2024-4-27

16

0

0

Стоя в ванной, я кручу головой в разные стороны, разминая ноющую шею, пока из душевой кабины не начинает валить пар. Рассеянно посмотрев в запотевшее зеркало, я вдруг цепляюсь за что-то взглядом и хватаю мочалку, чтобы стереть со стеклянной поверхности конденсат, который не позволяет ясно увидеть моё отражение.

Что за?.. Неужели засос?

ДЕРЬМО! Вот тебе и побрился. Я ведь всё-таки владелец бизнеса, чёрт подери! Не могу же я встать за стойку с фиолетовым кровоподтёком на шее, которого не заметит только слепой. Да, это классно.

Я покачал головой, глядя на себя, и…

НЕТ! ДВА чёртовых засоса?

Господи, Тори… нам что, по шестнадцать?

«ПРОКЛЯТЬЕ!»

Я не брился с самого воскресенья – увидев по приезде домой обнажённую и предлагающую себя Тори, я понял, что в ближайшие дни мы никуда не выберемся. Однако этой ночью она сказала, что щетина начала колоться и раздражать её кожу и что она вообще любит, когда я чисто выбрит, но сейчас?

Да пошло оно всё! Можете называть меня диким горцем всю оставшуюся неделю, зато эта хреновина останется незаметной.

- Милый? Что случилось?

Дверь ванной открывается, и позади меня появляется моя совершенно обнажённая невеста. Она обнимает меня и прижимается губами к моей спине.

- Детка, ты сделала мне засос… даже ДВА вообще-то. Мне двадцать пять лет, Тор. Я не могу разгуливать по бару и отелю в таком виде, словно только что трахался на заднем сиденье старого авто моего отца.

- Но ведь ты действительно трахался… и неоднократно, по правде говоря, - она хихикает и начинает медленно водить ногтями по моей груди. Ей не приходится долго стараться, чтобы разбудить зверя. Хотя, на мой взгляд, с его стороны это наглость. В последние шестьдесят часов мы только и делали, что занимались сексом. Не знаю, как у меня ничего не отвалилось. Она была ненасытной, и я, если честно, тоже. Навёрстывание упущенного времени в спальне и попытка прогнать призраков прошлого – хотя это, конечно, очень мягко сказано.

С отвращением представляя себе, чем могли заниматься наедине в свободное время Джеймс и Белла, и то, от чего я сбежал воскресным вечером после церемонии, я использовал секс с Тори, чтобы вытравить всё это из своего мозга.

Да, она моя невеста. И да, я скучал по ней с того момента, как она уехала, но, похоже, что бы я ни делал, Белла остаётся в моих мыслях всё чёртово время.

Не раз в течение этих дней я закрывал глаза, желая оказаться в постели с Беллой, делать всё это с Беллой, для Беллы, но она с моим братом, а я здесь, с Тори. Если бы мои голова и сердце могли прийти к согласию и смириться с этим, вероятно, мне удалось бы жить дальше хоть с каким-то спокойствием в душе.

Покачав головой, я возвращаюсь к действительности и пытаюсь остановить руку Тори, медленно двинувшуюся к югу. Хотя тело протестует, разуму необходимо на сей раз выиграть эту битву.
- Тор, нельзя… мне нужно быть на работе до того, как нахлынут обедающие, я обещал Джею.

- Ой, ты такой скучный! И чем же я должна заниматься одна весь остаток дня? – она надувает губы.

- Съезди навестить родителей. Они ведь живут совсем рядом, глупышка! Проверь, полностью ли совпадает с твоими вкусами то, что запланировано для вечеринки.

- Да ну! Моя мама позаботилась обо всём… я ей для этого не нужна, - она снова начинает покрывать лёгкими, точно бабочки, поцелуями мою спину и плечи. – Но, возможно, я проведу этот день с Джеймсом… буду приставать к нему, пока он готовит в B&B. Вдруг я ему пригожусь? У вас, ребята, какая-нибудь свадьба в эти выходные?

- Нет, воссоединение семьи в Филадельфии. Но я уверен, ему понадобится помощь. Может быть, он попросит тебя почистить фунтов пятьдесят картошки, - говорю я со смехом.

- Ууу, - тянет она. – Кажется, мы оба знаем, что я ни за что не притронусь к картофелечистке, но будет весело посплетничать с ним. – Я закатил глаза в ответ на этот не слишком тонкий способ дать мне понять, что она не любит тяжёлую работу. – Давай вместе поедем в бар, а потом он увезёт меня оттуда, это будет клёво?

- Конечно, зачем ты вообще спрашиваешь? Скоро этот бар будет и твоим!

Она отвечает улыбкой, которая кажется мне не очень искренней, и снова начинает целовать меня.
- Примешь душ вместе со мной? – шепчет она.

Я поворачиваюсь в объятиях Тори и чмокаю её в щёку:
- Не смогу. Ты слишком отвлекаешь, а мне уже пора.



Мы заезжаем на парковку у бара в четверть двенадцатого, как раз перед наплывом желающих съесть ланч. Выходим из машины, берёмся за руки, переплетая пальцы, и направляемся ко входу. Я открываю дверь, и тут же нас встречают гул, выкрики и оглушительный свист – вероятно, слух о том, что Тори вернулась и мы с ней в эти пару дней были очень заняты, разошёлся довольно широко.

Лицо Тори становится ярко-красным, а я в ответ на эти знаки внимания закатываю глаза и усмехаюсь, но потом замечаю Беллу, которая стоит возле компьютерного терминала рядом с кухней и смотрит на нас.

У меня сосёт под ложечкой из-за этих чрезмерных проявлений восторга со стороны моих друзей и некоторых постоянных посетителей бара. То, что Белла знает, чем я занимался в последние дни, почему-то кажется мне более чем неправильным.

Её руки всё ещё лежат на клавиатуре, и я вижу, как она с силой зажмуривается. Открыв глаза, Белла поворачивается, и мы на мгновение встречаемся взглядами. Она слегка улыбается, и я поднимаю руку, словно собираюсь сделать ей «хай-файв» через весь бар.

- Ну привет, парочка. Мило с вашей стороны присоединиться к миру живых, - со смехом говорит Джеймс, подходя, чтобы поздороваться с Тори.

Она шлёпает его по груди, а он делает вид, что ему больно, хохочет и наклоняется, чтобы обнять её.

Направляясь в кабинет, чтобы оставить ключи и тёмные очки, я слышу, как Тори и Джеймс весело переговариваются. По дороге меня то и дело хлопают по спине и приветствуют кивками те постоянные клиенты, которые знают, что я был выведен из строя возвращением невесты.

Вернувшись, я занимаю своё место за стойкой и слышу окончание разговора Джея и Тори:

- Я тоже скучал по тебе, сестрёнка. Как обошлось с тобой западное побережье?

- Потрясающе, премного благодарна! Ничто не сравнится с этим… ничто.

Я бросаю на неё взгляд, понимая, насколько она переполнена восторгом.

- Эй! У нас здесь восточное побережье, так что говори за себя! Что значит «ничто не сравнится»? – поддразниваю я Тори, и она краснеет, опуская глаза.

- Ну, просто скажу, что я нашла там своё место и счастлива. Дела у Лорен идут отлично, и каждый день как приключение, где бы мы ни находились – в лосанджелесской студии или на натурных съёмках в каком-нибудь забытом Богом захолустье.

- Я рад за тебя, честное слово. Просто нам здесь тебя не хватало, знаешь ли. Не забывай о маленьких людях, хорошо? – шутит Джеймс.

- Так ты хочешь, чтобы я составила тебе сегодня компанию в «Четырёх морях»? – меняет Тори тему разговора. – Мне нечем заняться и неохота бездельничать, пока вы, парни, работаете.

- Да, чёрт возьми! Конечно. Сейчас прихвачу ключи и рванём. Ты ещё не ела?

- Нет, твой брат всё это время не выпускал меня из спальни, - хихикает она. – Мне ещё повезло, что вчера мы заказали китайскую еду… тоже мне, хозяин! – добавляет она нарочито звонко, чтобы попытаться раздразнить меня.

Я перегибаюсь через стойку, пытаясь утихомирить Тори:
- Ээ, по-моему, это как раз ты заявила, что не нуждаешься в пище, и, кстати, что-то я не припомню, чтобы ты жаловалась, - шёпотом говорю я.

- Я и не жалуюсь, милый.

- Ладно, хватит! Мне совсем не хочется слышать все душераздирающие подробности! Пошли! Поцелуй свою невесту на прощанье, я забираю её, чтобы как следует накормить.

Я дружески ударяю брата кулаком в плечо, а потом торопливо чмокаю в щёку Тори.
- Вернусь поздно, ты будешь дома? – спрашиваю я, отчасти надеясь получить ночь отдыха.

- Где же мне ещё быть?

Я скрепя сердце подмигиваю и смотрю, как она идёт к выходу, но тут же замечаю, что Джеймс хватает Беллу за руку и практически тащит её туда, где остановилась Тори.

Мои глаза округляются, когда я наблюдаю за сценой, разворачивающейся передо мной как на замедленной киносъёмке.

- Погоди, пока мы не стартовали, я хочу познакомить тебя с Беллой. Тори, это наша новая официантка и моя очень хорошая подруга Белла.

Хорошая подруга? Теперь это так называется?

Белла протягивает руку и улыбается:
- Рада знакомству… с приездом… о, и поздравляю, кстати.

- Ой, ну разве не милашка? Большое спасибо! Надеюсь, мои мальчики хорошо с тобой здесь обращались!

Белла краснеет и снова улыбается:
- Более чем доброжелательно.

- Ладно, нам пора, - говорит Джеймс, подмигивая Белле.

- Хорошего вам ланча. Приятно было познакомиться с тобой, Тори.

- Мне тоже, Бекка, - улыбается она Белле, и я закатываю глаза, услышав, что Тори называет не то имя. – Пока, милый! – она посылает мне воздушный поцелуй, а я машу ей в ответ. Выполняя заказ, я вижу из-за стойки, что Белла и Джеймс даже не поцеловались на прощанье.

Белла возвращается туда, где стою я.

- Привет!

- Привет… как ты тут? Извини, что она перепутала имя, - я улыбаюсь и начинаю сосредоточенно доставать бокалы из специальной посудомоечной машины.

- О… - она пожимает плечами. – Ничего страшного. …Вставьте сюда самую длинную и мучительную паузу всех времён и народов… У нас тут была пара напряжённых дней, пока ты был… дома.

Убейте меня. Просто убейте сейчас же. Как мне выдержать этот непринуждённый разговор после того, как я провёл последние два дня, занимаясь сумасшедшим безостановочным сексом с моей невестой, несмотря на то, что совсем недавно испытал такие сильные чувства к Белле.

- Ээ, да… спасибо, что выручила, пока здесь не хватало пары рук, я благодарен за это.

ГОСПОДИ! Почему у меня такое чувство, словно я изменяю?

Причём именно Белле.

Она усиленно кивает:
- Похоже, Тори милая.

Я улыбаюсь и молюсь, чтобы этот странный, нелепый, похожий на игру в пинг-понг обмен короткими фразами побыстрее закончился.

- Да, она замечательная.

Я иду ва-банк и пытаюсь прикинуться дурачком, хотя вынужден собраться с духом, чтобы приготовиться к ответу:
- Ну, надеюсь, Джеймс не слишком распускал руки… пока вы работали бок о бок. Думаю, ему удавалось вести себя профессионально?

- О… конечно. Нет причин для беспокойства. Мы… ээ… мы с ним больше не встречаемся.

Пивная кружка, которую я вытирал, выскальзывает у меня из рук, и раньше, чем я успеваю поймать её, разбивается об пол.
- Что? – шепчу я… ну, возможно, не совсем шепчу, поскольку головы посетителей резко поворачиваются ко мне.

Белла спешит ко мне с веником и совком, и мы вдвоём присаживаемся на корточки за стойкой, чтобы собрать осколки.

Она так близко, что я ощущаю лёгкий запах её кокосового шампуня. И, судя по тому оживлению, которое немедленно начинается ниже пояса, этот тропический аромат по-прежнему оказывает на меня ТОЧНО ТАКОЕ ЖЕ воздействие, как в то время, когда… уфф… в общем, можете просто звать меня чёртовой собакой Павлова.

- Вы расстались? Когда? Почему?

- Э… в понедельник. Просто… просто я подумала, что нам лучше остаться друзьями, вот и всё.

Теперь она одна? Вселенная с дьявольским упорством издевается надо мной.

- Это ты порвала с ним? Надо же… вы казались… - я сглатываю подступающую к горлу желчь, не желая признавать очевидное, - хорошей парой. Мне жаль.

- О… всё хорошо, - пожимает она плечами. – Мы поговорили о том, что… наверное, мне просто нужно время для себя. Для лучшего самопознания, если это возможно. Скорее всего, просмотрю все эти альбомы… поищу фотографии, на которых заснято то, о чём ты упоминал.

- Да? Ладно, хорошо… то есть я… уверен, Джеймс помог бы тебе с этим.

Зачем я даю ей причину остаться с Джеймсом?

Я или идиот, или мазохист. Возможно, и то, и другое.

- Я и не догадывалась, что ты настолько за нас с Джеймсом… как за пару, я имею в виду, - добавляет она, озадаченно хмурясь.

- Ох, нет. Не за вас. То есть… я был… я и сейчас. Просто… наверное, мне жаль, что ничего не получилось. Проклятье, ну почему у нас в Джерси не бывает землетрясений? Метеоритный дождь тоже мог бы помочь… хоть ЧТО-НИБУДЬ, чтобы заставить меня заткнуться, чёрт побери!

- Привет, Белла! – Мередит заглядывает за стойку и обнаруживает нас сидящими рядом на корточках и собирающими осколки. - …Твой заказ для третьего столика уже готов.

Спасибо тебе, Господи, за третий столик! А повару, который сейчас на кухне, я повышу зарплату.

- Спасибо, Мер. Ээ… Мне пора, - Белла показывает большим пальцем себе за плечо и встаёт, протягивая мне совок и веник.

Прямо передо мной внезапно оказывается пара длинных обольстительных ног… меньше чем в двух футах от меня. Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю, из последних сил пытаясь держать себя в руках.

- Да, спасибо, - кивнув, я беру у неё инвентарь и выбрасываю битое стекло в мусорное ведро.

Я смотрю, как она идёт на кухню, а мысли крутятся вокруг последних новостей.

Они расстались.

Она порвала с ним.

Она так и не сказала почему, ведь нельзя считать достаточной причиной необходимость просматривать старые фото. Нет необходимости разрывать едва начавшиеся отношения только для того, чтобы рыться в коробках со снимками.

Здесь что-то большее.

Как раз в этот момент телефон в моём заднем кармане вибрирует, давая знать о новом сообщении:
«Уже скучаю по тебе, любовничек. ~ Т.»

Я длинно выдыхаю.

Рядом с Беллой я, похоже, забываю о самом существовании Тори.

Но она существует. И она здесь. Она здесь для того, чтобы отпраздновать нашу помолвку.

Я запрокидываю голову и издаю раздражённый стон.

Что за хрень я творю?



Белла

Следующие два дня у меня свободны, и я решаю, что могу, кроме всего прочего, заняться самоанализом и провести кое-какие раскопки в подвале.

Четверг я провожу на пляже в одиночестве, пытаясь обуздать свои чувства к Эдварду, правда, безуспешно. Джеймс действительно потрясающий, но я просто не в состоянии прогнать из головы шёлковый голос Эдварда и его чертовски горячий образ. Или то, как я чувствовала себя в его объятиях. Это был комфорт, в котором я нуждалась сильнее, чем могла бы предположить.

Вчерашнее знакомство с Тори было похоже на звонок будильника, грубо ворвавшийся в ваш блаженный сон.

Нельзя продолжать в том же духе. Эдвард занят. Мне нужно найти способ отвлечься, пока моё сердце не увязло слишком глубоко и в результате не оказалось разбитым.

Вчера поздно вечером я позвонила Роуз и попросила её провести со мной вторую половину пятницы, чтобы перебрать содержимое нескольких коробок и узнать, есть ли там что-нибудь заслуживающее внимания.

- Итак, откуда начнём? – спрашивает Роуз, глядя на внушительный штабель картона.

- Отсюда, наверное.

Этот подвал огромен, он тянется почти под всем первым этажом. Его наверняка можно превратить во что-то вроде семейной комнаты отдыха. Жаль только, что у меня нет семьи, чтобы наполнить её.

Среди этих коробок примерно тридцать помечены этикетками с именем «Белла», словно условным обозначением того, что внутри спрятаны ответы на все мои бесконечные вопросы.

И я не в силах справиться с волнением.

Мы проводим несколько часов, роясь в старых табелях успеваемости, рисунках и поздравительных открытках. В первых двух коробках находятся фотографии с моей свадьбы, но я их уже видела… много раз. Другие коробки наполнены школьными аттестатами – моими и моих родителей, их свидетельствами об окончании колледжей, дипломами, наградами и прочим. Здесь всё, чего они были удостоены свою карьеру. Ну, на самом деле работал в основном мой отец, а мама с улыбкой держала его под руку на всех мероприятиях, где отмечались его достижения. Если у моей матери была возможность стать центром внимания, она её использовала. По крайней мере, фотографии свидетельствовали об этом.

Жаль, что я так мало помню о ней. Мне хотелось бы иметь более добрые воспоминания, за которые можно было бы зацепиться – хоть что-нибудь помимо того эпизода с парой перчаток, сшитых мамой для моих танцев, когда мне было четырнадцать. Зато лучше было бы забыть об уикендах, когда она «разрешала» мне ночевать у нашей экономки, потому что у той была внучка моего возраста, которая любила проводить со мной выходные. В таких случаях мама сбегала из дома со своими подругами в какой-нибудь спа-салон или в Нью-Йорк на весь уикенд и совершенно не задумывалась о том, как влияет на меня её постоянное отсутствие и как я к этому отношусь.

Мой отец тоже часто уезжал – большей частью по делам. Это я действительно помню. Почему-то мама никогда не пыталась компенсировать мне его отсутствие и уделить мне чуть больше своего драгоценного времени. Вероятно, она считала, что наша экономка в состоянии заполнить пустоту, образовавшуюся из-за недостаточного общения с родителями. Интересно, что случилось с Анной? Может быть, ответ на этот вопрос тоже обнаружится в этих коробках.

- О Господи, Беллз, посмотри на это! – слышу я визг Роуз из другого конца помещения.

- Что ты нашла, Ро?

- Это ты в бикини, с несколькими подружками! Иди сюда, может быть, ты знаешь, кто они!

Я сажусь на пол рядом с Роуз и беру снимок 5х7* у неё из рук. На мне тёмно-синий раздельный купальник, а вокруг – три девушки. Все мы сидим в шезлонгах. У одной из девушек длинные прямые чёрные волосы и очки, вторая – блондинка с волосами до плеч. Волосы третьей девушки скрыты под бейсбольной кепкой, поэтому я не могу сказать, какой они длины, но она определённо брюнетка.

Позади нас я вижу угол бассейна и ещё несколько расставленных тут и там шезлонгов и столиков.

Кроме девушек, чьих имён я не помню, а лиц не узнаю, на заднем плане запечатлён какой-то матерчатый навес, и я внимательно разглядываю его.

Меня внезапно осеняет, что этот навес пугающе похож на часть коттеджа вроде тех, которые мы с Роуз и Эмметом видели несколько недель назад в Оушен-Сити – в огромном отеле, показавшемся мне знакомым.

- Ро, у меня разыгралось воображение, или эта штука действительно смахивает на коттеджи у бассейна в том отеле в Оушен-Сити… во «Фландерсе»?

- Святые угодники! Да! Думаю, это так! Разумеется, они другого цвета, но это не значит, что их не могли перекрасить или поменять… на этой фотографии тебе лет шестнадцать… значит, это больше шести лет назад! Тебе хотя бы знакомы эти девушки?

Я присматриваюсь более сосредоточенно к их уверенным лицам, но ничего не приходит в голову. Поэтому просто пытаюсь вникнуть в каждую подробность снимка.

Это солнечный день, и на всём лежат отчётливые тени. Мы в купальниках, завёрнуты в полотенца. Брюнетка в бейсболке с эмблемой Филлис, вероятно, только что вышла из бассейна, потому что мне удаётся рассмотреть лужицу воды под её шезлонгом.

Больше ничего значительного, за исключением того, что я гляжу в камеру, подняв бокал, словно говорю фотографу: «За твоё здоровье!»

Я внимательно смотрю на розовую жидкость в бокале и замечаю там пузырьки и несколько ягод, плавающих на поверхности.

«Ширли Темпл» с тремя дополнительными вишенками.

Это безалкогольный коктейль, что понятно, поскольку на этом снимке я наверняка несовершеннолетняя.

Эдвард был прав. «Ширли Темпл» действительно был моим дежурным напитком.

- А есть там другие похожие фото, Роуз? Из какой коробки ты это достала?

Роуз берёт коробку из-под обуви, украшенную цветочными наклейками, и подаёт мне пачку фотокарточек, которые я тут же начинаю перебирать. На дюжинах снимков я вижу себя и тех же трёх девушек в разных сочетаниях. Меняются только купальники и время дня.

На одном из фото, сделанных вечером, с нами два парня. Оба одеты похоже – на них синие рубашки поло и белые удлинённые шорты с множеством карманов. Я не узнаю этих ребят, но это меня тоже не удивляет. Один из парней обнимает меня за плечи и довольно откровенно заглядывает ко мне в декольте – хотя оно в то время явно не заслуживало такого внимания.

Мы сидим за круглым столом, но сбились в кучку, чтобы позировать. На столе красуются бутылки с пивом, а перед нами разложены игральные карты.

Все эти люди, похоже, были моими близкими друзьями, о чём свидетельствует эта стопка фотографий.

И она же вызывает неизбежные вопросы: почему сейчас их нет в моей жизни?

Разве они не знали об автокатастрофе?

Разве не были на моей свадьбе?

Почему у меня нет никого из прошлого?

Да, моя семья была маленькой. Ни у мамы, ни у отца не было братьев или сестёр. Все мои бабушки и дедушки умерли, пока я была ребёнком, а отец моего отца скончался ещё до того, как мои родители поженились. Следовательно, то, что у меня больше нет семьи, огорчает, но не удивляет.

Но почему у меня не осталось друзей?

Роуз, сама ужасаясь своим словам, напоминает, какое мнение обо мне было у Эдварда несколько недель назад. Я вижу, что мои слова причиняют ей боль, но всё-таки довожу до её сведения собственные мысли о том же:
- Наверное, я была мега-стервой, - и пожимаю плечами, начиная чувствовать жалость к себе и тошнотворные спазмы в желудке. – Никто из них ни разу не навестил меня после несчастного случая.

- Беллз, может быть, ты потеряла с ними связь по какой-то причине… неизвестно, имеет ли это отношение к тому, о чём говорил Эдвард.

Я качаю головой, не зная, что и думать. Вопросы, вопросы и ещё вопросы. Это всё, что у меня есть.

Поужинав заказанной на дом китайской едой, мы ещё около часа роемся в давно забытых воспоминаниях. Я чувствую себя виноватой из-за того, что так сильно задержала Роуз, поэтому примерно в одиннадцать чуть ли не насильно усаживаю её в машину и отправляю домой, заботиться о её муженьке. Эммет позвонил чуть раньше, сказал, что чувствует себя не слишком хорошо и падает в кровать. Мы и так занимались раскопками целых четыре часа, и Роуз очень помогла мне. Ей пора отдохнуть.

Сделав перерыв в поисках, я смотрю пару эпизодов «Друзей». Для остального мира это повторы, но для меня – совершенно новый сериал, поскольку амнезия не позволяет мне вспомнить их первый выход на телеэкран.

Потом мне надоедает сидеть на диване, и я решаю до отхода ко сну просмотреть ещё одну коробку.

Неожиданно у меня в руках оказывается фотография, которая заставляет меня остолбенеть.

Это Эдвард. Эдвард и я.

Я выгляжу подростком, возможно, мне четырнадцать или пятнадцать. Он определённо гораздо моложе, чем сейчас. На мой взгляд, ему не больше шестнадцати.

Мы сидим на диване в помещении, которое напоминает коттедж того отеля, и Эдвард держит меня на коленях, обнимая за талию. Два его пальца просунуты в петли пояса моих шорт. Я прижимаюсь к нему, положив голову ему на плечо и вытянув ноги через его бёдра. Моё лицо просто сияет. Не знаю, чувствовала ли я себя когда-нибудь такой счастливой, какой выгляжу на этом фото. С тех пор, как я пришла в себя после автокатастрофы, я никогда не видела себя на фотографиях с такой улыбкой на лице. Эдвард тоже смотрит прямо в камеру и улыбается, но далеко не так радостно, как я… словно его застали в момент глубокой задумчивости.

Что это значит?

Я определённо одета не для бала на этой фотографии, Эдвард!

На самом деле на мне коротко обрезанные джинсовые шорты и верх от крошечного бикини, который завершает этот весьма легкомысленный туалет.

Эдвард знает меня ГОРАЗДО лучше, чем КОГДА-ЛИБО признавался, и у меня в руке бесспорная улика.

«Однажды я видел тебя танцующей на вечеринке».

Ну да, конечно, лжец!

Ясно, что мы были знакомы значительно ближе, если несколько лет назад нас сфотографировали уютно устроившимися вместе на диване.

О ЧЁРТ, нет.

Быстрее, чем мой мозг осознаёт, что делает тело, на ногах у меня оказываются шлёпанцы, в руке – ключи, и вот я уже выхожу из дома, чтобы поспешить по бульвару к «Последнему Шансу».

Настало время для очень запоздалого разговора с Эдвардом Калленом.



Эдвард

Слава Богу, закончилась эта чёртова пятница.

Я чувствую себя так, словно это была самая длинная неделя в моей жизни… а это о чём-то говорит, поскольку мне довелось получить немало потрясений и в предыдущие несколько недель. Я заканчиваю составлять на компьютере табель учёта рабочего времени для начисления зарплаты, тянусь за своим планшетом и ручкой, но вместо этого с силой ударяюсь головой о стол.

Мне так не хочется заниматься этим в два часа ночи, но до начала уикенда перед Днём Независимости необходимо провести тщательную инвентаризацию пива, крепких напитков и вин. Так что у меня нет выбора. Одна бессонная ночь меня не убьёт. Я уже делал так раньше, сделаю и ещё раз. Это то, что прилагается к должности босса. К тому же завтра у меня свободный день, поэтому помучаюсь ночью, а половину субботы буду отсыпаться, если понадобится.

Предыдущую ночь я тоже провел практически без сна, после того, как Тори за ужином сообщила мне ошеломляющую новость. Этот разговор полностью лишил меня возможности отдохнуть.

«Так я хотела поговорить с тобой о Калифорнии»

«О, да? В каком смысле?»

«Ну, я долго размышляла над этим, и Лорен полностью поддерживает меня, так что, думаю, я хочу открыть там салон», - небрежно говорит она и откусывает верхушку побега спаржи.

«Что? Зачем тебе это, если ты в конце года вернёшься сюда?»

Тори пристально смотрит на меня. Внезапно кусочки пазла начинают ложиться на места.

«Ты не хочешь возвращаться сюда, чтобы быть со мной?» - я чувствую, как в животе образуется пустота.

«Разумеется, я хочу быть с тобой, милый, просто думаю, что нам будет гораздо лучше на западе! Ты сможешь открыть там свой “Последний Шанс”! Можешь стать франчайзером**!»

Она пытается говорить весело, но получается как-то, я не знаю, снисходительно?

«Тор, здесь вся моя жизнь! Я вложил всё в этот бар и отель, не говоря уже о B&B, который мы с Джеем вот-вот начнём перестраивать… и не забывай, что недавно стартовал наш кейтеринг! Как ты можешь просить меня выйти из всего этого?!»

«Джеймс уже большой мальчик, пусть просто выкупит у тебя бизнес, - она машет рукой, как будто хочет сказать, что в этом нет ничего особенного. – А папочка вообще сказал, что даст тебе в долг недостающую сумму, которая потребуется, чтобы начать такое же дело в Лос-Анджелесе! Это было бы потрясающе! Только представь себе!»

«Тори, моему брату двадцать три года, у него нет таких денег. Но прежде всего это наша мечта! Моя и его! Я не могу выйти из этого! Ни за что! Почему ты ведёшь себя так, словно не понимаешь, насколько ужасно и эгоистично звучит твоё предложение?»

«Я эгоистка? Извини, что я хочу чего-то для себя! Хочу иметь возможность самостоятельно открыть салон!»

Я качаю головой, понимая, что прав:
«Да, но ты говорила, что планируешь сделать это здесь, на побережье! Когда ты решила выкинуть наш план к чёртовой матери и основать свой бизнес почти за три тысячи миль отсюда?»

«В Джерси не происходит ничего значительного, милый! Разве ты не видишь? Я знаю, что собиралась начать дело здесь, но мне действительно нужно быть там, чтобы находиться в гуще событий. Давай! Разумеется, мы можем сделать это!»

«Нет! – я быстро встал со стула. – Это просто несправедливо – ошарашить меня вот так, Тори! Что? Ты приехала на десять дней и собиралась вернуться домой, а вместо этого хочешь разрушить все планы, которые мы когда-либо строили, и думаешь, что я спокойно соглашусь с этим? Пойду у тебя на поводу?»

«Джерси – не мой дом, Эдвард. Уже больше года».

«Господи, Тори! Это такой чёртов гром среди ясного неба, что у меня просто нет слов! Что я могу сказать?».

«Скажи, что сделаешь это. Пожалуйста. Хотя бы подумай об этом, хорошо?»

«Но о чём здесь думать? Ты говоришь мне, что Лонг-Бич Айленд больше не твой дом, что ты видишь себя только жительницей Калифорнии? И в каком положении при этом оказываюсь я? Мы? Чёрт! Это звучит для меня как окончательное решение».

Звонок телефона на барной стойке вырывает меня из задумчивости. Правда, мы уже закрылись, поэтому вызов переводится в голосовую почту. Я вытаскиваю себя из кресла и направляюсь к лестнице. Время не ждёт.

- Кейт, просто крикни мне, когда будешь уходить, хорошо?

- Обязательно, Э. Надеюсь ты не задержишься здесь надолго. Когда твоя следующая смена?

- Ээээ… Утром в воскресенье… а у тебя?

- Завтра, дорогой. Я Кейти, помнишь? Мне больше нечем заняться! – добавляет она с добродушным смехом.

- Хорошо, подруга. Тогда пока?

- Ладно, до скорого!

Ещё через десять минут я слышу позади себя на лестнице чьи-то шаркающие шаги. Подумав, что это Кейт идёт, чтобы попрощаться, я с улыбкой поворачиваюсь к двери и вижу очень смущённую и кажущуюся почти сердитой Беллу.

- Привет… Что ты здесь делаешь?

- Мне нужно было с тобой увидеться.

- В такое время? Ты в порядке?

- Нет, не думаю, что я в порядке. Похоже, я совершенно сбита с толку и нуждаюсь в нескольких ответах… и знаю, что у тебя они есть. Кстати, Кейт ушла. Она впустила меня через чёрный ход.

- Хорошо… то есть сейчас полтретьего ночи, Белла… может быть, тебе лучше подождать, пока взойдёт солнце… или чего-нибудь ещё? Чтобы поговорить, когда в голове немного прояснится?

- Нет, Эдвард. Я не хочу больше ждать. Ты явно скрываешь от меня что-то, и хотя неловко обращаться к тебе сейчас, когда приехала Тори, но мне необходимо узнать, что случилось тогда, несколько лет назад.

- Белла, я…

- Нет, пожалуйста, не отказывай мне снова и не говори, что не можешь помочь. Я знаю, ты можешь. Посмотри на этот снимок!

Мне не требуется долго изучать его, чтобы вспомнить, когда и где нас сфотографировали. У меня тоже ещё пару лет назад была такая же фотокарточка.

- Не хочешь ли для начала рассказать мне, почему я сижу на тебе? Несомненно, это не тот вечер, когда ты видел меня в бальном зале танцующей с каким-то незнакомцем. Ты знал меня вовсе не считаные часы, вопреки твоим собственным словам. Что происходит на этом снимке, Эдвард?

Проклятье. Из всех фотографий, которые Белла могла найти, она обращается ко мне именно с этой. Сделанной в тот вечер, когда я понял, что наши чувства друг к другу и отношения, на которые мы надеялись, окончатся катастрофой. Так оно и вышло впоследствии… прямо как я предвидел. Иногда мне очень не нравится оказываться правым.

- То есть между нами, должно быть, происходило что-то особенное, и это стоило сфотографировать и сохранить на память. Что заставило тебя быть таким отстранённым и холодным ко мне с того момента, как мы с Роуз появились здесь в прошлом месяце?

Я с силой выдыхаю и позволяю себе расслабить плечи. Как мне выкрутиться? Она не готова услышать всю ту дрянь, которую я знаю о ней. Об открытом пренебрежении приличиями, которое в те годы свойственно было ей, её матери и их окружению. Об их напыщенных манерах. А я не в состоянии так ранить Беллу.

Но если я выложу начистоту всё о моих былых чувствах к ней, о том, что мы испытывали друг к другу в то время, когда был сделан этот снимок, это прорвёт дамбу. Сегодня я не чувствую себя достаточно сильным, чтобы удержать всё это в себе. Потрясение от вчерашнего разговора с Тори поставило под сомнение моё отношение к нашему браку и совместному будущему. Люди, я не железный. Мои сердце и голова сейчас в полном беспорядке… одно неверное движение – и я рискую наломать дров.

- Когда сделано это фото? Я выгляжу довольно юной, - не отступает она.

- Тебе было четырнадцать, а мне только что исполнилось семнадцать… вообще-то это был мой день рождения.

- А когда у тебя день рождения?

- Был несколько дней назад, двадцатого.

- Несколько дней назад? Почему же ты никому не сказал? – она выглядит потрясённой и говорит обиженно.

- Джеймс знал, мои родители знали, Тори… слушай, я не придаю этому большого значения. К тому же тогда как раз проходила поминальная церемония твоей тётушки… и я был как-то не готов нацепить бумажный колпак и ожидать, что все запоют «Happy Birthday».

- Ну, мне жаль, что я не знала. Я пожелала бы тебе счастливого дня. Каждый заслуживает счастливого дня рождения… торта, маленькой вечеринки…

- У меня уже много лет не было ничего такого, Белла, - прерываю её я, из-за чего она смотрит на меня с испуганным недоумением. – Вечеринки, я имею в виду… Я не отмечал день рождения с семнадцати лет.

Осознав эту шокирующую информацию, она сдвигает брови. Я закрываю глаза, ожидая, что посыплется из этого внезапно открывшегося ящика Пандоры***.

- Ты хочешь сказать, что последняя вечеринка в честь твоего дня рождения была в ЭТУ ночь? Когда нас с тобой сфотографировали вместе? И мы при этом выглядели как чёртова Пара Года из журнала «People»?

Белла делает шаг вперёд с фотокарточкой в поднятой руке, чтобы подчеркнуть своё расстроенное состояние, и спотыкается о дверной упор. Гидравлика неисправна, и я подставил его, чтобы удерживать дверь в открытом состоянии, иначе она могла бы захлопнуться и запереть меня или какого-нибудь неосведомлённого человека внутри.

Опасаясь, что тяжелая дверь травмирует Беллу, я кричу, чтобы она отошла. Эта тревога за неё гораздо сильнее моего страха остаться запертым здесь вместе с Беллой без надежды выбраться, пока кто-нибудь не откроет дверь снаружи.

И дверь захлопывается с громким завершающим ударом.

Ни рукоятки изнутри, ни аварийного выхода.

Мы заперты.

Белла и я.

В винном погребе.

Одни.

Пока Дэйв не откроет бар завтра утром.

Я проверяю свой задний карман и вспоминаю, что мой телефон наверху, на письменном столе в кабинете.

Смотрю на Беллу, которая в одной руке держит ключи, а в другой – фото.

- Надо полагать, у тебя в заднем кармане тоже нет мобильного телефона?

Она отрицательно качает головой и бледнеет.

На то, что в бар случайно заглянет Джеймс, нет ни единого шанса – он ещё вечером укатил в Черри-Хилл, чтобы приготовить всё для воссоединения семьи, которое мы будем обслуживать завтра.

Тори уехала с подругами в город на всю ночь. И даже если она всё ещё на Лонг-Бич Айленд, очень маловероятно, что она появится в два часа ночи в баре, если мы с ней почти не разговариваем после вчерашней ссоры.

Да, нам не выбраться.

Это, должно быть, какой-то вид кармического возмездия. Наверное, в прошлой жизни я наступил на детёныша хомяка.

Я понимаю, что Белла тоже в состоянии сложить два и два, потому что она поворачивается, и соскользнув по стене на холодный бетонный пол, вытягивает вперёд стройные, слегка загорелые ноги.

- Мы в ловушке, да? – спрашивает Белла, глядя на меня.

Я бросаю свой планшет и ручку на ближайший ящик и иду к двери. Повторяя движения Беллы, скольжу вдоль двери вниз и приземляюсь рядом с девушкой, согнув колени и положив на них руки.
- Да. Если ты не мутант-супергерой, который умеет проходить сквозь стены, мы здесь на всю ночь.

Она смущённо и тихо отвечает:
- Меня переполняло такое стремление как можно быстрее тебя увидеть, что я выскочила из дома, даже не вспомнив о телефоне. Глупо, да?
И Белла поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

Я тоже поворачиваюсь к ней и понимаю, что нас разделяют буквально считанные дюймы. Машинально шепчу в ответ:
- Что глупо? Уйти из дома без телефона? Или так захотеть увидеть меня?

- Я думала о телефоне… но, честно говоря, наверное, и то, и другое.

- Почему, Белла? – ещё тише спрашиваю я.

- Потому что я и представить не могла, что окажусь сегодня запертой в погребе… особенно с тобой. С моим помолвленным боссом.

- Представляла себя запертой с кем-то другим, да?

- Нет… но быть здесь с тобой… ну, наверное, ты предпочёл бы, чтобы с тобой заперли кого-то другого… вместо меня, я имею в виду.

- Нет, Белла… учитывая то, что я чувствую в последнее время, не думаю, чтобы мне хотелось быть запертым в этом погребе с кем-нибудь другим.

- Эдвард?

- Что?

- Кем мы были друг другу? Что с нами случилось? – говорит она почти беззвучно в нескольких дюймах от моего лица.

- Это сложно, Белла. Не знаю, готова ли ты услышать это.

Наши взгляды встречаются, и мы замираем, глаза в глаза, даже не моргая.

- Я готова, если ты готов, - шепчет она.

Я очень медленно наклоняюсь к ней, и вижу, что она приближает лицо ко мне.

Её дыхание смешивается с моим. Я чувствую жар её губ ещё до того, как касаюсь их своими.

Закрываю глаза и позволяю нашему притяжению взять надо мной верх. Мои губы нежно касаются её верхней губы.

На секунду мы замираем. Глаза закрыты, мысли кружатся, жар нарастает.

Я чувствую, как она начинает отстраняться, но ещё через мгновение возвращается с влажным ответным поцелуем. Я приоткрываю рот навстречу ей, и наши губы начинают свой танец.

И каким бы неправильным это ни было, я не в силах заставить себя остановиться.

Конечно, сегодня нас загнала в ловушку неисправная гидравлика, но что-то гораздо большее привело Беллу в прошлом месяце в этот бар и обратно в мою жизнь.

Пора разобраться, что всё это значит.

---

* фотография 5х7 дюймов – это примерно 13х18 см;

** Франчайзер – это компания, которая выдает лицензию или передает в право пользования свой товарный знак, ноу-хау и операционные системы (уж не знаю, что имела в виду Тори и понимала ли она, о чём говорит);

*** Ящик Пандоры – в переносном смысле источник множественных несчастий, бедствий (от древнегреческого мифа о Пандоре: она получила от Зевса ларец, в котором были заперты все человеческие несчастья. Несмотря на предупреждение Прометея не открывать ларец, Пандора, подстрекаемая любопытством, открыла его и рассыпала все несчастья).