же шагнул ко мне и пожал руку. Я, однако, свел контакт к минимуму.

– Эдвард, – сказал он. – Черт. Мне жаль.

Я кивнул:
– С Беллой и ребенком в порядке.

– И все же, такое случилось.

Анджела с Розмари на руках присоединилась к нам. Ребенок был сонным, ее глазки лишь наполовину открыты. На мгновение я, улыбаясь, положил ладонь на ее чепчик. Вскинув взгляд, увидел на глазах у матери слезы.

Я откашлялся в лучших человеческих традициях:
– Спасибо, что сообщили о моей задержке. Я это ценю.

– Никаких проблем, – заявил Бен. – На прошлой неделе несколько человек спрашивали тебя, но я сказал, что ты вернешься только завтра.

– Было что-то серьезное? – поинтересовался я.

– У мальчишки Дженсена жар, – ответила Анджела, – но вчера я видела Милли, которая сказала, что он чувствует себя лучше.

– О тебе спрашивал и преподобный Джозеф, – добавил Бен. – Хотя и не сказал, зачем.

– Все в порядке. Я зайду к ним домой после того, как проверю миссис Уизерс, и по пути к себе заеду к Дженсенам.

– Я позабочусь, чтобы Белле было удобно, – сказала Анжела.

Я снова поблагодарил семейную пару, а затем пошел к дому миссис Уизерс. Ее невестка, Хелен, проводила с ней много времени, она и открыла дверь, когда я постучал.

– О, доктор Каллен, – сказала Хелен, – пожалуйста, входите.

Шагнув внутрь, я снял шляпу и поинтересовался: – Как миссис Уизерс?

– Сейчас отдыхает. Она часто устает...

Я сочувственно кивнул:
– Могу я заглянуть к ней на пару минут?

– Конечно.

Она провела меня в спальню, где я нашел лежавшую в постели миссис Уизерс. Некогда крепкая женщина сейчас была изнурена и похудела, но ее лицо даже во сне все еще сохраняло врожденное выражение доброты. Дыхание стало немного затрудненным, а пульс ослаб. Я поставил на стул саквояж и достал стетоскоп, делая вид, что слушал сердце. Не требовалось прикасаться пальцами к руке, чтобы знать: его биение становилось слабее, но я в любом случае сделал это и рискнул несколькими секундами дискомфорта ради своего глубокоуважаемого пациента.

Женщина даже не шелохнулась, пока я ее осматривал. Она глубоко спала. Проверяя отеки, взглянул на руки и ноги: испытал разочарование, но не удивился обнаруженному. Через несколько минут я бесшумно вышел из комнаты.

Хелен последовала за мной. Я тихо закрыл дверь и шагнул в коридор.

– Она слабеет, – сказал я, хотя женщина уже это знала. – Лекарство принимает регулярно?

– Да. Я слежу за этим каждое утро и вечер.

– Это хорошо. Для нее сейчас самое лучшее – отдых и спокойствие.

Она кивнула, плотно сжав губы.

– Ей повезло, что вы за ней присматриваете, – сказал я, легко положив руку на плечо женщины.

– Думаю, именно я должна говорить подобное, – ответила она, смаргивая слезы.

– Не стесняйтесь послать за мной, если она будет во мне нуждаться. – Я надел шляпу и пожелал хорошего дня.

Затем отправился к дому преподобного. Дверь открыла его жена, казалось, несколько удивленная при виде меня.

– Доктор Каллен. Я слышала, вы уезжали...

– Всего на несколько дней, – ответил я. – Бен упоминал, что меня искал ваш муж.

Я не слышал в доме другого сердцебиения, так что знал: священника у себя не было. Тем не менее жене должно быть известно, если его озабоченность связана с прихожанином. В июне он приходил ко мне и просил, чтобы мы вместе встретились с членом конгрегации¹, о котором он беспокоился.

Женщина слегка нахмурилась:
– Ох, он чересчур обо мне тревожится...

Итак, пациентом оказался не прихожанин, а жена священника. Я усмехнулся:
– Что ж, как и я о Белле.

Она ласково улыбнулась и отступила, чтобы я мог войти в дом.

– Из-за чего же он беспокоился? – осторожно спросил я, одновременно оценивая запах, сердцебиение и общий вид.

– Это просто укус... – она поддернула рукав, демонстрируя воспаленную, покрытую струпом² рану на предплечье.

Я поднял ее руку, стараясь касаться только рукава, и визуально изучил повреждение. Присутствовал некий некроз³, но он находился в зоне, непосредственно окружавшей припухлость.

– Когда это случилось? – поинтересовался я.

– В четверг. Я доставала из сарая консервные банки. Потянулась за одной в глубину, именно тогда, думаю, это и произошло. На самом деле я не почувствовала ничего, кроме щекотки, но чуть позже последовал легкий удар. Было еще хуже... но сейчас становится лучше.

– А волдырь был?

Она кивнула.

– И что вы чувствовали после? Онемение или покалывание?

– Нет, но была головная боль, на самом деле довольно сильная. Мне пришлось день провести в постели. – Она пожала плечами. – Затем все прошло, но это намного ухудшилось... – Она указала на рану.

– Похоже на укус паукообразного, вероятно, бродячего паука. По-моему, уже заживает, но вам следует внимательно наблюдать за повреждением. Если затягивание не продолжится, или если покажется, что становится хуже, сразу же обращайтесь ко мне. Хорошо?

– Ладно. Спасибо, доктор Каллен.

– На здоровье. Берегите себя, миссис Джозеф.

Я оставил скромный дом и заглянул к себе в офис. Мне хотелось заменить несколько предметов в саквояже и проверить, все ли в порядке. Инспектируя запасы, я обдумывал различные варианты использования каждого предмета. Существовали некоторые процедуры, которые я мог выполнять, не трогая пациента, однако во многих случаях лечения требовалось прикосновение. Таким людям без присутствия Беллы я помочь не мог.



В течение ближайших нескольких дней о многом следовало подумать. Меня не отпускали тяжелые мысли, пока я ехал на ферму Дженсенов. Они жили в пяти километрах от города, за усадьбой МакМахонов.

Когда я подъехал, мистер Дженсен работал у сарая над частью сельскохозяйственного агрегата. Он помахал мне и вытер руки, когда я остановил машину и вышел.

Я держал саквояж обеими руками, чтобы воздержаться от неизбежного дружеского рукопожатия, вместо этого поклонился и улыбнулся.

– Доброе утро, – сказал я. – Бен упоминал, что у вашего сына был жар. Я заехал посмотреть, как у него дела.

– Это очень любезно с вашей стороны, доктор Каллен, – ответил мистер Дженсен. – Кельвин чувствует себя лучше.

– Хотите, я взгляну на него, раз уж оказался здесь? – предложил я. – Это меньшее, что могу сделать, поскольку на прошлой неделе оказался недоступен... – Мой тон содержал извинение, и я надеялся, что мужчина поймет: плату за этот визит я взимать не стану.

Мистер Дженсен кивнул:
– Если вы не возражаете.

Он вошел со мной в дом, где на кухне была занята его жена. Ей помогали две старшие девочки, юные подростки. Перед очагом сидела еще одна девочка помладше и играла с Кельвином в игру с бечевкой. Я вспомнил, что мальчику было шесть, а его сестрам от десяти до четырнадцати лет.

– Милли, – сказал мистер Дженсен, – здесь доктор Каллен. Он приехал, чтобы осмотреть Кельвина.

Женщина повернулась к нам:
– Ох, благодарю вас. Ему теперь лучше.

Я улыбнулся и направился к ребенку. Мальчик посмотрел на меня.

– Здравствуй, Кельвин, – дружелюбно сказал я. – Как себя чувствуешь?

– Лучше, сэр, – вежливо ответил он. Тем не менее кожа оставалась бледной, и под глазами образовались темные круги.

Миссис Дженсен подошла и встала рядом со мной.

– Он просто горел в прошлую среду, все началось весьма неожиданно: боль в голове и в горле тоже. Он все еще немного утомленный, да и аппетит совсем не вернулся.

Я сочувственно кивнул. Легкие ребенка звучали ясно, сердцебиение – устойчивое. И все-таки мне хотелось выяснить, держалась ли у него лихорадка.

– Давай просто проверим температуру, – сказал я, извлекая из сумки термометр.

Кальвин был тихим, послушным мальчиком. Он без жалоб сидел с маленьким устройством под языком. Я обнаружил, что у него все еще оставалась субфебрильная температура. Глубоко вздохнув, успокаивая дыхание, быстро проверил лимфатические узлы под челюстями. Они оказались немного увеличенными, а моя шея и задняя часть горла заболели, когда пальцы легко нажали на кожу мальчика. Мне пришлось сдерживать гримасу. Мелькнуло воспоминание о боли миссис Уизерс, и потребовалось несколько мгновений, чтобы прояснить разум.

С натянутой улыбкой я попросил Кельвина открыть рот, чтобы осмотреть горло. Я уже знал, в чем проблема, но без осмотра сообщить родителям не мог.

Закончив, я похлопал ребенка по плечу и повернулся к чете Дженсен.

– Возникала ли у него эта болезнь и раньше? – спросил я.

Мать кивнула:
– Что-то подобное было прошлой зимой, а также в конце лета.

– Это тонзиллит, – объяснил я, – воспаление миндалин, образования в задней части горла. Ему становится лучше, но все еще держится небольшая температура, остается некоторое воспаление и раздражение. День-два ему придется отдохнуть. Вы можете готовить для него очень слабый раствор яблочного уксуса, чтобы несколько раз в день полоскать горло. Это должно облегчить продолжительный дискомфорт. Теплый слабый чай из листьев шалфея тоже пойдет на пользу.

Миссис Дженсен кивнула:
– Хорошо.

Я повернулся к Кельвину и ласково сказал: – Я знаю, что горло все еще болит, но для тебя важно кушать. Как думаешь, сможешь попытаться поесть кашу или суп?

– Да, сэр, – ответил он.

Я улыбнулся:
– Молодец.

Я предложил Дженсенам принести ко мне сына, если через несколько дней он полностью не восстановится, или если начнется очередной приступ болезни.

Миссис Дженсен готовила обед. Она пригласила меня покушать с ними, но я вежливо отказался, заявив, что требовалось посетить и других пациентов. По правде говоря, самый важный пациент ждал меня дома, и я очень хотел вернуться к ней.

Глава 58

Когда я вернулся домой с фермы Дженсенов, Белла с Анджелой находились на кухне. Последняя стояла у плиты. Я ощущал запах готовившихся овощей. Любимая сидела за столом, держа на коленях Розмари. Крошечные ручки ребенка вцепились в пальцы моей жены. Белла опустила голову и ворковала с маленькой девочкой. О моем присутствии она не ведала. Я остановился в дверях, чтобы понаблюдать. Ее образ с ребенком на руках вызвал у меня спазм в горле. Вскоре она будет обнимать наше дитя...

Белла вскинула взгляд.

– Ох, Эдвард! – тихонько ахнула она.

Она была бледна, выражение лица казалось напряженным. Я быстро подошел к ней и нагнулся, чтобы поцеловать в лоб.

– Как ты себя чувствуешь? – с беспокойством спросил я.

– Уже лучше, раз ты вернулся, – ласково ответила она.

Анджела закрыла крышкой большую кастрюлю, а потом повернулась к нам.

– Суп будет готов примерно через час, – с улыбкой сказала она. Однако в ее глазах читался намек на беспокойство. – А сейчас мне пора возвращаться в магазин...

Белла начали вставать, а я забрал у нее Розмари и поцеловал ребенка в закрытую чепчиком макушку.

– Спасибо, – поблагодарил я нашу подругу, а затем добавил как можно искренне: – Пахнет замечательно.

– Так и есть, – согласилась Белла. – Спасибо, что приготовила.

Анджела кивнула, затем склонила голову к двери. Я понял: она хотела, чтобы я ее проводил. Женщина нежно обняла мою жену, а затем взяла у меня Розмари.

– Провожу тебя до багги, – заявил я.

Мы немного болтали о Розмари, пока не вышли наружу, после чего Анджела сказала: – Эдвард, Белле, кажется, не очень хорошо. Ты уверен, что с ней все в порядке?

– Я так думал, – ответил я, – но она выглядит бледной.

Женщина кивнула:
– Дай знать, если тебе что-то понадобится, или я что-то могу сделать.

– Спасибо, – снова сказал я, помогая ей забраться в маленькую повозку.

Даже не стал дожидаться, когда она уедет, и поспешил обратно в дом. Белла сидела за столом, но начала вставать, едва меня увидев. Я бросился к ней, и, к моему удивлению, она кинулась в мои объятия.

– Милая, что с тобой? – спросил я, поглаживая ее по голове.

– Я просто рада, что с тобой все в порядке, – сказала она.

– Со мной? – удивился я, смущенный ее явным беспокойством.

Она обхватила мое лицо теплыми ладонями:
– Анджела сказал, что ты собирался проведать некоторых пациентов, которые спрашивали тебя во время нашего отъезда. Я волновалась, что тебе придется делать то, что причинит боль.

– Нет, со мной все в порядке, – заверил я. – Я был осторожен...

– Расскажи мне об этом? – попросила она.

– Конечно, любимая. – Я сел, устроил жену у себя на коленях и обнял. – В первую очередь я проверил миссис Уизерс. С ней примерно все то же самое.

– Но немного хуже? – тихо уточнила Белла.

Я кивнул:
– Ее сердце слабеет, а легкие немного наполнены кровью. Но она удобно отдыхала, и Хелен хорошо за ней ухаживает. Тем не менее я постараюсь осматривать ее каждые несколько дней...

– Да, это прекрасная идея, – согласилась она.

Мы оба знали, что миссис Уизерс угасала, и ничего не могли сделать. Однако мне хотелось приложить все усилия, чтобы избавить женщину от страданий. Я поцеловал Беллу в щеку и вдохнул замечательный запах ее волос, после чего продолжил.

– Несколько дней назад меня искал преподобный, – сказал я. – Выяснилось, что миссис Джозеф, скорее всего, укусил бродячий паук. Рана заживает, но выглядела достаточно плохо, чтобы ее муж начал беспокоиться.

– Ей очень неудобно? – прекрасные карие глаза Беллы осветились состраданием.

– Я так не думаю, но она придет ко мне, если выздоровление пойдет не как положено.

Жена кивнула:
– Так ты заходил в офис?

– Да, а перед возвращением домой заглянул к Дженсенам. Бен сказал, что у их мальчика поднялась высокая температура. Оказывается, у него тонзиллит, но становится лучше: наконец-то прошла инфекция.

– Это хорошо.

– Да. – Я поднял ее руку для поцелуя, мои пальцы нежно легли на запястье, прощупывая пульс. – Чувствуешь себя лучше?

Сейчас на ее щеках появился намек на цвет.

– Да, – ответила она. – Я просто беспокоилась о тебе. Опасалась, что придется к кому-то прикасаться, и будет больно.

– Мне очень жаль, дорогая. Не хотел, чтобы ты волновалась. – Я не планировал рассказывать ей, что сегодня пережил несколько проблесков боли. Мой разум теперь был ясным: не осталось никакого вреда.

Наши взгляды встретились, и я понял, что жена разделяла мои опасения о будущем практики. Тем не менее с небольшим трудом, но я справился с сегодняшними пациентами. А что принесут ближайшие несколько месяцев?

Белла поцеловала меня, сначала нежно, затем с большим пылом. Ее голос стал хриплым, когда она прошептала: – Я очень тебя люблю.

– Не сильнее, чем я тебя, – ответил я.

Она положила голову мне на грудь, и я обнял жену, разместив одну ладонь на мягкой округлости ее живота. Мы оба понимали, что в ближайшее время наша жизнь изменится, но на данный момент были довольны просто объятиями друг друга.



На следующий день Белла тоже отдыхала дома. Она сказала, что по большей части боль прошла, и во вторник я согласился позволить ей сопровождать меня в город, чтобы проведать миссис Уизерс. Когда мы приехали, славная женщина сидела в постели и вязала крючком. Она отложила работу и протянула руку моей жене.

– Белла, – тепло сказала она, – как поживаешь, дорогая?

Любимая взяла ладонь и наклонилась, чтобы поцеловать старушку в щеку.

– У меня все хорошо, – ответила она. – Как вы себя чувствуете? – По выражению лица супруги стало ясно, что она почувствовала ухудшение состояния нашей пациентки, произошедшее за последние недели.

– Ох, я очень занята, по крайней мере, настолько, насколько мне позволяет Хелен. – В голосе послышался намек на ласковое раздражение.

Я встал рядом с Беллой. Ее теплая ладонь машинально оказалась на моей спине, пальцы коснулись кожи через небольшой разрез в ткани рубашки. Я взялся за запястье миссис Уизерс, чтобы прощупать пульс.

– Вы должны отдыхать, – напомнил я.

Миссис Уизерс вздохнула.

– Я только это и делаю, – несколько долгих мгновений она критически изучала мою жену. – А ты достаточно отдыхаешь, милая? – спросила она, обеспокоенно нахмурившись.

Белла кивнула:
– По-моему, да. Наше путешествие прошло слегка утомительно, но я чувствую себя лучше.

– Вы приглядываете за своей женой, не так ли? – задала вопрос мне миссис Уизерс.

– Безусловно, – ответил я.

– Не позволяйте ей переусердствовать, – легонько пожурила она.

Белла симпатично покраснела, а миссис Уизерс слабо сжала ее руку. Я закончил осмотр, затем проверил лекарства пожилой женщины. Она, казалось, принимала требуемые дозы.

Когда я упаковывал саквояж, старушка положила ладонь на живот Беллы.

Взгляд пациентки поймал мой, и она спросила: – Помните, я говорила, что в январе вы будете держать собственного малыша?

– Вы были правы, – с сердечной улыбкой ответил я.

Белла рассмеялась:
– Миссис Уизерс, у вас есть шестое чувство на подобное!

Женщина слабо усмехнулась.

– Что ж, не ты первая, кто говорит мне об этом. Знаешь, я почти всегда права: будет ребенок мальчиком или девочкой, – ей удалось подразнивающе пошевелить бровями.

– Я считаю, что это девочка, – заявила Белла, – но мы увидим.

Я услышал, как Белла сдержала тихий всхлип, когда поняла, что сказала. Очень маловероятно, что миссис Уизерс познакомится с нашим ребенком. Тем не менее Белла по-товарищески взяла тонкую руку.

Хрупкая женщина слегка приподняла подбородок и заявила: – Да, мы увидим.

Убежденность в ее тоне вызвала у меня в горле комок. Мы с женой поцеловали миссис Уизерс в щеку, затем попрощались, обещая снова навестить через несколько дней.

По дороге к офису я продолжал обнимать Беллу. Ей не требовалась моя физическая поддержка, но я знал, что жена оценила предложенную эмоциональную. Мы оба молчали, пока не вошли внутрь, затем она посмотрела на меня со слезами на глазах.

– Сколько ей осталось? – спросила она.

Пару секунд я ласкал ее щеку, а после честно ответил: – Трудно сказать, любимая. Хорошо отдыхая и продолжая лечение, может продержаться еще месяц или два.

Белла всхлипнула и попыталась сморгнуть слезы.

– Ну что ж, тогда мы должны позаботиться, что она получила наилучший уход.

– Безусловно, – согласился я.

– И другие наши пациенты тоже, – продолжила она. – Это минимум, что они заслуживают.

Она знала, что мы не могли спасти миссис Уизерс, поэтому хотела сделать все возможное для тех, состояние которых было менее серьезным. Я ласково улыбнулся и поцеловал ее в лоб. Моя Белла стала бы прекрасным врачом... если бы не питала такого отвращения к запаху крови.



В течение следующих нескольких недель мы с Беллой приняли большое количество пациентов. Жена чувствовала себя довольно энергичной, затянувшаяся болезненность из-за несчастного случая уменьшалась с каждым днем. Ребенок был активным, и его сердцебиение оставалось сильным.

Я пребывал в состоянии готовности к любым пациентам, состояние которых могло нанести вред Белле. Травмы не представляли проблем, если не было много крови. К счастью, единственные, с которыми мы столкнулись: два перелома, ничего сложного, так что кровотечение отсутствовало.

В качестве меры предосторожности я принимал каждого пациента, который входил в дверь, и сразу же оценивал на признаки серьезной болезни. Несколько месяцев назад, как правило, их встречала Белла, но теперь я просил ее ждать в кабинете, пока не удостоверюсь, что опасность для нее отсутствовала.

Теплая погода была благосклонна к горожанам и к нам: на исходе летних месяцев инфекционные заболевания были редкостью. На самом деле людей в офисе появлялось не так уж и много. Несколько дней мы принимали по одному-два пациента, и часто это оказывались повторные визиты.

Однажды днем Белла записывала следующее назначение для фермера с холециститом⁴. Я порекомендовал касторовое масло, а также травяной чай, чтобы облегчить симптомы, но хотел снова осмотреть его через неделю, чтобы определить эффективность лечения. Приступы, вызванные желчным пузырем, весьма болезненны.

– О! – воскликнула Белла, с улыбкой изучая календарь.

– Что такое, дорогая? – спросил я, желая узнать, что ее так обрадовало.

– Прошло чуть больше года с тех пор, как мы впервые встретились, – сказала она, – по крайней мере, официально.

Мы часто удивлялись счастливому случаю, приведшему к нашему краткому взаимодействию у поезда. Это выглядело предвестием более официальному знакомству несколько месяцев спустя, когда я наткнулся на ее ферму.

Я улыбнулся.

– Ну да, именно так, – я обнял жену и поцеловал в макушку.

– Тогда ни за что бы не подумала, что лишь двенадцать месяцев спустя буду замужем и ждать ребенка.

– Как и я, даже в самых смелых мечтах, если бы я на самом деле мечтал, –усмехнулся я. – Думаю, это своего рода годовщина. Мы должны отпраздновать, – я ласково поцеловал Беллу.

– Ммм... да. Но как? – ответила она, возвращая поцелуй.

– Уверен, мы что-нибудь придумаем, как только вернемся домой. – Я уткнулся носом в ее шею, а после слегка прикусил мочку уха. – На самом деле, я кое о чем думаю прямо сейчас...

Белла посмотрела на дверь, затем прижала теплую ладонь к моему бедру:
– Я тоже.

– Великие умы мыслят одинаково, – пробормотала я, прижимая ее к себе. И снова поцеловал ее, обещая в ближайшее время дальнейшие наслаждения.



Едва мы переступили порог нашего дома, я подхватил Беллу и отнес наверх. Мои пальцы занимались пуговицами на ее блузке, когда ее проворные руки снимали мою рубашку. Я сдвинул ткань с плеч, затем расстегнул юбку. Жена вышла из нее, а я в это время скинул брюки. Поцелуи осыпали губы, щеки, веки, шеи, мочки ушей, а пальцы двигались вдоль ключиц, плеч и рук.

Вскоре я стоял лишь в кальсонах, а Белла в своей легкой сорочке и панталонах. У меня перехватило дыхание, когда я снял с нее кружевное нижнее белье, обнажив своему голодному взгляду ее грудь.

– Боже мой, – выдохнул я, – ты так красива.

Я был в восторге от новой полноты ее груди и потемневшей мягкой плоти в центре. Аккуратно провел кончиками пальцев вокруг сосков, наблюдая, как они отвечали на мое прикосновение. Белла тихо застонала, и я наклонился, чтобы поцеловать затвердевшие вершины.

Мои ладони остановились на ее животе, на нашем ребенке, и я упал на колени, чтобы поцеловать тазовые кости, а затем прижать губы к пупку.

– Моя дорогая, моя любовь, – пробормотал я.

Ее пальцы скользнули по моим волосам, и я поднял жену. Несколько долгих мгновений держал ее в объятиях, она обхватила ногами мои бедра, когда наши тела прижимались друг к другу. Я чувствовал, что никогда не мог быть достаточно близко к ней. Отнес любимую на кровать, где уложил перед собой. Она была соблазнительной, и я обожал те изменения, которые демонстрировало ее тело, растя плод нашей любви. Никогда не чувствовал себя более завороженным ею, более в нее влюбленным.

Я снова поцеловал ее в губы, а затем медленно сдвинулся вниз, шепча слова обожания ее горлу, груди, сердцу. Она отвечала собственными нежностями, и ощущал почти ошеломление, зная, что такое идеальное, доброе и прекрасное существо меня любит.

Когда наши тела соединились, это было ласково, нежно и медленно. Мы наслаждались друг другом и нашей связью, и даже после того, как оба были совершенно удовлетворены, не отстранялись друг от друга. Я чувствовал, что не существовало слов, которые могли бы в полной мере выразить мои чувства. Так что снова принялся целовать жену, намереваясь совершенно ясно показать, насколько я ее любил.

---

¹ Конгрегация – поместная церковь, община; религиозное объединение, включающее служителей и членов церкви (здесь и далее – примечание переводчика).
² Струп – корочка, покрывающая поверхность раны, ожога, ссадины, образованная свернувшейся кровью, гноем и отмершими тканями. Защищает рану от попадания микроорганизмов, грязи. В процессе заживления рана эпителизируется и струп отпадает. В народе называется болячкой.
³ Некроз – патологический процесс, выражающийся в местной гибели ткани в живом организме в результате какого-либо её повреждения. Наиболее частыми причинами некротического повреждения ткани являются: прекращение кровоснабжения (что может приводить к инфаркту, гангрене) и воздействие патогенными продуктами бактерий или вирусов (токсины, белки, вызывающие реакции гиперчувствительности, и др.).
⁴ Холецистит – воспаление желчного пузыря – одно из наиболее частых осложнений желчнокаменной болезни. Основные принципы развития воспалительного процесса в стенке желчного пузыря: наличие микрофлоры в просвете пузыря и нарушения оттока желчи.

---

Огромное спасибо за проверку и редактирование главы amberit.

Поделиться своими впечатлениями вы можете на ФОРУМЕ.

Также на форуме разыгрывается ВИКТОРИНА, участвуя в которой вы можете получать маленькие сюрпризы, а, набрав больше всего правильных ответов, выиграть и главный приз – последнюю главу перевода раньше всех остальных читателей.